Улыбка развоплощенного

Постепенно собравшись в перелесках вокруг города, джегги в один из вечеров подтащили к стенам штурмовые лестницы, метательные машины и приступили к штурму. Однако на стенах их уже ждали. Гелиодор потстоянно требовал, чтобы маги шторма усердно вели разведку под покровом невидимости. Сверху полетели стрелы, камни и кипящая смола, заранее заготовленные предусмотрительными горожанами. Несколько лестниц сразу было свалено вместе с джеггами, а магу огня в этой обстановке просто нечего оказалось поджигать. Он тщетно пытался призвать к порядку войско, не имевшее опыта в штурме городов, угрожая огненными шарам. Но отступление было неминуемым.

К радости нового вождя при свете факелов паладины ордена Золотого Леопарда вырвались из боковых ворот и вломились в самую гущу осаждающих.

— Настоящая битва! — закричал Шрам, нисколько не боясь тяжеловооруженных рыцарей, хотя прежняя встреча с этими воинами кончилась для него не слишком хорошо. — Цельтесь им в глаза.

Джеггские воины, беспрекословно слушавшиеся командира, начали метать легкие копья в рыцарей. Паладины рубились изо всех сил, пока Гелиодор, опасаясь за жизни подчиненных, не дал приказ отступить и вернуться к воротам. Чтобы на плечах паладинов в город не ворвались джегги, в дело вступили маги шторма. От ворот поднялась вызванная заклятьем пыльная буря, которая не подпускала врагов к стенам до тех пор, пока последний рыцарь не скрылся в городе, и ворота наглухо не закрылись. Разошедшаяся буря между тем становилась все сильнее, сметая все на своем пути.

— Эй, волшебник, спасай наших воинов! — зарычал Шрам. — Их того и гляди, унесет проклятая буря! Давно не было в Красной Степи такой!

— Я маг огня, это не мои проблемы! Командуй отступление, Шрам! — Пытаясь перекричать яростный рев ветра, отозвался Опалус.

Разозленный до предела Шрам нехотя повел воинов, ряды которых успели изрядно поредеть, подальше в степь. Прямая атака не удалась.

После первой неудачи Опалус приказал устроить специальные тренировки для джеггов, чтобы они научились штурмовать стены, заставлял их проходить через магический огонь, дабы избавить от страха перед льющейся сверху смолой. Город обложили со всех сторон, однако это не радовало Шрама, который привык лихо скакать на коне и сплеча рубить врагов.

Стефенширцы мужественно встретили постигшую их беду, и лишь с грустью посматривали с городских стен на вытоптанные джеггами только что засеянные поля. Воды городские источники и вправду давали с лихвой, но после двухнедельной осады было решено отправить магов за припасами в резервное хранилище за городом, в старых каменоломнях, которое было предусмотрительно создано по приказанию самого лорда Гелиодора и охранялось магическими барьерами, так что ни мыши, ни плесень не могли повредить запасы. Внутри города лорд не соглашался создавать такие хранилища, считаля, что столько постоянно действующей магии может принести вред. Маги под покровом невидимости прошли мимо джеггских постов и благополучно добрались до неприкосновенного запаса. Молчавший всю дорогу Аметисто во время погрузки, наконец, не выдержал и спросил:

— Господа, а почему мы под таким великолепным покровом невидимости не можем напасть на джеггов, уничтожить их вождей, или на худой конец вести эффективную разведку?

— Ты что, вправду не знаешь или насмехаешься? — сердито произнес стоявший ближе всех к нему маг.

— Откуда ему знать, ведь в Академии слишком мирная и благополучная жизнь, — раздалось с другой стороны.

— И все-таки, почему же? — снова спросил Аметисто.

— Свитки невидимости сделаны таким образом, что стоит только применить оружие, неважно, для нападения или защиты, как магии приходит конец, — объяснил, смягчившись, спутник молодого чародея.

— Вот именно, — подхватил еще один член группы. — А вы, молодой человек, не думайте, что мы здесь в провинции такие уж трусы. Мы много раз пытались улучшить эти свитки, но безуспешно.

Пристыженный Аметисто не нашел ничего лучшего, как замолчать. Вытащив из хранилища мешки, маги начали погрузку.

— Раз-два взяли, — закричал маг леса, вскидывая толстый мешок с пшеном на телегу.

— Сколько уже нагрузили, — раздался голос старшего по группе, мага шторма

— Сто двадцать мешков, — дружно отозвались маги.

— Хватит, поехали, — скомандовал старший.

Телеги, сопровождаемые магами, успешно добрались до Северных ворот. Поле невидимости, созданное ими, надежно защищало от посторонних глаз. Неожиданно одна из телег наскочила на камень, и лежащий на самом верху мешок плюхнулся на дорогу и выскочил из-под барьера невидимости. Камни распороли старую мешковину, и пшено посыпалось на землю.

— Недотепы, где были ваши глаза, все пшено вывалили в пыль! — шумел глава гильдии.

Он кричал и грозил, забыв о том, что их могут услышать джегги. К счастью, поле невидимости обладало способностью блокировать звук, и враги их не услышали, а упавший мешок не привлек ничьего внимания, кроме огромной стаи галок. Птицы сразу увидели, что им будет чем поживиться. Отталкивая друг друга от добычи, они накинулись на пшено. Стараясь подобраться поближе, птицы били друг друга крыльями, кричали, а некоторые даже пытались клевать соперников. Неподалеку от этой толпы устроилась самая слабая галка, маленькая, с длинными тонкими ногами, взъерошенной головой и широко раскрытым, как у птенца клювом. Не решаясь приблизиться, она стояла в стороне, оглашая воздух пронзительным криком.

— Нет, ты смотри, птицы, а бранятся, как торговки на базаре, — смеясь, сказал маг леса.

— Где они только таких слов набрались? — подхватил второй.

— А эта, с краю, какова! Прилетела позже всех, и еще кричит: "Почему мне не дали?!" Где же ты раньше-то была, голубушка?

И оба мага, несмотря на неблагоприятное положение, когда джегги с их степной внимательностью могли заметить птичье беспокойство и обратить внимание на происходящее, не смогли удержать хихиканье.

— Чему смеетесь коллеги, — с грустью спросил Аметисто, не умевший понимать языка птиц.

Ему было совсем не до смеха, потому что именно он нагружал эту злосчастную телегу и чувствовал себя виноватым и за потерю пшена, и за нарушение маскировки. Но все же невольно улыбнулся, глядя на разборку у птиц.

— Магическую нитку скорей, — прошептал один из магов шторма. Заклинание само сделало всю работу без всякой иглы, маги погрузили наполовину пустой мешок на телегу и въехали в ворота.

После этого Аметисто еще не раз приходилось ездить за припасами. К счастью он наловчился погружать мешки гораздо лучше, и подобные истории больше не повторялись.

Казалось, осажденный город постепенно начинает привыкать к своему положению. Пришел месяц зелени, когда прекратились резкие перепады погоды, и всюду воцарилось тепло. Дела в крепости шли не так уж и плохо, тем более что рыцари поняли, что джегги распознали их слабые места, и в открытые сражения старались не лезть. Маги шторма совершали тайные вылазки и под покровом невидимости поставляли защитникам еду и информацию. И хотя джегги по-прежнему стояли лагерем под стенами, ни одна из попыток штурма не увенчалась успехом. Шрам надеялся, что когда-нибудь запасы у стефенширцев подойдут к концу, и город можно будет взять измором. Однако этот момент все никак не наступал, осада затягивалась, что крайне злило Опалуса. Ему хотелось, наконец, показать катахейцам всю мощь стоявшей за ним силы. Между тем Уфу Темный все настойчивее требовал жертв, а джегги умудрились до сих пор не привести ни одного пленника. Наконец, магу все это порядком надоело, и он решился лично возглавить следующую операцию.

Когда Шрам решился на очередную вылазку к стенам, не столько ради успеха, сколько для того, чтобы воины окончательно не заскучали, маг огня отправился с ними. Нельзя сказать, что ему было совсем не страшно, но он придал себе самый решительный вид и запасся мощнейшими заклинаниями.

Вылазка была назначена на вечер. Главной задачей Шрам поставил подобраться как можно ближе к стене и дать возможность магу проявить свое искусство. Под покровом сумерек небольшой отряд джеггов с максимальной осторожностью подобрался к подножию главной наблюдательной башни. Бегающие черные глазки Опалуса остановились на деревянной крыше. Он принялся чуть слышно бормотать совершенно непонятные стоящим рядом джеггам слова, одновременно медленно вытягивая вперед руки. Внезапно с его ладоней беззвучно сорвался небольшой огненный шар. Он быстро увеличивался прямо на лету и при соприкосновении с целью взорвался с оглушительным треском! Крыша тут же вспыхнула как сухой хворост, горящие обломки засыпали часового, а джегги и Опалус, не оставляя себе времени понаблюдать за причиненным ущербом, рванулись к следующей башне, где все повторилось, причем в еще большем масштабе. Постепенно одна за другой запылали верхушки всех четырех башен, образуя чудовищный огненный сигнал. Тем временем нападающие добрались до самого низкого места в стене. Здесь маг применил заклинание огненного града, которое создал в своих бдениях совсем недавно. Целью был самый большой городской склад, однако заклинание оказалось настолько мощным, что огненной волной захватило целый квартал.

— Срочно поднять магов шторма! — потребовал лорд Гелиодор, когда ему доложили об огненном бедствии.

Прибывшие по команде члены гильдии шторма бросились тушить пожары, обрушивая целые ливни на охваченные огнем строения и спасать пострадавших. После того, как последствия магической атаки были ликвидированы, чародеям еще долго пришлось устранять ущерб от пролитой воды. Пока все это происходило, о джеггах и Опалусе никто даже не вспоминал, и враги благополучно удалились восвояси. Они были в полном восторге, такой успех им даже не снился.

— Повторить операцию! — приказал Опалус на следующую же ночь, что и было выполнено.

Казалось бы, зачем ему в таком деле джегги? Но Опалус был не так прост. Во-первых, магу нужна была охрана на случай обнаружения, а во-вторых, лишний раз продемонстрировать свое могущество кочевникам было необходимо.

Как ни старался лорд Гелиодор выставлять дополнительные посты на стенах и магические заслоны в виде моментально возникающей водяной стены в некоторых особо важных местах, он никак не мог предусмотреть, где в следующий раз появится Опалус. А у того с каждой вылазкой возрастали магические силы. Еще бы, ведь Уфу-то был доволен своим верным слугой!

Единственное, что не нравилось Опалусу, было то, что джеггские колдуны выказали себя не самым лучшим образом. Им ни разу не удалось состряпать даже плохонького огненного шара.

— Болваны, дикари! — орал он на почтенных степных чародеев во время очередной магической тренировки. — Начинающие студенты в Академии и то умеют больше!

— Господин, а кто такие эти студенты, — гнусаво тянул в ответ самый старый колдун.

— Тьфу на вас! — в гневе начал топать ногами Опалус, — великий Уфу в наказание ниспослал мне таких последователей. Все придется по-прежнему делать самому!

Но, несколько поостыв, маг огня осознал, что в неспособности его новых учеников есть и свои плюсы:

"Не хватало еще, чтобы они стали равными мне! Пусть уже лучше остаются такими, какие они есть" — подумал Опалус и с новым рвением принялся готовиться к следующим нападениям.

Конечно, затянувшаяся осада Стефеншира, невозможность переговоров со своими покровителями в Эйдалон-Бравире, и некоторая неопределенность в отношениях с Уфу не радовали его, но приходилось довольствоваться тем, что есть.

Лорд Гелиодор, понимая, что джегги собрали достаточно большие силы, начал беспокоиться. Опыт военачальника говорил, что золотых леопардов не так много, чтобы одержать победу, а собрать городское ополчение и натренировать его уже нет ни времени, ни возможности. После длительных раздумий он вызвал на ковер главу гильдии магов шторма:

— Господин маг! Надеюсь, Вы понимаете, что в сложившейся ситуации успех обороны города целиком зависит только от вашей гильдии?

Такой официальный тон не предвещал ничего хорошего, хотя маг понимал, что длительное сидение в кресле градоначальника кого угодно заставит объясняться казенным языком.

— Мы понимаем это и готовим решительные действия, — сказал старый чародей. — Назавтра состоится великое моление Триединству в главном храме, и мы верим, что нам будут даны знамения и помощь.

— Что ж, видимо и вправду остается надеяться только на Триединство, — встревожено думал лорд Гелиодор, отпуская мага. — Уж если старый глава гильдии, не отличающийся особым благочестием и посещающий храм один-два раза в году так заговорил. Однако надо будет все же отдать приказ рыцарям мобилизовать всех способных сражаться.

На следующее утро, когда солнечный луч только коснулся позолоченной кровли храма Триединства на центральной площади, торжественная процессия магов шторма, одетых по такому случаю в синие и фиолетовые мантии с потускневшими от времени серебряными нашивками, изображающими молнии, двинулась к храму. Для Аметисто тоже подобрали подходящий наряд, и он с удивлением почувствовал, что от одежды исходит знакомый с детства смешанный аромат йода, соли и сушеной рыбы. В торжественном молчании маги вошли под своды храма, и церемония, которую не должен был видеть никто из простонародья, началась.

Когда через несколько часов, усталые и измученные, волшебники вышли из ворот храма, по их непроницаемым лицам никто не смог бы прочесть того, что их угнетало и печалило. Но каждый из них думал только об одном:

— Почему боги Триединства оставили нас? Почему не послали знамения?

Но об этом не говорили, даже между собой. И только старая нищенка, каждый день сидевшая возле храма, поднялась со своего места и подошла к главе гильдии.

— На, возьми причитающееся тебе и дай пройти, — сказал ей старик.

— Послушай меня, маг, — вдруг произнесла женщина, обыкновенно не отличавшаяся многословием и даже просьбы свои не сопровождавшая излишними стенаниями и жалобами, — ты думаешь о том, почему Триединство хранит молчание? Помни, не следует возлагать на богов то, что люди должны делать сами.

Услышав такие слова, маг переменился в лице и, опустив голову, двинулся дальше, сознавая, что более неуместного знамения ему не посылали за всю его жизнь.

Урон, наносимый городу вражеской магией, с каждым днем становился все больше, запасы магических ингредиентов у штормовиков начали резко таять. Глава гильдии вынужден был сам явиться с докладом к лорду Гелиодору.

— Милорд, наши магические силы на исходе..., — упавшим голосом начал он.

— Как прикажете это понимать, господин глава гильдии? — сердито оборвал его правитель.

— Очень просто, — спокойным, хотя и печальным голосом ответил штормовик. — Многие наши снадобья производятся не здесь. Путь в Уланду долог, и даже если мы снарядим туда обоз, можем не успеть. Надо срочно менять тактику.

— И что Вы предлагаете? — недоверчиво спросил лорд Гелиодор.

— От обороны следует перейти к нападению, — отозвался маг. — Я бы на Вашем месте срочно обратился за помошью в Лигу Скорпиона, пока мы еще способны обеспечить магическое прикрытие, если они соизволят отрядить в город воительниц!