Всадники Апокалипсиса: наперекор Судьбе

Голос Агнора звучал грубо, как мне показалось. Я посмотрела на серьезно настроенного всадника.

— Да, — кивнул Ривенс, — Это мой дядя. Могу проводить.

Агнор хотел что-то сказать, но я опередила его, пока тот не успел еще нагрубить.

— Если не сложно.

Эльф красиво улыбнулся.

— Следуйте за мной, — с этими словами он обошел нас и пошел впереди.

— Мы не заметили, как ты отстала, — внезапно сказал Агнор, — Извини, что не смогли помочь.

Он старательно избегал не смотреть мне в глаза.

— Все в порядке, — ответила я и легко улыбнулась.

Агнор шумно выдохнул.

— Пошли, — он пошел вслед за ребятами.

Старый эльф Хэк заставил нас ждать. Сейчас все мы сидели в огромной кузнеце и обсуждали форму моего меча. Сетигур был за короткий и более облегченный, чтобы я смогла его поднять. Агнор возмущался и предлагал сделать мне стандартный, с рукоятью из драконьей кости с зубилами на кончике. Естественное моего мнения никто не спрашивал, хотя в оружии я не разбираюсь, так что всю инициативу передала ребятам.

— А как на счет ятагана? — влез в спор эльф.

Агнор и Сетигур перестав спорить, посмотрели на него вместе.

— Она очень управляемая, — добавил Ривенс.

— Слишком тяжелый, у Милы кисть пока не разработана, — бросил Агнор и повернулся обратно к Сетигуру.

Я посмотрела на Ривенса фривольно прислонившегося, к дверному косяку. Он улыбнулся, и я ответила тем же.

Между тем, голоса в активном споре нарастали и сейчас были похоже на ссору. Крики ребят прервал громкий голос кузнеца. Если не ошибаюсь, то это и есть Хэк. Высокий, примерно два метра, черные волосы спадали до плеч и были убраны назад точно таким же способом, как и у Ривенса. На вид ему лет тридцать, но что-то в его глазах говорило, о куда большей цифре.

— Не забывайте, что меч на половину воссоздается сам, — сказал он и подошел ближе.

— В смысле? — не поняла я.

Хэк посмотрел на меня с серьезным выражением лица.

— Значит, ты Черный Всадник?

На это я не нашла, что ответить.

— В сплав, из которого делается меч для всадника Апокалипсиса, добавляется капля его крови, — пояснил Хэк.

На моем лице явно что-то выразилось, потому что он довольно улыбнулся.

— Всего лишь капля. После этого я заливаю форму меча, но металл начинает меняться, как сам пожелает.

— Хотите сказать, моя кровь сама создает меч?

— Именно, — утвердил он, — Но это только для всадников Апокалипсиса. Только их кровь может послужить составной частью орудия, которым они владеют.

— Здравствуй Хэк, — Агнор встал с места и протянул ему руку.

Тот пожал ее и повернулся к Сетигуру. Обменявшись рукопожатиями, Хэк посмотрел на меня.

— Ну, а вы юная леди. Как ваше имя?

— Мила.

— Приятно познакомиться, Мила. Добро пожаловать Вольморн.

Я кивнула с легкой улыбкой, но она была далеко не счастливой. Немного выдержав мой взгляд, эльф посмотрел на Агнора.

— Когда ты сможешь сделать меч? — спросил тот.

У Хэка рассеяно забегали глаза по кузне, и он шумно выдохнул.

— Что-то не так?

— Металл, из которого делается орудие, закончился.

— Ты шутишь? — нервно засмеялся Сетигур.

— Что я могу поделать? — спокойно сказал Хэк, — Уже столько поколений Всадников пользовалось моими услугами. Материал, конечно же, закончился. Последний слиток использовал как раз таки ты Сет! Не помнишь? Стержень твоего лука, из асмитита.

Все как по команде посмотрели на Сетигура. Тот покачал головой и сказал:

— Я первый всадник, Агнор второй, Смерти оружие не нужно, — Сетигур злился с каждым словом, — Ты не подумал, что оружие понадобится и третьему всаднику?!

Хэк на мгновение вздернул брови. Он явно не ожидал от Сетигура такой грубости в словах.

— Во-первых, сбавь тон Сетигур! — твердо приказал Хэк, — Во-вторых, я знаю, где достать материал!

— Когда он будет? — спокойно спросил Агнор.

— Через три дня приедет караван. Я сообщу вам, а пока идите и устраивайтесь на ночлег, — с этими словами кузнец развернулся и, пройдя мимо Ривенса, исчез в темном коридоре.

Гостиница представляла собой трехэтажное каменное здание, больше похожее на место заключения, чем на место, где отдыхают с дороги. Лошадей мы пристроили в конюшне на заднем дворе. Агнор помог мне распрячь Буцефала, потому что сама я не имела ни малейшего понятия, как все это снимать. Напоив и накормив лошадей, мы зашли в саму гостиницу. На удивление внутри она была более привлекательна, чем снаружи. Стены выкрашены в нежный бардовый цвет, на мой вкус — слишком экстравагантно, но сойдет. Основной зал был огромный и как в ресторанах стояло множество столов. За некоторыми из них сидели скучные и усталые постояльцы. Бармен, мужчина лет тридцати, тридцати пяти, маленького роста и с аккуратно подстриженными усами протирал стойку. Он хмуро покосился на нашу четверку, когда мы вошли. Сетигур направился к нему и, подойдя к стойке, что-то спросил, на что бармен кивнул куда-то в сторону. Парень махнул нам рукой, мол подождите, и удалился в указанном направлении.

— Может, перекусим? — спросил подошедший ко мне Агнор.

Мой желудок после этих слов проснулся и недовольно заурчал.

— Пожалуй, можно, — кивнула я.

— Тогда пошли, — она тронул меня за руку и направился к стойке.

Я обернулась к Смерти (обернулась к Смерти, устрашающе звучит, не правда ли?).

— Ты идешь?

Тот словно не услышал моих слов и, медленно подойдя к ближайшему столу, плавно сел спрятав руки в рукава плаща.

— Что ты будешь? — спросил Агнор с другого конца зала.

Ничего не ответив, я перевела взгляд со Смерти на Агнора и пошла к нему.

— А что есть?

В итоге, я заказала запеченный картофель с мясом и чай. Обед обещали принести в номер через полчаса. Сетигур вернулся и раздал каждому по ключу от номеров. Мне как девушке уступили номер побольше и где есть ванная. Приятно знать, что не перевелись в наше время джентльмены.

Комната была на удивление уютной. Стены, выкрашенные в бледно желтый цвет, делали ее более светлой. Напротив двери два окна с легкими занавесками. Как раз под окнами располагалось два плетеных кресла, а между ними точно такой же столик. Кровать у стены, громоздкий деревянный шкаф. Рядом с ним была приоткрытая дверь, которая явно являлась ванной. Учитывая то, что город больше похож на средневековые времена, здесь достаточно современно все обставлено. Я медленно прошла к одному из кресел и села в него. Не люблю плетеную мебель, хотя у нас дома на веранде стоит похожая. Поэтому часто сижу, то на перилах, то на лестнице игнорируя протесты матери. В дверь тихо постучались.

— Входите, — отозвалась я.

Вошла девушка лет пятнадцати. Длинные волосы до пояса спадали двумя косичками. На ней был синий сарафан до пола и белый фартук. Она старалась избегать моего взгляда и тихо сказала, что я еле услышала:

— Вам что-нибудь нужно?

— Нет, спасибо.

Девушка облегченно выдохнула и быстро юркнула за дверь. И чего она так испугалась? Снова стук.

— Да, — обреченно провозгласила я.

Из-за приоткрытой двери показалась голова Агнора.

— Ну как, устроилась?

Я кивнула, приглашая его жестом на соседнее кресло, а сама откинулась на спинку. Тот покачал головой и сказал:

— Мы идем на рынок за амуницией, ты с нами?

— Мне обязательно?

У Агнора брови взлетели наверх.

— Учитывая то, что у тебя нет одежды, оружия и у твоего коня уже давно не годится упряжь, то думаю, стоит.

— Как много всего надо... — протянула я.

— А ты как думала? Давай, собирайся.

Теперь моя очередь поднимать брови. На лице расползлась издевательская ухмылка и я прыснула.

— Да мне и собирать нечего...

— Тогда не будем задерживаться! — он кивнул на дверь.

Лениво встав, поплелась вслед за Агнором.

Внизу за барменской стойкой нас поджидал Сет. Он о чем-то оживленно разговаривал с барменом. Увидев, что мы приближаемся, встал и подошел к нам.

Глава 4

Принять себя, или умереть!

"Человек может все, пока не начинает что-то делать"

Не думала, что снаряжения для лошади может быть там много. Причем так много разновидностей. В школе верховой езды мне со всем этим помогали и половину делал инструктор, а здесь мне пришлось удостоверится, что это не просто уздечка и поводья с седлом. Мундштучные оголовья, трензеля, удила, еще что-то, половину я даже не запомнила. Мы долго ходили по торговым рядам. Агнор тщательно выбирал каждую деталь, споря с продавцом, что тот или иной товар никуда не годится для крупной лошади вроде моей. В итоге мне выбрали мундштучные оголовья и поводья для более строгого обращения с лошадью. Строгого не значит грубого. Просто с такими поводьями и оголовьями, конь легче управляется.

После закупок для моего коня, мы зашли к сапожнику, чтобы сделать мне удобную походную обувь. Мерки снимали достаточно детально и выписывали, чуть ли не каждый миллиметр. По словам мастера, такая обувь требует серьезного подхода, иначе кроме как для набивания мозолей она ни для чего не пригодна. Кожа грубая и в основном для долгого использования. Как только разобрались с обувью, зашли в соседнее здание, которое снаружи изначально показалось маленьким. Но, пройдя через гостиную, мы вышли на широкий круглый двор. Запах оставлял желать лучшего. Повсюду лежали тюки с необработанной кожей. Огромные, устрашающие чаны, из которых исходили клубы густого серого пара. Люди стояли на небольших подъемах перед котлами и опускали в них коричневую кожу. Чуть поодаль, мужчины с какими-то палками в руках ударяли по ней, совместно растягивая в стороны. Я не успела всего рассмотреть, потому что меня повели под навес. Сразу за ним оказалась дверь, ведущая в цех. Мои брови полезли наверх. Не ожидала увидеть здесь современное оборудование. Большие утюги, спрессовывали кожу, а в барабане почти как в стиральной машине, она вымывалась и сушилась. Она приводилась в действие двумя людьми, крутящими рычаг. Пройдя через шумный цех, мы зашли в маленький и достаточно уютный кабинет. В нем находилось пара человек, один из которых подошел к нам. Как и предполагалось, это оказался портной. Агнор что-то сказал ему и тот ушел в подсобное помещение. Вернулся, уже держа в руках белый сверток. Раскрыв его на большом деревянном столе, достал кожаные и очень мастерски выполненные наручные ножны, колчан для лука и два твердых черных кожаных ремня с петлями у пряжки. Если правильно догадалась, это для меча. Удовлетворившись выполненной работой, Агнор указал на меня, со словами сшить мне верхнюю одежду. Фасон предоставили выбирать мне, чему я была, несомненно, рада. Вспомнив модель куртки из одного дорогого магазина, которую мои финансы не потянули, я детально объяснила то, что хочу. А вот цвет, который был изначально задуман как кофе со сливками, отпал. Из-за того, что я черный всадник, как понимаете, расцветки достаточно ограничены. А точнее из широкого разнообразия цветов, выбора нет! Закон подлости. Детально сняв с меня мерки, портной с добрыми пожеланиями отпустил нас, сказав, что заказ будет готов через неделю.

Но на этом день не закончился, поскольку Агнор решил добить меня сегодня окончательно. Только мы пришли в гостиную, меня погнали к Буцефалу. Я и забыла, что лошадь нужно кормить и поить каждые четыре часа. Зато Сетигур повеселился вволю, со смехом наблюдая за моими трюками с вилами. Этот гад управился за двадцать минут, когда я за это время дотащила ведро с водой до поильника. Перестав чертепыхаться пытаясь удержать сено на вилах, я отбросила их в сторону и принялась работать руками. Кстати, удобнее, но то, как ты выглядишь после работы, оставляет желать лучшего. Сушеная трава оказалась в волосах, на одежде, под одеждой, что вызывало жуткий зуд. В итоге, перестав смеяться в захлеб, Сетигур решил все-таки помочь и принес из колодца воду, отмочив при этом несколько шуточек в мою сторону. Но, увидев, с каким воодушевление я взглянула на близ лежащие вилы, сделался вполне серьезным человеком.

Сделав все, что от меня полагалась при этом, не отравив Буцефала, я первым делом нашла девушку, которая приходила ко мне утром. Попросив нагреть для меня воду, я уставшая завалилась в комнату и как убитая упала на кровать. Пальцы болели и окаменели в сгибах. Мышцы на руках и плечи протестовали, а завтра и того хуже: пойдут против меня и таких издевательств войной. На лбу выступили испарины, тело чесалось, одежда кололась. Если я попала не в ад, так может этажом выше. В дверь тихо постучались и вошли две девушки держа в руках по два ведра из которых поднимался пар. Нетрезво оценив происходящее, я подскочила на месте и села.

— Мы принесли воду для ванной? — пояснила одна из них.

Я кивнула.

— Хорошо.

Они зашли в ванную комнату и послышался плеск воды, когда они вылили содержимое ведер в ванну. Через мгновение они вышли.

— Холодная вода идет из колонки, добавьте сколько нужно.

— Спасибо.

Когда девушки ретировались, я подошла к двери и сдвинула засов, чтобы кто-то ненароком не решил заглянуть.

Сняв колкую одежду, я с удовольствием погрузилась в горячую воду, испустив при этом блаженствующий звук. Тишину в комнате изредка нарушал плеск воды. Удобно устроившись, я закрыла глаза и попыталась расслабиться, но этого не позволяло перезагруженное тяжестями тело. Спина отозвалась легкой болью. Девушки принесли по два ведра, хотя я с трудом смогла поднять только одно. По комплекции они мне явно уступали. Ниже меня почти на пол головы, да и я покрупнее буду.

Глаза закрылись сами собой. Внезапно навалилась сильная усталость и, смачно зевнув, я провалилась в сон.

Я проснулась уже в холодной воде. Немного придя в себя и туго сообразив, как тут оказалась, вылезла из ванной и, завернувшись в полотенце, вышла. В комнату падал скупой лунный свет, освещая контуры мебели и позволяя мне сориентироваться, чтобы не налететь обо что-нибудь твердое. Уй-е-е! Чтоб тебя на пилораму на опилки! Ухватившись о пострадавшую ногу, зайцем запрыгала по комнате, проклиная все деревья и плотника, который сделал этот комод. Кое-как успокоив пострадавшую конечность, при этом еще раз обложив комод трехэтажным матом, взяла свою одежду и принялась очищать ее от торчащих сухих травинок. Когда более или менее удалось это сделать, оделась и вышла из комнаты. Спать все равно не хочется, так может выпью чай, авось и усну. Надеюсь у бармена на счет сна нет никаких планов.

Людей было очень мало. Почти все столики были пустые, но за одним из них я увидела скучающего Агнора. Тот сидел, отстраненно уставившись на стакан в руке, который был уже явно пуст. Немного поколебавшись, я подошла к столу.

— Можно? — тихо спросила я, дотронувшись до стула.

Тот взглянул на меня, словно проснувшись от долгого сна. В глазах читалось усталость вперемешку со слезами, которые не получали свободу.

— Да-да, конечно, — встрепенулся он, сев прямо, — Почему не спишь?

Откинувшись на спинку стула, быстро обвела взглядом помещение.

— Как сказать, смена климата, часового пояса, — начала перечислять я, — перемещение в другой мир. Тут только одни мысли не дадут уснуть.