Едва разменяв пятую дюжину лет, он получил маршальские нашивки, а высокий пост в Управлении Военного Космофлота в Столице открыл ему путь в окружение Коога. Тогдашний глава Совета Пятнадцати очень нуждался в надежных и верных союзниках, а еще больше — в противовесе для усилившейся в то время Службы Безопасности. Он по достоинству оценил и самого Гдоода, и паутину его связей, уже тогда позволявшую ему контролировать изрядную часть Космофлота. Его карьера сделала еще один молниеносный скачок. Через несколько лет он стал фельдмаршалом и командующим Военным Космофлотом, опередив многих заслуженных и старших по возрасту и положению в негласной космофлотовской иерархии военачальников.
Что же, вскоре он и здесь заставил всех себя уважать, доказав, что достоин занимать этот пост. Кое-кто из достойных и высокопоставленных отправился на заслуженный отдых, кто-то и вовсе был уволен из рядов за абсолютно реальные ошибки и проступки, а остальные поспешили склониться перед новым начальником, а то и вступить в послушные ряды "его" людей.
Окончательно же закрепила его положение кронтэйская операция. Восстание, за которым негласно стояла "Семья", позволило решить сразу несколько стратегических задач. Во-первых, оно дало хороший щелчок по носу Космофлоту и заставило его сделать первый, вынужденный, шаг по переходу от мирного времени к военному. Во-вторых, оно стало хорошим поводом для кадрового обновления как в Космофлоте, так и в Министерстве колоний, куда удалось просунуть немало своих людей и благодаря этому повернуть кое-какие финансовые потоки в нужную сторону. В-третьих, отличную проверку прошла новая агентская сеть, доказавшая свою высокую квалификацию и возможность задействования в серьезных проектах. В-четвертых, использованные втемную либералы полностью дискредитировали себя и потеряли все свое влияние. Теперь можно было не бояться того, что захват Филлины встретит активное противодействие в имперской элите. Наконец, попутно, в-пятых, было вытащено на свет и полностью разгромлено реальное кронтэйское подполье, оказавшееся, как ни странно, весьма серьезной силой.
Конечно, о том, кто действительно организовал восстание, знали лишь очень немногие люди — утечка информации могла бы дорого обойтись "Семье". Но даже неясных слухов хватило, чтобы возможная оппозиция в Военном Космофлоте притихла и поджала хвост.
В то время он не стремился к новым высотам — по крайней мере, сразу. Но внезапная смерть Коога спутала все карты. Интересы "Семьи" и интересы дела заставили его войти в Совет Пятнадцати, а затем и всерьез заняться борьбой за власть с неожиданно вылезшим на первые роли Оонком. Хорошо, что его помощники, на которых он, как всегда, мог полностью положиться, взяли на себя выполнение всех прочих задач.
И вот теперь время пришло! Все готово для того чтобы сделать решающие ходы в партии, начатой его предшественниками еще три дюжины лет тому назад!
Тогда первым шагом стало восстановление контактов с Землей, некогда оборванных по велению космических богов. К счастью, государство, с которым были налажены тайные связи, никуда не исчезло за два века. Оно, правда, больше не было самой сильной державой планеты, но все еще считалось одним из лидеров и обладало достаточными возможностями и ресурсами, чтобы в одиночку пройти несколько первых, самых сложных, этапов длительного пути.
Сначала Америка — так называлось это земное государство — получила наработки, которые позволили местным ученым постичь технологии управления гравитацией. Одновременно в информационную сеть планеты были вброшены сведения, кстати, совершенно правдивые, об обитаемости Филлины.
Потом пришлось долго ждать, пока на Земле не научатся строить звездные корабли. На это ушло много, очень много времени, зато теперь ни на этой планете, ни в Империи никто не усомнится в том, что земляне самостоятельно вышли в Дальний космос, а единственной целью их первой звездной экспедиции стало исследование Филлины.
Более полутора стандартных лет тому назад первый земной межзвездный корабль, наконец-то, отправился в дальний путь. Одновременно свой ход сделала и Империя, начав завоевание Филлины. Конечно, его можно было и подготовить, и провести получше, но перед флотом вторжения стояла совсем иная задача. Филлина должна была преодолеть шок, вызванный внезапным нападением, и сохранить возможности и волю для сопротивления. Как раз сейчас, когда земной корабль уже должен приблизиться к Филлине, на планете вспыхнет восстание. Как это произойдет?! Пусть эту проблему решают местные кадры. Главное, чтобы на планете воцарился хаос, из которого можно будет потом вылепить официальную версию, согласно которой выступление филитов произошло не до, а после прилета корабля землян и, причем, вследствие этого прилета.
Восстание на Филлине не удастся подавить сразу. Этому помешает заварушка на Тэкэрэо, устроенная разгромленным, но не добитым Синдикатом и сторонниками прежнего управителя — спасибо Оонку, здесь он подсуетился весьма кстати. Поэтому имперские дознаватели прибудут на все еще охваченную беспорядками мятежную колонию только через несколько месяцев, когда все основные события уже будут позади.
И что же они тогда там найдут?! В первую очередь — достоверные и неопровержимые свидетельства того, что в системе Филлины побывали чужаки. К тому времени единственный исследовательский корабль, пусть и весьма крупный, благополучно размножится и превратится в полдюжины космических крейсеров, а то и целую эскадру. Дознаватели увидят имперские базы, уничтоженные ядерными зарядами, изготовленными не в Империи, и обломки спутников, разрушенных мощными гравитационными ударами. В их руки попадут образцы инопланетного оружия и снаряжения. В их распоряжении будут показания сотен свидетелей, которые совершенно правдиво расскажут, что не только видели чужаков, но и общались с ними, а их солдаты принимали участие в штурме имперских военных баз.
И кто после этого будет сомневаться в том, что земляне, внешне не отличимые от филитов, уже давно мутят воду на одиннадцатой колонии Империи?! А умелая пропаганда, кстати, с использованием традиционных земных технологий и приемов, быстро вылепит из них подлинных демонов во плоти.
К тому времени свою порцию информации получит и Земля. Там узнают об агрессивной, но надломленной внутренними конфликтами космической империи и о страдающей под имперским гнетом планете Филлине, нуждающейся в помощи. Под чутким и твердым руководством Америки, которая получит шанс стать ядром будущего Единения, земляне начнут строить свой военный космический флот. Так Империя получит своего долгожданного Врага.
Безусловно, в первые несколько дюжин лет бои между флотами двух планет будут, по большей части, воображаемыми, существующими только в донесениях генералов и сюжетах, снятых ушлыми репортерами. Однако об этом будут знать только немногие посвященные. Для всех остальных держава будет вести тяжелую и долгую войну. Будет потеряна Филлина, которая впоследствии станет основным театром военных действий. Возможно, придется временно отдать противнику и Тэкэрэо — поражения на первом этапе помогут сплотить общество, а заодно и провести давно назревшую чистку в рядах Военного Космофлота. Земля, в свою очередь, начнет строительство промежуточных баз между своей системой и Филлиной. За них в будущем тоже могут начаться бои...
Превратится ли когда-нибудь эта виртуальная война в настоящую? Здесь все будет зависеть от землян. Если они согласятся со своей ролью, в эту игру можно будет играть очень долго, заключая мир, чтобы отпраздновать победу или зализать раны после незаслуженного поражения, затем снова разорвать его... Но ежели они забудутся, посчитав себя слишком сильными, их всегда можно будет по-настоящему поставить на место!...
Война изменит Империю. Война придаст ей новые силы. Война внесет смысл в ее жизнь. А во главе державы будет стоять настоящий военный вождь, опирающийся на "Семью" и союзные ей кланы и освященный многовековым авторитетом Императорского Дома. Да, именно так! По большому счету, Империи больше не нужен Совет Пятнадцати. Во главе ее должен стоять Император — естественно, являющийся заодно и членом "Семьи", которая при необходимости может по-семейному поправлять ошибающихся или чрезмерно возносящихся, или очищать себя от тех, кто не справился и не оправдал доверие.
Не слишком ли рано он сделал этот ход?! Он ведь еще не победил, а его соперник не из тех, кто готов безропотно принять поражение. Охота на Тмаара показала, что Оонк может наплевать на любые приличия и действовать сколь угодно жестко. Гдоод искоса бросил быстрый встревоженный взгляд на Председателя Совета Пятнадцати, но тут же успокоился. Оонк по-прежнему выглядел мрачным и подавленным, а на лицах некоторых его соратников можно было разглядеть следы страха и растерянности.
Нет, здесь не должно быть никакой неожиданности. Оонк и его люди под контролем, они не успеют ничего сделать до Большого Совета, а дальше что-либо делать им станет слишком поздно. Он, Гдоод, слишком долго и тщательно готовился, чтобы допустить промах на решающем финальном отрезке.
"Интересно, о чем размышляет сейчас Оонк?" — с удовлетворенным интересом подумал фельдмаршал, еще раз с удовольствием взглянув на его унылую рожу. Прямо жаль, что современная наука все еще не позволяет читать чужие мысли...
Если бы Гдоод хотя бы догадывался, о чем может думать Оонк в этот момент, он пожалел бы о невозможности прочитать его мысли еще сильнее. Потому что Председатель Совета Пятнадцати на самом деле был очень доволен. Он специально натянул на лицо мрачную гримасу, чтобы не выдать себя невольной улыбкой.
И в самом деле, приятно, когда противник считает себя самым умным и полагает, что никто другой не в состоянии проникнуть в его замыслы, а уж, тем более, разрушить их. Смерть Риенга не была неожиданной, ее ждали все — раньше или позже. Ждал, естественно, и он, Оонк. И, конечно, учитывал в своих планах, в которых успешное покушение на губернатора Тмаара было далеко не единственным и даже не самым оптимальным вариантом. Его приготовления к единоличному захвату власти тоже вышли на финишную прямую, и в этой ситуации отвлечь внимание Гдоода на что-то постороннее, например, на созыв и подготовку Большого Совета, было даже полезно.
А последняя информация, полученная из Императорского Дворца, вообще, обрадовала Оонка. Похоже, Гдоод уже видит себя новым главой Совета Пятнадцати, если осмелился предложить такое! Что же, тем приятнее будет показать ему, что игра еще не закончена. Наоборот, все самое интересное — впереди!
Глава 3. Семейные советы
Завтрак Кэноэ позорно проспал.
Хотя почему, собственно, позорно? Последние несколько дней выдались для него совсем не легкими. Сначала — поездка в 41-ю провинцию, где он трое суток боролся с наводнением... или, точнее, помогал бороться с ним другим. Позавчера — покушение и поспешное бегство из милого городка Ренкизамие в компании с губернатором Тмааром, который стал теперь членом Совета Пятнадцати и имеет перед ним Долг Жизни. Вчера — длинная церемония похорон и интенсивное общение с родственниками, которых он давно, а некоторых — даже очень давно не видел. И в завершении, в конце дня — ужин на троих вместе с мамой, затянувшийся далеко за полночь, потому что он стал для них первой после возвращения с Филлины возможностью обо всем рассказать и все обсудить.
Потом... Нет, потом как раз ничего и не было, потому что они с Кээрт слишком устали, чтобы заниматься какими-то глупостями. По крайней мере, Кэноэ, кажется, заснул еще до того, как его голова коснулась подушки.
Так что, в том, что он продрых до полудня, не было ничего не только позорного, но даже удивительного. Правда, Кээрт, раз уж проснулась и встала раньше него, могла бы и растолкать. А то без нее одному в постели как-то скучно и одиноко. Кэноэ чувствовал себя вполне отдохнувшим и был бы не против приятно провести сладкие утренние часы.
— Кэно, ты уже проснулся?!
Кээрт, бодрая и радостная, появилась в дверях спальни, одетая только в шорты и легкомысленно коротенькую маечку.
— Нет, еще сплю. И ты должна меня разбудить! — Кэноэ лег на спину и прикрыл глаза. Губы его, не удержавшись, расплылись в широкой улыбке.
— Это всегда пожалуйста!
Почти неслышимый шорох шагов, тихое шуршание материи... Но вместо ожидаемого поцелуя Кэноэ вдруг почувствовал, как с него рывком срывают легкое одеяло, а нежная, но твердая ручка немилосердно хватает его за голую пятку.
— Ай-йо-у-у!
От неожиданности Кэноэ брыкнул свободной ногой, к счастью ни в кого не попав, и, совершив невероятный прыжок из положения лежа, слетел с кровати, чувствительно приземлившись мягким местом на пушистый, но, увы, недостаточно толстый коврик.
— Эт-то еще что за шуточки?!
Кэноэ уже хотел немного обидеться, но все его раздражение мгновенно куда-то испарилось при виде хохочущей во все горло Кээрт. Она смеялась так самозабвенно, весело и беззаботно, как... как... как еще до той памятной поездки на Филлину, которая словно разделила его жизнь на три части — до, во время и после, потому что именно тогда он впервые увидел смерть, познал груз ответственности, тяжесть потерь и горечь предательства...
— Извини, Кэно, — выдавила из себя Кээрт сквозь смех. — Я не... не хотела!... Просто ты так потешно падал... Ой!...
— Ничего страшного, Ау-Ке! Рад, что доставил тебе удовольствие, пусть даже таким способом! — Кэноэ, медленно поднявшись с коврика, с кряхтеньем перебрался на кровать. — А теперь, если ты не против, я мог бы сделать тебе приятное немножко по-другому.
— Увы, Кэно! — Кээрт притворно тяжело вздохнула. — Нет времени. Мама попросила срочно тебя будить и приводить в порядок. Через час у нас какое-то семейное сборище, и нам надлежит там присутствовать!
— Садитесь! — даже эту невинную просьбу Император ухитрился произнести так, словно это был категорический приказ.
Кэноэ осторожно присел на край дивана. Кээрт устроилась рядом с ним, невзначай взяв его руку в свою.
Его величество Император был не в духе. Настолько не в духе, что Кэноэ начал тут же припоминать свои прегрешения, за которые ему могло сейчас конкретно прилететь по голове. К сожалению, поводов для этого было более чем достаточно. Одна лишь история с губернатором Тмааром могла привести Императора в бешенство — со всеми вытекающими отсюда суровыми последствиями.
Впрочем, Кэноэ столько раз выслушивал разносы от дяди, что мог относиться к ним достаточно спокойно. Куда большие опасения вызывала у него миниатюрная пожилая женщина в строгом черно-белом платье, устроившаяся в большом кресле.
Бабушка. Бабуля. Ее величество вдовствующая императрица-мать, принцесса первого ранга Инноэне. Единственный член семьи, которого Кэноэ в детстве по-настоящему боялся. И, похоже, не только он один. Когда восемь лет тому назад, после смерти мужа — Старого Императора — она надела траур и навсегда покинула Дворец, весь двор стоял на ушах, словно разгильдяйский класс средней школы, вдруг избавившийся от опеки строгой (нет, не так: очень-очень-очень-очень строгой) учительницы.
