Часть 1. Пересмотр ценностей

— Ты потеряла много крови! — воскликнул Бус. — Надо тебя перевязать.

Одной рукой он притянул девушку к себе, шаря другой в кармане в поисках бинта, как та внезапно дернулась и начла падать вниз, увлекая Буса за собой. Бус не успел найти опору, и они полетели вниз, в холодную воду...

Глава 8

Вероника потянулась и вытянулась на кровати.

Кровати?!

Она тут же вскочила и огляделась.

Она находилась в каком-то очень бедно обставленном домике, состоящем, судя по всему из одной комнаты. Из мебели в комнате были лишь стол, два стула, узкая кровать-лежанка и большой резной гардероб с зеркалом на двери. Довершала картину небольшая печка-"голландка", ютившаяся за занавеской в углу у двери.

— Что за... — растерянно пробормотала Вероника. — Черт! Ничего не помню с того момента, как...

С этими словами она скинула с себя допотопную ночнушку, в которую была облачена и, оставшись в нижнем белье, повернулась спиной к зеркалу.

В зеркале отразилась худощавая девушка с небольшим шрамом на спине. Выглядел тот так, как будто рана была нанесена не меньше месяца назад.

— Так вот ты какая, регенерация оборотней... — задумчиво пробормотала Вероника.

Донесшийся сзади скрип отвлек её от дальнейшего созерцания, заставив повернуться лицом к двери. Рука машинально поползла вниз, к поле воображаемого плаща. Спустя секунду, девушка поняла свою ошибку, и быстро пробежавшись взглядом по комнате, увидела неведомо как очутившееся на подоконнике платье, и попыталась быстро натянуть его на себя.

Едва она оделась, как дверь зловеще заскрипела.

* * *

Дверь открылась, и в комнату с охапкой дров на руках зашел Бус. Увидев стоящую у шкафа Веронику, он радостно улыбнулся.

— Наконец-то очнулась! — воскликнул он. — Признаться, ты была настолько плоха, что на мгновение я подумал, что ты умрешь?

— А что вчера...ж — начала было Вероника, но Бус её тут же перебил:

— Позавчера. Ты пробыла без сознания полтора дня. И тебе еще повезло — с таким-то ранением!

— А что позавчера случилось? — спросила ошарашенная Вероника. — Меня вроде бы ранило?

— Это еще мягко сказано! — воскликнул Бус. — Болт ударил тебе в спину, и застрял в легком. К тому же он был серебряным. Если бы не этот охотничий домик в лесу, не знаю, удалось ли бы мне тебя спасти...

— Похоже, мне вновь надо сказать тебе спасибо, — слабо улыбнулась Вероника.

— "Спасибом" сыт не... — начал было Бус, но тут его взгляд упал на Веронику, и он почему-то слегка смутился и отвернулся.

— Ты зря надела это платье, — пробормотал он.

— А что? — с подозрением спросила она.

— Оно очень сильно порвалось. Сначала стекло, потом болт, потом река... В общем, если бы ты не одела его, никакой разницы бы не было.

Теперь Вероника и сама увидела, что, действительно. Она сделала это зря.

— Черт! — вырвалось у неё. — Радуйся! Я невольно устроила, так сказать, небольшой приватный танец...

При этих словах Бус хрюкнул от смеха.

— В шкафу висит новое платье, — не оборачиваясь, сказал он. — Одень его, пожалуйста. Нам надо поговорить.

Вероника тут же открыла дверцу шкафа. Долго уговаривать её не пришлось: несмотря на все, если можно так выразиться, издержки её бывшей профессии, она была весьма стеснительной особой; и то, что она, не успев даже толком познакомиться с Бусом, успела пощеголять перед ним практически голой, ничуть её не радовал. От покраснения не спасал даже тот факт, что он являлся её кровным родичем, или, как говорили оборотни, "братом по укусу". Такого рода родственные связи ничуть не смущали оборотней, и связать свою жизнь с таким вот условным родичем было весьма почетно, и говорило о многом — особенно, учитывая большую нелюбовь оборотней к официальному закреплению связей.

Она не могла ошибиться в выборе одежды: в шкафу висело только одно черное платье весьма странного фасона.

— Что скажешь? — по-прежнему не оборачиваясь, спросил Бус.

— А что я могу сказать? — хмыкнула Вероника. — На безрыбье и рак — рыба. Вроде ничего... Правда, на мундир немного смахивает...

— А это и есть в некотором роде мундир, — усмехнулся он. — Это парадная женская форма моего клана.

— Тотальная унификация? — хмыкнула Вероника, зашнуровывая платье. — Если мне не изменяет память, твоя бывшая... преемница была одета несколько иначе...

— Так я и говорю — это парадная форма, — ответил Бус. — На собраниях с участием членов других кланов все мои подопечные одеваются одинаково.

— Конспирация?

— Нет, просто оборотни чрезвычайно ревнивы.

С этими словами Бус повернулся и посмотрел на Веронику.

— Тебе идет, — признал он.

— Возможно, — не стала спорить она. — А где мы находимся? И что случилось... позавчера?

— Как я уже сказал, тебе в спину засадили арбалетный болт, — начал Бус. — Ты почти сразу же потеряла сознание, и упала в реку. Меня в это время тоже зацепило пулей; к тому же, падая, ты ухватилась за меня. В общем, мы навернулись в реку. Течение там неплохое, нас расцепило, и я поймал тебя лишь на выходе реки из городской черты. Ты захлебывалась кровью, и была очень плоха: болт при падении обломился, и серебряный наконечник застрял у тебя в легком. На счастье, я обнаружил, что нахожусь недалеко от этого домика. Я тут жил в течение последней недели, пока приглядывал за тобой. Я принес тебя сюда, вытащил наконечник, и заштопал тебя. Вот, собственно, и все.

— Итак... — задумчиво протянула Вероника. — Ты помог мне сохранить человеческий облик, спас от присланных убийц и даже от собственного клана, вылечил меня. Но ради чего? Объяснишь?

— А что, у меня есть другой выход? — усмехнулся Бус. — Не думаю.

— Братец, пожалуйста, не зли меня, — прошипела Вероника. — Мне очень интересно, в какой же переплет ты меня втянул.

— Не я, а мой отец и Тадеуш, — начал Бус. — Стой, стой! — крикнул он, заметив её нехорошее выражение лица. — Я все расскажу. Тем более, что я прав. И это действительно так.

Итак, моя дражайшая сестренка, в свете последних событий и твоей прошлой... профессии у тебя есть три выхода.

— Выход первый — убить себя, избавив нашу расу от такого... позора, — флегматично протянул Наум. — Но ты ведь не доставишь им такого удовольствия, верно? — с улыбкой продолжив он, глядя на неё, в гневе раздувающую ноздри.

— Перечисляй дальше, братец! — рыкнула Вероника.

— Хорошо. Выход два — мы оставляем все как есть. Последствия? Волки останутся сытыми, овцы — целыми, а вот твоя голова и организует эту самую идиллию. Состоится межклановый суд, который, естественно, приговорит тебя к смерти. Я поделать с этим ничего не смогу, максимум — оправдаю тебя по нескольким из пунктов. Но твоя заспиртованная тушка все равно пропишется в нашей Кунсткамере вместе с парой клочков Тадеуша и останками других великих, но плохо кончивших охотников. Зато все кланы — как вампиров, так и оборотней — вздохнут спокойно.

— И что же мешает тебе так поступить, братец? — с издевкой спросила Вероника. — Или Наум?

— Зови меня Бусом, — сказал он. — Так меня звали еще в бытность мою человеком. Но что-то я отвлекся. Ты ведь хочешь узнать о третьем пути?

— А что мне ещё остается? — вздохнула Вероника. — С двумя озвученными я уже не согласна. Может, хоть этот будет придется мне по душе?

— Сейчас увидишь, — усмехнулся Бус. — Итак, дверь номер три не ведет к твоей смерти, оставляя все кланы в дураках.

— Заманчиво! — присвистнула она. — А в чем тут подвох?

— Ты все правильно поняла, — вновь усмехнулся Бус. — Подвох в том, что я уже ступил на этот путь, и тебе только остается согласиться с ним.

— А если я не соглашусь? — хмыкнула Вероника.

— Может, сначала выслушаешь меня? — с еле сдерживаемым спокойствием сказал Бус, и сразу же, не дав ей высказаться, продолжил: — Итак, в этом случае все жаждущие твоей головы останутся с носом, поскольку, во-первых, на совете я изложу один очень интересный план, который в случае его выполнения полностью обезопасит тебя и повысит в глазах других меня; а во-вторых, все останутся с носом потому, что я уже назвал тебя своей преемницей. Но сестра и преемница — это всего лишь кричащий, но очень шаткий статус: некоторые главы кланов меняют наследников каждый год, вызывая ужасающие братоубийственные войны. И поэтому я назвал тебя не только своей сестрой и наследницей, но и своей супругой...

— ЧТО?!!!

— ...И объявил об этом всем кланам... Теперь ты физически не можешь отказаться, поскольку в противном случае я вынужден буду либо собственноручно убить тебя, либо выдать тебя кланам...

* * *

Вероника почувствовала, что её как будто бросили в свободное падение, и с каждым мгновением земля становится все ближе и ближе.

"Какого хрена он решил все за меня!" — истерично вспыхнула в мозгу первая мысль.

"Набить морду! — пробежало следом. — Немедленно!".

"А может, дослушать сначала до конца?" — робко предложило здравомыслие.

Однако оно осталось в явном меньшинстве.

— Как. Ты. Посмел. Решать. За меня?!! — взревела она, бросаясь с кулаками на Буса.

* * *

Веронике удалось добиться определенных успехов — она успела съездить Бусу по физиономии. Она занесла руку вновь, но тщетно: на этот раз Бус был готов. Он схватил её за руки, и повернув спиной к себе, лишил её свободы движения. Она попыталась лягнуть его затылком, или ударить по пальцам ног, но Бус увернулся и потащил ей обратно к кровати.

Все это время Вероника молчала, но при последнем его действии её прорвало.

— Что, решил вступить в права супруга?! — истерически спросила она, безуспешно пытаясь извернуться и укусить его.

Однако Бус молчал. Так же молча он подтащил её к кровати и начал вытаскивать из брюк ремень. Глаза Вероники несколько округлились, и она закричала еще сильнее. Дальнейшее повергло её в еще большее удивление.

Вытащив ремень, Бус привязал им руки девушки к спинке кровати. Затем он повернулся и вышел в прихожую, откуда сразу же раздался какой-то грохот. Вероника извернулась, попытавшись разорвать ремень, но, прежде чем тот начал трещать, вернувшийся Бус привязал к кровати и ноги девушки. Затем он достал из кармана пузырек, достал шприц и, набрав оттуда какой-то жидкости, ввел содержимое шприца девушке в вену. Затем он вынул из кармана платок, скрутил его и буквально заткнул им девушке рот.

— Какая тишина! — мечтательно воскликнул он. — Что скажешь?

Вероника протестующее замычала и задергалась.

— Будешь молчать, если я вытащу кляп?

Вероника закивала головой.

— Только учти: вякнешь что-то не по теме — возвращаю его на место! — пригрозил Бус, вынимая кляп.

Вероника шумно отдышалась.

— Это так у оборотней проходят свадьбы? — устало спросила она.

— Что? — удивился Бус, а затем расхохотался.

— Неужели т-ты подумала, что я хочу тебя из... изнасиловать? — выговорил он сквозь смех.

— А что, разве нет? — удивилась уже она.

— Нет, конечно! — рассмеялся он. — Просто ты была несколько не в себе. Надеюсь, сейчас ты все же выслушаешь меня?

— А потом меня развяжешь? — вырвалось у неё. — И что за дрянь ты мне вколол?

— Конечно! Что за дрянь? Как, ты не узнаешь то, чем Тадеуш пичкал тебя на протяжении трех лет? Ну так что? Ты готова слушать?

— Тогда придется, — вздохнула девушка. — Излагай.

— Если бы ты была рядовым охотником, то мне достаточно было бы просто признать тебя своей наследницей, — излагал Бус, развязывая веревки. — Но, к несчастью, за эти три года Тадеуш сделал из тебя настоящего мастера охоты. И теперь, даже когда я признал тебя наследницей, тебе все равно грозит опасность. Практически в каждом клане есть павшие от твоих рук, и далеко не все из них заслуживали смерти. Даже твое раскаяние не изменит положения.

— И поэтому ты решил жениться на мне? — внешне спокойно сказала Вероника. — Чтобы не терять перспективного оборотня?

— И это тоже. Но ты не просто перспективный член моего клана — хоть я и имею на тебя некие планы. Прежде всего, ты — моя сестра по укусу, одна из тех немногих, кого не прельщают убийства людей. Кроме того, ты мне очень нравишься. Я полюбил тебя с нашей первой встречи.

Эта новость явно ошарашила девушку. Она хотела что-то сказать, но так и застыла с открытым ртом.

— Впервые я увидел тебя полгода назад, — взволнованно продолжил Бус. Теперь от его невозмутимости не осталось и следа. Перед ней стоял взволнованный человек, с трудом и — кто бы мог подумать! — стеснением признаваясь ей в своих чувствах. — Тогда я узнал, что Тадеуш взял себе ученика, и решил встретиться с ним и попытаться поговорить. Но я не успел: к тому времени, как я напал на ваш след, вы совершили уже столько убийств, что мне волей-неволей следовало вас уничтожить — ведь я сам, создав свой клан, написал в кодексе нашего Ордена, что в подобных случаях перешедшие грань охотники приговариваются, как и безумные вампиры и оборотни, к смерти. Но... когда я увидел тебя... я просто не смог причинить тебе вред. Достаточно было один раз заглянуть тебе в глаза...

— Но ведь я тебя не видела... — растерянно сказала Вероника.

— Зато я видел тебя. После того случая я на время скрылся. Чтобы привести свои мысли в порядок и осмыслить произошедшее. Ну а спустя пять месяцев я узнал о смерти отца, и сразу же начал разыскивать тебя. Мне очень повезло — как я узнал из разговоров медперсонала той лечебницы, опоздай я хотя бы на пару дней — и ты превратилась бы в растение. За неделю, оставшуюся до превращения, санитары успели бы тобой... попользоваться, а затем, после превращения, они пустили бы тебя на опыты в какую-то их лабораторию...

— И ты после первого же взгляда понял, что влюбился в меня? — с натянутой улыбкой спросила Вероника.

— Не веришь? — с грустью спросил Бус. — Скажи, ты когда-нибудь влюблялась?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Где-то через полтора года я поняла, что Тадеуш нравится мне не только как учитель и наставник, но и как мужчина... — глядя на печь, тихо сказала она. — Но он всегда относился ко мне, как к дочери...

— Вот видишь! — улыбнулся Бус. — Тебе просто не с чем сравнить

— Прошу тебя, — скривившись, сказала Вероника. — Оставим эту тему. Продолжай, пожалуйста.

— О чем ты... — нахмурился Бус. — А... В общем, пока ты отходила от больницы, я наблюдал за тобой, и все размышлял, как же мне вытащить тебя из того болота, куда ты сама себя засадила по незнанию и упертости учителя. Женитьба на тебе была единственным вариантом, где ты оставалась в живых. Поэтому я и укусил тебя: таким образом я показал всем, что ты — моя. А что не сказал сразу... Прости. Позавчера, когда я подходил к твоему дому, мне сообщили, что другие кланы уже вычислили, где ты живешь. Я... У меня просто не было времени, чтобы подготовить тебя к этому. А когда я увидел тебя, стоящую на крыше, я чуть не сошел с ума... Скажи, — спросил он с мукой в голосе. — Я понимаю, что поступил весьма гнусно... Но я прошу понять и меня. Я не прошу простить, нет — да и вряд ли это возможно — я просто прошу тебя понять меня...