Прода Книга 3 Глава 7

Командующий гронхеймским войском почувствовал на себе сотни взглядов. Некоторые из них были злорадствующие, некоторые выжидающие, как он ответит на обвинения и явственно прозвучавший вызов? Но больше всего было сочувствующих. И чтоб хоть как то сохранить лицо, нужно было не просто что-то сказать, а действовать.

— Принцесса права Ваша Светлость — повернулся он к Призраку — мне не по рангу кидать Вам вызов, вы же у нас Правитель — с сарказмом ухмыльнулся он и обвел своих лизоблюдов взглядом, но ожидаемой поддержки не получил.

— Ничего барон — стекая живой каплей с Агата, проговорил Князь — я думаю, это не станет большим препятствием, чтобы решить наши разногласия. Вы ведь представляете здесь своего короля?

— Д-да — заикнувшись, проговорил Ольд, окончательно поняв по одному лишь движению Призрака, когда он слез с коня, что нить его жизни оборвется здесь и сейчас. Правда есть небольшая надежда, но для этого нужно, чтобы вызвали его, а не он.

— Вот и хорошо — удовлетворенно кивнул Атей — будем считать, что это поединок чести между Правителями, а король Гронхейма всего лишь выставил вместо себя замену.

— Вы вызываете меня? — моля про себя всех Богов спросил Коготь.

— Короля Гронхейма в вашем лице барон — покачал Князь головой.

— Тогда условия поединка за мной — злорадно улыбнулся тот — я надеюсь, что ваши воины меня потом не прикончат.

— Ты надеешься победить убогий? — изумлению Тахере не было границ.

— Сталь и магия — выпалил тот, заметив на себе изумленные взгляды своего окружения — а с тобой красавица мы потом как-нибудь встретимся — повернулся он к девушке — и я тебе объясню, что Благородных не следует называть убогими. Долго буду объяснять, а потом отдам своим воинам, чтобы объяснили они.

"Боги услышали меня — думал про себя Ольд — Не вся магия исчезла с лица Тивалены. Вот и пригодился ему выкупленный много лет назад у одного из купцов артефакт с заключенным в нем заклинанием "Ледяное Копье". Сколько времени и денег он потратил на то, чтобы научится пользоваться им, и вспоминать не хочется. А что стоило удержать все в тайне даже от своей семьи? Он уже думал, что все время и золото, потраченное на пляски вокруг небольшого кайсака, вставленного сейчас в его левый наруч — выкинуты на ветер. Оказалось, нет. Никакие деньги не могут сравниться с самой жизнью".

— Сталь и магия? — услышал барон абсолютно спокойный голос Князя — что ж, это ваше право. Но вот за то, что вы оскорбили Птаху — глаза стали превращаться в два черных бездонных колодца — ваше тело останется без погребального костра. Мои воины оттащат его подальше в лес и бросят на съедение хищникам. Освободите нам место. Рявкнул Атей и вокруг тут же образовался небольшой круг.

— Пит — повернулся он к магистру — обеспечь безопасность зрителей.

— Да мой Князь — кивнул Непоседа, и по периметру площадки тут же замерцала маревом магическая защита.

— Маги? — от недавней самоуверенности Когтя не осталось и следа. Он понял, что ржавые и кривые ножницы, прикоснувшиеся к его нити жизни, никуда не исчезли.

— Они барррон, но я не маг, уссспокойтесссь — обнажая клыки и входя в состояние боя, почти прорычал Атей — и хватит наконец болтать.

— БОЙ — не медля и мгновения, выкрикнул Ольд и направил в сторону Князя левую руку. Он еще успел увидеть, как его противник отмахнулся от "Ледяного Копья" левой рукой, как от назойливой мухи, превращая его в россыпь инея и снега. А уже в следующее мгновение через подбородок в его мозг вошло холодное лезвие стилета.

"Он даже не стал обнажать клинки" — было последней мыслью Ольда Когтя, барона Тархо.

— Барон Кемет — пряча в наруч стилет, в абсолютной тишине повернулся к гронхеймцу Призрак — Вы принимаете капитуляцию?

— Что? — не понял тот, завороженный самым скоротечным поединком, что он видел за всю свою жизнь.

— Вы согласны на сдачу? Или нужно провести еще несколько поединков?

— Я ваш пленник Ваша Светлость — склонил тот голову — и думаю, остальные Благородные поддержат меня.

— Хорошо — кивнул Атей — тогда войску оставаться на месте. Раненым будет оказана помощь. Айлин?

— Я здесь мой Князь — подошла девушка.

— С этого момента ты главная над всеми магами жизни в моем войске. Займись.

— Да мой Князь — кивнула она и тут же исчезла.

— Лигдам, Пайям обеспечить охрану магов и лагеря.

"Бум", "Бум" — стукнули в грудь вайрон и ваиктаирон.

— Рена в город — наконец повернулся он к жене — они там до сих пор не поймут — это помощь или просто конкурент Гронхейма? И барон — взлетая в седло Агата, снова обратился он к Кьяму Красному — прошу вас без глупостей. Крови и так уже много пролилось.

Тот не ответил, а лишь еще раз склонил голову.

За то время, пока войско Князя Сайшат сгоняло в кучу гронхеймцев, пока проходил разговор Атея с их командующим и его скоротечный поединок с ним же, зрителей на стенах города прибавилось. Все жители, кто хоть как-то мог помочь последним обороняющимся воинам, видимо спали здесь же и теперь, разбуженные звуками боевых барабанов и рогов, они не могли себе отказать в том, чтобы насладится зрелищем того, как еще вчера наглые и уверенные в себе захватчики, превращаются в испуганное стадо жмущихся друг к другу разумных. Как говорится: на всякую силу найдется другая сила. Но ворота, тем не менее, защитники не открывали, а настороженно наблюдали, как к ним приближается небольшой отряд возглавляемый воином на черном жеребце.

"Треньк!" — раздался сухой звук спускаемой тетивы, и со стороны стены, когда отряд остановился буквально в пяти десятках шагах от городских ворот, в этого воина устремилась стрела.

— А в морду? — походя, отбивая стрелу, стремительно оказавшимся в его левой руке клинком, спокойно произнес Атей.

— Уже — ответил ему, вставший между зубцов стены усталый воин с перевязанной головой и болтающимся пустым рукавом вместо левой руки. — Прошу простить моего воина, многие не спали уже несколько дней. Нервы не выдерживают даже у самых стойких. Кто вы?

— Князь Сайшат — ответил Призрак и явственно увидел, как облегченно вздохнул говоривший с ним боец, а на его вымученном лице появилась слабая улыбка. — Гостям тут рады?

— Таким гостям мы всегда рады — кивнул воин и тут же рявкнул куда то вниз себе за спину — разблокировать и открыть ворота.

Защитники Даргасского Мегара забаррикадировались основательно, так что к тому времени, как воротные створки поползли в стороны, уже полностью рассвело, а жителей у ворот внутри города стало еще больше. Поэтому когда Князь, с пристроившейся на своей кобылке за его левым плечом Иреной, медленно въехал в город, его встречали взгляды многоликой разношерстной толпы. Здесь были и воины в иссеченных доспехах, и ремесленники, сжимавшие в руках кто плотницкий топор, а кто кузнечный молот. И женщины, лица которых были в копоти от костров, на которых они грели смолу и воду. И ребятня, в глазах которых страх последних дней постепенно сменялся восхищением и восторгом, когда они смотрели на мощные фигуры вайрон в их волчьей ипостаси и ровные ряды, закованных в сталь воинов, что входили в город следом за своим Князем. И, наверное, единственным, что объединило в это утро всех этих разумных — было отступившее от них чувство глубокой безнадежности и неизбежности чего-то страшного, что еще совсем недавно витало над всей Даргаской половиной Мегара.

Когда Атей с сопровождающими оказался на площади, он повернул голову в сторону жены и кивком подозвал ее к себе.

— Скажи что-нибудь Рен. Будет правильно, если это сделаешь именно ты.

Девушка кивнула головой и скинула с нее капюшон, из-за которого до сих пор оставалась неузнанной.

— Принцесса.

— Ирена Светлая.

— Живая, Слава Богам — понеслось над собравшимся здесь людом.

— Жители Даргаского Мегара — привстав на стременах, неожиданно громко начала Ирена — я горжусь тем, что Боги дали мне возможность родиться и жить среди вас. Среди тех, для кого Честь и Долг — это не просто слова. Среди тех, кто будучи уверенным в том, что впереди их ждет лишь смерть — все равно встали на защиту города. Спасибо.

Голос девушки дрогнул, а по щекам потекли слезы. Она стала опускать голову и снова садится в седло, но тут почувствовала, как ее ладошку нежно сжала сильная рука ее мужа. Почувствовав поддержку и благодарно кивнув ему, она вновь вздернула подбородок и продолжила.

— Думали ли когда-нибудь мой покойный отец и мой брат, что получат нож в спину от того, кого всегда считали самым преданным другом? Нет! Но действительность оказалось другой. Все уверения в вечной дружбе оказались насквозь фальшивыми, умело скрываемыми нашим соседом королевством Гронхейм за маской лицемерия. Но как только на Даргас, словно падальшики на смертельно израненного лирга, набросились наши давние недруги Истава и Рузея, этот мнимый друг показал свое истинное лицо.

Ирена замолчала и обвела взглядом, жадно ловящих каждое ее слово жителей Мегара. То, что она собиралась сказать далее для любого другого Высокородного, наверное, считалось бы недостойным. Чернь должна принимать все их решения как данность и все тут. Но Светлая решила, что так нужно.

-Боги услышали мои молитвы — чуть дрогнувшим голосом произнесла она, но с каждым словом ее голос звучал все тверже — и в это непростое для нашего королевства время руку помощи нам протянул тот, в Чести которого я не сомневалась с первого дня нашего знакомства. Великий Князь Сайшат. Взглянула она горящими, любящими глазами на своего мужа.

— Мало того — снова развернувшись в сторону жителей, которые с немым обожанием смотрели на так хорошо известного им Князя, который будучи владельцем Логова навел железный порядок в большей части города, девушка продолжила — с одобрения Виолин Льдинки, Великой Княгини Сайшат и благословения Хатиар, я стала второй женой Атея Призрака, Великого Князя Сайшат. И будучи единственным дееспособным членом правящей династии Даргаса передаю всю полноту власти в королевстве своему мужу.

Девушка с облегчением закончила свою речь, опустилась в седло, заставила кобылку сделать пару шагов назад и снова оказалась за левым плечом Атея, на котором скрестились взгляды собравшихся здесь жителей Мегара. Она считала, что сделала все, что смогла, чтобы спасти свой народ. И теперь от нее мало что зависело.

Атей медленно переводил свой взгляд с одного мегарца на другого и с затаенным облегчением понимал, что слова его второй жены не вызвали у собравшихся никакого отторжения и противления. Наоборот, все эти взгляды, направленные на него выражали ему молчаливую поддержку. Этот народ не со слов посторонних знал разницу, как жилось в городе, когда Князя Сайшат даже в лицо никто не знал, когда он обживал Логово и когда он снова исчез из Мегара. Как говорится, почувствуйте ее, эту самую разницу, поэтому и в агитации никто из них не нуждался.

— У нас совсем мало времени жители Мегара — наконец заговорил Князь — впереди еще Карпейн, где мутят воду Высокородные. Но и это не главное, главное на границе, где верные своему долгу воины, надеюсь, еще сдерживают рузейцев и иставцев. Даст Парон, разберемся и с теми и с другими. А разберемся — глашатаи объявят мои указы на площадях всех городов Даргаса. Но порядок вам придется начинать наводить своими силами. За нас этого никто не сделает. Палак, Катаюн — повернулся он к своим телохранителям — Мы стоим в Мегаре три дня. На это время для "мышек" и волков я объявляю свободную охоту.

— Охота — блаженно закатила глаза Ката — м-м-м, как я обожаю это слово. А уж от самого действа, я просто в восторге. Раз, два, три, четыре, пять — хищно улыбнулась девушка и, казалось, ее взгляд задержался на каждом разумном, что стоял в это утро на площади — я иду искать. Кто не спрятался, я не виновата.

Слова детской считалочки, как заклинание покатилось по рядам собравшихся горожан, что передавали их от одного к другому. И их лица в этот момент приобретали не менее хищное выражение, чем у личной "тени" Князя. Уж они-то знали, кому они предназначались в первую очередь. Честным жителям бояться нечего, а вот кое-кто уже этой ночью вспомнит про блудниц, что наводили страх совсем недавно на все отребье Даргаского Мегара.

Даргаский Мегар. Дворец Джинил Строгой.

— Спасибо — принимая из рук Ирены большую чашку "взбодрина", поблагодарил Атей жену, которая, выполнив свой долг, тут же забралась с ногами в кресло у пышущего жаром камина.

"Как оказывается, здорово делать приятное любимому человеку — подумала девушка, глядя, как муж, зажмурившись, маленькими глоточками отхлебывает любимый напиток — хорошо, что Лидая с Виолин научили меня правильно его заваривать".

Три дня в Мегаре пролетели в одно мгновение. Отправленные на вольную охоту "мышки" и волки Сайшат лишь в первую ночь смогли похвастаться хорошим "уловом", потом все притоны ночников словно вымерли. Разбойный люд, что не попал под раздачу или затихарился, или подался искать новые места для своего "ремесла". Да и как тут не податься и не спрятаться, если все, кто слова Князя воспринял как очередную страшилку, взирал на следующее утро на жителей города провалами выклеванных птицами глазниц, подвешенные за шею на зубцах городской стены. И это только те, кто дождался скорого, но справедливого суда, который тут же вершили княжеские воины. А сколько было тех, для которых этот суд был еще более быстрым (клинком по горлу) и не сосчитать. Одних костров, чадящих и уносящих души ночников уже на суд Богов, было разложено за воротами города чуть ли не десяток.

Жестоко? Возможно. Вот только и горели на этих кострах тела совсем не агнцев. Руки многих из них были не то что по локоть в крови, они залиты были ею с головы до ног. И у каждого за спиной было личное кладбище убитых разумных. У любого воина такое кладбище может и побольше будет, особенно у легионеров Княжетсва Сайшат, вот только покоятся на них такие же воины, как и они. И нет на нем убитого в острастку родителям ребенка или замученной и изнасилованной девчушки, которая приглянулась какому-нибудь извращенцу. Поэтому эти жесткие (жестокие) меры находили полную поддержку обычного населения Мегара.

Дабы не кормить за просто так гронхеймцев, всех, кто мог стоять на ногах быстро определили на общественно полезные работы по приведению города в порядок. Как говорится, сами намусорили — сами и убирайте. А чтобы у них не возникло дурных мыслей, рядом с ними волки периодически тащили к виселице очередного неудачника, пойманного с поличным на не совсем праведных делах.

Благородных из Гронхейма никто конечно, не заставлял мести улицы и вывозить трупы на костры за ворота, но и просто закрыться в каком-нибудь приличном заведении и пить вино, в ожидании своей участи, им тоже никто не позволял. И все эти три дня Князь, собрав их всех, мирно гулял с ними по городу, чтобы они своими глазами увидели и что натворили и что бывает с теми, кто мешает нормальной жизни обычного люда. Многие впечатлялись, но большинству, как заметил Атей, было все равно. Для них обычный житель — это чернь не стоящая внимания, тем более какие-то ночники. Ну, вешают их, ну и что?