Простые парни. Рывок на север

Вот и Леньку из зала за руку вытащила перепуганная, но решительная Ольга.

— Ты ведь мужчина, Лень, ты должен был понять, что будет драка. — Это Лиен решила выступить. Ну, у нее появился повод наехать на брата, и попытаться замять свой залет.

— Именно что мужчина, сестренка. Здесь парни не бегают от надвигающейся драки, даже если уверены, что получат по мордасам. Твой Рик же никуда не слинял, привез тебя сюда. Чаем его хоть напоила?— Ленька снова чуть дернулся, когда иголка шприца с легким хрустом вошла ему в надбровие. Ольга еще дважды уколола его, после чего экзекуция на время прекратилась.

— Напоила. Только не чаем, он его не пьет. Кофе ему сварила, по-ковбойски, и пирожками с вареньем накормила. — Девчонка от чего-то вспыхнула.

— И что, он после такого не попытался тебя поцеловать? — Заинтересованно спросила молоденькую девушку Старицкая, трогая онемевший лобешник Леньки около рассеченной брови. Впрочем, тут же сменила тему, к явному облегчению сестренки.— Мда, хорошо тебе прилетело, до кости рассечено. Ладно, потерпи еще немного, я сейчас тебе ее зашью. Стежком пять надо делать.

Впрочем, особо неприятных ощущений Ленька не испытал. Просто хруст, когда игла протыкает кожу, и очень неприятно, когда рану стягивало. Но рядом Ольга крутится, Лиен вон, уже оклемалась, и наблюдает за всем этим со строго практическим интересом. Так что Ленька вытерпел все это с пофигической физиономией. Ну, как ему показалось.

— Все. Сейчас заклею, и ложись. Я так думаю, что если у тебя есть мозги ( а мне кажется, что они у тебя есть), то от такого они точно сотряслись. А потому сейчас мы с твоей сестренкой тебя уложим спать, а сами попьем чаю. Так ведь, Лиен?

— Да, мэм.— Бодро отрапортовала девчонка, подавая Ольге широкий пластырь.

— Ты что, домой одна поедешь? — Только сейчас об этом подумал Панфилов. — Нет, так не годится. Скоро тридцать часов, полночь. Куда в такую темень добираться? Да и ветер усилился, слышишь? Да и дождик тоже нехило пошел, видать, очередной шквал прибрел.

На самом деле, о тонкие дощатые стены дома хлобыстало всерьез. По стеклам окошек вода текла сплошным потоком. Хорошо, что дом хоть простенький, но сделан добротно, нигде щелей не было.

На улице раздался треск, скрежет, что-то сверкнуло, и в комнате погас свет.

— Ну вот. Похоже, столб завалило. Оль, я тебя никуда не отпущу. — Решительно сказал Панфилов, вставая со старого, но удобного кресла, где его латали девушки, и подойдя к окну. Около окошка его качнуло, но он понадеялся, что впотьмах это девчонки не заметят.

— Ты чего вскочил? Сейчас бы упал! — Зря надеялся, зрение у Ольги как у кошки. Впрочем, то, что она подскочила к нему, и приобняла, придерживая, здорово приятно. — Ничего не видать, темно как у негра... — Тут она замолчала, и оглянулась на навострившую уши Лиен.— Короче, очень темно. Да, Лень, ты прав, ехать сейчас не стоит. Интересно, телефон работает? Надо с домом связаться, мать с отцом предупредить, чтобы не волновались.

— Если не работает, рация есть. — Ленька, поддерживаемый с одной стороны Ольгой, а с другой Лиен, дошел до кресла, и уселся в него. После чего совершенно случайно Ольга оказалась у него на коленях.

— Нет, вот не была бы у тебя башка разбита, точно в лоб бы получил! — Ольга вывернулась с колен парня, и погрозтила ему едва видимым в темноте кулачком. — У тебя же все штаны в крови! Все платье мне перемазал.

— Оль, я тебе его перемазал еще на танцульках. Так что с меня новое. — Откинувшись, усмехнулся Панфилов. — На завтра что-нибудь подберем тебе, чтобы дома отца с матерью не пугать. А пока... Лиен, принеси-ка нам сюда фонарики и керосиновые лампы, обе. Нечего в темноте сидеть, а тем более, бродить. И Оль, звони родителям. Ведь если не уснули, то точно переживают, ты погляди, что на улице делается!

За окном сверкающий столб обрушился на землю, где-то совсем недалеко, и по городку раскатился сильный удар грома.

Через час Лиен, Леонид и Ольга, переодетая в рубашку Леонида и трикотажные шортики Лиен, сидели за столом, освещенным керосиновой лампой, пили чай с гренками, и негромко разговаривали. И на душе у Леньки было изумительное чувство спокойствия и умиротворения, какого не было уже практически староземельный год. Как раз со времен отбытия с той, Старой Земли.

36.02.28 года. Вторник. Аламо. Техас. Дом семьи Старицких.

Наконец ужин закончился, и Ленька, которому пришлось учавствовать в этом мероприятии, облегченно вздохнул. Правда , строго про себя.

— Дамы, мы вас покинем на несколько минут. — Глава семейства, он же отец Ольги и ее младших сестренки и брата, он же Лев Сергеевич, встал и поглядел на Панфиловых. На этот ужин Ольга привела обоих, и Леонида и Лиен. Точнее, категорически заявила в понедельник, что их ждут на семейный ужин во вторник, на годовщину переезда Старицких в этот мир. Ну да, именно в завершение сезона дождей они и перебрались, после чего куковали в Порто-Франко три недели с лишним, пока дороги не просохли.— Леонид, нужно переговорить.

На что Ленька встал, и проследовал за ним вглубь немаленького дома. Оказалось, что Старицкий-старший привел Леонида в свой кабинет. Тоже весьма приличных размеров. Одну стену кабинета занимали несколько аквариумов, в которых неторопливо плавали как обитатели здешних вод, так и особая гордость хозяина. Отдельно, в двух самых больших обитали шесть молоденьких дискусов и два окуня-аухи. Ольга рассказывала Леньке, каких трудов стоило ее отцу перевезти сюда этих рыбок. Мол, он и дневал и ночевал около пластиковых переносных канн, переживая за каждую рыбку, и страдая из-за каждой погибшей особи.

Леньке же, который тоже любил это дело, и тоже иногда мечтал о хорошем аквариуме у себя дома, эти переживания показались излишними. Ну, совсем небедный мужик перезжал. Так стоило бы купить прицеп к своему джипу, и на него поставить пару бочек по сотне литров, и баллон с кислородом бросить. И спокойненько бы перевез, без особых нервов. Разве в бочку с дискусами пришлось бы монтировать систему подогрева, но опять-таки, с нынешним уровнем аквариумной техники это не представляет из себя ничего сложного. Хотя, возможно, Лев Сергеевич так скрывал свои тревоги о семействе и их будущем в новом мире.

— Садись, Леонид, поговорим. — Старицкий показал Леньке на тяжелое кресло, изготовленное здешними умельцами. Сам уселся на такое-же, тщательно скрывая смушение и тревогу. Впрочем, Ленька, уже научился определять эмоции, хотя и не мог себя назвать особо проницательным человеком. Но в его случае уже положение обязывает, раз уж полез в начальство.

— Сигару, виски? — Отец Ольги поезрзал на ставшем вдруг неудобном сидении.

— Нет, спасибо, Лев Александрович. — Покачал головой Панфилов, и решил срезать угол, чтобы выяснить, что так тяготит хозяина дома. — Лев Александрович, может быть, сразу скажете, что именно вас не устраивает или тревожит?

-Хм... пожалуй, ты прав. У вас с Ольгой серьезно? — Старицкий внезапно успокоился.

— Я очень надеюсь, что да. — Леонид медленно кивнул. После чего выдохнул, как перед выстрелом, и решился.— По крайней мере, я сделаю все возможное, чтобы Ольга стала моей женой.

— Понятно. — Вероятный тесть постучал пальцами по подлокотнику. — Понимаешь, Ольга, похоже, это уже решила, и старательно окучивает меня и мать. Ну, в основном мать. Моя супруга постаралась узнать о тебе все, что возможно. По словам мадам Куимби, которым я был свидетелем, ты практически идеальный жених с точки зрения жителей Техаса. Ты отважен, умен, трудолюбив. У тебя хорошая репутация в деловых кругах, ты вполне вписываешься в местную жизнь. Тебя считают неплохим бойцом, и даже ганфайтером после какой-то перестрелки с бандитами. Ко всему прочему ты небеден, у тебя хорошая сестра, хоть и названная. В общем, со стороны местных ты почти идеален. — Тут Старицкий усмехнулся.

— Ну, я старался, прямо скажем. — Ленька решил. Что раз уж мадам Куимби считает его практически идеалом молодого парня, то нечего упираться и отнекиваться. И стесняться нечего. Свою репутацию он честно зарабатывает потом и кровью.

— Я в этом уверен, Леонид. — Кивнул Лев Александрович. — И в принципе, я не против. Но... есть одно но, и серьезное. Ты знаешь, что мы из старого дворянского рода, не княжеского, но еще боярского. Мои предки были небогаты, более того, именно у моего деда к семнадцотому году не было никаких шансов на родовое поместье, он был четвертым сыном третьего сына. Впрочем, это не мешало ему честно служить Родине, сначала воюя с австрийцами, а потом, на стороне красных. Репрессии нашу семью, можно сказать, обошли, но некоторые предосторожности были приняты, и о своем. Так сказать, социальном происхождении, мы, дети, внуки, и правнуки, жившие при советской власти, узнавали только по достижению нами двадцати пяти годов. Все-таки слишком серьезные проблемы могли быть у семьи дворянского происхождения. Так. Теперь о том препятствии, про которое я говорил. Мой прадед, вступая в ряды Красной Армии, и служа Отчизне верой и правдой в боях Гражданской Войны и потом в Туркестане, а так же на полях Великой Отечественной, не отказался от своего происхождения. И потому его сыновья были командирами, и выдавал своих дочерей он только за равных — командиров и офицеров Красной Армии. И завещал нам тоже самое. Все-таки боярин и дворянин, аристократ, это в первую очередь именно воин на службе Отечеству. Цари сами от себя отреклись, бросив Россию на произвол судьбы, хотя и судьба Николая Второго страшна. Но он сам предопределил такой конец для нее, хотя я не оправдываю детоубийц. Потому мой прадед продолжил служить в той армии, которая была готова сохранить страну.

Что-то я в сторону ушел, с историей своего семейства. — Старицкий совершенно неаристократично почесал затылок. — Так вот, я не могу дать вам благословения, пока ты не офицер русский. Ну, или не русский, но офицер союзной России армии. Так как здесь союзниками Русской Республики являются Конфедерация, Техас, Бразилия и еще нескольких стран, то ты должен стать офицером этих стран. Тогда вам с Ольгой будет мое родительское благословение. Я понимаю, что это непросто, и что офицерская служба опасна, но не могу пойти против обычаев своего рода. Пойми меня правильно. И еще... если я правильно тебя понял, то ты можешь стать офицером, Леонид. Я не стану мешать Ольге и тебе жить, но на настоящую свадьбу вы у меня получите разрешение только после получения тобой офицерского чина. — Глава рода Старицкий прихлопнул ладонями по подлокотникам кресла, и решительно встал.

Встал и Леонид, немало ошарашенный этим требованием. Чего-чего, а именно этого он точно не ожидал. Интересно, кем отец Ольги был на Старой Земле, и каким макаром его сюда занесло, с таким-то мировоззрением. И почему он осел тут, в Аламо, а не в Русской Республике? Неясно...

Но ясно одно — надо каким-то образом получать звание. Прапора получить, в принципе, особых проблем нет, образование технарь, звание со срочки сержант — если поступать на службу в РА, то как раз прапора и получит. Правда, скорее всего, отправят его в здешний стройбат, так как больших прагматиков, чем в командовании РА найти сложно, а Ленька успел неплохо отметиться именно в строительстве.

Но вот неохота лямку тянуть, хоть тресни. Ладно, еще подумаем. О, Ольга стоит, явно его ждет.

— Ну как. — Девушка тревожно ухватила Леонида за рукав.

— Да нормально, в принципе. Твой отец даст благословение, когда я получу офицерское звание. Мол, это у вас в семье такой закон. — Леонид оглянулся, и чмокнул в носик явно успокоившуюся девушку.

— А, ну это нормально. Мой дядя получил звание лейтенанта запаса, окончив военную кафедру в МАИ, и отслужив год срочки. И свою дочку он тоже выдал за офицера запаса. Так что придумаем что-нибудь, служить совершенно не обязательно. По крайней мере, долго. — Девушка улыбнулась, и потянула Леонида за руку.

Затащив его в небольшую комнатушку, Ольга чуть ли не задушила Леньку в объятиях, и зацеловала его до умопомрачения. Остановились молодые люди с трудом, а потом минут пять пытались отдышаться.

— Тихо! Наши сестры идут, нас ищут! — Старицкая положила палец на губы Леонида. Ну да, голоса Лиен и Марии, младшей сестренки Ольги. Мария, кстати, практически одногодок Лиен, и учится она в классе на год младше.

В этот момент в дверь едва слышно постучали.

— Оля, Леня, вас потеряли. Идите в столовую, сейчас торт подавать на стол будут. — И легкие девичьи шаги с ехидным хихиканьем на два голоса исчезли за углом.

— Да, если не секрет, кем служил твой отец? — Поинтересовался Леонид у своей уже официальной невесты, выходя из комнатушки.

— Военный топограф, капитан, ТуркВО. После распада Союза он вывез особо секретные документы и Знамя части в Москву, сам, рискуя всем. Но документы и Знамя у него приняли, и все. Никому мы не нужны оказались в новой России. Пробились сами, пусть с трудом. У нас даже все неплохо было, до недавнего времени. До тех самых пор, пока отец не собрался оформлять именье предков. Там, в принципе, и не было уже ничего, кроме заросших и обугленных развалин. Сгорело именье, точнее, уже дом отдыха, в ту войну, дотла. А восстанавливать не стали, соседнюю деревню Хрущ переселил на полсотни километров. Я даже не знаю, что там стряслось, с кем отец схлестнулся. Он категорически никому ничего не говорит, и мама молчит. Только мы все быстренько продали и перебрались сюда. — Ольга закончила красить губы, и еще разок осмотрела себя в большое зеркало. Поглядела на Леньку, и вытерла ему губы платочком. — Пошли, нас ждут.

— Пошли. — Леонид пропустил девушку, и пошел следом, ведомый ей за руку, покачивая при головой. Этот развал Союза, сколько жизней он искалечил. И сколько его, Ленькиных знакомых, оказалось здесь, на этой Земле, именно из-за этого развала. Половина мужиков из стройбата полковника Михайлова с бывших окраин империи.

Впрочем, они уже вошли в гостиную, и вскоре Ленька смеялся и сам шутил в дружной большой семье. И так хорошо ему уже давненько не было.

04.03.28 года. Вторник. Аламо. Техас. Флигель Панфиловых.

— Значит, это серьезно. — Полковник Михайлов, седой крепкий мужик годов пятидесяти, поднял синий камешек, поглядел сквозь него на свет лампы в простом абажуре. — Значит, это не глупая шутка. И золото с платиной тоже. Леонид, док, вы точно уверены, что все это из неизвестных месторождений?

— Насчет золота с платиной — не могу сказать со сто процентной верностью, полковник. — Док Хагри тоже взял один из камушков, на этом раз коричневый, и тоже поглядел на просвет. — Но вот фентезийные алмазы на Новой Земле точно не отмечены, тем более, такого качества.

Ленька просто кивнул, типа как подтверждая слова дока Хагри.

— Но так же, полковник, если и золото, и платина, намыты из одного месторождения — такое тоже не известно. Золотые месторождения широко известны, я знаю один прииск платиноидов. Но вот чтобы сразу было в одной яме и золото, и платина, причем самородные — такого точно нет. Уж это я могу сказать точно, я отслеживаю новые месторождения, и составляю карту полезных ископаемых Новой Земли.