Рапунцель.

Через некоторое время, Йохан заметил:

— Этого слишком мало чтобы наесться.

— О, ну извини! Когда я собиралась в путь, то рассчитывала только на себя, но ничего страшного, при крайних обстоятельствах мы съедим тебя, — съязвила я, от чего бедный Йохан подавился пирожком и, потеряв всякий аппетит, отсел от меня подальше, вероятно задумался, что я имела в виду под "крайним случаем". Ну-ну, мне больше достанется!

Солнце стояло в зените, когда мы отправились в дорогу. Йохан, всё еще меня сторонился, чему я активно способствовала, бросая на него плотоядные взгляды. Однако первым не выдержал Эдмунт.

— Рапунцель! — рявкнул он. — Прекрати вести себя, как десятилетнее дитяти!

— А ему значит можно! — возмутилась я, кивая в сторону козла, который в этот момент строил забавные рожицы.

— Клевета! — нагло воскликнул Йохан.

— Рапунцель, как тебе не стыдно, — попытался пристыдить меня парень. — В твоем-то высоком положении заниматься такими неблагопристойными истинной дамы делами...

— Да, да, а еще возраст. Двести лет как-никак...

— Ну, погоди у меня, — зловеще прошипела я сквозь зубы. — Вот наступит ночь...

Я, картинно проведя большим пальцем под горлом, поспешила вперед, дабы не слышать нравоучений Эдмунта. Тоже мне, святоша нашелся! Чародей недоделанный.... И этот, козел, тоже хорош.... Как только доберусь до города, сразу же распрощаюсь с ними! Ничего, надо потерпеть немного, ведь терпела же, выходки Черноборода, столько месяцев, а тут всего лишь несколько часов. Хотя, кто чьи выходки терпел.... Вот тут то я и призадумалась. Неужели, Чернобород, до сих пор не обнаружил своей драгоценной пропажи, то бишь меня?

Рассуждая над этим многозначительный для меня вопросом, я не заметила, как кукурузное поле закончилось. Вместо него впереди показалась змейка серебристой речки. При виде воды, я только сейчас поняла, как смертельно устала и хочу пить, а также есть. За спиной, я услышала ноющий голос Йохана, жалующийся Эдмунту на те же проблемы, что и у меня.

После недолгого совещания мы решили устроить привал под раскидистым деревом вблизи реки, отдохнуть и продолжить путь, когда солнце начнет клониться к западу. Таким образом, в Мильдсбург мы должны попасть на закате.

С питьевой водой проблем не возникло. Эдмунт отлично знал, где здесь находится родник. А вот с едой...

Три пары глаз с жадностью уставились на единственный пирожок, торжественно извлеченный мной из корзинки. Две пары рук и четыре копыта кинулись за своей добычей. Три раскрытых от удивления рта и все те же три пары глаз наблюдали за тем, как пирожок, сделав тройное сальто в воздухе, постепенно исчезает.

— Чур, меня, — икнул Йохан.

— Ни че себе! — выдохнул Эдмунт.

— Это что?! — недоуменно поинтересовалась я, переглядываясь со спутниками.

Разумное объяснение, неожиданно испарившегося обеда, мы так и не нашли. Поэтому дружно свалили все на наше разыгравшееся с голодухи воображение.

— Что ж нам делать, — завздыхал Йохан. — Есть то, как хочется.

Доселе молчавший Эдмунт, тихо позвал меня:

— Рапунцель, пойдем к речке.

— Зачем?

— Пойдем, я тебе кое-что показать хочу. — И загадочно добавил: — не пожалеешь.

— Ну ладно, — согласилась я.

— Корзинку с собой прихвати, — попросил парень.

Не став спорить, я выполнила его просьбу.

Любопытство кошку сгубило. Так, кажется говориться? Все произошло настолько быстро, что я даже пискнуть не успела.

Эдмунт пальчиком поманил меня к крутому берегу. И я, аки агнец невинный, подошла к нему. Раз, и моя толстая коса уже у него в руке, два, и он что-то шепчет на нее. Три, он, проворно забросил ее в чистую прозрачную воду...

— Ты что?! Рехнулся?! — взвизгнула я.

— Погоди, еще минуточку, — попросил нахал, после чего вытащил мою косу обратно. А на ней была чертова уйма рыбы, рачков, улиток, водорослей и еще какой-то гадости, к которой мне противно было прикасаться. И только тут я поняла, в чем дело.

— Да как ты вообще посмел использовать Заклинание улова на моих волосах!!!

— Но это единственное, что в данном случае идеально подходит, — спокойно возразил он. — Видишь ли, твои волосы созданы волшебством. Поэтому и заклинание так легко легло на них.

— Меня это не волнует!

— О! Еда! Эдмунт, ты наш спаситель! — подбежал к нам Йохан.

— Вообще-то, это мне спасибо сказать надо...

— Предлагаю приготовить ее на углях, — перебил он меня. — Я не плохо умею это делать, но если хочешь, можем уху сварить. Давай я помогу тебе понести корзину.

К этому моменту, Эдмунт уже собрал свой улов и повернулся, чтобы уйти.

— Эй! А как же я?! Мне что делать?

— Э-ээ-э... не мешать нам.

Прекрасно! Вот оно мужское племя, сговорились у меня за спиной! И теперь, я по настоящему обиделась. Всё, не буду даже разговаривать с ними!

Но мой бойкот продлился не так долго, как мне того хотелось. Ибо голод не дремлет, а тут такие умопомрачительные запахи пошли, что еще немного и мой, и без того ворчащий, желудок окончательно взбунтуется.

Проглотив свою обиду, я отправилась обедать.

Поначалу ели мы молча, но вдруг Йохан ни с того ни сего, заявил мне:

— Рапунцель, тебе не кажется, что ты слишком много ешь?

Мой мрачный взгляд стал ему ответом.

— Нет, не пойми меня не правильно. Я просто забочусь о твоей фигуре, о твоем здоровье, наконец.

Я мысленно представила, как он заботится о моем здоровье. Н-да-аа, картинки мне не понравились, особенно та, где козел, в обнимку с Эдмунтом, обильно посыпает рыбу неизвестной мне пакостью.

— По-твоему я слишком много ем?

— Конечно, ты уже половину съела и даже не заметила.

— Что??? Я ем только вторую рыбу и считаю своим долгом отметить, приготовлена она отвратно!

— Да как тебе не стыдно, так говорить?! Когда я был человеком, я считался одним из лучших стряпчих в своем городе!

— Вот и катись в свой город!

— Ну, что за вредная баба!

— Это я то баба?!! Вредная — возможно, но баба?!

— Ребята, — неожиданно прервал нашу очередную перепалку Эдмунт.

— Чего тебе?! — рявкнули мы одновременно, и мой взор уперся в побледневшее лицо парня.

— Йохан, — сглотнул Эдмунт: — отойди, пожалуйста, от Рапунцель.

Вот теперь и я испугалась.

— Что со мной не так? — прошептала я.

— Лучше не шевелись, — предостерег меня он, и я замерла. Замерла, надо сказать, в очень при неудобной позе — с рыбой, в дюйме не донесенной до уст. Мои спутники тоже не двигались.

Внезапно, до моего чуткого слуха донесся странный звук, сильно напоминающий чавканье, которое впоследствии плавно перетекло в довольное урчание. Что-то мягкое, приятное на ощупь коснулось моей руки, сжимавшей жареную рыбку. Я скосила глаза к переносице и увидела, то от моего яства остался один скелет с болтающейся на конце головой. От испуга, я резко дернула рукой. Что-то маленькое и невидимое бурно выразило свой протест.

— Ой, — пискнула я.

— Я же сказал, не шевелись, — вздохнул Эдмунт и стал тихо напевать.

— Эй, тебе не кажется, что сейчас не самое подходящее время для песнопений? — возмутилась я, а он не только запел громче, но и стал делать непонятные движения руками и ногами, словно пьяная каракатица.

Тут то до меня дошло:

— Ты колдуешь!

— Нет, блин, я танцую! Тьфу, из-за тебя я сбился с такта, теперь все заново начинать! — разозлился он и заголосил пуще прежнего.

— Ты уже закончил? — не выдержала я и спросила спустя какое-то время.

— Еще один куплет остался, — ответил он и вновь завопил: — Рапунцель, дай спокойно дочитать заклинание! Опять все по новой! У меня, между прочим уже правая нога болит.

— А ты тогда прыгай на левой, какая разница.

— Большая. Правая нога символизирует восток. А на востоке что?

— Почем мне знать? Я никогда не была там.

— На востоке солнце встает, — пояснил он. — А с восходом солнца прячется сила нечистая.

Наконец он закончил петь заклинание. Я посмотрела на свою руку. На ней сладко посапывал маленький белый пушистый комочек.

— Это что такое? — поинтересовалась я.

— Мракобес, — сказал Эдмунт и прибавил. — Детеныш.

— Вот этот малыш мракобес? — не поверила я, все еще разглядывая существо.

— Какой хорошенький, — умилился Йохан.

— Хорошенький, когда спит зубами к стенке. Осторожно, Рапунцель положи его на землю, он весьма опасен.

— Брось, — отмахнулась я, погладив мракобесенка по мохнатой шкурке. — Он же такой махонький. Как же тебя назвать? Может... Обжорка? Точно, Обжорка! Вон сколько рыбы съел!

— Ты рехнулась? Собираешься оставить мракобеса в качестве домашнего питомца?!

— А что тут такого? Он же вполне безобиден.

— Рапунцель, это же нечисть, а она не может быть безобидной.

— Да что ты, а как же йельги?

— Они не относятся к нечистой силе.

Мы стали спорить по этому поводу.

— Действительно, давайте оставим его себе, — неожиданно поддержал меня Йохан, подходя поближе ко мне.

Внезапно мракобес проснулся. Разлепил свои глаза-бусинки и зевнул. Ух, ничего себе зубищи! Маленькие, да остренькие. Жаль, что Йохан этого не заметил. Точнее, когда он заметил, было слишком поздно.

— У-тю-тю, — заворковал козел, потянув вытянутую морду поближе к Обжорке. — Иди к папочке, мой хороший.

"Сынуля", не долго думая (а могут ли мракобесы думать вообще?), выполнил просьбу "папочки". Ка-аак цапнет Йохана за бородку своими маленькими зубками, да так и повис на ней.

— А-а-а-а-а-а!!! — заорал козел скорей от испуга, нежели от боли. — Эта тварь укусила меня! Снимите её! Она хочет сожрать меня!!! Мои бедные ножки, мои бедные рожки!!!

Он ударился в панику, тряся косматой башкой, пытаясь сбросить бедное существо, которое, похоже, особо не спешило отпускать своего пленника.

— Эдмунт, помоги!

Парень в ужасе попятился от Йохана.

— Рапунцель, — с умоляющим взглядом обратился он ко мне.

— А ты попробуй в речку окунуться, он и отцепится.

Так как Йохан перепробовал уже почти все, дабы избавиться от мракобесенка, он решил послушаться моего совета и отправился к реке. Мы же с Эдмунтом стали собирать вещи, порешив с возращением Йохана продолжить наш путь.

Но что-то наш милый друг не слишком спешил вернуться к нам и, минут через десять, я стала проявлять первые признаки беспокойства.

— Ну и где его черти носят? — проворчала я.

— Может, сходишь, проверишь?

— Вот ещё! — фыркнула я, однако чувство беспокойства не прекратилось, а лишь усилилось.

Подождав ещё пару минут, я таки не выдержала и отправилась к реке.

Я подошла к берегу обильно поросшему кувшинками. Именно сюда, как я считала, должен был пойти Йохан.

Мое внимание привлек шелест камышей.

Сначала, я подумала, что это утки. Но, затем я услышала женский звонкий, как колокольчики, смех.

Подошла поближе, дабы понять, кто ж там хохочет, и обалдела.

Русалка! Настоящая русалка!

Длинные светло-зеленные волосы и молочно-белая, светящаяся кожа. Она находилась по пояс в воде. Её лица, я не видела, так как оно было скрыто все теми же волосами.

— Какой хороший миленький козлик, — сладкоречиво вещала она. — Ну, иди сюда дорогой. Я хочу тебе кое-что показать...

Йохан же, от удовольствия, только, разве что, не блеял. Однако не подходил. Стоял у самой кромке воды. Зато, русалка, видя, что козел не слишком сильно торопится в её пылкие объятия, сама, подплывала к нему все ближе и ближе...

— Йохан! — крикнула я. — Берегись!

Но слишком поздно. Русалка увидев, что я заспешила на помощь к козлу, сделав последний рывок и ухватив его за задние копыта, потащила в воду.

Добыча отчаянно сопротивлялась, цепляясь зубами за камыш.

И когда Йохана, а точнее челюсть Йохана, уже стали покидать последние силы, я схватила его за передние копыта.

Далее последовала увлекательная, но в тоже время, утомительная игра "Перетягивание козла".

— А ну отпусти его, — заорала я. — Ты, рыбина-переросток!

— Он мой! — в ответ взвизгнула русалка, дернув Йохана так, что чуть мне руки из плеч не выдернула.

— А-а-а-а! Вы меня сейчас на две части порвёте!!!

— Молчать!!! — рявкнули мы обе.

— Я так просто не сдамся, — процедила я сквозь зубы.

— Аналогично!

К сожалению, я проигрывала. Но ко мне на помощь пришел Эдмунт — схватил Йохана за рога и наши шансы уровнялись. Хотя, что могут сделать два человека против такой бесстыдной нечисти?

Победа почти была у нас в кармане, когда к нашей сопернице подплыла её товарка с синими волосами.

Одна нечисть, это еще ничего, но две...

Короче — мы проиграли.

— Эдмунт, — грустно спросила я парня, уже после того, как русалки с победным гиканьем скрылись подводой. — Они убили его. Да?

— Ещё, нет. Если мы поторопимся, то возможно успеем спасти Йохана. Я знаю, где логово русалок. Оно в дельте реки.

— Тогда, пошли скорей. Хоть он и козел, но не оставим же мы его в беде!

— Идем, — согласился Эдмунт.

— Кстати, а откуда ты знаешь, где обитают русалки? — спросила я через некоторое время.

Мы шли по крутому извилистому берегу. Гадкие комары, не смотря на жарище солнце, пытались присосаться ко мне. Но им не давал это сделать мой новый маленький друг Обжорка. Он, мохнатым шариком, парил вокруг меня и как только, очередное насекомое подлетало ко мне, он, попросту, съедал его.

Когда Эдмунт вновь заикнулся об опасности общения с мракобесом, я проигнорировала его.

— Ну-у-у...нам с учителем приходилось бывать у них.

— И зачем вы ходили к ним? — не отставала я от него.

— По делам всяким разным, — уклонился он.

Более внятного ответа от него я так и не смогла получить.

Эдмунт резко остановился, от чего я ткнулась носом в его спину, так как шла следом за ним. В этом месте берег был настолько пологим, что нам приходилось идти гуськом.

— Слышишь? — поинтересовался он у меня.

О, да! Я слышала.

Русалки во всю обсуждали, как лучше принести в жертву Йохана какой-то бабе по имени Ундахарасомамай.

— Что ещё Унда...Ундра...Ундахромай? — тихо спросила я.

— Ундахарасомамай, — поправил он. — Русалочья богиня.

— А-а-ааааааа, — многозначительно протянула я, будто бы лично была знакома с этой Ундрамай.

— Каждый месяц русалки всех морей, озер и рек, должны приносить ей в подношение какого-нибудь теплокровного.

— Но не в этот раз! — я гордо задрала подбородок. — Перебьются водорослями.

Я вышла из зарослей камыша.

— Стой, Рапунцель! — Эдмунт попытался схватить меня за косу, но не успел.

Встала я значит, руками бока подперла, недобрым взглядом на племя русалочье зыркнула и говорю им так тихо, вежливо, без угроз:

— Эй вы!!! Бабы плоскогрудые, а ну отпустите козла моего, плешивого, по добру, по здорову!!! А не отпустите, будите иметь дело вот с ним! — И хвать Эдмунта за руку, потащила на женское обозрение. Он, гад, упирается, пятками землю роет, идти не хочет. И я шиплю ему, сквозь зубы: — Мужик ты или не мужик? Вылезай, давай!

Наконец, я вытащила его.