— Горящий?...
— Вождь. Сколько у нас... копий?
— Да полно, больше чем надо. Толку от них сейчас немного, но сунули — не оставлять же коротышкам оружие.
— Так...
— Ты что-то придумал? Говори, не маринуй мясо.
— Если Мощные не могут плыть... значит они пойдут по дну!!! А на них можно повесить весь не плавающий груз. Оружие там...
— Как? Идти долго, они задохнутся.
— Мы сделаем из древка копья трубку, через которую они будут дышать!!!
При всей бредовости идеи, других вариантов у нас не оставалось. Для примера одно древко раскололи вдоль, и я выжег его внутренности соединив две скорлупы-половинки обратно. Ночью на воду опустился туман. Выбрав уютный закуток плохо просматривающийся с того берега, мы начали эксперименты. Расколотое и заново соединенное древко по всей длине пропускало воду, Мощный давился. Соединить две трубки в длину герметично не получалось вообще, а надо бы — одного древка не хватит.
— Мне нужен козел.
— Горящий???...
Судя по изумлению в глазах Вождя, он уже начинал сомневаться в моем здравом рассудке.
— Вы сможете добыть козла? Лучше не одного.
— Отправлю воинов сейчас, через три часа будет. Но зачем?
— Кишки. Они длинные. Сунем внутрь кишки все это древко с вырезанной сердцевиной, за ним еще и еще одно, палки внутри кишки будут держать форму, а кишка вокруг не дадут попасть внутрь трубки воде. Укрепим снаружи по длине..
— Хм... а может и выдержать...
Жаль, ночь коротка. Пока бойцы добыли козла, апробировать в эту же ночь идею на практике мы уже не успели. Но в месте не просматривающимся с другого берега мы продолжали мастерить трубки до самого восхода, и заранее до прилета орлища спрятали наши поделки. Ждем ночи, жрем козлов, чо...
Как только солнце зашло и орлище учесало на ночевку, палка-дышалка была испытана. Снаружи укрепленная целыми копьями по всей длине, герметизированная липким содержимым кишков козла, она позволяла Мощному дышать под водой и уверено идти по дну, смешно булькая выдыхаемым воздухом. Эксперименты показали что выдыхать надо именно в воду, да — ну да жить захочешь не так раскорячишься. Неслабое даже на разливе течение легко показывало куда именно идти, идешь поперек течения — не заблудишься. Что ж, в путь — до утра мы должны пересечь реку. Я рванул назад, к ущельям, имея целью в нужный момент отвлечь на себя отряд противника на том берегу и не дать им вовремя сообразить, что переправа в другом месте уже происходит. Несколько добровольцев с минимальным оружием остались на берегу — жечь костры, изображать оргию, палить шкуры козлов, вопить и плюхать в воду камни; они должны были переплыть на вязанках хвороста на ту сторону позже. Основная колонна рванула к резервной точке переправы, с воодушевившимися Мощными как основной ударной силой прорыва.
Представление прошло как по нотам. Я перепрыгнул ущелье спланировав к другому берегу, и постаравшись не сильно отсвечивать отошел от реки на тракт. Не отсвечивать это буквально, то есть, притушить свой огонь, успокоиться — а то я являюсь в ночи идеальной целью. Сориентировавшись и выждав нужное время, я вышел к стоянке отряда который ждал нас. Несмотря на мое ощущение пространства вокруг, от первой стрелы полностью увернуться не получилось, но вреда большого она мне не нанесла — когда желтая морда не жарит сверху а сил достаточно, регенерация у меня на высоте. Дальше я начал уворачиваясь от стрел и огрызаясь предельно удлиненным бичом отступать к заранее примеченному месту в ущелье, где я мог бы оторваться на крыльях от своих преследователей, стараясь держаться так чтобы меня не окружили. Внимание встречающих и некую часть отряда я на себя оттянул, а прочие осталась смотреть на представление организуемое на том берегу. Дайте два, на бис. Надо отдать должное воинским умениям ушастых, как только они поняли что их обошли все включая Мощных, и что основной кулак нашей колонны уже на этом берегу, они резво попрыгали в легкие челны и свалили вниз по реке. Преследовать их у нас не было ни сил ни желания. Откуда они достали свои утлые лодочки, как они нас обнаружили?.. Ну, на второй вопрос ответ все-таки был — как выяснилось, у них выше лагеря по течению тоже оказался наблюдатель. Просто он решил не соревноваться с нашими в ночной стрельбе и ночном зрении (занятие изначально проигрышное), а по-тихому свалить. По-тихому свалить мимо бдительного авангарда колонны у него не получилось, наши знатно погоняли его по лесу. В итоге его сообщение о месте настоящей переправы не дошло вовремя — и этого оказалось достаточно чтобы мы успели переправиться все. Последними после отбытия ушастых переправились "актеры", настроение у всех явно было воодушевленное. От них крепко несло жареной козлятиной. Впрочем, как и положено, Военный Вождь осадил говорунов.
— Мы еще не дошли. И ушастые еще могут вернуться. Собрались, двигаем, двигаем, двигаем... Че расселся @#$#@#$$!!! Встааать! Бегом маарш!
* * *
Глава 6
Долина Чернолесья оказалась широкой слабо заболоченной равниной между реками Андуин и Келдуин. Судя по карте, ближе к Андуину она заросла древним малопроходимым лесом, именующимся собственно Чернолесьем, а ближе к Келдуину переходила в молодые лесостепи. Первоначальный план был, собственно, скрываться в этом лесу. Среди нас нашлись знатоки местных лесов, уточнившие карты Вождя, и мы углублялись все дальше вглубь чащи. Пока, при желании, выследить нас можно легко — такая толпа народу оставляла за собой торную тропу. Однако опять же, пока разделяться было рано. Вождь хотел узнать о судьбе большой крепости своего Владыки, находящейся на юге лесов, в надежде найти там пристанище. Когда к нам навстречу вышел один из скрывавшихся в лесу наших местных, ободранный и мелкий, он развеял напрасные надежды.
— Дул-Гулдур? Ха, да эта крепость давно взята ушастыми, и после взятия ее еще и порушили знатно, каким-то вонючим колдовством. Большую часть наших войск как раз отослали на битву, а потом пришла колонна ушастых по тракту с севера. Я чудом ушел, и то только потому что не попал под осаду — дрова заготавливал в лесу — и не стал лезть на рожон снаружи. Вы не найдете там на развалинах ни крова ни жрачки ни помощи. Возьмите меня с собой, а?
Грустные новости. Свою клятву — довести караван до Леса — я выполнил, но что делать дальше ни мне лично, ни нашей группе в целом пока неясно. Мы не можем оставаться на одном месте и противостоять врагам в прямом бою лицом к лицу, не сейчас, когда у нас так мало сил. Если мы засядем в крепости, придет большой сборный отряд и выкурит нас оттуда, да еще и с магами, умелыми и опытными — не чета мне. Мы можем распылиться в лесу, но тогда нас со временем изловят и передушат по одному. Куда ни кинь всюду клин.. Думай, голова, думай, шапку куплю. Общая ситуация складывалась для нас намного хуже чем мы предполагали. Однако, один плюс все же был — вместо неясной кодлы, которой мы начинали сборы под Горой, мы все больше и больше походили на регулярные армейские части с дисциплиной, порядком, лидерами и верой в общее дело. Ах да, простите — два плюса — мы до сих пор живы, а это несомненный плюс, да... Впрочем, какое-то время протянуть шатаясь по лесу — это можно. Да и в густом старом буреломе куда комфортнее чем в открытом поле, желтая морда не так печет. В предрассветные часы, встав на дневную стоянку, перед тем как закопаться в корни деревьев, меня снова вызвал Вождь.
— Горящий.
— Вождь.
— Я — Военный вождь.. чтоб ты знал.
— Это важное отличие?
— Да. Вот, к примеру, Владыка — это Вождь. А я — только Военный Вождь...
— В чем отличие-то?
— Военный вождь ведет Колонну в Бой. Всё. Ни куда идти, ни зачем идти, он не знает. Я не знаю. Я не умею смотреть в будущее так, как умел Владыка.
— А он умел?
— Ха.. Он гений интриги и стратегии. Он умел планировать на сотни лет вперед, предвидеть ходы самых разных королей, вести одновременно десятки планов. И даже свои поражения он умел сделать победами.
— Да... это талант. Ладно, замнем пока этот вопрос. Ты звал меня?
— Собственно, для этого и звал. Ты сам понимаешь, долго в лесу спокойно жить нам не дадут. Разведка у противников работает четко, они злы после того как разбили Владыку, сил у них много. Крепость, на которую я имел некоторые надежды, разбита. У нас есть передышка, но нет плана на будущее. Кроме тебя придумать план — некому. А твои планы... мне понравились. Нам снова нужен твой совет.
— Пока я не вижу план надолго. План на ближайшие дни у тебя какой?
— Разбиться на мелкие группы. Разойтись по лесу, держа постоянную связь, чтобы преследователи потеряли следы. И жрать! Еды у нас осталось немного, а тут даже кора ничо так, вкусная с голодухи.
— Кора?!
— Ну да. Ээээ... На кустах.
— ... .. ... У меня есть ощущение что я очень многого не знаю о вашем народе. Мне нужно многое понять, прежде чем я смогу придумать хоть какой-то План. План для целого народа может быть успешен только если очень, очень хорошо знаешь этот народ.
— Крученый расскажет. Кто, как не он, нас знает. И Седой поможет.
— Хорошо. И еще. Уточни, как вы собираетесь поступать, если увидите разведчика ушастых.
— Кончать его, в чем дело-то. Самого сожрать, мясо лишним не бывает, хе-хе. Мозги выпить, а голову на кол, и к тракту, чтоб другим неповадно было.
— Вот это вопрос. Если головы разведчиков выстроятся у поворота к нашему стойбищу, или если сообразят что у нас тут какой-никакой а порядок и общий отряд, сам говорил — придут и наваляют. А надо, чтобы нас считали слабыми и разрозненными.
— Ха.. Легко сказать. А как сделать?
— Обдумай. Все обдумай — какие вопли будет издавать "испуганный" наблюдатель, куда побежит. Глубоко в лес вряд ли они полезут, они ж не самоубийцы — а если кто и влезет то кончать только наверняка, так чтобы сгинул и сгинул, никаких голов на тракт, все в дело, чтобы даже костей не осталось. Потому встречать разведчиков должны "паникеры" и вести... Но впечатление от нас должны быть — одичавшие одиночки, без оружия и сил, без командования и жизнеспособного плана. Тогда нам дадут передышку, не восприняв всерьез. Враг знает что мы ушли сюда, но он не должен быть уверен где мы конкретно, и не должен суметь застать нас в одном месте хоть сколько-нибудь значимую группу сразу вместе. Пусть думает, например, что выйдя за Андуин мы разругались и разошлись.
— Ха! Да мы им тут такое представление сейчас устроим.. Следопыты плакать будут! Этих с Мощным пошлю на север, этих на восток, да чтоб следов оставляли побольше, а потом они еще разделятся... Ну, идею твою я понял, а правильное исполнение мы обеспечим.
— И еще. Кроме всех тонкостей жизни вашего народа, мне надо глубже знать, так сказать, поле боя. Где что расположено, какие народы где живут, кто с кем во вражде а кто в союзе, какой народ чем себе пропитание находит.
— Я пришлю Патлатого. Лучший разведчик из тех кто с нами, побывал во многих переделках, весь этот край знает как свои пять — от Мглистых гор до Огненной Горы.
— Это который первый козла добыл?
— Да, он.
— Толковый, пойдет.
— Пришлю тебе его как вернется. Пока иди слушай Крученого. Во имя Владыки.
Если Седой был мастером рассказа о делах былых и легендах прошлого, то Крученый был мастером рассказа о настоящем. Он понимал свой народ как никто точно, и — главное — умел это с любовью объяснить. Его рассказ о жизни, физиологии, культуре и обычаях народа привел меня в натуральный ступор. Я перебирал в памяти основные тезисы..
Во-первых. Жрать они способны любую органику. Ну, почти любую. Грибы к примеру, практически не переваривающиеся людьми и ушастыми, могли вскормить целые поколения Народа. Так, у них в подземелье был полный замкнутый биологический цикл по продовольствию.
— Ты же не думаешь, Горящий, что у нас под горы шли постоянные поставки продовольствия? Нее, в глубоких пещерах, там где есть влажность и достает тепло от внутреннего огня горы, у нас росли грибы. Особые грибы, мы их порошок и сейчас с собой тащим. Владыка когда-то нам их впервые дал, не знай уж сам он их вывел или надыбал где. Они везде растут где есть жар подгорного огня, и вода. Скалы разъедают, оттуда минерал берут и растут. Ну, и если срать да ссать на них, куда как быстрее растут, да и повкуснее становятся.
Хуже жрали молодую кору деревьев, траву, и прочая жвачная. То есть по весне даже лакомились свежей зеленью, но в целом питаться этим постоянно — не очень. У тех кто начинал постоянно жрать такую субстанцию, вырастал живот и начинал свисать на колени, прилично ухудшая боевые возможности. С учетом того что на боевых возможностях индивидуума держалось его место в социуме.. не, об этом попозже. Пока повторюсь — жрать с целью чтобы выжить могли всё, любую органику. Но больше всего любили мясо, даа. Мясо прочно входило в их культуру. Сожрать своего врага было доблестным деянием, по поверью позволявшим получить толику его храбрости, особенно ценилась печень и мозги. Жрать друг друга просто так у них считается признаком слабости и презирается. Зато сожрать во время скитаний своего погибшего напарника с целью выполнить задание значило оказать ему честь "умереть не напрасно", еще и принести остатки его мяса могли если в поселке голод. А голодать, то есть не есть вообще ничего, могли долго. Влачить еле-живое существование питаясь поскребышами мха и лишайника с горных камней — взрослые могли практически неограниченное время. Была бы вода, боец выживет. Да и воды во время похода бойцу надо куда меньше чем человеку, при этом ему конечно некомфортно но жить можно, и бойцовские качества снижаются несильно. Во время сильного голода только помета не происходит.. Так, о помете.
Во-вторых. Женщины народа... нет, не так. Язык определяет сознание, поэтому буду выдерживать нужный.. стиль речи. Так вот. Во-вторых. Самки народа приносят помет один, а если очень уж много еды — даже два раза в год. В помете обычно от трех до пяти щенков, через день они уже резво пытаются перемещаться весело переваливаясь на всех четырех лапах и пробуют вставать на задние. Среди щенков на пять самцов приходится одна самка. Все, вдумайтесь в это — ВСЕ! — мелкие дети, которые ехали на Мощных во время движения и сейчас весело играют с ними — это сеголетки. Сдружились они с Мощными кстати отлично, те к малышам благоволят, а эти у них из-под чешуи паразитов выковыривают. Просто идиллия и благолепие. Вернемся к теме. Сеголеткой, то есть пометом этого года, щенок перестает быть, очевидно, через год. К этому времени он уже умеет бегать прыгать, и вообще физическое развитие, особенно ловкость, у него на уровне; он умеет картаво говорить и достаточно хорошо понимает простые концепции, знает базовые обычаи стаи. Ловкость вообще очень свойственна всему Народу, ловкость — а не сила. Примерно к двум годам у щенка начинается второй жизненный этап — снага, то есть раб. Слово на самом деле очень сложное, оно охватывает глубокий пласт культуры Народа. Начинающаяся социализация юного хищника, обучение общению в стае и подчинение старшим, причем беспрекословное подчинение. Снага в полном смысле слова раб всех — он обязан подчиняться каждому взрослому члену общины, и его редкие бунты (и то как его ставят на место старшие и заведомо более сильные) — это ключевая часть вхождения щенка в Стаю, осознание своей роли и своего места в жизни. Снага ощутимо меньше по росту и силе чем взрослый боец или самка, к ним от всех членов стаи есть некоторое снисхождение, но при этом — наказания в воспитательных целях чрезвычайно жестоки — а по-другому с этими оторвами нельзя. Тем более в условиях постоянной войны-против-всех, в которых всегда живет этот народ. А теперь — главное — вслушайтесь и следите за руками. Снага становится Мелким, то есть, полноправным членом отряда на рядовых подчиненных позициях, через четыре года.. И в это же время становится половозрелым. То есть, начинает иметь возможность дальше плодиться. То есть, поколение у народа — считай семь лет, причем каждая самка дает в год...
