Пройдя луговым склоном к горному кряжу, Хит оказался в месте, где не было ровным счетом никаких следов человека — хоть бы одной живой души. Всю дорогу его сопровождали лишь подпирающие небо деревья, колючие кусты и высокая трава, и это было пределом, до которого мог познать сие странное место человек. Тому же, кто нес в себе Цепи, открывалось чуть больше — все здесь было обернуто плотным коконом разнообразных полей: рассеивающих внимание, подбавляющих путнику усталости, нагоняющих страх...
Нет, гостей здесь совершенно точно не жаловали.
Вверх по склону была лишь все та же чахлая трава и какие-то побеги — и чем выше он поднимался, тем больше откровенно неприятных вещей примечал глаз. Типовых магических ловушек не было вовсе, зона действия же полей, судя по тому, что одолевший тело озноб прекратился, имела край где-то там, позади. Подступы к мастерской защищались как-то иначе — и, если он все еще мог доверять своему зрению, в дело тут вступали растения.
Слово "диковинные" убийца бы не использовал — скорее, "неприятные", или, говоря с предельной честностью, абсолютно гадкие. Ветви на ближайших деревьях определенно шевелились без всякой помощи ветра — пусть и не так часто, чтобы это можно было заметить, не присматриваясь. Неестественно зеленая для этого времени года трава, покрытая маслянистыми капельками фальшивой росы не вызывала ровным счетом никакого желания в нее сходить — больше не хотелось только приближаться к зарослям впереди — кусты были усеяны жирными темными бутонами, что колыхались так, будто изнутри их дополна залили...чем-то. С едва доступным уху шелестом во тьме переползали с места на место усыпанные колючками лианы, а стоило задрать голову...
Нет, о том, что мелькало среди этих ветвей, среди желтой паутины и отравленной колючки, он, пожалуй, думать вовсе не станет, последовав мудрому правилу жителей города. В конце концов, он тут по приглашению, а вовсе не с целью штурма.
К главному входу вела мраморная лестница, на забранных свинцом окнах с запыленными стеклами чувствовались прочные узлы защитных чар. Туман вокруг продолжал сгущаться, когда Хит поднялся наверх — и, в соответствии с полученными указаниями, коснулся крохотной кнопки дверного звонка. Наличие в этом месте, где тема уединения плавно сплеталась с безумием, электричества, удивило его на пару мгновений, позволив прикинуть для себя — был ли то какой-нибудь генератор или же дом питался от иных источников. Пока убийца размышлял над этим вопросом, там, внутри, защелкали засовы, и тяжелая дверь медленно отворилась.
Встречать Вешателя вышел призрак — никак иначе назвать эту девушку язык попросту не поворачивался. Неслышной тенью вынырнула она из мрака, поприветствовав гостя. Уже здесь, с первыми ее словами, он почувствовал нечто неладное — а ведь он еще и толком не разглядел...
Голос Вайолы Кальдервуд был скорбным, полузадушенным карканьем — для того, чтобы слова ее смогли добраться до собеседника, ей приходилось каждый раз надрывать горло, весьма быстро погружаясь в пучины сухого, страшного кашля. Но это был лишь голос — когда же дочь Бенедикта выбралась на дневной свет целиком, Хит в очередной раз счел, что пред ним все-таки призрак: ни один живущий человек не мог довести себя до такого истощения и продолжать двигаться, продолжать говорить.
Согласно справкам, которые он успел навести прежде чем отправиться на встречу с клиентом, ей должно было быть не больше семнадцати-восемнадцати лет. Совершенно изможденная девушка имела мертвенный цвет кожи, глаза ее — огромные, светлые — нестерпимо блестели...в них, как и в каждом движении тонких бледных губ чувствовалась некая ожесточенность. Волосы Вайолы были мягкими и тонкими, словно лен, и давно не знали ножниц, обрамляя резкое, отрешенное от всего на свете лицо.
Но были еще и руки — и они перекрывали все остальное с лихвой. Левая рука безвольно висела вдоль тела, покачиваясь, словно рваная тряпка на ветру, пальцами же правой каждые несколько секунд жестоко игрался нервный тик. Руки Вайолы были искривлены и совершенно непропорциональны в отношении друг друга, налицо были все следы тяжелых травм — создавалось впечатление, что кости девушке дробили молотом.
-Вы убийца, которого купил отец, не так ли? — прокаркала Вайола, шаркающей походкой отступая в сторону и освобождая гостю путь в дом. — Прошу за мной. Отец еще завтракает, но вас примет немедленно.
-Я бы предпочел менее резкое определение, — мрачно ответил Хит. — Пока что мне даже еще не платили...
-Он не привык платить вперед, — не менее мрачно произнесла девушка, проводя его глухим темным коридором. — Но сейчас... — она вновь зашлась страшным кашлем. — Следуйте за мной. Я провожу...в кабинет.
Хит ничего не ответил — в настоящий момент он напряженно пытался выискать взглядом хоть что-нибудь, что свидетельствовало бы о том, что он в мастерской мага. Комнаты, которые ему удалось увидеть по пути, обставлены были весьма скупо — выбеленные стены, немного картин и старой мебели, обои с тонким узором...в прислуге, как вскорости выяснилось, у семьи ходило лишь несколько гомункулов: клейма на лицах не позволяли сомневаться в том, что выращены они были на заказ, а то, что они начисто игнорировали присутствие гостя — что их воля была зарезана до того минимума, который позволял выполнять несложную работу по дому и не мыслить ни о чем сверх своих обязанностей. Магической защиты не чувствовалось: либо ее и вовсе внутри не было, что очень странно, либо — вероятнее всего — она была заглушена так хорошо, что убийца не мог ее почуять. Самые темные углы занимали растения — пусть тут они и выглядели до отчаяния безобидно, но более знакомыми человеку со стороны они никак не становились. Высокий статус семьи в Часовой Башне никак не афишировался — напротив, многие детали шептали едва ли не об опале — так ли это было на деле или у семьи были иные причины уже несколько лет таиться тут, вдали от лондонской политики, еще предстояло выяснить.
-Хотела бы задать вам вопрос... — стоило только чуть вырваться вперед, как за спиной снова раздалось жуткое карканье. — Есть ли шанс, что вы не возьметесь за работу?
-Он всегда есть, — остановившись, бросил Хит. — А в чем, собственно...
-Я навела определенные справки о вас, — сухо произнесла Вайола. — Вы, говорят, отличаетесь одной навязчивой идеей. Всегда берете живьем.
-Если есть возможность.
-Если у вас будет возможность... — дочь Бенедикта вновь закашлялась, но в этот раз, кажется, притворно. — Впрочем, сейчас говорить о том слишком рано. Если вы возьметесь за дело, которое хочет вам дать отец, уделите мне после немного времени. Возможно, у меня также найдется, что вам предложить...
Обернувшись, чтобы ответить, Хит встретил взглядом лишь пустой темный коридор — бледная тень скрылась, растаяла во мраке, словно ее и не было. Пожав плечами, он двинулся дальше, завернув за угол — и тут же уперся в массивную дубовую дверь.
-Вы можете зайти, — возвестил холодный голос по ту сторону раньше, чем он приблизился к порогу. — Не тратьте время попусту.
Сдержав рвущийся наружу язвительный ответ, Хит шагнул вперед и толкнул дверь. Клиент не особо нравился ему уже с этих, первых слов, но в одном он был прав — тянуть и правда было незачем.
Бенедикт Кальдервуд сидел в плетеном кресле у большого окна — все за стеклом было затянуто сизо-серой стеной тумана, сквозь едва заметную щель долетал шум разыгравшегося моря. Старенький столик из какого-то темного дерева, почти уже приконченный завтрак, состоявший из чашки кофе и нескольких тостов с вареньем, свежий номер "Financial Times"...держа одной рукой кружку и прихлебывая то, что там осталось, другой маг разворачивал газету на столе, лениво просматривая первую полосу.
-Вы опоздали на три минуты, — произнес маг, опрокидывая в кружку увесистый на вид кофейник.
-Пробки, — пожал плечами Хит.
-В работе вас тоже задерживают подобные мелочи? — выгнул бровь Бенедикт, отпивая из чашки.
-В работе меня не задерживает ничего. Но пока что вы мне не платили.
-Понимаю, — на губах мага заиграла холодная улыбка. — Люди вроде вас бесплатно даже в зубах не ковыряют. Хорошо, садитесь...
Прежде чем опуститься в кресло, поставленное напротив стола, Хит в очередной раз бегло осмотрел кабинет. Практичное местечко, ничего лишнего. Все та же белая краска на стенах, тяжелые шторы, отдернутые в сторону, гладкий деревянный пол, пара книжных шкафов...похоже, клиент его до омерзения осторожен — не хочет выставлять на обозрение чужаков ровным счетом ничего, ни одной лишней пылинки.
Кроме, разве что, всей этой омерзительной на один только вид флоры.
-Прежде чем мы начнем говорить о делах... — рассевшись в кресле — удивительно, но то без проблем вместило его фигуру — Вешатель чуть подался вперед, к столу. — Я бы хотел удовлетворить один свой интерес, если позволите.
-Речь о защите мастерской? — сухо спросил маг. — Если да, то вы не первый, кто задает сей вопрос. И я отвечу на него вопросом же. Если вы профессионал, как меня старались уверить, то наверняка собираете информацию не только лишь о цели, но и о клиенте, пусть даже потенциальном. Вот и ответьте мне, что вы уже выяснили о нас?
-Откровенно? — прищурился Вешатель.
-Предельно, — маг отставил чашечку в сторону.
-Что ж, если речь конкретно о вашей персоне... — толстяк на мгновение задумался. — Четвертый ранг по табелям Башни, элементное сродство — Вода и Земля, расположение Цепей типовое, количество...
-Если вы надеялись меня впечатлить тем, что прочли мое личное дело, то надежда ваша — пыль, — фыркнул Бенедикт.
-...специализация вашего рода — различные...манипуляции со всем, что имеет отношение к растительному миру, доказательства чего я и встретил по пути сюда, — невозмутимо продолжал Вешатель. — Следовательно, ваша защита и сплетена соответствующим образом.
-Значит, вы задали вопрос, ответ на который уже знали. Для чего же?
-Мой вопрос несколько иной. Я понимаю, как вы выстроили свою оборону, хочу лишь поинтересоваться — насколько она надежна?
-Что ж... — маг протяжно вздохнул. — За время, что вы добирались до моей мастерской, я мог уничтожить вас самое малое шестнадцатью способами, девять из них довольно-таки болезненны. Только полная бестолочь зазря хвалится картами, что у него на руке, потому от подробностей я вас огражу. Могу лишь добавить, что достаточно одного моего слова — и весь этот утес вместе с прилегающим лесом станет для любого гостя ядовитой клеткой или лабиринтом без выхода. Вы удовлетворены?
-Вполне, — кивнул Хит. — Я бы мог рассказать вам о пяти или даже семи способах преодолеть ваши защитные порядки, но пока что вы мне еще не заплатили, так что огражу вас от подробностей столь же милосердно, как и вы поступили со мной. Еще вопрос, если позволите...
-Я уже начинаю сомневаться в необходимости вашего присутствия здесь.
-Последний, уверяю, — быстро произнес Хит. — Мне показалось странным, что при вашей богатой родословной я не заметил в вашей мастерской ни единого предмета, что отсылал бы к прошлому. Это осторожность или нечто иное?
-Это лишь нежелание хвалиться чужими заслугами, — раздраженно ответил маг, поднимаясь на ноги и подходя к окну. — Видите ли...
Теперь, когда Бенедикт вышел на свет, его можно было как следует рассмотреть. Он мало отличался от той фотографии, что Хит нашел в личном деле — ничуть не менее мрачный, ничуть не менее высокий. Перчатки на руках, холодные злые глаза, резкие черты лица и жесткие светлые волосы...
-Не мне судить чужие предпочтения, но я предпочитаю, чтобы меня оценивали исключительно по моим собственным делам, — уставившись в окно, сухо выговаривал Кальдервуд. — Ибо мы достигли куда большего, чем наши предки. Гордиться какими-то чумазыми ведьмами да друидами-пьяницами с именами вроде Лойг Глаза-в-Кучу? Вот уж увольте. Сорок процентов всех растительных материалов, которые получает Часовая Башня для алхимических и прочих изысканий, обеспечивает наша семья, и это я еще не касаюсь темы наших легальных предприятий в человеческом мире. Я считаю, лучше уж вспоминать это, чем всяких грязных бестолочей, считающих отрезание голов и болтовню с духами приятным времяпрепровождением. Не поймите меня неправильно, но это все пустое прошлое, — чуть помолчав, добавил маг. — Если вы ожидали увидеть здесь полоумных экологических террористов, я вас разочарую. Природа лишь наш инструмент, а иногда оружие. Все остальное — труха. Ответил я на ваши вопросы?
-О, более чем, — произнес Вешатель. — Осталось лишь спросить...стойте-стойте, — он улыбнулся про себя. — Спросить о деле. Вы ведь не просто так меня отыскали, правда?
-Я рад, что мы, наконец, к этому перешли, — маг вернулся к столу, опускаясь в кресло. — Мне необходимо в краткие сроки собрать максимально возможное количество информации по одному роду. В дальнейшем мне также потребуется ряд консультаций касающихся запланированного мною мероприятия.
-И что же вы планируете? — холодно спросил Хит.
-Устранение всех без исключения членов упомянутого рода, — не менее холодно произнес Бенедикт, сверкнув глазами. — Спросите меня о причинах?
-Помилуйте, зачем? — пробасил Хит. — Я палач, а не психолог. Но если вам угодно...с моими расценками вас уже должен был ознакомить посредник, через которого вы установили контакт. Вы вносите аванс и излагаете суть вашего дела.
-Почему не обратным образом?
-Потому что я уже не раз встречал клиентов, которых в какой-то момент начинала одолевать паранойя. Они начинали бояться, что сказали слишком много человеку, которого в итоге так и не наняли для исполнения их целей. Нередко эти страхи приводили к, скажем так, осложнениям для обеих сторон, которые иногда заканчивались не самым приятным образом. Потому с некоторых пор клиент вносит аванс заранее, чтобы я имел, скажем так, некоторую компенсацию, если означенный клиент вдруг, скажем так, решит выкинуть тот или иной гадкий фокус — и мне придется прибегнуть к защитным мерам...
-Бывало и такое? — отодвинув в сторону чашку и закрыв, наконец, газету, поинтересовался Кальдервуд.
-Бывало всякое, — кивнул Хит. — Итак...
-Я выпишу вам чек на пятьдесят тысяч, — сухо произнес маг. — Но прежде скажу вот что. Я пригласил именно вас, потому что мне требуется полнейшая секретность всего предприятия, во всяком случае — до той поры, пока оно не будет завершено. У меня нет никакого желания посвящать в это дело еще кого-либо, так что раз уж я вышел с вами на контакт, можете быть уверены — я хочу, чтобы вы взялись за это дело.
-Тогда вам, возможно, стоит, наконец, назвать вашу цель.
Бенедикт Кальдервуд бросил тяжелый взгляд сквозь окно — куда-то туда, в туманную дымку. Медленно, невыносимо медленно вытянул из ящика стола дорогую перьевую ручку, и, убедившись в том, что та работает исправно, вывел на газете пару коротких слов убористым почерком. Опустив ручку, развернул газету к собеседнику.
-Исключительно для того, чтобы избежать недопонимания, я уточню, — после продолжительного молчания произнес Вешатель. — Вас интересует не кто-то конкретный, а весь дом в целом?
