Средиземье. Путь Майара. Общий текст

Примерно через час, отмахав около лиги, я начал уставать. Азре, как и обещал, дал мне великолепное тело. Да вот только выносливости и силы в мышцах пока не много. Всё это мне ещё только предстоит наработать.

Также я понял весь важную вещь — к мечу в ножнах надо привыкать. Во время ходьбы он постоянно путался в ногах, начал натирать бедро, и, в конце концов, изрядно мне надоел. Вот она, адаптация в чистом виде. Это то, о чем в книжках про попаданцев пишут нечасто.

Поэтому, заприметив у обочины небольшой родничок, заботливо обложенный каменной кладкой, я присел на низенькую скамеечку и устало вытянул ноги.

Отдохнем и попьем, торопиться не куда. В моей фляжке была вода, которую я успел уже выпить, но вода из родничка, судя по всему, бегущего с Белых гор, не хуже. И такая холодная, что даже зубы заломило.

Именно здесь, у безымянного родничка, я и нашел своих первых попутчиков в этом мире. Вот как это произошло.

Из-за поворота на тракте сначала показался передовой всадник на вороном коне. Одет он по военному — кольчуга, шлем, сапоги, на плечах линялый плащ, в ножнах меч, а в руке копьё с вымпелом.

На левом боку лошади висит щит с гондорским гербом (белое древо с семью звездами на черном поле).

Следом за всадником шли пешие — около десятка ремесленников (они несли кирки, пилы, лопаты и другой строительный инструмент). Замыкали строй два воина, одетых примерно также, как и передовой всадник, и с таким же набором оружия. Единственное отличие заключалось в том, что замыкающие колонну шли пешком, и не имели лошадей.

Всадник первым подскакал ко мне и остановил коня.

— Кто такой и куда направляешься? — спросил он.

— Имя моё Мэлгорн, и иду я в Изенгард, где надеюсь найти службу.

Вот наконец-то я и назвал свое имя. Так я решил назваться в Средиземье, и имя это придумал сам. Возможно дальше, по ходу истории, я расскажу, что оно значит.

Кстати, что бы сразу всем было понятно, говорили мы на языке весторн — это всеобщий диалект западных земель, от моря Рун до Серебристой Гавани. Этот язык знает большинство народов населяющих Средиземье. Весторн один из трёх языков, знанием которых одарил меня Азре.

Второй освоенный язык эльфийским, и называется синдарин. Я выбрал его из-за самой большой распространённости среди эльфов.

Ну и третий язык — тёмное наречье. Я решил, что именно он мне пригодится. Хотя диалектов тёмного наречья множество и разные орочьи орды (буурзы) говорят со своими особенностями, в целом я мог их понимать и быть понятым.

Знанием большего количества языков Азре не смог меня осчастливить — мешали какие-то технически детали при воплощении. И поэтому иные языки, если я захочу их освоить, придется изучать самостоятельно.

— Моё имя Грестлинг, и я предводитель этого отряда, — мужчина спрыгнул на землю и подошел ко мне поближе, оказавшись ростом примерно метр восемьдесят. — Однако, ты не маленького роста, и судя по стати, ты неплохой воин, не так ли?

— Вообще-то, нет, — я улыбнулся. — Мечом, хоть он у меня и есть, я, к сожалению, владеть не научен, но мечтаю со временем стать справным воином.

— И что же ты здесь делаешь? — судя по всему, я вызывал немалые подозрения в предводители этого маленького отряда.

В этот момент я почувствовал общий настрой этого человека — смесь подозрительности, заинтересованности и досады на возможную задержку, связанною с тем, что придется разбираться со мной. Но, самое главное, враждебность от Грестлинга не исходила.

Обретённой способности я очень обрадовался. Это же здорово, уметь вот так чувствовать эмоциональный настрой собеседника. Быть Майа мне всё больше нравилось!

Греслинг выглядел лет на тридцать пять, по-военному подтянутый и мускулистый. Взгляд ясный, прямой и спокойный. Из под шлема выбиваются русые волосы. Длинные, вислые усы опускаются ниже подбородка, и продеты сквозь металлические колечки. Здорово, и я себе такие усы хочу!

Выбритый подбородок дополнял портрет воина. Человек этот сразу вызвал во мне симпатию.

К тому времени остальные люди подошли к родничку. Ремесленники молча скинули котомки и мешки, и негромко переговариваясь, сгрудились около воды. А вот воины, обступили меня со всех сторон, и, похоже, настроились вызнать всю правду.

Одного из них, как я узнал впоследствии, звали Дрего. Невысокий, коренастый, с коротковатыми ногами, он мне не очень-то понравился. А хитрые маслянистые глазки и неприятное выражение лица не улучшили общего впечатления.

Второй воин носил имя Скрульф, и он чем-то напоминал Грестлинга, только пониже ростом, более слабого телосложения, а кроме усов носил еще и небольшую бородку. Скрульф показался мне обычным, нормальным человеком.

Это серьезный момент. Первое знакомство, к тому же состоявшееся с профессиональными вояками. Оно могло закончиться чем угодно, включая вариант с пролитием моей крови, если я покажусь этим ребятам лазутчиком, шпионом или вражеским разведчиком.

Эту ситуацию я неоднократно обдумывал на Земле и даже советовался с Азре, как лучше поступить. Азре рассказал мне, что в Средиземье, среди нормальных людей и витязей, в особом почете не только доблесть и воинские умения, но и знания, а также, что самое для меня главное, честность и прямота. Поэтому, учитывая психологические особенности местного населения, я и решил строить свою легенду.

— Ты знаешь, Грестлинг, я мог бы тебе соврать и наговорить много любопытных, но пустых вещей. Но я не буду этого делать и скажу так: я не враг ни Гондору, ни тебе и твоим воинам. Я путешественник. И иду я туда, куда и сказал. А большего не могу сейчас рассказать. И прошу тебя просто поверить, и не о чем пока не спрашивать.

— Хм, — Грестлинг поджал губы и покрутил ус, что-то обдумывая. Кстати, как я потом заметил, это его постоянная привычка в минуты размышлений или задумчивости — дергать или крутить усы. — Ладно, стой здесь, нам надо посоветоваться. — С этими словами он кивнул двум другим воинам, и они отошли в сторонку посовещаться.

Я присел обратно на скамейку и задумался. Ситуация, на самом деле, щекотливая. От того, как все пойдет дальше, может зависеть очень многое. Но мне совсем не хотелось врать, тем более, если ложь можно легко проверить. Я очень рассчитывал на профессора Толкиена, на его описание местных людей, и на ту информацию, что предоставил мне Азре.

Ведь Средиземье, это нормальный, светлый мир, пусть и борющийся с Тьмой. И люди здесь хорошие, открытые, не испорченные благами нашей земной цивилизации, с её толерантностью, двуличием и эгоизмом. Поэтому моя линия поведения могла вполне стать успешной. Вот такой у меня расчёт, и так я решил себя вести. А будущее покажет, оказался я прав или нет.

Через некоторое время воины вернулись, и я поднялся на ноги.

— Пока что мы поверим тебе, — вынес вердикт Грестлинг. — Пойдём до Изенгарда вместе, а там увидим, что ты за человек.

Итак, дальше мой путь лежал в сопровождение отряда, часть которого посматривала на меня если и не подозрительно, то весьма задумчиво.

В дороге, как я и сказал ранее, я узнал имена и двух других воинов — Дрего и Скрульф. И так уж получилось, что большую часть пути я провел именно с ними, а не с ремесленниками.

Кстати, я достаточно легко выяснил цель их пути. Грестлинг и его люди состояли в гарнизоне Изенгарда, и им поручили охранять ремесленный люд на дороге из Эдораса домой.

Ремесленники два месяца проработали в Эдорасе, создавая деревянную ограду вокруг тамошнего наблюдательного поста. Да, да, на месте Эдораса пока что находилась маленькая деревушка на пять домов, которая станет столицей Рохана через полтысячи лет, когда здесь появятся эорлинги. И конечно, сейчас она носит название не Эдорас (это, вообще то, роханское слово), а Керн.

Кстати, и вся эта местность, в отсутствие роханцев, сейчас называлась по другому — Каленардон. И естественно, Врата Рохана на западе, сейчас назывались Вратами Гондора

Я бы мог узнать и гораздо больше, но не захотел вызывать лишних подозрений. На первый раз информации хватит.

О себе я все же немного рассказал воинам, что бы хоть малость заслужить их доверие. Я поведал чистую правду, сказав, что хочу поступить на службу к Воеводе Изенгарда, и готов принести клятву. Также я умею читать и писать на синдарине и весторне, и хотел бы получить разрешение ознакомиться с местной библиотекой и пообщаться с учеными.

Последнее мое замечание, судя по всему, вызвало у воинов удивление, замешанное на некотором уважением. Видать не так уж и много в Гондоре грамотных людей.

Понятно, что Король и нуменорцы — дунадайн грамотные и образованные в своём большинстве. Различного вида сановники, чиновники, а также офицеры также располагали неплохими для этого мира познаниями. Но вот дальше, в более низких прослойках общества, процент просвещенных людей стремительно падал. Отдельные ремесленники, архитекторы, поэты, менестрели и ученые еще могли похвастаться своими знаниями. А рядовые воины, простой люд, крестьяне и горожане, грамоту не разумели.

То же относилось и к моим спутникам, которые судя по всему, обычные, заурядные люди, без примеси нуменорской крови. Ну, действительно, а кто ещё будет служить на окраинном форпосте Гондора, к тому же на самой простой должности (на посылках), и явно не в элитном полку?

Дорога неспешно ложилась под ноги. Солнце неумолимо клонилось к горизонту. Розовато-золотистый закатный свет заиграл на деревьях и окружающей местности. Повеяло прохладой.

Я начал уставать с непривычки, но дабы не вызывать лишних вопросов, а то и насмешек, решил терпеть и продолжать идти.

К тому времени я понял, что эта дорога не так уж и пустынна, как показалось мне вначале.

Мы повстречали множество людей, в основном крестьян, охотников и пастухов. Но все они для меня в новинку и потому интересны.

Наконец, когда солнце коснулось горизонта, мы остановились на привал.

Грестлинг на своём коне уверенно свернул в небольшой лесок справа от тракта. Мы проследовали за ним и оказались на небольшой полянке. Место это, похоже, использовали путники и различные странники. Здесь находилось несколько чурбаков, на которых можно было посидеть и обложенный камнями очаг. В сторонке весело журчал ручеек.

Мужики быстро развели костер, набрали в котелки воды и подвесили их над очагом.

Грестлинг расседлал и стреножил своего скакуна, подвесил на морду торбу с овсом. Животина довольно захрустела, перерабатывая продукт на конские яблоки.

Воины расположились в стороне от ремесленников. Я немного замешкался, выбирая местечко, где присесть. Заметив мою заминку, Грестлинг махнул рукой, приглашая присоединиться к воинам.

В общем, мы перекусили. На огне они приготовили неплохой суп, а я угостил их солониной. Все остались довольны.

Перекинулись парой фраз. А перед сном я рассказал воинам легенду о Берене, и прекрасной Лутиэн, которую хорошо помнил по 'Сильмариллиону'. Воины сидели у костерка, затаив дыхание и рассказ, судя по всему, им очень понравился. Уверен, отдельные эпизоды этой легенды они знали, но вот так, в полном виде, слушали впервой.

Для чего я всё это делал? Мне надо срочно налаживать контакты, и заводить, если и не друзей, то близких товарищей. Грестлинг на эту роль подходил очень даже хорошо. Мой ровесник, достаточно основательный мужик, и в целом нормальный человек. Конечно, за полдня знакомства, хорошо я его не узнал. Но благодаря способности Майа чувствовать общее настроение собеседника, мне легче его понять.

Два других воина проще. Дрего по жизни вообще мало что интересовало. Лишь жалованье, бабы, возможность хорошо поесть, выпить и сладко поспать.

Скрульф также не блистал разнообразием интересов, но хоть проявлял интерес к сказаниям и песням. Это уже неплохо, учитывая, что все трое неграмотны, и не писать, не читать не умели.

Также, своим рассказом, я хотел начать создавать себе определенную репутацию — человека, который непрост, много знает и многими вещами интересуется.

— Да уж, Берен, это настоящий герой, храбрый и мужественный, — подытожил Грестлинг после моего рассказа. — К тому же человек!

Впрочем, несмотря на явно налаживающиеся отношения, Грестлинг выставил стражу. Первую часть ночи дежурил он, потом Скрульф, а под утро Дрего. Меня, понятное дело, в этот список не включили.

С утра, проснувшись и перекусив приготовленной Дрего кашей, мы отправились дальше.

Через час мы прошли развилок — влево, в Белые Горы уходила добротно вымощенная дорога на Агларонд (Хельмову падь, чтобы стало яснее). После этого перекрестка движение по тракту оживилось, добавились люди, повозки, стали появляться всадники.

Второй день получился более открытым в плане доверия. Воины шутили. И даже сам Грестлинг пару раз улыбнулся. Мы шли уже несколько часов, когда путь привел к броду через Изен. По картам я помнил, что тракт вел дальше, и, загибаясь огромной петлей, начинал поворачивать к северу и всем тем местам, что там находятся. Нам следовало повернуть направо, к Изенгарду. До него, от брода, оставалось примерно шестнадцать миль в глубину Колдовской долины. Хотя, возможно это название она стала носить уже при Сарумане, а сейчас называется как-то по другому.

Здесь дорога замощена каменными плитами, и идет параллельно западному берегу Изена.

Когда некий первоначальный порог доверия был преодолен, и я понял, что неплохо бы 'прощупать почву'.

— Слушай, Грестлинг, можно тебе попросить о кое-чем? — обратился я к командиру.

— Ну, попробуй, — это хоть и прозвучало резковато, но общий настрой воина я ощущал, как доброжелательный.

— Замолви за меня словечко в Изенграде, что бы взяли на службу. И если можно, под твоё руководство.

Моя просьба и польстила, и немного насторожила воина. Пока он не успел ответить отказом, я добавил:

— Я тебе твердо обещаю, что не подведу ни тебя, ни других.

— Ладно, посмотрим. Доберемся до дома, там видно будет, — Грестлинг оставил себе варианты для дальнейших действий.

Тем временем дорога пошла цветущей, местами уже распахиваемой долиной.

Наконец, из-за очередного поворота перед нами предстала башня Ортханка. Я прекрасно помнил ее описание. Башня рукотворная, построенная нуменорцами, выглядела как черная скала посреди гор. Состоящая из четырех слитых каменных колон, она достигала в высоту пятиста футов, на вершине разделяясь на четыре острых пика. Между ними имелась небольшая площадка.

Единственная дверь в башню находилась между двух колон на восточной стороне, к которой вело крыльцо из двадцати семи ступеней. Над крыльцом нависал балкон.

Понятное дело, что всех этих деталей издалека я рассмотреть не мог. Но зато я видел саму башню. Высокая и тонкая, словно кость, черного цвета, она контрастной полоской выделялась на фоне южных склонов Мглистых гор. Справа от башни, и чуть позади неё нависал гигантский пик Метхедраса — последняя крупная вершина Мглистых гор на юге. На глаз этот пик показался довольно высоким — не меньше четырех километров. На вершине лежал снег, а чем ниже, тем больше зелени и деревьев.