Глаза цвета неба

Удары следовали один за другим. Кайру уже не скрываясь, вздрагивал, но упрямо стискивал зубы, и мне больше не удавалось вырвать из него стон. Это бесило и я бил ещё злее, ещё яростнее. Ну же, кричи, кричи! КРИЧИ!

С плетей хлыста при каждом взмахе срывались алые капельки, и когда они попадали мне на лицо, я жадно облизывался.

Через какое-то время рука противно заныла, и я опустил хлыст, рассматривая свою живую игрушку. Несколько струек крови собрались в ручеёк и скользнули вниз по пояснице к ложбинке между ягодиц. В низу живота сладко заныло, и я не стал отказывать собственной прихоти. Схватив Кайру за волосы, я швырнул его к постели так, чтобы он стоял на коленях у её края, грудью лёжа на простынях.

— Ты ведь так хотел этого, любимый. — Прошипел я на ухо дрэгарну, без подготовки засаживая в него рукоять хлыста.

Кайру конвульсивно дёрнулся, и в наказание за это движение я ещё глубже продвинул рукоять.

— Ну что же ты дёргаешься, любовь моя, не нравится? А ведь это всего лишь хлыст, он тоньше.

Кайру молча стиснул в кулаках простыни.

Усмехнувшись, я прилёг на кровать рядом и лениво двинул туда-сюда рукоятью. Мой дрэгарн сильнее вжался в постель, стараясь избежать раздирающего плоть прикосновения, и я рассмеялся.

Но радости в этом смехе не было. И мучения распростёртого передо мной тела удовлетворения больше не приносили. Что не так? "Любимый", "Любовь моя". Что в этих словах вызывает моё беспокойство?

Почувствовав дуновение ветерка за спиной, я резко сел, оборачиваясь, и... вновь стал цельным, стал самим собой.

И захлебнулся стоном, осознав, ЧТО я натворил.

* * *

Боль. Боль. Боль. Невыносимая. Разрывающая на части. Слепящая, жалящая боль. Она везде. Я купаюсь в ней как в безбрежном океане, и нет ей конца, и не будет.

— Кайру! — Не то крик, не то стон отчаяния врывается в опалённое болью сознание.

Я знаю, я помню этот голос самого дорогого мне существа. Моего человечка, моего эрлея. Денис. Любимый. Но его больше нет. Жестокая память, вероятно, решив посмеяться надо мной, вырвала из своих глубин такой родной образ. И эта боль многократно сильнее физической. Денис, мальчик мой, чистый и нежный, почему я так поздно научился любить тебя? Почему не успел сказать тебе эти такие важные три слова. Тебя больше нет, есть Дэнисэйрис, мой хозяин, полностью подконтрольный управляющему хлысту. Нет больше двух отражений земного неба, есть лишь ничего не отражающие бездонные провалы. Мой хозяин, мой эрлей. Я научусь, Денис, я обещаю тебе, я научусь любить его, хотя бы в память о тебе, мой нежный мальчик. Я так... так надеялся, что у нас будет чуть больше времени... Я глупец, да? Я как наивный мальчишка верил, что возможно у нас всё будет по-другому, что эта неведомая мне ранее любовь оградит тебя от влияния хлыста. Но ты так отчаянно не желал наказывать меня за мелочи, уверенно подавляя порывы хлыста, что когда наказания было не избежать, ярость этой недоразумной плётки просто смела все барьеры, не задавливая, нет, с корнем вырывая твою волю.

Ну почему же ты плачешь, малыш? Хотя бы в моей памяти ты должен смеяться. Твой смех. Я так любил его. Дрэгарны не смеются, ты знаешь? А с тобой я смеялся, с тобой я всегда был другим. Не Родителем, не ан'эрлеем, не дрэгарном, и даже не Кайру. Я просто был твоим возлюбленным. А большего мне и не надо, ведь я и это уже потерял...

* * *

— Кайру!

С ненавистью отбросив хлыст в самый дальний угол, я склонился над моим дрэгарном, не решаясь прикоснуться.

Я чудовище! Господи, какое же я чудовище! Кайру, любимый, если сможешь, прости, а если не сможешь... что ж, я тоже не смогу простить себя. Никогда.

Осторожно прикасаюсь губами к одной из многочисленных кровоточащих полос, которые ещё ужаснее выглядят на нежной перламутровой коже моего дрэгарна. Но мои прикосновения нужны ему. Я знаю. И хотя мне до дрожи страшно прикасаться к израненной спине, в страхе причинить ещё больше страданий, я целую, и почти невесомо пробегаю пальцами по стремительно заживающим под моими касаниями ранам. Я вливаю так необходимую моему любимому сейчас жизненную силу, всем сердцем желая унять его боль, прекратить страдания.

Совсем скоро ничто кроме бурых потёков и моей памяти не напоминает о том кровавом куске мяса, который был спиной Кайру. Спустившись ниже, бережно развожу половинки ягодиц. А ведь Кайру в этом плане ещё девственник, и первый опыт вместо ночи любви и наслаждения стал кошмаром из боли и насилия. И в этом тоже виноват я.

Ласково скольжу языком по ложбинке, чуть углубляясь в дырочку ануса, слизывая солоноватую кровь, залечивая разрывы.

— Кайру. — Нежно зову я, переворачивая любимого на спину и, целиком затаскивая на постель.

Он не реагирует, устремив бессмысленный и безэмоциональный взгляд в потолок. Нет, нет, нет, пожалуйста!

Я плачу, целую, глажу его лицо, бессвязно шепча, моля его вернуться, вернуться ко мне. Я всё сделаю, я сам буду его рабом, пусть он только ещё хоть раз улыбнётся, пусть его взгляд не будет таким... таким пустым, таким безжизненным.

— Денис? — Хриплый шёпот, но для меня — прекраснейшая музыка.

— Да, да, любимый! Я здесь, мой хороший. Прости, прости меня, Кайру!

Он садится, обхватив ладонями моё лицо и пристально вглядываясь мне в глаза. Глаза, вернувшие себе прежний, голубой, так любимый моим дрэгарном цвет.

С полувсхлипом полустоном, Кайру стискивает меня в объятьях, повторяя как мантру:

— Ты, это снова ты, Денис, это ты, ты, ты...

Он смеётся, целует мои веки, щёки, лоб, но я выворачиваюсь и сам жадно целую его в губы. Мой ан'эрлей отвечает мне, с не меньшим чувством, с не меньшей страстью, но после того, что случилось... Я не могу. Я не могу так.

Ласково отстраняюсь, бережно устраивая моего дрэгарна в объятьях, успокаивающе поглаживая по плечу, руке, немного опасаясь спускаться на спину.

— Люблю тебя, Кайру.

Несколько минут дрэгарн лежит неподвижно, а потом приподнимается на локте и осторожно, словно боясь, что я растаю дымным облаком, проводит кончиками пальцев по скуле, подбородку, большим пальцем касается нижней губы.

— Знаешь, пусть это всё всего лишь сон, всего лишь бред моего воспалённого сознания. Пусть в действительности тебя больше нет рядом, но я всё же скажу, я не упущу этот шанс. Я тоже люблю тебя, Денис, в тебе вся моя жизнь.

Сердце подскакивает в груди и переворачивается.

— Я здесь, любимый. Я реален.

Мой дрэгарн недоверчиво качает головой, грустно улыбаясь, но ничего не говорит, а лишь вновь прижимается ко мне и закрывает глаза. Ласково глажу его по волосам, пропуская сквозь пальцы фиолетовые пряди. Вот так, любимый, правильно. Засыпай, счастье моё. Спи. И пусть когда ты проснешься, весь этот кошмар останется во вчерашнем дне.

* * *

Просыпаться было... странно. Вчерашний день ускользал из лапок памяти, прикрываясь лёгким туманом ещё не до конца проснувшегося сознания. Тело сгорало в огне возбуждения, сосредоточившегося на символе мужского начала... Находившийся под пристальным вниманием ловкого язычка и умелых губ.

Осознав этот факт, я широко распахнул глаза, упираясь взглядом в ритмично двигавшуюся у меня на бёдрах черную макушку. Из-под завесы волос озорно сверкнули небесные глаза, и мой эрлей медленно всосал в себя мой член, заглатывая почти полностью. Чувствительная головка коснулась задней стенки горла и я, не выдержав, дёрнулся вперёд, заставив Дениса резко отшатнуться и закашляться.

— Прости. — Только и смог выдохнуть я.

— Не двигайся. — Прохрипел эрлей, и чувствительно прикусив кожу на бедре в наказание, вернулся к прерванному занятию.

Стиснув в кулаках простыни, стараюсь отвлечься от глубоких погружений в расслабленное горло и периодических щекотаниях кончиком языка уздечки. Тёплые ладони лёгкими возбуждающими движениями скользили по ягодицам, медленно сдвигаясь на внутреннюю сторону бёдер.

Денис вдруг отстранился и тягучим долгим движением прошёлся языком по всей длине ствола, одновременно с этим сжимая мошонку и перекатывая яички одной рукой. Я застонал, чуть приподнимая бёдра над постелью, и другая рука, воспользовавшись этим, скользнула у меня меж ягодиц.

От прикосновения к колечку мышц ануса я вздрогнул и непроизвольно сжался, по спине вдоль позвоночника пробежался неприятный холодок. Я ещё и сам не понял, почему так отреагировал, а Денис уже отдёрнул руку, бросая на меня полный вины и отчаяния взгляд. Я хотел, было спросить, и даже открыл рот, но из горла вместо слов вырвался сдавленный то ли рык, то ли всхлип, так как именно в этот момент мой эрлей вновь обратил внимание на болезненно напряжённую и жаждущую разрядки часть моего тела.

Уже через пару движений я метался головой по подушке, жалобно скуля и выстанывая имя моего любимого, а ещё через некоторое время, показавшееся мне мучительной вечностью, я со стоном излился ему прямо в рот.

Высосав из меня всё до капли, Денис довольно облизнулся и скользнул вверх, попутно лизнув тут же сжавшийся в горошинку сосок.

— Как ты, любовь моя? — Очень нежно спросил мой эрлей, в глазах которого сквозило неприкрытое беспокойство.

— Потрясающе. — Честно выдохнул я.

Он улыбнулся кончиками губ и поцеловал покрытое испариной плечо, слизнув пару капель пота, чем вызвал волну мурашек тут же разбежавшуюся по всему моему расслабленному после оргазма телу.

— Я.. — Моя рука спустилась на его бедро и обхватила возбуждённый орган.

Денис лишь хрипло выдохнул и спрятал лицо у меня на плече, зарываясь носом в растрепавшиеся волосы. Одновременно с выплеснувшейся мне на руку белёсой жидкостью, я почувствовал влагу на плече.

— Денис? — Быстро вытерев ладонь от его спермы, я сел и приподняв за подбородок, заглянул в лицо любимого.

— Кайру, прости меня. Прости. — Шептал мой эрлей не обращая внимания на катящиеся по щекам слёзы, с болезненной нежностью обводя кончиками пальцев черты моего лица.

— Ты о вчерашнем? Забудь, любимый, это был не ты. Хлыст управлял тобой. То, что ты смог вернуться, снова стал самим собой это чудо. Ты ни в чём не виноват.

Говоря это я покрывал лицо Дениса лёгкими поцелуями, благодаря судьбу за столь щедрый дар, возможность быть рядом с любимым.

— Я больше не коснусь его. Кайру, я даже пальцем до него не дотронусь. Я не хочу, чтобы подобное повторилось. Это чудовищно! Я не хочу быть монстром!!!

Я отвёл взгляд.

— Прости, Денис, но ты должен...

— НЕТ! — Эрлей вырвался из моих объятий, с ужасом глядя на меня. — Нет.

Закусив губу, я виновато посмотрел на него. Слова были не нужны, всё и так предельно понятно. Эрлей не может обходиться без хлыста. Резко поднявшись, Денис с каменным лицом подобрал объект раздора и, не глядя в мою сторону, ушёл в ванную, заперев за собой дверь.

* * *

Как?! Как он может, после того, что я с ним сделал требовать от меня... Я с ненавистью посмотрел на хлыст и принялся с остервенением отмывать его от бурых пятен засохшей крови, прежде чем принять душ самому.

Спускались на завтрак молча, а после него я оперативно смылся в человеческое крыло, что-то невнятно буркнув о делах.

Ребята потихоньку приспосабливались, уже не шарахаясь от каждого дрэгарна, а девчонки даже насели с вопросами о "семейной жизни" на Лёшку, которого я потащил с собой за компанию. Кажется, пора уже Кайру проводить смотрины с этим их ритуалом предназначения.

Кайру... Чувство вины всё не отпускало, а пары часов разлуки с моим дрэгарном хватило, чтобы позабыть все обиды. Решено! Забуду обо всём, начну с чистого листа. Хватит цепляться за принципы, ещё вчера я чуть было не потерял всё, даже себя самого. Кайру тоже достоин счастья, так почему бы мне ни дать его ему, особенно если это вполне в моих силах. О хлысте и проблемах с ним я ещё успею подумать позже, когда у нас всё наладится.

С таким настроем я и вошёл вечером в нашу спальню. Кайру уже был там. Мой любимый стоял у окна, обхватив себя руками за плечи, и выглядел таким хрупким и беззащитным, что сердце полоснуло ужасом воспоминания о моих вчерашних зверствах.

Услышав мои шаги, Кайру обернулся и бросил на меня настолько затравленный взгляд, что у меня даже дыханье сбилось. И это самый могущественный из дрэгарнов? Великий Родитель клана?

Наверное, увидев что-то в моих глазах, Кайру тихонько всхлипнул и всем телом подался мне навстречу. За мгновение преодолев разделяющее нас расстояние, я бережно обвил руками тонкую талию моего возлюбленного и прижал его к себе.

Сколько мы так простояли, не могу сказать точно, может быть минуту, может час. Наконец я, словно очнувшись от забытья, мягко отстранился и, подхватив Кайру на руки, шагнул к кровати.

Мы раздевались быстро и молча, но, видя сияющие счастьем глаза моего дрэгарна, мне и не нужны были слова. Полностью обнажённый ан'эрлей вытянулся на простынях, призывно разводя согнутые в коленях ноги. И я не заставил себя ждать, накрывая его тело собой, вжимая своим весом в постель.

Я растянул прелюдию до предела целуя, лаская, прикусывая и вылизывая пряный перламутр кожи моего любимого, каждым своим жестом заглаживая вину и вымаливая прощение.

Кайру метался по постели, сбивая простыни, стонал и выгибался под моими руками и губами. А я продолжал и продолжал эту сладкую пытку наслаждением до тех пор, пока дрэгарн чуть не плача начал умолять меня взять его.

Растягивал я своего ан'эрлея долго и обстоятельно, чтобы свести к минимуму неприятные ощущения от первого вторжения, старательно отгоняя мысли о том, что вторжение будет не первым, и уж совсем пытаясь не думать о том какую боль это причинило моему возлюбленному.

В эту ночь страсти не было места. В нашей постели царили лишь нежность и ласки, осенённые светом разделённой любви. Медленные тягучие движения, мягкие толчки внутрь восхитительно узкой плоти, тихие вздохи и стоны, долгие поцелуи...

И разрядка тоже была такой, восхитительно сладкой, ошеломляюще мощной, но нежной и даже чуточку ленивой. Мой низкий горловой стон и протяжное "Дэ-э-э-эн" Кайру слились, воедино разрывая нас на куски и заново собирая в единое целое, разделённое на два тела.

Утомлённый мною дрэгарн почти сразу же уснул, успев лишь прошептать короткое "люблю" и ткнуться губами куда-то в шею. Я же наоборот, долго не мог уснуть, улыбаясь в темноту улыбкой абсолютно счастливого идиота и понимал, что что бы у нас в дальнейшем не случилось, мы с любыми проблемами сможем справиться. Теперь сможем. Вместе.

* * *

Что такое счастье? Просыпаться после ночи любви в объятиях самого дорого для тебя существа во всей вселенной. Я удовлетворенно мурлыкнул и мягко высвободился из плена рук в кои-то веки спящего дольше меня эрлея. Внутри бушевала полученная ночью от Дениса энергия, а тело было настолько лёгким, что казалось ещё миг и я воспарю над полом.

Мой любимый заворочался, в попытке вернуть утраченное тепло и тяжесть моего тела, и сонно моргая, приоткрыл глаза. Улыбнулся, найдя меня взглядом, и потянулся всем телом с грацией дикого зверя.

— Ну и куда ты собрался? Иди ко мне.