Уходя, гасите светлых!!! Части1-10

Светлые недоуменно наблюдали за моей истерикой. Невозмутимый Варлок тем временем приказывал убрать со стола посуду и приготовить наших лошадей. Орки уже с пивом, глядя на меня, понимающе ухмылялись. До чего могут довести светлые!

Наконец, я успокоился и смог более менее осмысленно действовать. То и дело прочищая горло, оторвал от письма полоску текста до момента, где говорилось про няньку, остальное тщательно сложил и спрятал к письму от Мроиса. Невозмутимо протянул обрывок светлым, приложив для подтверждения написанного сломанную печать, и быстро вышел, с трудом заставляя себя держать серьезное лицо. Но уже около выхода снова не выдержал и, почти вынеся плечом дверь, вылетел во двор, сотрясаясь от беззвучного хохота. Нянечка...

Смех исчез, едва я прошел по двору к конюшне. Очевидно, выветрился, как и образы ошарашенных лиц светлых. И на первый план выступила проблема... Точнее, ПРОБЛЕМА, прежде ненавязчиво зудящая где-то в пятой опорной точке.

Я помогаю светлым. Светлые крупно нагадили темным. Я — темный. И меня уже видели в компании светлых. Я этим самым светлым, будь они трижды драконом переварены, помогаю!

Короче, мне грозит по возвращении очень теплая встреча. Прямо-таки испепеляюще-теплая... Ни отец, ни дядя поблажек не устроят, наоборот, еще и добавят сверху за мышление не тем местом...

Как это, Горасса а*Шартезо из рода Властителей повелся на такую ловушку! Тот, у кого при дворе репутация неуловимой сволочи, что выскальзывает из самой узкой лазейки, а если таковой нет, прогрызает собственными клыками, оставляя ядовитый след. И попался на красивые зеленые глазки. Да никто просто не поверит!!!

Даже по взгляду Сильрана, а он мне вроде друг, ясно: ему и в голову не пришло, что я затесался среди светлых случайно, скорее он поверил в мой глобальный заговор с Серебряным лесом...

Меня аж передернуло от таких мыслей и я поскорее выбросил из головы глуповато-восторженное лицо себя "осветляченного" в белом балахоне.

...Все это говорит о том, что я сильно влип, не буду уточнять куда, и нужно срочно искать способ реабилитации. Иначе моей жесткой, годами шлифованной репутации закоренелого темного конец. Одно дело быть сволочью, и совсем другое — предателем.

Итак, что сейчас является самой крупной проблемой в родной Империи? Правильно, лишение темных силы Сердца. Это следствие. А причина — четыре надменные рож... личности, оставшиеся изображать мыслительный процесс в обеденном зале, и пятая, застрявшая где-то по пути и наверняка продолжающая гадить "подлым темным". А если еще точнее, причина в маленьком артефактике, перекрывшем поток силы от Сердца Хаоса. Что я могу здесь сделать?

Артефакт-то почти у меня под носом, я видел его в руках Росса. Маленькая такая штучка, размерами не превышающая мою Звезду Смерти, а вреда несравненно больше. Вот бы получить его в руки... да узнать принцип обратного действия.

Только клятва не позволит. А светлые, прямо скажем, не горят желанием выложить мне все свои жутко секретные знания. Силовые методы дознания, то бишь пытки, исключаются — гоблинова клятва, магические — смотри выше, что остается?

Только добиться каким-то образом добровольного рассказа. А кому светлые могут рассказать что-либо важное? Только тому, кому доверяют. Безнадежно... Мне нужно стать этим кем-то. Влиться в группу. Хотя... может, попробовать?

От сумасшествия этой идеи приятно защекотало где-то под горлом. Губы невольно растянулись в усмешке: почему бы и нет?!

Пока я не слишком выказывал силу и хоть какую-то волю. Разве что когда завалил вампира, в остальном был тряпкой, которой тот же эльф с садистским удовольствием вытирал по пути полы и стены замка. И это устраивает в некотором роде. Светлые не принимают меня всерьез... Но с другой стороны, мне придется стать тверже из-за той роли, что навязал природник. И нужно будет как-то балансировать между этими крайностями, следить за собственным поведением, которое было головной болью очень многих в родном замке. Видимость власти над светлыми может незаметно сбить с толку и я начну вести себя, как... ну.., в общем, как дома. А подопечные этого явно не поймут. Или наоборот, слишком хорошо поймут, найдут для себя подтверждение гнусности темных в самых простых словах и действиях. Я ведь не предугадаю в каких... Мышление светлых, как говорил дядя, прямолинейно, как летящий троллий топор. И так же поражает своей простотой и... наивностью, если не хуже. Они смотрят только на начало и на следствие, причины же с легкостью опускают, предпочитая судить обо всем по внешним признакам. Допустим, предупредительное отношение ко мне Варгота и его радостная физиономия при виде меня могли быть поняты светлыми, как давно заслуженное уважение и любовь народа. НО! Я темный. Это — внешний признак. А значит, одно из двух: либо я очень хорошо и давно ему плачу, либо он сам по себе крупная сволочь и при виде себе подобного испытывает глубокие родственные чувства.

То, что правда состоит частично из первого, второго и того, что именно я когда-то помог превратить засаленный клоповник с протекающей крышей в солидную дорогую гостиницу и исправно поставляю новых клиентов из числа молодого поколения знати, им просто не может прийти в голову. Как, впрочем, и я не вспомню, что за блажь на меня тогда нашла, как не вспомнил в то похмельное утро, выслушивая сбивчивые благодарности.

Ладно, вернемся к нашим ба.. светлым. Хм... Я не могу влиться в группу, потому, что темный. Ведь светлые — хорошие, темный — гад. Значит, нужно исходить от обратного: перестать быть сволочью... хотя бы внешне. Изменять себе я не собираюсь. Что для этого нужно?

Судьбоносный вопрос я задал вслух, обращаясь к сосредоточенно жующей лошадиной морде. Морда на мгоновение замерла, поставив уши торчком, фыркнула мне в лицо теплым воздухом и продолжила хрумкать овес. Делала она это с таким аппетитом, что я даже слюну сглотнул, вспоминая о завтраке. Ведь при светлых почти ничего не сьел. Все эти послания, музыка, орки... И спал от силы часа четыре. Не так уж мало для одного раза, но ведь и предыдущие две ночи было не больше. Совсем загоняли меня, бедного, вернусь из этой дикой поездки — заберу кое-какие вещи и на отдых в золотой город Хальт*кун. Кунийцы — народ веселый, нелюбопытный, гостям рады, особенно, если у тех в карманах не пусто. Давно хотел там побывать. Тем более, что дядя собирался посольство отправлять для заключения каких-то торговых договоров. Пристроюсь к кавалькаде, через портал, пара дней пути по горячим янтарным пескам пустыни, а там... Прекрасные юные танцовщицы с телами смуглыми и гибкими, как кожаная плеть, острый запах специй и экзотических фруктов, тяжкий дух благовоний, что, как говорят, умеют пробуждать самые тайные желания...

На землю меня вернули отнудь не благовониями. Не замечающий моей неподвижной фигуры у стойла в самом конце конюшни парень с тележкой навоза, резко повернул в ближайший закуток, и меня обдало аммиачным духом, аж глаза заслезились. Я зажмурился и судорожно выдохнул отравленный воздух, чувствуя, как действительно пробуждаются тайные желания... Таких оригинальных сцен расправы я даже своим старым врагам после трех бутылок оркской колючки на спор не придумывал. Однако конюх оказался счастливчиком: у меня не было ни воздуха, ни желания искать его по закоулкам и стойлам. Проскочив зловонное место, я смог, наконец, вдохнуть, неимоверно осчастливившись этим, и на радостях простил всем, кому должен. Но мечты, мечты развеялись. К счастью. Невовремя расслабился.

Выходить из конюшни не хотелось. Здесь я чувствовал себя почти как дома. В хорошем смысле! Любил еще маленьким посидеть в деннике отцовского жеребца Рогра. Вот уж где никто меня не искал, и мысли не допускали, что во время какого-нибудь светского приема сын лучшего темного стратега и военачальника может дремать в парадной одежде, зарывшись в солому, рядом с полудиким жеребцом. Рогр, как ни странно, меня не трогал, хотя конюхи постоянно ходили покусанные и каждый раз, когда требовалось почистить коня, бросали жребий. Может, понимал, что я еще маленький, а может, видел отношение ко мне отца и считал, что нуждаюсь в защите. Вот и сейчас, хотя Рогра здесь не было, я чувствовал себя спокойнее, как в детстве, когда направленных в спину кинжалов было гораздо меньше и они еще не были так отточены. Даже запах конюшни, от которого наши дамы едва не падают в обморок, добавлял уюта. Я подошел к поилке и, оперевшись локтями на край, заглянул в темное зеркало воды. В неверном утреннем свете, освещающем конюшню, едва узнал себя в бледном, мрачном существе с растрепанным хвостом черных волос и темными провалами вместо глаз. Вампир, как есть вампир... причем голодный. И ЭТО должно вызывать доверие светлых?! Проблемка. Где-то я слышал любопытную рекомендацию: "Будь проще и люди к тебе потянутся". Поведение я немного представляю и симитировать смогу, но с моей вечно ухмыляющейся физиономией оно как-то не смотрится. Если на время забыть о своем вампироподном виде и сделаться "проще"...

Хаос! Я отшатнулся от воды и сплюнул на пол. Такой идиотского вида я у себя еще не замечал. И, надеюсь, другие тоже. Наверное, эта рекомендация действует только у людей, хотя с трудом верится, что даже они тянутся к идиотам.

Нужно срочно привести себя в порядок. И выйти из конюшни. Как бы мне не было противно, но теперь у меня на шее сидят четверо светлых, с которых нужно пылинки сдувать... до того, как прибудем на границу. А там мне никто не помешает вернуть все долги.

Оранжево-розовое зарево на востоке обещало жаркий день. Утро же было прохладно-свежим с зарождающимися нотками тепла. Самое время для тренировки. Убедившись, что во дворе еще никого нет, я оперся ногой о поленницу, другой нащупал трещину поглубже в бревенчатой стене сарайчика, подтянуться немного и... р-раз! .. я на плоской крыше! Не первый раз использую это местечко. Высоко, просторно, никто не видит, солнце в первую очередь бросает сюда свои лучи. И сейчас уже добралось, позолотив край крыши. Я снял темно-алую рубашку, ощутив на коже исчезающую прохладу, распустил волосы, что накрыли спину почти до пояса и вернули часть тепла. Скинул сапоги и подкасал штаны. Желательно, чтобы как можно больше поверхности кожи видело солнце и ветер. Снял бы и штаны, но все-таки прохладно. Так, теперь сесть на пятки, уперевшись коленями в поверхность крыши, положить руки перед собой ладонями вверх... Устойчиво и удобно, чтобы не полететь вниз. Вообще-то рекомендуется сесть, скрестив ноги, но эта поза не дает лично мне спокойствия. Ну не чувствую я себя уверенно, если не могу в любой момент вскочить и выхватить меч. Хотя не всегда я хожу с большим клинком, обычно хватает скрытых метательных механизмов на запястьях и заспинных ножен с кунийским кинжалом. Итак, закрываю глаза, отдавая сознание иным органам чувств. ...Шепот далекого леса, пиликает какая-то пичуга под крышей, переругиваются куры на заднем дворе, не зная, что уже приговорены к вечернему супу... Так, это постороннее, отбрасываю! Запах речной воды и горький дух от испаряющейся под солнцев осевшей за ночь на бревнах влаги. Неизменный привычный дух конюшни, запах свежих опилок, которые... которые...

Не выдержав, я чихнул, распахнув глаза и нарушив всю концентрацию, если она и была. Пора завязывать с запахами. Неподалеку цветет майрис, который называют Веселой травкой, и если я продолжу усиливать обоняние, скоро полеты с крыши не покажутся мне таким уж опасным и болезненным занятием. Кстати, нужно бы нарвать, пока цветет, в моем наборе майриса нет, а светлые явно нуждаются в повышении настроения. Особенно эльф. Перворожденные от спиртного почти не пьянеют, а вот подобные вещи... любопытно будет посмотреть на действие и откроет множество возможностей в будущем. Потянув носом, я определил направление и, запомнив ориентиры, снова закрыл глаза. Солнечные лучи уже падали на лоб, а я еще не собрался. Итак, осязание. Шершавая и чуть влажная повержность крыши под босыми ногами быстро нагревается. Жесткая ткань штанов, к которой прикасаюсь тыльной стороной ладоней, легкие прохладные касания ветра к открытому телу...

Я перечислял все органы чувств, каждый раз превращаясь в одно ощущение, сливаясь с ним и на мгновения переставая существовать, как личность. Казалось, это должно занимать часы, но пролетало за мгновения. Темных учат этому упражнению почти с того времени, как они начинают твердо стоять на ногах. И в первые месяцы учителя действительно сидят с подопечными не один час.

Солнечные лучи коснулись опущенных век и я, уже какое-то время просто сидящий без движения, распахнул глаза. Жгучий свет ожег зрачки и... превратился в мягкое тепло. Я расслабленно откинул голову, наслаждаясь им и зная, что сейчас мои глаза, обычно темные, напоминают два солнца. Немногим известно, что не только от Сердца зависит наша сила. Мы способны также собирать ее из окружающего, хоть и понемногу. Если до того, как светлые прикрыли Сердце, я мог полностью восстанавливать резерв силы за пару часов, то сейчас мне без подобной природной подпитки потребовалась бы неделя. Каждый темный сам подбирает себе эти природные источники и, бывает, кто-то до конца жизни не знает, что именно быстрее всего восполнит ему резерв. Кто-то наполняется силой от близости воды, кто-то — от прикосновения к камню определенной породы, а кто-то никогда не узнает эйфории единения, так как его сила сокрыта в соке экзотического цветка, что не растет на родине. Мне повезло, мои источники почти всегда перед глазами — я мог питать резерв силой небесных светил.

Солнечный свет уже освещал меня по пояс, когда позади что-то хлопнуло и прозвучал странно приглушенный голос Арнии:

— Если ты решил спрятаться и переждать наш уход, темный, то можешь не надеяться, тебя снимут оттуда и пинками погонят впереди отряда!

Сдержав невовремя проснувшиеся охотничьи рефлексы, я медленно поднялся с колен и обернулся. Крышу эту выбрал еще и потому, что сюда выходило только одно окно — окно моей комнаты, которую я поспешил занять и в этот раз. Но я не учел, что с приходом в мою жизнь светлых любое личное пространство превращалось в проходной двор. И теперь в окне моей комнаты стояла, старательно не глядя в мою сторону, Арния.

— Так уж и пинками? — не убирая с лица упавших прядей и прищурив глаза, я пережидал, когда погаснут в зрачках отблески солнечного света. Резерв заполнился едва ли на четверть, я так и не смог нормально сосредоточиться, да и времени особо не было. Кстати, чего это светлая так разрумянилась? По лестнице что ли вверх-вниз бегала для зарядки?

Не поворачивая головы, девушка скосила на меня глаза, снова отвела взгляд и быстро протараторила:

— Тебя парни ищут в кладовых с мукой. Ты должен кое-что выслушать. Спускайся во двор, не то тебя спустят насильно.

По-моему, эта воинственная девушка не способна говорить без угроз. А такая милая была сначала. "Да, даэль, конечно, даэль...". Смеялась над моими шутками, улыбалась мечтательно. Хотя догадываюсь, какие мечты могли бродить в головке ненавистницы темных, когда одного из них она вела в западню. Уж я бы помечтал... М-м-м, а почему в кладовых? Хотя, что с них возьмешь, светлые...