Рожденный бескрылым. Рожденный летать.

А этот дом... это и правда настоящее произведение искусства. Чудо архитектуры, удивительно теплый... да еще и удобства внутри. Кто знает, тот оценит.

У двери дома — две ели, прекрасные и пушистые, но после столь обильного дождя, если не хочешь получить холодный душ, лучше ходить осторожно. Я и в самом деле был аккуратен до крайности, и, случайно задев ветку, моментально отпрыгнул в сторону, так что вода с ветвей пролилась на землю. Так мне казалось, но ель была коварна... Одна из длинных ветвей нависала над дорогой, прямо над тем местом, где я попытался уберечься. Вот с этой-то ветки мне за шиворот ливанул такой водопад, что мысли о том, чтобы сохранить одежду сухой, исчезли, осталось лишь желание согреться.

Я взвизгнул и безо всякой почтительности забарабанил в прочную дверь, покрытую резным орнаментом в гномско-нордическом стиле. Удары бы услышал и глухой, и хозяйка наверняка уже бежала к двери, но несколько секунд ее бега показались мне часом.

Дверь отворилась, и моему взору предстала девушка с арбалетом наперевес — Лираэн, владелица этого дома, которую все зовут Линой. Родословная ее столь же необычна, как и имя: бедняжке достались на редкость любвеобильные предки, этак до четвертого колена, настолько, что они не брезговали браками с другими расами. На полукровок всегда смотрели с презрением, а уж как досталось в жизни Лине, несложно представить. Даже в этом городе, где могли бы принять за своего и глиняного голема, коли он умеет играть в карты и вообще полезен для общества, девушка казалась несколько странной, хотя, ясное дело, никто ее не притеснял.

Происхождение оказало влияние как на ее внешность, так и на разум. Никто не назвал бы ее красавицей в общепринятом смысле... тонкие черты лица, желтые, как у дикой кошки, глаза, жесткие короткие волосы, очаровательная улыбка, крепкая фигура, больше подошедшая бы сорокалетней воительнице, изящество в движениях... Мало в ком бы она вызвала влечение. При том она была очень милой и обаятельной в общении, к тому же на редкость талантливой девушкой.

Лина опустила самострел и улыбнулась.

— Мистик...

— Я.

— Опять ищешь заботы, ласки, понимания и чего-нибудь пожрать? — спросила она, все так же загадочно улыбаясь.

— И все так же почти безвозмездно, — кивнул я. Это была взаимная игра, традиционное приветствие, за годы отработанное до блеска.

— Даже и не знаю, что тебе предложить, — с наигранной грустью заметила подруга.

— Неужто не приютишь у себя одинокого странника?

— Ну...

— А давай попробуем?.. — спросил я и шагнул в проем двери. Лираэн с криком "не-не-не" уперлась мне в грудь руками... Секунду мы боролись, потом я поскользнулся на мокрой ступеньке крыльца и очень удачно упал, даже не ударившись.

Мы дружно рассмеялись. Примерно так выглядела наша первая встреча, за исключением незначительных подробностей. Скажем, арбалет она тогда очень даже использовала.

— Ладно, заходи...

...Мокрая жилетка запарила, едва очутившись в тепле над камином. Штаны снять я постеснялся и просто уселся поближе к огню. Меня грело с двух сторон: от камина и обустроенного алхимического стола. Огонь, как известно, необходим для большинства процессов, и неудивительно, что под металлическим столиком, уставленным ретортами, постоянно горело пламя, судя по всему, магическое.

— Ну, где ты был-то? Рассказывай! — потребовала Лина. Сам я никогда не считал свои истории интересными и достойными внимания, но некоторые внимают им, словно божественным откровениям.

Для начала я выложил подарки. Здесь были пахучие южные травы, звездоцвет из эльфийских земель, тот, что еще светится в темноте, и мандрагора, редкое лекарственное растение (больше мифов, чем про нее, создано только про феникса), вода из хрустального источника и полынная настойка, напиток, который можно встретить только на юге и пить который я бы посоветовал исключительно небольшими дозами. Нашлось там место и для эльфийской стрелы, которую я все же, поборов воображение, взял с собой. Про каждый из этих предметов я мог бы рассказать отдельную историю... И я уже начал повествование... о ренегате, о снах, о дороге... Но меня бесцеремонно прервали.

В дверь барабанили, наверное, сотней кулаков. К этому грохоту примешивались плохо различимые вопли, из которых можно было вычленить одно слово: "мистик".

Отстранив девушку, я сам направился к двери, по дороге одевая еще сырую жилетку и ножны.

IX.

Дверь отворилась, сбив главных энтузиастов.

— Ну, чего надо, добрые люди? — спросил мистик.

Перед ним стояла толпа. Не менее двадцати человек, из которых больше половины — похмельные. Минуту назад оравшие во все горло, мужики притихли, услышав вопрос, и выпустили вперед предводителя — пожилого, но крепкого мужчину с волосами, чуть тронутыми сединой. Он был одет в кольчугу и шлем, а в руках держал странный длинный меч. В целом предводитель производил впечатление опытного вояки, старого ветерана. Но это впечатление быстро рассеялось, как и ощущение спокойствия и величия, исходящее от воина, едва он заговорил.

— Ты мистик?

— Да.

— Мы пришли казнить тебя!

Флей сделал самое глупое лицо, хотя и понимал, что старик не шутит. Да и молчаливая толпа вокруг выглядела довольно грозно.

— Что я сделал? — робко поинтересовался он.

— Ты мистик! — завопил воин, брызгая слюной. — Ты позор всего человеческого рода! Ты недостоин жить!

Мистик Флей отшатнулся, пораженный волной чистой ненависти, бьющей в него со стороны толпы. Ауры нельзя было даже разглядеть, не то что попытаться воздействовать. Они будто сливались воедино, полные злобы. Никогда еще он не встречал такого единства. И, пожалуй, справиться с толпой он бы не смог... Оставался еще шанс утихомирить их, но дохлый...

— Я тебе лично что сделал?

— Ты убил моих братьев! — театрально возопил старец, воздев руки к небу. Толпа хором ахнула.

— Всех братьев? Ребята, вы бы лучше пошли, опохмелились. Скажете трактирщику, я вас прислал.

Флей рассчитал верно. Почти. Народ одобрительно зашумел, но предводитель одним жестом утихомирил всех.

— Тихо! — и он обратился к мистику. — Все твои слова изначально лживы, ибо ты есть первозданной тьмы отродье. Ты должен быть изничтожен, дабы не осквернять этот мир!

Мистик мысленно скверно ругнулся. Старик явно упертый, фанатик. И о каких братьях он говорит?

— Просветите хотя бы меня, почему я... тьмы отродье, что за братьев я убил, и почему вы взяли на себя обязанности святой инквизиции, да к тому же еще в столь извращенном понимании.

— Я сам — святая инквизиция, я ее представитель здесь. К тому же священное дело изничтожения подобных тебе совпадает с моим братским долгом. Я знаю, что ты помогал эльфам в убийстве моих братьев, пограничных стражей на границе с их землями. А значит, ты предал империю!

Толпа хором подтвердила его слова.

— Старик, ты обалдел! — не выдержал Флей. — Твои братья первыми напали на меня, и я убил их защищаясь.

— Но ты помогал эльфам! — обличающе указал перстом инквизитор.

— Это не входит в сферу деятельности инквизиции, — парировал мистик.

— Ээ... — задумался дед, но тут же спохватился. — Тебе меня не сбить!!! Все создания тьмы должны быть стерты с лица земли!

— Да химера тебя подери! — взорвался Флей. — Хватит твердить одно и то же. Я не более создание тьмы, чем ты. Я порой убиваю людей, но любой из Ордена Черной Вуали убил больше. Почему бы вам не начать истреблять ассасинов? Или может, ты займешься выполнением своих более прямых обязанностей, и обратишь внимание, скажем, на вампиров, которых в этом городе полно? Или все же пойдешь и опохмелишься?

"Последняя фраза была явно лишней", — понял Флей, увидев бешенство в глазах инквизитора.

Старик отступил на несколько шагов и произнес короткую речь.

— Дети мои! Этот негодяй не желает добровольно сдаться. Он не желает понимать свою вину. И мы казним его!

— Казним!!! — взлетел возглас над толпой. Вот теперь мистик действительно испугался. О, как он понимал теперь всех тех, кого судили без суда. Злоба, ярость, ненависть этих людей глушили, ослепляли его. Он был почти лишен возможности что-то сделать, в арсенале еще оставались грубые средства, но врагов было слишком много. Флей не был колдуном, способным вызвать огонь с небес или призвать демона себе не службу. Он был мистиком, служителем эфира, во всяком случае, считал себя таковым...

Мистик вытащил эльфийский меч из кожаных ножен. Он держал его двумя руками за длинную рукоять, и ему казалось, что выглядит он ужасно нелепо. Тот, кто владеет такими силами, не нуждается в оружии. Он сам — оружие. Жаль, что не универсальное.

Толпа надвигалась. Мистик глубоко вдохнул и, отпустив меч, легко взмахнул левой рукой. Двое из противников упали, схватившись за сердце, а в руке Флея возникло странное ощущение, подобное тому, которое возникает, если кровь бьет из пробитой артерии. Боль и холод... "И, пожалуй, лучше бы это была кровь", — подумалось ему, ведь в обмен на смерть тех двоих он пожертвовал частицей самого ценного — собственной жизни.

А товарищи их будто не заметили потери. Глаза их горели огнем фанатизма, и они шли вперед, с оружием в руках.

Мистик ощутил что-то необычное. Руки его, будто сами, поудобнее перехватили рукоять.

Один из противников забежал вперед остальных. В руке он держал стальную палицу, уже занесенную для удара. Ничего не соображая, Флей подставил клинок, пытаясь защититься и, продолжив движение, инстинктивно рубанул. Враг завопил: эльфийский меч, скользнув по оружию разбойника, разрезал легкий доспех, и добрался до тела. Кровь брызнула из раны, заливая все вокруг... Как будто ведомый кем-то, мистик сделал пируэт, уклонился от второй атаки и закончил смертельным ударом под ребра. Противник упал.

Но он был не один...

Что это было? Флей не знал, как у него это выходит. Сердце стучало часто, будто в судорогах, и так громко, что звенело в ушах. Свист меча раздавался с периодичностью ножниц цирюльника, но ни один парикмахер не владел столь смертоносным оружием...

Мистик поразил второго врага ударом в живот. Проскользнул между ног третьего...

...Как я это делаю?..

...и рассек позвоночник резким ударом. Сальто в воздухе...

...это невозможно...

...Удар — прямо в полете, пинок. Труп. Кровь вокруг. Время будто замедлилось, противники словно плыли в тумане, а стук сердца заглушал все остальные звуки. Удар... уклонение. Флей рубанул с разворота, по шее, по артерии.

Разбойники умирали, мало кто из них смог нанести мистику хотя бы и царапину. Флей засмеялся — странным, безумным смехом. Искры посыпались с меча, обжигая врагов. И враг дрогнул. Погибли едва ли пять человек, еще столько же ранены... Оставшиеся могли бы просто затоптать его массой. Но толпа — животное неразумное. Даже сплоченная, вооруженная мотивацией... У людей не выдержали нервы. Никто из них не ожидал, что мистик, по описанию — в жизни оружия в руках не державший, окажется таким монстром.

Старик инквизитор пытался вдохновить взбесившийся отряд, но люди не слышали его слов: никому не улыбалось быть убитым. Он был единственным, кто не побежал с поля, залитого кровью. Он обнажил огромный меч и понесся навстречу Флею. Первый удар мистик смог отразить, но сила была столь велика, что его отшвырнуло на землю.

Но мистик встал. Страх противника вселил в него новые силы — побеждает не сила, а дух, не правда ли? Инквизитор нанес еще один страшный рубящий удар.

Будто по какому-то наитию, Флей парировал удар не ребром, а лезвием клинка. Удар был силен. Противник многократно превосходил мистика в силе. И произошло — чудо? Тонкий клинок мистика, словно нож масло, разрезал пополам огромный меч противника. Такого не видели ни первый, ни второй с самого рождения. У обоих округлились глаза, но мистик, как всегда, очнулся быстрее. Он, скрыв удивление, приставил меч к горлу инквизитора.

— Ты хотел меня убить. И если я отпущу тебя, ты сделаешь это при первой же возможности, — сказал он.

Инквизитор всхлипнул. Страх хлестал из него полноводной рекой, хоть зачерпывай и пей... если умеешь, конечно. Флей не умел.

— И все же... — мистик наклонился к поверженному противнику, поймав испуганный взгляд. Голос стал громким и проникновенным, — и все же в следующий раз, задумав против меня что-то плохое... — голос стал еще громче. Он эхом отзывался в голове старого воина. Глаза его широко раскрылись. Он внимал. — Вспомни этот миг, когда я оставил тебя в живых. Вспомни и о том, что в следующий раз пощады тебе не будет. Иди.

Голос мистика утих. Инквизитор встал и заплакал, как дитя. Он услышал в словах Флея гораздо больше, чем тот сказал.

Мистика затрясла дрожь. Колени подогнулись, и он осел на землю. Во время боя ему было не до страха. Теперь же страх брал свое.

-...Флей!.. — услышал он будто сквозь туман. Над ним склонилась Лина. — Ты...

— Я, — сказал он.

Мистик с трудом приподнялся на локтях.

— Я так испугалась... — продолжала Лираэн. — Извини, что не помогла...

Флей слушал девичью болтовню и улыбался. Ему было совершенно все равно. От грозного отряда не осталось и следа. На поле остались только тяжелораненые и мертвые.

— Лина... — прервал он непрерывный поток слов. — Пожалуйста, осмотри тех людей. Некоторые из них еще живы. Сдается мне, они шли сюда не из-за денег... Очень хотелось бы узнать причину, да и просто жалко.

— А с мертвыми что?

— А хр-рен его знает! — выругался Флей. — Если ты думаешь, что мне когда-нибудь приходилось убивать столько людей разом... сейчас передохну и оттащу их под деревья, листвой прикрою, что ли...

Наступила блаженная тишина. Мистик еще раз глубоко вздохнул. Воздух провонял кровью и смертью.

Неожиданно рука его наткнулась на сложенный вчетверо листок бумаги. Что за ерунда...

Почти машинально он развернул его и прочел первые слова:

"Дорогой Гиссебард!

Мистик Флей становится опасен..."

X.

"Дорогой Гиссебард!

Мистик Флей становится опасен. Мне стало волей случая известно о его последних деяниях... Он увлекся убийствами за деньги, занятием недостойным мистика... Попытки уговора были бесполезны, так что единственным способом будет ликвидация... Постарайся найти законную причину, поскольку в случае нападения закон, как и местные, окажутся на его стороне... Скажем, недавний бой на границе с южными землями эльфов. Там погибли двое неизвестных — и, по моим сведениям, не без его помощи. Кроме того, ты и сам знаешь, что святая инквизиция имеет на нас зуб, отчасти из-за подобных типов. Почему бы тебе не сказаться инквизитором? Одним словом, найди способ. Мистик направляется в северные леса, точнее в Найгард. Людям твоей профессии этот город известен хорошо. Постарайся найти людей, но ни в коем случае не используй наемников... Методы тебе известны, оборудование я приложил к письму. Плачу золотом. Аванса не будет. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Ирейн".