Бред и компания

— Маккой, вы самое недалекое, ограниченное и беспросветно темное подобие куратора, которое когда-либо существовало! Вы...

— Фея, оставь нас, — попросил ее Аллесан Злато и погладил по руке.

— Ты не понимаешь!..

— Но догадываюсь, — пресек он новый всплеск возмущений. — Фейка, пожалуйста.

— Хорошо, — произнесла злюка одними губами и, бросив на меня ненавидящий взгляд, вышла.

Повисло молчание. Я не знал, с чего начать, а Злато не спешил обвинить меня в нападении.

— Извините, Брэд. Она просто была напугана перспективой встречи с моим дядей, а дядя перспективой моей смерти. Я не успел предупредить вас о возможных эксцессах и искренне прошу простить мою забывчивость и нерасторопность.

— Принято, — я кашлянул и так же попытался объясниться. — Вы налетели на дверь...

Рыжик ухмыльнулся.

— Я это помню. Как и то, что сам виноват. Ко всему прочему не успел сказать, что все вопросы здравоохранения у нас решает староста. — И на мой бестолковый взгляд объяснил: — Во избежание огласки мы пользуемся услугами платного лекаря.

Кажется, я догадываюсь, о ком идет речь. И опять я шеей почувствовал неприятности и скрытую подоплеку. Так значит, двадцать четвертая группа целиком состоит из знатных...

— То есть, все студесы группы на особом положении? — Я подошел к окну и замер, глядя на осенний парк академии.

— Считайте, что все, и не ошибетесь! — с улыбкой ответил герцог и тут же посерьезнел. — Хотя нет, это привлечет лишнее внимание... Куратор Маккой, забудьте все, что сегодня произошло.

— Что? — я несколько оцепенел от такого предложения.

— Мой титул, положение в обществе и родственники не должны влиять на ваше отношение. Я Алекссан Златенский обычный студес, которого вы вправе учить и ругать, если на то есть причины.

— И никаких поблажек?

— Абсолютно, — подтвердил герцог, даже не представляя, на что подписывается.

— Никаких привилегий, почетностей, званий? — уточняю на всякий случай, хотя лучшим гарантом устных соглашений является письменный договор.

Мой взгляд его насторожил, однако рыжик оказался не из трусливых. И правильно, ему по факту рождения сие не положено.

— Из званий только одно — первый заместитель старосты. — Он вновь откинулся на подушки и улыбнулся, настолько насколько позволила разбитая губа. — А обращаться ко мне вы можете, как и прежде, на 'ты'.

Поначалу удивился его предложению, а затем вспомнил, что с первой минуты знакомства обращался к нему только так. Ну, держись студес, сейчас я проверю цену твоего слова.

— Ну, раз сам попросил... — Я схватил его за барки пижамы и наклонился к самому лицу. — Значит так, Златенский, чтобы из-за твоей куриной слепоты впредь не было эксцессов, с завтрашнего дня ты начинаешь работать над концентрацией внимания.

Я ожидал криков, требований убрать руки, но получил смиренное согласие.

— Хорошо.

— А чтобы, Нилова за зря не пугалась, трижды в неделю будешь ходить со мной на полигон. И мне плевать есть у тебя факультатив или нет.

А в ответ взгляд умудренного жизнью человека и хладнокровное:

— Согласен.

— Вопросов нет. Потрясающе! Тогда я задам. С какого перепуга все приписывают мне отношения с Ниловой?

— А разве их нет? — от удивления с рыжика слезла личина, и уже красавец Злато неуверенно сказал: — Но вы же за ней с самой первой встречи бегаете.

Да вашу мать!

Я отпрянул от студеса, как от умалишенного, Златенский молча рухнул на подушки, а в следующий миг дверь без стука открылась. И выскочка, весело отрапортовала:

— Саня, к тебе дядя вернулся. Куратор, а вас попросили спуститься вниз.

Советник короля шагнул в палату, мы с Ниловой вышли. Уже закрывая двери, увидел как бывший староста одними губами прошептал 'Не ссорься с ним'. Обращался он не ко мне, и причину его беспокойства я понял, едва обернулся к выскочке. Талантливая актриса в настоящий момент не играла и злость, что плескалась в ее взгляде, была искренней.

Что ж, я тоже мог так и смотреть, и ненавидеть.

— Хотите что-то добавить к выше сказанному? — Быстрый взгляд на дверь и, девчонка поджимает губы и медленно качает головой. — Нет? Тогда я спрошу...

И как гром среди неба, над нами из эхо-порта раздалось:

— Офелия Нилова, ваше следующее задание уже урегулировано. Зайдите к секретарю декана Кроссби. — Небольшая пауза и уже мне: — Доцент Маккой, вас все еще ждут на первом этаже лечебного крыла.

* * *

Не ссориться! Не ссориться! Не ссориться!

Легко сказать, но трудно сделать. Не ссориться, не мстить, не пакостить было тяжело и просто не выносимо, когда Маккой смотрел вот так, иронично-надменно с чуть вздернутой бровью и искривленной линией губ.

Хочу ли я что-нибудь добавить? Конечно, хочу и не только добавить, но еще и повторить. Что он не просто самое недалекое, ограниченное и беспросветно темное подобие куратора, которое когда-либо существовало, он еще и идиот! Только идиот мог 'нечаянно' избить Саню, а затем не взирая на и без того загруженное расписание, подписать его на совместные тренировки.

И нет сомнений Златенский, он как истинный Злато, поведет за собой весь мужской состав группы, а за ним подтянется и весь женский. Не пройдет и недели, как в нашей группе только и будут говорит 'А куратор Маккой это... Куратор Маккой то... Ах, какой Маккой!' и с придыханием 'Брэ-э-э-э-двор'. Да не Брэдвор он, а просто Бред! И я бы многое сказала, этому ничтожеству, но нас прервали.

Новое задание декана, новая поездка в город или хуже того в пригород. Арвейн Кроссби знал, чем пугать студесов своего факультета и наказания подбирал соответствующие. Боишься темноты — получишь ночь в склепе, боишься толпы — окажешься в полнолуние на поднятом кладбище, не любишь сладкое — поплаваешь в чане с сахарным ядом, и наоборот, любишь гнать самогонку в комнате общежития, будь готов проснуться в морге или хуже того в центре добровольной сдачи крови для вампиров. А если не хочешь нечаянной встречи и разоблачения, то ждет тебя круглосуточная работа курьером. Остановившись напротив витрины магазина, я в очередной раз поправила иллюзию. Удерживать образ часы напролет становилось все сложнее, и если на празднике Огнекрылой Бляхи меня подпитывал азарт, то сейчас опустошали страх и нервозность.

Ранее я неоднократно сбегала из чопорной усадьбы в Девор именуемый Западной столицей королевства, чтобы поесть мороженого с городскими девчонками, устроить пикник в парке, погулять по тихим улочкам или торговым рядам. Но потом благодаря дедушке и его стараниям жители ближайших к усадьбе городов и деревень узнавали во мне его единственную наследницу. Поначалу я не обращала внимания на всеобщий интерес к своей персоне и продолжала отдыхать от светских забот, как девушка из простой семьи. Но после двух попыток приворота и неудачного похищения стала ценить проверенных временем друзей, скрытность и уединенность. Ходить с охраной меня не прельщало. Впрочем, как и видеть зависть и злость в глазах тех, кто совсем недавно улыбался, принимая меня за равную.

Моим спасением стала академия в Дайгри — Восточная столица, далеко от Девора, дедушки и его женихов, и в то же время рядом. Переместье многократно усиленное бабушкой позволяло навещать единственных родных в любое время дня и ночи. И в первый год все было хорошо, но... Всего одна экскурсия в родную Западную столицу, всего одна проказа в ночь Огнекрылой Бляхи, один поцелуй и дедушка узнал о гадании. Как оказалось, черноволосый наглец его активировал, о чем громогласно сообщила охранная система усадьбы. Увидев мой неподдельный испуг, бабушка заверила, что все это глупости, а дедушка, что он намерен эти глупости принять во внимание. Не прошло и месяца, указом министра культуры и просвещения было решено провести обмен группами плетельщиков между академиями Восточной и Западной столицы в целях развития и улучшения программы образования. Вот так я вновь оказалась в родном Деворе, который знаю, как свои пять пальцев, и в котором все знают меня.

И теперь, войдя в тоннель крошечного переулка Черная Сажа, который правильнее назвать тупиком, ибо размещал он в себе всего один дом, в который и упирался, я небезосновательно боялась, что меня признают. А едва ступила на порог, чуть не столкнулась с мастером, поспешившим меня встретить.

— Графи...ня?! — обрадовано произнес он и озадаченно осекся, рассмотрев мою иллюзию. Жизнерадостный карий взгляд почтенного гнома погрустнел, жесткая кудрявая борода, казалось, обвисла, брови сошлись к переносице.

— Студес Нилова, — я склонила голову в приветствии, как и подобает незнакомой простолюдинке и сообщила цель визита: — Я по поручению декана Кроссби.

— Вы... пришли одна? — мастер с прищуром осмотрел тупичок.

— Да.

— И вы студес, простите... какой специализации?

— Факультет артефакторики, кафедра плетельщиков, второй курс, — отрапортовала я и, протянула чек с номером заказа.

— Вот и вы плетельщик...

Ощущая, как иллюзия медленно, но верно истончается, я мысленно зареклась использовать магию. В следующий раз обойдусь париком и косметикой и обязательно выпью настойку для огрубения голоса.

— Мастер, — прервала я гнома, — декан Кроссби настоятельно просил поторопиться.

— Что? Ах да... простите. — Уходя в дом, он забрал чек, а вернулся уже с сундучком. — Впервые обознался. Вот так дела... Но с кем не бывает? — спросил он сам у себя и повторно извинился. — Простите. Просто ваша стать и походка, так похожи...

Его пояснения я прервала на полуслове:

— А скажите, основу для переместья вы делаете? Ну, знаете, такой кулон.

— Только браслетом. За двадцать три золотых на меди, за двадцать два на латуни, — моментально включился он в обсуждение ценовой политики на свои услуги. — Если двенадцать звеньев, то я дам скидку в два процента, если в тринадцать, то скидка возрастает вдвое. При повторном обращении...

Я слушала, улыбалась и отсчитывала секунды, чтобы вновь остановить гнома и в этот раз уже попрощаться. За прошедшие полтора года мастер нисколько не изменился, да и весь Девор, на удивление, остался прежним: благодушным, теплым и величественным. Тихие скверики, затененные улочки, те же вывески магазинов и булочных, модных лавок и мастерских. Тот же пряный запах корицы и черного перца, та же атмосфера уюта и благополучия, а еще спокойствия. И поддавшись этому ощущению, я позволила себе снять иллюзию, что отбирала последние силы, накинуть на голову капюшон и пройтись несколько кварталов от центра города к воротам академии.

Вот только насладиться прогулкой мне не удалось, не прошло и двух минут, я столкнулась с целующейся парочкой, в которой легко узнала Маккоя и ветреную Ричардс. Я замерла, не зная обойти ли их по кругу или сделать вид, что не признала, а в голове тут же вспыхнуло предупреждение 'Не ссориться, не мстить, не пакостить!'. И я бы обязательно свернула в проулок и скрылась с места столкновения, если бы не вспомнила, как эта девица разбила сердце Сане. Плетение вырвалось из-под пальцев, до того, как я увидела свидетеля моей шалости. В следующее мгновение от парочки послышалась ругань, я прикусила губу, а ехидный страж академии широко улыбнулся, прежде чем произнести:

— Кое-кто только что увеличил срок своего наказания.

4.

Спустившись вниз, я ожидал увидеть кого угодно, но только не ее, смуглую черноглазую красотку, обладательницу внушительного списка постельных завоеваний и не менее внушительного кладбища разбитых сердец. Тем более я представить не мог, что она, позабыв обо всех своих клятвах и проклятиях, кинется мне на шею с радостным воплем: 'Брэд-ди! Ты теперь доцент!' И не успел ответить ни 'да', ни 'нет', как получил прицельный засос в кадык и услышал: 'Какая потрясающая новость! Это нужно отметить... В баре Угрюмого, сегодня в семь!'.

А через минуту долгих поцелуев в коридоре лекарского крыла она упорхнула, я же остался стоять, искренне недоумевая, что же это было. Шутка, розыгрыш или очередная провокация с целью стравить старого любовника с новым? Если последнее, то стерва Рич просчиталась, я уже не безголовый сорванец, а она не желанная добыча. Но, будь я проклят, любопытство все-таки взыграло. Я собирался на встречу как на бой, не забыв кинжал, кастет, антиприворотное, антиопьянитель и еще пару тройку настоек про запас, а так же плетений. Интуиция подсказывала — одному мне лучше не идти, но объяснять, что иду на встречу пусть и с редкой стервой, но девчонкой было не с руки.

Я вошел в бар с опозданием на сорок минут, точно зная, что если нужен Рич не для тела, она меня не менее часа прождет. И она ждала... сидя на ступеньках заведения с початой бутылкой вина в одной руке и двумя бокалами в другой.

— Ты долго, — промямлила она невнятно и наполнила бокалы. Игра на выбивание информации, не иначе.

— А ты пьяна.

— У меня де-день ро-о-ождения!

— Врешь. Оно у тебя летом.

— День и-и-имени, — тут же нашлась Ричардс и протянула мне бокал.

— А он весной. — Я с прищуром оглядел первую красавицу академии и на всякий случай выпустил поисковое плетение. Случай оказался не всяким, за углом бара притаились двое неизвестных для 'моральной поддержки'. Не маги и совсем не законопослушные граждане столицы. Невольно улыбнулся, время идет, а Пенни не меняется и в добыче сведений использует старые приемы.

— В таком случае, просто з-за встречу.

— За нее, — согласился без лишних слов, забрал всю тару из рук красотки и выбросил в ближайшую урну.

Мгновение осознания, и едва не крик.

— Это было дорогое...!

— Приворотное, — закончил фразу я, а в воздухе уже разлился явственный запах жаренного миндаля. — И ты права, самое дорогое.

— Ты да ты... да я тебя!..

— Проблемы с речью? Позволь помочь. — И без зазрения совести схватил красотку и вылил антиопьянитель в приоткрытый от удивления рот. С количеством перестарался, но извиняться не стал. — Ну как, легче? Заплетык не языкается?

И пока она беззвучно ругалась и кашляла, я выудил заколку из ее волос и проверил артефакт на проклятия. Два слабых, одно смертельное. Неплохо подготовилась, видимо, информация нужна особая.

— Маккой! — Темные локоны красавицы рассыпались по ее плечам, а глаза наполнились ужасом. — Да ты... тебе жить расхотелось, — косой взгляд на помощников, притаившихся за углом и судорожный всхлип. — Верни немедленно!...

— Красивые камни... — Все думал, когда же выскочит ее подмога, но мужики не спешили вмешаться. И тут два варианта: либо им плевать, либо у Ричардс припрятано кое-что еще. Поэтому возвращая заколку, я нечаянно потянул за узелок главного проклятья.

Ричардс подвоха не заметила, мужики дернулись выйти, но с места не сдвинулись. Знают, что я развязал, тем лучше. Надолго это их вряд ли задержит, но хотя бы есть возможность беспрепятственно уйти.

— Что ж идем. — Я схватил ее за локоток и повел в сторону академии. Вернее, даже не столько к стенам высшего учебного заведения, сколько к границе влияния стража. В случае чего каменный сможет вмешаться, подтвердить попытку нападения или же магического влияния на меня.