Я рад видеть, что Хикару и Фумио удалось выбраться. Эти двое, не теряя времени, кидаются в разные переулки, не забывая при этом пригибаться. Чиба, или Смокинг, как я о нем думаю, приземляется на дорогу рядом со мной. Ему не нужно говорить мне искать укрытие. Новая махо-сёдзё ясно дала это понять, вслепую выстрелив многочисленными лазерными импульсами сквозь дым и мусор.
— Забирайся на крышу, — советует Смокинг.
Смокинг без колебания запрыгивает на крышу склада рядом с нами, одним прыжком преодолев два этажа. Неохотно следую за ним. Крыша это обоюдоострый меч. В этом районе Токио все здания примерно одинаковой высоты. Это значит, что нет ничего, что помогло бы мне уйти из прямой видимости. На самом деле, я даже вижу темные тени Хикару и Фумио, бегущих в своих направлениях.
Не теряя времени озвучиваю свое беспокойство:
— Знаешь, наверху мы довольно открыты.
Смокинг смотрит на меня.
— Митико не может запрыгнуть на такую высоту.
Это заставляет меня задуматься.
— Правда?
Смокинг бросает на меня взгляд, после чего хлещет рукой, посылая в полет тройку роз. Пара серебряных дисков, метрах в двадцати от нас, уворачивается от нападения. Даже пока они уклоняются, на их краях появляется пугающее свечение. Не нужно предполагать, что это значит, и, полагаю, сейчас самое время начать двигаться. Мои подозрения подтверждаются, когда луч света пронзает мой остаточный образ и оставляет на крыше неглубокую траншею.
— Я с ними разберусь. Уходи, — говорит Смокинг.
Качаю головой и оттанцовываю с пути еще нескольких ударов.
— Я могу за себя постоять.
Хорошо, что эти мини-НЛО медленно наводятся на цель, потому что если бы они могли успевать за моими движениями, меня уложили бы первым же выстрелом. Я быстр, но не быстрее света. Таким образом, я неоднократно оказываюсь на волоске.
Что еще хуже, диски отступают в воздух в то мгновение, когда я пытаюсь за ними погнаться. Я могу до них допрыгнуть, но даже простая мысль на эту тему оставляет у меня плохое предчувствие. При всем том, что ветвь Саотоме стиля Мусабецу Какуто Рю объявила себя воздушным искусством, летать я не могу. Это значит, что стоит мне оторваться от земли, моя маневренность будет ограничена. Это не то неудобство, которого мудро будет придерживаться, когда единственная моя защита в уклонении от вражеских прицелов.
— Отступай, — повторяет Смокинг. — Тебе не хватает дальнобойных атак.
Я морщусь и сердито стреляю в ближайший диск зарядом ки. Расстояние ужасает, и я ни на секунду не верю, что атака и в самом деле попадет в цель. Возможно, это объясняет, почему же заряд оказывается довольно жалок, размером с небольшую птицу. Ищу по сторонам, что можно бросить, но крыша, к моему раздражению, лишена возможного оружия.
— Ладно, — уступаю я. — Встретимся тогда позднее.
Оглянувшись в последний раз назад, я убегаю от воина в смокинге. У Смокинга, похоже, нет особых проблем с тем, чтобы уклоняться от атак НЛО, а его трость более чем способна отклонять лучи света. Я не совсем уверен, как именно это работает, но по тому, как течет аура мужчины, у него есть что-то похожее на силы махо-сёдзё.
Я приглядываю за дисками еще несколько минут, пока они не исчезают вдали. Один раз мне приходится нырнуть, когда я вижу красный Корвет. К счастью, у махо-сёдзё, похоже, нет никаких особых чувств, потому что эта одетая в серебристый купальник «Митико» не демонстрирует отсутствия удивления, когда стреляет в меня.
Я странствую примерно полчаса без каких-то инцидентов, прежде чем до меня доходит, что у меня нет никакой возможности нагнать моих недавних спасителей. Не зная, что делать, я развлекаюсь, прыгая по крышам все более и более высоких зданий деловой части Токио. По-настоящему острые ощущения, когда прыгаешь через шестиполосную дорогу десятью этажами ниже. Хотя должен признать, если мне придется регулярно странствовать по крышам этой части города, мне быстро надоест лазить по стенам. Инженерам-идиотам, похоже, не хватило порядочности сделать все небоскребы одной высоты. Ух. Усложняют жизнь мастерам боевых искусств. О чем они только думают?
Я не трачу все это время впустую. Я думаю, и я планирую. Как мне напасть на махо-сёдзё? С теми, что послабее, я полагал, что могу разобраться, но диски Митико подняли новую проблему. Что мне делать в дальнем бою? Кроме того, конечно, были девушки вроде Акины, имеющие не последнюю духовную силу.
Большинство моих обычных приемов не сработает. Hiryu shoten ha практически бесполезен: мэгами но оои не из тех приемов, что вызывают горячие ауры, и четыре из пяти махо-сёдзё, с которыми я успел столкнуться, предпочитали дальний бой.
Ну, moko takabisha против махо-сёдзё оказался достаточно полезен. Атака дистанционная и с довольно мощным присутствием ки, искажающим защитную ауру моих оппонентов. К несчастью, как ки атака, moko takabisha ужасен. Уверенности мне хватает лишь во время борьбы с противниками равного или более низкого уровня, и даже тогда она пропадает, когда бой оборачивается против меня.
Другой конец спектра еще хуже. У меня никогда не было эмоционального характера или образа мыслей, чтобы использовать shi shi hokodan, хотя этот прием гораздо лучше. Мне потребовалось несколько дней попыток освоить shi shi hokodan, прежде чем я понял, что на самом деле я довольно счастливый парень, и это несмотря на тот факт, что для моей жизни практически невозможно стать еще хуже.
Что оставляет мне теории и догадки. Любимый батин резерв — натиск дикого тигра, вой демона-пса и финальное нападение Саотоме — не стоит и упоминать. Сразу вслед за моим старым, экспериментальным «блуждающим духом» ки-заряда. Мне нравится этот прием. Хотя я никогда не мог приготовить его в бою. Жаль, потому что он мне подходит даже больше, чем moko takabisha.
Реальный потенциал кроется в ямасэн-кэн, умисэн-кэн и моих поблекших воспоминаниях о ки манипуляциях Хабу. Ямасэн-кэн я никогда не тренировал, но я достаточно хорошо его понимаю, чтобы при достаточном времени повторить его приемы. С умисэн-кэн у меня было больше опыта, но хоть эта школа и сильнее, ей не хватает наступательных ки приемов. Магия Хабу, а его уровень мастерства ки заслуживает такого титула, вне моего понимания.
Решаю, с чего начну: dokuja tanketsu sho. Dokuja tanketsu sho это одна из смертоносных атак ямасэн-кэна, требующая покрытия руки ки для увеличения пробивающей способности. Я могу поиграть с этим, уменьшая разрушительный потенциал и увеличивая духовный аспект. Обдумываю некоторые теории и полчаса трачу, пытаясь обернуть свои руки плотными аурами. Как только мне это удается, перехожу к следующей части тренировки.
Лезу.
В частности, я выбираю самое высокое здание, что только могу найти, и забираюсь на него. И не обычным способом. Вместо этого я неоднократно собираю вокруг ладоней ки и вгоняю их в бетон наружной части башни. Это не лучшее, что я делаю, и сомневаюсь, что гражданские власти Токио пошлют мне благодарственные письма, но мне для практики нужно что-то хорошее и крепкое. Просто, по правде говоря, здесь есть большие здания, но никаких больших гор, так что я тренируюсь на зданиях.
Конечно, мой выбор не имеет ничего общего с тем, что мне хочется залезть на небоскреб. Неа. Это никак не влияет на мое решение.
Я отбрасываю подальше остаток вины, напоминая себе о Фуринкан. Юка, истекающая на полу кровью. Тот парень, придавленный под бетоном. Если мои тренировки позволят мне предотвратить что-то подобное, хотя бы раз, я с лихвой перекрою весь свой гражданский долг.
Шаг за шагом, удар за ударом, я взбираюсь. Примерно через двадцать этажей я начинаю таким же образом тренировать и ноги. С короткими пинками мои пальцы пронзают созданный людьми камень, улучшая мое сцепление и ускоряя мое продвижение. Но даже так я двигаюсь медленно. Лишь через полчаса я добираюсь до вершины небоскреба, и к этому времени мне уже вполне удобно с этим приемом.
Так что, вместо того, чтобы кинуться навстречу дальнейшей тренировке, я расслабляюсь и наслаждаюсь видом с огромной высоты. Я разглядываю весь город и забавляюсь, смотря на маленькие автомобили далеко внизу. Падение отсюда вполне может мне навредить, редкость, даже когда я прыгаю по крышам. Если я свалюсь отсюда, скорости моего падения хватит, чтобы сломать кости, примерно как падение с двух этажей для обычного смертного, и оно может стать фатальным лишь при ужасно неправильном приземлении.
Скучаю, лежа на спине и глядя в огромное море синего. Когда мои тревоги ускользают прочь, до меня добираются самые серьезные из проблем. И это не моя неспособность победить махо-сёдзё. Нет. Это то, что у меня нет ни малейшего понятия, куда они забрали Аканэ и Укё. Если уж на то пошло, в первую очередь, зачем мы им? Сирень сказала, что они набирают людей, и Акина это подтвердила.
Они и меня собирались тоже «набрать».
Набрать для чего?
В напавшей на Фуринкан Хай группе не было ни одной не-махо-сёдзё. Так зачем им нужны Укё, Аканэ и я? Если моя теория об извращениях приемов священников подтвердится, нас троих возможно превратить в махо-сёдзё. Не то чтобы я с готовностью занялся таким делом, но, полагаю, для группы махо-сёдзё это вполне достаточная причина интереса. Все же, зачем беспокоиться? Наверняка они были настоящими вербовщиками махо-сёдзё.
Напрягаю свой мозг и пытаюсь припомнить, что я знаю о махо-сёдзё, и понимаю, что ничего я не знаю. Я слышал, как мои одноклассники упоминают махо-сёдзё, также как иногда и вечерние новости, но это не то, на что я обращал внимание.
И даже если команда Акины заинтересовалась Аканэ и Укё из-за их потенциала, зачем же набирать людей на нежеланную работу?
За этим следует другой вопрос, сколько девушек работают на Институт Прекрасных Принцесс, как назвала его Акина? До сих пор я столкнулся с пятью махо-сёдзё, и мне кажется, что это далеко не полный набор. Если ИПП и правда институт, несколько десятков не будет таким уж неверным ответом. Сколько из них забрали насильно? Кто еще у них в списке? Если на то пошло, сколько именно девушек охотится конкретно за мной?
Вопросы без ответов. Единственное, что я знаю, это как же много я не знаю.
Если Институт Прекрасных Принцесс хватает людей с улицы, мне нужно побеспокоиться и об остальных. Шампу самый очевидный кандидат. Но, если я позволю им получить свободу действий, под угрозой могут оказаться даже Рёга, Мус и батя. Не понимаю, почему же группа махо-сёдзё может быть заинтересована в парнях, но я видел много странного. Рассматриваю их по очереди. О бате мне не нужно волноваться — мой старик может пережить ядерный взрыв. Рёга слишком глуп, чтобы победить Морковку, но также он слишком потерян, чтобы кто-то надеялся его найти. Шампу?
Ха! Если бы мне так повезло. Если Институт Прекрасных Принцесс схватит Шампу, на моей стороне окажется старый упырь. Такая мощь изменит все правила игры. То же касается и Муса, хотя я не уверен, насколько на самом деле защита Колон распространяется на парня.
Не то чтобы это имело какое-то значение. Даже если остальные будут в опасности, что мне с этим делать?
Что приводит к важнейшему вопросу, что я могу? Я могу вернуться в Фуринкан, чтобы мои охотники схватили меня и притащили в свое логово. Мне не нравится эта идея. Начать со своей поимки слишком похоже на поражение. Плюс, тактика попасть в плен, а затем сбежать, может очень быстро испортиться. Всегда остается вероятность, что путь на свободу так и не появится. И у меня нет никакого желания остаться в итоге «набранным», что бы это ни подразумевало.
Также я могу выследить махо-сёдзё, быстро вырубить девушку и выкачать из нее информацию. Может сработать, если я не столкнусь с еще одним эквивалентом Акины и не получу ее колыбельную забвения. Конечно, даже если я захвачу девушку, нет никакой гарантии, что она заговорит. Я не эксперт по допросам, я не смогу отличить ложь от истины, и идея выбивания нужного из милой и хрупкой девушки не уменьшит ее привлекательности.
В целом, лучше всего мне будет найти одного из тех троих парней, с которыми я ехал. Они многое знают, и как минимум двое их них выглядели доброжелательными. Легкая и точная информация. Проблема в том, что у меня нет ни малейшего представления, с чего начать.
Кроме как высматривать их с крыш.
Хе. Если мне повезет, Хикару с командой будут меня искать. Если нет, рано или поздно появится одна из тех махо-сёдзё. В любом случае, я получу нужную мне информацию. Беспроигрышное положение.
* * *
Через два часа солнце висит над горизонтом Токио. Оранжевый свет умирающего дня отражается от стекол возвышающихся вокруг меня зданий. Охота оставила меня усталым и раздраженным, но я, наконец, вижу Хикару на крыше десятиэтажного здания. Русоволосый парень сидит в плетеном белом кресле под причудливым зонтом. Рядом с ним попивает чай пара девушек.
Секунду я полагаю, что Хикару продал свою группу, но когда я приземляюсь на бетонный парапет, я понимаю правду. У Хикару остекленелый взгляд, он явно не в своем уме. Хотя, учитывая, что он на чаепитии, зомбирование Хикару вполне может быть естественным явлением. Русый клерк не делает ни единого движения, чтобы признать мое присутствие, вместо этого молча посасывая свисающий с уголка рта леденец.
За столом прямо напротив Хикару сидит юная девушка-подросток с очаровательными каштановыми волосами, удерживаемыми милой заколкой в форме конфеты-трости. Брюнетка одета в самое девичье платье, что я когда-либо видел. В увядающих лучах солнца сверкают блестяще-белым складки, оборки и оторочки. Само платье сплошь малиновое, кроме аккуратной вышивки на поверхности. Она сама суть сладости, отравленной украшающей ее нежные губы жестокой ухмылкой. Ее поза кричит о высокомерии, а манера, в которой она вращает в пальцах правой руки красный леденец, заявляет о чванстве.
Вторая девушка сразу напротив меня, сидит между Хикару и маленькой мисс леденец. Цвета ее одежды противоположны ее спутнице, ее платье темно как полночь и украшено редкими алыми лентами. Но кружев на ее одежде не меньше. Длинные блестящие локоны эбеновых волос переплетены красной лакрицей. Если шатенку можно назвать милой лолитой, вторая девушка чистый гот. Но, больше темного наряда, мое внимание привлекают черты лица готической лолиты. Ее аристократическая кость сильно напоминает мне Куно Кодачи.
Каштановолосая девушка изящно отпивает чай из цветочной чашки.
— Самое время, — говорит она. — Как бы мне ни нравилось вспоминать с Хикару-куном былое, я начала думать, что ты так и не придешь.
Пока шатенка говорит, встает одетая в черное готическая лолита. Руки в перчатках изящно приподнимают элегантный чайник и наполняют чашку шатенки парящей янтарной жидкостью.
— Кто ты, черт возьми? — спрашиваю я.
— Принцесса Кристальной Карамели Тиё. Во всяком случае, такое у меня имя махо-сёдзё. Ужасно, не правда ли? Так что сейчас я предпочитаю просто Тиё, — дьявольски улыбается шатенка. — Ну, присаживайся.
Мои чувства пульсируют, и мир окрашивается в оттенки розового. Мои ноздри дразнит соблазнительный аромат конфеты с корицей, притягивая меня своим обольщением. Я заваливаюсь вперед, сперва делая один шаг, затем еще. Вихрящиеся эмоции притупляют мысли, но проскальзывает вопрос. Почему? Я размышляю, попавшись в коричный туман, пока мои ноги несут меня по крыше.
