— Ты сам нарвался. Итак, тебе хочется, чтобы как можно больше девочек обожали тебя распрекрасного, но девушки как-то предпочитают быть единственными для парня к твоему глубокому сожалению. Поэтому если идут на свиданку вдвоем, то требуют от тебя прийти с другом. Я — идеальный вариант. Мрачно и скептично кошусь на них, разговор не поддерживаю, а тут ты такой зажигательный чувак. Если же какая дура все же заинтересуется мной, то тут Рафаэль Санти выдаст с деланным сочувствием о том, что его друг Алексей хоть и из семьи магов, но сам, опаньки, лишен магии. Меня-инвалида все жалеют, но начинают драться за красавца-Рафа. Чего молчишь? Стыдно?

После недолгого молчания телефон снова заговорил:

— Ясно, с этими свиданка обламывается. Они разговор услышали. Черррт, Моранов ты не мог меня обличить при личной встрече, да? И вообще не преувеличивай пороки лучшего друга!

— Я тебе уже сказал куда идти. Я спать.

— Ну, Лех! Тебе что жалко для друга пару ведьмочек?

— Ты для подслушиваемого слишком свободно говоришь.

— Да они уже свалили, — Лешка отчетливо представил, как Рафик беззаботно машет рукой.

— И чего ты от меня хочешь?

— Пошли что ли со мной.

— К гарпиям-то? — ехидно напомнил Лешка

— Очень смешно. Куда-нибудь го уже!

— Ты не в моем вкусе.

— Хватит ржать. Тебе не интересно на кого охотился некромант? — Раф всегда знал как заинтересовать друга.

Веселье и сон сразу слетели с Лешки. Он покосился наверх, второй ярус занял брат — мог услышать лишнее. Хорошо хоть родители оккупировали лоджию и разговор в детской до них точно не долетал.

— Ладно, жди, я сейчас выйду.

— Давно бы так, — Санти победно отключился.

Чтобы разузнать побольше придется добывать информацию о возможных жертвах. Особенно, о тех жителях, которые находились вчера дома. Так как в архив милиции и тем более маглиции им не влезть, то остается обман.

— Чего шарахаешься? — со второго яруса свесилась светлая лохматая башка младшего. Выглядел он сонным и недовольным.

Лешка не соизволил ответить, продолжая рыться в шкафу.

— Прихвостел что ли? — возмутился брат и, судя по звуку, швырнул в него чем-то увесистым, пришлось, не оборачиваясь, увернуться. Кидался некультурный младший томиком Ломоносова.

— Ещё раз — и получишь, — предупредил старший. Наконец-то, вот и то, что искал. Летний льняной костюм был в полном порядке благодаря заботе матери. А может вопреки ей. Лешка и не думал, что он пригодится так скоро. Куплен же был по принципу "ты уже большой, а ни одной приличной вещи". Между тем, воинственный мелкий окончательно проснулся.

— Кто ещё получит, — хмыкнул он, болтая ногами — примеривался куда половчее спрыгнуть. В его словах была доля истины, паршивец хорошо сложен, занимается спортом и частенько влезает в драки, но все же одиннадцать и тринадцать лет ощутимая разница.

— Данила, метнись и сделай старшему брату завтрак.

Даня тут же вырос перед ним:

— А может те массаж ножной сделать? Я устрою. И вообще я теперь крутой маг, так что еда должна сама готовиться.

Лешка закатил глаза — вчера это недоразумение подписал договор с министерством магии. На их месте он бы сто раз подумал, прежде чем предлагать что-то подобное этому типу.

Из ванной доносился плеск воды и довольное фырканье — словно не было вчерашней разборки с отцом и не он, Данила пришел убитый и несчастный на свой день рождения. Вообще, оба брата вчера вернулись домой в довольно потрепанном виде, но мазь отца творила чудеса. Правда, сначала Лешке было не до таких мелочей. Августовский вечер такой уютный и теплый, ветерок обдувал подсохшие ссадины, а асфальт под ногами пружинил и слегка гудел. В почтовый ящик даже не влезал весь спам, поэтому толстый желтый конверт нагло и обиженно торчал из дырки, не желая проваливаться. Почему-то сердце недоверчиво замерло, затем забилось как бешеное, а хозяин ничего не мог поделать. Кажется, рука дрожала, когда он вытягивал письмо и одна за другой появлялись на свет буквы, складывающиеся в его фамилию. Через мгновение Лешка, не помня себя, поднимался по лестнице, забыв о лифте. Родители радостно переглянулись, когда он кинул конверт на стол. А сам Леша ушел к себе и, лежа на кровати, разглядывал узор на обоях. Черт, похоже, они решили, что их неудачнику наконец-то повезло.

Отогнать невеселые воспоминания было нелегко, особенно после того как везунчик-брат приперся после ритуала умывания свежий довольный и цветущий.

— Ы-ы, ты чего на свидание собрался? — хмыкнул он, глядя на преобразившегося Лешку.

— Тебе забыл доложить, куда иду, — пробурчал Лешка и отправился на кухню. Данька не отставал.

— Что там осталось со вчера? — спросил он и сам же полез в холодильник проверять. — Ну-у, салаты сам ешь. О, котлетки с макаронами! Черт, снова магазинные.

Даня выглядел опечаленным, но оживился, отыскав любимый кетчуп.

— Так-то лучше, — сообщил он и полил содержимое тарелки найденным лакомством. Лешка покосился на это варварское пиршество и не удержался от комментария:

— Блин как ты можешь утром, в жару жрать такую пакость. А кетчуп вообще скоро у тебя из ушей полезет.

— Я, между прочим, прилагаю физические усилия в отличие от тебя, и мне требуется восполнение сил. К тому же я молчу про твои пристрастия.

Старший пожал плечами и отыскал забракованные Данилой салаты. Вспомнилась вчерашняя игра. Да уж кому бы говорить о физических усилиях. Попробовал бы поуправлять той рухлядью, которая считалась спортивным летающим ковром.

Оба поглощали завтрак молча. Наконец, Лешка посчитал своим долгом напомнить брату о выполнении домашних обязанностей.

— Посуду моешь сегодня ты и в магазин идешь тоже ты.

— С чего бы! — Данька подавился котлетой.

— Вчера у тебя был день рождения, и ты шлялся вместо дежурства, так что отрабатывай.

— Сегодня твоя очередь! Ничего не знаю!

— Я тоже, — спокойно отозвался Леша, поставив тарелку в раковину, и добавил уже из коридора, — После случая с камерой сам скажешь Морану, что в магазин не сходил, потому что не твоя очередь дежурить.

— Сволочь!

— Я тебя тоже нежно люблю. Все ушел.

Лешка не спеша вышел во двор, жара ещё не опустилась на город, но в воздухе уже витал пряный запах разогретой солнцем листвы, дерева и железа — неподалеку прочно обосновалась детская площадка. Оттуда уже доносился веселый гомон — заботливые мамаши вывели своих чад с утра пораньше на прогулку. "Лучше бы я шел на свиданку с чертовыми магичками, как и просил Раф", — вздохнул Лешка, прижимая к груди папку с чистыми пока листами, — "Ну как я мог влезть в эту авантюру".

Метро он и любил, и не любил. Раствориться в толпе, оставаясь собой, ехать на эскалаторе, погружаясь в свои мысли, ждать ревущее и громыхающее чудовище, вылетающее из туннеля. Лешка часто разглядывал людей в вагонах, наблюдал за ситуациями, реакцией пассажиров на те или иные события. Сегодня все было не так: он не мог сосредоточиться ни на мыслях, ни на наблюдениях — странное ощущение почти физически царапало коготками чуть ниже груди. Леша осторожно огляделся — толпа народа мешала отыскать источник беспокойства. Это, конечно, не центр, но все равно хватало людей. И тут он понял — случайно глянул на паренька примерно его возраста. Тот тоже обернулся к Лешке — взгляды встретились. Несомненно, это он. Ничего особенного — высокий, глаза коричневые и такие же волосы, лицо как лицо, худощавый, в руках книга какая-то. С чего так поплохело-то? Совпадение? Лешка отвернулся и на ближайшей станции вывалился из вагона.

Не считая этого момента, до странного двора он добрался без приключений. Рафик ждал под деревом, лицо его вытянулось при виде летнего костюма друга:

— Ты чего это вырядился?

Сам он как всегда был одет ярко и вызывающе. Даже красную бандану не забыл.

— На себя посмотри, кто такому как ты что-то расскажет?

— Ты что всерьез собрался опрашивать народ? — изумился Раф.

— Зазвал, теперь не отмазывайся, — отрезал Лешка

— Ладно, с тобой бесполезно спорить. Ты, кстати, не опасаешься, что тут полно маглиции после вчерашнего?

— Подумаешь, мы ничего плохого делать не собираемся.

— Ага, ну-ну, — недоверчиво протянул Санти, — И какие планы?

— Ты и я выполняем летнее задание — проводим соцопрос среди населения.

— Четыре подъезда — примерно сто квартир. Ты садист. А девочки были просто высший класс.

Не обращая внимания на сетования друга, Лешка направился к первому подъезду. Неподалеку действительно ошивался человек со странной аурой, но одетый как простой нечар. Обычно, Лешка не отличал магов от людей, но тут даже ему стало не по себе.

— Давай начнем с другого, — шепнул он, создавая простейший отвод глаз.

— Ладно, — не стал спорить Раф, и оба проскользнули под сень прохлады старого дома.

Мальчишки стояли перед первой дверью, обшитой обшарпанной клеенкой.

— Даже домофона у них нет, — прокомментировал Рафик, а Лешка решительно нажал кнопку звонка. Резкий звук пронзил квартиру насквозь, но ответного шевеления не вызвал. Никто не спешил открывать.

— Пошли дальше. Похоже, дома никого нет. Или работа, или отпуск.

В следующей квартире им повезло больше — открыла замученная тетка в бигуди. Смотрела настороженно.

— Чего вам надо?

Милый своевременный вопрос, учитывая, что дверь она распахнула, даже не узнав кто звонит.

— Здравствуйте, — в улыбку Лешка вложил все природное обаяние — тетку надо было расположить к себе. — Мы выполняем летнее задание, проводим соцопрос. Могли бы вы ответить на пару вопросов?

Рафик так же старательно улыбался. Женщина недоверчиво покосилась на ребят, высунулась, выискивая спрятавшихся бандитов. Возраст мальчишек ее слегка успокаивал, но наученная современной действительностью, она не спешила общаться. Хотя приличный костюм Лешки и папка в руках внушали какое-то доверие.

— А на какую тему? — логично поинтересовалась она.

— На самые разнообразные: об условиях жизни, взгляде на политику. Для начала: как вас зовут, чем занимаетесь, какое образование, устраивает ли жизнь, хорошо ли о вас заботится государство?

— Марья Семеновна меня зовут, Караваева по мужу, — гордо ответила она. Ну, ясно — гордится, что замужем, поэтому и имя-отчество, и фамилию выдала. Возраст Лешка предусмотрительно не спрашивал. Вообще, неплохо бы Рафика отправить проверять с последнего этажа. Леша быстро сунул ему листы и запасную ручку. Как ни странно, Санти его понял правильно и испарился.

— На первом этаже не особо приятно жить, вечно лезут всякие, пришлось решетки ставить. От домуправа разве добьешься чего! А правительство куда смотрит! Вчера вон, говорят, бомбу закладывали, набежали, стучат, я думала конец мне! А там сериал шел. Как назло на самом интересном!

— Да уж, история, — поддакнул Леша.

— А Ленка из соседней — усвистала с кавалером на море. Приедет -расскажу как чуть без квартиры не осталась.

Послушав бесполезные сведения, Лешка плавно перевел тему на соседей. Болтушка живо клюнула на наживку.

— Да, заходи, небось, весь день на ногах. Чаю налью.

Решив, что за чаем разговаривать проще, Лешка зашел. Квартира не была грязной, но и идеальный порядок здесь не царил. Вещи и мебель неновые, в коридоре и зимняя, и летняя обувь соседствовали на полу вперемешку. Кухня небольшая, перед столом обшарпанные табуретки, старые тумбы для готовки, в углу рычит холодильник. Чай гостю плеснули в потемневшую чашку с отбитой ручкой, но он собирался не пить, а слушать. И Марья Семеновна не подвела: сведения лились из нее сплошным потоком, а глаза разгорались при виде безотказного слушателя.

— Светка с третьего этажа совсем дура: вышла замуж за как его... системного администратора. Толку-то с него: приезжает поздно, пиво пьет, денег не приносит особых, а она на нескольких работах колбасится — основная-то медсестра в детской поликлинике. И сама нарожала выводок — о чем только думает. Небось ее спиногрызы расписали весь подъезд. А бабки со всего дома бегут к ней уколы делать, мамаши детей тащат — проходной двор. И днем, и ночью шарахаются.

Детская медсестра это неинтересно, но возможно среди ее деток маг прячется...

— А сколько лет детям-то? — заинтересовался Лешка

— Да старшему что-то вроде восьми или девяти.

Отпадает. В этом возрасте магия ещё не просыпается. А хорошая была версия. Но может этот сисадмин на самом деле маг по безопасности...

— А ее муж чего-нибудь подозрительное делал?

— Да чего там подозрительного, — с сожалением махнула рукой сплетница, — На работе все, а в свободное время с мужиками пиво пьет, рыбалка там, да футбол, ну с выводком своим куда сходит. А давеча, когда бомбу искали, Светка-то сама не своя была. Ее сисадмин тогда на футбол ездил, а вечером скандалили. Он все орал, что из-за ее второй работы дети в опасности. Девка вроде как в частной клинике пашет, секретно все — небось, бандитов лечит, вот и долечилась.

Караваева не скрывала ехидства, видимо завидовала хорошей работе. Ладно, семейные скандалы Лешку не волновали. Он плавно перевел разговор на других обитателей старого дома.

— Ну, а как пожилые люди тут живут?

— Пенсионеры некоторые совсем ненормальные у нас. Я понимаю старость, маразм, но это слишком. Маргарита с четвертого этажа двинулась на своем самоваре, везде с ним ходит. Видимо, сбережения там у нее. И зыркает по сторонам все, не здоровается ни с кем. Все куда-то ездит, бродит, гостей не водит. Странная. Нет, чтобы по-соседски зайти, чайку попить, — в голосе Караваевой зазвучали обиженные нотки, — А она сторонится. Ишь, цаца. И Алевтина не лучше — подозрительная такая, все к ней ходят разные странные типы, топчут в подъезде, мусорят. Сама-то бабка настороженная, бдительная. Остальные старики как старики — и на лавочке сидят, и в домино играют, и сериалы смотрят. А Вениамин Каракаллович, вот ведь нехристь, вроде бы отставной военный. Притворяется правильным, но наверняка куча грешков за ним. На пятом этаже как будто бы все обычные — там молодая семья снимает квартирку, тихие до тех пор, пока не скандалят. И студент какой-то, вечно припрется к нему толпа друзей и гудят, и гудя-я-ят. Совести нет. Вот во втором подъезде студент тоже, так тот приличный, компаний не водит, подрабатывает вроде в офисе. И Василич с четвертого ох фанат, как врубит свой футбол, так и не дозвонишься, не достучишься. И друг-болельщик к нему ходит иногда. Неприятный тип. Такие после матча машины жгут.

У Лешки уже голова кругом шла от обилия сплетен, но он все строчил и строчил, пока вдохновленная хозяйка выливала на него сведения.

В это время Рафик по очереди звонил в квартиры на пятом этаже. Дверь открыла девушка в коротком халатике, на голове ее возвышалась башня из полотенца. Рафаэль облизнулся на ножки.