Голоса моей Вселенной. Часть 1: Рабы Логики

— Но команда? Корабль?! Как же вы?!

— Если всё так, как вы сказали, я сумею уничтожить врага. Но если этого не сделать, представьте — что такая мощь может натворить, прогуливаясь космическим пространством?

— Капитан...

— Теперь мы на войне, а это необходимая жертва, — задумчиво и грустно произнёс Дэйчи. — Бегите на звездолёт, я дам вам знак и только тогда взлетайте и как можно быстрее покиньте этот сектор. Летите в безопасное место.

Благородный капитан никогда бы не пожертвовал чужими жизнями просто так. Я верила ему. Его твёрдый и решительный взгляд, который так нравится мне: невозможно ослушаться. Я побежала... убежала... убежала, как... я не знаю правильно ли всё это... и чем дальше был мужественный капитан, тем сильнее я погружалась в сомнения.

Воинственный красный цвет поглотил такую спокойную и мирную яркость голубых полов, стен и потолков линкора — был объявлен боевой режим. Я спустилась в авиационный корпус. Люди куда-то бегали, абсолютно все боевые истребители взлетели в космос и отправились на смерть. Я нашла звездолёт капитана Дэйчи, который радушно впустил меня, после того как просканировал ключ. Внутри небольшого звездолёта было место для двух пассажиров. Как бы я хотела, чтобы второе кресло не было пустым, и его занял мужественный капитан Дэйчи.

Линкор шатало, боевые действия были в самом разгаре. Мне вновь стало неописуемо страшно. Сердце гудело, казалось, что оно вот-вот сгорит. Дышать было тяжело и больно. Я ведь киборг, а мы умеем отключать боль, мы можем очень долгое время не дышать, даже отключить циркулирование крови в своём организме и при этом жить. Но всё это сделать у меня не получалось. Может у меня производственный дефект? Или, быть может, я подсознательно не хочу отключать свою человечность?

Динамики звездолёта захрипели... я же их не трогала, ничего не трогала...

— Я ведь понял, — в исходящем из динамиков голосе, я узнала капитана Дэчи, — что имею дело с чем-то досконально расчётливым ещё в начале сражения и мне не победить, а мой корабль обречён погибнуть...

Я поняла, что это знак, я помнила, что до гибели двух космических гигантов остались считанные секунды. Двигатели на полную мощность. Я вылетела из линкора.

— ...я так же понял, что вы высокомерное существо. Я позволил вам расслабиться, почувствовать себя хозяином положения. И это ваша ошибка, прощайте... Госпожа, на вас все надежды.

Я наблюдала мощный взрыв и смерть тысячи душ. Два боевых корабля соединились в общем пламени. А я жива. Они все: каждый член экипажа, доблестный капитан Дэйчи погибли, а я жива. Я одна.

Глава 3

Встречайте — Жнец!

1 мая 2082

Дед сидел напротив меня в этой грязной замученной харчевне и аппетитно поглощал сомнительного качества еду, которою заказал ему я. Помещение было небольшим и неприметным, столы старыми, заляпанными какой-то хренью, а интерьер убогим. Из еды подавали разогретые полуфабрикаты, потому, кроме тощего придурка бармена, персонала больше не было. Я и дед, вот и все посетители. Лично я, в этом месте ни за что не жрал бы, но изголодавшемуся мужику нужно было хоть что-то поесть. Бедняков среди представителей человеческого населения стало слишком много, и иногда мне хотелось внести свою лепту помощи нуждающимся. Как это называется — филантропство?

По радио вещали новости: какой-то бред, совсем безынтересно. Дед отличный слушатель: весь его рот был занят едой, потому я не мог не воспользоваться шансом и по случаю потрепать своим языком:

— Всё, что сейчас крутят средства массовой информации, все телепередачи и фильмы, всё о насилии. Вокруг создается культ насилия. Людям всё больше и больше накручивают жажду мясорубки, оторванных конечностей, выпущенных кишок. Когда я был молод, было не так. Сейчас — убить, убить, убить. Раньше — сохранить жизнь. В былые времена люди действительно заботились хотя бы о себе подобных. Вот в чём разность наших поколений. Сейчас скажут: убей вот этого гражданина. А ты, чувствуя свою безнаказанность, берёшь и убиваешь. Потом привыкаешь, и процесс убийства всё приятней и приятней, а безнаказанность пьянит. Раньше же, тебе скажут: убей. А ты спросишь в ответ: зачем? И, правда, зачем это делать? Такого, который приказывает убить себе подобного без повода и причины, ещё и возьмут, наградят синяками. Ох и не туда тратит энергию и злобу нынешний народ.

Я перевёл дыхание, задумчиво всмотрелся в сторону:

— Эта современная молодежь. Они насмотрелись мультиков с взрывами, наслушались псевдокумиров. Ходят теперь эти босяки, все такие деловитые, важные и уж больно агрессивные! Мне интересно было бы поймать одного такого героя и посмотреть, как бы он в моих руках обделался. Я бы лупил его хиленькое тело о своё колено, а он бы обделывался. Дерьмо бы летело, а я бы заталкивал ему это дерьмо обратно, но только в глотку, затем снова выбивая его.

Я яростно оскалился:

— Сейчас любой богатый дяденька с лёгкостью может найти бесконечное число юного и убогого умом, подчинить его, заставить выполнять любой противоестественный приказ. И это плохо. Всё это очень плохо и грустно.

— Чёрт возьми, ты прав! — сообщил мне жрущий дед.

— Что есть, того не отнять, — басовито ответил я.

Очередной клиент зашёл в эту грязную харчевню. Я умолк, прикрыл своё лицо ковбойской коричневой шляпой, поднял выше воротник своего рыжего пальто. Вошедший человек, на вид лет пятидесяти, был невероятно широкоплечий, лысый, двухметровый гигант. Красавец и одет со вкусом. Уверенной тяжелой походкой он подошёл к бармену:

— Налей мне какого-нибудь дерьма и поживей.

Усевшись напротив барной стойки, мужчина вывалил рядом с собой на стул огромную пушку, размером с два дипломата. Бармен налил ему какое-то дерьмо.

— Сосунок, мне нужен твой хозяин,— обратился лысый человек к бармену.

— Вы пришли на час раньше. Господин, как и было обещано, придёт в сроки. А вот называть меня сосунком не советую. Я киборг и, уверен, вы знаете, что бывает с людьми, которые осмеливаются дерзить моего роду.

Мужчина лишь грозно фыркнул, ухватился за бокал с дерьмом и осушил его до дна. Шестидесятиградусный дешёвый спирт освежил ему утро.

— Во времена нынче настали, верно? — я встал из-за своего стола и направился к посетителю этой грязной харчевни.

— Кольца Сатурна... Дэйв? — мужчина искренне удивился мне и это хорошо.

— Всё совсем не то и вовсе не так, как прежде. Безобразно. Кибернетические ублюдки смеют затыкать человеку рот, ты пьёшь какое-то дерьмо. Жуть. Боб, какого хрена?

— Дэйв... все думали ты сдох...

— Э нет, пока не время.

Мощным ударом правой руки по лицу, я выбил остатки дерьма со рта Боба. Лысая голова откинулась назад, я подхватил его шею левой рукой и нанёс два крепких удара под дых. Но Бобу этого не хватило, он умело вырвался с захвата, ухватил меня за воротник пальто и помчался вместе со мною через эту грязную харчевню, пока моя спина не встретила стену. Боб начал осыпать меня мощными ударами, я был прижат к стене. Меня очень радовало, что лысый ещё умеет достойно показывать себя в бою, это мне и нужно было проверить.

Я закрывался руками как мог. Боб, заметно уставая меня метелить, допустил щель в своей защите. Воспользовавшись этим, мой мощный апперкот выбил лысого из равновесия. Грозный двухметровый шкаф упал.

— Прекратить! — сопливым голосом провизжал бармен, нацеливая на меня свой десятизарядный крупнокалиберный револьвер. Я лишь улыбнулся, щёлкнул пальцами правой, а затем левой руки. Из моего пояса по правую и левую сторону выпали два металлических шара, каждый размером с огромный кулак Боба. Затем эти шары, с двумя небольшими отверстиями, расположенными на своих поверхностях, поднялись в воздух и начали плавно летать вокруг меня, описывая круги, следуя траектории, делящие моё тело по диагонали, будто я планета, а они мои спутники.

Я, уверенно, быстрым шагом, начал идти к бармену. Он был обескуражен и стал глупо палить по мне из револьвера. Каждую пулю ловил один из моих молниеносно быстрых металлических шаров, продолжая летать уже передо мной. Вражеская пуля попадала в одно отверстие и, лишенная смертоносной скорости, будто обыкновенная гильза, мягко и звонко выпрыгивала вверх со второго отверстия, которое находилось на обратной стороне шара.

Киборг ещё не успел выстрелить седьмой пулей, как один из шаров, после щелчка пальцев моей руки, с невероятной скоростью и силой выбил у него револьвер. Я подошёл к отчаянному бармену вплотную. В его искусственных, лишенных жизни глазах читалось недоумение. Похоже, он так и не понял, что произошло. Я вытащил свой двенадцатизарядный крупнокалиберный револьвер и вышиб его кибернетические мозги.

— Дэйв, — начал Боб, вытирая своё окровавленное лицо, — что ж теперь будет? Сейчас налетят копы.

— Да, брат мой, налетят.

Мой причудливый брат Боб, как же я по тебе скучал. Оба огромные двухметровые лысые шкафы, мы были близнецами. И как часто бывает у близнецов, одному досталась и красота, и сила и ум, а другому... а другой был Боб. Потому я был главным в нашей семье:

— И хорошо, что сейчас здесь будут копы, чем больше мёртвых кибернетических ублюдков, тем лучше.

— Чёрт возьми! Ты прав! — очнулся всё жрущий дед.

Я бросил Бобу его огромную пушку и приказал ждать в засаде, сам же сложил своё оружие: двенадцатизарядный револьвер, пятнадцатидюймовый кинжал и два металлических деактивированных шара у входа. Стоя чётко по центру этой грязной харчевни, я заведомо поднял руки вверх.

Десять лет назад я служил в вооруженных силах человечества и учавствовал в сражениях против кибернетической падали. Мне посчастливилось дослужиться до звания майора и командовать пехотой. Я часто был не согласен с решениями командования человеческих сил. Почти также часто нарушал приказы и действовал по-своему. Именно поэтому меня отстранили от командования. Но ведь какая разница — мои методы оправдывали победы добытые мной! Однако нет непослушания в офицерском и солдатском составе. Эти неблагодарные сволочи, готовили для меня всё новые и новые наказания. Я дезертировал и некоторые мои бойцы тоже. Они пошли вслед за настоящим лидером. Мы организовали собственное ополченческое движение. Даже после окончания войны: грабили этих ублюдков киборгов, убивали всех, как военных, так и мирных. Они зараза. Болезнь! А когда хочешь излечиться, тогда, чтобы потом не было осложнений, болезнь следует уничтожить полностью.

— Руки держать так, чтобы я их видел, — посмел приказать мне один из четверых киборгов полицейских вошедших в эту грязную харчевню. Один из них собрал моё оружие, каждый из них держал меня на прицеле. — Просканировать местность на предмет скрывающихся нарушителей.

— Всего четверо? Я оскорблен, — действительно горько сказал я, а затем громко зарычал. — Вы знаете кто я?!

— Это вы убили этого киборга? — проигнорировав мой вопрос, совершенно спокойным тоном спросил один из копов, указывая на пятно принадлежащих бармену выпущенных на стене мозгов. — Вы знаете, что за убийство киборга в этом секторе применяется высшая степень наказания — смерть?

Меня не на шутку рассердило, что мой вопрос проигнорировали. Ещё больше меня возмущало, что они, похоже, не знают кто перед ними:

— Я вас спрашиваю — вы знаете, кто я?! Киборг, пробей по своей базе!

— Если выясниться, что вы какой-нибудь депутат, сын или дочь какого-нибудь влиятельного человечишки, знайте: вас это не спасёт, — главный коп подошёл ко мне почти вплотную, ухмыляясь, не снимая меня с мушки. — За убийство нашего брата, тебя убьют и больно. Я позабочусь об этом. Люди, вы здесь никто. Запомни это, кусок мяса.

— Я определил его по базе данных, — сказал с виду самый тощий коп, держась за свой левый весок. — Его зовут... о, Великая Мать! Стреляй в него!

Копы не успели даже понять, что прокричал своим товарищам тощий киборг, как грязную харчевню заполонил звук громкого звона. Боб прятался в подвале, который, как и любой другой подвал уважающего себя хозяина грязной харчевни этого вонючего городка, был защищен тончайшим слоем симаргла, для того чтобы сканеры копов не могли засечь спрятанные контрабандные товары.

Мой брат ловко перестрелял трёх полицейских, которые стояли рядом и целились мне в лицо. Куски их синтетической плоти разлетелись будто конфетти. В это же время я щёлкнул пальцами своей руки и один из шаров, активизировавшись, жестко ударил копа, который стоял напротив меня, в левое плечо, выбив киборга из равновесия. Шар продолжал добивать лицо последнего полицейского, пока его голова не превратилась в месиво.

Я неторопливо подошёл к копу, который, пробив по базе данных, узнал меня. Он приказал сразу же убить, даже не успев назвать моего имени. Мне было приятно, что последовала именно такая реакция. Значит, эти ублюдки ещё помнят, как я мил, добр и как трепетно отношусь к их роду. Разыскав в куче изрешечённых тел свой кинжал, я, присев на корточки перед одним из киборгов, отрезал ему его тёмноволосую голову.

— Зачем тебе его голова? — спросил меня Боб, вернувшись из подвала. А я и ответил.

— Мой дорогой братец, помнишь ли ты некого смельчака Деррика?

— Ещё как помню.

— А помнишь ли ты, что он со мной сделал?

— Помню, брат.

— А будешь ли ты мстить за своего брата, по дороге убивая таких, как он?!

— Буду, брат.

— Чудно. Славно, — я подошёл к Бобу и погладил его лысую голову, которая смиренно склонилась. Я глубоко вздохнул, набрал как можно больше воздуха в лёгкие, чтобы ощутить запах палёных киборгов. — Месть близка. Эта голова, а конкретно содержащаяся в ней база данных с информацией обо всех известных настоящих и бывших преступниках — поможет нам отыскать Деррика. Совершить акт правосудия...

Я хотел сказать что-то ещё, но меня перебило радио, которое оповещало о чём-то заинтересовавшем меня:

— С пятого мая две тысячи восемьдесят второго года может прийти в силу новый законопроект Матери и Верховного Кибернетического Совета. Как сегодня заявили официальные источники: закон будет подразумевать полное разоружение вооружённых сил человечества. Взамен кибернетическое сообщество готово отдать Землю, Луну и все околоорбитальные объекты в пожизненное и независимое пользование Человеку. Вместе с тем, кибернетическое сообщество готово подарить некоторые спутники планет гигантов в полное и постоянное использование. Также...

— А вот хрен вам, ублюдки! — я выстрелил во все динамики, из которых доносилась эта чушь. Возмутительно! Эти твари будут жить так, как МЫ им скажем, но никак не наоборот. — Боб, уходим.

— Чёрт возьми! — снова послышался старый скрипучий голос ссохшегося деда. — Таких бы людей да побольше! И эти железяки не знали бы никакой победы!

— Дед, расскажешь всем, кому сможешь о том, что здесь случилось. И о том, что Жнец вернулся к делу.

Старик одобрительно кивнул.

Я, Боб и отрезанная голова покинули помещение. Киборги были мертвы, радио не распространялось ересь, а значит, больше не было грязи в этой харчевне.