Высокие ставки (продоллжение Цены правосудия)

— Дон Игнасио, пожалуйста, мне очень нужно поговорить с девицей Робийяр!

— Вам? — строго спросил барон, весьма наслышанный о любовных похождениях полукровки. — О чем это?

— О... о... о подарке на свадьбу!

— Да? — в сомнении протянул барон.

— Клянусь! Правда, очень нужно!

— Ну что ж... только ведите себя хорошо! — ответил посол. Карета тронулась с места, Бьяно вскочил на лошадь. Он не слишком хорошо освоил заклятие мысленной связи и потому решил подобраться к девушке поближе.

— Ваша светлость, граф Робийяр! — приветливо сказал барон Фонтихо, выглядывая из кареты. — Позвольте выразить мою...

Дальше Фабиан не слышал. Он прошептал заклятие связи и чуть не выпал из седла. Мальчишка и не подозревал, что одна девушка может думать о такой куче вещей одновременно! Да еще и сохраняя на лице выражение невинного идиотизма, за которое маг так не любил столичных светских дам.

"Веро!"

Девушка подскочила на лошади и торопливо огляделась.

"Я тут, у тебя в мыслях", — полу-оборотень быстро обрисовал ситуацию и немедленно получил весомую мысленную оплеуху:

"Как вам не стыдно! Мало ли, о чем я думаю! Так что вы решили?"

"Слушай, неужели ты еще не передумала? Я про побег".

"Нет, — отрезала дворянка. — И... и хватит думать обо мне в таком тоне!"

"А как еще? — вспыхнул Фабиан. — Кретинская идея!"

"Так выметайтесь из моих мыслей!"

Она подумала об этом с такой горечью, что паренек поспешил ее утешить:

"Ну ладно, извини, погорячился. Но по мне лучше муж, чем монастырь".

"Много вы понимаете..."

Барон уже прощался с Гийомом, и Фабиан торопливо спросил:

"Так что ты?"

"Где и как вас можно найти?"

Полукровка торопливо описал ей дорогу к рокуэльскому посольству, девушка кивнула (как бы в ответ на любезное прощание дона Игнасио), и идальго оборвал связь. В висках заломило — именно за это подросток и не любил телепатию. Родриго дернулся было проводить Робийяров, но посол не желал скандала с женихом и велел друзьям следовать за ним. Дель Мора привстал на стременах, проводил Верону тоскливым взглядом и упал на седло.

— Ты смотришь на нее, как пес на мозговую косточку, — съязвил Даниэль. — И что в ней такого аппетитного?

Руи повернулся в седле, и дон Арвело словил леща по затылку.

— Любовь, — многозначительно констатировал Хуан. — Но если ты и дальше будешь только молча поедать ее глазами, как же она догадается ответить тебе взаимностью?

— Кому взаимностью — вот ему? — уточнил Фабиан, кивнул на Руи и закатился от хохота. Ему было проще соединить в уме левретку и волкодава, чем Веро и дель Мору.

— И нечего так ржать! — вспыхнул Родриго. — А ты, Арвело... Только вякни еще раз что-нибудь!

— Я не понял, — протянул Дануто. — А ну-ка повтори.

— Молодые люди, прекратите немедленно! — вклинился бдительный аргассец. — Помять друг другу бока можно в гимнастическом зале.

Дань выругался и отвернулся. Руи засопел и отъехал от друга подальше. Фабиан и дон Фоментера переглянулись.

— Все зло от женщин, — хмыкнул Хуан.

— Это точно, — согласился Бьяно.

— Господа, нам нужно поговорить наедине, — вдруг сказал Миро.

— Ух ты, а я-то уже подумал, что ты дал обет молчания, — фыркнул полу-оборотень. — Эй, шевалье, вам же сказали — наедине.

Хью притворился глухим и последовал за идальго в сторону пышно разросшихся кустов орешника. Фабиан буркнул что-то оскорбительное насчет репея в неприличном месте и кивнул друзьям. Те понимающе перешли на рокуэльский. Аргассец помянул чертову бабушку. Они уже не раз подкладывали ему такую свинью, а Хью никак не мог запомнить больше полусотни слов на бархатистом наречии дикарей.

— Я хочу вам кое-что сказать, — хмуро начал Миро, рассматривая свои перчатки. — Кое-что, касающееся томоэ.

— Например? — уточнил маг, когда его друга опять заклинило. Рамиро скривился, словно разжевал несвежий лимон, и выдавил:

— Ну, он ведь полукровка, да?

— Это еще не факт, — ответил Хуан, Руи и Даниэль возмущенно встрепенулись.

— Факт, — потупился Ибаньес. — Иначе с чего бы, — совсем тихо закончил юноша, — томоэ признавать меня своим наследником?

— Что?!! — хором заорали друзья; компаньон дернулся, порываясь вмешаться, но, на счастье, его что-то отвлекло.

— Когда во время эпидемии красной чумы мой предок спас последнего уцелевшего Вальдано... — Миро сглотнул. — В общем, перед тем, как они уехали, Энрике и Рамиро побратались.

Хуан протяжно присвистнул, и Дануто пробормотал:

— В случае вымирания рода этому роду может наследовать семья побратима. Древнейший свод рокуэльских законов Унитара...

— Стой, стой, но ведь по закону должен наследовать твой отец, а потом брат, — сказал Родриго.

— А он отрекся, — отозвался Миро. — За всю семью в мою пользу.

— Вот черт, — прошептал Фабиан. — Значит, ты... ты — наследный принц?

Миро кивнул.

— Как-то странно, — помолчав, сказал Хуан. — Вот ты наследник... Так тебя должны пуще глаза беречь, а не оставлять в самом логове врага.

Даниэль открыл рот, но не нашелся, что возразить.

— И впрямь, глупо, — задумался Фабиан. — Но... может, Миро оставили тут, чтобы не вызывать подозрений?

— Да какие к черту подозрения! — разозлился Хуан. — Наследник — дороже иконы, его должны были увезти в Рокуэллу! Отречение обратной силы не имеет, если только его не отменят кортесы, а они могут и не отменить. И такая грызня за власть начнется! Логичнее сразу поставить их перед фактом — законный наследник — вот.

— Ишь, как чешет, — удивился Руи. — Нахватался у своего дона Игнасио.

— Жертвенный баран, — прошептал Ибаньес. — Пока они будут охотиться за мной, томоэ все успеет приготовить для передачи власти... моему брату, отец ни на что не променяет море.

— Но Хуан же сказал... — растерянно выдавил Фабиан.

— О, дьявольщина, Бьяно, ты что, тупой?! — взорвался Даниэль. — Да Миро сунули этим аргассцам, чтоб они его сожрали, пока дон Мигель что-нибудь не придумает с этим отречением. Да сожжет в конце концов. И коронуют дона Диего.

— Адмиралу шестьдесят четыре, наследовать корону в таком возрасте неразумно, — протянул Хуан. Бьяно положил руку на плечо понурившегося Рамиро.

— Это ведь только наши домыслы.

— Я не думал, — глухо буркнул наследник, — никогда не думал, что он может так со мной поступить... Тайком, ничего не сказав, словно... он сомневается в моей смелости. Если бы он только предупредил, сказал, я бы...

Миро махнул рукой. Друзья исподволь окружили его, словно ожидая нападения.

— Но пока мы все рядом, здесь, — разве мы не будем бороться? — спросил Дануто.

— Будем, — постановил потомок хадизар. — Слышь, Миро? Не вешай нос!

— Поверить не могу, что томоэ мог на это согласиться, — вздохнул Ибаньес.

— Он-то как раз мог, — процедил Фабиан. Друзья не стали спорить — если юный маг за полгода не остыл, что толку убеждать его сейчас? И потом, никто не знал, из-за чего он так взъелся на герцога.

— А куда это запропал наш компаньон? — вдруг спросил Даниэль, озираясь по сторонам.

А Хью действительно исчез, но вовсе не потому, что пренебрег своими обязанностями компаньона — как раз напротив: аргассец заметил, что около молодых рокуэльцев отирается какая-то подозрительная личность. Близко не подъезжает, но и с места не двигается. В памяти мигом всплыла последняя беседа с Рамоном, а как бы Хью не относился к своим подопечным, но взятые на себя обязательства всегда выполнял предельно честно и тщательно. Герцог же несколько раз упомянул про то, что Бьяно или кого-то из его друзей могут похитить. Исчезновение людей — вообще излюбленный метод Совета и Ординарии, а потому, узрев в кустах подозрительную тень, шевалье не колебался. Демонстративно насвистывая, аргассец отъехал от идальго, придержал лошадь и убедился, что тень, имевшая вид всадника в плаще с капюшоном, никуда не делась. Хью тронул коня и двинулся наперерез тени. Увы, двигаться бесшумно верхом на лошади в лесу почти невозможно. Темная личность в кустах услышала треск и хруст, оглянулась (на Хью блеснули яркие темные глаза) и дала жеребцу шпоры. Адатский скаковой легко перемахнул орешник, Хью сжал зубы. Его бьерс был хорош для выездов, а не для погони по пресеченной местности, но дать шпиону уйти шевалье не мог. Хотя бы в память о принуждении к добровольному сотрудничеству... Шевалье Даниэль дал коню шпоры, и тот, всхрапнув, взял барьер.

Гонка в лесу опасна и непредсказуема, но оба всадника умело уворачивались от нависающих ветвей. Преследуемый петлял, как заяц, бьерс хрипел. Адат летел вперед, без труда перескакивая через корни и кусты, унося всадника от погони, а длинногривый бьерс уже выбивался из сил. Хью подхлестнул коня, тот последний раз рванулся вперед, и в этот миг всадник в плаще обернулся и бросил что-то под ноги жеребцу шевалье. Оно взорвалось миллионом радужных искр, и аргассец словно ухнул в черный бездонный колодец беспамятства.

Фабиан присел на корточки и коснулся кончиками пальцев протаявшей дыры в снегу, которую уже припорошили мелкие снежинки.

— Исчез, — констатировал полукровка. Прочие идальго, вытянув шеи, с почтительного расстояния изучали цепочку следов и неглубокую воронку.

— Как это его угораздило? — осведомился сын адмирала.

— Заряд Рейнера, — подумав, определил юный маг. — Кидаешь в человека такую штуку, размером с еловую шишку, и она перемещает его в то место, на которое заговорена.

— А воронка откуда? — спросил Дань. — Вдруг его разорвало?

— Вряд ли, тогда бы тут все кусты и деревья были бы покрыты шевалье Даниэлем, — покачал головой Фабиан. — Когда она взорвалась, переместив компаньона, будь он неладен!.. так вот, в ней сработало стирающее заклятие, чтоб мы не нашли того, кто кидал.

Кабальеро проследили взглядом резко обрывающийся след.

— И как мы его теперь найдем? — спросил Рамиро.

— А оно тебе надо? — усомнился Хуан. — Это могла быть засада на кого-то из нас, — добавил он, искоса взглянув на полукровку. Тот не менее выразительно поднял бровь на Миро.

— Думаешь, кто-то уже открыл сезон охоты? — буркнул Ибаньес. Фабиан неопределенно пожал плечами и направился к оборванному следу.

— Меня больше волнует, знал ли этот тип рокуэльский, — заметил дель Мора. — Он же явно топтался за теми кустами, у которых мы разговаривали, там снег весь изрыт копытами. Видимо, за этим гнусным делом его и застал наш компаньон, и спугнул, и погнался — вон с того места два следа стали путаться, ну и вот...

— Допрыгался, — подвел итог Даниэль. — Барону скажем?

— Не сейчас, — покачал головой Миро. — Ну как, Бьяно, что разнюхал?

— Да ничего, — с досадой буркнул идальго; друзья осторожно окружили оборванный след. — Сложное какое-то заклятие, сейчас толком гляну.

Фабиан протянул над следом руки ладонями вверх и сосредоточился на мыслях о своем рабочем столе. Где-то там должна быть рукопись "Маскирующие чары: виды, методы, способы снятия". Нет, не тут... и не здесь... и не там... Хорошо хоть, друзья не лезли с вопросами: они любили смотреть, как он колдует, и уже знали, что отвлекать в этот момент нельзя. Ага, вот она, под эротической поэмой в картинках!

— И все? — разочарованно протянул Дануто, когда на руки Фабиана из воздуха плюхнулась рукопись в темно-красном переплете. Полу-оборотень раздраженно цыкнул на друга и переместил эротическую поэму тоже, чтоб приятели не лезли под руку, пока он будет сличать признаки и качества.

Пока рокуэльцы увлеченно рассматривали картинки, подросток пролистывал рукопись от конца к началу, но ничего подходящего не находилось, зато спустя десять минут герцогский воспитанник обнаружил в книге заклятие пути. Для него нужен был след, хоть один отпечаток, и чары указали бы, куда направился оставивший его. Полукровка пожал плечами и зачитал формулу вслух, не особо углубляясь в раздел "Внешние проявления, недостатки и особенности". Воздух над парой последних следов задрожал, налился голубым сиянием, сгустился в небольшой ком, который рванул по прямой вперед, с шипением проходя сквозь стволы и ветки и разматываясь в тонкую нить.

— Что это было? — отвлекся от картинок в поэме Даниэль. Фабиан почесал в затылке.

— Заклинание, указующее путь. Я решил, что так будет проще.

— И куда ж оно его указует? — скептично фыркнул Руи.

— Оно летит по прямой, туда, куда отправился тот, кто оставил следы, — Фабиан щелкнул пальцами, вернув книгу на место, и показал на синюю линию в паре футов над землей. — Вот туда и поедем.

Кабальеро с неподдельным интересом изучили дубовый ствол, в который уходила полоса, а потом так сострадательно поглядели на Фабиана, что тот покраснел от злости.

— Да, магия — это та еще штука, — заметил Руи.

— Все я правильно сделал! — полукровка схватил коня под уздцы и вскочил в седло. — Едем или как?

Рокуэльцы обернулись: за вязью припорошенных снегом веточек смутно угадывались очертания кареты барона, который и знать не знал, что подопечные опять отправились на поиски неприятностей.

— Меньше знает — крепче спит, — кивнул Рамиро. — По коням!

Про Медону говорили, что она стоит на семи холмах; остальные семьдесят, видимо, достались Медонскому лесу. Путеводной нити было все равно: она с одинаковой легкостью прошивала холмы, деревья, кусты, медвежьи берлоги... Туго приходилось только кабальеро: они пока не владели искусством прохождения сквозь стены. Нить вела их по прямой, а уж как ее, эту прямую, преодолеют простые смертные, — ей было без разницы. Идальго приходилось выказывать чудеса ловкости и наблюдательности, выискивая нить то по куширям, то объезжая холмы, то ощупывая стволы деревьев. Не говоря уже о том, что холмы, поросшие лесом, отличаются от наезженной дороги не в лучшую сторону. В круговороте постоянных подъемов и спусков кабальеро не сразу заметили, что лес редеет.

— Город! — радостно вскричал Даниэль, но вскоре его радость изрядно потускнела. Синяя нить уходила в толщу стены, и никакого намека на калитку или тайный ход поблизости не имелось. Потыкавшись туда-сюда, рокуэльцы уплатили въездную пошлину (плюс взятка капралу за проезд в положенное время) и погрузились в путаный-перепутанный лабиринт узких улочек квартала Сюр-Роз — прибежища нищих, бродяг, еле сводящих концы с концами торговцев и ремесленников. Над грязными приземистыми домишками царили обшарпанные башни храма Ферсифай Роз — словно в насмешку, в покровительницы местной братии досталась богиня любви и красоты. К востоку от храма расположился Волчий двор, куда не лезли даже солдаты королевской столичной гвардии. Туда же и уходила нить, когда рокуэльцы наконец ее разыскали.

— Полезем? — спросил Даниэль.

— Не советую, — сказал благоразумный Хуан. — Давайте поставим в известность барона...

— Тебя ль я слышу? — изумился Руи. — Вот оно — пагубное влияние дипломатии! Бьяно, сможешь нас замаскировать под местных?