Охота на охотника

...Охотник был совсем рядом, чуть ли не дышал в затылок, Ротт чувствовал это. Разумеется, Хейни он не обмолвился и словом. Просто потому, что кое-что понял. Понял, что к гангстерским войнам Охотник имеет опосредованное отношение. Вмешивается в них постольку-поскольку... И только тогда — Ротт готов был съесть собственную шляпу, если это не так! — когда информатору грозит смертельная опасность. Действительно, ангел-хранитель! Ангел с помповым ружьем, хладнокровно зарезавший Томми Ли, расстрелявший Фреда Джонсона, ангел, жестоко прикончивший Красавчика Луиса и перебивший половину ребят Рыжего Микки...

Ангел, минимум дважды спасший ему жизнь.

Знать бы еще, кто это и зачем он это делает!

Джейсон Ротт курил сигарету за сигаретой. Мысли об Охотнике позволяли отвлечься от раздумий о другом человеке, которого, скорее всего, уже не было в живых. Того, которого ему так и не вернул Фред Джонсон...

"Зачем я это делаю? — спросил себя Ротт. — Это не моя задача. Я всего лишь собираю информацию, а специально искать причинно-следственные связи — не моя работа. Так зачем?"

Из любопытства, наверно. А еще потому, что хочется знать — кому так нужна его жизнь. И для чего...

"Он почти все время где-то рядом, — это Ротт установил наверняка. — Он появляется, когда мне грозит серьезная опасность. Такая, с которой я не могу справиться сам. Так получалось, что это всё оказывались разборки с гангстерами... Совпадение или нет? Хорошо бы проверить, сработает ли на чем-то другом!"

Сделать это было легче легкого. Весь вечер Ротт провел в баре на окраинной улочке, картинно накачиваясь джином с тоником (в стакане был один лишь тоник, хорошо знакомый и прикормленный бармен-информатор свое дело знал). Изображать вдребадан пьяного Ротту было не впервой, и незадолго до полуночи он выволокся на улицу, едва держась на ногах. Домой он плелся еле-еле, придерживаясь за стены, путаясь в полах пальто, разговаривая с воображаемым собеседником и временами начиная фальшиво петь гимн. Иногда он останавливался, делая вид, будто ему совсем худо, прислушивался...

За ним точно должны были пойти. В таком-то месте, за человеком, у которого в бумажнике изрядная пачка долларов, а часы на запястье стоят пару сотен, не меньше, — точно пойдут. Он слышал шаги — вроде бы идет один, больше не нужно на пьяненького и совершенно невменяемого "клиента". Что ж, посмотрим, сработает ли!

Наживка сработала: его прижали к забору, потребовали отдавать бумажник, часы и прочие ценные вещи. Мелочь, шелупонь, он бы легко расправился с этим парнем, но ему нужно было совсем не это. Вот он и вступил в бесконечный диалог с грабителем, изображая мертвецки пьяного. Если он верно рассчитал, тому вскоре надоест чесать языком, и он перейдет к решительным действиям.

Так и вышло: парень полез ему за пазуху, за бумажником, Ротт вцепился в него и удачно повалил наземь. Он прекрасно понимал, что прикончить грабителя Охотник может легко, но на этот раз ему придется подойти вплотную. Стрелять он вряд ли решится: в темноте, когда дерущиеся сцепились так, что не разобрать, где кто, есть риск уложить самого Ротта.

Впрочем, Охотник может и не появиться, если решит, что Ротт справляется сам. Его все не было, а валять незадачливого воришку по земле дальше было нельзя, это становилось подозрительным...

-Ах ты с ножом, сука! — заорал он как мог громче. — Ты...

Парень, кажется, что-то вякнул в свое оправдание, мол, грабить граблю, но я не мокрушник, но Ротт ловко его заткнул. Удачно изобразил хрип, и тут...

Охотник оказался очень силен. Одним рывком разнять сцепившихся мужчин не самой хилой комплекции — на это не каждый способен. Воришку он отключил моментально, хорошо, если не убил, и тут Ротт взвился пружиной — на этот раз не уйдет!

Ловить собственного ангела-хранителя оказалось делом опасным и крайне болезненным: Ротт успел схватить того за руку, но ему тут же так прилетело в солнечное сплетение стальным кулаком, что он едва не оставил на тротуаре все внутренности. Так и повалился на холодный асфальт, судорожно пытаясь вдохнуть. Вывернул шею — темень, ничего не видно, только и различишь, что удаляющуюся фигуру...

Усилием воли Ротт заставил себя подняться сперва на четвереньки, потом встал на одно колено, вытащил револьвер.

-Стой, — прохрипел он и добавил громче: — Стой!

Темная фигура замерла на мгновение, но продолжила движение.

Ротт выстрелил — пуля звонко ударилась о тротуар у ног Охотника. Тот остановился.

-Кто ты такой? — Ротт с трудом поднялся на ноги, не спуская Охотника с мушки. Что за дрянной город, фонарей не доищешься! Не рассмотреть никак, только и видно — высокий рост, плащ, шляпа... Таких мужчин в городе сотни, если не тысячи! — Что тебе нужно от меня? На кого ты работаешь? Стой, я сказал! Я буду стрелять!

Охотник только хмыкнул презрительно и мгновенно скрылся в темноте.

-Стой!

Ротт кинулся вдогонку. Нагнать Охотника не представлялось возможным: Ротт ориентировался только на звук шагов, дыхания, но это срабатывало только в пустынных переулках, а вот когда он с разбегу выскочил на оживленный даже в такой поздний час проспект, стало ясно, что и на этот раз Охотнику удалось уйти...

"Гадина... — Люди оглядывались на встрепанного, без шляпы, в испачканном пальто мужчину, дико озирающегося по сторонам. — Смылся! Но я был прав, он действительно появляется, когда мне грозит опасность! Кто его послал? Зачем?! Стоп. — Ротт остановился, чтобы отдышаться. — Прошло всего три дня. Судя по кровопотере, рана была серьезной, она не могла зажить за такой срок. Я схватил его за левую руку, а он ударил меня правой. И растаскивал он меня с тем парнем обеими руками, будто у него ничего и не болит... Или Охотник — это не один человек, или..."

Ему показалось, что во фланирующей толпе мелькнула высокая темная фигура, и он бросился вдогонку.

-Стой! — от него шарахались, но Ротту казалось жизненно важным догнать этого человека. — Стой! Я же все равно...

Он снова его потерял. Бросился в одну сторону, в другую, замер на секунду, чтобы отдышаться — добегался до колотья в боку, не мальчик ведь уже... Услышал чей-то заполошный визг, рев клаксона, обернулся, чтобы увидеть надвигающийся на него огромный радиатор грузовика...

Мощный удар вышиб из него остатки дыхания, мостовая бросилась в лицо, в кровь полосуя щеку, дробя кости, сверху навалилась невозможная тяжесть...

...-Господи Боже!

-Вызовите "скорую"! Кто-нибудь, вызовите...

-Задавили, задави-и-или!

-Что? Где? Пропустите!

-Задави-и-или!

-Насмерть, нет?..

-Помогите! Есть здесь врач?!

Его рывком перевернули на спину — смотреть снизу вверх на охающих, ахающих, любопытствующих людей было так странно... И снежное небо сверху... Отчего только так холодно? И больно?

"Холодно потому, что я лежу на асфальте, — включилось сознание. — Больно оттого, что я разбил локти и колени, когда падал, да еще и головой приложился. А сейчас меня кто-то бьет по лицу, только всего."

-Хватит, — выдавил он, перехватывая чужую руку. Очень сильную руку. — Хватит...

-Тогда вставай, хрена ли ты разлегся посреди улицы? — голос незнакомый, хриплый, с густым южным акцентом.

-Я врач, пропустите! Где пострадавший?! Кому нужна помощь?

-Вкати клистир со скипидаром этому дебилу за рулем, чтоб глаза на лоб вылезли! — любезно посоветовали доктору, поднимая Ротта на ноги. Грубо, рывком, зато быстро. — Авось, будет смотреть, куда прёт!

-Все в порядке, — выдавил Ротт. Кости целы, сотрясения вроде нет, значит, точно все в норме.

Суетился водитель, что-то кричал о том, что некоторые бегут через улицу, не глядя, а он за каждого идиота-пешехода думать не обязан. Тут подключились присутствующие пешеходы. Каждому нашлось, что сказать, и о пострадавшем временно позабыли...

Ротт поднял взгляд на своего спасителя. Судя по голосу и акценту, это должен был быть техасец или кто-то из тех же мест, с буйной, выгоревшей на солнце шевелюрой, грубоватой обветренной физиономией, мощной нижней челюстью, прищуренными светлыми глазами и привычкой жевать табак.

Ничего подобного. Глаза прищурены недобро, это так, но они темные, хоть цвета и не разобрать, это-то понятно. Лицо — с немного резкими, но правильными чертами. Ровесник Ротта. Не техасец, никак. И не европеец. Черные прямые волосы, чуть длинноватые — но модная стрижка этого человека бы изуродовала.

Слов нет. Вообще.

-Добился своего, да? — Охотник легко нагибается за слетевшей шляпой, отряхивает ее и водружает на голову, надвинув чуть не до кончика носа. — Как обычно.

Слова не идут. Застревают в горле и не дают дышать. И боль такая, что, кажется, сейчас остановится сердце...

-Пошли отсюда. Сейчас легавые нагрянут.— Сильная рука перехватывает его под локоть, разворачивает спиной к толпе. — Ну? Что ты выпялился на меня, как на привидение?

-Ты и есть привидение... — внезапно прорывается голос.

Пауза.

-А, ну да. Я забыл. Пошли...

8.

-Как ты здесь оказался? Что ты тут делаешь? Почему...

-Мне отвечать на все сразу или по очереди? — Охотник разбалтывает в стакане виски, звенят льдинки.

-Как хочешь. — В голове пусто, что-то мелко и мерзко дрожит внутри, а спиртное не берет. Совсем.

-Почему не спросишь, как это я вдруг оказался жив? — такой знакомый прищур... на незнакомом лице.

Сколько лет прошло? Неважно. Слишком много — вот правильный ответ.

-Я догадываюсь. — Да, он догадывается, и от этого становится еще более мерзко.

-Ну и?

-Инсценировка, — выплевывает он. — Хорошо вышло. Я поверил. Спасибо тебе.

-Лучше так, чем резать кошке хвост по кусочку, — невозмутимо отвечает Охотник. — Разве нет?

-Да, — роняет Ротт и открывает еще одну бутылку. Очень хочется надраться до беспамятства, но не выходит. И не выйдет: для этого ему нужна канистра, не меньше. — Кто... автор?

-Без разницы уже, — пожимает плечами Охотник.

-Ясно, — отвечает сквозь зубы Ротт и залпом пьет огненное виски. Вкуса не чувствует, даже дыхание не перехватывает.

Он и так знает, чья это могла быть идея. Наверняка знает. Остальные поддержали. Даже тот, кого он теперь называет Охотником, потому что не может себя заставить выговорить его прежнее имя. Что ж, для того понятие долга никогда не было пустым звуком. Гадко только думать о том, что этот долг — да не его собственный, товарища! — оказался сильнее, чем... Неважно. Просто — сильнее.

Инсценировка удалась. Ротт был уверен, что Охотника нет в живых. Что его ничто больше не удерживает на прежнем месте, не мешает... исполнению долга. Он и исполнял. Более чем успешно, кстати говоря. Вытравил к чертовой матери все чувства из души, вот только с воспоминаниями ничего не смог поделать — идеальная память не позволила. Только и вышло, что засунуть их куда подальше и не касаться больше...

И хорошо, наверно, что чувств больше нет. Иначе осталась бы только ненависть, а позволить себе ненавидеть кого-то Ротт не может. Не имеет права.

-Так что ты здесь делаешь? — повторяет он сквозь зубы.

-Работаю, — коротко и ясно.

-Конкретнее?

-Не твое дело, — куда уж конкретнее!

-Моё, — Ротт зло смотрит в глаза Охотнику. — Из-за тебя я под подозрением и у полиции, и у мафии. Ты сюда прибыл с заданием? Каким?

Это просто, как дважды два. Ни на что другое, кроме как на убийства, Охотник не годен. Попросту не умеет и вряд ли научился за прошедшие годы. Это у него в крови, в этом он лучший... Значит, Хейни был прав, рассуждая о заезжем киллере.

-По-моему, ты знаешь все лучше меня, — усмехается Охотник.

-Я не знаю одного, — он заставляет себя не отводить взгляда от ненавистного лица. Сейчас — ненавистного. — Кого именно ты должен был убрать.

-Не догадываешься? — Охотник щурит глаза. Ему весело.

-Вряд ли Джонсона. Мелкая сошка. — Ротт наливает себе еще. — О'Коннел тоже слабоват... Ди Марко?

-Мимо.

Ротт перебирает в памяти всех известных ему воротил теневого бизнеса — за кем еще могли прислать Охотника? Он ведь... профессионал. Но что-то ничего не приходит на ум...

-Кто тогда?

Охотник протягивает руку, касается кончиком пальца его лба — точно между бровей.

-Ты.

Ротт едва сдерживается, чтобы не отдернуть голову — прикосновение ему неприятно. Ему вообще не нравится касаться кого бы то ни было, будь то мужчина или женщина, взрослый или ребенок. Заставить себя притронуться и вытерпеть чужое прикосновение он может, полюбить это — нет.

-Кто заказчик?

-Не проси. Не назову. — Охотник улыбается чуть заметно, мол, прости, тайна клиента.

-Он из этого города?

Нет ответа. Что ж, желающих наверняка немало и здесь, и где угодно. Амплуа информатора Ротт использует не первый год, и не всем это по вкусу.

-Долго тянешь с выполнением заказа, — говорит он безразлично и подливает в свой стакан. — Неустойку взыщут.

-Нет. Сроки не оговорены. Главное — результат. — Охотник подносит стакан к губам. Он явно гордится своей работой и своим мастерством. — Я должен был увериться, что Джейсон "Фокс" Ротт — именно тот, кого я ищу. А до тех пор он мне нужен живым.

Что-то не сходится. Все знают, что Джейсон "Фокс" Ротт — информатор. Это его заказали Охотнику. Его?..

-Понял, да? — Охотник тянется за бутылкой. — Сообразительный. Всегда таким был.

Ротт молчит, переваривая это. Он был нужен живым. Потому что убить его должен Охотник, и только он.

-Убедился? — говорит он, наконец.

-Давно.

-Что же тянешь?

Неопределенная усмешка в ответ.

-Я мастер. Куда мне торопиться?

-Не боишься меня потерять? — это прозвучало двусмысленно, даже слишком, но сказанного не воротишь.

-Раз нашел, уже не упущу, — ответ тоже двусмысленный, а может, Ротту это только кажется.

Ротт встает, чуть покачнувшись — полное впечатление, будто он все-таки захмелел. Подходит к бару — выбрать еще бутылку.

-Тебе не достаточно? — интересуется Охотник.

-Не твое дело, — отвечает Ротт, не оборачиваясь, звенит бутылками — у него отличный выбор спиртного, в баре есть, чем поживиться... и кроме алкоголя тоже.

Резко развернуться, застать врасплох... Не вышло! Пуля с визгом влепилась в стену, в то место, где мгновение назад сидел Охотник. В следующую секунду тот врезался в Ротта, выкручивая ему руку с револьвером. Вторая пуля ушла в потолок, потом "дерринджер" отлетел в дальний угол, а оба мужчины, сцепившись, покатились по полу. Силы обоим было не занимать, но Ротт быстро почувствовал, что шансов у него мало: слишком привык полагаться на оружие, черт бы его побрал! Правда, он боролся за собственную жизнь — он не боялся смерти, но умирать не желал, — и это несколько уравнивало силы... Ненадолго.

...Поза была унизительной — лицом в пол, ноги широко раскиданы, руки вывернуты за спину, — и Охотник верхом на нем.

-Прекрати, — негромко сказал тот. — Я не собираюсь убивать тебя прямо сейчас.

-Предупредишь заранее? — выдавил Ротт. Дышать было тяжело, да и по ребрам Охотник его саданул неслабо.