Заповеди Семьи.

Но он упрямо шел вперед, продолжая свое дело. Когда конец шеста утопал в паутине, скрывающей вход в темное логово, парень останавливался и ощупывал место справа и слева. Иногда паутина была со всех сторон, и ему приходилось идти обратно. В такие моменты он переживал больше всего. Но затем он находил новый путь, и движение продолжалось.

Особенно страшно было один раз, когда несколько пауков, встревоженные непривычным колебанием своей паутины, выбрались наружу, чтобы проверить, в чем дело. Появление первого паука, вылезшего в нескольких метрах перед Лином, сильно напугало парня. Паук был большой, на своих восьми ногах он доставал Лину чуть ли не до пояса. Его круглое туловище венчало три небольшие отростка с круглыми ртами. Они жадно вытягивались во все стороны в поисках своей жертвы. Глаз у паука не было видно. Зато было видно, как все три пасти, вооруженные острыми зубами, одновременно повернулись в его сторону.

Парень на мгновение замер, парализованный страхом. Тварь была мерзкой, отвратительной и страшной. Лин никогда в жизни не видел ничего подобного. Человек и тварь замерли, испытывающе глядя друг на друга. Парень не знал, будет паук нападать на него за пределами своей норы, или нет, но он не собирался это выяснять. Обычно, страх заставлял его замереть на месте, но в этот раз все произошло по-другому. Шестом Лин воспользоваться не мог, сабля для этого дела была слишком короткой. Оставался только посох, закрепленный вместе с саблей за поясом. Одним движением Лин выхватил его и сильно стукнул зверя по толстому туловищу.

-На тебе, — выкрикнул он, сам удивлялся своему голосу. — Получай, страшилище!

Паук от удара пошатнулся и упал обратно в свою яму. Лин сунул посох подмышку и принялся лихорадочно ощупывать землю перед собой, стараясь поскорее уйти с этого места.

Ободренный такой победой, Лин почувствовал себя более уверенным в успехе своего дела. Уже смелее он пробовал шестом землю, а на появлявшихся пауков кричал так, словно хозяевами поляны были не они, а он сам. Пауки, правда, не обращали на его крики никакого внимания, а продолжали наблюдать за ним с приличного расстояния. Нескольких нерасторопных смельчаков он так же сбил посохом, заставив тех поспешно отступить и заняться ремонтом своих поврежденных обителей.

И все же не обошлось без неприятностей. Паутина липла и к шесту и к ногам, делая их тяжелыми и мешая передвижениям. Несколько раз Лин спотыкался и падал, и только длинный шест спасал его от попадания в ловушки. Парень набил себе несколько синяков и шишек, а при одном из таких падений ремень его мешка лопнул и тот, покатившись по земле, рухнул прямо в открывшуюся дыру. Юный первопроходец даже ойкнуть не успел, как его провизия и теплая одежда досталась мерзким паукам. При нем остались только то, что было прикреплено к поясу, — посох , сабля и веревка. И, конечно же, шест.

-Ладно, забирайте, восьминогие кровопийцы, — пробурчал Лин. — Главное, посох и сабля остались при мне. И я вам вряд ли достанусь!

Когда его нога ступила на корни первых деревьев, он не стал сдерживать своей радости. Выбравшись с опасной поляны, он долго смеялся и радовался своей победе, поражаясь неожиданно откуда взявшейся находчивости и смелости. План, придуманный им, сработал, а то, что он преодолел свой страх и смог отогнать мерзкого паука, было для него полной неожиданностью. Он всегда считал себя не очень смелым и не очень смышленым, но очевидно, в экстренной ситуации в нем проснулись новые качества. Жаль было еды и одежды, но это была малая жертва в этой победе. Итак, этот бой был выигран.

Отдохнув от трудного перехода, Лин, теперь уже налегке, отправился дальше сквозь лес.

Вспоминая все советы друга, паренек быстро шел по лесу, выбирая открытые места. Он обминал кусты и густые заросли, осторожно перелезал через поваленные деревья и обходил стороной любое место, казавшееся ему подозрительным.

Солнце стало клониться к вечеру. Лин уже порядком устал от такого долгого перехода, но все еще продолжал свой путь. С каждым часом дороги позади оставались не только пройденные километры, но и время, отпущенное страшной болезнью.

Однако его испытания в этот день еще не закончились.

Сумерки постепенно сменяли день, и редкие лучи солнца уже едва пробивались через кроны деревьев. Юный путешественник уже собирался заканчивать свой сегодняшний путь и постепенно начинал приглядывать себе дерево для ночлега. Но когда вечерние солнце осветило густые заросли, раскинувшиеся на его пути, парень замер. В тени кустарника сверкнули четыре желтых глаза.

-Этого только не хватало, — прошептал путешественник. По его телу пробежала предательская дрожь, но парень и не думал ее сдерживать. На сей раз повод для страха был куда более серьезный. С приходом сумерек на охоту вышли ночные хищники, и его угораздило налететь прямо на одного из них.

Лин осторожно стал рассматривать зверя. Он никогда не видел живых хищников, только тех, кого охотники приносили в деревню в качестве добычи. В затаившемся звере парень без труда узнал "четырехглазого".

"Четырехглазые" были крупными зверями, не то, что какие-то там земляные пауки. Их большая, обрамленная костяным воротом голова изучала своих жертв двумя парами алчных желтых глаз. Широкое мускулистое тело на четырех коротких ногах заканчивалось толстым коротким хвостом. Этот зверь был молод, силен и, очевидно, голоден. И был не прочь начать свой вечер с хорошего ужина. И этот ужин как раз сам шел в его лапы.

Лин почувствовал, как покрывается липким холодным потом. "Четырехглазый" ни шел ни в какое сравнение ни с одним из встреченных им ранее зверей. Большой, могучий, ловкий, он с легкостью мог разорвать неосторожного путешественника пополам или перекусить надвое. От него нельзя было отделаться ни мясной приманкой, ни простым ударом посоха. Это был не просто хищник. По сравнению со всеми зверьми он был королем этого леса.

Мысль о встрече с таким хищником отобрала у паренька последнее самообладание. О том, чтобы сражаться с ним, Лин даже и не думал. Куда ему, простому деревенскому пареньку, ни разу не державшему в руках сабли или меча, тягаться с таким зверем? Он не мог не то что поднять на врага саблю или посох. Сковываемый страхом. он не мог даже просто пошевелить рукой или ногой.

Лин лихорадочно искал путь к спасению

-Что делать? -мгновенно пронеслось в его голове. — Надо что-то придумать. Но что?

Лин осторожно нырнул за стволы ближайших деревьев, ставших стеною между ним и ночным хищником.

Зверь медленно вышел из кустов, демонстрируя свою мощь испуганному человеку.

-Не желал я себе такой встречи, — тихо проговорил Лин, стараясь унять разыгравшиеся чувства, — да, видно, лес решил по-своему. Но я должен что-то придумать, как спастись. Просто должен!

До зверя было каких-то двадцать шагов. Между ним и зверем стояло несколько деревьев, и внимание Лина привлекли два из них. Они росли очень близко друг к другу. Достаточно близко, чтобы он мог без труда пролезть между ними. Но недостаточно, чтобы между ними могла пролезть широкая морда зверя.

Эта мысль показалась ему важной, и тогда Лин понял, что это и есть его единственный шанс. Это было то, что нужно. Именно здесь, решил Лин, он и встретит хищного зверя. Собрав все свои силы и призвав на помощь остатки своего мужества, парень решительно сделал вперед несколько шагов. Он подошел к этим двум деревьям и стал между ними так, чтобы закрыть их стволы своей спиной. И выжидающе замер. Паренек очень надеялся, что, когда зверь ринется на него, он успеет проскользнуть за спасительные деревья, поставив их щитом на пути летящего в прыжке зверя. И если этот план сработает, зверь со всего разгона влетит в них и на какое-то время потеряет способность двигаться. Это даст парню время сбежать. Другого способа выйти победителем Лин не видел.

Парень крепко сжал кулаки и приготовился к атаке хищника.

Так они стояли, один напротив другого, человек и зверь, жертва и хищник. Лин напряг ноги, чтобы быть готовым к прыжку в случае надобности. Зверь, уверенный в своем превосходстве, с пренебрежением наблюдал за своей жертвой.

Наконец зверь присел и приготовился к прыжку. Лин еще сильнее вжался в щель между деревьями, готовый отскочить назад в любой момент. Он глубоко дышал и старался контролировать каждый свой мускул, не отводя взгляда от зверя. Удивительно, но в этот момент он не чувствовал страха. В нем была только напряженность и сосредоточенность.

Когда хищник прыгнул, Лин был готов к этому. Парень быстро подался назад, перенес вес туловища и его тело скользнуло за спасительную преграду. Он успел сделать всего один шаг, но этого оказалось достаточно. Голова зверя врезалась в деревья. Его зубы щелкнули, не долетев до жертвы, а тело мешком упало на землю.

Лина бросило сначала в жар, а затем в холод. Это страх выходил из его тела. Несколько секунд он ждал, пока ноги снова стали ему подчиняться, прежде чем он снова мог действовать. С трудом оторвав взгляд от распластавшегося у его ног зверя, он развернулся прочь и изо всех ног бросился бежать.

Бежал он так, как ни бежал никогда в жизни. Он знал, что какое-то время зверь будет лежать, оправляясь от потрясения, и не сможет начать свою погоню. Но рисковать он не хотел.

-Ненавижу лес, — пыхтел он, прорываясь через темную чащу. — Звери, пауки, луговые крысы. Как будто одних колючек мало. И почему моя дорога шла именно лесом? — жаловался он на судьбу. — Почему, к примеру, не водой? Вот вода, вода другое дело. На воде все тихо, спокойно. Ни тебе колючек, ни тебе хищников. Все вокруг видно, как на ладони, — не заблудишься!

К счастью, вечерние лучи солнца все еще освещали путь, и свет заката давал хоть какую-то надежду на бег. Лин лавировал между деревьями, перепрыгивал через камни и не сбавлял скорости, стараясь убежать как можно дальше от поверженного зверя.

Внезапно его движение прервалось. Лин уже порядком устал, но остановился он отнюдь не потому. Просто дальше бежать было некуда.

Перед ним оказался овраг. Длинный и глубокий.

Это было совсем не кстати. Лин огляделся, стараясь найти его границы. Бесполезно. Трещина в земле тянулась с севера на юг так далеко, насколько хватало глаз. Он посмотрел вниз. Овраг был глубок, не менее метров пяти в глубину и столько же в ширину. О том, чтобы перепрыгнуть его, нечего было и думать.

-Нет, нет, только не сейчас, — запричитал Лин. — Я прошел болото, прошел крыс. Прошел поляну пауков, и даже остановил "четырехглазого". Неужели все это зазря?

Лин не мог поверить в такой конец. Он с недобрыми словами стал вспоминать старого отшельника.

-Почему же старик-ведун не предупредил меня об этом? Ведь я в точности следовал его инструкции, и шел все время на восток! Неужели на старости лет он совсем лишился памяти и забыл о провале? И неужели из-за него мне придется тут погибнуть?

Далекий шорох заставил его прервать размышления.

-Нет, надо что-то делать. Бежать, надо бежать. Но куда? Налево? Направо? И главное, как далеко?

Сильный порыв ветра всколыхнул высокие деревья, освободив дорогу последним солнечным лучам. Пробившись через узкий проход лесной чащи и вспыхну в последний раз, они осветили то, что было сокрыто от парня сгустившимся сумраком леса.

Это было длинное дерево, перекинутое через черный провал оврага. Очевидно старое дерево, росшее на краю оврага, упало, и его крона зацепилась на том берегу, образовав таким образом живой мост.

-Так вот почему старик велел двигаться строго на восток! -вмиг догадался Лин. Именно это направление и могло привести его к единственному переходу через овраг.

За спиной вновь раздался шум. Его вновь преследовали.

Беглец свернул налево и побежал вдоль оврага, стараясь ступать как можно дальше от его края. Парень бежал, не озираясь, а шум за спиной неустанно подстегивал его. Лин бежал вперед, хватая горячими губами остывающий воздух и мечтал добраться до дерева, пока его преследователи не успели догнать его.

Вскоре уже стоял перед импровизированным мостом.

Чуть отдышавшись, Лин вступил на спасительный ствол, и тут же понял, что его спасение еще не так близко, как ему бы хотелось. Ствол дерева лежал крепко, и был достаточно сухим. Но когда парень наступил на его поверхность, дерево угрожающе затрещало.

Он все понял. Старое дерево лежало тут очень давно. Настолько давно, что его древесина уже порядком подгнила и угрожала рассыпаться при любом чересчур сильном напоре.

И тут он снова вспомнил слова волшебника. Тот говорил, что пройти путь может только такой парень, как он. Что это значило, он тогда не понимал. А теперь, похоже, все было ясно. Старик имел ввиду, что дерево не сможет вынести веса взрослого человека. Только подростка.

-Но откуда он может быть уверен, что оно выдержит меня, -на миг засомневался Лин. -Ведь он не видел этого дерева, и тем более не знает, насколько оно крепкое!

Но на сомнения не было времени. Лину оставалось надеяться на то, что раз старик не ошибся с направлением, значит, он не ошибется и здесь..

И он ступил на шершавый ствол.

Идти вперед было страшно, но оставаться на месте было не менее опасно. И хотя Лин понимал, что, если дерево треснет и мост упадет, то он не то что не успеет к сроку, но и рискует навсегда остаться в этом дремучем лесу. Но делать было нечего. Впереди была неизвестность, зато сзади стопроцентная гибель от зубов неугомонных хищников.

-Соберись. Соберись, — шептал он себе. — Никакого страха. Ты глава семьи. Старший мужчина дома не может позволить себе бояться.

С этими словами он сделал свой первый шаг над пропастью.

Ствол глухо застонал, но и только. Лин сделал еще один шаг. Затем еще несколько. Древесина, хоть и была подпорчена погодой, все же оставалась достаточно прочной. Дерево выдержало его вес. Неожиданно Лин понял, что так и должно быть. Старик -ведун не ошибся. И вот почему на поиски цветка не могли пойти взрослые люди. Дойдя до оврага, они вынуждены были бы повернуть, так как для них не было другого пути перебраться через его отвесные стены. Путь был открыт только для тех, кто весил не так много и был мал ростом. Значит, это мог быть только подросток. Такой, как он, он, Лин.

Но не успел парень сделать и десяти шагов, как сзади раздался шум, и Лин чуть было не упал, пытаясь оглянуться назад. Из тени леса вышел зверь. И снова Лин разглядел в сумраке леса две пары голодных глаз. Но тот или другой, парень разглядеть уже не мог.

-Вам что, другой добычи мало! — в сердцах воскликнул парень, в мгновение ока поворачиваясь к зверю лицом. Зверь осклабился в плотоядной улыбке и утробно зарычал. — Все, больше никаких путешествий по лесам, -зарекся Лин.

Хищник вышел из кустов и принюхавшись, затрусил к человеку. Лин сразу понял, что не успеет перебраться по стволу на ту сторону оврага. У него не хватит на это времени. К тому же, он просто не сможет повернуться спиной к лесному хищнику.

Зверь легкой трусцой приближался к застывшему человеку. Лин снова ругал себя и все на свете. Место для встречи с хищником было более чем неподходящим. Парень уже перебрался на ту часть ствола дерева, что висела над оврагом. Справа и слева от него была пропасть, а между ним и хищником больше не было спасительных деревьев. Лин понял, что сражения с хищником не избежать. Он взял в одну руку посох, в другую саблю, и приготовился к бою. Единственное, на что он еще надеялся, так это на то, что зверь не рискнет вступить на опасный мост Тот едва выдерживал вес человека, а о дополнительной нагрузке и вовсе нечего было говорить. Поэтому Лин, выхватил посох и саблю терпеливо ждал, призывая на помощь духов всех своих предков.