Феникс императора.

— Хорошо, — откликнулась невидимая мне Мирио.

— Сейчас мы с тобой поужинаем, а потом я покажу, как рисовать на шелке, — я кивнула.

Плащ, который я не удосужилась снять перед сном, ни капельки не помялся, я развязала шнурки и оставила его лежать на кушетке, а сама направилась к Торе посмотреть, чем она занята.

— Что это будет? — спросила я, рассматривая белый шелк по которому в разные стороны разлетались птицы.

— Свадебное платье, но над ним еще работать и работать, — Тора вздохнула и отложила тонкую кисть.

— Красиво, очень. Я так не смогу.

— А так тебя никто и не просит, мне интересней, как нарисуешь ты. Это классика живописи, — раздраженно отмахнулась Тора, — то, что нарабатывалось столетиями, но, к сожалению практически не изменилось. Понимаешь, в последнее время я все чаще сталкиваюсь с женской скукой. Ко мне приходят, просят нарисовать что-нибудь необычное, а я к своему стыду не знаю как! Вот в этом ты мне поможешь!

— Помогу? Не знаю. Но очень постараюсь. Ваша доброта спасла мне жизнь, а быть может и что-то много важнее нее.

— Ты мне ничем не обязана! — отрезала Тора, — просто я знаю, каково это оказаться в незнакомом месте. Мои родители погибли во время восстания, мне тогда было пятнадцать, а я сбежала в столицу искать лучшую жизнь...

— Как страшно...

— Да уж приятного мало, но то дело былое, а вот ты, — она окинула меня пронзительным взглядом, — тебе все только предстоит. Честно признаться, я порядком удивлена, что император так глупо тебя упустил.

— Мне помогал принц и феникс.

— Ах, даже так? — Тора в состоянии задумчивости обошла стол, — Мейджин дурак, раз пропустил такие знакомства, ну да неважно.

— Мейджин? Кто это?

— Так зовут нашего императора, — я сделала глубокий вдох, готовясь нырнуть в омут с головой.

— Одна девушка из дворца сказала мне, что император не человек, но тогда кто он?

— О! Забавно слышать от тебя, неужели ты ничего не почувствовала при общении с ним?

— Но это совсем не говорит о его происхождении!

— Верно, он дракон на половину, — улыбаясь, ответила Тора.

— Дракон значит?! — я разозлилась. Ну-ну, ящер, ожившая доисторическая рептилия, гад ползучий, что б у тебя хвост отвалился и шкура облезла. Не позволил домой вернуться, так вот знай, ноги моей не будет в твоем дворце! Да я скорей по собственной воли взойду на костер второй раз, чем буду при твоей венценосной особе!

— Да не переживай ты так, здесь его нет, а об остальном оставь думать старушке Торе! — на ее заявление я расхохоталась.

— До старушки тебе еще жить и жить, к тому же перекладывать свои проблемы на чужие плечи я не собираюсь. Как не собираюсь сидеть сложа руки, оплакивая свое прошлое. Просто я так давно ни с кем не говорила по душам...

— Госпожа, — заголосила одна из девушек, — я принесла ваш заказ!

Тора метнула на меня напряженный взгляд.

— Накинь-ка пока плащ, — я кивнула и обернулась в плащ, поглубже надвинув капюшон, — Мирио, неси его сюда.

Ширма дрогнула и в комнату вошла невысокая миниатюрная девушка с подносом. Мельком взглянув на меня, она поставила поднос на столик около кушетки и подошла к Торе.

— В городе переполох, на улицах удвоились патрули стражи, ищут Феникса! Того самого, что недавно появился во дворце. Говорят, сам император провел посвящение, — у меня от ее слов, руки сжались в кулаке, а внутри заклокотал гнев, но Тора спасла меня от разоблачения.

— Мирио, у меня гость, — в ее голосе зазвучали строгие нотки.

— Прошу прощения госпожа, — она поклонилась и ушла.

Я сорвала с головы капюшон, и закрыла лицо руками.

— Они найдут меня...

— Найдут, — Тора укоризненно покачала головой, — если станут обыскивать каждый клочок Деркаса. Увы, такого не может позволить себе даже наш великий император. И хватит уже об этом, еда стынет.

Больше мы про мое прискорбное положение не разговаривали, но в голове навязчиво крутились мысли мешающие получить удовольствие от вкусной еды.

Для чего меня искать, если убегать из города я не собираюсь, а творить добро так, пожалуйста, нате подавитесь, только оставьте в покое.

Наевшись, Тора решила не оставаться здесь и пойти домой. Такое предложение пришлось по душе нам обоим. Я надела плащ и маску, Тора переоделась из рабочей одежды и мы вышли из лавки.

Моя спасительница жила в тихое местечке неподалеку от рынка. Домик стоял посреди дикого сада, в котором проходило несколько тропинок соединяющих рабочие постройки и места отдыха. Первый и единственный этаж имел две спальни, гостиную и ванную, кухня здесь отсутствовала как таковая. Тора долго ворчала о том, какая она никудышная хозяйка, поэтому кухня превратилась в филиал мастерской. За домом находилась чайная беседка и постройка под склад разного барахла.

Войдя в дом, мы, не откладывая дел в долгий ящик, принялись колдовать над шелком. Техника рисования была довольно проста, оставалось лишь привыкнуть к бумажному заменителю. В качестве пробных работ я отбирала небольшие лоскуты ткани и рисовала первое, что приходило в голову. Когда очередной клочок оказывался безнадежно испорчен, я отбрасывала его в сторону и бралась за следующий.

Так потекли дни. Тора пока безрезультатно пыталась вытащить меня в город на мое непосредственное место работы. Мой день начинался с первыми лучами солнца, умываться я неизменно ходила к ручью, что бил в самом дальнем уголке сада. Потом просыпалась сама хозяйка и заваривала вкуснейший чай. Мы проводили за чаепитием не меньше часа, после чего Тора убегала на работу, а я запиралась в темной мастерской, зажигала свечи и начинала рисовать. И так пока перед глазами не принимались мелькать противные черные мошки, а поясница не отзывалась тупой болью. Вечером приходила Тора, кормила меня, делилась новостями, ругала за твердолобость и трусость, после чего отпускала к себе спать.

Сны мне больше не снились.

Так прошла неделя, Тора перестала пилить меня о моем затворничестве, что выглядело несколько подозрительно. А следующим вечером пришла с носильщиком и кучей свертков. Когда мы расположились в гостиной перед зажженным камином, Тора перешла к решительным действиям.

— Итак. Ты пользуешься моим гостеприимством, не слушаешь моих просьб и с утра до вечера сидишь в мастерской... — она замолчала, обвиняющим взглядом посмотрела на меня и продолжила, — Мало того, не даешь смотреть на твои работы! Но теперь с этим покончено.

— Что же ты придумала?

— О! Ты можешь гордиться своей старой подругой! Теперь ты будешь относиться к "неприкосновенные".

— Это что еще за холера? — Тора поморщилась от моих слов.

— "Неприкосновенными", да будет тебе известно, являются мужчины и женщины по каким-либо обстоятельствам принявшие обет безбрачия. Они носят черные одежды и маски, — от такого будущего я пришла в дикий восторг.

— Маска? Я ее так и так бы не сняла, так какой смысл издеваться надо мной?

— Ох, деточка, спрятав твое лицо под маской и обрядив тебя в красивые шелка, мы неизбежно привлечем внимание мужчин, а так есть шанс обойтись малой кровью, — мне хотелось рычать от отчаянья, она таки заставит меня выползти из собственной скорлупы.

— Ладно, я там перевела все твои лоскуты, можешь посмотреть и выбросить, они никуда не годятся! — устало отмахнулась я.

— Значит, завтра идем вместе, тем более, — она загадочно улыбнулась и свернула на меня глазами, — тебя ждет работа!

Неприкосновенная.

Если сильно торопиться, попадешь не вовремя и не туда.

Янковский Стас.

Утро добрым не бывает. Это не правда! Утро — это зло в чистом виде, а значит, по определению добра ждать не приходится. И я вовсе не к ранней побудке веду, а к тому, что Тора выполнила свое обещание. Собственно сама злодейка была несказанно довольна тем как все сложилось, что же касаемо меня...

— Тора, на меня все смотрят! — я нервно озиралась по сторонам.

— Хорошо выглядишь, — откликалась подруга и шла дальше, абсолютно игнорируя провожающие нас взгляды.

— Ты обещала мне! — гневно шипела я, — что я не буду выделяться из толпы!

— Чушь, я обещала тебе обойтись малой кровью, — елейным голоском отзывалась Тора.

— И это ты называешь малой кровью? — и так всю дорогу до лавки.

Длинное тяжелое платье путалось в ногах, платок постоянно норовил сползти то на лоб, то на затылок, под маской...

Маска вообще оказалась отдельной историей. Тонкая кожаная основа обтянутая бархатистой черной тканью. Вырезы для глаз миндалевидной формы с поднятыми внешними краями, фигурный нижний край, закрывающий щеки и нос, оставляющий открытым нижнюю часть лица. Произведение искусства, которое как вторая кожа легло на лицо, словно с меня сняли слепок, а с него кожаную заготовку. Специально для меня вместо деревянной ручки, пришили бархатные ленты. Но стоило только увидеть себя в зеркале, во всей траурной маскировке... честное слово, я чуть не осталась заикой.

Платье с широким, но высоким декольте, чуть приоткрытые плечи, пояс в ладонь шириной, повязанный прямо под грудью. Волосы, убраны под платок, маска на пол-лица, бледные подрагивающие в истеричной усмешке губы, янтарные лихорадочно блестящие глаза с нарисованными в разлет черными стрелками. На секунду мне померещилось, что из зеркала на меня смотрит неземное существо, холодное и бездушное, совсем как...да нет же! Моргнула, улыбнулась самой себе, и удивилась игре воображения.

В лавке работницы Торы смотрели на меня не слишком ласково, но когда подруга напомнила, кем она здесь является, девушки стушевались. Меня Тора представила как свою дальнюю родственницу по имени Рия. К счастью, у девушек было не так много времени, на пустую болтовню, а у меня, чтобы возмущаться за неласковый прием. Тора сразу после представления увела меня в мастерскую.

— Вчера ко мне приходила постоянная покупательница, и заказала верхнее платье.

— Что же в заказе необычного? — спросила я, повязывая поверх платья фартук.

— Она хочет что-нибудь особенное.

— Очень информативно, — фыркнула я и задумалась, — что ж мне нужна бумага и карандаш, ну или чем у вас рисуют?

Тора кивнула и принесла стопку серых листов, а вместо карандашей тонкие палочки угольков. Неплохо, могло быть еще хуже. И сделав еще пару уточняющих вопросов, принялась за работу. Рисунок должен был располагаться на спине, поэтому я решила, что розовый куст подойдет как нельзя лучше.

Пока я рисовала, Тора не теряла времени, взявшись за изготовление очередного шедевра дерийской школы живописи. Иногда я чувствовала ее заинтересованный взгляд, но отрываться не хотела. Подруга не выдержала первой.

— Ну, хватит уже, показывай!

С этого момента жизнь закрутилась вокруг новой работы. Я рисовала эскизы, показывала клиенткам, потом работа шла непосредственно с материалом. Мои первые пробы, те несчастные лоскутки, Тора отдала в мастерскую, где из них сделали изящные носовые платочки, которые разлетелись за один день, будто и не стоили кучу денег, а мне добавилась новая головная боль. Но такую мелочь я оставляла на нерабочие вечера.

Теперь я понимаю, что слишком быстро, слишком сильно погрузилась в работу, старалась занять каждую свободную минутку. Я почти перестала бывать на свежем воздухе, потеряла счет дням. Мне стало трудно вставать рано утром, слабость сопровождала тело независимо от проведенных часов отдыха и хорошего питания. Вслед за слабостью пришло головокружение и сбивчивое дыхание. Я скрывала от подруги свое состояние. Мне было стыдно за свою слабость, ведь она работала не меньше меня, также уставала, но сон и еда позволяли ей выглядеть и чувствовать себя здоровой.

Со времени моего появления в этом странном мире прошло около трех недель, я успела привыкнуть к своему новому облику, местным жителям, принять некоторые традиции, но, не смотря ни на что, я угасала. Тихо и тяжело.

Сегодня я осталась в лавке. Заказ, взятый неделю назад, потребовался покупательнице много раньше, пришлось поступиться личным временем и сном. Ночь, в компании кистей и красок, тяжелого вдохновения и омерзительной головной боли, прошла на удивление быстро. Последние легкие мазки завершили общий сложный рисунок, я тяжело вздохнула, отложив кисть в сторону. Сегодня Тора заберет полотна и поколдует над закреплением рисунка, после чего начатое дело довершат портнихи.

Я выглянула за двери лавки, время подходило к открытию рынка. Торговцы потихоньку стекались к своим рабочим местам. Девочки работницы Мирио и Такоро запаздывали, Тора обещалась прийти не раньше полудня, она ожидала какую-то высокородную персону. Мне в принципе не составляло никакого труда открыть лавку и обслужить клиентов. Я подошла к зеркалу пригладила растрепавшиеся волосы, повязала сверху платок, фартук сменила на чистый. Осталось лишь открыть деревянные створки дверей, и собрать тяжелую ткань штор, закрепив витым шнуром на крюке в стене.

Для покупателей было еще слишком рано, а после бессонной ночи меня охватила лихорадочная жажда деятельности. Я подхватила метлу и тщательно вымела пол, протерла от невидимых пылинок столы для раскройки, прошлась тряпкой по фигурным столбикам полок и только сейчас заметила заколоченное и загороженное окно.

Так меня и застали весело болтающие Мирио и Такоро.

— С добрым утром, — поприветствовала я их.

— Доброе утро Рия, — хором ответили девочки.

— А там что за полками окно?

— Да! — сказала Такоро.

— Оттуда открывался такой красивый вид на Дворец Императора! — подхватила Мирио.

— Но потом госпожа Тора решила расширить полки, и окно пришлось заколотить, чтобы ткани не выгорали, — подхватила Такоро.

— Ясно.

— Рия, ты что, тут всю ночь провела? — спросила Мирио.

— Да, но заказ закончила, — устало отозвалась я, присаживаясь на маленький диванчик.

— Может мне сбегать к Юме? — я с интересом взглянула на Такоро, невольно поразившись переменам в их отношении ко мне, за столь короткий промежуток времени.

— Чай из сливы и булочки? — Такоро радостно кивнула, — если тебе не сложно.

— Я мигом! — крикнула она и умчалась.

— Что бы я без вас делала, — тихо проговорила я, а Мирио смутилась, бледные щеки порозовели.

— Рия? А можно мне взглянуть на твою работу? — я качнула головой, поднялась с диванчика, поманив за собой девушку, но не смогла сделать и пары шагов, как пол подо мной поплыл, тело стало слабым, в уши набилась ватная тишина. Сознание уплыло прежде, чем я смогла вымолвить хоть слово.

* * *

Тело Лили плавно осело вниз, черное платье растеклось по полу черной кляксой. Лицо девушки по контрасту с маской, стало белым, а на висках выступили капельки пота. Казалось, она уже не дышит, и сама жизнь покинула столь утомленное тело.

Мирио не сразу сообразила, что произошло. Она неуклюже обернулась, в ее глазах резко расширились зрачки, страх заставил замереть. Не зная как себя вести, Мирио бросилась на колени и заплакала. Ей стало страшно, и даже почудился строгий голос Госпожи Торы: