Багровый дневник (Закончено)

— Мы уже давно знакомы, — прошептал мужчина, проводя ладонью по ее макушке. — Когда ты была совсем маленькой, мы проводили много времени вместе, и я очень тебя любил... кажется, и я тебе нравился.

Диана не помнила ничего из того, что он говорил, но почему-то верила каждому слову. А еще даже не сомневалась, что в самом деле обожала этого человека, будучи совсем ребенком.

— Когда я узнал, что случилось с твоими родителями, то понял, что должен забрать тебя к себе, — продолжал Кадо. — Потому как только мне представилась возможность, я начал улаживать все формальности. И сейчас ты можешь уйти со мной прямо сегодня... если, конечно, ты хочешь этого.

— Хочу, — тихо прошептала малышка, не отстраняя смущенного лица от приятной на ощупь белой рубашки.

— Тогда с этого момента и навсегда мы с тобой будем вместе, — улыбнулся мужчина и, наклонившись, поцеловал девочку в лоб.

Той же ночью они, держась за руки, покинули детский дом вместе. Все, что забирала с собой Диана, умещалось в маленькую сумочку — фотографии и кое-какие мелочи, оставшиеся на память о родителях. Ни одежды, ни книг она с собой не забирала: Кадо заверил, что купит ей все необходимое.

Так для девочки началась ее личная сказка, в которой она была по-настоящему счастлива каждый день, каждую минуту! И... что же случилось с этим счастьем теперь? Где тот, благодаря которому она все эти годы могла называть свою жизнь счастливой?! Возможно ли узнать ответ на этот снедавший ее вопрос?

Закусив губу, Диана вернула дневник на колени и продолжила чтение.

Ночь 8

Когда я проснулся с наступлением темноты, моим первым и единственным желанием было опять провалиться в сон. Я не питал напрасных надежд касательно того, что события прошлой ночи могли мне просто присниться. Но осознавать случившееся не хотелось: всего за одну ночь я потерял все, что было мне дорого. Так внезапно, так быстро все обратилось прахом! Всего неделю назад я бы рассмеялся в лицо любому, кто сказал бы мне, что такое может произойти. И, тем не менее, это произошло. Мои друзья мертвы, и их не вернуть. Нашему клану конец. Виолетта, любимая, могу ли я надеяться снова увидеть хотя бы тебя?

...Аюми. Они сказали, что она нужна им живой. Так же, как и я. Мне безумно хотелось попробовать ее спасти, но я прекрасно понимал, что сейчас это закончится ничем — я просто сам приду к ним, а поскольку они зачем-то ищут меня, то сыграю им на руку. Эти люди и так добились слишком многого прошлой ночью, так что дарить им еще один повод для триумфа я не собирался.

Ясно было одно: я должен немедля убраться из Лондона. И мне четко виделся самый лучший для этого способ: корабль, который в девять вечера отплывет в Индию. Тот самый, на котором должны были под видом семьи уплыть Аюми, Такаши, Анна и Мари. Но если я собирался сбежать на нем, то должен был поторопиться: часы уже почти пробили восемь.

В первую очередь мне нужны были деньги. Я отправился за ними к тайнику в Белгрейв сквер Гарден. Это была договоренность нашего клана — тайник с деньгами на случай, если случится беда, и кто-то из нас окажется оторванным от остальных. По этой самой договоренности в сундучке всегда должна была оставаться хотя бы одна монета. Когда я предложил обустроить этот тайник, то даже подумать не мог, что буду однажды уповать на него сам.

Когда я отрыл шкатулку, то удивился: внутри было втрое меньше золота, чем изначально. Неужели кто-то из членов клана спасся прошлой ночью и наведался к тайнику за деньгами?!

Эта мысль вселила в меня слабую надежду. И с этой самой надеждой я выгреб содержимое ларца, оставив в нем пять золотых монет.

Взглянув на часы, я понял, что до отплытия корабля осталось совсем немного, и поспешил к пристани. Судно быстро пройдет по Темзе и доберется до Ла Манша. И тогда я смогу на долгое время забыть об охотниках. Конечно, такое длительное путешествие морем будет проблематичным уже только из-за трудностей с охотой. Но как я успел разведать, корабль будет довольно часто останавливаться на стоянки в портовых городах и деревушках. Так что количество матросов, которые однажды ночью "упадут пьяными за борт", будет невелико.

Пристань была уже совсем близко, когда меня внезапно остановил холодный голос со звонкими нотками металла:

— Это ловушка, — ударило мне в спину, словно вонзившаяся в плоть игла. — Они уже давно опросили все стоящие на якоре корабли и заприметили тот, капитана которого вежливо попросили повременить с отплытием до ночи. Сейчас они как раз там — сидят и ждут, не придет ли кто из сбежавших.

— Что... — замешкался я, оглядываясь по сторонам.

— Не рекомендую покидать Лондон по Темзе, они следят за кораблями в первую очередь, — продолжал голос. — Да и вообще не советую уезжать из города в ближайшие дни. Они держат ухо востро, на каждом выезде у них свои люди, которые внимательно присматриваются к путникам. И у всех их есть собаки, которые, пусть даже необученные охотниками, несомненно, среагируют на тень крови.

Наконец я увидел ее. Грациозная женщина внезапно появилась из тени и неспешно направилась ко мне. Судя по взгляду изумрудных глаз, эта красотка привыкла быть дерзкой, но в этот раз решила себя сдержать. Черты лица были строгими и резкими, нос мне показался немного длинноватым. Тело выглядело худощавым, явно не привыкшим к физическим нагрузкам. Волосы же незнакомки напоминали расплавленную медь, в которую подмешали несколько капель крови.

— Почему тебе следует прислушаться к моим словам? — бросила женщина. — Можешь не прислушиваться, если не хочешь. Но так ты не добьешься ничего, кроме неприятностей, а может быть, и смерти.

— Откуда ты столько знаешь? — наконец выговорил я.

— Все просто: я не против продолжать жить, мне это нравится, — пожала плечами женщина... а потом достала из маленькой сумочки мясистый мужской палец и начала его неспешно грызть. — А вот тот клан охотников хоть и гоняется за тенями крови, но утопить в Темзе тень плоти они тоже были бы не прочь. Так что когда в городе, где ты задержался, происходит подобное, в любом случае нужно держать нос по ветру.

Тень плоти? Неожиданно. Значит, этот народец в самом деле умеет неплохо прятаться, раз за все это время мы ее так и не заметили. Но что ей нужно от меня? Не верю, что ее вот так просто потянуло на благотворительность.

— Ну, так что, ты прислушаешься к моему совету? — поинтересовалась женщина, забросив в рот последний кусочек пальца. Она его что, прямо с костями съела?!

— Допустим, послушаю. Но что тогда? Если я не могу сейчас покинуть Лондон, мне остается только прятаться в подвалах. А там меня могут найти. К тому же, если я не буду спать в гробу, из которого "выселили" покойника, то ослабею. Ты говоришь, мне не следует покидать город? Но и в нем мне некуда пойти.

— Тогда предлагаю пойти ко мне, я как раз сегодня выкопала отличный гроб, — пожала плечами женщина, окончательно сбив меня с толку.

— Прости, что?

— Теням плоти не нужен сон, потому днем я также бодрствую и могу присмотреть за тобой. В мой дом охотники вряд ли вломятся: я всегда осторожна, на меня они целенаправленно не охотятся и даже не знают о моем присутствии.

— Зачем тебе помогать мне? — не опускал штыки я.

— Симбиоз, — бросила тень плоти. — Тебе нужна моя помощь, а мне твоя. Эти охотники меня не ищут. Но через три дня в городе будет клан, который специализируется на моем племени. И они-то уж сделают все, чтобы меня вычислить. А из-за блокады охотников на теней я как раз и не могу покинуть Лондон.

— И в чем будет заключаться моя помощь?

— В твоей плоти, — пояснила женщина. — Вы быстро регенерируете. И если я съем всего лишь кусочек плоти тени крови, это избавит меня от необходимости выискивать ночью жертву, чтоб съесть ее. То же самое касается и моей крови: тебе хватит всего глотка, чтоб насытиться. В таком симбиозе тень крови и тень плоти могут прожить до десяти суток! Охотникам будет гораздо труднее вычислить нас, если мы не будем выбираться на охоту. Удобно, не находишь? Ну, а дней через девять, когда их настороженность спадет, мы спокойно покинем город, и уже тогда поохотимся.

— Действительно, — пробурчал я, хмуря брови. — Но откуда мне знать, что ты меня не сдашь?

— А ниоткуда, — нагло улыбнулась женщина. — Тут уже решай сам, да побыстрее, не хочу задерживаться на улицах. Кстати, меня зовут Миранда.

— Кадо, — бросил я, ощущая на себе взгляд больших изумрудных глаз.

Ночь 9

Когда с наступлением заката я проснулся, Миранда была первым, что я увидел, вставая из гроба. Тень плоти сидела у окна и со скучающим взглядом смотрела на город. То, что она не сдала меня и я все еще жив, приятно удивило. Но все же, расслабляться я не собирался.

— Ты вовремя скрылся в моем доме, — сообщила тень плоти, задернув штору. — Сегодня я совершила прогулку в магазин одежды и по пути натолкнулась на парочку охотников. Они ищут тебя неподалеку, так что убежище, где можно переждать ночь, тебе весьма кстати.

— Спасибо, — кивнул я, с интересом рассматривая женщину.

— Ты... разговаривал во сне незадолго до того, как проснуться, — сообщила Миранда после короткой паузы. — Что-то невнятно бормотал и, тем не менее, я поняла... Мне трудно представить твои чувства, — неожиданно вздохнула она. — Я слышала, клан теней крови — это своего рода семья, и члены его очень близки. Тени плоти — безнадежные одиночки, потому подобное нам чуждо... и все же, прими мои искренние соболезнования.

— Благодарю, — выдавил я, несмотря на ком в горле.

— Я слышала, у теней крови особенные проблемы с... адаптацией и поиском семьи для себя.

— Верно. Семьи удостаивается не каждый новообращенный, и в моем случае получилось так же, поэтому я длительное время был обречен на одиночество. Конечно, можно попытаться примкнуть к существующему клану, но даже если тебя примут, по-настоящему своим ты станешь не сразу. А создание собственной семьи задача не только тяжелая, но еще и длительное время невыполнимая. Самое трудное — то, на чем ломаются новички — это пережить первые сто лет. Когда все, кого ты знал и любил, умирают, навсегда покидают этот мир у тебя на глазах. Они просто ускользают — как песок, который сыпется сквозь пальцы, а ты ничего, совершенно ничего не можешь сделать.

— Ничего? — удивилась тень плоти. — Но почему же тогда не обратить в теней крови дорогих людей и не жить с ними вечность?

— Правило ста лет, — пояснил я. — Только те из нас, кто проживут век, способны продолжать род. А все, кто моложе... единственное, чем закончатся их попытки — это смерть того, кого они попытаются обратить. Конечно, можно умолять подарившего тебе вечность на коленях, чтобы он обратил и твоего друга, любимую или ненаглядную сестру... но все без толку. Обычно мы тверды в своем выборе, и раз уж остановили его на конкретном человеке, то делиться проклятием с кем-то другим вряд ли станем. Потому что если поддадимся и обратим одного человека по просьбе, то придется обращать и других — тех, кого попросят уже эти оба. И единственный способ избежать перенаселения нашим племенем в том, чтобы не поддаваться на эти уговоры, разорвать любые прижизненные привязанности. Ведь если тень крови переживет эти самые сто лет, то впоследствии будет весьма сдержан в своих стремлениях обратить кого-нибудь. Да, если переживет.

— Теням плоти в этом плане значительно проще, — задумалась Миранда. — Для обращения пригодны далеко не все женщины, а лишь те, в которых есть некая крупица, неуловимая для большинства людей. Кроме того, переродившись, женщина теряет воспоминания о своей человеческой жизни, для нее все начинается с чистого листа. Единственная, кто существует для нее — наставница: тень плоти, обратившая ее. И нет ничего крепче этих уз... пока наставница однажды ночью не исчезает. Вот так просто, не сказав ни слова. Мы — скрытные одиночки, для которых встретиться друг с другом на улицах — величайшее исключение, подтверждающее правило. Даже я понятия не имею, есть ли сейчас в Лондоне еще тени плоти, если, конечно, не брать в расчет одно запредельно яркое исключение.

— О чем ты?

— О причине, по которой в Лондон направляются охотники на теней плоти. Среди нашего племени сильно выделяется одна крайне эксцентричная парочка, известная как сестры Блэк и Рэд Джокер. В отличие от остальных теней плоти, они не прячутся, даже напротив — громко заявляют о себе. Куда бы они ни подались — буквально машут красными флагами перед носом охотников и церкви. И при этом их невозможно поймать. Охотники, поставившие себе целью схватить их, могут напрасно провести года, сбиваясь с ног — им все равно загадочным образом удастся уйти. Так продолжается вот уже десятый год. Никто не знает, как и откуда появилась эта парочка, с какой целью они ведут себя подобным образом, стоит ли за ними кто-нибудь. Несомненно только одно: и от нас, и ото всех порождений ночи их отличает то, что они... истинные чудовища.

Ночь 10

Кровь Миранды была просто отвратительна. Тем не менее, ее хотелось пить. Я чувствовал насыщение уже после первого глотка, но так желал сделать еще один, и потом еще, и еще — пока бы обескровленная тень плоти не обмякла на моих руках!

С трудом подавив в себе это желание, я выпустил из губ тонкое запястье Миранды. Не мешкая, тень плоти наложила на рану повязку, а я тем временем откатил рукав своей рубахи.

— Приятного мне аппетита, — ухмыльнулась женщина, прежде чем жадно вгрызться в мою руку. Она с легкостью прокусила кожу, мышцы и даже кость, кусочек которой теперь странно хрустел на ее зубах.

Рана на моем плече быстро затягивалась, и все же исцеление после укуса занимало около часа, потому я решил ее перевязывать. Моя рука уже потянулась за бинтом, когда Миранда, сверкая зелеными глазами, неожиданно подалась вперед. Жадность, с которой она завладела моими губами, ничуть не уступала той, с которой она поедала мою плоть несколько секунд назад. Вкус собственной крови на ее языке, проскальзывающем в мой рот, казался чертовски странным, однако нисколько не смущал. Забыв о кровоточащей ране на плече, я схватил тень плоти за талию и прижал к себе. Желание сорвать с нее одежду стало слишком навязчивым и я, не задумываясь, повалил ее на диванчик.

В принципе, во всем этом не было ничего необычного: как ни как, мы уже вторую ночь подряд обменивались плотью и кровью. А это был довольно интимный процесс, который, хочешь не хочешь, до невозможного сближал. Потому подобной реакции друг на друга нам вполне следовало ожидать.

Хотя не стоило сбрасывать со счетов и природную привлекательность Миранды. Эта женщина, при всех своих странностях, была чертовски хороша. И меня неимоверно будоражило понимание того, что в борьбе нашей плоти и крови такая соблазнительная особа сдалась первой.

Кожа, которая обычно скрывалась под платьем и корсетом, оказалась еще нежнее, чем та, что покрывала ее шею и щеки. Мягкое, стройное и такое горячее тело вздрагивало, реагируя на мои прикосновения с поражающей чувствительностью. Но еще больше, чем реакция Миранды на мои ласки, меня сводили с ума ее руки, стаскивающие с меня рубаху. Тяжело дыша, я провел рукой по ее стройной ноге... как вдруг замер, а через мгновение отпрянул и принялся неуклюже натягивать жилет.