Путь в Тартарию

— Я, я представляю интересы крупнейшего в Фадостане и западных землях Сувиталта банкирского дома "Мамба"! — взвизгнул тот и отскочил. — Неустойка будет превышать дебетовый расчёт!

Он попятился назад, запнулся о кочку, упал и завизжал. Я сплюнул, махнул рукой и спустился к речке, попить.

Вожатые отошли подальше от спящих драконов, разожгли костёр и о чём-то разговаривали. Напившись, я подошёл к ним. Бухгалтер поднялся и шатаясь, двинулся куда-то в сторону леса.

— До вечера драконы поспят, а дальше надо их кормить, — Саньсин сплюнул в огонь. — Мы решили на охоту сходить. Вдруг повезёт, подстрелим оленя или кабана. Один арбалет уцелел, и три стрелы к нему. Ты, Бундок, лесной человек?

Я замотал головой. В лесу я скрывался после падения Хевсуры и ничего хорошего вспомнить не мог. Ночью холодно, кто-то страшно рычит и воет, надо залазить высоко на ветки, а то съедят. Днём жарко, насекомые везде появляются, и все они хотят покусать тебе то нос, то уши, то руки, то ещё что-нибудь. Или начинают бегать по тебе и щекотать своими лапками. Отвратительно жить в лесу. В городе гораздо лучше.

— Тогда оставайся у костра, — Саньсин поднялся. Туатар тоже встал. Он оглядел арбалет, провёл пальцами по стрелам и вопросительно посмотрел на Саньсина. Тот кивнул и они не спеша пошагали к лесу.

— К драконам не подходи! — обернувшись, крикнул вожатый.

Бухгалтер, медленно бредущий среди кустов, обернулся на крик, увидел идущих к лесу Саньсина с Туатаром, и вдруг снова завопил, замахал руками и бросился бежать. Видно, и вправду решил, что его решили скормить драконам. Дурак, что с него взять. Хотя, наверно, и надо такого бестолкового отдать на зубик ящерам.

Да ладно, Голбуц его забери! Пока вожатые бродят, попробую рыбы наловить. Я вырубил себе крепкую палку в два локтя длиной, крепко примотал к ней нож и отправился подстерегать рыбу. Мне повезло. В тени кустов, росших на берегу, я приметил какую-то тень. Подкрался и с коротким замахом ударил. На остроге забилась довольно упитанная рыба. Я быстро, чтобы она не соскользнула, выбросил её на берег. Так же тихонько начал подходить к зарослям черёмухи, болтавшей свои ветки в воде. Но тут вдруг раздался страшный крик, а за ним ужасный рык. Я выскочил на берег.

От леса в мою сторону нёсся бухгалтер, без перерыва вопя. Немного в стороне от него рядышком, постоянно оглядываясь, трусили вожатые. А на опушке леса я увидел огромного тигра. Он ожесточённо хлестал себя хвостом по бокам.

Тигр, будучи хозяином здешних мест, не торопился. Он даже не стал прыгать, а не спеша двинулся к нам. Бухгалтер пробежал мимо меня с диким выражением на своей тупой морде, споткнулся, упал и замер, не шевелясь. Только ноги у него продолжали бежать, но вскоре перестали загребать песок. Великий представитель грозной "Мамбы" сжался в клубок и мелко трясся.

— Поднимай его! — крикнул мне подбежавший Саньсин. Туатар равнодушно посмотрел на своего пассажира и обернулся. Тигр был уже близко. Я, хотя и терпеть не могу, когда чую опасность для своей шкуры, покрепче ухватил свою острогу. Бежать-то некуда, а то я бы убежал. Может, получится отпугнуть полосатого.

Грозный властелин леса остановился в сотне шагов от нас. Саньсин бросился к костру, и выхватил из него дымящую головню.

— К драконам не беги, — запыхиваясь, сказал он. — Они со сна могут прихлопнуть.

А я и забыл про них! Ну да ладно, может, отобьёмся. Возможно, наши действия и то, что мы стояли на месте, немного смутили тигра. Но, чувствуя себя хозяином, он не привык отступать от добычи. Медленно подойдя поближе, он снова начал хлестать себя хвостом по бокам, приподнял голову, угрюмо глядя на нас, и зарычал. Это были самые страшные звуки, какие я слышал в жизни. Тяжёлый жуткий рык пробрал до самых селезёнок не только меня. Сзади раздался пронзительный визг. Это вопил бухгалтер, барахтаясь в песке.

Тигр перестал хлопать себя хвостом и присел, явно готовясь к прыжку. Саньсин начал размахивать головнёй, Туатар взвёл курок арбалета, у меня вспотели ладони.

— Урх-х-х! — хлопнуло что-то. Полосатый людоед вздрогнул, попятился и присел на задние лапы. Но тут же вскочил и понёсся обратно. А над нами мелькнул дракон.

— Слава богам, — опустил головню Саньсин. — Услышали вопли и проснулись.

Снова сзади захлопали крылья. Это поднялся вверх второй дракон. Тигр, оглядываясь и поджав хвост, улепётывал от них, прыгая среди кустов. Наши ящеры начали кружить над ним, видимо, получше прицеливаясь.

— Всё, сейчас они до утра не вернутся, — Саньсин бросил головню в костёр. — Нашли себе забаву. Погоняют тигра, потом поймают и сожрут. Можно спокойно отдыхать.

— Ну дела, — я перевёл дух. — А я рыбу поймал. Давайте её зажарим.

Мне удалось выцепить из речки ещё одну рыбу, побольше первой. Вместе с остатками провизии из мешков у нас получился неплохой обед.

Перекусив, вожатые начали совещаться, куда нас занесло штормом. Бухгалтер отказался от еды, его трясло, а меня сморила дремота. К своему удивлению, я нисколько не волновался. Вожатые мужики бывалые, разберутся, что и как. Драконы вернутся, на них и доберёмся куда надо. Главное, сам жив остался, и вроде целый. Растянувшись на мягкой траве в тени пальм, я крепко уснул.

Но выспаться не удалось. Вдруг сон о том, как я, разбогатевший, приезжаю в Хевсуру, прервался. Привиделась чёрная-чёрная ночь, меня всего охватило ужасное зловоние, да так, что я начал задыхаться и проснулся. Раздались несвязные вопли, довольные выкрики, а вонь на самом деле была такой, что казалось, будто она полностью заменила собой воздух.

Я замахал руками, разгоняя её, и привлёк к себе внимание.

— Аррг! Краг!! — зарычал кто-то, меня грубо схватили и бросили в пропахший тухлой рыбой мешок. Дышать там было вовсе невозможно и я потерял сознание.

Очнулся я от холода и сырости. Меня облили водой. Открыв глаза, я увидел отвратительную рожу. Косоглазый уродец с беззубым ртом визгливо захохотал и хромая, убежал. В его руке грохотало жестяное ведро, задевая о торчащие из земли валуны.

Я сел, мотая головой. Огляделся, и невольно бросился вслед за уродцем. Прямо рядом был обрыв, где клубился розовый туман. Оказалось, что я сидел на краю скалы. Ощупал карманы, пусто. Нет и пояса, где был кинжал. Внезапно сзади, из пропасти раздался тот самый мерзкий выкрик, похожий на скрежет железа о камень и снова понесло этой тухлой вонью. Обернувшись, я увидел, как в воздухе, поднимаясь снизу, появилось самое настоящее чудовище из детских сказок. Огромное, чёрное, лохматое. Из пасти торчат большущие ярко-зелёные клыки. На лапах загнутые извилистые когти. Чудовище зависло в воздухе и открыв пасть, начало реветь, а затем протянуло ко мне свои лапы. Я отступил назад, споткнулся, упал, при этом под руку подвернулся круглый камень. Не раздумывая, я швырнул его в морду чудовища. И увидел, что это не камень, а человеческий череп!! Чудище хрюкнуло и взлетело повыше. Его глаза с длинными ресницами захлопали, оно угрожающе засопело, я напрягся. И тут сзади кто-то повелительно прокричал несколько слов на странном булькающем языке. Чудовище заурчало, взмахнуло лапами и нырнуло обратно в пропасть.

— Иди сюда, скорее! — крикнули мне. Я вскочил и побежал по тропе. Обогнув пару огромных валунов, я увидел высокого мужчину с надменным лицом. На нём была надета просторная ярко-жёлтая накидка до самой земли.

— Твои друзья ещё валяются без сознания, — сказал он. — А ты что-то не очень испугался ифрита. Видел их раньше?

— Не знаю, кто это, — пробурчал я.

— Пошли, поговорим, — незнакомец повернулся и уверенно пошагал по тропке меж камней. Я поплёлся за ним, оглядываясь. Попахивало этими ифритами, и я боялся.

Мужчина, отогнавший чудовище, проживал в довольно большой пещере. Судя по беспорядку, здесь давно никто не прибирался. Вещи, одежда валялись где попало, у входа скопилась кучка костей. Человеческих вроде бы среди них не было. Меня поразили книги. В жизни я не видел больше десятка книг, а здесь, в пещере на верхушке каких-то гор, они лежали грудами. В кожаных и деревянных переплётах, с золотыми, серебряными застёжками. Потёртые. Сразу видно, что ими много пользовались. Колдун или учёный этот человек, что, впрочем, одно и то же.

— Садись! — мужчина указал рукой на тахту из бивней слона, покрытую шкурой чёрного медведя. Сам он уселся в качающееся кресло и хлопнул в ладоши. В пещере стало гораздо светлее.

— Я Азнур, великий колдун, повелитель ифритов и северного острова, — строго сказал он. — А вы кто такие?

— Меня зовут Бундок, — представился я. — Со мной два драконовожатых и бухгалтер.

— Бухгалтер? — переспросил Азнур. — Что-то я слыхал про них. Это не из племени людоедов на краю земли?

— Точно не знаю, так как мало с ним знаком, — я задумался, может, и правда, бухгалтеры людоеды, не зря же они в банках работают. — Этот кушал обычную еду. Но поручиться не могу. Мало знаю его.

— Посмотрим, — Азнур почесал нос. — Ты, я смотрю, в рабстве у кого-то. Серьга смерти в ухе. Трёхлетняя. Опасная штука.

Он подошёл поближе и рассмотрел моё ухо.

— Не очень качественная работа, — хмыкнул повелитель ифритов. — Похоже, старикашка Мафти делал.

— Это такой злобный дедуля? — спросил я. — Он ещё плюётся на доски и они обугливаются.

— Ага, это он, — Азнур вернулся в кресло. — Папа мой. Голову бы ему оторвать. Но ты его не оскорбляй, хотя бы при мне, всё-таки родственник. К тому же единственный.

Мы помолчали.

— А зачем мы здесь? — решился спросить я. — Чем-то помешали вам?

— Да чем вы можете помешать мне?! — захохотал повелитель ифритов. — Я был на прогулке и заметил драконов. Потом приметил дымок от костра. С драконами решил не связываться, а вас ифриты запихали по мешкам. Я еще удивился, — хмыкнул Азнур. — Здесь давно уже никто не появляется, боятся меня. А вы смельчаки. Решил узнать, зачем прилетели.

— Да нас ураганом занесло, — признался я. — А про ифритов я никогда не слыхал. Они чего такие вонючие?

— Так вы случайно здесь? — прищёлкнул языком колдун. — А зачем и куда летели? Кстати, папа мой серьгу тебе за что повесил?

Тут я решил, что скрывать мне особенно нечего, к тому же наверняка у Азнура характер ничуть не лучше, чем у папаши, и рассказал ему всё. Ну, почти всё. Что я послан искать рубины, бухгалтер будет контролировать мои расходы, а вожатые просто на работе.

— А что это — рубины? — Азнур прищурился. — Что такое ценное?

Я объяснил, как мог. Колдун похмыкал, встал и куда-то ушёл. Я хотел было осмотреть пещеру, но появился тот самый уродец, что привёл меня в чувство холодной водой. Он начал следить, что я делаю. Пришлось сидеть на тахте.

Колдун вскоре вернулся, в руке болтался объёмистый мешочек. Он развязал горловину и высыпал на стол те самые светящиеся багрянцем камни.

— Ого! — присвистнул я. — Откуда они у вас?

— В прошлом году кайсаки загнали караван прямо на моих ифритов, — Азнур перебрал пальцами камни. — В живых никого не осталось, а груз я забрал.

Мне даже полегчало. Считай, дело сделано, камни нашёл. Забирать их мне никто не велел. Так что надо подумать, как отсюда выбраться, чтобы серьгу поскорее снять.

— Интересно вы тут живёте, — откашлялся я. — А с нами что будет?

— Не знаю ещё, — пожал плечами Азнур.

— Мне бы вернуться, — осторожно сказал я. — По условию с банкирами надо узнать, где камни, и меня освободят.

— Подумаю, — колдун встал и велел уродцу: — Отведи его в дальнюю пещеру и остальных туда же. Дай им воды и еды. Скажи, чтобы никуда не ходили. А то ифриты съедят.

Слуга молча кивал, потом взял меня за руку, я почувствовал при этом, что он очень силён, и повёл за собой.

Ещё одна пещера оказалась заваленной всяким добром. Здесь горками лежали кожаные мешочки с золотыми и серебряными монетами, чеканная посуда, ковры, разноцветные драгоценные камни. Тут же связками были навалены пучки стрел, копья разной длины, изогнутые клинки кавалеристов, кривые, с широким лезвием, штурмовые ятаганы. Кинжалы в ножнах и с голым клинком, и тут же я увидел редкие в наших местах длинные прямые мечи. С ними обычно таскались наёмники с севера, но такое оружие не могло устоять против быстрых сабель юга. И мечи неизменно попадали в кузницу, где их перековывали — либо в широкие тупые, навроде дубин, либо в верткие, удобные клинки конников.

Слуга-уродец оставил меня одного, ткнул в болтавшуюся на одной петле дряхлую дверь в пещеру, показал на меня, и запыхтел, показывая, будто бежит. Потом растопырил пальцы и зарычал. Ну, тут всё ясно, попробую уйти, порвут ифриты.

— Понял тебя, симпатяга, — кивнул я и отправился осматривать новое жильё.

Из найденных ковров, пыльных, как башмаки бродяги, и таких же дырявых, смастерил себе лежбище. Немного почихал и успокоившись, стал размышлять, как бы мне выбраться отсюда. Этот Азнур мужик опасный, но как все властелины, очень самоуверенный. И мне показалось, он слишком высокого мнения о себе. Думает, что никто не может его обмануть.

Но в голове вдруг появились какие-то плюшки, жареные курицы, огуречный суп. Его очень хорошо готовили в харчевне "Шестой скелет". Туда клали особенные травки, бульон варили из бараньих костей. Очень ароматный и густой суп получался, особенно с вином второй возгонки из абрикосов. Кстати, в это время они поспели. В Хевсуре начинали продавать первую землянику с холмов. Да я есть хочу!

Тут в пещере раздался шум, крики. По голосу я опознал нашего бухгалтера. Он возмущался чем-то. Пришлось встать.

Слуга Азнура запихал в пещеру обоих вожатых и этого придурка. Тот начал вырываться, кричал, что он представитель "Мамбы" и у него полномочия, как у главного казначея.

— Если вы не перестанете мне хамить, мы никогда не дадим вам кредит! — орал он, пытаясь пробраться к выходу.

Вожатые молчали, без интереса оглядывая груды валявшихся сокровищ.

— Да пускай бежит! — сказал я, подойдя к ним. — Надоел уже этот псих. Ифритам его на ужин, а мы посмотрим.

Бухгалтер обернулся ко мне, и вытаращил глаза.

— Здесь меня тоже могут съесть?! — завопил он и бросился вглубь пещеры. Увидел моё лежбище и прыгнул в него. Закутался в ковры и затих. Я махнул рукой, Голбуц с моей постелькой, главное, что дуралей заткнулся.

— Ням-ням, — я почавкал и сделал вид, что пью, обращаясь к уродцу — Ням-ням, понимаешь, дружище?

Тот закивал и убежал.

— Ну, братцы, что делать будем? — я посмотрел на вожатых. — То ураганы, то ифриты. А мы в гостях у колдуна.

Саньсин с Туатаром переглянулись. Я махнул им рукой, приглашая пройти подальше. Там уселись на куче золотых монет и начали совещаться. Я рассказал о беседе с Азнуром, но про рубины промолчал.

— Ифриты это плохо, — наконец-то я услышал голос Туатара. — Очень плохо ифриты.

— Впервые слышу, чтобы ими кто-то руководил, — пожал плечами Саньсин. — Но выгодно нам. Без команды не съедят.

— Да где мы? — не выдержал я.

— Шторм унёс нас к Огненным горам, — вздохнул Саньсин. — Здесь течёт расплавленный камень, всегда бушует пламя. А ифриты его дети. Одно хорошо, далеко от своих гор они не летают, слабеют. А то бы сожрали всех людей. Только драконы, тоже порождение огня, не боятся их и могут победить.