Эскалаторы людей (Си-проект)

Телефон несколько секунд молчал, потом тихий голос жены произнёс ему в ухо:

— Володя... я хотела тебя поздравить...

— Да, спасибо. — Он начал поворачиваться от окна к столу и вдруг замер. — Погоди, а ты откуда знаешь?

Она ответила не сразу, и он услышал в голосе удивление.

— Как откуда? Я всегда знала...

Владимир перевёл глаза на свой стол. Письмо лежало на нём, и — он знал, когда распечатывал его — было отправлено ему всего час назад, с нарочным. А собрание, после которого было принято решение о его новом назначении, закончилось всего полтора часа назад. Откуда она могла узнать? Кто-то уже позвонил? Ну, вообще-то не суть важно... приятно, конечно...

— Как это всегда? Я сам узнал пятнадцать минут назад! А у тебя, значит, есть свои каналы? — Он невольно улыбнулся, потому что в голове вихрем пронеслись анекдоты о женсоветах, истории о тайных женских пружинах власти и бог весть что ещё. — Ну, выкладывай, выкладывай, откуда инфа?

Жена опять замешкалась с ответом, и в её молчании он вдруг впервые за много лет не почувствовал, не уловил — почему, что оно значило, её молчание...

— Володя, у тебя всё в порядке? — Чего угодно он ждал, но не такого вроде бы простого вопроса. У него — всё в порядке? Кажется, уже нет... да откуда она уже узнала, чёрт побери?

— У меня всё в порядке. — Он переложил телефон в другую руку, подошёл к столу, взял в руку стоявшую на нём чашку кофе. — Я только хотел бы знать, откуда всё уже известно тебе.

— Что известно? — В её голосе было недоумение. — Володя, у тебя что-то случилось? Ты и утром не ушёл, а улетел, как на пожар... на целый час раньше, чем обычно...

Теперь пришлось сделать паузу ему.

— Алла, у меня всё в порядке... я только не понимаю... — Он снова подошёл к окну. Парочка на набережной всё ещё швырялась снежками. Он решил плюнуть на все долгие пути. — Ты меня поздравляешь... с чем?

В трубке, после долгой-долгой паузы, послышался тихий голос.

— Володя, у тебя сегодня день рождения... я хотела тебя поздравить... ты утром убежал раньше, я не успела... Извини, если ты занят...

Короткие гудки в телефоне — занят... занят... занят...

Чёрт!!! У него же действительно сегодня день рождения!!!

Владимир стоял у окна, опустив руку с мобилкой, забыв про чашку с кофе во второй, и неотрывно смотрел на набережную — туда, где парень с девушкой, перестав бросаться снежками, прижались друг к другу в поцелуе. Спустя какое-то время они оторвались друг от друга и пошли по тротуару... через несколько шагов девушка вдруг нагнулась, захватила рукой снега и, бросив в парня, побежала вперёд. Он рванул за ней следом, на ходу нагибаясь и хватая снег руками, и оба скрылись за поворотом.

Владимир постоял ещё несколько минут, прижавшись лбом к прохладному стеклу, повернулся, подошёл к столу и сел за него. Вынул из папки чистый лист бумаги, написал на нём несколько строк, подписался и нажал кнопку вызова секретарши.

— Леночка, отправьте как ответ на это письмо. — Он смотрел на секретаршу очень внимательно, много внимательнее, чем требовалось. — Скажите, когда вы последний раз были в отпуске?

— Ой, Владимир Сергеевич... — Лена от неожиданности на мгновение превратилась из офис-вумэн в обычную растерянную девушку двадцати восьми лет от роду. — Да я и не помню уже...

— Пишите заявление на отпуск, сейчас же, и сразу ко мне... я подпишу.

Лена на мгновение вскинула на него распахнутые глаза, схватила со стола письмо, его ответ на него и выскочила из кабинета. Владимир опёрся локтями о стол и уткнулся подбородком в сцепленные вместе руки. Занят... занят... да прах его всё побери, и этот эскалатор тоже!!!

Дверь тихо открылась, вошла секретарша.

— Владимир Сергеевич, как же так?.. — Она смотрела растерянно. — Вы уходите... на филиал? А мы?.. — Сказать "а я?" она не решилась.

— Написали? Давайте... — Он просмотрел написанное заявление, подписал быстрым движением. — Несите в бухгалтерию... скажите там, чтобы главбух ко мне зашла, как сможет. — Он посмотрел на секретаршу, и впервые увидел — у неё очень тёплые, бархатные, большие глаза. — Да, Лена, на филиал. Хотите, возьму вас с собой. — Он улыбнулся, не сомневаясь, впрочем, что она сейчас откажется: ей-то чего ради идти на понижение? — Шучу, шучу. Но вот сейчас без шуток: бухгалтеру скажу выписать вам премию по максимуму... на отпуск. Отдохните...

У Лены снова распахнулись глаза.

— Владимир Сергеевич, а вы??? То есть... — она смешалась, не зная, как выразиться, и в конце концов, так и не найдясь, просто посмотрела на него — и он вдруг уловил в её взгляде не профессионально-служебное, а самое обычное человеческое участие. И большое-большое недоумение.

— Всё будет хорошо. Акуна матата! — Он улыбнулся ей, искренне и ободряюще. — Идите, Леночка, идите...

Секретарша вышла, бросив на него ещё один взгляд от дверей. Владимир ослабил галстук, прошёлся по мягкому ковру. Служебный эскалатор... в компании он состоял из десяти ступеней. Ну, строго говоря, из одиннадцати: но начал он когда-то сразу со второй. Обычно говорят — лестница, но Владимир уже несколько лет называл её эскалатором, потому что эта лестница иногда сама везла его наверх, словно угадывала его самые жгучие когда-то желания. Везла иногда такими скачками, что даже большинство старых друзей потерялось, оставшись где-то позади... И в конце концов всего за пятнадцать лет привезла вот в этот кабинет, с видом на набережную Москвы-реки. А следующий будет много проще и меньше, да... зато у него появится, наконец, свободное время. И он тоже сможет просто ходить на набережную и играть с женой в снежки.

Он решительно вынул из кармана мобилку, дважды нажал на кнопку вызова.

А начать можно уже сегодня. В день рождения.

____________

* "Дауншифт" (амер.) — буквально: переход на низшую передачу, например, с четвёртой на третью (при езде на машине). В переносном смысле дауншифтер — человек, по своему желанию уходящий на более низкое служебное положение, чем то, которого он заслуживает по опыту работы, образованию, способностям и так далее. Самый известный на сегодня пример в России — В. В. Путин. )))

Башлакова Надежда

Номер девять. Небесный эскалатор

Писатель Дмитрий Антонович сидел в кресле у открытого окна. Как он ни старался отогнать думы прочь, мысли всё равно сводились к одному и тому же. Жена давно умерла. Детей он так и не заимел. О новой супруге и не помышлял. Писательская карьера закончилась, не успев начаться — сколько не отсылал романы в разные издательства, ни одно ещё не ответило. Да и просто карьера не сложилась. Фирма, в которой работал Дмитрий Антонович, недавно разорилась. Теперь он стоял на бирже труда, получая гроши и едва сводя концы с концами. О новой работе тоже можно забыть.

Да кому вообще нужен пожилой бухгалтер, имеющий за душой только комнату в коммуналке, кучу хронических заболеваний да старый потрёпанный костюм тридцатилетней давности?

Никому! Кроме драгоценной Ниночки, которая ушла из его жизни уже несколько лет как.

Но Дмитрий Антонович всё решил для себя. Скоро они воссоединятся. А его ухода за грань, так никто и не заметит.

Мужчина покрутил в руке упаковку снотворного и, прокряхтев, поднялся. Надо сходить на кухню, запить это дело водой, да спать, спать, спать...

— Алло.

Олег Леонидович поспешно выдернул палец из носа.

— Здравствуйте. Можно Дмитрия Антоновича к телефону?

Трубка громко всхлипнула.

— Его больше нет с нами.

— Э-э-э,— мужчина мельком осмотрел содержимое ногтя,— простите, а с кем я разговариваю?

— Клавдия Антоновна, его сестра,— ответили на том проводе.

— Очень приятно,— Олег Леонидович отёр руку об изнанку стола.— Мне очень нужно переговорить с Вашим братом. Скажите, когда он вернётся?

— Никогда,— трубка громко высморкалась, заставив собеседника поморщиться.— Он умер сегодня ночью прямо в постели. Сердце!

— Какой кошмар!— вполне искренне испугался мужчина.— Сочувствую Вашему горю.

— Спасибо.

— Это надо же, такого талантливого писателя лишилась отечественная литература. Ай-я-яй.

— Да-да-да, а какого человека!— согласно всхлипнула трубка.— А Вы вообще-то кто?— опомнилась она наконец-то.

— Ах да, я же не представился. Олег Леонидович Пузырьков — редактор. Наше издательство хотело подписать договор с Вашим братом на два романа, что он присылал нам на рассмотрение.

— Два?..— трубка замолчала на мгновение.— Вот у него тут ещё семь лежит.

— Да что Вы говорите?!— Олег Леонидович чуть подался вперёд — в глазах появился хищный блеск.— А не подскажите, с кем из ближайших родственников я могу обсудить возможность выхода в печать уже принятых книг и рассмотрения этих семи?

— Так ведь я и есть ближайшая родственница — единственная,— ответила трубка спустя секунду.

— Как славно,— редактор победно потряс сжатым кулаком.— А можно Ваш телефончик? Или с вами можно будет связаться по этому?

— Обождите минуточку.

— Конечно-конечно,— палец ответственного редактора снова взметнулся вверх.

— Стойте! Стойте! Я ещё здесь!— закричал Дмитрий Антонович, разворачиваясь.

Как же так?! Когда сбудется мечта, его не будет рядом?!

— Стойте!

Но эскалатор неумолимо поднимал мужчину вверх. Дмитрий Антонович попробовал сбежать по ступеням — те лишь поехали быстрее. Они проходили насквозь потолок и чердак четырёхэтажной хрущёвки, устремляясь в небеса.

Дмитрий Антонович, с несвойственным ему рвением, продолжал бороться — и бежать, бежать, бежать.

— Это мои книги! Дело моих рук! Это моя жизнь!

Как странно теперь звучало это слово из его уст.

Жизнь...

И вот когда Дмитрию Антоновичу почти удалось спуститься на нижнюю ступень, когда он уже протянул руки к своему бездыханному телу, откуда-то сверху раздалось позабытое, но такое родное:

— Митенька!

— Ниночка!— воскликнул мужчина, замирая.

— Митя! Митя! Я здесь!

Дмитрий Антонович понял — его услышали! Он посмотрел на бесконечные ступени эскалатора, потом на стопку рукописей, лежащих на столе.

— Пусть их!— решился наконец-то.— Зато теперь я знаю, что, если не имя, то хотя бы фамилия моя появится на обложках книг.

С чувством выполненного долга Дмитрий Антонович поднял взгляд вверх, позволяя небесному эскалатору увлекать себя всё выше и выше.

— Митенька!..

— Ниночка!..

8 ноября 2010 года

Эскалатор номер 9/1. Когда-нибудь я долечу до дна — новый эскалатор от Надежды Башлаковой

Кто я? Где я?

Лежу на холодном нечто...

Я это я.

Поднимаю ногу, чтобы встать на ступень — неуклюже заваливаюсь навзничь...

Я Олеся.

— Мама, посмотри, у меня получается.

Ой!..

Моё имя Олеся Иволгина.

Легко взлетаю через несколько ступеней кряду...

Я Олеся Константиновна.

С достоинством переступаю со ступени на ступень...

Мама, я... Мама это я!

С гордостью вздымаю голову и совершаю следующий шаг...

Бабушкой Лесей — стала.

Осторожно переступаю ногами — трость, моя верная спутница, всегда дожидается, опережая лишь на мгновение...

Я в пустоте.

Вздымаю взгляд и больше не вижу ступеней — весь блеск металла остался позади.

Неужели конец?! Ступени, ступеньки, ступенечки затерялись в обрывках моей памяти.

Конец.... А быть может только начало?!

Я склоняюсь, чтобы увидеть, что ждёт меня за последней ступенью, но не удерживаюсь и устремляюсь вниз. В последней попытке цепляюсь за поручень эскалатора.

Бессмысленно!

Руку обжигает холод мёртвого металла. Я отдёргиваю ладонь и лечу.... Или всего лишь падаю?!

Обидно. Я так и не узнала, что скрывается за последней ступенью. Хотя, наверное, ещё узнаю, ведь когда-нибудь я долечу до дна, пусть до этого мгновения и пройдёт целая вечность...

11 ноября 2010 года

Макарка, Гыррр

Эскалатор номер десять. Изнанка

Старый тролль стоял на ступеньках эскалатора.

Он всю жизнь только и делал, что чинил и чистил эту сложную, громоздкую машину, сделанную людьми. Давным-давно тролли сидели под мостами и следили, чтобы те не ломались. Со временем они стали приглядывать не только за мостами, но и за всем, что так или иначе можно было отнести к их хозяйству. И вот уже полсотни лет старый тролль отвечал за это гремящее и лязгающее чудовище.

Странно, но стоя на полустёртых ступенях, он не слышал ни грохота ни лязга. Мало того, стоять было скучно. Слишком яркий свет ламп, слишком блестящие панели отделки, слишком белый, сводчатый потолок. Всё слишком. То ли дело у него, внизу. Огромные колёса, тянущие эти ступени, вращаются, тускло поблескивая потёртыми зубцами. Натужно сипят электродвигатели. Кафель почернел от пыли и солидола. Привычно пахнет горячим металлом и смазкой. Пронырливые крысы шуршат ветошью. Ступени поскрипывают под тяжестью сотен ног. И ты знаешь, что без тебя всё это исчезнет.

А здесь... Тихо, пусто, ярко. И всё это чересчур. Но, самое главное, непонятно, для чего всё и для чего ты во всём. Зачем? Там он знал зачем. Там, у себя, он даже не задавал таких вопросов. А здесь...

Он поднялся на самый верх, открыл неприметную дверцу и попал домой. Туда, где он всё понимал.

Зеркало

Эскалатор номер одиннадцать. Бег

Мне всегда было интересно наблюдать за их поведением на черных подвижных ступенях. Почему один стоит покорно, отдавшись плавной скорости движения вверх,.. или вниз? Почему другой бежит вприпрыжку через несколько ступеней, стремясь к верхней точке — туда, где солнце и ветер? Почему третий с осторожностью шаг за шагом спускается следом за сползающей лентой, ускоряя падение в гулкий душный шум подземки? Почему все аккуратно перешагивают последнюю ступень, плавно уползающую в горизонталь пола, словно боятся наступить на финишную черту?

Сегодня появился один Чудак. Он бежал вверх по движущейся вниз ленте эскалатора — и, взобравшись к солнцу, весело махал рукой остальным — спускающимся под землю. Потом он, набрав в грудь побольше воздуха, кидался вниз — навстречу ползущим вверх ступеням. Оказавшись наперекор неуклонному движению на самом дне, он довольно улыбался в спины удаляющихся от него. Быть может он знал что-то такое, чего не знали они? И опять, и опять по странному сумашедшему кругу.

Я устал наблюдать за ним. Если б у меня были глаза — наверное в них от прыжков этого неугомонного замелькали бы искры. Если бы у меня была голова — она закружилась бы от его бесконечного бега вопреки. Но у меня нет ни глаз, ни головы, ни рук, ни ног — ничего, кроме тяжелого механизма из блоков, шестерёнок, тросов, рычагов. Поэтому я просто остановил бег эскалаторной ленты. Стоп — ни туда, ни обратно.

Они оживились, затопали ногами и двинулись своим ходом — кто-то вверх, кто-то вниз. Как и было задумано первоначально. Но Чудак... он остановился на середине лестницы. Он сел на ступеньку, сложил руки на коленях. "Скучно", — вздохнул человек. И опустил голову.

На лентах не осталось никого. Вверху и внизу другие люди в форме поставили таблички: "Не работает, пройдите на соседнюю линию". А он всё сидел и чего-то ждал. Я хотел запустить движение, но забыл — какая из моих лестниц ползла к солнцу, а какая под землю. Мне не хотелось, чтобы Чудак уходил. Сейчас я вспомню, я всё вспомню и мы начнём наш бег снова. Я и Чудак. Так, как задумано, и — вопреки.