Щепотка соли в твоем чае (общий файл)

— Психиатрическая помощь слушает, — Рин задорно подмигнул мне, с интересом выслушивая блондина, — откуда такие подробности нашей родословной? О, мой друг, не иначе ты держал свечку моим многоуважаемым предкам?

 Я хмыкнула, подойдя к окну и любопытно ткнувшись носиком в тонкую ткань шторы. Отводить ее было небезопасно, под окнами зверствовал блондин, меряя пространство перед своим Астоном раздраженными широкими шагами.

— Маня? — Я обернулась на голос и вопросительно посмотрела на брата, тот только ухмыльнулся вредно-вредно. — Ага, прячется от тебя. Признавайся, чем ты угрожал моей любимой систер?

  И Рин включил громкую связь, с наслаждением откидываясь на спинку дивана.

— Маленькая, мерзкая девчонка, я считаю до десяти, и если ты не выползешь из подъезда, я сам к тебе поднимусь.

 Я недоверчиво посмотрела в лицо спанч бобу, потом за окно. Блондин остановился и вскинул голову, пытаясь найти лик своего сбежавшего жертвенного ягненка. Нашел. Глазастый мой. Кит медленно провел ребром ладони по шее с явным кровожадным подтекстом.

— Десять, Маня, десять.

 Честно? У меня даже в груди что-то екнуло от этого многообещающего голоса. Братец хохотнул.

— Кит, ты мне систер не пугай так, у нее улыбка дурацкая появилась.

— Какого черта, — возмущенно свела я бровки, пытаясь отвесить Рину подзатыльник.

 Для этого пришлось отлепиться от окна и грозно прошлепать к дивану. Кареглазый родственник примиряюще вскинул ладони.

— Блондин поднимайся, чаи погоняем.

 Недра паркета разверзлись. Уже второй родственник, который вынуждает меня рукоприкладствовать.

— Какие чаи? Охамел, вражину в дом зазывать?

 Рин и Кит рассмеялись, а я с воплем воинственного ацтека кинулась на братца, пытаясь вернуть коммуникатор. Вернула. Из-за чего едва не рассталась со скальпом: Рин неосторожно дернул меня за волосы. Я завыла, мерзкий полуяпонец попытался отползти от разъяренной валькирии, но дверной звонок прервал семейную потасовку. Зло сузив глаза, я попятилась из кухни.

— Предатель, — обиженно отозвалась я, запираясь в ванной и с опасливым любопытством разглядывая себя в зеркало.

  Так и есть, тушь все же решила оставить меня наедине с моей неотразимостью, частично отпечатавшись на коже. Волосы спутались после катавасии с вертким и ушлым Рином, торча теперь, словно я заслуженно получила титул "Воронье гнездо намбо ван".

 Царство Альбины встретило меня прохладно, как воспитанный хозяин, который не рад гостям, но послать их лесом не позволяет старушка вежливость. Моя любимая повелительница косметики вечно расставляет своих подданных в неведомом мне порядке. Всевозможные тюбики, скляночки, бутылочки — все они теснились на полках, но выудить нужную могла только Аля.

  Я искала лосьон для снятия макияжа. Искала тщетно, проверяя каждую этикетку на наличие нужных названий. Емкостей десять я пропустила через свои руки, прежде чем плюнула на неблагодарное времяпрепровождение. Возмущенно фыркая, я вывернула ручку крана, ожесточенно сжимая пластик флакона из-под жидкого мыла. Какие высшие силы уберегли мои реснички от облысения, мне неведомо. Но то, что они были на грани — это факт. Тушь оказалась водостойкой и не желала нашей разлуки, к тому же в глаза попало мыло, и их защипало.

 Уткнувшись лицом в мягкое полотенце, я ворчливо жаловалась кафелю на свою криворукость и несчастную судьбу.

 Именно в такие моменты я понимаю, как мы с Алькой не похожи друг на друга. Она всегда идеальная, ухоженная, никогда не позволяет себе расплеваться с человеком даже, если он ей неприятен. Мне же иной раз влом челку выпрямить, забрала волосы в низкий хвост, поддела непослушные пряди заколкой — уже хорошо.

  Синяя тушь на кончиках ресниц и серебристый карандаш в уголках делают мою близняшку такой непохожей. Алька иногда, хитро щурясь, говорила, что ее безупречный вид — это то же, что змеиная шкурка. Попробуй, стяни — и перед тобой кто-то совершенно незнакомый.

 Ее образ вобрал в себя все оттенки женственности, мягкости и утонченности, уравновешенности и спокойствия, хотя на самом деле она непробиваемая, упертая, иногда мрачно тяжелая и скрытная, но за обаятельной улыбкой и не поймешь, что эта пава все утро зло пинала свой диван, потому что рассталась с парнем.

 Я же, как некачественная копия ее характера. Горючая, как разлитый керосин. Одна искра и злой пожар. Мне может нравиться миллион вещей, и от каждой я отщипну чуть-чуть, не стремясь к эпилогу. Могу бросить начатое, если внутри больше не нахожу отклика. Аля не бросит то, что привлекло ее внимание, она достигнет результата, приложив максимум усилий. Меня же до конца, при отсутствующем интересе может погнать только палка-ответственность.

 Но неразличимо похожими мы становимся, когда, хихикая в ладонь, красим спящему, уставшему после смены Рину, ногти в кислотно розовый цвет. Потом когда вместе прячемся в ванной от проснувшегося и сердитого, как медведь-шатун брата. Или, когда готовим ему вкусный ужин, замаливая свои шкодливые проступки. Пихаемся или фехтуем вилками, ищем соль, а пересолив, одинаково хитро переглядываемся, споря, чья очередь брать вину на себя перед грозным дегустатором.

 Так и живем, я и моя любюмая семья. Ах, да еще кот.

 Этот длинношерстный британец с темно-желтыми глазами, узурпированный чувством собственной значимости, не мог ни потрепать нервы хозяевам. Он драл диван в гостиной, ломал любимые каллы Альбины, нежные до хрупкости, растаскивал распечатанные листы по всей квартире, чинил множество гадостей и как апогей его деяний — погрызенная до нерабочего состояния, моя любимая 16-гиговая флэшка в виде хот-дога, глядя на которую радовалось студенческое сердце.

 Вот и сейчас громкий томный мяв основательно шатнул мою нервную систему. Жадно вцепившись в полотенце, словно это был, по меньшей мере, гранатомет, я воинственно обернулась в сторону ванны. Она находилась в пяти шагах, кокетливо оттененная шторой из некрупных деревянных бусин, неплотно нанизанных на нити.

  Решительно отдернув преграду, я заглянула через невысокий бортик ванной. Виннипух лениво тянул лапы, нагло поблескивая своими круглыми, почти совиными глазами.

— Ах, ты кремовый шар, ты опять здесь трешься?

 Винни пренебрежительно дернул хвостом, поводя в мою сторону ухом. Я сузила глаза, уперев руки в боки на традиционно-русский манер, только кокошника не хватает для полноты ощущений и образа. Виннипух не впечатлялся моим видом, лишь лапки потянул, зевнув во всю мордочку.

 Я укоряюще цокнула языком, подхватывая светло-кремового британца на руки. На спине у Винни красовался британский флаг — как символично — так и не сведенный после празднования нашего с Алей совершеннолетия.

 Наш усатый господарь очень любил спать в ванной, но от воды шарахался, как чумной, в него словно вселялась тысяча чертей.

  Только я, прижав Винни к груди, хотела открыть дверь, как услышала голоса.

 Точно. Совсем забыла про оккупанта, вторгшегося в пределы моего окопа с тыловой поддержкой в лице Рина. Опустив Винни на пол, я приникла ухом к двери и тут же зашипела, мрачно потирая пострадавший орган. Все пять сережек жадно впились в кожу, да еще на обратной стороне одной из них был шип, очень доходчиво напомнивший, что подслушивать нехорошо.

 Изнывала от любопытства я не долго, если перекладывать эти мгновения в секунды, можно обойтись пальцами на руках.

— Манька, ты плаваешь?

 Вопрос, заданный голосом блондина, отвлек умывающегося Виннипуха. Он последний раз мазнул лапой по мордочке и с интересом посмотрел на дверь, даже понюхал ее, вальяжно прошествовав мимо меня.

 Я же решила играть в партизана, даже рот себе ладошкой прикрыла, чтобы не сорвалось что-нибудь с языка. Вот буду молчать, чертенку станет скучно, и он покинет занятые позиции, уж тогда партизанский отряд имени меня разгуляется.

— Ну же, молчаливая моя, не хочешь посмотреть, что я тебе принес в честь прошедшего дня рождения?

 Конечно, нет. Что ты мог принести? Лягушка, паукан, гантели с надписью "Крутой мужик" — как вариант мести за подаренную мной майку с собственноручно нарисованным "Будь мужиком". Восемнадцать воздушных шариков, и на каждом подпись одного из моих недостатков (было дело, но шариков тогда было меньше, как и лет), корона из картона и золотистой фольги с запиской "Царице моих мыслей, p.s не вру, правда, мысли нецензурные". Что-то забыла?

  Я задумчиво прикусила губу, посматривая на дверь с недоверием. Чччтенок, а ведь мне интересно, что породила твоя больная фантазия в этот раз.

— Я выйду, если ты пообещаешь соблюдать мою неприкосновенность.

— О`кей.

  Первым ванную покинул Виннипух, я — следом под ненадежной защитой светло-кремовой груди британца. Он неторопливо переставлял лапы, виляя попой, как модель с подиума, я же неуклюже сделала шага два и тут же запнулась, едва не сверзившись на пол.

 Эпичный полет не совершился благодаря блондину, он вовремя поймал меня, как чертик из табакерки появившись в поле зрения. Под белы рученьки меня подхватили и поставили на ноги.

 Кит даже не пытался изобразить приличествующую случаю сердитую гримасу. Его красивые глаза улыбались, словно в их глубине танцевал десяток малюток фей в ярко-зеленых платьицах. Весь его вид говорил, что эта комедия в моем исполнении его забавляет, что он готов кинуть к моим ногам букет цветов и разразиться аплодисментами.

— Да-да, знаю, что у меня кривые ноги, — опередила я своей репликой чертенка, попытавшегося что-то сказать.

 Поднятая бровь и внимательный взгляд были мне ответом. Я же поджала губы и упрямо вскинула подбородок. Мол, врагу не сдается наш гордый "Варяг". Вот так чертенок, и нечего волновать меня своими глазенками и веселящимися феями в их глубине.

 Славная скульптурная композиция быстро распалась на отдельные части, мы отступили в сторону друг от друга, как только Кит убрал руки.

 Спрашивать в лоб, что притащил гораздый на выдумки чертенок, было равносильно признанию с ладонью у сердца, насколько мне на самом деле любопытно. Но тщательно соскребя все свое мужество, я обошла это тему стороной.

— Кит, вот скажи, зачем ты со мной нянчишься? Уже на месте бы был, если бы на меня время не тратил.

 Блондин усмехнулся, легко сократив расстояние между нами и поощрительно потрепав меня за щечку.

— Куда же я без тебя?

 Я скривилась, отмахнувшись от руки блондина.

 Высшие силы, зачем вы породили это блондинистое безобразие? К тому же в последнее время ставшее слишком тактильным.

— Куда руки тянешь? Я тебе не сахарный рожок.

 Шкодливые феи ясно дали понять, что максимум, на что я тяну — это растаявшая ириска. Блондин всегда был неглупым мальчиком и не стал подписывать себе смертный приговор, произнося умозаключения фей вслух.

 Мы потоптались на месте, обменявшись дружелюбными оскалами.

— Кхм... Няшка, я хочу тебя одарить.

— Да ну?

— Ну да, — чертенок совершенно по-мальчишески мне подмигнул.

— Ммм... Мне заранее готовиться к психологическим травмам? — Я застенчиво ковырнула тапком-зайцем пол, коротко глянув на Кита из-под ресниц.

— Нет, как можно. Просто разреши мне закрыть тебе глаза.

 Я не стала спрашивать, какие непотребства он задумал учинить, просто послушно кивнула, позволяя его пальцам лечь мне на лицо.

 Кит стал за спиной, аккуратно закрыв обзор теплыми ладонями. Своей спиной я чувствовала его грудь, он немного подталкивал меня вперед, и я медленными шажочками шла по коридору.

 Такое необычное ощущение, когда ты зависишь от другого человека, тем более, если этот человек Кит.

— Еще немного, Мань, — тихо подбодрил меня интригующим голосом чертенок.

 Я передернула плечами.

 Вот заведет меня этот коварный блондин в тихий уголок родной квартиры и прирежет припрятанным тесачком. От таких мыслей мурашки испуганным скопом пробежали по коже, спрятавшись где-то на макушке.

 Моя ориентация настаивала на том, что ведут меня в мою комнату.

 Вот, значит как, интересно девки пляшут. Драматичный почин моей жизни в собственных покоях? Ну, уж нет, я пас.

— Замри. Перед нами дверь.

 Такой послушной я еще никогда не была, сама себе умиляюсь. Стою на месте, почесывая левую коленку, и умиляюсь.

  Кит тактично отошел в сторону, продолжая прикрывать мои глаза. Так как Кит был выше меня, да еще, и я немного наклонилась, чтобы произвести прочёс, представляю, как ему пришлось изогнуться, чтобы не вернуть мне зрение. Прямо практическое пособие по Камасутре получается, наглядное.

 Я захихикала.

— Эй, давай быстрее. У тебя что чесотка?

— Конечно, вот ты своими ручонками меня тискаешь, теперь тоже будешь ходить и чесаться.

— Шелудивая, — беззлобно прокомментировал блондин.

 Каким образом, Кит открывал дверь, я не видела, но наверняка со стороны это была не менее эпичная композиция тел. Он крепко прижал меня к себе, отвернув от предполагаемой двери. Теперь мне глаза закрывала лишь одна ладонь, вторую блондин убрал, чтобы освободить наш путь от возникшей преграды.

 Скрип двери, и очередная перестановка в наших рядах. Снова я первопроходец, Кит позади. Предвкушение засвербело во мне миллионом пузырьков, словно я бутылка шампанского, которую тщательно встряхнули перед употреблением.

  Ковер мягко приветствовал мои пяточки пушистым ворсом. Никогда не замечала этого так отчетливо. Очевидно, правду говорят, что при потере одного из чувств, остальные стремятся занять пустоту. Только ни разу не слышала, чтобы к ним шел бонусом Кит.

 Я почувствовала, как блондин глубоко вздохнул, почти сразу отнимая ладони от лица.

— С Днем Рождения, маленькая, мне очень жаль, что я не успел приехать одиннадцатого.

 Я прошла вперед, рассеянно оглядывая комнату и оставляя Кита без ответа.

 Окно на восток с тяжелыми шторами грубоватой ткани, шкаф-купе, угловой письменный стол, с наваленной на него ерундой, кресло-мешок, стеклянный столик на невысокой ножке, кот-игрушка, с непропорционально длинными лапами, валяющийся прямо на полу. Западная стена, почти полностью обклеенная фотографиями формата А5, которые держались на кусочках цветного скотча. Все осталось без изменения, после моего ухода, даже округлая разворошенная кровать. Хотя...

 Я сделала еще несколько шагов к постели. Насыщенный фиолет покрывала разбавляли не только подушки светло-желтого и сиреневого цвета, но и ... нежно-белые крупные полураспустившиеся розы, а рядом с ними ярко-черные на длинном стебле. Я склонилась над ними, кончиками пальцев невесомо проводя по лепесткам. Ласковые. Нежные. Контрастные. Пять белоснежных. Шесть черных. Без дурацких блесток, с капельками влаги и острыми шипами.

 Что ты хотел сказать Кит?