Тёмная лошадка. Общий файл

— Вот уж без кого проживу... А, кстати, об обеспечении. Вам двое парней, профессионально владеющих оружием, ни для чего не нужны?

— Подожди, сокол, — Халс предостерегающе поднял ладонь, но в его глазах появилось некое задумчивое выражение. — Твои слова, видать, означают, что возвращаться к своему командованию вы не собираетесь.

— А что мы там забыли?

— Жалованье, например. То самое обеспечение...

— Жалованье... — Райан криво усмехнулся. — Если бы это жалованье ещё хоть что-то окупало...

— Федерация не скупится.

— Да разве в деньгах дело! Вернее, не только в деньгах... Федерация прогнила насквозь. Взгляните на эту войну — это не война, а позор один! У меня вот, например, не осталось ни дома, ни семьи, ничего — а всё потому, что они не умеют воевать. Федерация даже не в состоянии защитить собственных граждан. Я пошёл в армию, я думал, хоть там сумею что-нибудь сделать. И что я получил за то, что рисковал своей шкурой? Контузию и полгода госпиталей — и больше ничего! Даже паршивой медальки не дали. Я устал, мне всё надоело. Я хочу где-нибудь осесть, и начать наконец получать то, что заслуживаю. Проверьте меня — увидите, чем я стою. Даром не потратитесь.

— Твой товарищ с тобой согласен?

— Во всём, кроме бабы, — подал голос Рауль.

— Иберия блокирована из космоса и вот-вот перейдёт к Альянсу, — негромко заметит серый человек. — Думаешь, она сейчас подходящее место, чтобы осесть?

— А чем Альянс хуже Федерации? Он, по крайней мере, побеждает. Зато нас точно не обвинят в дезертирстве.

Серый человек тонко улыбнулся — подумал, должно быть, об иных опасностях, подстерегающих перебежчиков. Но Райан смотрел исключительно на Халса, а тот смотрел на него. Секунда, другая — и работорговец медленно кивнул.

— Ну, что, Боб? — поинтересовался он. — Возьмёшь этих орлов к себе?

Боб прищурился и в свою очередь окинул пленников пристальным взглядом.

— В третий периметр, — сказал он. — К Лею.

— Вот и договорились. Или вы предпочитаете быть охотниками, а не охранниками?

— Я бы предпочёл охранником, — тут же сказал Рауль.

— Я бы тоже, — согласился Райан. — Но, вообще-то, всё зависит от цены. И степени риска.

— Цены и риск обсудим отдельно, если хорошо себя покажете. Только сперва укажите на карте, где приземлилась ваша капсула. Вы ведь эвакуировались с вашего корабля на спас-капсуле?

Райан кивнул.

— Ну, ты и артист, приятель, — шепнул Рауль. — Когда ты начал распинаться, как обижен на Федерацию, даже я тебе поверил.

Райан в ответ только махнул рукой. Главное — они всё-таки попали в дом Халса, а всё остальное было неважно.

Их отвели в подвал того же дома, но на этот раз без конвоя. Отобранного оружия так и не вернули, зато вместо него выдали новое. И одинаковые куртки, похожие на форменные, но без знаков различия.

Оказалось, что они находятся в том самом роскошном особняке, к которому их вчера привело Райаново чутьё. И в подвале этого особняка была расположена самая настоящая домашняя тюрьма. Простота провинциальных нравов — Халс торговал и держал товар там же, где жил. Райан задался праздным вопросом, сколько же всё это продолжается, и не был ли сбыт живого товара налажен ещё в довоенные годы. Но, по большому счёту, это уже не имело значения. Так или иначе, но дверь, ведущая в подвал, была бронированной, а лестничную клетку и коридор за ней перегораживали крепкие решётки. К тому же у двери и на лестничной площадке стояли по охраннику. Рауль кинул на Райана выразительный взгляд.

— Это — третий периметр, — сказал Боб. — Первый находится в саду, второй — в доме. Вы будете служить в третьем, на первом подвальном этаже.

— А всего этажей сколько?

— Три.

Райан кивнул. Чутьё подсказывало, что столь ценный трофей, как Мортимер, должен располагаться в самом низу. Как её оттуда вытащить, идей не было никаких, но десантник не терял оптимизма. В конце концов, уже то, что они вообще сюда попали, было сродни чуду.

— Жить будете здесь же, на своём этаже, — добавил Боб. — Не бойтесь, в город вас будут выпускать без проблем. А вот ход наверх вам заказан. Идёмте.

Дверь, которую Боб распахнул перед ними, была деревянной и исцарапанной, да и помещение за ней не поражало чистотой и уютом. И без того небольшая комната казалась ещё меньше из-за трёх двухэтажных коек, выстроившихся вдоль стен, а середину комнаты занимал тоже изрядно поцарапанный стол. Дверь в углу, как понадеялся Райан, вела в санузел, лампа под потолком была забрана в сетку, на полу валялся мусор. К тому же в комнате было изрядно накурено.

— Ваши новые товарищи, — громко объявил Боб. — Прошу любить и жаловать.

Четверо мужчин, сидевших у стола, повернулись к двери, и, судя по взглядам, которыми они смерили новичков, жаловать, а тем более любить их здесь никто не собирался. Судя по разложенным на столешнице картам, они ввалились в самый разгар игры. Рядом стояло надколотое фаянсовое блюдце, служившее игрокам пепельницей.

— Ульрих, — Боб кивнул одному из четверых, и тот поднялся, оказавшись выше Райана на полголовы и раза в полтора шире в плечах, хотя ни на рост, ни на сложение Танни никогда не жаловался. Великан ощупал его колючим взглядом, и Райан почувствовал, что его только что измерили до миллиметра и взвесили с точностью до грамма.

— Это вы — Лей? — непринуждённо спросил он. И без того прищуренные глаза Ульриха сузились ещё больше.

— Ну, — сказал он и прикусил сигарету, каким-то чудом не распавшуюся на две половинки в его могучих челюстях. — А вы двое — из федералов?

— Ага. Я — Райан Танни, рядовой, а это — Рауль Изье, сержант. Был.

— Ну, вы тут знакомьтесь, ребята, — вмешался Боб. — А у меня дела.

Он вышел, оставив новичков наедине со старожилами. Причём у Райана возникло впечатление, что их подвергают чему-то вроде проверки — сумеют они поладить с местными без чужой помощи, или нет. Он повернулся к тем, что были за столом:

— А вас как кличут?

Один из мужчин покосился на Лея, но напористая и одновременно дружелюбная наглость Райана опять сделала своё дело, и охранник неохотно назвался:

— Сидни я.

Остальные тоже ломаться не стали:

— Джим.

— Антонио. Можно Тони.

— Спать будете здесь, — было видно, что пристально наблюдавший за Райаном Ульрих что-то для себя решил. — Сержант, который был, ты дежуришь во вторую смену с Джимом, а ты — в третью с Тони.

Райан кивнул, всматриваясь в Ульриха Лея повнимательнее. Квадратное лицо и медвежье телосложение могли бы с успехом принадлежать, скажем, нильфхельцу, но в сочетании с серыми, как волчья шерсть, волосами...

— Ты — дейнеб?

— Угу, — Ульрих перекатил сигарету в другой угол рта. — Проблемы?

— Никаких, — Райан отвернулся и забросил мешок на указанную койку. Та война закончилась семь лет назад, напомнил он себе.

Человека, жившего в кубрике, теснота не пугает, а обнаружившийся за боковой дверью горячий душ окончательно заставил десантника воспрянуть духом. Кабинка, правда, как и всё вокруг, была старой и облупленной, но это, право слово, были мелочи. Кормили тут тоже неплохо, и к тому времени, как худая невзрачная женщина унесла тарелки, лёд в отношениях стронулся.

— Ульрих у нас строгий, — рассказывал Сидни, разговорить которого оказалось легче всего. — Ни выпить тут не разрешает, ни бабу снаружи привести...

— Выпивка — в "Орбите", — буркнул Ульрих. — И бабы — тоже.

— Да помню я, помню... Правда, иногда разрешается взять какую-нибудь из девок снизу, но это редко.

— А где здесь вообще можно развлечься, кроме "Орбиты"?

— Ну... Есть пара клубов поблизости, но это дорого. В двух кварталах заведение Мамаши Шапиро, но тоже дерёт... О, знаю! По воскресеньям в "Синем гарпуне" бои без правил. Можно ставки делать и даже самому поучаствовать, если захочешь.

— Но если чего-то себе сломаешь — отсюда вылетишь, — вставил Джим. — Могу ещё казино показать. Но туда пускают неохотно.

Рауль по-прежнему отмалчивался, предоставив всю инициативу Райану. Решив, что так дело не пойдёт, Танни вдруг повернулся к Лею:

— Слушай, Ульрих... А ты у Одина был?

Ульрих вместо ответа пристально посмотрел на него. Иной от этого взгляда поспешил бы убраться куда подальше, но Райан выдержал.

— А тебе-то что? — спросил наконец дейнеб.

— Просто интересно. Говорят, там было жарко. Рауль, а ты там был?

Взгляд, которым пилот смерил Райана, был не менее тяжёлым, чем у их бывшего врага, но Танни продолжал безмятежно улыбаться.

— Был, — односложно ответил Рауль.

— О, — уважительно сказал Райан. Ульрих посмотрел на Рауля, задумчиво, но без враждебности.

— А где служил? — спросил он.

— В третьей эскадре Ниобеи, — помедлив, отозвался пилот.

Притихшие было охранники, видя, что ничего страшного не происходит, зашевелились.

— А наш Ульрих был в "Красной эскадре", — сказал Тони. — Верно, Ульрих?

— Язык без костей, — проворчал Лей, но прозвучало это довольно беззлобно.

— В "Красной эскадре"? — заинтересовался Рауль. — Это что же — в личной охране у самого Вождя?

— Ну да, — просто кивнул Лей. Во взгляде Рауля промелькнуло уважение, а Райан тут же ощутил жгучее желание спросить, как элитный гвардеец оказался на службе у работорговца. Даже если учесть, что дейнебов везде, кроме их родины, крепко не любили — неужели для такого профессионала не нашлось чего получше?

— Вы нам тогда здорово в центр врезали, — сказал Рауль, и Райан проглотил все свои вопросы.

— Угу. А вы тогда нехило ответили.

Двум ветеранам всегда найдётся о чём поговорить, даже если они воевали друг против друга, с улыбкой подумал Райан, позволяя Сидни вновь втянуть себя в возобновившийся разговор. Пока Лей и пониженный до сержанта Севье предавались общим воспоминаниям, Танни успел согласиться на предложение Сидни познакомить его с охранниками внешнего периметра, расспросить Джима о порядках службы и выяснить, что Антонио пришёл к Халсу, потому что собрался жениться и копит деньги на свадьбу и последующую семейную жизнь. В целом, при близком рассмотрении, они все казались нормальными ребятами, ничуть не хуже тех, с кем ему довелось жить в одном кубрике. Но Райан не обольщался: дай только повод, и новые знакомые пристрелят их с Раулем без колебаний. Точно так же, как он сам без колебаний убьёт любого из них, если они встанут у него на пути.

4.

Новая служба оказалась не столь уж обременительной, и, хотя Рауль, разумеется, не хотел бы заделаться охранником на всю оставшуюся жизнь, но как временная работа охрана была не столь уж и плоха. Пилот чувствовал бы себя вполне довольным жизнью, когда б не неблаговидность занятия, за которое пришлось взяться. В длинный коридор, который они охраняли, выходили многочисленные двери, иные из которых были с решётками, и Севье видел находившиеся за ними каморки. Лежанка, а чаще — один матрас, и дыра в полу — вот и все удобства. И понурые люди внутри. Иногда их приводили или уводили, иногда пленных проводили через их этаж ещё глубже в подвал, и у Рауля каждый раз мороз продирал по коже. В такие минуты он начинал завидовать Райану, с которого, казалось, всё скатывалось, как с гуся вода. Десантник выглядел абсолютно безмятежным, и то, что они пока ни на йоту не приблизились к своей цели, его, похоже, совершенно не смущало. За два прошедших дня им удалось только наверняка выяснить, что на первом подвальном этаже никого похожего на Давину Мортимер нет. А на второй и третий их не пускали.

Райан, словно почувствовав, что о нём думают, заворочался на верхней койке над головой у Рауля. Иногда у него бывали беспокойные сны, когда он начинал вскрикивать и метаться, что, впрочем, для воевавшего человека было совершенно не удивительно. Но на этот раз Танни быстро затих. Рауль закинул руки за голову и в очередной раз подивился тому, как их угораздило здесь очутиться. Как он мог позволить Райану втянуть себя в эту авантюру? Впрочем, порой, когда он глядел на своего товарища, их безумные намерения переставали казаться авантюрой. Райан уже был накоротке со всеми охранниками третьего и второго периметров, ухитрился завязать дружеские отношения и с кем-то со второго подвального этажа, и вообще производил впечатление человека, способного пролезть куда угодно, причём без мыла. Даже угрюмый дейнеб Ульрих относился к нему вполне благосклонно, куда благосклоннее, чем, скажем, к Сидни, хотя с тем, казалось бы, был знаком куда лучше. Порой Раулю становилось жутковато, и он спрашивал себя, во что же такое он ввязался, пойдя на поводу у едва знакомого человека? Но отыгрывать назад было поздно.

Рауль не мог похвастаться ни изворотливостью, ни даром убеждения, ни умением составлять хитроумные планы. Он был пилотом, что называется, милостью божьей, но этим его таланты и исчерпывались. Он просто честно служил, сперва одну войну, потом вторую, не совершая особых подвигов, но твёрдо зная, что именно такие, как он, и выволакивают на себе основную тяжесть. Герои затевают войны, которые приходится расхлёбывать другим, и ещё вопрос, чего больше от их героизма — блага или вреда. Конверс и Иген были героями Дейнебской войны — и начали новую, обрушившись на тех, кого раньше защищали. Все потери Рауля — на их совести.

Рауль покосился на невидимую в темноте койку напротив, где похрапывал Ульрих Лей. Кто бы мог подумать, что судьба сведёт его с самым настоящим дейнебом! Капитан знал, что многие из служивших в потерпевшей поражение армии не вернулись домой, а рассеялись по окраинным планетам Федерации и Альянса, став наёмниками или просто бандитами. Но во времена службы на "Гордости Астурии" это всё казалось непредставимо далёким и не имеющим к нему никакого отношения. И вот он встретился с бывшим врагом, оказавшимся обычным, даже в чём-то симпатичным человеком. Сказал бы кто ещё года три-четыре назад — не поверил бы...

Планета в системе Денеба невидимого с Земли созвездия Тора, с которой происходил если не сам Ульрих, то его предки, была, как это ни странно, одной из первых планет, колонизированной людьми. Странность заключалась в том, что от Земли она находилась весьма далеко, и позже были открыты множество пригодных для заселения планет, расположенных куда ближе. Дальность перелёта, а также несовершенство тогдашних кораблей и средств связи привели к тому, что колония с самого начала оказалась фактически автономной. Позже, в эпоху Великой Разрухи и первых межзвёздных войн, связь с ней и вовсе прервалась. Тогда дейнебам пришлось очень трудно, но они выжили, сохранив не самые добрые воспоминания о бросившей их родине. Выжили и в свою очередь начали колонизацию ближайших к ним миров. Так что когда полтора столетия спустя дейнебы и земляне снова встретились, это были уже фактически две разные расы, имевшие общие корни, но разные интересы.

Разница в интересах порой приводила к конфликтам, но в целом Денеб и Федерация вполне уживались друг с другом — до тех пор, пока лет двадцать назад молодой и амбициозный дейнебский Вождь не решил, что настала пора кардинального передела обитаемой Галактики. Придя к власти не самым законным путём, он сразу же начал подготовку к большим завоеваниям. Война начиналась так постепенно и исподволь, что люди далеко не сразу сообразили, что она уже идёт. Сперва атакам подвергались лишь отдалённые, слабозаселённые миры, не входившие в Федерацию и считавшиеся захолустьем даже среди Внешних планет. Но когда Вождь решил, что его волки уже достаточно отточили зубы и распробовали вкус крови, он повёл их на добычу покрупнее. И всё же даже начало большой войны не встревожило Федерацию, ведь от дейнебов пока страдали исключительно Внешние планеты. Границы Федерации оставались нетронутыми.