Правила Белого Волшебства.

Плотная фигура парня неуверенно переместилась на указанное место. Несмотря на близящееся возмездие было видно, что парень одновременно рад этой встрече.

Аргус принялся распекать парня за самоуправство.

-Зачем ты это сделал, Видан? — выразил свое неодобрение Аргус. -Зачем увел у нас скакуна?

Видан покраснел, но тем не менее гордо ответил:

-Я был на площади, когда старейшины выбирали добровольцев для походя в Лихолесье. Я видел, что никто не спешит идти на помощь Миританне. И я решил самостоятельно поехать в лес и в одиночку спасти свою бывшую возлюбленную.

-Хотел стать для нас примером, да? — полюбопытствовал Аргус насмешливо.

-А почему бы и нет? — выпятил он нижнюю губу.

Лин прекрасно понимал чувства Видана, и даже в чем-то завидовал ему. Он и сам мечтал о подобном. Будь у него схожие обстоятельства, да побольше смелости, он бы поступил точно так же. В одиночку отправиться на помощь любимой... Это ли не подвиг, это ли не геройство? Одним выстрелом поразить сразу две мишени,— стать героем и для деревни, и для возлюбленной!

Но старший охотник ничуть не разделял положительного настроя самолюбивого односельчанина.

-О чем ты думал, дурашка? -возмутился он. — Украв скакуна, ты поставил под удар и наш поход! Спасибо Лавелику и его красноречию за то, что ему удалось уговорить нас. И даже тетерь нас на одного участника меньше, чем могло бы быть.

-То-то и оно, — откликнулся Арин. -Об этом наш герой и не подумал.

Услышав такие замечания Лин напрягся, внимательно прислушиваясь. С доводами старшего охотника нельзя было не согласиться. Похоже, геройство упрямого паренька для многих могло выйти боком. Теперь юный путешественник вслушивался в происходящее с большим вниманием.

-А если бы твой скакун повредил ногу? Что тогда? А если бы ты заблудился? И девицу бы не спас, и себя бы погубил.

-Но я...

-А если бы хищники на дороге? А ты один, безо всякой подмоги! Или, не приведи Великие Предки, разбойники или бандиты тебе на дороге попались? Что тогда?

Видан перестал сопротивляться, начиная понимать, что действительно поступил не совсем разумно.

-Кстати, а тут ты что делаешь, Видан? — подозрительно спросил его Арин.

-Я тут это... отдыхаю, -ответил юноша, неуверенно пряча глаза.

-Что-то долго ты отдыхаешь, -с долей иронии продолжил юный охотник. -Ты выехал из деревни часа на два раньше нас. По идее ты уже должен был быть на месте, а до сих пор торчишь в Глухомани. Что-то тут не вяжется.

-А у меня... а я ... это, -вдруг замялся он. -У меня оргаликс ногу подвернул, — смущенно сообщил Видан, пряча взгляд за копной темных волос. -Поэтому мне пришлось задержаться в деревне, чтобы мой скакун смог передохнуть и поправиться.

Его вранье было настолько очевидным, что Видан и сам это понял.

-Я, я просто поздно понял, что я не знаю места, где пропала Миританна, -алея от стыда, с трудом сознался он.

-Вот! -нравоучительно заметил Аргус, добавляя еще один аргумент к своему списку порицаний. — Услышал, что девица пропала в Лихолесье, рядом с Проклятым Городом, и геройски пустился в путь, ни с кем не посоветовавшись. А город-то не маленький. Да и лес вокруг него тоже.

-Герой, — добавил Арин тоном, полным сарказма.

Гимид, видя молчание Лина, незаметно придвинулся к нему и прошептал на ухо:

-Что-то я сильно сомневаюсь в таком благородном порыве. Врет он все. Да, скакуна он умыкнул специально, чтобы отправившись в одиночку, прослыть героем. А как подальше отъехал, то сдрейфил. И только потом понял, что он и дороги не знает. И поэтому стал дожидаться нас.

Лин кивнул головой. Это больше походило на правду. Похоже то, что он еще несколько минут назад считал геройством, на самом деле оказалось всего лишь обычным самолюбием. И от такого самолюбия мог пострадать не только сам "герой", но и окружавшие его люди.

Тогда что такое настоящее геройство? Лин чувствовал, что смысл этого понятия ускользает от него. Так стоит ли бороться за то, чего не понимаешь?

Лин поднес к лицу ладонь и согнул пальцы в кулак. Пять причин, да. Он вздохнул и выпрямил мизинец. Затем вздохнул еще тяжелее и распрямил безымянный палец. Минус еще одна причина. Парень глубоко задумался.

Из раздумий его вывел громкий окрик охотника.

-А ну тише парни! Успокойтесь! -прикрикнул он на препирающегося Арина и Видана. Юношам пришлось подчиниться.

-Хорошо, что мы встретились, — заявил Аргус. -Теперь, Видан, хочешь ты того или нет, но я беру тебя в наш отряд. Теперь ты поступаешь под мое командование. А это значит — больше никакого геройства, никакого самоуправства и никаких необдуманных решений. Понятно?

-Ясно, -пробурчал он.

-И поскольку мне для разведки нужен отдельный скакун, твоего оргаликса я забираю себе. А ты пересядешь на мое место, вместе с Арином.

Юный охотник фыркнул, но не сказал ничего. Очевидно, что его не сильно порадовало такое соседство. Гимид понимающе хихикнул в ответ. Лин же глубокомысленно промолчал.

И снова их путь лежал через лесные чащи.

Сразу за Глухоманью расстилался огромный черный лес, разительно отличавшийся от всего, виденного людьми ранее. По обе стороны дороги возвышались громадные деревья, и путешественники, даже задрав головы, не могли разглядеть их вершин. Толстые, в несколько обхватов, стволы, вздымались ввысь словно гигантские колонны, подпирающие небосвод. Разлапистые ветви, точно многочисленные руки, поднимались над путешественниками, стараясь затмить само небо. А гигантские корни, будто разбуженные солнечным теплом змеи, заполонили всю землю под ними.

Лин никогда не видел таких древних и величавых деревьев, возвышающихся словно памятники минувших веков. Было вполне естественно предположить, что листья многих из них могли наслаждаться солнечным светом уже не одну сотню лет. Исполинские деревья казались путникам настоящими хозяевами леса. Рядом с ними они чувствовали себя не уютно, словно гости, заехавшие в чужой дом без предупреждения.

Они все двигались и двигались через лес, а этим великанам, казалось, не было ни конца, ни края. Старая дорога была едва видна, размытая водами дождей и снегов. Птицы, уже забывшие голос человека, бесстрашно пели над головами, и даже дикие звери время от времени не боялись переходить людям путь. Барок был прав. Падение Твердыни быстро превратило многолюдный край в дикую местность.

Когда отряд, следуя в отдалении за своим командиром, свернул за один из многочисленных поворотов, им неожиданно пришлось остановиться. За поворотом стоял Аргус. Но всадник не был один. Он о чем-то быстро переговаривался с каким-то незнакомцем, одежда и амуниция которого показывала ремесло охотника.

Лин заметил, что рука Барока медленно потянулась к луку. Тогда и сам Лин, следуя примеру, осторожно переместил саблю в более удобное положение и застыл в тревожном ожидании.

Аргус повернулся и знаком показал подоспевшим товарищам, что все в порядке. Охотники успокоились, убрали оружие и подъехали ближе.

-Это Шимид, -принялся объяснять Аргус. — Он следопыт. Он хочет знать, есть ли среди нас опытные врачеватели. Один из охотников его отряда, похоже, получил серьезную ранение, и пострадавшему срочно нужна помощь.

Взгляды всех шестерых тут же устремились на Лина. Паренек мгновенно почувствовал себя неловко. Он не любил оказываться в центре внимания.

-Лин, ты же у нас врачеватель, -вопросил Аргус. -Что скажешь?

Парень смутился еще больше. Конечно, он был врачевателем. Но чтобы выучиться на мастера нужно было учиться целых семь лет. А он пока проучился всего лишь год, поэтому его возможности были сильно ограниченны. Лишний раз говорить об этом ему было не с руки.

-Я, конечно, врачеватель, но не достаточно опытный, — вынужден был признаться он. — Я обучался на лекаря, но все что я умею, так это лечить болезни костей и кожи. Сыпь, укусы, инфекционные раны. Растяжения, вывихи, переломы. Но если у вашего охотника что-то серьезное...

-Тогда нам стоит посмотреть, что у них там произошло, -начал было Аргус.

Но тут в разговор вмешался Видан.

-Нам некогда! -выкрикнул он из-за спины Арина. — Нас ждет Миританна. Она уже пол дня находиться в земляной ловушке. И нам некогда тратить наше время!

Аргус колебался не больше секунды.

-Люди в беде, и мы обязаны хотя бы посмотреть, можем ли мы им помочь. Лагерь охотников, как я понял, находиться неподалеку. Веди нас, Шимид.

Стоянка и правда оказалась недалеко от дороги. Возле небольшого костра гости смогли различить двадцать фигур, бродящих среди множества пустых клеток.

-Экзоты? — догадался Лин. Арин кивнул и добавил:.

-Точно, они. В наших краях никто не будет охотиться за зверем, чтобы посадить его в клетку. Никак не пойму, что за радость глядеть на чудных зверей? Как по мне, зверю самое место на вертеле, в котелке или в желудке.

Пришлый охотник сразу перехватил их взгляды.

-Неудачная охота получилась, -печально прокомментировал он пустые клетки. -Два дня охотились, скакунов загнали, и все в пустую, — ничего не нашли. А сегодня утром, вот невезение, напоролись на "двенадцатилапого". Зверь бросился на нас. Кто смог, успел отскочить. А Ковер, сын Тамарона, не успел. Зверюга задела его лапой. Теперь ему требуется помощь.

-Но среди вас должны быть люди, умеющие лечить обычные ранения, — удивился Арин, знавший об охоте и охотниках не понаслышке. -Все охотники умеют оказывать такую помощь.

-Да. Но эта рана слишком большая, -пояснил Шимид. -И к тому же....

-Как ты сказал? — вдруг перебил его Аргус. — Ковер, сын Тамарона? Но люди так себя не называют!

-Конечно. Я что, не сказал? Ковер,— ороклим. И именно он был лекарем среди всей группы ороклимов. Когда хищник ранил его, среди ороклимов не нашлось никого, кто смог бы помочь своему соплеменнику. Поэтому нам понадобился другой врачеватель, опытный в таких делах.

-Ороклим? О боги, -только и прошептал Лин.

Через несколько шагов изумленные путешественники наконец-то въехали в лагерь охотников. Теперь они смогли рассмотреть все в деталях.

Два десятка охотников, расположившихся вокруг костра, лишь наполовину состояли из людей. Вторая половина была ороклимами, представителями другой рассы.

Ороклимы, или как их называли люди, "большеголовые", были сильным и гордым народом, живущим исключительно дарами леса и полей. Они были хорошими земледельцами, фермерами, скотоводами, и отличными охотниками. Благодаря своей врожденной связи с лесом, высокому росту и физическим навыкам, а так же хорошо сконструированному метательному оружию, охотник-ороклим никогда не возвращался домой без добычи. И поэтому, если людям нужна была знатная добыча, то лучшего собрата по оружию, чем ороклимы, трудно было бы отыскать.

Шимид в двух словах обрисовал активизировавшемуся лагерю случайную встречу с путешественниками. Когда он закончил, все лица повернулись к юному врачевателю. Лин успел только слезть с оргаликса и смущенно прижаться к его теплому боку. Его настроение омрачалось все больше.

Из группы охотников тут же вышел один из ороклимов и направился в сторону пришедших.

Фигурой и телосложением ороклимы были очень похожи на людей. В высоту они достигали двух метров и были узковаты в плечах, за что люди их иногда обзывали "жердями" или "каланчами". Самой большой отличительной особенностью ороклимов была их голова. Большая, вытянутая, с покатым лбом и коническим затылком. На угловатом лице ороклима гармонично сочетались приплюснутый нос, маленький подбородок и небольшие остроконечные ушки. Черными пятнами выделялись большие, черные как смоль, глаза. Волосы ороклимы собирали в пучок на затылке, откуда те свисали наподобие конского хвоста. Еще одной особенностью иноплеменников был ярко-пунцовый цвет кожи и татуировки на половину тела.

Ороклимы не были в этих местах большой редкостью. В период осенних торгов они часто разъезжали по окрестным деревням и их внешний вид уже не удивлял парня. Волновало другое. Лин не знал, как они отнесутся к его заявлению о том, что он не сможет вылечить их соплеменника. А что именно так и будет, он почти не сомневался.

Статный ороклим наконец подошел к Лину. Когда тот приблизился, голова паренька оказалась на уровне его груди.

-Я Малах, сын Боледара, из племени Зеленой Долины, -представился иноплеменник звонким голосом. — Со мной охотники из моего племени. Один из них в беду попал. Нам умелый врачеватель нужен. Ты помочь можешь?— На человеческом языке ороклим говорил вполне умело, только немного непривычно расставлял слова.

-Я Лин, сын Норадира и Луианны, из деревни Большая Длань, что в Ондаларии, -представился паренек, разглядывая детали кожаных одежд "большеголового". -Да, я умею лечить болезни моего народа. Чтобы узнать, могу я помочь или нет, я вначале должен осмотреть хворого.

-И так и думал, — строго сказал ороклим с высоты своего немалого роста. -Ты еще слишком юн, чтоб хорошим врачевателем быть. Что ж, иди, смотри. — Ороклим развернулся и пошел в другой конец лагеря. Юный врачеватель отправился вслед за ним.

Лин шел за большеголовым в страхе и растерянности. Положение, в которое попал юнец, было не из приятных.

Год учебы у соседского лекаря не прошел для парня зря. Он знал многие целебные растения, растущие в этих краях. Знал, когда нужно собирать их. Знал, из каких частей, -листьев, стеблей, цветков или корней, можно приготовить различные лекарства. Знал, — и готовил, а потом и успешно применял на практике. Он преуспел в своем деле, так как обучался своему ремеслу с большим интересом и со всей тщательностью.

Однако же в этом случае все его знания были абсолютно бесполезны. Да, он умел лечить. Но лечить людей, и только людей. Для лечения существ прочих расс его знаний было недостаточно. Он не мог ни распознать чужие болезни, ни, тем более, вылечить их. Травы, полезные для людей, могли быть бесполезны для других существ, а иногда и опасны. А выяснять полезность или опасность тех или иных трав было делом долгим и хлопотным. Не только оттого, что у каждой рассы одна и та же трава имела разные названия. А еще и потому, что не каждый ороклим, как и не каждый человек, понимал толк в лекарственных травах.

Вот и получалось. Лин шел вслед за пунцовокожим иноплеменником, уже заранее зная, что ничем не может ему помочь. Если бы Шимид еще тогда рассказал им, что больной был ороклимом, Лин отказался бы сразу. Было неприятно осознавать, что даже при всем своем желании он не сможет помочь пострадавшему. Так же ему было неудобно, что своим появлением он безосновательно пробудил надежду соплеменников раненного. В добавок, его пугало сознаться в своей полной беспомощности под взглядом сурового ороклима.

Осмотр пострадавшего упростил и подтвердил его опасения. Причина страданий охотника была на виду, -разъяренный зверь, убегая, задел ороклима своим длинным когтем, и оставил на теле охотника огромную рану от бедра до колена. Его соплеменники живо стянули края ужасной раны, но потеря крови уже была невосполнима. Кожа ороклима превратилась из ярко-красной в бледно-розовую, а сам больной впал в беспамятство. Он умирал.