Бывает и так...

Тогда я приходил в себя после издевательств Петра. Боря нежно ухаживал за мной, смазывал целебной мазью, отгонял ночные кошмары, осторожно обнимая во сне. В один из таких дней я проснулся под мелодию дверного звонка. Помню, очень испугался, когда в комнату вошёл незнакомый мужчина. Следом зашёл Боря и увидев ужас в моих глазах, тут же бросился ко мне обнимая, успокаивая. Потом он познакомил меня со Славой, своим другом и врачом. Было очень стыдно, когда он осматривал меня. Ещё было бы очень страшно, если бы Боря не обнимал меня всё время, пока шёл осмотр. В принципе Слава оказался неплохим парнем, да и Боря потом рассказывал о нем много хорошего.

— Привет, Боря, Антон. — Кивнул нам Слава.

— Здравствуй, Слава. — Вымучил я улыбку.

— Слав, я... Тоха?

Повернувшись, с удивлением увидел перед собой своего одногруппника Никиту, которого собственническим жестом прижал к себе Слава.

— Ники?!

— Вы знакомы? — Поинтересовался Боря.

— Да. — Киваю. — Учимся вместе.

— Мир тесен. — Усмехнулся Слава, прикусывая мочку уха Никиты.

— Да уж. Ну, тогда я у вас Тоху украду на время, ок?

Я посмотрел на Борю, тот кивнул и в тот же миг Ники утянул меня куда-то.

— Здорово! Тох, что ж ты молчал, что теперь с Борькой?

Пожимаю плечами, но Никите мой ответ в принципе и не нужен.

— Вы обязательно должны побывать у нас в гостях. Теперь мы сможем с тобой дружить, ведь наши парни дружат. Знаешь, я всегда хотел познакомиться с тобой поближе, но в универе ты держался всегда так отстранённо.

Мы вышли на веранду и уселись в плетёные кресла. Ники болтал без умолка перескакивая с одной темы на другую по только ему понятной ассоциации. Он вёл себя странно, то, дурачась, словно ребёнок, то вдруг становясь очень серьёзным и собранным. Я долго не мог понять, в чём причина такого его поведения, пока до меня не дошло, что Никита банально пьян. Не сильно конечно, но достаточно, чтобы немного выпасть из реальности. Но с ним было весело.

Я откинулся на спинку кресла, чуть прикрывая глаза. Столько нервов было потрачено на поездку сюда, а всё оказалось намного проще, чем представлялось. И Боря. Он всегда рядом, даже не смотря на то, что сейчас находится в другой комнате. Между нами словно натянули нить, я всей кожей ощущаю его присутствие в доме, и кажется, стоит сосредоточиться немного сильнее, и я смогу увидеть его внутренним взором, услышать мысли...

Хлопнула дверь веранды, и я открыл глаза, выпрямляясь. В двух шагах от меня стоял Пётр.

— Привет, сладенький. Вот уж чего не ожидал, так встретить тебя в подобном обществе. Честно признаться, был лучшего мнения о Борисе. Как же низко он пал, если подбирает с помойки отбросы вроде тебя.

— Замолчи! — Вскакиваю, стискивая кулаки. Он не смеет так говорить о Боре.

— О, оказывается, у шавки имеются зубки. Спрячь их детка, и отсоси-ка мне по быстрому. — Пётр усмехнулся и, издеваясь, помахал у меня перед носом стодолларовой купюрой.

Я улыбнулся хорошо отработанной перед зеркалом блядской улыбкой и плюнул ему в лицо. Пётр ударил коротко, без замаха, и я упал в кресло, стоявшее прямо у меня за спиной, ощутимо приложившись затылком.

— Что здесь происходит? Пётр, ты что творишь? Совсем сбрендил?

— Пошёл вон. — Процедил сквозь зубы Пётр, яростно сверкая глазами, и Ники в страхе попятился. — Если не хочешь чтобы я и тебя проучил, как эту шлюшку, лучше скройся с глаз.

— Если ты меня хоть пальцем тронешь, Боря тебе шею свернёт. — Вмешался я, отвлекая внимание от Ники. В конце концов, мне не привыкать.

— Во-от как. — Протянул Пётр. — А что твой обожаемый Боря скажет, когда узнает о твоём прошлом?

И он совсем не ожидал, что я спокойно улыбнусь, смотря на него с превосходством.

— А он знает.

— Хм, но остальные нет. Как думаешь, понравится гостям картинка, которую они увидят, сбежавшись на твои стоны?

— Как думаешь, тебе понравится месяц ходить в гипсе и питаться через трубочку, ожидая пока срастётся челюсть? — В том же тоне отвечаю я, стараясь за наглостью скрыть охватившие меня ужас и отчаяние. Мысленно я кричал, зовя Борю на помощь, но, понимая, что спасёт меня лишь чудо.

— Ах, ты, сучёнок, угрожать мне вздумал! — Щёку обожгло пощёчиной, и я вжался в спинку кресла, стараясь как можно больше отстраниться от нависшего надо мной Петра.

— Боря...

— Не поможет. — Усмехнулся Пётр, берясь за пряжку своего ремня.

— Поспорим?

Боря хватает Петра за шиворот, и, оттащив от меня, швыряет к стене, и несколькими короткими ударами отправляет его в нокаут.

* * *

Мы со Славкой одинаковыми взглядами проводили наших мальчишек до дверей веранды и улыбнулись друг другу.

— Отлично выглядишь. Да и Антон твой смотрю, уже совсем оправился. — Славка протягивает мне шампанское.

— Спасибо. Да, у нас вроде бы всё наладилось. Вот только... — Осматриваю зал, но не нахожу взглядом Петра. Это настораживает.

— Что? — Вновь привлекает к себе внимание Славка, но я не успеваю ответить, потому что к нам подходит Гена.

— Это немного странно, видеть тебя таким счастливым. — Усмехается друг. — Но, кажется, мне нравится такая картина. Этот мальчик, кто он?

— Тебе полное досье, или хватит и паспортных данных? — Улыбаюсь. Следопыт и этим всё сказано. — Видел Петра?

Гена скривился и кивнул.

— Если бы кто прибил эту мразь, я бы с удовольствием пожал руку герою и даже не стал бы дело заводить.

Мы со Славкой понятливо усмехнулись.

— Не знаешь где он сейчас, что-то я его не вижу. — Я вновь нахмурился. Ох, не нравится мне это.

— Знаю. — И прежде чем Гена продолжил, я уже знал ответ.

Резко развернувшись, я бросился на веранду, а в ушах звенел от отчаяния никому кроме меня не слышный крик: "Боря!"

— Ах, ты, сучёнок, угрожать мне вздумал! — Он ударил Антона одновременно с тем, как я влетел в открытую дверь.

— Боря... — Дрожащим голосом прошептал мой мальчик.

— Не поможет.

— Поспорим?

Такой ярости, что захватила меня, я не чувствовал наверное никогда ещё в своей жизни. Не знаю, что именно остановило меня, и не дало придушить эту тварь. Скорее всего, просто противно было руки марать. Когда Пётр сполз по стене безвольным кулем, я презрительно посмотрел на это ничтожество и поспешил заключить в объятья трясущуюся фигурку моего Антоши.

— Тише, тише, малыш. Всё уже кончилось, я с тобой.

Антон обхватил меня за шею руками, прижимаясь так тесно, что я с трудом мог вдохнуть. Поглаживая мальчишку по спине, я поднял голову и осмотрелся. Славка прижимал к себе напуганного Никиту, который взахлёб ему что-то рассказывал. Гена, потыкав кучу дерьма по имени Пётр носком ботинка, говорил с кем-то по телефону. По его довольной роже я понял, что он вызывает своих коллег. Ну что сказать, Петра здесь очень не любят.

— Борь. — Антон отстранился и посмотрел на меня. — Идите ко всем, не надо, чтобы из-за меня испортился Галин праздник. Я сейчас немного посижу и тоже приду.

Я кивнул и, поцеловав его в лоб, посмотрел на друзей.

— Действительно, Антон прав. Идите, мы будем чуть позже.

Ребята вышли, а я устроился в кресле, притянув Антошку к себе на колени, и оплетая его талию руками. Мой малыш устроил голову у меня на плече и после нескольких минут молчания начал говорить. Он рассказывал обо всём. О гибели родителей, детском доме, первом любовнике и первом клиенте... Я молча слушал, понимая, что ему нужно выговориться, сбросить с души тот груз, что он долгое время нём в одиночестве, в тайне ото всех, скрывая слёзы за улыбкой. А потом... Потом он заговорил обо мне. Говорил как ему хорошо со мной, какие чувства вызывают у него мои ласки. Он говорил и говорил, перемежая слова поцелуями, на которые я отвечал со всем жаром моей к нему любви, и хотя он так и не произнёс тех самых трёх слов, они мне были уже не нужны, мне достаточно и такого его признания.

* * *

Уже давно перевалило за полночь, когда праздничное настроение начало стихать. Спать хотелось неимоверно, но я держался из последних сил, не показывая свою усталость Боре. Наконец мы поднялись в выделенную нам комнату, и я с наслаждением вытянулся на приятно пахнущих полевыми цветами простынях. Уютно устроившись в Бориных объятьях, минуту спустя я уже крепко спал, и, несмотря на все произошедшие сегодня события, спалось мне как никогда сладко, потому что я наконец-то освободился от прошлого и впервые в жизни смело посмотрел в глаза будущему.

Проснулся рано, не было ещё и восьми, но я чувствовал, что отлично выспался. Рядом, по-хозяйски обнимая меня за пояс, спал самый дорогой мне человек в этом мире. Боренька. Ласково отвожу упавшую на лицо прядь чёрных как вороново крыло волос и невесомо касаюсь губ губами.

— Антон. — Шепчет сквозь пелену сна мой возлюбленный, и я улыбаюсь. Даже во сне он думает лишь обо мне.

Скольжу рукой по манящим рельефам его фигуры, задерживаясь в особо чувствительных местечках. Но стоило мне пробраться под одеяло, как мои пальцы оказались крепко сжаты его ладонью.

— Ты понимаешь, что сейчас делаешь?

Хриплый со сна голос и сосредоточенный взгляд серых глаз.

— Понимаю.

В следующий момент я лежал на спине, прижатый к постели Бориным телом.

— Антош, ты уверен? Если нет, скажи сейчас, потом я могу и не остановиться. — Подрагивая от сдерживаемого желания нежно, но твёрдо спрашивает Боря.

— Я хочу тебя. — Отвечаю и тянусь к его губам. Ещё никому я не говорил этих слов, потому что ещё ни разу ТАК не нуждался в чьих-либо прикосновениях, тем более, мужских.

Мы сливаемся в страстном, полном любви поцелуе, и для меня начинается сказка. Боря до того нежен и ласков со мной, что слёзы невольно катятся из глаз. Его руки, губы, они везде. Горячее дыхание опаляет кожу, влажные прикосновения языка и мягкие осторожные укусы сводят с ума, путая мысли и заставляя терять голову.

Я мечусь по постели, кусая то ладонь, то край подушки, чтобы не стонать в голос, а невероятное наслаждение всё продолжает нарастать. Вошедший в меня палец вернул былые страхи, и я дернулся, отстраняясь, раньше, чем понял что делаю.

Боря бросил на меня короткий взгляд и сдвинулся вниз, намереваясь помочь мне разрядиться ртом. Я вскрикнул от отчаяния, вцепляясь в его плечи.

— Нет! Боря, не надо. Пожалуйста, закончи то, что начал.

Он потёрся щекой о внутреннюю сторону бедра, чуть царапая кожу утренней щетиной, и поцеловал в колено.

— Ты боишься.

— Я знаю. Но я не хочу тебя бояться, поэтому и прошу сделать это. Возьми меня, Боренька, пусть моё тело помнит твои ласки, а не издевательства Петра.

Боря на несколько мгновений опустил голову, а потом я почувствовал, как в меня входят сразу 2 пальца, смазывая и растягивая. Я улыбнулся и чуть шире развёл бёдра. Это не страшно, когда точно знаешь, чьи именно пальцы подготавливают тебя. Я притянул к себе Борю жадно целуя. Мои руки скользили у него по спине, поглаживая, царапая, отыскивая эрогенные зоны и воздействуя на них. Ласки Бори стали чуть напористее и нетерпеливее, но продолжали оставаться такими же нежными.

Вдруг Борины пальцы покинули меня, а к растянутому колечку мышц прижалась головка его члена. Боря поймал мой взгляд, и неотрывно смотря прямо мне в глаза, стал медленными толчками заполнять меня собой. Боли не было, поэтому, когда Боря, войдя целиком замер, давая время приспособиться, я, ободряюще улыбнулся и закинул ему ноги на спину.

Короткий благодарный поцелуй и Боря начал двигаться, с каждым толчком задевая простату и заставляя меня выгибаться от наслаждения. Мучительно медленные движения сводили с ума и, не выдержав, я чуть стиснул коленями его бока.

— Быстрее...

Он улыбнулся и, прикусив мочку моего уха, ускорился. Я всем телом подавался навстречу ритмичным движениям, шепча его имя, а Боря нежно кусал меня за плечо, что-то бессвязно бормоча. Всё нарастающее наслаждения достигло своего пика и, выдав протяжный стон, я выгнулся, кончая, и обессилено опал на подушки. Почти сразу же за мной последовал Боря, и, лишь ощутив, как его горячая сперма растекается глубоко внутри меня, я с ужасом осознал, что он был без презерватива. А ведь я не проверялся на ВИЧ после того, последнего раза. Что если...

Борины руки обвили мою талию, притягивая ближе, он зарылся носом мне в волосы и блаженно вздохнул. А мне пришлось приложить все усилия, чтобы не вырваться из его объятий и не сбежать в другой конец комнаты. Но, кажется, Боря всё равно что-то заметил, потому что отстранился и обеспокоено спросил:

— Что случилось, любимый, что не так?

Я покачал головой, а потом не выдержал и разревелся, уткнувшись носом ему в грудь, сквозь всхлипы, пытаясь всё объяснить.

Боря понял, нахмурился, нежно прижимающее меня к себе тело закаменело, и я сжался, ожидая справедливых обвинений, но Боря молчал. Нерешительно подняв голову, я попытался заглянуть в его глаза, но мне не дали такой возможности. Боря перекатился, нависая надо мной, и довольно грубо, но, не причиняя боли, поцеловал. А в следующее мгновение он уже был во мне. Я охнул от такого неожиданного вторжения, но то, что я был смазан и растянут предыдущим соитием, позволило принять Борю практически безболезненно. Впрочем, он почти сразу же сбавил напор и снова стал ласковым и нежным.

Он двигался во мне, пока я не кончил вновь, и лишь потом позволил расслабиться и разрядиться себе. Выскользнув из меня, он снова притянул меня в свои объятья, и лениво покусывая мочку уха, поинтересовался:

— Надеюсь, я достаточно чётко определил свою позицию в этом вопросе?

— Боря, зачем? Если я действительно заражён, то и ты теперь тоже... Борь, прости, мне нужно было раньше подумать об этом, а уже потом спать с тобой.

— Антош, мне что, снова трахнуть тебя, чтобы ты выбросил эту чушь из головы? Пойми, я люблю тебя, и не отступлюсь, будь у тебя хоть ВИЧ, хоть СПИД. — Он вдруг задорно усмехнулся и игриво лизнул в кончик носа. — Тем более что у тебя нет ни того, ни другого.

— Что? — Вскинулся я, смотря на него широко распахнутыми глазами. — Как ты можешь быть в этом уверен?

— Ну, скажем так, я об этой возможности подумал чуть раньше тебя, и когда у нас был Славка, попросил взять у тебя анализы. Все они показали отрицательный результат. Так что ты полностью здоров, и мы можем спокойно заниматься любовью в своё удовольствие.

Я слушал его, и чувствовал, как растворяются сжавшие сердце тиски. Я здоров! Шмыгнув носом, я замолотил кулачками по плечам Бори.

— Дурак, какой же ты дурак! Раньше сказать не мог?

Он перехватил мои руки и поцеловал костяшки пальцев.

— Прости, я не думал, что это причинит тебе боль. Тош, мы ведь всё это время жили в довольно тесном контакте, я даже минет тебе делал. Малыш, если бы ты был заражён, то сегодняшний секс ничего бы не изменил. Так что давай закроем эту тему, и пойдём завтракать.

На правах эпилога.

Солнечный лучик скользнул по подушке и защекотал Антошкины реснички. Мой любимый забавно сморщил носик, пару раз моргнул и открыл глаза, тут же встречаясь с моими. Тошка улыбнулся и потянулся ко мне за утренним поцелуем.