Тело архимага

— Ну что же ты? А еще омлетика?

Как я по второму разу сознание не потеряла?! Но все же осталась сидеть, а еще спросила неуверенно:

— Какого омлетика?

— Вторую порцию. Ты же не наелась.

Голос был низкий, красивый и... знакомый. Если бы я не ждала этого, то не узнала бы, а так... Все-таки мессир Гиаллен. Но я не показала виду, что голос мне знаком, зато успокоилась и смогла сформулировать вопрос:

— А ты откуда знаешь, что я не наелась?

Нарочно назвала дух архимага на «ты», чтобы спровоцировать на беседу. И он поддался.

— А с чего это разговор идет на «ты»?

— А с чего это я буду с каждой бестелесной сущностью на «вы» разговаривать?

— Сообразительная и нахальная. Это хорошо. А на твой вопрос отвечу: ты должна быть голодной, потому что твой завтрак достался мне. А я бы от добавки не отказался.

— Это как это мой завтрак достался тебе?

— А вот так! Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?

— С духом архимага Гиаллена?

— Нет, не с духом! Ты разговариваешь со мной, то есть, тьфу! с самим Гиалленом!

— Так я и поверила! Если бы ты был самим Гиалленом, я бы тебя видела! А если не вижу, значит ты дух бестелесный!

— А если я невидимый?

— Под заклятием невидимости? Ой, что-то я сомневаюсь? Или эликисра своего таинственного нахлебался? Тоже не может быть: Гиаллен давно пропал, действие за это время должно было выветриться.

— Так, красавица, не спорь со мной, а послушай. Я архимаг Гиаллен, вернее, его часть. Душа, личность, надеюсь, это понятно?

— Я же говорила — дух!

По-моему, я его разозлила.

— Это у покойника дух! А я живой!

— Вот с этого места поподробней, пожалуйста.

— С удовольствием все расскажу. А ты пока еще одну яичницу сооруди, а?

Пришлось встать к плите, а дух начал вещать.

Начал с доказательства своей личности и, надо отдать ему должное, придумал, как доказать. Пересказал мне близко к тексту куски из тех тетрадей, с которыми я работала. Логично: кроме самого автора и меня к этим тетрадям никто не прикасался. Пришлось поверить: он и в самом деле оказался духом великого архимага.

— Ну, мессир Гиаллен, я убедилась в том, что имею дело с твоим духом. Давай дальше: что с тобой случилось и что тебе от меня надо?

— Вот так с места в карьер? Без экивоков и реверансов? А что, мне нравится. Деловой подход. Итак, что со мной случилось...

По словам духа кто-то в мантии с капюшоном и чем-то еще, закрывавшим лицо и делавшим неузнаваемым голос, вошел к нему в лабораторию ночью и провел обряд, отделяющий душу от тела. Тело он при этом погрузил в стазис. Действовал не методами зельеваров, а классической темной магией. Но Гиаллен, хоть и был захвачен врасплох, все же успел выпить свой новый эликсир и стать невидимым, а еще активировать защиту лаборатории, чтобы из нее ничего нельзя было вынести.

К сожалению, злодей знал, где лежит его тело, поэтому сумел его найти и где-то перепрятать. Но вот обряд связи провести не смог.

— Какой такой обряд связи?

— Ну, он, видимо, хотел меня к себе привязать, сделать зависимым, и заставить работать на себя в уплату за освобождение и возвращение тела.

— А тело можно вернуть?

— Конечно, можно! Если с ним ничего не случилось, то не ушедший за Грань может снова его занять после определенного обряда. Только смерть необратима, а я не умер.

— Ты это точно знаешь? Ну, что ты не умер?

— Абсолютно. Я тебе больше скажу: после того, как ты провела обряд связи, я даже обрел частичную телесность.

— Что? Частичная телесность? Бред какой-то.

— Не бред, деточка, а Высшая Магия. А почему ты не спрашиваешь про обряд связи?

— Я так поняла, что связь установилась, когда я порезала руку тем противным листочком из твоего вытяжного шкафа. Одно мне не ясно: почему таинственный злодей не смог его провести? Трудов-то на одну минуту.

— Видишь ли, это дело сугубо добровольное, должно быть мое согласие на обряд. А вот согласие получить от меня тогда можно было лишь под подчинением. Обряд подчинения требует работы с телом. Видимым, невидимое не подходит. Понятно объясняю?

— Очень. Просто голова кругом. У меня вопрос: а моего согласия не требовалось?

— Нет, конечно. Обряд-то ты проводила, значит, априори согласная.

Ой, во что это я вляпалась? Во что-то магическое, гнусное и с непредсказуемыми последствиями. Блин горелый! Всю жизнь старалась быть внимательной и осторожной, а тут влетела как кур в ощип! Эй, Мелисента, берегись! Таинственный злодей хотел использовать Гиаллена, а он, в свою очередь, собирается использовать тебя. Ладно, пусть использует, но границы буду выставлять сама и попытаюсь выжать из него за это максимум. Для начала пусть объяснит, что это за связь.

Он и объяснил, да так, что я не поняла, зачем злодею такое могло понадобиться. Геморрой жуткий. Оказывается, он теперь будет таскаться за мной везде, как привязанный, потому что его дух связан со мной по жизни. Причем не только с духом, но и с телом. До этого его дух был привязан к месту, где он расстался со своим телом, то есть к лаборатории, а теперь куда я, туда и он. Он полностью от меня зависит. Питаясь, я теперь питаю и его телесность. Вот зачем ему вторая яичница. Насчет телесности я не поняла, переспросила. Оказывается, это не сам организм, а некая способность к материальности. Без нее он не мог бы вернуться в собственное тело и умер окончательно и бесповоротно. Теперь может. А пока не вернулся, телесность дает ему возможность совершать вполне материальные вещи. Да вот хоть мебель двигать.

На моих глазах стул переместился из угла за стол.

Или меня ласкать. Ой! Я почувствовала на своем теле невидимые руки, одна обнимала за талию, другая легла на грудь. Пришлось завопить:

— Прекрати немедленно! Убери руки, подонок! Или я найду— таки подходящий обряд и распылю тебя к чертям собачьим!

В ответ прозвучало удивленное и чуть обиженное:

— Я думал, тебе понравится.

Но руки убрались.

— Меньше думай, крепче будешь спать. В общем я поняла: я к себе привязала пучок неприятностей. А теперь объясни три вещи. Первая: что ты хочешь? Вторая: почему ты выбрал для этого именно меня? И третья: что мне будет за то, что я тебе помогу?

Не была уверена, ответит ли он на мои вопросы, но услышала:

— Я начну со первого вопроса. Думаю, он самый простой. Я хочу, во-первых, вернуть свое тело. Во-вторых, вернуть все остальное: мое место в Совете, мой отдел, мои деньги, мою квартиру и мои материалы. В третьих и последних, я хочу найти тех, кто это со мной сделал, и с ними разобраться.

Я хмыкнула:

— И ты знаешь, как все это сделать?

— Имею представление. Как только я вернусь в тело, все остальное окажется легче легкого. Значит, в первую очередь мне надо вернуться в собственное тело. И ты мне в этом поможешь. Вот ответ на вопрос чего я хочу от тебя. Теперь последний вопрос: что тебе за это будет? Ответ: все, что захочешь и что в моей власти. Сделаю тебя магистром и своей правой рукой. Разделю с тобой свое состояние, поверь, это немаленькие деньги. Да в конце концов женюсь на тебе!

Он что, и правда себя таким подарком считает, что думает меня своей персоной осчастливить?

— А вот этого не надо. Я за тебя не пойду.

— Почему?

Удивление бесплотного архимага было безмерно.

— Без почему. Не хочу, и все. Пожалуйста, мне нужен ответ на второй вопрос. Потом можешь сам меня спрашивать.

Дух задумался, замолчал, потом заговорил, подбирая слова:

— Почему я выбрал тебя... Мне особо не из кого было выбирать. Ко мне в квартиру селили всех сотрудников по очереди, но... Они все были под подозрением, кроме, может быть, двоих, но и им я не смог бы доверять... так что я выжил отсюда их всех. У меня по всей квартире разные штучки рассованы, я имею в виду мелкие, но вредные заклинания. Замкнуты они на мою личность, так что и в состоянии бестелесного духа я мог их активировать. Так что сотрудники приходили, а я их гонял и не давал и шагу сделать в лабораторию. В результате все ушли. А потом сюда поселили тебя. Ты пришла с улицы, никого тут не знала и ни с кем не была связана. А еще ты мне понравилась.

— Так уж и понравилась…

Выбрал меня по бедности, потому что другого свежего дурака не нашлось. То есть дуры.

— Конечно понравилась, а ты как думала. Пришла и не стала изображать хозяйку, а попросила разрешения тут жить и работать. Оказалась умной и сообразительной. Вела себя с достоинством. Не попыталась сдать меня Ригодону и Мартонии, сохранила тайну голубой тетради. В лаборатории работаешь отлично, у тебя есть хватка. Не трусиха и не курица. Я не зря целых семь декад за тобой наблюдаю.

Ага, то есть он семь декад наблюдал и наконец решился. Знала бы... А с другой стороны, и знала бы, вела бы себя точно так же. Ну вот такая я дура. И другой мне уже не быть. Послушаем, что он еще скажет.

— И потом, ты симпатичная. Очень симпатичная девушка.

Симпатичная, как же. Так я тебе и поверила, красавчик. Да ты при жизни на таких как я плевал с высокой горки. Дух между тем продолжал разглагольствовать.

— Конечно, когда ты замотаешься по самые уши в мантию, затянешь волосы в кукиш на макушке и сделаешь морду кирпичом, то об этом трудно догадаться. Но я имел возможность наблюдать тебя, так сказать, в естественной среде... Так вот, у тебя роскошные волосы, не слишком длинные, зато густые, блестящие и красивого оттенка. Глаза не очень большие, волоокой тебя не назовешь, но я не поклонник коровьего взгляда. Зато живые и выразительные. Даже когда ты делаешь непроницаемое выражение лица, по глазам можно догадаться о твоих истинных чувствах.

Ну-ну. Придется тщательнее за собой следить, а то вдруг еще кто-то умеет читать по моим глазам.

— Рот у тебя свежий и красивого рисунка, носик прямой и аккуратный, кожа чистая и гладкая. Уже этого довольно, чтобы счесть тебя привлекательной. Но главную красоту ты прячешь под мантией.

Я покраснела и зашипела, а этот наглец и не думал останавливаться:

— У тебя прекрасное тело. Стройное, гибкое, изящное, но не тощее. Где надо тонкое, где надо округлое. Дивная грудь, которой не нужны никакие корсеты, чтобы соблазнительно выглядеть, длинные стройные ноги и восхитительная попка...

Могла бы дать в глаз, дала бы.

— Жалею, что в качестве духа был все это время лишен обоняния: ты должна божественно пахнуть: здоровым страстным женским телом.

Можете представить, как я разозлилась.

— Так, еще одно слово, и я тебя точно развоплощу! Маньяк сексуальный! Тела нет, а тоже туда же! В общем, я тебя послушала, теперь ты меня послушай. Был бы у меня выбор, ты летел бы отсюда впереди собственного визга. Терпеть тебя не могу, архимаг Гиаллен! Но к сожалению я или тебе помогаю или обречена таскать по жизни эту обузу. Значит, мне придется тебе помочь, а тебе придется объяснить, как это сделать.

К счастью, он не стал спрашивать, почему я его терпеть не могу, сказал просто:

— Что ж, дорогая, не буду делать вид, что мне приятно твое отношение, но ты согласна помогать, а этого уже достаточно.

— Слушай дальше. Я тебе помогу, а ты в благодарность научишь меня всему, что знаешь и умеешь сам. На твое я не претендую, но если в процессе мы что-то совместно придумаем или изобретем — доходы пополам. Это все, что касается оплаты. Зато я кое-чего потребую.

— Оплата более чем божеская. Я сразу понял, что ты приличная девушка, из тех, кто никогда не возьмет чужого. А учить тебя будет истинным удовольствием: за семь декад наблюдения можно было догадаться, что голова у тебя варит.

— Отлично. Раз ты принял условия оплаты, выслушай и требование. Прекрати свои сексуальные домогательства. Прекрати совсем! Я ни за что не стала бы связываться с живым Гиалленом, тем более не интересуюсь в этом плане его духом!

— Требование понял, но хочу получить разъяснения: почему ты не стала бы связываться со мной живым? Ни одна девушка ни разу мне не отказала.

Так и знала, что он об этом спросил. Ну, держись теперь, герой-любовник!

— А хоть одна девушка была с тобой счастлива? Молчишь? Не знаешь? Ты просто никогда не задавался этим вопросом. Да и не отказывали они тебе потому что не могли. Были очарованы твоим волшебным голосом и не принадлежали себе. Ментальное подчинение. вот как это называется. Да, они были готовы на все. Это ты видел. А как потом они страдали от унижения видела я!

Сейчас будет оправдываться и смешивать всех девиц на свете с грязью! А я не собираюсь этого слушать. Мне есть, что сказать, но сейчас я думаю о другом. Надо добиться желаемого.

— Но Мелисента...

— И кстати, ты выбирал из тех, кто не мог тебе отказать, на других и не смотрел, ведь правда? Все, тема закрыта. Или ты принимаешь это мое требование, или я все же ищу способ тебя упокоить. Думаю, в Высшей магии такой найдется.

Архимаг, по-моему. обиделся. По крайней мере ответил очень недовольно:

— Ты крайне самоуверенна, если думаешь, что я позволю себя развоплотить или упокоить. При этом грубо ошибаешься: в Высшей Магии такого заклинания нет, только в Магии Крови, а она под запретом. Можешь рискнуть своей головой, но я лично тебе не советую. Я почему-то был уверен что мои, как ты их называешь, домогательства, будут тебе приятны, ты ведь не невинная дура. Но если тебе так хочется... Обещаю, я не стану тебя домогаться.

Вот добилась я своего или нет? Одно успокаивает: он дал обещание, а маги обычно их держат.

— Хорошо, договорились. А пока... Мне надо работать. То, что мне придется делать, ты мне расскажешь вечером после ужина, когда я освобожусь.

Пока мы препирались, я съела-таки вторую яичницу, приправив ее для разнообразия луком и помидорами, а также выпила еще чашку кофе с молоком. Никогда не любила с молоком, но тут... Кажется, это Гиаллен на меня влияет. Наевшись и накормив своего телесно-бесплотного, взялась за то, что запланировала на сегодня. Доделать отчет за декаду для жабы и пойти его сдать. Устроилась в кабинете и начала строчить, время от времени сверяясь с лабораторным журналом Гиаллена и своими записями. Дух пристроился у меня за плечом и контролировал работу. Сужу об этом по тому, что он не остался безучастным свидетелем. То хихикал, то фыркал, то подпускал комментарии вроде: «Ну, от этого старая жаба усрется» или что-то столь же возвышенное. Раздражал и мешал страшно. Одно порадовало: он, как и я, прозвал Мартонию жабой. В общем, до самого обеда я творила, а после обеда потащилась к жабе на прием. Она, как всегда, разбирала чуть ли не каждую фразу, задавала кучу вопросов и вообще мучила меня как могла. Когда она решила о чем-то проконсультироваться с мессиром Ригодоном и вышла на пару минут, я услышала шепот:

— Она всегда тебя так?

— Всегда!

— Старая сволочь!

— Вот ты мне скажи, ты-то что тут делаешь? Мартонии на мою голову не хватало!

— Детка, ты что, еще не поняла? Мы связаны! Я не могу удаляться от тебя дальше, чем на десять локтей. Придется тебе терпеть мое присутствие.