2. Ну, понеслось!

Кирилл Борисович гневно обернулся, явно собираясь резко ответить, и с раздражением уставился на меня. Я с достоинством встретила его взгляд — да я такая, и меня не волнует ничье мнение!

(* события из первой книги "Ух началось")

Не знаю, к какому выводу он пришел, заметив молчаливый вызов в моем лице, но вдруг хмыкнул и улыбнулся. Впервые без издевки и раздражения. Я на миг даже потерялась от расположения в его взгляде.

Кирилл Борисович галантно приоткрыл переднюю дверь, предварив мое намеренье, устроиться на заднем сиденье, подальше от него. Дождавшись, пока босс обойдет машину и сядет за руль, сознательно вернула наше общение в рабочее русло:

— Поразительно, — резюмировала я итоги переговоров. — Никогда бы не подумала о таком исходе. Это ведь не случайность... Вы же не верите, что письмо отправили по ошибке? — я повернула к нему лицо, вглядываясь.

Это не мелкая канцелярская ошибка, из-за перебоев с поставками стало сразу несколько объектов. Простой грозил серьезными неприятностями. Кирилл Борисович вновь посмотрел на меня без выражения. Ему явно не хотелось говорить о подозрениях с посторонней, какой он считал меня с самого начала. Хорошо. Я поняла. Почему-то молчать было неловко и, вспомнив, о чем давно хотела сказать, тихо извинилась:

— Вы меня буквально спасли из-под колес, а я даже не поблагодарила, как следует, простите, пожалуйста, — он промолчал, выводя машину со стоянки. Вспомнив, как сама отреагировала на его извинения, виновато добавила:

— Спасибо вам, — и робко улыбнулась. Это все его улыбка на меня так подействовала, что я стала общаться с ним как с хорошим знакомым.

— А что насчет стычки сказал Макс? — равнодушно и совсем не в тему спросил Кирилл Борисович. Если бы до этого он меня не цеплял, я бы отнеслась к этому вопросу снисходительно, день тяжелый, неприятности, да мало ли что бывает! Но тут явно звучало высокомерное презрение. Впрочем, как всегда.

— Это неважно, — сухо ответила я, разглядывая свои пальцы на молнии сумки.

— И какие же вы сделали выводы? — не отставал Кирилл Борисович. Однако его высокомерный тон яснее всяких слов показывал, что босс вовсе не желает ничего знать.

— Я же говорю, это неважно. Да и какие могут быть выводы?! Драка и драка... — равнодушно ответила я, отвернувшись к окну, за которым робко накрапывал первый дождь.

— Так он не рассказал, почему дрался с друзьями?!

— Они не друзья, — в этом я была уверенна. — Может даже незнакомы... И вообще, если вам так надо, спросите это у них, кажется они у вас в подчинении?!

Он поджал губы, но оторвавши взгляд от дороги, с интересом меня осмотрел:

— Все еще на меня злитесь, — это была чистая констатация, без намека на раскаяние.

— Да, — спокойно ответила я, подтягивая сумку к себе. Надо было чем-то занять руки. Я вообще не понимала ход его мыслей: то нападает, то извиняется.

— И не без оснований, — Кирилл тяжело вздохнул. — Я действительно должен перед вами извиниться.

— Ваши извинения приняты, — холодно сообщила я, разглядывая темнеющее небо в открытое окно. — Это все?

— Нет, черт возьми, не все! — сердито возразил он. — Я сейчас хотел пригласить вас на ужин... но передумал.

— Вот и отлично! Мне не пришлось вам отказывать! — равнодушно парировала я и, сознательно изображая спокойствие, откинулась на спинку сиденья.

— Вы так враждебно настроены по отношению ко мне, — медленно произнес Кирилл Борисович, не отводя глаз от дороги, — я знаю причину этой враждебности?

— Я не понимаю, с чем связан ваш интерес? — сухо отметила я. Но он все не унимался:

— Вы всех мужчин пытающихся пригласить вас на ужин ненавидите или только меня?

-Почему вы решили, что я вас ненавижу? — я удивленно подняла брови и сделала непроницаемое лицо.

— Возможно, я вас пугаю или напоминаю кого-то, с кем у вас был горький опыт? — спросил он, не слушая меня.

— А какое это имеет отношение к работе? — мне надоело выслушивать глупейшие предположения, ко всему, сейчас по его словам окажется, что это я его обижала все это время, а не он меня...

— И все-таки остается один вопрос. Я вам так не нравлюсь?

Он что решил меня измором взять? Лукавый взгляд, на губах усмешка... явно развлекается. Я, недовольно выдохнув, проигнорировала его вопрос и отвела взгляд.

На этом мы закончили глупейшую беседу, и молчали до конца поездки. Вспомнив, что у меня пустой холодильник, я попросила шефа остановить машину возле большого супермаркета, ровным тоном попрощалась и, открыв дверь, вышла на мокрый асфальт.

Пока мы ездили, в городе прошел сильный дождь, и сейчас все улицы от света автомобильных фар и фонарей блестели и переливались в каждой капельке воды. Люблю гулять такими вечерами, жаль сегодня не с кем. Вспомнила о Максе. А ведь, правда, он знал тех, кто напал на нас! Он того высокого в разговоре назвал "Крысом".

"Дедектива" какая-то. Но что-то после такого наполненного дня чувствовать себя мисс Марпл совершенно не хотелось. Хотелось только прогулок, романтики, в голову лезли стихи о любви и звездах...

Я медленно прогуливалась, словно ожидая чего-то такого, проникающего в душу... Но минуя вторую улицу, сознательно "уронила себя лицом" в реальность, размышляя о том, что еще был бы тот, кому она, моя любовь, была б нужна. Горько усмехнувшись тому, что на столь ценный дар охотников нет, быстро пошла через дворы, сокращая путь к дому.

Фонарей близко не было — только отраженный свет далеких окон моей девятиэтажки, льющийся поверх старых двухэтажных домов проулка.

В последнем переулке мне навстречу выбежали три странные собаки. Псы были с короткими шеями, темной шерстью с непривычными для дворняг разводами. Бежать нельзя, я точно знаю.

Собаки выстроились цепью и недвусмысленно угрожая, начали наступать на меня. Позади пыльная стена дома, в которую я уперлась спиной, выставив перед собой словно щит — пакет с покупками. Что же делать?!

Псы остановились напротив — меня окружили.

Самый высокий из них с рыжиной на морде, оставив сородичей, подошел ко мне вплотную и нахально обнюхал пакет с соком и кофе. Я пожалела, что не вовремя пропал аппетит, и я не купила себе упаковку колбасок. Сейчас бы она мне ой как пригодилась.

— Эй, там ничего вкусного нет, — тихо сказала я, что хоть как-то реагировать.

Вдохнув для храбрости воздуха, я медленно протянула руку к высокому нахалу со светло-рыжими полосками и властно, но нежно, погладила его по загривку, ласково приговаривая:

— Да ты храбрец! Храбрец! Настоящий храбрец!

Странная псина замерла от моего прикосновения, потом нагло подступила ко мне и кошкой потерлась о ноги, холкой задирая юбку-карандаш.

— Эй, аккуратней, котик-переросток, — мягко оттолкнула пса я, поправив юбку.

Страх прошел, собака стала забавлять. Я прислонила пакет к стене дома и, наклонившись, аккуратно стала гладить нахала, который, то замирал под моей рукой, то вновь начинал ластиться как кошка.

С двух сторон подступили псы, сидевшие до этого спокойно.

Я улыбнулась:

— У меня на вас рук не хватить, — и рискнула почесать за ухом нового друга, с черными полосами на голове.

Где-то в глубине души я растерялась. И что мне с этим делать? Я была не в восторге, но понимала что вместо того, чтобы провоцировать стычку, лучше уж погладить лохматых проходимцев. Думаю, запах псины на руках — небольшая плата за нормальное возвращение домой.

— Ну все, ребята, мне пора! Приятно было познакомиться! — я небрежно потрепала высокого пса по голове. Но собаки на мои попытки вырваться не реагировали, требуя ласку все нахальнее и наглее. Третий, самый мелкий пес, так и норовил зачем-то проскочить между ног.

Я поймала его голову и, мягко оттолкнув от своих колен, проговорила:

— Эй, полегче, ты меня уронишь, нахаленок.

Второй начал нежно покусывать мою ногу, вот только мне было непонятно, он так выражал нежную признательность или выказывал гастрономический интерес. Поэтому с громким хлопком я шлепнула его по морде. Это было не больно, но звучно. Пес, протестуя, тявкнул высоким голоском, показав клыки.

Я миротворчески его заверила:

— Поверь, я совсем невкусная... — потом довольно невежливо отпихнув с дороги Храбреца, добавила:

— Ребята с вами хорошо, но мне пора. Иначе, я усну прямо здесь.

Я подхватила пакет, а обиженный пес вновь потянулся меня лизнуть, когда на него рыкнул Храбрец.

— Я же говорю, ты прелесть! — и улыбнулась рыжему защитнику. Пес, услышав мою похвалу, будто все понял и, отогнав своих дружков, важно пошел рядом. Мы стройными рядами миновали проулок и почти подошли к дому, когда навстречу нам выбежал — Волчик.

Глава третья. Вечер с настоящим мужчиной.

Волчик совсем не выглядел отдохнувшим, как подразумевалось это со слов хозяина, что пес будет беззаботно набираться сил где-то за городом. Оскалившись, он стоял под раскидистой липой, прячась от людских взглядов, неодобрительно поглядывая в мою сторону. Наверно просто убежал от охраны.

Я с удовольствием окинула взором любимчика. Мой хороший — просто пес моей души, так сказать.

Заметив напряжение в его позе и глазах, я испугалась, что он сейчас сцепится с Храбрецом и компанией. Нет, с меня драк хватит!

— Волчик, это друзья! — ноль эмоций. Эх, жаль, собаки по-человечески не понимают. А эти, видя, что я остановилась, возобновили свои неуемные поползновения, кося глазом в сторону холеного домашнего собрата. Храбрец подлез под руку, требуя ласок, Нахаленок втиснулся между коленом и пакетом. Черненькому осталось только на голову мне взобраться.

Ненормальные нынче псы пошли, вместо того чтобы обнюхать друг друга и завязать общение, уличные псы начали изображать игривых котят, а Волчик — высокомерного злодея. Мне это порядком надоело.

Я поставила пакет, оттолкнула коленкой Нахаленка и, спрятав руку от Храбреца, сказала:

— Спасибо, ребята, что проводили. Всем пока. У меня еще дела вот с этим господином! — и, вновь подхватив пакет с покупками, шагнула к Волчику. Видимо давно надо было прибегнуть к помощи коленок, собаки остались на месте.

Я подошла к любимой собаке и позвала:

— Пошли, мой хороший! Пока побудешь у меня, а то, не дай Бог, еще потеряешься.

Пес директора, раздражено оглядываясь на веселящихся дворняг, тяжело поднялся и пошел за мной.

Ссутулившись, медленно шагала к подъезду как обессиленный узник, ведомый на расстрел. Как же я устала! Но вспоминая проделки веселой тройки полосатых дворняг, не могла не улыбнуться. Когда еще такое увидишь! Они действительно ослабили завладевшее мной, то страшное гнетущее одиночество, родившееся из-за того, что мне в очередной раз не с кем разделить чудесный вечер и вид сказочного города в брильянтах после дождя.

Добравшись на лифте до квартиры, с шутливыми словами пропустила вперед пса:

— Я бы предложила тебе как гостю устраиваться по вкусу, но, к сожалению, там только один диван. Увы. Я успела только сделать кое-какой ремонт, а вот обставить нет.

Пес понял. Покрутившись посредине комнаты сел возле дивана на пол, оформленный под паркет.

Бросив сумочку на спинку дивана, отстегивая со стоном удовольствия босоножки на высоком каблуке, я с кривой улыбкой вздохнула, обращаясь к псу:

— Ладно, леди, не скромничайте. После того как мы в офисе делили один диван на двоих, это уже смешно...

Пес, ясно дело, не ответил. Я, ликуя, что избавилась от неудобной обуви, почти пропела:

— О, земля! — наступая всей ногой на прохладный пол. — Вот оно счастье!

Пес потешно склонил голову набок, рассматривая, что привело меня в такой экстаз.

Я расхохоталась, ну смешной! Он не обиделся, что я потешаюсь над ним. Подскочив к Волчику, обняла, нежно прижав к себе его голову.

— Ты — моя радость! Мой самый-самый любимый мужчина на свете! Таких как ты, просто не бывает! — и поцеловала в мокрый нос.

Ну с кем еще так повозишься!

Пес в ответ полез целоваться, языком намочив мне щеку. Хихикая, я придержала не на шутку взволнованного Волчика, очистившего радостно виляющим хвостом всю пыль на метр в окружности и, поднимаясь с пола, сказала:

— Я так устала, что от твоих чудесных поцелуев сейчас растекусь и усну тут же рядом на коврике... — пес отступил.

Ну что за умница! Я нежно погладила его по пушистой головке.

— Моя ты прелесть, вот только чем тебя кормить?! Я не думала, что будут такие гости, купила только сок и кофе...

Я озабоченно огляделась... Эх, придется в магазин топать, а так неохота! Что делать, даже кусочка хлеба в доме нет...

Пес лизнул мне руку и полез на диван, демонстрируя, что хочет только спать. На диване, скромно так... Я усмехнулась.

Ладно, сейчас главное придумать, чем пса накормить. Даже если он уже где-то поел, я-то знаю, как Волчик покушать любит!

Мне надо еще отмыться от ароматов Храбреца и компании, так что, зайдя в ванну, я помыла руки, скинула блейзер на стирку. Вернувшись в комнату, я вынула новое одеяло из аккуратной кучи вещей, купленной с последней зарплаты.

— Солнышко, диван узкий, мы не поместимся, так что это тебе! — я улыбнулась, расстилая одеяло возле дивана.

Вздохнув как старый дед, пес одним прыжком перебрался на новое одеяло. Вот же умница! Отлично устроились...

Задумавшись, рукой, словно гребнем, убрала волосы к затылку. Чем же покормить его?! Так хотелось нормально искупаться и лечь спать... Или все же пойти в магазин?

А! Закажу пиццу на дом. Я потянулась за телефоном, но тут кто-то позвонил в дверь. Ничего себе, десять вечера. Гости? В такое время?! Кто?

Я подошла к двери...

* * *

...

Черт! Эти ее ямочки на щечках...

Кто же думал, что я могу от взгляда женщины превратиться горячую лужицу, чтобы растечься у ее ног! Могу, но не будет этого! Я избавлюсь от нее и... ее влияния.

Изначально, я всеми возможными способами пытался не думать о ней — для осознания этого мне понадобилось меньше суток — когда стало ясно, что это невозможно, попытался направить свои силы в русло профессиональных обязанностей: тем более на фирме начался какой-то кошмар. Еще в реальности была бунтующая стая и козни лис. Я должен сделать все от меня зависящее, чтобы удержать фирму на плаву, тем более это мои прямые обязанности и полная личная заинтересованность.

Я едва пришел в себя после отравления, тут же разработал план, как оградить себя от тех чувств, которые она во мне вызывала. Как полностью избавить себя от ее влияния. Спасти ее и не подставить себя. Но в любом случае получалось, что ей придется уйти... И точка.

Фу... как же она гиенами пропахла!

Все же, то отравление видимо окончательно сломало мне мозги! Иначе как объяснить, с чего эта девчонка своей улыбкой с самого начала так на меня воздействует?!

Сейчас мне хотелось Макса убить! Но с другой стороны, хорошо, что он пришел. Когда голова не работает, любые сдерживающие факторы — кстати!

— О, Макс, привет! — и Люда замерла, опершись о дверь плечом.

Люда хоть и открыла дверь, но не торопилась впускать молодую Гиену, внимательно всматриваясь в гостя в ожидании его слов. Ага, не настолько они близки, как я думал...