| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Движения девушки были выверенные, отточенные. Интересно, где она получила такую подготовку? У нас женщины и в армии особо-то не служат, а тут налицо особые войска.
Несколько раз пепельники пытались зайти ко мне в спину. Не иначе агрились на факел. Знали, суки, что со светом нас так просто не одолеть. Но Трофим прикрывал как надо — подобраться на расстояние удара не удалось никому. Главное, чтобы патроны не кончились — и все будет хорошо.
Будто услышав мои мысли, Катерина заехала выпрыгнувшей из мрака твари прикладом. Удар расколол черепушку надвое, из половинок посыпались высохшие, пропитанные пеплом мозги и крупные, размером с ноготь зерна. Подбирать их никто не стал, все помнили пословицу про жадного фраера. Да и черт знает, сколько стоят эти штуки на самом деле. Может, это какое-нибудь зомбячье дерьмо, кто их анатомию изучал?
Ничего. Вот прилетят военные — тогда разберемся. А сейчас главное свалить из занесенного пылью универмага.
4
С момента бегства из "Белгорода" прошла неделя. Катя осталась в центре, координировать какие-то особо важные дела. Перед уходом предупредила, чтобы я отыскал радиоприемник и каждый день слушал частоту 90.2 ровно в семь вечера. По этому аварийному каналу Катя будет передавать новости и прочую информацию, которая пригодится выжившим. Я вспомнил, что старый мптришник ловит радио — даже искать ничего не пришлось.
Мы с Трофимом благополучно добрались до укрытия. Ну, как благополучно... Патроны все просрали, а за ночь магазин замело под самый потолок — экскаватором задолбаешься рыть. Но оружие выбрасывать не стали, одну двустволку оставили в квартире деда — на память. От нее один черт никакого толка, а тащить лишние килограммы на горбу западло.
Вернувшись, всю неделю отсыпались и отъедались. Дед оказался мастером на все руки — даже замки умел вскрывать. Взяв грех на душу, выкроили часок и прошлись по этажу, взломали соседские квартиры. Ну а что, они все равно не вернутся, а может и вовсе померли по дороге. Зато деду теперь будет на чем спать — я-то свою кровать продал.
Жаль только охотников по соседству не водилось. Из пригодных к обороне вещей нашлась старая бейсбольная бита, но Трофим взял ее с собой. Сказал пригодится для одной задумки. Еще ему понадобился моток прочной бельевой проволоки и три молотка. Из всего этого хлама дед соорудил трехглавый цеп — привязал навершия молотков к бите. Получился прекрасный инструмент для истребления пепельных людей. А я уж думал, старик болен чрезмерным накопительством.
В воскресенье утром разыгралась пыльная буря. Ветер гудел за окном, смешивая и перемалывая сотни тонн пепла. Исцарапал все окна так, что они потеряли всякую прозрачность: свет более-менее проникал, а разглядеть, что на улице — фиг. Тогда-то я всерьез задумался о ставнях.
Буря стихла аккурат к семи часам. Решил проверить как дела у юной воительницы, включил плеер и услышал встревоженный голос:
— Всем, кто меня слышит... Повторяю: в районе кинотеатра "Русич" упал военный вертолет. На борту важное научное оборудование, требуется эвакуация, пока не замело пеплом. Обращаюсь ко всем дееспособным горожанам — найдите вертолет и заберите оранжевый кейс. Военные в долгу не окажутся. Особая просьба к гражданину Психу — вы живете неподалеку, оторвите задницу от дивана и помогите. Это в ваших же интересах.
Я снял наушники и почесал затылок. Во дела. До "Русича" хоть и топать часа полтора, но на ночь глядя я туда не сунусь — нафиг надо. В темноте пепельники особо активны, так что подождет вертолет до утра, никуда не денется.
Едва рассвело, я собрался в путь. На борту военного вертолета наверняка можно разжиться большим, чем оранжевым чемоданом. Так что решил рискнуть, тем паче идти недалеко. Взял с собой вместительный брезентовый рюкзак, запас продовольствия, снял с "Вепря" оптический прицел. Закинул цеп на плечо, пожал деду руку и выбрался на улицу.
Буря сорвала спрессованный слой пепла, без снегоступов идти не вариант. Пришлось доставать их из рюкзака и переобуваться. Выйдя со двора, я заметил куда большее количество пыльных сугробов, чем неделю назад. Пеплопады хоть и прекратились, но бури откуда-то наносили свежую пыль и засыпали город. Как специально, елки-палки. Завалит до восьмого этажа — и все.
Прикинув в уме, что такими темпами это случится очень нескоро, я зашагал дальше. Добрался до второго кольца и свернул направо в сквер рядом с большой деревянной церковью. Буря изменила внешний вид здания до неузнаваемости. Первое, что пришло в голову при взгляде на фасад — карандаш в точилке. Мелкий, но быстро движущийся абразив стесал доски, обнажив и перекрасив сердцевину. Некогда блестящая цвета свежей древесины церковь стала серой, блеклой, с обшарпанными куполами.
Про деревья в сквере и говорить нечего — им давно сорвало все листья и кору. Конец лета за неделю преобразился в середину осени — все мрачное, безликое и пасмурное.
На подходе к кинотеатру я заметил следы. Довольно большая группа людей прошла здесь колонной совсем недавно — ветер не успел замести ровную борозду. Пепельники, насколько я знаю повадки этих тварей, строем не ходят и предпочитают перемещаться в толще пыли. Зная, что город далеко не так безлюден, как мне казалось раньше, я скорректировал маршрут. Выбрался из сквера, пересек дорогу и пошел дворами — подальше от посторонних глаз. Напротив кинотеатра как раз находился дом, пришедшийся по нраву любителям гулять по крышам.
Я давно знал об этой достопримечательности, но самому там шастать не приходилось. Что же, самое время наверстать упущенное.
Панельная многоэтажка стояла квадратом — во дворе пепла было немного, находящийся на возвышении подъезд не засыпало. Я открыл дверь (нет электричества — нет магнитного замка) и поднялся на последний этаж. На решетке, закрывающий выход на крышу, были срезаны петли — молодежь постаралась. Чего не сделаешь ради любимого развлечения.
Переведя дух и утолив жажду (дикая сухость воздуха плюс подъем — то еще мучение), я вышел на крышу. Отсюда открывался замечательный вид на кинотеатр — широкое двухэтажное здание, окруженное паркингом и детскими площадками. Теперь от них остались лишь серые горбы да торчащие кое-где балки качелей.
А еще на "Русиче" валялся вертолет — толстая крокодилья туша Ми-24. Судя по стертой краске, он упал вчера днем — как раз во время бури. Я достал из кармана плаща снайперский прицел — в пасмурную погоду бликов можно не бояться. И увидел фигуры каких-то мужиков, полукругом стоящих у входа в кинотеатр. Всего насчитал восемь тел — все, кроме одного, в солнцезащитных очках и шарфах, закрывающих половину лица. Последний являл собой типичного жлоба — пропитая бандитская (т.н. протокольная) морда, серые тупые глазки, омерзительная улыбка. В тот момент я очень жалел, что держу в руках лишь прицел.
Такие кадры водятся в спальных районах и промзонах каждого города. Выросшая и заматеревшая шпана, постоянно ошивающаяся около пивных и не дающая проходу нормальным людям. Что они делают под "Русичем" и дураку понятно — услышали радистку Кэт и явились за грузом. Мне тут, понятное дело, ничего не светит. Не цепом же их разгонять.
Я решил валить до хаты, но напоследок осмотрел вертолет. Тот лежал почти на самом краешке, срезав бронированным днищем выход на крышу. Вон кирпичи валяются и дверь измятая торчит. Значит, жлобы до кейса никак не доберутся — разве что закинут веревку с крюком, тарзаны хреновы.
Так, а это что такое?
К группе жлобов подошли еще двое и притащили под руки тощую фигурку в камуфляжном комбинезоне и шлеме. Это снаряжение было мне знакомо — Катька! Какого черта она сюда приперлась? Решила эвакуировать чемодан собственноручно? Тогда нахрен было трезвонить о нем всему городу?!
Главный жлоб ехидно ощерился и махнул рукой на кинотеатр. Вся группа засеменила ко входу, каждый пытался схватить пленницу за попку, но девчонка отчаянно трепыхалась и норовила лягнуть. Я не мог слышать, о чем они разговаривали, но мотивы были и так ясны. Жаль Катьку, но помочь ей ничем не смогу.
Стоп.
Я снова вернулся к вертолету. Из кабины показалась стриженная ежиком голова — выживший каким-то чудом пилот помахал мне рукой. Он видел меня, черт возьми! Ага, у него тоже бинокль. Как знал, куда глядеть. Или хренов прицел все же бликует? Ладно, не важно.
Летчик пытался сказать мне что-то азбукой Морзе. "О-кей" означал точку, выпрямленный указательный палец — тире. К счастью, в свою жопоголическую молодость я выучил морзянку и мог расшифровать послание.
— Помоги. Есть оружие и лестница.
Ответ был таков:
— Я иду. Отвлеки людей.
Пока буду спускаться и топать до кинотеатра, Катьку два раза по кругу пустят. Но пилот оказался парнем смышленым — со стороны стоянки громыхнуло, в воздух поднялся столб пепла, очень похожий на ядерный гриб. Теперь жлобам будет не до развлечений. Главное, не попасться им на глаза раньше времени.
Летчик засел у края крыши и наблюдал за мной. Мужики что-то бубнили около входа, но соваться на разведку не спешили. Я старательно прятался за пепельными сугробами, перебегая от одного к другому — на открытую местность не выходил. Один жлоб все же обошел здание, но быстро вернулся — страшно, падле, шастать без товарищей.
Когда я добрался до стены, пилот сбросил трос с люлькой с борта. Если вертушка прилетела спасать людей, такой механизм вполне понятен. Но вояка, мать его, обещал лестницу! Как я по тросу залазить-то буду?!
— Цепляйся, — шепнул летчик. Вблизи я рассмотрел его лицо — суровое, морщинистое. На вид пилоту за сорок, а может и больше. — Я включу лебедку и прикрою тебя.
Хренов подъемник загудел так, что уши заложило. Добавьте к этому трение троса о край крыши и поймете, почему жлобы сбежались со всех сторон. Летчик дал очередь из АКСУ — мужики мигом бросились в кинотеатр. Кто-то огрызнулся из ружейного обреза, но дробь ушла в молоко. Зараза, а ведь они вооружены.
— Ты Псих?
— Че?
— Катька сказала, что придет человек в плаще и лыжном комбезе.
— А, вы в этом смысле... Да, меня зовут Псих.
Военный кивнул и протянул мне АКСУ, сам взял "Макаров".
— Я — Сергей. Стрелять умеешь?
— Ну так, теоретически.
Меня заинтересовало, почему пилот сидит, привалившись спиной к борту крокодила. Переведя взгляд на ноги, увидел на правой голени большое темное пятно.
— Вы ранены?
— Да. Открытый перелом. Я тебе не помощник, только с крыши прикрою. Катьку надо спасти любой ценой, ты понял?
— А контейнер?
— В жопу контейнер, спаси девчонку!
Дерьмо. Мне еще не приходилось стрелять по людям. Я понятия не имел, спущу ли крючок в ответственный момент. Может, получится обойтись без крови?
— Эй, там, внизу! Отпустите девушку и вас никто не тронет!
В ответ жахнули еще раз — с тем же результатом. Надо определить позиции врага, но высовываться из укрытия чертовски стремно. Если жлобы держат крышу на прицеле — башню вмиг отстрелят. А ведь если б я не был ленивой задницей и сходил за чемоданом вечером — все сложилось бы иначе.
Рядом с пилотом валялся шлем. Я попросил Сергея подать его. Черное полированное забрало отражало все как зеркало. Я подполз к краю крыши, нацепил шлем на биту и приподнял. За несколько секунд до выстрела успел заметить троих жлобов, стоящих перед входом. Двое держали обрезы, третий — "Осу". Возможно, переделанную под боевой патрон — с этих уродов станется.
Громыхнуло, во все стороны брызнули осколки пластика и металла. Летчик кинул в ответ гранату. Жлобы с громким матом бросились в рассыпную. Судя по вскрику после взрыва, кого-то точно зацепило. Сейчас враги напуганы и оглушены — самое время для контратаки. Я высунулся из укрытия и дал короткую очередь от бедра — на шару, почти не целясь. Шара обернулась удачей — пуля угодила жлобу прямо в лоб. Послышался отвратительный хруст, от которого нутро сжалось в комок. Не будь в крови переизбытка адреналина — я бы заблевал всю крышу, а так пронесло.
— Молодец, — Сергей хлопнул меня по плечу. — Не ссы, боец!
Заметив стремительно расползающуюся по лицу бледность, летчик зарядил звонкую пощечину.
— Не ссы, держись! Ты мужик, солдат! Катька на тебя положилась, не вздумай сопли распустить! На вот, — он достал из кармана жестяную коробочку и протянул мне белую пилюлю. — Легче станет.
Я проглотил на сухую, пилюля застряла в пищеводе на половине пути. Тем не менее, стало легче. Разум прояснился, тошнота откатила. Я ощутил прилив сил и... злости.
— Васян, они Петруху завалили! — крикнул кто-то. — Суки, всех уб...
Сухо щелкнул "Макаров", оборвав никчемную жлобскую жизнь. Теперь скоты всерьез задумаются о переговорах. И действительно, вскоре на парковку вывалил весь табор. Главный бандюк держал у шеи Катерины охотничий нож.
— Слыш, э, там на крыше. Давайте чемодан или порежем девку! Нам терять нечего, поняли, фраера?!
Я покосился на летчика. Тот скривил лицо и сплюнул под ноги.
— Кейс в железном ящике под сиденьем. Код: двести три-семнадцать.
Стоило забраться в салон, как меня снова скрутила тошнота. На этот раз таблетка не помогла — я обильно вырвал. Внутри вертолета лежали несколько изуродованных тел, кровь, смешанная с пылью, бурыми комьями валялась на полу. Видимо, при крушении открылась дверь, и буря измолола оглушенных бедолаг в фарш. Лишь пилоту удалось уцелеть в кабине.
Стараясь не смотреть по сторонам, вытащил контейнер и ввел код. Внутри лежали какие-то приборы и пять оранжевых кейсов размером с автомобильную аптечку. Я взял один и попятился к выходу, как вдруг один из мертвецов дернулся.
Я закричал как резанный, выронил ношу и попытался выпрыгнуть наружу, но чья-то рука схватила меня за ногу. Я упал, оказавшись лицом к лицу с омерзительным темно-серым черепом. В пустых глазницах что-то едва заметно тлело, постепенно разгораясь, будто уголь на ветру. Раззявленная челюсть клацнула в сантиметрах от моего носа. Со всех сторон доносилось чавканье и хруст как при разделке мяса. И самое страшное — при падении я потерял автомат. Он остался где-то в дальнем углу салона, среди копошащихся тел.
Скелет напротив меня вдруг вылетел из салона. У открытой двери показалось перекошенное болью лицо Сергея, он протягивал руку. Едва я выбрался из проклятого вертолета, подбежал к двери и попытался закрыть — бесполезно. Что-то повредилось при жесткой посадке, заклинило. Мы оказались меж двух огней. Внизу — бандиты, на крыше — пробуждающиеся пепельники.
— Э, че у вас там, ау? Меняться будем или как?
Летчик отполз к краю и взял бок крокодила на мушку. Поможет ли "Макаров" против зомби? Хрен знает. Они еще совсем свежие, разваливаться от одной пули не будут.
Цеп лежал там же, где я его оставил. Взяв биту, приготовился драться до последнего. Вытащенный на свет божий мертвец валялся как раз на расстоянии удара. Разбить ему череп или... В голову пришла более интересная идея. Я схватил шевелящийся труп за пятку (благо он весил всего ничего) и сбросил вниз — под ноги жлобам. Судя по донесшемуся шороху, пепельник быстренько зарылся в родную стихию. Скоро он обрастет серыми мышцами, раздует внутренние угли и...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
