Немая певунья

— Не особо. В Фирване красиво, — солгала я.

— Да, Фирван прекрасен. Но вряд ли тебе удастся выкроить время для прогулок. — заметила Эва. — Разве что можешь прогуляться по Южной улице — побродить по магазинам, заглянуть в лавку Книтта. Увеселительные заведения находятся на Западной улице, и отдохнуть там стоит очень дорого. А ведь еще придется нанимать коляску.

— Неужели Фирван настолько огромен?

— Условно город делится на две части: Старый и Новый. Новый пересекает Южная и Западная улицы, а старый, соответственно — Северная и Восточная. Простым смертным лучше лишний раз не показываться в Старом городе, потому что там на каждом шагу ленри. А они не церемонятся с приезжими.

— Наш район очень хороший, — сообщила Ирма. — Здесь чисто и безопасно. Он так и зовется "Юг". Здесь рядом сады и животноводческие фермы.

— Я живу неподалеку от библиотеки, — сказала Эва. — Хочешь, можем сходить туда вместе.

— Фу-у-у, Эва! — скривилась Ирма. — Тебе бы лишь в книжку носом уткнуться! А вот Теане, как я думаю, совсем не интересно, да?

Обе выжидательно посмотрели на меня. На самом деле, я уже давно хотела раздобыть где-нибудь книгу... Но прежде мне стоило дождаться, когда Люсе оформит меня и я получу ис — аналог паспорта в Фирване.

— Посмотрим.

— Хватит болтать! — прикрикнула на нас Зирра, одна из поварих. — Время!

— За что вам деньги платят? — подхватила другая, Патриса.

— Идем мы, идем, — пробурчала Ирма.

Почти сразу после обеда Шаарц подозвала меня к себе. Вид у нее был торжественный — и почему меня это не порадовало?

— Причешись и сними фартук. Мы едем получать твой ис.

Ис... Я не смогла удержаться от улыбки. Получить индивидуальнее свидетельство темных — это гарантия, что просто так, без причины, тебя не смогут убить, а закон, точнее, ин, будет всегда на твоей стороне. Получив ис, я стану настоящей гражданкой темных, а не безымянным и бесправным подобием скилта.

— Что встала? — грубо вырвала меня из мечтаний темная. — Приведи себя в порядок, да поживее! Нас уже ждет возница.

Принарядившись в единственное более менее привлекательнее платье — выкрашенное мною же в серо-голубой цвет, я заплела волосы в косу и постаралась скрыть нервное возбуждение. Усевшись в коляску, я жадно разглядывала город. Это была моя вторая прогулка, и, наслаждаясь свежим воздухом, я не могла скрыть своей радости. А еще — волнения.

Улицы здесь не петляли, были ровными и чистыми. Неудивительно — на каждом углу дежурил скилт в ободранной тунике с ошейником на шее, и собирал в мешок мусор. При виде горожан он был обязан спрятаться где-то в подворотне, чтобы не оскорблять господ своим видом. Но степенные ленри даже и ухом не вели в их сторону. Подумаешь — скилт...

Мне город нравился. Нравилось все — и кое-где сломанные скамейки, и небольшие парки, мелькавшие по дороге, и деревья с шумящей кроной. Нравился даже дизайн вывесок, выделяющиеся круглые здания больниц — как их здесь называли, лечебниц. Я так восторженно косилась по сторонам, что Шаарц раздарженно фыркала. Наконец, возница остановился перед трехэтажным особняком, облицованным кирпичом. У входа стояло двое стражников в знакомой мне бледно-красной одежде и доспехах. В руках у них были пики, а к поясу прикреплены хлыстики.

Моя улыбка увяла. Люсе стащила меня вниз и подтолкнула вперед.

— Мы на регистрацию, — сказала она стражникам.

Видимо, они хорошо знали женщину, так как переглянулись и с ухмылкой пропустили нас в здание. Мы очутилась в коридоре. На кожаных диванчиках сидели посетители самого разного вида — от ленри до обычных темных. Какой-то служащий попытался остановить енну, но та показала ему кулак и выставила вперед внушительную грудь.

— Вам не позволено здесь появляться, — робко пискнул он и съежился под взглядом Люсе.

— Дорогой, — промурлыкала она. — Мне только поручиться за это милое дитя.

А милое дитя чуть не лишилось чувств, завидев в коридоре знакомое лицо. Тарр! Килктур! Только сейчас он был одет по-фирвански, и, по всей видимости, только что заключил выгодную сделку, так как на губах его играла легкая улыбка. Я застыла столбом. Ведь это он меня купил! А если, если он сейчас возжелает вернуть меня? И, прежде чем он успел повернуться в нашу сторону, я нагнулась и пролезла под стол служащего, с которым спорила Шаарц.

Они замерли, не зная, что и сказать.

Но мне было безразлично, кто и что сейчас обо мне подумает. Я задержала дыхание и молилась про себя, чтобы треклятый тарр поскорее убрался... Но он, видимо, вознамерился пожать руку каждому встречному и тщательно разглядеть каждую трещинку на стене.

— Что вы себе позволяете! — наконец, опомнился служащий. — Немедленно вылезайте!

— Быстро! — рявкнула Шаарц.

Я вцепилась в ножку стула и покачала головой.

Шаарц была женщиной решительной. Енна схватила мое запястье могучей рукой и буквально выдернула из-за стола. Стараясь отцепиться, нечаянно опрокинула чернильницу на столе служащего. Бумаги и письменные принадлежности, до того находящиеся в безукоризненном порядке, залило темной жидкостью.

Мужчина побагровел.

— Стража! — истерично завопил он.

Глава 3

— Он меня толкнул! — соврала я, прежде чем меня скрутили серьезные мужчины в доспехах. А потом сделала вид, будто меня сейчас стошнит. — Ой...

Стражи ринулись в стороны, опасаясь, как бы я не запачкала их. Вот так куда лучше! Я продолжала строить из себя мучащуюся от тошноты девицу. Шаарц, подарив мне "ласковый" взгляд, оттеснила служащего в сторону и объяснила:

— Девушке стало плохо, она оперлась о стол, и нечаянно разлила чернила.

— Нет! — возмутился секретарь. — Она пряталась от кого-то за столом! А потом испортила документы!

Я сделала вид, что меня вот-вот вывернет, и стражи отошли еще пару шагов назад. Шаарц продолжала убеждать стражей в том, что я просто бедное больное дитя:

— Да что же вы мучаете бедняжку? Видите, до чего она костлявая, какие у нее мешки под глазами?

— Тогда почему она вдруг юркнула под мой стол? — потребовал ответа секретарь.

— Скажи им, Теа. — Уставилась на меня Люсе. Взгляд ее говорил: если не придумаешь убедительную легенду, сегодняшние котлеты в моем заведении будут сделаны из тебя!

И я, согнувшись в три погибели, скосив глаза и скорчив невообразимо мерзкую гримасу, прогнусавила:

-Я хотела дотянуться до мусорного ведра. Меня тошнит.

Секретарь возмутился:

— Да неужели вы не видите, что это — представление?

— Неужели вы не видите, что девочка больна? — в тон ему сказала Шаарц.

— В таком случае, — донеслось до нас. — Пусть она проследует в мой кабинет.

Я перестала кривляться, и по окаменевшему лицу своей работодательницы поняла, как она жалеет о том, что приняла меня к себе на работу.

Красное дерево, дорогая мебель, картины — довольно предсказуемо. Если не считать того, что на стенах развешано оружие во всем его разнообразии: мечи, сабли, стилеты, ножи, кинжалы, кортики, дубины, палицы, копья...

Оружие плотоядно сверкало, отвлекая от роскошных занавесок винного цвета, внушительного стола, покрытого лаком, обитых бархатом кресел и часов, украшенных эмалью. Я бы с большим удовольствием изучила книжные полки, буфет и панно, изображающее некоего мужчину с суровым лицом, если бы меня не отвлекли.

— Итак? — услышала я спокойный, выверенный до мельчайших интонаций голос. Те, кто владеют голосом, зачастую очень хорошо владеют собой, а те, кто владеют собой, как правило, владеют и остальными.

У окна, занавешенного винного цвета шторами, сидел мужчина в кресле, чьи ножки больше напоминали постаменты. Первое, что бросилось мне в глаза — он рыжий! Но было кое-что, что напрягало больше, чем цвет волос — мужчина затачивал кинжал. По моему мнению, он и без того был достаточно хорошо заточен, но, скорее всего это был такой психологический прием: "Я буду спокойно вас слушать, но если что-то пойдет не так, чья-то шея будет перерезана".

— Ен Ди-Рек, капитан городской стражи, — мужчина отложил в сторону оружие, встал и сделал два шага по направлению ко мне. Я осталась стоять на месте — но кто бы знал, каких усилий мне это стоило!

— Присаживайтесь.

Я опустилась, толком не глядя, куда. К счастью, моя попа приземлилась точно на табурет. Капитан стражи занял свое место напротив и сложил ладони в пирамидку. Тунки две мы внимательно друг друга рассматривали. Я — мельком, стараясь не встречаться с мужчиной глазами, а он — напрямую, отмечая особые приметы.

Из всех встреченных мною мужчин на Тиадаре этот был самым приятным. Заурядная внешность, ничего выдающегося во внешности. Волосы при ближайшем рассмотрении оказались не рыжими, а золотисто-каштановыми, а глаза не вытянутые и приподнятые к уголкам, как у лесных, а привычной мне формы. Я осмотрела его одежду — черные брюки, рубашка бледно-алого цвета, и черный жилет с металлическими пуговицами. На шее алый шейный платок, в мочке уха красуется массивная серьга, искрящаяся, когда на нее попадали лучи Сарра. Волосы убраны в хвост.

— На вашем месте я бы рассказал все. И был бы признателен, если бы вы говорили по факту и избегали слезливых подробностей о том, какой несчастной себя чувствуете, и какой кошмар вам пришлось пережить. Итак?

— Простите? — еле выдавила я из себя.

Капитан тихо вздохнул.

— Пожалуйста, не стройте из себя жертву ситуации. Только что у меня в кабинете был тарр, с которым, полагаю, вы знакомы. Он сообщил, что лесные выкупили у него сорду с разными глазами, которая так его испугалась, что сиганула в реку с обрыва. Выглянув в коридор, я заметил, как девица при виде тарра юркнула под стол моего секретаря. Внешность у вас очень приметная.

— Сорду?

— Землянку. В наш мир попадают с трех миров — с Земли, то есть Сорды, с Кеты и с Тарра. Соответственно, в Плоскогорье помимо коренных жителей проживают еще три народности: сорды, кеты и тарры. У вас есть два пути.

Я затаила дыхание.

— ... Первый — я отправляю вас за город, в одно очень благоустроенное место. У вас будут слуги, любые ваши пожелания будут выполняться, но вы должны будете дарить темному народу детей.

Дарить детей? Я не до конца понимала, что он имеет в виду, но подозревала, что ничем хорошим для меня это не обернется. Вспомнились многочисленные рассказы истеричных дам из желтых газетенок про то, как их похитили инопланетяне, "принудили к половому акту", после чего дамы беременели... А потом плод загадочным образом исчезал.

— Второй путь?

— Дослушайте до конца. Вы доживете до преклонных лет, не будете знать ни в чем нужды, и единственная ваша забота будет заключаться в том, чтобы выносить очередного ребенка. Раз вы здесь, значит, ваш организм для этого подходит великолепно.

— Я что, здесь в качестве самки? — не поверила я.

Мужчина кивнул.

— Вам ввели вакцину против здешних болезней, и вы очень хорошо перенесли ее. Правда, судя по вашему взгляду, вы помните свою прошлую жизнь. Это, несомненно, снижает вашу цену.

Цену... Прекрасно. Поздравляю, Ларина, теперь ты племенная самка.

Капитан пристально разглядывал меня, но я не интересовала его как женщина. Скорее для него я была сбежавшей лабораторной мышкой, которая неожиданно попалась в руки.

Тиадар мне был непонятен. Я не могла оценить уровень технического развития на этой планете. Водопровод имеется, летательным аппаратам "инопланетян" никто не удивляется. Тиадарцы знают о вакцинах, межпланетных путешествиях, других планетах, в конце концов, а живут точно в каменном веке. Те же лесные даже книг не читают, предпочитая тратить время на игры, драки и охоту.

Впрочем, единственное, что я усвоила за время своего пребывания здесь, так это то, что лучше не задумываться ни о чем, не вспоминать о прошлой жизни. Иначе можно сойти с ума от тоски.

— А лесная наместница Сехшари сказала, что она выкупила меня у тарров. Значит, я больше никому не принадлежу, — сказала я.

Ди-Рек кивнул.

— Накладки случаются. Но буду откровенен: вам не удастся привыкнуть к здешней жизни. Слишком различаются Сорда и Тиадар. Поэтому, повторяю: наилучший выход для вас...

— Рожать детей! — фыркнула я.

Темный усмехнулся.

— Что ж, раз вам так претит находиться среди других сорд, и быть избавленной от всякого рода неприятностей... Могу предложить вам еще один путь. Я предлагаю вам стать кланес. Даже не так: настоятельно рекомендую.

— А кто это такие "кланес"?

Капитан очаровательно улыбнулся. Улыбка у него была до того приятная, что я непроизвольно расслабилась. Но не забыла, как он внимательно меня рассмотрел. Точно просканировал.

— Каков предел женских мечтаний?

Я снова напряглась. Он уходит от прямого ответа, значит, здесь какая-то ловушка. К тому же, судя по тому, как темный спокоен, он уже успел решить мою дальнейшую судьбу и сейчас предлагал только иллюзорный выбор.

Что бы я сейчас не ответила, это ничего не изменит.

— Ну же, о чем мечтают женщины?

— Не знаю! — буркнула я, будто бы сама не принадлежала к слабому полу.

Капитан укоризненно на меня покосился, после чего сообщил:

— Женщина мечтает не знать в жизни ни нужды, ни одиночества. Кланес — это и есть та самая счастливица.

— То есть это жена?

— Любимая женщина.

Ситуация была до того забавной, и до того серьезное лицо было у сидевшего напротив мужчины, что я не смогла удержаться и нервно рассмеялась.

Ди-Рек, заметив, как я реагирую на его предложение, быстро добавил:

— В любом случае, останетесь ли вы просто сордой-самкой или станете кланес, ваша жизнь будет сытой и спокойной.

— А вам бы понравилось из года в год рожать детей, или ублажать какого-нибудь толстосума, покуда ему не наскучит и он не вышвырнет вас на улицу?

— Кланес на общественном пользовании. Вы просто перейдете к следующему хозяину.

— Хозяину? — воскликнула я.

Капитан перестал улыбаться, и мне очень не понравилось то, как он на меня смотрит. Необходимо было немедленно высказать ему достойный аргумент, или вызвать у него симпатию. Вот только я по жизни была тормозом, и чтобы принять решение, мне необходимо очень много времени.

Он собрался встать...

— Я больная! — закричала я и для пущей убедительности ударила себя в грудь.

— Вы хоть понимаете, насколько смехотворно ваше заявление? "Гостей" в Тиадар отбирают самых выносливых.

— Я имею в виду, я больна психически. Именно поэтому не сработал блок на памяти, и я все помню.

Он опустился на табурет.

— Как ваше имя?

— Таня. То есть, Теана.

— Так вот, Теана. Вы не единственная, кто помнит о своей прошлой жизни. Через мой кабинет прошло достаточно сорд, таррок и кеток, чтобы я мог разделить всех на три основных типа. "Никогда вам не сделать из меня самку для производства потомства!" — так ведут себя гостьи первого типа. Они считают себя умнее, хитрее, хладнокровнее нас и, как правило, ведут себя развязно. Разгуливают по Тиадару, оскорбляют здешних жителей и довольно быстро лишаются жизни, истекая кровью где-нибудь в переулке. "Я хочу домой" — эти раздражают больше всех, потому что даже не пытаются приспособиться к новой жизни. Они даже и не живут, а существуют, увязая в потоке воспоминаний, и, не выдержав "жестокости этого мира" режут вены, глотают яд, вешаются... Одна даже бросилась под карету, а вы, насколько я помню, прыгнули со скалы. Самый адекватный тип представляет из себя гостий, которые готовы забыть о прошлом и жить настоящим. Жить по правилам того мира, где они теперь находятся.