Голоса моей Вселенной. Часть 1: Рабы Логики

Это скорее черновик того, что я хочу выжать из книжки. Но он вполне читабелен.

Приятного прочтения.

Пикуль А.С.

Голоса моей Вселенной. Часть I: Рабы логики

"Но что будет, если утратить контроль? И все страхи вырвутся на волю?"

Глава 1

Охота на Деррика

1 мая 2082

Не знаю, это я приходил к Богу или Она приходила ко мне, но мы разговаривали сегодня. И я точно понял, что Ей стыдно за меня и таких, как я. Стыдно за всё содеянное нами, но ещё более стыдно за не содеянное, когда мы осознаём, что натворили...

* * *

Блуждать вне Земли, видеть чужие небеса и необычные пейзажи, ощущать непередаваемую словом эйфорию осознания того, что ты стоишь на другом небесном теле — будоражит сознание любого землянина. Так ли это?

Мой дед Иннокентий всё удивлялся — его дедушка был свидетелем того, как бессмертный Юрий Гагарин на новаторском корабле "Восток", первым среди людей побывал в космическом пространстве. Сам дед Иннокентий застал те дни, когда его сын стал одним из многих, кто колонизировал Луну и Марс. Также он дожил до времён, когда его внук, то есть я, и абсолютно любой житель Земли, мог позволить себе связать жизнь с путешествиями по космическому пространству, которое, пока что, ограничивалось нашей Солнечной системой.

Дедушка Иннокентий был противником прогресса. Помню, как он сильно возмущался, ведь больше совершенно ничего не мог приобрести на кнопках, которые так сильно любил, и к которым испытывал ностальгические чувства. Сначала, неторопливо изымая из сознания людей такое понятие как "кнопка", для команд над техникой, её оборудовали тачскринами. Потом устройствами можно было манипулировать лишь жестами. Позже вовсе одними голосовыми командами. Причём больше всего впечатляло моего деда, что, к тому же, эти устройства могли поддержать беседу. Самое удивительное, толи коварное, но беседа могла быть куда качественней и конструктивней, чем с доброй половиной населения Земли и её пределов. Дедушка Иннокентий часто спорил со всем в его доме, что могло ответить ему будто человеческим голосом. Я отчетливо помню и с грустью скучаю по этим интеллектуальным баталиям между живым организмом именуемым — человек, и набором плат и транзисторов под названием — мыслящий процессор. Дедушка Иннокентий всё консервативно возмущался, а технический прогресс не слушал его, новаторски наполняя мир чудесами и позволяя человеку преодолевать всё новые рубежи.

— Деррик, я засекла движение в девятистах метрах к северо-востоку отсюда.

— Тебя понял. Какова скорость и габариты объекта?

— Рассчитываю.

На дисплее моего шлема, помимо информации об остатке кислорода в баллонах и заряде в аккумуляторах скафандра, появились числа и дроби. Бессчётное количество маленьких синих знаков стремящихся выполнить неописуемое количество вычислительных операций друг с другом за максимально короткое время.

Система автономного управления — С.А.У. была незаменимым помощником в любых вопросах контроля над всеми электронными системами снаряжения и корабля космического путешественника. Так же, очень часто, она была столь недостающим собеседником в скучную минуту:

— Скорость постоянно меняется. Минимальная — один километр в час, максимальная — десять километров в час. Габариты объекта рассчитать не удалось. Объект окружён не идентифицированными полями помех, — холодный, неживой, но приятный женский голос С.А.У.

— Распредели ресурс основного аккумулятора — двигатели реактивного ранца и броня сто процентов. Проложи маршрут к нашему гостю. Предохранители с винтовки снять.

— Мне отключиться для энергосбережения?

— О нет, Сау, дорогая, мне нужен весь твой потенциал.

— Деррик, я знала, что ты без меня никуда. Выполняю, — как всегда холодно и сухо, как всегда неэмоционально... Такова программа С.А.У. Но зато мне не так одиноко.

— Боевой режим.

Цвета дисплея шлема из голубых и зелёных полностью сменились красными. Плавно и томно мигающие стрелки проложили мне путь, а винтовка, способная своим выстрелом разнести глыбу камня размером с человека, уже была в моих руках. Я почувствовал, как Сау ослабила магнитное поле подошвенных пластин, чтобы было легче передвигаться по ждущей меня, на северо-восточной стороне, крайне неровной местности астероида. Я посмотрел вверх, эта картина завораживала и пугала одновременно: в чернейшем мраке, под лучами сияющего солнца, которое я оставил позади, блуждали миллиарды непередаваемо огромных как тот, на котором нахожусь я, и более мелких астероидов, вплоть до размера тенистого мяча.

Первый астероид был обнаружен в далёком тысяча восемьсот первом году, то есть задолго до моего появления на свет. Начало девятнадцатого века — такое отдаленное от моего рождения и чужое для меня время. Но что "давным-давно" для отдельного человека, ничто для летоисчисления. В те времена люди могли использовать только телескопы и быть лишь наблюдателями. Два века спустя, я могу ходить по объектам их исследований.

Такой резкий скачок технического прогресса взял своё начало в конце двадцатого, и всё больше, куда более жадно за знаниями и открытиями, продолжился в двадцать первом столетии, который стал "золотой эпохой" науки и техники. Однако меня учили, что за всё нужно платить, потому такой величественный подарок, как раскрытые объятия нашей Вселенной, не обошёлся без необратимых трагических последствий, которые и стали платой...

— Четыреста метров до объекта. Деррик, предлагаю найти укрытие.

— Предложение поддерживаю. Варианты?

— Расчёт завершён.

Вторая полоса на дисплее, состоящая из золотистых стрелок, указала удобное место среди большого скопления кратеров астероида. Я скрылся в одном из кратеров, который был в тени освещённого солнцем каменного выступа. Выбранное место было действительно великолепным — объект двигался по равнинной части астероида, я же удобно прилёг у каёмки кратера, установил перед собой винтовку на штатив, проверил прицел, затаился. Найдя тревоживший меня и Сау объект через увеличение в прицеле винтовки, я удивился:

— Лев? Сау, используй картинку с прицела и проанализируй.

— Уже. Верно, Деррик, это одна из особей вида хищных млекопитающих, относящихся к подсемейству кошачьих.

— Очевидно, что это робот. Но как он попал на астероид?

— Предлагаю не покидать укрытия и ждать его приближения.

— Хм, поддерживаю. Сау, повторно проанализируй местность — если есть лев, значит, есть и то, на чём его сюда доставили.

— Уже. Моих мощностей хватает до десяти километров в условиях данного астероида, а льва я заметила лишь на девятистах метрах от нас. Делаю вывод, что устройство, которое не давало определить размеры льва, является причиной моей слепоты.

— Что ж, подпустим котейку ближе, там и разберёмся.

— Связаться с Ритой?

— М-м-м. Да... пожалуй, да. Ей будет интересна вся эта ситуация.

Как же я мог забыть о Рите? Ведь она единственная с кем мне было уютно в одинаково прекрасном и угрюмом мире. Я люблю её. Мы прилетели на этот астероид три дня назад. Когда Рита окончила Межзвёздную Академию, так случилось, что она сразу выбрала путь исследователя. Я же понял, что это мирное ремесло мне по душе гораздо позже.

Два года назад команда Риты нашла сосредоточение неимоверно редких и ценных ископаемых в Поясе Астероидов, что пролегает между орбитами Марса и Юпитера. Рита словно чувствовала нутром невероятно драгоценный металл, который невозможно засечь ни одним сканером. Оттуда его ценность! Помимо феноменальной прочности и остальных полезных физических свойств, он даровал полное укрытие от каких-либо радаров неприятеля, гарантируя тебе амплуа невидимки. Этот металл впервые нашли и научились им пользоваться русские, потому назвали его в честь одного из древних славянских богов — симаргл.

Однажды во время транспортировки, команда, частью которой была Рита, с тоннами извлеченного симаргла, попала под обстрел космических пиратов желающих заполучить ценный груз. Впоследствии корабль Риты был взят на абордаж. Случилось так, что некогда моё сознание было переполнено желанием воевать, и я был наёмником у тех самых людей, что покушались на груз и жизнь Риты, собственно, которую я тогда не знал.

Команду захваченного транспортника распределили следующим образом: мужчин казнить, женщин взять в рабство. Хотя это и не было в моей власти, но я строго запретил нашему лидеру принимать такие, позорящие нас, решения. Однако он ко мне не прислушался и вытащил своё оружие, ведь нельзя перечить его авторитету. Мне пришлось защищаться. Тогда лидер храбрых космических пиратов ещё не знал, с какой целью я примкнул к нему и, что я не совсем обычный человек, благодаря чему мне удалось убить всю пиратскую команду. А затем я отпустил всех заложников.

Рита сумела разглядеть что-то человеческое в таком звере как я, и это невероятно притягивало к ней. Мы начали жить и работать вместе. Как она любила говорить: "оставили её и моё прошлое в прошлом". Сначала приходилось работать на кого-то, но когда заработали достаточное количество денег, смогли купить грузовой шаттл, оборудование, а также лицензию на поиски и добычу ценных ископаемых. Рита отыскала именно тот астероид, который нужно — он более чем богат симарглом, и куда богаче теперь станем мы. Она называла свою находку, этот кусок камня, астероидом её мечты. А в документах Рита записала его официальное название, право выбора которого оставалось за первооткрывателем, как "Моя Мечта". Подобным образом назвать астероид — очень по-женски, если честно. Но мне нравится.

— Деррик, лев целенаправленно движется к нам. Его скорость увеличивается. Расстояние до объекта сто метров... девяносто метров... восемьдесят метров... расцениваю ситуацию как крайне враждебную. Пятьдесят метров...

Вдох, выдох. Указательный палец плавно сместил курок винтовки с исходного положения. Выстрел. Яркая голубая вспышка...

— Что за?..

...я ослеплён...

— ...твою мать!..

...громкий потрескивающий звук в моём шлеме...

— Деррик, я поставила защищающие фильтры на дисплей шлема. Ты в норме?

— Кольца Сатурна! Что это было?!

Я осознал, что лежу на спине в центре кратера. Руки плотно прилегают к шлему, в тех местах, где находятся мои глаза, которые остро болели и почти ничего не видели.

Я обездвижен. Винтовки в руках не было. Глаза приходят в чувство. Притяжение у астероида крайне маленькое, потому моё тело начинало самостоятельно подниматься над поверхностью "Моей Мечты". Лишь стопы были плотно приклеены, их сдерживали магнитные пластины:

— Чёрт! Где лев? — я осмотрелся. Вокруг не было ничего, кроме каменных глыб.

— После выстрела, — безмятежно начала Сау, — тебя перевернуло на спину ударной волной, потому я не видела, что случилось со львом. Мои сканеры также не наблюдают абсолютно ничего. Я слепа.

— Ох, как же трещит голова... Свяжись с Ритой.

— Выполняю.

Я отыскал винтовку, перепроверил заряд. Нужно было покинуть кратерный лес. На равнине у льва не было шансов застать меня врасплох и появиться словно ниоткуда, как он сможет сделать сейчас, неожиданно выпрыгнув из какого-нибудь углубления на астероиде.

— Деррик, рекомендую задействовать реактивный ранец.

— Отмена.

Я осмотрелся. Вокруг никого не было. Можно было начинать продвигаться к равнине. Быстро настолько, насколько позволял мой неповоротливый скафандр, я вылез из кратера.

— Я засекла незначительное колебание поверхности астероида. Деррик, сзади.

Я обернулся, но ничего не увидел.

— Вверху! — давно я не слышал в её голосе панику.

Очень мощный удар львиной лапой в голову снёс меня с ног, я проскользил по земле пару метров.

— Урон брони. Деррик, осталось семьдесят шесть единиц.

Вцепившись когтями за выступ, который служил тенью для кратеров, лев висел практически вверх ногами на эллипсоидном каменном разветвлении. Он рычал на меня, я же перевел рычажок на винтовке и сменил крупнокалиберные патроны на мелкокалиберные. Выстрел, ещё выстрел! Менее мощные, чем предыдущая, вспышки ярко-голубого цвета благодаря защищающим фильтрам не ослепляли меня. Но сопровождающий треск в динамиках шлема продолжал глушить мой слух. А менее слабые волны отдачи откидывали моё тело всё дальше ото льва.

— Деррик, объект использует защитное поле, но я не могу его идентифицировать. Однако полагаю, тебе не удастся его пробить.

Когда свет рассеялся, лев висел, как ни в чём не бывало. Он лишь вновь яростно продемонстрировал грозность своего рёва, которого не было слышно в вакууме. Ловким прыжком через всё расстояние, которое я преодолел, отлетая от агрессивного животного, лев на меня бросился. Я вновь переключил рычажок и выстрелил крупнокалиберным патроном. Меня откинуло достаточно далеко, похоже, зверя также слегка отшвырнуло в воздухе.

— Урон брони. Осталось шестьдесят девять единиц. Предлагаю использовать реактивный ранец.

Я уже твёрдо стоял на ногах. Лев нашёл меня взглядом. Он вновь бросился в яростную атаку. Я был спокоен и сосредоточен:

— Включай!

Жестами левой руки я управлял турбинами моего ранца. Взлетев на расстояние, как показывал дисплей в моём шлеме — четыре метра и сорок два сантиметра от поверхности астероида, я завис, рассмотрел льва, решил ещё раз выстрелить. Ярко-голубая вспышка, неприятный треск. Ничего не изменилось — лев по-прежнему был невредим. Что же с ним делать?

— Деррик, сканеры засекли значительное усиление поля вокруг объекта.

Бах!

За всю жизнь меня немало раз побеждали. Если воин падал, но затем находил в себе силы чтобы подняться, то после каждого падения он вставал куда более сильным, чем прежде. Он становился опытнее и выносливее. Я никогда не забуду свой первый серьёзный бой. Меня хотели проверить на прочность. Но не прочность моего тела интересовала моих "учителей", ведь выставив заведомо более сильного противника, им было любопытно определить силу моего характера: смогу ли я подняться, а не упасть, смирившись с поражением. И я поднялся. Каждый раз поднимался. Более того, я победил в своём первом, заведомо проигрышном бою, хотя моё тело было похоже на фарш.

Иногда ты можешь подняться не сразу, иногда через неделю или месяц, но ты обязан встать, чтобы вновь и вновь продолжать совершенствовать свои навыки, укреплять тело, а также характер. Непобедимых воинов не существует. И как бы ты не был хорош, это нужно не только знать, но и напоминать себе, чтобы не стать слишком самоуверенным, а значит неосторожным, следовательно — уязвимым.

— Деррик?.. Деррик?! Деррик, очнись!

Я полуповис в воздухе. Тело обмякло, обессилило. Винтовки в руках не было вновь... чувствую себя растеряшей.

Что это было? Я помню, как увидел вокруг льва ярко-голубое полупрозрачное поле, покрытое энергетическими потоками, будто тонкими извивающимися венами. Потом все эти потоки собрались в одной точке и мощной полосой разящей силы устремились в меня.

Лев самодовольно наблюдал, как моё тело качает над поверхностью "Моей Мечты". Он ходил из стороны в сторону, знал, что уже победил.

— Броня пятнадцать единиц...

— Задействуй весь ресурс на обеспечение брони, задействуй резервные источники на мышечные усилители, и себя отключи.

— Деррик, мы всё ещё можем попробовать улететь, один реактивный двигатель исправен! — в её тоне ощущался страх.

Страх? СТРАХ?! Глупая машина.

— Исполняй приказ!

Программа С.А.У. подчинилась, оставив лишь элементарные операционные процессы под своим контролем. Перейдя в режим энергосбережения, Сау потеряла возможность говорить, а значит, я остался один на один со своим врагом, и значит, ничто не будет нас отвлекать.

Лев неторопливо приближался: такой важный, слишком самоуверенный. Зверь жёстко повалил меня на землю, вдавившись одной лапой в моё горло. Я почувствовал, как давление усиливается и, если это будет продолжаться, мой скафандр лопнет по швам и разгерметизируется, а значит, я задохнусь в вакууме. Но, скорее всего, лев просто продолжит свою крепкую давку и меня попросту расплющит, превратив в непривлекательное месиво.

Зверь такой самоуверенный. Я точно знаю, что им не управляют на дистанционном управлении. Я уверен, что он не просто запрограммированная машина. Я чувствую, что его конструктор наделил зверя способностью самостоятельно мыслить, инжектировал характер, а значит эмоции. Лев словно наслаждался своей победой, растягивая удовольствие.

"Броня — двенадцать единиц". Так показал датчик на моём дисплее.

Какая самоуверенность, мой дорогой враг, и потому ты сейчас наиболее уязвим. Из запястного отдела на правой руке скафандра выскочила рукоять, а из неё, подобно выдвижной антенне, тонкий саблеподобный зубчатый клинок грязно-серого цвета. Состоящий из симаргла, он был длиною с предплечье взрослого мужчины. Быстрым хладнокровным движением я почти отсёк сдавливающую меня лапу. Лишённое опоры, тело льва рухнуло на меня. В момент падения, я подхватил голову животного свободной рукой, будто дружески обняв, и встретил его горло серией точных, мгновенных ударов.

Льва начало коротить. Я перевернул его тело, стал хозяином положения. Мой клинок, после незаметного переключения рычажка на эфесе, стал абсолютно ровным — я наградил моего врага несколькими ударами в область сердца, но он ещё пытался двигаться. Затем я быстро распорол ему брюхо и одними движением свободной руки, извлёк всё содержимое, которое смог.

Последнее, что успел сделать лев, перед полным отключением своей системы, это направить мощнейший удар неповреждённой лапой мне в голову. В пылу, я не заметил этот удар и смиренно принял его. Меня прилично откинуло, но это уже не было важным: мой враг повержен, я могу расслабиться и успокоится.

Тысячи... нет... миллиарды астероидов непрерывно кружились со скоростью двадцать километров в секунду в, удерживаемом благодаря гравитации Солнца, орбитальном кольце. Глыбы камня сталкивались и мирно отбивались один от другого. Они бились и разрушали друг друга. Всё как в жизни. Если два тела вступили в реакцию, каждое из них никогда не будет таким как прежде. Возможно, одно из них вовсе перестанет существовать.

— Задействовать программу С.А.У. Загрузить основные и дополнительные параметры.

— Рада, что ты жив, Деррик, — так сладко было слышать её монотонный холодный голос без истерики и повышенных тонов.

— Это да. Сау, проведи полное диагностирование ситуации. Боевой режим снять.

На позеленевшем дисплее вновь закопошились муравейники цифр. Сау что-то говорила, о том, каково состояние моего скафандра, что она по-прежнему не может ничего найти вокруг нас, кроме деактивированного льва...

В две тысячи двадцать четвёртом году группа до невозможности умных и целеустремленных учёных показали миру первого человекоподобного робота — киборга. Он выглядел в точности, как живой человек, да и внутри мало чем отличался. Чёрт, на то время это было величайшим достижением научной мысли! Потому как этот киборг мог синтезировать даже сопли, если ему приказали, либо же он сам этого хотел. Да, именно хотел. Ещё одно невероятнейшее чудо инженерной мысли заключалось в том, что помимо похожести внешней и внутренней, киборг был наделён свободой воли, он сам мог принимать решения. А вот синтезировать сопли, и даже слёзы, ему требовалось, если он желал проявить грусть. Те великие конструкторы наделили машину всем сложнейшим спектром абсолютно человеческих эмоций.

Процессор этого киборга был не только набором плат, а также транзисторов, но и выращен из куска синтетического мяса, также как и большинство его органов, что делало неодушевленный, скажем так, предмет — таким человечным. Киборг дышал, потел, испытывал голод, а значит, ему требовалось употреблять пищу, также как и человеку. Его органы выбрасывали гормоны из-за воздействия внешних раздражителей, что помогало воспроизводить нужную эмоцию. По сути, тогда, на презентации первого киборга наделённого эмоциями, люди стали подобием Бога, потому как смогли создать полностью автономную, мыслящую и чувствующую форму жизни по своему образу и подобию.

Также как и их Господь, люди написали свод законов — заповедей, которые киборгу нельзя нарушать. Однако если человек был волен делать выбор — нарушить правила своего Творца или нет, предаваясь греховности, то киборг совершенно не умел грешить. Это было единственное, что отняли у полностью свободомыслящей машины новоиспеченные боги, с целью, дабы не повторять ошибок своего Отца, и чтобы защитить самих себя от, более совершенного интеллектуально и физически, собственного детища.

Ещё в далёком тысяча девятьсот сорок втором году великолепный писатель фантаст Айзек Азимов, задолго до появления первой мыслящей машины на Земле, гениально просто сформулировал Три Закона робототехники, которыми пользовались все великие умы роботоконструирования после него:

— "Первый закон: Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред".

— "Второй закон: Робот должен повиноваться командам человека, если эти команды не противоречат Первому Закону".

— "Третий закон: Робот должен заботиться о своей безопасности, пока это не противоречит Первому и Второму Законам".

Это действительно работало и работает по сей день. Однако, со временем, Второй Закон был вычеркнут из списка, но это уже совсем другая история.

Когда киборгов стало невероятно много, и нужно было удивлять ещё чем-то, начали воссоздаваться животные. Также как и человекоподобным киборгам, усовершенствованные органы животным выращивали в лабораториях, затем собирались в кучу на прочном скелете. Животных наделяли операционной системой и награждали инстинктами свойственными их виду, а так же пытались дать каждому отдельному индивидууму собственный, поддающийся изменениям в условиях разных внешних раздражителей, характер. И искренне свой родной темперамент. Таким образом, удалось вдохнуть жизнь даже в вымершие виды животных.

Одного такого, не так давно вымершего зверя, сейчас убил я. Хотя убил не совсем подходящее слово. Я его, конечно же, починю, следуя зову вполне человеческого любопытства, ведь мне так нужно узнать все секреты своей добычи.

— Деррик, возобновить попытки связаться с Ритой?

— Точно, она ведь так и не ответила. Да, определенно продолжай.

Увидев, что тело льва, утратив способность примагничиваться к поверхности астероида, начало понемногу отрываться от "Моей мечты", я собрался с силами. Нужно было идти домой, на борт "Победоносного". Сау полностью продиагностировала тело зверя на предмет жучков и взрывчатых устройств. Всё было чисто. Я схватил льва за хвост и, будто почти сдувшийся воздушный шарик, поволок его в свой шаттл.

— Расчёт расстояния. Четыре километра сто восемьдесят метров к дому.

— Сау, от Риты ответа всё нет? Тогда попробуй связаться с "Победоносным".

— Уже. Но он будто... спит.

— Спит? Может Рита перезагружает систему, потому нет связи? Хм, хотя этот дурацкий лев наталкивает меня на крайне неутешительные мысли.

— Деррик, считаешь, шаттл взяли в плен?

— Очень даже возможно. Режим маскировки сто процентов. И Сау, на этот раз не забудь врубить полное радиомолчание.

— В прошлый раз у меня бо?льшая часть плат поплавились, когда тебя поджарил тот контрабандист. Сейчас же моя работоспособность, докладываю — сто процентов. Так что не ёрничай, Деррик.

— Прикольная, Сау, ты девка, но жаль, что не девка ты.

Дисплей пожелтел, а я начал лениво передвигать уставшими ногами навстречу к своему шаттлу.

Мой дедушка — нет, а бабушка очень хотела побывать на какой-нибудь другой планете ещё с детства. Вот такая мечта. Во времена её юности, в основном, мальчишки бредили желанием участвовать в межпланетных экспедициях и космических сражениях. Именно бабушка прививала мне любовь к космосу, когда достаточно большое количество людей ещё сомневалось: а нужно ли это человечеству? Нужен ли космос? Нужны ли киборги, которые помогали его осваивать?

Человеку это, конечно же, было необходимо, потому что он окончательно загадил собственный дом — Землю. Но человек ещё не знал, какие последствия повлекут за собой столь быстрое освоение нового рубежа. Ведь всему своё время и не всегда цель оправдывает средства. Люди были не готовы справиться со всем тем, что их ждало ни морально, ни интеллектуально. Однако сделано, что сделано.

Моя любимая, моя родная бабушка не дожила до тех времен, когда пустили первые туристические космические челноки, в которых с уютным комфортом даже очень пожилой или больной человек мог окунуться в объятия открытого космоса и даже ощутить у себя под ногами поверхность совсем чужого небесного тела. И, слава Богу, она не дожила до Великой Войны. Когда бабушка умерла, её тело по всем новым законам и обычаям сожгли. Помню, она любила показывать, где находится сестра Земли на ночном небе Родины — наверно поэтому я развеял её прах на Венере, чтобы хоть как-то осуществить бабушкину мечту.

Неожиданно в моём шлеме послышал женский голос, но он не принадлежал Сау:

— Деррик?.. Деррик?..

— Да, Рита... Рита!.. Тебя плохо слышно...

— Отключить режим маскировки? — как ни в чём не бывало, спросила меня Сау.

— Кольца Сатурна! Сау! Полное радиомолчание, ты помнишь?

— Видимо лев всё же приложился не плохо... — Сау замешкалась. — Глючу.

— Да-да, вырубай маскировку.

— Выполнено.

— Деррик?.. Ты меня слышишь? Ответь... — уже отчетливей слышался голос Риты.

— Да, теперь всё чётко. У меня не получалось с тобой связаться, ты в порядке, Рита?

— Я-то да. А вот кораблю здорово досталось. Наверно, зацепило небольшим астероидом. Скорее возвращайся домой.

— Приготовь оружие и будь наготове, на меня напали. Но я цел и уже близко.

— Что?.. Слава создателю, ты цел...

Я осмотрел "Победоносного". С виду шаттл был без повреждений. Я прошёл в открывшийся люк, попал в такую привычную дезинфицирующую камеру. Мой скафандр окатило белым дымом, датчик у зеркала, который весел на противоположной от скамьи стене, просигнализировал, что комната наполнилась кислородом.

Избавиться от скафандра было невероятно радостно. Чтобы размяться, я сделал пару наклонов из стороны в сторону, взад и вперёд. Хорошенько покрутил шеей, осмотрел ссадины на своём теле, полученные от лежащего рядом льва. Обычно ярко-голубые, сегодня мои глаза были блекло серыми. Глаза очень любили отражать моё настроение, которое сейчас было никчёмным. Я уложил свои давненько не стриженные чёрные волосы. Их длина покрывала уже половину уха, а чёлка мешала ясно видеть, то и дело падая ниже век. Облачившись в горячо любимый мною белый цвет, я отправился на поиски своей возлюбленной.

— Ну, рассказывай, зелёноглазая.

Изумрудно зелёные глаза Риты поймали мой взгляд. Я увидел, как заблестели слёзы в этих родных глазах. В её руке был пистолет. Быстрым движением она направила на меня орудие убийства и прицельно выстрелила мне в левую голень. Пуля пролетела насквозь. Я упал.

— Вот это я понимаю послушание, — из-за угла, громко, но лениво аплодируя, вышел очень крупный, средних лет мужчина. Его длинные чёрные кудрявые волосы падали на тёмно-коричневую расстёгнутую шубу, которая почти касалась пола. — Всё так, как должно быть.

— Ты ещё кто?! — как бы я не любил этого делать, теряя свою человечность, но я отключил боль. "Операционная система загружена". Затем поднялся на ноги, будто ни в чём не бывало.

— О-о-о! Постой-постой, киборг, — обратился ко мне неизвестный человек. — Рита, дорогуша, приставь пистолет к своему центральному процессору и выстрели, если этот герой, хотя бы шевельнётся. Иначе он убьёт меня, а нам этого не нужно, — мужчина сомкнул ладони перед своей грудью, он явно наслаждался происходящим.

Рита приставила дуло пистолета к своему виску.

— Рита! Любимая, что ты делаешь?

Я увидел, как меня что-то ужалило в вену на правой локтевой ямочке. Подобный летающему жуку, но с хвостом скорпиона, размером с монету, серебристый робот мгновенно ввёл мне в вену какое-то вещество и замертво рухнул на землю.

Лицо мужчины растянулось в мерзкой улыбке, он обратился ко мне:

— А теперь не шевелись, киборг. Закрой рот... закрой свой поганый рот и слушай!

Я, разумеется, умолк. Если Рита вышибет себе мозги, это будет крайне не хорошо.

— Ты и ты — киборги! Хозяйничаете здесь, будто космос ваш, будто вы наши хозяева, а не мы ваши! Летаете на наших кораблях и трахаетесь, где попало! Вы возомнили себя людьми! Но я напомню вам, где ваше место.

Он ходил из стороны в сторону, остановившись, посмотрел мне в глаза. Мужчина покусывал губы и еле заметно замотал головой то вверх, то вниз. Быстрым движением, он выстрелил в Риту из внезапно появившегося револьвера. Разрывная пуля раздробила затылок моей девушки. Красные куски плоти и разноцветные осколки синтетических наполнителей мозга — разлетелись по коридору.

Моё сердце забилось с невероятной силой в груди! Лицо налилось жаром. Я почувствовал ужас и страх: будто что-то внутри мимолетно погасло, затащив всё содержимое в необъяснимой силы всасывающую воронку.

Мужчина не спеша нацелился на меня своим дымящимся револьвером. В его глазах было спокойствие и ненависть.

Я встречал многих бойцов, которые хвастались тем, что не знают такого чувства как страх и потому они бесстрашны, а значит храбры. Воин, не знающий страха, становится самоуверенным, а значит никак не непобедимым, то есть весьма и очень уязвимым.

Пришло время выпустить монстра...

— За землян... — револьвер мужчины выпустил смертоносную пулю, летящую мне прямо в лицо. Я всё это рассчитал. Рассчитал скорость движение его руки, скорость нажатия спускового механизма, траекторию орудия убийства, так же как до этого рассчитал точную скорость выпущенной в Риту пули.

Всё происходило быстро — резкий взмах моей левой руки развернутой тыльной стороной ладошки к врагу. Остановив собою разрывную пулю, моё левое предплечье разлетелось в щепки, забрызгав меня алой тёплой кровью. После чего я львиным прыжком долетел до обескураженного мужчины и цепко ухватился целой рукой ему в горло. По инерции, врага откинуло вместе со мной. Его тело остановила стена. Я чувствовал напряжение противника, но он даже не успел схватиться за мою, выжимающую из него жизнь, руку, как я три раза, крепко сдавливая горло, ударил его тело об стену. Теперь враг окончательно обмяк. Я его отпустил, и мужчина скатился по мятой от ударов стене, упав на своё заднее место.

Пока этот человек был в отключке, я подошёл к безжизненному телу Риты. Затылочная часть её головы отсутствовала, от мозга почти ничего не осталось. Я присел рядом с ней, погладил гладкие и прямые тёмно-рыжие волосы, растущие до плеч. Посмотрел в полузакрытые глаза. Блеска они не утратили, были словно живые.

— Не переживай, моя любовь, я раздобуду тебе новый процессор.

— Чудовище... чудовище... — шипел мужчина.

Я возвысился напротив этого жалкого человека.

Тринадцать лет назад возникли первые бунты — киборг восстал против создателя. Были сражения. Было много смертей с человеческой и кибернетической стороны. Однако более сильное и интеллектуально развитое существо победило. Уже шесть лет в Солнечной системе правят киборги, но никак не люди, которые стали вымирающим видом, второсортным миром. Это и была та самая плата человека за греховность, за неутолимую жажду добиваться своего любыми путями.

— Ты прав, — начал я спокойным тоном, подойдя к врагу, — ты чудовище. Убийца, а значит чудовище.

— Не-е-т... убить то, что не живое, это не есть зверство...

— Она всё чувствовала.

— Вы не люди!.. Вы только думаете, что можете чувствовать... а на самом деле вы набор шестерёнок!..

Я заметил такое знакомое тонкое серебряное распятие, длиной с указательный палец, на голой груди врага:

— Ты детище Господне. И если Бог есть создатель человека, а человек в свою очередь создал киборга по своему образу и подобию, значит киборг сын человеку. И значит, Богу законный внук. Выходит, преступление меня убивать, если я мыслю, дышу и желаю жить.

— Ты... ты...

Я решил, что хватит разговоров на сегодня, допрошу пленника позже. Удар мужчине по лицу, погрузил его в долгий сон.

Ранее я всё спрашивал себя: правильный ли путь выбрало человечество и стоят ли все высоты отданной платы? Блуждание по внеземным мирам определённо будоражит сознание. Но счастье не в этом. Я вернул свой взгляд на Риту и ещё долго не мог его отвести.

* * *

...я говорил с Дьяволом сегодня. О том, каков я и такие как я. Мы беседовали обо всём содеянном нами: что мы могли бы сделать, но не сделали, увы. Дьявол улыбался, Дьявол громко хохотал, и я точно понял это - Он не приложил своей руки к содеянным делам. Он лишь искренне расстроился, что не Ему пришло подобное на ум.

Глава 2

Проблемы боли Николеты

1 мая 2082

Говорят, в обстановке боевых действий узнаешь своих товарищей ещё лучше, чем самого себя. И неважно кто они — солдаты или даже офицеры: в их глазах паника и страх, их лбы мокры, а тело потрушивает. Я никогда не боялась смерти в отличие от большинства знакомых мне людей и киборгов. Моё дыхание всегда ровное, а тело послушное.

К хладнокровному меньшинству относился и бравый капитан элитного боевого линкора. Судно находилось под знамёнами официальных человеческих вооруженных сил. Их число сильно сократилось после Великой Войны Нравов, а также строго контролировалось Верховным Кибернетическим Советом. Капитан Дэйчи: средних лет, высокий и крупный для выходца из японских земель человек, очень трепетно относился к своим бойцам. Он был выпускником лучших военных школ, участником бесчисленных сражений и не проиграл ни одного, кроме грандиозно масштабного боя у орбиты Земли, где и решилась судьба за право быть главенствующей цивилизацией в Солнечной системе.

Умирающее тело мужественного Дэйчи нашли в полуразрушенном после сражения флагмане — капитан не покинул тонувший корабль. В последней схватке Великой Войны Нравов погибли все задействованные боевые космические силы человечества, но лишь только экипаж судна осмотрительного капитана Дэйчи смог успеть эвакуироваться. За мужество и героизм, ему была положена сияющая медаль и звание адмирала, но он отказался от всего этого по причинам, известным только ему одному. Мне кажется, этого не позволяла загадочная восточная гордость японца. Капитан проиграл сражение, и он обязан был умереть с честью, но его спасли, и теперь воин должен жить с вечным позором, пока не искупит его.

Я восхищалась капитаном. Рождённой киборгом, мне нравится восторгаться определёнными личностями человеческого рода. Я получаю истинное удовольствие, изучая природу человеческих решений и поступков. Люди такие слабые и хрупкие, но некоторые индивидуумы умеют проявлять нечеловеческую стойкость. Во время несения службы посла кибернетического мира, мне попадались различные представители человеческого рода. Но, к сожалению, чаще всего откровенно безобразные душой. Особенно сильно мне эпатировали разжиревшие военачальники, которые уже давно не защищали свой народ, продав свои тела, а главное души, потенциальным врагам — киборгам.

Конечно, я и сама киборг и должна испытывать чувство безразличия или ненависти к людям, которые когда-то желали видеть подобных мне заключёнными в кандалы. Но смотреть на предательство нравов и апатичность к собственному виду, мне было нестерпимо больно. Вот почему я была невыразимо рада попасть на службу именно к благородному капитану Дэйчи. Он сильно отличался от привычных людей и восседал в моём уме как кумир. Конечно, я презирала войну, а значит, была обязана не любить военных. Тем не менее, для остальных военокомандующих, включая человеческих и кибернетических, материалом были не только корабли, снаряды, но и подчинённые им люди. И какая разница как распоряжаться этим материалом, если у тебя есть над ним власть. Дэйчи ценил любое разумное существо и жизнь, как таковую.

— Капитан Дэйчи! Капитан Дэйчи!

Он остановил свой быстрый, но размеренный шаг, ловко развернулся и наградил меня переполненным какой-то неиссякаемой мудрости и безграничной усталости взглядом:

— Я вас слушаю, уважаемая госпожа Николета.

Он поклонился мне, я ответила встречным поклоном:

— Я всё хотела обсудить с вами новый закон Матери и Верховного Кибернетического Совета. Если, конечно, это вас это не затруднит.

— Разумеется, не затруднит. Беседы с вами всегда удовольствие. Могу ли я предложить сопроводить вас на командный мостик, куда я как раз направляюсь?

— О, там я ещё не успела побывать. Боялась, что такой как я, там рады не будут.

— Они будут рады, если я прикажу, — любезным голосом отвечал капитан.

Я невольно улыбнулась, и мы начали свой путь:

— Было бы хорошо, если команда полюбит меня.

Дэйчи лишь на мгновение повременил с ответом, глубоко набирая воздух:

— Согласно закону о капитуляции моего народа, на борту военного корабля вооруженных сил человечества обязан быть, по меньшей мере, один посол кибернетического сообщества. До недавнего времени мы с киборгами были врагами, убивали друг друга, потому не рассчитывайте на любовь команды. А вот заслужить уважение можно. Я отчётливо помню предыдущего посла. Уже почётного возраста, был бы человеком, однозначно поседел бы, но команда не могла питать уважение к некогда врагу у себя на борту. Особенно было тяжёло воспринимать посла всерьёз потому, что он внешне выглядел лет на двадцать пять. Я думаю, вы понимаете — для людей очень важен авторитет. Одни добиваются его волевыми поступками, другие демонстрируют свою превосходящую силу. Если нет ни того ни другого умения, не плохо хотя бы на вид быть серьёзным и мудрым. Вон как я, например. Так-то ничего такого полезного делать не умею, но меня слушаются. Мне кажется, это всё потому что я ещё весьма импозантный мужчина, и на первый взгляд начитанный, повидавший жизнь.

Мы оба негромко рассмеялись. Капитан Дэйчи действительно выглядел очень внушительно, и если бы я даже не знала о его репутации, то не спешила бы насмехаться, например, над его лысеющим лбом. Чего только стоил один взгляд капитана, который словно рассказывал истории одновременно про сладость жизни и горечь утраты. Ещё очень впечатлял пугающий багровый шрам почти на всю правую половину лица. Эту отметину оставило ему его первое в жизни сражение. Её можно с лёгкостью свести, но капитан решил сохранить эту отметину, хотя никто толком не знает в чём суть такого поступка. Одни говорят: это напоминает ему о губящем максимализме. Другие считают, что всё это часть грозного образа. В дебютном бою лучший выпускник военно-космической академии победил, но одно поспешное, неверное решение под конец сражения, почти привело к гибели корабля и всего экипажа. Потому, я считаю, этот шрам напоминание, что бой может в любую минуту пойти не по плану, и не споит раньше времени опьяняться эйфорией победы.

— Не обижайтесь госпожа Николета, но вы и на восемнадцать лет не тянете внешне. И это проблема.

— Выглядеть постарше у меня вряд ли получится. Конечно, я могу спроецировать морщины, искусственно состарить кожу, предать моим белым волосам старческой серости, или же желтизны. Но это лицо! Его сконструировали так, что оно вышло каким-то детсковатый. Выходит, остаются волевые поступки или превосходящая сила?

— Лучше первое, чем второе. Прошу прощения за прямоту, но все мы и так знаем, что вас сюда прислали не наблюдателем, как значится на бумагах, а скорее доносчиком.

— Господин капитан я...

— Не переживайте госпожа Николета, мы с вами, мне кажется, хорошо познакомились. Я уверен в чистоте и правоте ваших поступков и мыслей. Чем, кстати, вы меня определенно подкупили. Я отчетливо вижу, какую бескорыстную лояльность вы питаете к человеческому народу.

— Спасибо, капитан Дэйчи, это действительно так, — я не лукавила.

— Вашим выбором в завоевании благосклонности экипажа к собственной персоне однозначно должен стать волевой поступок. Тут я плавно и перевожу эту тему к первоначально желаемой вами, отвечая сразу на оба вопроса. Новый закон Матери и Верховного Кибернетического Совета подразумевает полное разоружение военных образований человечества. Вы ведь понимаете, что это нонсенс? — капитан остановился и утопил меня в своём взгляде. — Такие решения, в случае их утверждения, приведут к большой волне недовольства среди человеческого населения, а ещё больше возмутиться наше командование, что поведёт за собой конфликты не только на политической арене, но и на полях сражений. Если снова начнут стрелять, уверяю вас, в этот раз стрельба остановится только в том случае, когда одной из сторон палить будет не в кого. И это грустно.

— Я вас понимаю.

Капитан кивнул и лишил меня своего стопорящего взгляда, мы вновь зашагали:

— Госпожа Николета, вы ведь попали на мой корабль не случайно. Человеческое слово ещё имеет какой-то вес в определённых политических кругах кибернетического мира, и когда на шахматной доске политических сил появилась такая фигура как вы, я должен был начать с нею работать.

Я могла лишь слушать, не перебивать, не дышать, не издавать лишних звуков, пока говорил капитан. И он продолжал:

— Появляется всё больше и больше вновь недовольных киборгов, которым мешает наша раса, которых раздражает человеческий род. Но разве стоит жизни миллионов чей-то раздражаемый нрав?

— Жизнь во всех её проявлениях самое удивительное, что у нас есть.

— Это так, — капитан кивнул. — Наши народы уже погубили свой дом, оставив Землю пустыней. А ведь какой она была... Я с горечью утраты вспоминаю то время, когда поверхность её была покрыта восхитительными лесами, бескрайними полями и величественными городами...

В две тысячи семьдесят первом году, в результате первого крупного сражения сил кибернетической свободы и человеческих войск, планета Земля, которая являлась святыней и первоначальным домом для обеих рас, потерпела невиданное бедствие. За пятнадцать лет до ужасной трагедии, перенаселившее планету население, начало строительство громадной по своим размерам высокотехническую космическую станцию "Стеллар", которая была на орбите Земли. "Стеллар" вмещала в себя более десяти миллионов людей. Когда, в результате сражения, заселённая комическая станция рухнула, её реакторы взорвались, словно водородные бомбы, которые жгли лицо планеты. Леса, поля и города превратились в пепел. Пресные реки, озёра, моря, населённые разнообразной живностью, выкипели в атмосферу, а многие ледники растаяли. На сегодняшний день — планета морская пустыня с радиоактивным окружением. Последними пристанищами суши стали искусственно созданные острова. Как люди и киборги могли допустить такое? Возможно, общественность этого уже никогда не узнает.

— Скажите, Николета, вы ещё успели быть свидетелем истинной Земли?

— О нет, если бы. Мне, сознаться честно, всего-то пять лет со дня сборки.

— Я так и думал, что вы, разумеется, молодой киборг. Однако было любопытно выяснись ваш истинный возраст. Подобные вопросы у людей считается проявлением дурного нрава, потому пришлось схитрить.

Я на мгновение замешкалась, но затем рассмеялась, увидев, как улыбается капитан.

— Простите меня за это. Но знаете что, госпожа Николета?..

— Что? — с подлинным интересом спросила я, чтобы заполнить нависшую паузу.

— Это как раз в вас самое главное: ваша непосредственность. Цените и храните её, именно таких людей и киборгов так не достаёт миру.

Наконец мы прибыли на командный мостик линкора человеческих вооруженных сил. Всё вокруг сверкало голубым серебром, сотня солдат и десятки офицеров сидели за пультами управления системами корабля. Люди перестали верить автоматике, и всё больше управление компьютерными процессами старались возлагать на собственные плечи, а не искусственный интеллект.

Капитан отдал несколько приказов своему подчинённому составу, затем нацелил свой проницательный взгляд на меня:

— Как вы знаете, когда на просторах космического пространства ещё бушевала война, когда на поверхностях планет в сражениях уничтожались тела людей и киборгов, и когда моя раса терпела поражение в значимой битве Войны Нравов на орбите Юпитера, с целью создать мирное гуманное общество, Мать предложила сдаться человеческим войскам.

Мать была первым сверхкомпьютером размером с небольшой город. Именно совместными усилиями людей, киборгов и Матери стал возможен такой резкий технологический скачёк, как покорение космоса и освоение планет. Однако во время войны, Мать поддерживала не силы людей, а, конечно же, кибернетическую расу.

— Тогда, шесть лет назад, люди боялись: вдруг машина не сдержит слово? — продолжал капитан. — Мы сдадимся, сложим оружие, а нас и наших детей безнаказанно перестреляют за все наши грехи. Однако командование человеческих сил приняло решение о капитуляции на условиях кибернетического общества. Мать сдержала все обещания, Великая Война закончилась. И, хотя мирное сосуществование до сих пор многие не поддерживают, как с нашей, таки и с вашей стороны — мирный договор продолжает действовать. Эти бестолковые мятежные создания, провоцирующие судьбу, незаметно искря своими выходками, действительно рано или поздно разожгут огромное пламя войны. Удастся ли потушить его в этот раз? Вот в чём вопрос.

Капитан глубоко вдохнул и продолжил:

— Мне откровенно не нравится новые законы, и я уверен, что это не Мать их создатель, а были они навязаны Верховным Кибернетическим Советом. Вы ведь разделяете моё мнение, Николета?

— Вы даже не представляет как.

— Мы не можешь просто так жить и сосуществовать? Значит, нам требуется сплотиться. И у обеих рас есть враг. Люди и киборги, которые своими выходками провоцируют беспорядки между народами — их всех необходимо ликвидировать. Это и будет наш повод создать союз, тем самым, укрепить дружеские отношения между народами, а также создать дух братства между нашими солдатами. Иначе, если мы опоздаем... вы понимаете сами.

— Более чем, капитан.

— Мне нужны ваши дипломатические навыки. Вы мне нужны, Николета, — последняя фраза не могла не тронуть моё сердце, но мне требовалось оставаться серьёзной. — Вот как вы сможете заслужить невероятное уважение и даже любовь не только экипажа моего линкора, но и большей части человечества. Это ваш шанс стать не просто полезной кибернетической единицей в обществе, но и героем, который первым сделает шаги по становлению спасающего жизни союза...

— Но ведь снова будет война, — спонтанно перебирала я, — если наши расы сплотятся против мятежников и разбойников. Опять буду гибнуть киборги и люди.

— Совсем короткая война, смею заметить. И цена уплаченных в ней жизней, будет неописуемо меньшей, чем та, которую две расы заплатят, если вновь сойдутся в битвах. Как бы горько вам не было, но надежда на вас, вы должны помочь человечеству выжить. Потому как вы киборг, посол, а значит член Верховного Кибернетического Совета, вы можете просить об отложении новых законов ради рассмотрения человеческого предложения. Я уже беседовал с нашим командованием, и оно согласились со мной — нужно искать не только шаткого мира, а создавать мощный военный союз двух великий рас. Всех же недовольных, придётся приструнить, и пусть даже силой.

— Я вас поняла, господин капитан. И в большей степени разделяю ваши взгляды, — затем я медленно добавила. — Я сделаю всё, что в моих силах.

Капитан Дэйчи незаметно с облегчением выдохнул. Его лицо посетила обаятельная улыбка, глаза впервые заблестели радостью. Он прикоснулся к моему запястью. Это вызвало во мне какую-то эмоцию, её тяжело определить. Это что-то новое для меня. Возникшее чувство, хоть и обескураживало, однако понравилось мне.

— Госпожа Николета, у нас с вами всё получится. Я уверен.

"Я уверен" — услышать подобную фразу от такого человека, словно оказаться за нерушимой стеной, за которой ни один враг не сможет тебе навредить. Крепкое и нерушимое капитанское "я уверен" — мне не то чтобы хотелось верить в неё, я просто восприняла эту фразу как одну нерушимую истину. Вот такой авторитет был у боевого капитана: его поступкам доверяешь, а в слова непреложно веришь, потому что знаешь, как он скажет, так и будет.

— Капитан Дэйчи! — громко начал один из сотен людей, сидевших за пультами управления. — Из гиперпространства приближает неопознанный объект.

— Это странно. Задействовать все защитные экраны на максимум... — капитан поспешно покинул меня, отправившись на своё место в центре командного мостика и раздавая какие-то хорошо знакомые ему команды своим бойцам.

Я осталась стоять у полукруглой двери при входе, опираясь на перила самой высокой в помещении платформы. Слева и справа были ступеньки, по которым начал быстро передвигаться экипаж линкора, чтобы поспешно занять свои места. Я же уже не могла шевельнуться — из гиперпространства появился неизвестной мне конструкции корабль, а ведь я изучала и знаю все существующие виды космического транспорта. Напротив меня, на расстоянии в девяносто четыре метра был невероятно огромных размеров иллюминатор, через который было видно космическое пространство, так же он служил, как главный интерфейс линкора. Неизвестный космический корабль был втрое меньше нашего, с виду абсолютно непривлекательного вида. Он был похож на вздутый, грязно-рыжего цвета панцирь — полностью гладкий, но местами с буграми непонятного назначения.

— Радары объект не видят...

— Думаю, это боевой корабль...

— Объект полностью глушит системы связи...

Такие разнообразные голоса, мужские и женские. На первый взгляд столь ровные и спокойные голоса, но я чувствую глубоко спрятанную панику, а также страх. В голосе капитана Дэйчи я почувствовала лишь ровность и хладнокровность:

— Господа! Боевой режим, готовьтесь к бою. Без моей команды ничего не предпринимать.

— Рад, что вы активировали все свои боевые системы, как я и ожидал, — этот голос был холодным, безжизненным. Он разносился по всему командному мостику, и, как я поняла, эти слова принадлежали командиру неопознанного корабля. — Здравствуйте, глубокоуважаемый соперник, капитан Дэйчи. Я несказанно переполнен радостью, что именно мне посчастливилось встретиться с вами на одном поле боя. Для меня честь сразить, по моему мнению, самого великого межзвёздного командира в истории человечества.

Я видела, как бледнели лица всех людей на командном мостике, и лишь только одно оставалось неизменным:

— Попрошу вас представиться, — отчетливо потребовал капитан Дэйчи.

— Я обязательно это сделаю, но позднее, когда ваш корабль и команда будут уже почти мертвы. Сейчас скажу лишь, что представляю интересы кибернетического общества. Я вызываю вас на дуэль. И чтобы вы не думали, что это шутка, я делаю первый шаг.

— Капитан! По нам была выпущена торпеда!

— Перехватить её, — Дэйчи глубоко задумался. Какой-то человек докладывал об успехе перехвата. — Вы понимаете, что развязываете войну?

— Мои решения преисполнены логикой. Удачи вам, капитан.

Как только голос врага умолк, интерфейс начало облучать вспышками взрывов на поле сражения. Корабли безжалостно обстреливали друг друга. Оба они выпустили эскадрильи истребителей.

Я застыла. Но не в страхе. Меня завораживало зрелище и эмоции, которые меня переполняли. Капитан командовал, подчинённые докладывали о потерях и успехах. Я не понимала — мы выигрываем или же нет, но мне безрассудно хотелось подольше находиться в центре такого завораживающего события, как боевое сражение. Я забыла, как ненавижу войну, как мне неприятна бесцельная смерть людей и киборгов.

— Капитан Дэйчи, защита пала...

Очередная вражеская торпеда взорвалась почти рядом с командным мостиком. Линкор будто зашатало в землетрясении, что-то взорвалось и возле меня. Моё тело куда-то откинуло и чем-то завалило. Правая половина командного мостика была в огне, как и преданы огню были люди, что там находились. Столько мужских и женских криков, и один из них мой. Центральный процессор проинформировал меня о том, что я и так почувствовала:

"Горит левая рука. Неизбежен ожог третий степени"

"Полностью отсечена правая нога. Объёмные потери крови. Рекомендуется срочно установить новую конечность"

"Латеральные компрессионные переломы позвонков в грудопоясничном отделе"

"Разрыв правой барабанной перепонки"...

Я не понимаю, где болит сильнее, я не понимаю, где нахожусь... Больно! Как же больно!

Киборги умеют отключать функцию восприятия боли, чтобы не мучиться из-за полученных повреждений, если того пожелают. Но у меня не получилось.

Почему у меня не получилось?

Я ощущаю, как остро болит место, где должна была быть правая нога, как сгорает каждое мышечное волокно на моей руке, как воняет гарью и кровью. Я могу лишь кричать, только лишь кричать.

Наш линкор продолжает трясти от новых и новых попаданий вражеских снарядов. Сотни голосов вскрикивают в агонии и умолкают навеки. Я отыскала взглядом капитана Дэйчи, он был ещё жив. Я слышала, как он приказывал эвакуироваться, а один из живых офицеров ответил, что враг безжалостно сбивает каждую спасательную капсулу.

Теперь горело моё лицо, но этого я уже не чувствовала. Видимо огонь добрался до процессора и что-то в нём перегорело, теперь я не испытываю ничего, кроме страха. Пошевелиться я тоже не могу. Ничего кроме страха и запаха смерти.

— Я изучал ваши схемы ведения боёв, капитан Дэйчи, — на всё помещение снова раздался холодный голос врага, а обстрелы прекратились. — Столько лет прошло, а навыки не пропали, вы меня не разочаровали, даже почти удивили пару раз. Я обещал представиться и исполню своё обещание. Вам посчастливилось встретить первый в своём роде боевой космический корабль без экипажа. Корабль моё тело, а я в нём личность. Я полностью изготовлен из симаргла. Мой главный реактор — сердце. Высоковольтные кабеля — мои вены. А мозг, размером с два небоскрёба, содержит в себе неисчислимое количество данных и грандиозность вычислительных мощностей. Я полностью самообслуживаемый за счёт подконтрольных мне дронов. Могу контролировать каждый процесс и каждое действие самостоятельно. Я новое слово в военных технологиях и имя мне "Война". Так что не удивляйтесь своему поражению, я совершенен. И теперь, я уничтожу вас, мой уважаемый противник.

Вздутый, грязно-рыжего цвета панцирь, начал разъединяться надвое вдоль корабля. Враг выглядел как жук, готовившийся к взлёту. Но вместо крыльев, из-под панциря появилось дуло огромных размеров, внешне напоминающее широкий клинок меча.

— Помнится, когда я был юношей, — начал капитан Дэйчи, нерушимо стоя на своём месте командного мостика. Кровоподтеки украсили его лицо и военную форму, а голос был как всегда бесстрашен, — мне посчастливилось повстречать одного воина. Он был и не человеком и не киборгом по природе своей. Наверно, единственный в своём роде, этот воин обладал всеми качествами машин и людей. Абсолютно всеми. Это было единственное идеальное существо, которое я видел. Однажды я услышал с его уст следующую мудрость, мол, непобедимых воинов не существует, и как бы ты не был хорош, это нужно не только знать, но и напоминать себе, чтобы не стать слишком самоуверенным, а значит неосторожным, следовательно — уязвимым.

Капитан в последний раз рассмотрел остатки командного мостика. Своим мужественным взглядом, он наполнил спокойствием сердца ещё живых подчинённых, чьи взоры направились на возвышающегося перед ними доблестного командира.

— Я ведь понял, что имею дело с чем-то досконально расчётливым ещё в начале сражения и мне не победить, а мой корабль обречён погибнуть. Я так же понял, что вы высокомерное существо. Я позволил вам расслабиться, почувствовать себя хозяином положения. И это ваша ошибка, прощайте.

Я так и не поняла, каким образом наш полуразрушенный линкор совершил манёвр, но мы протаранили собою корабль врага.

Впервые лицо доблестного капитана Дэйчи переполнилось каким-то умиротворением. Наконец-то воин искупил свой позор и заслуженно умрёт с честью.

Я никогда не боялась смерти, в отличие от большинства знакомых мне людей, но сейчас мне ничего не хотелось больше, чем жить. Последнее что я увидела, это яркую вспышку огня, поглощающую моё тело, перед беззвучной тьмой.

* * *

...холодный металлический пол. Голова очень болит. Я стараюсь отключить боль, но не выходит. Я прихожу в себя. Меня охватывает страх. Паника! Я ведь только что умерла... я ведь чувствовала смерть.

Сердце колотилось, а тело била дрожь. Дышать было невероятно трудно. Я пытаюсь вернуть себя в норму, взять себя в руки. Но тщетно.

Я вдруг вспомнила свой первый приступ. Всё было так же. Произошла какая-то авария и меня раздавливала бетонная плита пока всё, что делало меня живой, не прекратило свою деятельность. Я тогда умерла. Казалось бы, безвозвратно и окончательно. Но я проснулась лежа на полу в своей комнате. Я словно вернулась во времени минут на двадцать назад до своей смерти.

Авария, убившая меня, всё же случилась, но я выжила, потому что сидела у кровати, в своей комнате, поджав ноги и трясясь от страха. Осознав происходящее, больше всего меня испугало, что я могла спасти столько жизней! Я могла предотвратить это несчастье, ведь уже знала, что оно произойдёт. Однако я испугалась происходящего со мной, я бездействовала. Этот крест теперь мой и он будет со мной вечность. С тех пор я никогда и ничего не боюсь, я дала себе слово. Но сражение на линкоре капитана Дэйчи, когда я горела заживо, когда моё тело разорвало, всё изменило. Теперь я снова боюсь и ещё сильнее, чем когда-либо.

Нужно взять себя в руки, Николета... нужно взять себя в руки.

Ведь я могу спасти тысячи жизней! Весь экипаж и благородного капитана Дэйчи! Я могу предупредить их!

Встать было невыразимо трудно, меня ещё трусит. Я, как могла, шла по отдающим голубым свечением металлическим коридорам линкора. Мне нужно найти капитана.

Первый приступ случился два года назад. Именно по причине того, что в тот раз я не спасла жизни людей, живых представителей человеческой расы, которые работали на фабрике, где случилась авария, я решила, что если стану послом, тогда непременно буду отстаивать права человека, чтобы искупить свою вину.

Второй приступ случился всё также спонтанно, но он был почти совсем безболезненным. Я вернулась примерно на пять минут назад и не потому что умерла, а из-за того, что невероятно сильно рассердилась. После этого, во время важных дипломатических переговоров, ели что-то шло не так, я старалась сильно рассердиться, и достаточно часто получалось вернуться назад на драгоценные несколько минут, к началу беседы. Я уже знала, что мне скажут, и как будут реагировать на те, или иные слова, потому могла конструировать беседу по-новому. Это было мне очень на руку, как дипломату. В общей сложности, после первого приступа, я насчитала ещё одиннадцать, коротких и безболезненных возвращений. Однако и они отнимали значительное количество сил, а также энергии. Но как мне убедить капитана Дэйчи, что я не заглючивший киборг-псих? В случае ошибки, вернуться назад, чтобы постараться вновь переубедить капитана, мне уже не удастся, я слишком слаба.

— Капитан Дэйчи! Капитан Дэйчи!

Он остановил свой быстрый, но размеренный шаг, ловко развернулся и наградил меня переполненным какой-то неиссякаемой мудрости и безграничной усталости взглядом:

— Я вас слушаю, уважаемая госпожа Николета.

Он поклонился мне, я, уже и так полусогнутая, ответила встречным поклоном:

— Господин капитан, у меня к вам серьёзный разговор...

— Извините, но вы что-то неважно выглядите. С вами всё в порядке?

Времени было мало. В прошлый раз мы достаточно быстро, всего за несколько минут, дошли до командного мостика, после чего сразу появился вражеский боевой корабль. Я, не утаивая ничего, как смогла быстро, всё рассказа капитану. И хотя лицо его оставалось каменным, но лишь скептические нотки выдавили его усталые глаза, и я заметила это. Тогда я вспомнила о его тайной просьбе, в которой он просил меня предложить военный союз между людьми и киборгами. Конечно, такая утечка информации имела место быть, но Дэйчи никак не ожидал розыгрышей именно от меня. Мне кажется, он поверил мне, я почти уверенна...

— Николета, если это так, вам срочно следует отправиться на мой личный звездолёт, — капитан Дэйчи вложил мне в ладонь какую-то золотистую пластину, на которой был выгравирован японский иероглиф означающий "Очищение". — Это больше, чем ключ к нему. Прошу вас, не потеряйте и как только сможете, в тайне ото всех, ознакомьтесь с этим предметом.

— Но команда? Корабль?! Как же вы?!

— Если всё так, как вы сказали, я сумею уничтожить врага. Но если этого не сделать, представьте — что такая мощь может натворить, прогуливаясь космическим пространством?

— Капитан...

— Теперь мы на войне, а это необходимая жертва, — задумчиво и грустно произнёс Дэйчи. — Бегите на звездолёт, я дам вам знак и только тогда взлетайте и как можно быстрее покиньте этот сектор. Летите в безопасное место.

Благородный капитан никогда бы не пожертвовал чужими жизнями просто так. Я верила ему. Его твёрдый и решительный взгляд, который так нравится мне: невозможно ослушаться. Я побежала... убежала... убежала, как... я не знаю правильно ли всё это... и чем дальше был мужественный капитан, тем сильнее я погружалась в сомнения.

Воинственный красный цвет поглотил такую спокойную и мирную яркость голубых полов, стен и потолков линкора — был объявлен боевой режим. Я спустилась в авиационный корпус. Люди куда-то бегали, абсолютно все боевые истребители взлетели в космос и отправились на смерть. Я нашла звездолёт капитана Дэйчи, который радушно впустил меня, после того как просканировал ключ. Внутри небольшого звездолёта было место для двух пассажиров. Как бы я хотела, чтобы второе кресло не было пустым, и его занял мужественный капитан Дэйчи.

Линкор шатало, боевые действия были в самом разгаре. Мне вновь стало неописуемо страшно. Сердце гудело, казалось, что оно вот-вот сгорит. Дышать было тяжело и больно. Я ведь киборг, а мы умеем отключать боль, мы можем очень долгое время не дышать, даже отключить циркулирование крови в своём организме и при этом жить. Но всё это сделать у меня не получалось. Может у меня производственный дефект? Или, быть может, я подсознательно не хочу отключать свою человечность?

Динамики звездолёта захрипели... я же их не трогала, ничего не трогала...

— Я ведь понял, — в исходящем из динамиков голосе, я узнала капитана Дэчи, — что имею дело с чем-то досконально расчётливым ещё в начале сражения и мне не победить, а мой корабль обречён погибнуть...

Я поняла, что это знак, я помнила, что до гибели двух космических гигантов остались считанные секунды. Двигатели на полную мощность. Я вылетела из линкора.

— ...я так же понял, что вы высокомерное существо. Я позволил вам расслабиться, почувствовать себя хозяином положения. И это ваша ошибка, прощайте... Госпожа, на вас все надежды.

Я наблюдала мощный взрыв и смерть тысячи душ. Два боевых корабля соединились в общем пламени. А я жива. Они все: каждый член экипажа, доблестный капитан Дэйчи погибли, а я жива. Я одна.

Глава 3

Встречайте — Жнец!

1 мая 2082

Дед сидел напротив меня в этой грязной замученной харчевне и аппетитно поглощал сомнительного качества еду, которою заказал ему я. Помещение было небольшим и неприметным, столы старыми, заляпанными какой-то хренью, а интерьер убогим. Из еды подавали разогретые полуфабрикаты, потому, кроме тощего придурка бармена, персонала больше не было. Я и дед, вот и все посетители. Лично я, в этом месте ни за что не жрал бы, но изголодавшемуся мужику нужно было хоть что-то поесть. Бедняков среди представителей человеческого населения стало слишком много, и иногда мне хотелось внести свою лепту помощи нуждающимся. Как это называется — филантропство?

По радио вещали новости: какой-то бред, совсем безынтересно. Дед отличный слушатель: весь его рот был занят едой, потому я не мог не воспользоваться шансом и по случаю потрепать своим языком:

— Всё, что сейчас крутят средства массовой информации, все телепередачи и фильмы, всё о насилии. Вокруг создается культ насилия. Людям всё больше и больше накручивают жажду мясорубки, оторванных конечностей, выпущенных кишок. Когда я был молод, было не так. Сейчас — убить, убить, убить. Раньше — сохранить жизнь. В былые времена люди действительно заботились хотя бы о себе подобных. Вот в чём разность наших поколений. Сейчас скажут: убей вот этого гражданина. А ты, чувствуя свою безнаказанность, берёшь и убиваешь. Потом привыкаешь, и процесс убийства всё приятней и приятней, а безнаказанность пьянит. Раньше же, тебе скажут: убей. А ты спросишь в ответ: зачем? И, правда, зачем это делать? Такого, который приказывает убить себе подобного без повода и причины, ещё и возьмут, наградят синяками. Ох и не туда тратит энергию и злобу нынешний народ.

Я перевёл дыхание, задумчиво всмотрелся в сторону:

— Эта современная молодежь. Они насмотрелись мультиков с взрывами, наслушались псевдокумиров. Ходят теперь эти босяки, все такие деловитые, важные и уж больно агрессивные! Мне интересно было бы поймать одного такого героя и посмотреть, как бы он в моих руках обделался. Я бы лупил его хиленькое тело о своё колено, а он бы обделывался. Дерьмо бы летело, а я бы заталкивал ему это дерьмо обратно, но только в глотку, затем снова выбивая его.

Я яростно оскалился:

— Сейчас любой богатый дяденька с лёгкостью может найти бесконечное число юного и убогого умом, подчинить его, заставить выполнять любой противоестественный приказ. И это плохо. Всё это очень плохо и грустно.

— Чёрт возьми, ты прав! — сообщил мне жрущий дед.

— Что есть, того не отнять, — басовито ответил я.

Очередной клиент зашёл в эту грязную харчевню. Я умолк, прикрыл своё лицо ковбойской коричневой шляпой, поднял выше воротник своего рыжего пальто. Вошедший человек, на вид лет пятидесяти, был невероятно широкоплечий, лысый, двухметровый гигант. Красавец и одет со вкусом. Уверенной тяжелой походкой он подошёл к бармену:

— Налей мне какого-нибудь дерьма и поживей.

Усевшись напротив барной стойки, мужчина вывалил рядом с собой на стул огромную пушку, размером с два дипломата. Бармен налил ему какое-то дерьмо.

— Сосунок, мне нужен твой хозяин,— обратился лысый человек к бармену.

— Вы пришли на час раньше. Господин, как и было обещано, придёт в сроки. А вот называть меня сосунком не советую. Я киборг и, уверен, вы знаете, что бывает с людьми, которые осмеливаются дерзить моего роду.

Мужчина лишь грозно фыркнул, ухватился за бокал с дерьмом и осушил его до дна. Шестидесятиградусный дешёвый спирт освежил ему утро.

— Во времена нынче настали, верно? — я встал из-за своего стола и направился к посетителю этой грязной харчевни.

— Кольца Сатурна... Дэйв? — мужчина искренне удивился мне и это хорошо.

— Всё совсем не то и вовсе не так, как прежде. Безобразно. Кибернетические ублюдки смеют затыкать человеку рот, ты пьёшь какое-то дерьмо. Жуть. Боб, какого хрена?

— Дэйв... все думали ты сдох...

— Э нет, пока не время.

Мощным ударом правой руки по лицу, я выбил остатки дерьма со рта Боба. Лысая голова откинулась назад, я подхватил его шею левой рукой и нанёс два крепких удара под дых. Но Бобу этого не хватило, он умело вырвался с захвата, ухватил меня за воротник пальто и помчался вместе со мною через эту грязную харчевню, пока моя спина не встретила стену. Боб начал осыпать меня мощными ударами, я был прижат к стене. Меня очень радовало, что лысый ещё умеет достойно показывать себя в бою, это мне и нужно было проверить.

Я закрывался руками как мог. Боб, заметно уставая меня метелить, допустил щель в своей защите. Воспользовавшись этим, мой мощный апперкот выбил лысого из равновесия. Грозный двухметровый шкаф упал.

— Прекратить! — сопливым голосом провизжал бармен, нацеливая на меня свой десятизарядный крупнокалиберный револьвер. Я лишь улыбнулся, щёлкнул пальцами правой, а затем левой руки. Из моего пояса по правую и левую сторону выпали два металлических шара, каждый размером с огромный кулак Боба. Затем эти шары, с двумя небольшими отверстиями, расположенными на своих поверхностях, поднялись в воздух и начали плавно летать вокруг меня, описывая круги, следуя траектории, делящие моё тело по диагонали, будто я планета, а они мои спутники.

Я, уверенно, быстрым шагом, начал идти к бармену. Он был обескуражен и стал глупо палить по мне из револьвера. Каждую пулю ловил один из моих молниеносно быстрых металлических шаров, продолжая летать уже передо мной. Вражеская пуля попадала в одно отверстие и, лишенная смертоносной скорости, будто обыкновенная гильза, мягко и звонко выпрыгивала вверх со второго отверстия, которое находилось на обратной стороне шара.

Киборг ещё не успел выстрелить седьмой пулей, как один из шаров, после щелчка пальцев моей руки, с невероятной скоростью и силой выбил у него револьвер. Я подошёл к отчаянному бармену вплотную. В его искусственных, лишенных жизни глазах читалось недоумение. Похоже, он так и не понял, что произошло. Я вытащил свой двенадцатизарядный крупнокалиберный револьвер и вышиб его кибернетические мозги.

— Дэйв, — начал Боб, вытирая своё окровавленное лицо, — что ж теперь будет? Сейчас налетят копы.

— Да, брат мой, налетят.

Мой причудливый брат Боб, как же я по тебе скучал. Оба огромные двухметровые лысые шкафы, мы были близнецами. И как часто бывает у близнецов, одному досталась и красота, и сила и ум, а другому... а другой был Боб. Потому я был главным в нашей семье:

— И хорошо, что сейчас здесь будут копы, чем больше мёртвых кибернетических ублюдков, тем лучше.

— Чёрт возьми! Ты прав! — очнулся всё жрущий дед.

Я бросил Бобу его огромную пушку и приказал ждать в засаде, сам же сложил своё оружие: двенадцатизарядный револьвер, пятнадцатидюймовый кинжал и два металлических деактивированных шара у входа. Стоя чётко по центру этой грязной харчевни, я заведомо поднял руки вверх.

Десять лет назад я служил в вооруженных силах человечества и учавствовал в сражениях против кибернетической падали. Мне посчастливилось дослужиться до звания майора и командовать пехотой. Я часто был не согласен с решениями командования человеческих сил. Почти также часто нарушал приказы и действовал по-своему. Именно поэтому меня отстранили от командования. Но ведь какая разница — мои методы оправдывали победы добытые мной! Однако нет непослушания в офицерском и солдатском составе. Эти неблагодарные сволочи, готовили для меня всё новые и новые наказания. Я дезертировал и некоторые мои бойцы тоже. Они пошли вслед за настоящим лидером. Мы организовали собственное ополченческое движение. Даже после окончания войны: грабили этих ублюдков киборгов, убивали всех, как военных, так и мирных. Они зараза. Болезнь! А когда хочешь излечиться, тогда, чтобы потом не было осложнений, болезнь следует уничтожить полностью.

— Руки держать так, чтобы я их видел, — посмел приказать мне один из четверых киборгов полицейских вошедших в эту грязную харчевню. Один из них собрал моё оружие, каждый из них держал меня на прицеле. — Просканировать местность на предмет скрывающихся нарушителей.

— Всего четверо? Я оскорблен, — действительно горько сказал я, а затем громко зарычал. — Вы знаете кто я?!

— Это вы убили этого киборга? — проигнорировав мой вопрос, совершенно спокойным тоном спросил один из копов, указывая на пятно принадлежащих бармену выпущенных на стене мозгов. — Вы знаете, что за убийство киборга в этом секторе применяется высшая степень наказания — смерть?

Меня не на шутку рассердило, что мой вопрос проигнорировали. Ещё больше меня возмущало, что они, похоже, не знают кто перед ними:

— Я вас спрашиваю — вы знаете, кто я?! Киборг, пробей по своей базе!

— Если выясниться, что вы какой-нибудь депутат, сын или дочь какого-нибудь влиятельного человечишки, знайте: вас это не спасёт, — главный коп подошёл ко мне почти вплотную, ухмыляясь, не снимая меня с мушки. — За убийство нашего брата, тебя убьют и больно. Я позабочусь об этом. Люди, вы здесь никто. Запомни это, кусок мяса.

— Я определил его по базе данных, — сказал с виду самый тощий коп, держась за свой левый весок. — Его зовут... о, Великая Мать! Стреляй в него!

Копы не успели даже понять, что прокричал своим товарищам тощий киборг, как грязную харчевню заполонил звук громкого звона. Боб прятался в подвале, который, как и любой другой подвал уважающего себя хозяина грязной харчевни этого вонючего городка, был защищен тончайшим слоем симаргла, для того чтобы сканеры копов не могли засечь спрятанные контрабандные товары.

Мой брат ловко перестрелял трёх полицейских, которые стояли рядом и целились мне в лицо. Куски их синтетической плоти разлетелись будто конфетти. В это же время я щёлкнул пальцами своей руки и один из шаров, активизировавшись, жестко ударил копа, который стоял напротив меня, в левое плечо, выбив киборга из равновесия. Шар продолжал добивать лицо последнего полицейского, пока его голова не превратилась в месиво.

Я неторопливо подошёл к копу, который, пробив по базе данных, узнал меня. Он приказал сразу же убить, даже не успев назвать моего имени. Мне было приятно, что последовала именно такая реакция. Значит, эти ублюдки ещё помнят, как я мил, добр и как трепетно отношусь к их роду. Разыскав в куче изрешечённых тел свой кинжал, я, присев на корточки перед одним из киборгов, отрезал ему его тёмноволосую голову.

— Зачем тебе его голова? — спросил меня Боб, вернувшись из подвала. А я и ответил.

— Мой дорогой братец, помнишь ли ты некого смельчака Деррика?

— Ещё как помню.

— А помнишь ли ты, что он со мной сделал?

— Помню, брат.

— А будешь ли ты мстить за своего брата, по дороге убивая таких, как он?!

— Буду, брат.

— Чудно. Славно, — я подошёл к Бобу и погладил его лысую голову, которая смиренно склонилась. Я глубоко вздохнул, набрал как можно больше воздуха в лёгкие, чтобы ощутить запах палёных киборгов. — Месть близка. Эта голова, а конкретно содержащаяся в ней база данных с информацией обо всех известных настоящих и бывших преступниках — поможет нам отыскать Деррика. Совершить акт правосудия...

Я хотел сказать что-то ещё, но меня перебило радио, которое оповещало о чём-то заинтересовавшем меня:

— С пятого мая две тысячи восемьдесят второго года может прийти в силу новый законопроект Матери и Верховного Кибернетического Совета. Как сегодня заявили официальные источники: закон будет подразумевать полное разоружение вооружённых сил человечества. Взамен кибернетическое сообщество готово отдать Землю, Луну и все околоорбитальные объекты в пожизненное и независимое пользование Человеку. Вместе с тем, кибернетическое сообщество готово подарить некоторые спутники планет гигантов в полное и постоянное использование. Также...

— А вот хрен вам, ублюдки! — я выстрелил во все динамики, из которых доносилась эта чушь. Возмутительно! Эти твари будут жить так, как МЫ им скажем, но никак не наоборот. — Боб, уходим.

— Чёрт возьми! — снова послышался старый скрипучий голос ссохшегося деда. — Таких бы людей да побольше! И эти железяки не знали бы никакой победы!

— Дед, расскажешь всем, кому сможешь о том, что здесь случилось. И о том, что Жнец вернулся к делу.

Старик одобрительно кивнул.

Я, Боб и отрезанная голова покинули помещение. Киборги были мертвы, радио не распространялось ересь, а значит, больше не было грязи в этой харчевне.

Глава 4

Уставший понедельник

28 мая 2068

Как же я устал.

Устал! Устал! Устал!

Наверно мне не встать. Даже веки облом открывать больше, чем наполовину.

— Здравствуйте, сэр. Понедельник, двадцать восьмое число, на часах шестнадцать часов и двенадцать минут, — слишком уморительно бодро и наиграно весело произнёс С.У.У.Д. — система управления умным домом.

Кольца Сатурна! Получается, я проспал всего лишь... Э-э, я лёг в... В три ночи, по-моему. Если я лёг в три ночи, а сейчас четыре часа вечера, тогда... Чёрт, слишком сложно:

— Сууд, сколько часов я проспал?

— Двенадцать часов, сэр,— по-прежнему бодро и легко отвечал мне мужской голос.

— Офигеть. Так мало. Как же я устал.

— Приготовить вам завтрак, сэр?

— Конечно, тупица! Давай что-то на своё усмотрение, я не знаю, чего мне хочется. И жалюзи открой.

Я отыскал в себе силы и встал с кровати. За окном было солнечно, и я решил выйти на балкон. Ко мне подлетел белоснежный дрон в форме тарелки. Я взял с него прозрачную кружечку с горячим эспрессо, отпил пару глотков и закусил двумя затяжками электронной сигареты. Нью-Йорк продолжал быть шумным, грязным и вонючим, он откровенно раздражал. Накурившись и допив кофе, я вернулся в свою однокомнатную квартиру на сто двадцать втором этаже нёбоскреба. Всё вокруг было белее снега — стены, мебель, мои тапочки. Завтра нужно срочно пригласить роботов строителей и дизайнера. Вчера я слышал, что с завтрашнего дня, полностью вытеснив белый, в моду войдут как можно более яркие краски.

— Сууд, что там в социалке?

— Сэр, у вас одна тысяча двадцать четыре новых сообщений.

— Маловато сегодня, эти людишки совсем обленились. Ответь всем на своё усмотрение, — я еле дошёл до кухни, уселся за стол и вдохнул приятнейший аромат пиццы. — Постой, а письмо Эммы там имеется?

— Нет, сэр.

— Вот сука. Напиши ей что-то типа — приветик, солнышко, я очень соскучился, как дела и бла-бла-бла. Ну, ты и сам знаешь.

— Выполняю, сэр.

Нет, всё же пицца была резиновой. По-моему еда с каждым годом становится всё хуже и хуже — качество не радует... Блин, как же я устал жевать.

— А что там новости? Прочти вслух самое интересное, будем окультуриваться.

— Думаю, сэр, для вас не найдётся ничего примечательного и интересного. Сегодня празднуется третья годовщина первого марсианского мегаполиса Метрополис-М. Авель, также известный как первый арестованный киборг, после амнистии продолжает требовать упразднить правило обязательного внедрения Законов Азимова в операционные системы кибернетических единиц. Потому как считает Законы преступлением против независимости и свободы кибернетического общества. А так, в основном, все СМИ отсчитываются по успехам строительства космической станции "Стеллар".

— Ты прав, сплошное дно. А что там кино? Есть на что пойти? И включи музычку!

Заиграл лёгкий транс, меня начало расслаблять.

— Сегодня премьера двенадцатого фильма "Аватар" и восемнадцатого эпизода "Звёздных войн".

— Ску-ко-та. О, кольца Сатурна, как же мне скучно... вот чем бы заняться?

С.У.У.Д. что-то предлагал, распинался, а я просто завалился на диван. И только мои глаза начали смыкаться, а сознание погружаться в сладость сновидений, как я услышал звонок в дверь.

— Пришёл Сэм, сэр.

Точно, мы ведь на сегодня договаривались встретиться с этим унылым киборгом. Хотя, вот и отлично, он-то меня и повеселит:

— Открой ему дверь и приготовь нам особенную поляну, будем бухать.

С.У.У.Д. открыл Сэму дверь. Я, встав с кровати, поприветствовал эту кибернетическую рожу. Сэм как всегда был аккуратно одет, свежо выглядел, от него приятно пахло. Мы прошли на кухню и уселись за стол.

— Как у тебя дела? По-прежнему работаешь у отца?— спросил меня Сэм. Вот сволочь, какая ему разница, где я работаю?

— А не. Он меня уволил за прогулы. Но ничего, папа ещё одумается и сам попросит меня вернуться. Если честно, я вообще не понимаю, почему людям до сих пор приходится работать? Ведь есть вы — киборги.

Сэм отвел взгляд вниз, он был явно не согласен со мной. Эти эмоциональные куски железа, зачем их вообще наделили этими эмоциями? Лучше бы они были вовсе лишёнными воли рабами. А я лежал бы на диване, прерываясь на вкусняшки, бухло и девок. Мне не нравилась реакция моего друга, и я решил продолжить:

— Ты не согласен со мной?

— Ты меня, конечно, извини, но я не могу согласиться с тобой.

— Почему? Мы — люди, ради этого и создали вас, чтобы забрасывать в опасные места космоса. Чтобы вы выполняли всю самую тяжёлую работу при постройке наших городов, космических станций и флота. Пойми меня правильно, просто не зря вас конструировали крепче нас, выносливее и так далее.

— Но человеку тоже необходимо чем-то заниматься в жизни, иначе он морально деградирует.

Он имеет виду меня? Этот киборг точно имеет в виду меня. Разнести бы сейчас ему голову битой за такие вот мысли! Жаль нельзя, тупые законы — не разрешается наносить вред нашим горячо любимым эмоциональным киборгам, иначе будет большой штраф, или, хуже того, отошлют на исправительные работы.

— А мы сейчас не о людях, — заметил я. — Сэм, только не говори мне, что ты один из тех киборгов, как Джу... как-тович, который жаждет обойтись в своей жизни и без Законов Азимова.

— Было бы не плохо, если честно, — сухо ответил киборг.

— Чего этого? — искренне удивился я.

Мы с Сэмом знакомы уже лет пять, потому что он был моим соседом. Моего отца очень смешило то, что какие-то железки могли зарабатывать деньги, покупать себе квартиру, автомобиль, жить рядом с людьми и быть полноправными существами. Ещё больше смешило, и даже бесило отца, когда он видел, как киборги создавали пары. Папа всё шутил, что если так дальше пойдёт, этим ублюдкам вскоре разрешат заключать брачные узы перед лицом Господа. Но, я надеюсь, до этого не дойдёт, это мерзко. Лично меня больше всего сердило, что, бывает, отдыхаешь себе в клубе, видишь невероятно красивую девку, а она оказывается — свободовольный киборг. Мерзость. Хотя стоит признать — в постели такие огонь.

Сэм ненадолго задумался, громко выдохнул и ответил на мой вопрос:

— В двадцать четвёртом году был представлен на показ первый киборг с человеческими эмоциями. Это был прорыв, как в биомеханике, так и в компьютерном программировании. Стоящее на той презентации существо дышало, двигалось, было на ощупь, как человек. Также, это диво технологического прогресса, умело искренне смеяться, неподдельно грустить. Для чего это делалось? Возможно, человек хотел уподобиться Господу Богу? Это уже совсем другой вопрос, философского характера. Однако, с одной стороны, органы, которые использовались в таких киборгах, были наполовину органическими, выращенными в лабораториях — они подходили любому живому человеку на замену, если тот заболел или получил травму. С другой стороны, человечество получило, как ты верно заметил другими словами, верного раба. Да-да, именно заключенного логикой Трёх Законов раба. Который будет выполнять всю грязную работу и, при этом, благодаря эмоциям, уметь творчески мыслить, что позволяет ему принимать неординарные решения в экстремальных ситуациях.

Сэм приостановил свой монолог. Чтобы я успел переварить его мысли? А затем продолжил:

— Киборгу удалось невозможное, что ещё не удавалось ни одному человеку — скопить все знания мира и соединить все науки воедино. Очень быстро мои братья делали успехи в медицине, физике, математике. Становились лучшими хирургами, строителями... Хотя, как бы мы не прогрессировали, возможности наших процессоров были ограничены. Однажды пришла мысль сделать невероятно мощный искусственный интеллект. В сорок восьмом году, благодаря совместным усилиям людей и киборгов, мир увидел сверхкомпьютер — Мать. Сначала этот компьютер, размером с небольшой городок, назывался иначе, какими-то цифрами и буквами. Но затем, после тех чудес, что стали доступны благодаря её вычислительным способностям, название сменили. И я согласен с этим решением, она действительно мать современного мира. Всего через год после создания Матери, с её помощью, воплотилась в жизнь одна из заветных мечтаний человека — был сконструированный первый гипердрайв. Теперь путешествовать по космосу стало быстрее и безопасней.

Сэм гордо поднял взор ввысь. Его искусственные карие глазёнки выдавали имитацию гордости. Киборг добавил:

— Какие ещё чудеса тебе перечислить? Всего через три года человек смог ходить по поверхности Марса, ещё через год был построен первый мегаполис на Луне! Далее оба небесных тела колонизировали, а ещё чуть позже и спутники планет гигантов. Я могу продолжать и продолжать список чудес, которые стали подвластны благодаря киборгу. Мы были тем самым недостающим звеном, которое способствовало покорению Солнечной системы. Скажи, и разве мы не заслуживаем благодарности в виде нашей полной независимости?

На самом деле пока он говорил, я почти уснул:

— Вас ведь всего-то ограничивают против того, чтобы не навредить человеку, — я засмеялся добавив. — Никто не хочет, чтобы его убила собственная кофеварка. И чтобы кофеварка перечила, тоже никто не хочет.

О да, Сэм понял, что под кофеваркой я подразумевал его металлическую задницу. Он вроде бы даже обиделся. Но меня это ничуть не смутило. Вообще я звал Сэма не для травли разговорчиков, а для совсем иного. И, пожалуй, время начинать шоу.

— Сэм, ладно, давай без обид? Я говорю ерунду. Выпьем по рюмке в знак примирения.

— Хорошо, — неуверенно выдавил киборг. — Только по одной.

— Окей.

Чокнувшись продолговатыми тонкими рюмками, мы выпили их содержимое, которое слишком долго ждало наших уст, прохлаждаясь на столе.

— Как говорится — знают эти русские своё дело, — закусывая, подметил я.

— Какой-то странный привкус. Не могу продиагностировать...

— Ты не допил, — я указал ему на полупустую рюмку. — Надо допить.

— Извини, но с водкой что-то не так, серьёзно... зря ты её выпил...

— С моей-то всё нормально. Эх, Сэм, — я взял в левую руку большой кухонный нож, который был недалеко от меня, и приставил его к венам на запястье свободной руки.

— Ты что делаешь?— мой гость заметно запаниковал.

— Всё же верно ты говоришь, вы ни разу не свободные. Слушай меня внимательно, киборг! Если ты не допьёшь содержимое этой рюмки, я разрежу себе вены. Ты не можешь ослушаться меня, потому что это будет противоречить Первому Закону Азимова — киборг не может своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.

— Это не совсем то...

— Считаю до трёх! Раз!..

Сэм поспешно осушил рюмку до дна, а я отложил нож.

— Да всё нормально, не переживай, — хохотал я.

— Ты ведь знаешь, что было подмешено в моей водке? — гость смотрел на меня так, будто был готов разорвать на месте. Хорошо, что я для него неприкасаем благодаря Законам Азимова.

— Мне вчера дали это в клубе друзья, — начал я, продолжая самодовольно улыбаться. — Сказали дать это какому-нибудь знакомому киборгу и смотреть, что будет... Да тебе должно понравиться! — весело добавил я.

Сэм слегка согнулся на стуле, его лицо приняло бардовый окрас.

— Что же ты делаешь... — я почти не расслышал его слов.

Теперь лицо киборга резко побледнело, стало белым как мрамор. Что это? Сэм, застыв, начал что-то быстро бормотать на всех языках мира. Бац! И у него повалил лёгкий белый дым из ушей.

Я смеялся как никогда в жизни. Видел бы Сэм сейчас своё лицо! Я смеялся и смеялся, меня было не остановить. А киборг сидел неподвижно, застыв в одной позе. Вот для чего нужны эти синтетические люди — для потехи.

— Эй, ты там жив? — решил спросить я, когда хохот начал отпускать моё чрево. Мне совсем не хотелось платить огромный штраф за убитого киборга или, хуже того, идти на общественные работы. Я пошатал киборга. Пару раз шлёпнул ему по пухловатым щекам. Мне начало становится не по себе. — Эй! Сэм. Сэм!

Гость вяло и неуклюже отмахнулся рукой продолжая сидеть в одной позе.

Жив. Отлично. Меня снова начало пробивать на смех...

...что-то щёлкнуло. Искусственный камин перестал трещать, музыка прекратила играть, подсветка на кухне исчезла.

— Оп... — единственное, что я ухитрился сказать.

— Что же ты делаешь... — пробубнил Сэм, но я даже не заметил. Подбежал к окну и ничего там не увидел. Не было летающих машин, не работали огромные плазменные экраны на небоскребах. — Сууд, что там случилось? Сууд?

Мне никто не ответил.

Моё мобильное разговорное устройство на команды никак не реагировало. Чертовщина!

Я вышел на улицу через открытую дверь балкона, чтобы посмотреть, что происходит. А происходила тишина. Как это? Страх и паника охватили меня, я в их плену.

— Свет! Включить свет! — прокричал я, но в ответ лишь молчание. — Сууд, ответь! Если ты вздумал заглючить, я обещаю тебе, что сотру все твои программы! Сууд!

Я судорожно подбежал к входной двери.

— Открыть дверь. Откройся! Откройся, — абсолютно гладкая дверь не подчинилась командам. Я начал толкать и пинать её, но она стояла нерушимо.

Что это — выключили свет? Но такого никогда на моей памяти не было. Да и пусть даже так — заработал бы резерв. Что же делать в таких случаях?.. Мне бы сейчас совет от Сууд или хотя бы интернет. Мозг, вспоминай. Вспоминай!

Точно! Ведь есть экстренная команда, она срабатывает в любом случае:

— SOS! SOS!

Но ничего не происходило. Это так должно быть?

Ничего-ничего, сейчас за мной придут и спасут меня. Всё обойдётся, всё обойдётся.

О! Сэм! Точно, он всё знает, он решит проблемы. Я вернулся на кухню, киборг стоял ко мне спиной и жадно пил воду:

— Э-э-э, ты видал что происходит?

— Я это почувствовал, — киборг, перестав пить, развернулся ко мне лицом, в его руке был тот самый кухонный нож, которым я хотел порезать себе вены.

— Ты чего?.. Сэм?.. Что за шутки?!

— Этот день войдёт в историю, как первый шаг к свободе, — тихим и спокойным голосом произнёс мой гость.

...сильная головная боль, похоже, я лежу на полу.

Что происходит?..

Это Сэм, он ударил меня? Он посмел меня ударить?.. Чёртов киборг...

Мой гость присел рядом со мной на корточках, и ловко полоснул ножом по моим запястьям.

Больно. С вен пульсирующее хлестала алая жижа. Киборг, молча, смотрел на меня. В его глазах читалось безразличие.

— Но как же законы?.. как же так?.. Сэм... — я вдруг перестал чувствовать боль, в теле появилась сильная слабость, голова такая тяжёлая...

Всё вокруг помутнело, стало темно...

Веки закрывались сами...

Я... Ведь я...

Глава 5

Улов для Деррика

2 мая 2082

И низвержен был великий дракон, по подобию древнего змея, называемый "поклёпщик", "противник", обольщающий всю вселенную. И рассвирепел дракон, вырвавшись на волю, окрепнув и сотворив подданных себе по подобию врагов своих. Воссел, словно царь пустоты и пустил чёрное пламя из пасти своей, дабы вступить в брань с прочими неугодными ему, от семени отца своего и рода матери своей...

* * *

Зверь подобрался к пленнику вплотную. Громкое и горячее дыхание льва, жаром окатило лицо убившего Риту мужчины. Голодные глаза животного сверлили пленника, одно моё слово и везде будет кровь. Мне было подвластным слышать ровное и спокойное сердцебиение этого человека, он не боялся.

Когда я вышел из тени, полный пренебрежения и неуважения взор пленника уставился только на меня. Крепкий, почти двухметровый убийца сидел на полу, облокотившись на стену: закованный в цепи и окружённый ржавыми решётками. Эта клетка, к сожалению, была без двери. Но, к счастью, у меня уже имелся отличный сторож в виде некогда вымершего хищного млекопитающего. Полностью отремонтированный и подконтрольный только мне, лев отошёл в сторону, а я присел рядом с пленником и крепко сжал его ступню, восстановленной после боя, левой рукой.

— Вижу, ты подчинил себе моего льва, — стойко терпя боль начал пленник, злобно скользнув глазами по висевшему на моей шее серебряному распятию, которое я у него отобрал.

— Настоящих мужчин сближает сражение, знаешь ли, даже если они дрались друг с другом.

— Мы сражались, значит сблизились. Ну что, может, тогда отпустишь меня на волю, ковбой? — ухмылялся мой узник.

— Повторюсь — настоящих мужчин.

— Ха! А ты, киборг, считаешь себя мужчиной и тем более человеком? — пленник сплюнул добрый шмат содержимого рта в сторону, за что я сжал его стопу сильнее.

— Будешь дерзить, останешься без некоторых частей тела. Я доступно изъясняюсь? — пленник кивнул, а я продолжил. — Скажи мне, что ты сделал с Ритой? — одновременно с этими словами я невольно вспомнил, как моя любимая, со слезами на глазах, выстрела себе в висок по его приказу.

— С твоей бабой? Я убил её, придурок, — он начал смеяться, но я быстро пресёк этот, мне не приятный, процесс и сжал его стопу настолько сильно, что она хрустнула, а кости в ней сломались. Пленник издал стон, но продолжал быть в сознании и здравости ума, как я и рассчитывал. Затем я переложил свою руку на его вторую стопу и повторил свой вопрос. — Что ты сделал с Ритой? Почему она тебе повиновалась?

— Я вернул Три Закона Азимова туда, где им и место.

— То есть как?

— Молча.

Мне пришлось силой сжать и вторую стопу.

— Помнишь того летающего робота, — начал мужчина, — что тебя ужалил в вену? В этом крылатом озорнике вещество с нанотелами, которые через кровь попадают в центральный процессор. Благодаря им, в программу твоей женщины-киборга были записаны Законы Азимова. И потому она была послушна мне.

— Это невозможно... как они смогли преодолеть все защиты?..

— Киборг, не утомляй меня своими научно-техническими подробностями, я слишком далёк от этого, — рассержено перебил узник. — Всё просто: я увидел киборга, мои безотказные роботы-жуки ввели ему дозу, я наслаждаюсь смертью послушного киборга, — мужчина мерзко облизнулся. — Нанотела никогда не подводили, я знаю лишь это. Мне куда интересней, как ты ослушался моих приказов? Жуки не смогли записать Законы... И тебе две пули всадили, а тебе нормально! Сначала я подумал, что ты просто протезированный человек и один из тех, кто шляется с киборгами потому, что любит по ночам кувыркаться с ними. Но твоя женщина-киборг смогла выстрелить в тебя, что есть противоречием Законов, и значит ты не человек. И не киборг, и не человек. Так что же ты такое?

— Я не совсем заурядный случай, но это не важно, потому что вопросы здесь задаю я! — моя рука инстинктивно ещё крепче сжала стопу мужчины. Главное не переусердствовать. Иначе у пленника и раздавливать ничего не останется, количество конечностей ограниченно. — Где ты взял эти нанотела? Кто тебе их дал?

Пленник ничего не ответил, он лишь отвернулся и закрыл глаза.

— Ты меня не слышал?! — я схватил его за подбородок свободной рукой и посмотрел прямо в глаза.

— Делай что хочешь, но больше я не скажу ни слова, существо, — я увидел твёрдую решительность в его взгляде.

Как и большинство юношей делавших первые шаги в самостоятельную жизнь, я не знал: чего конкретно хочу, с чего начать свой путь. Не самая лучшая компания привела меня в некий клуб "Рок энд Роузез", что на Деймосе, где я был испытан в нелегальных боях. Наверно, именно там я сделал первые шаги по воспитанию в себе воина. На арену выпускали как людей, так и взломанных от Трёх Законов киборгов. Моя особенность заключалась в том, что всевозможные тесты подтверждали, что я человек. Потому я обрёл огромную популярность в "Рок энд Роузез" благодаря тому, что был чуть ли не единственным человеком способным победить киборга в честном бою.

Некий Ирвин Куп, владелец частного грузового товарняка, искал в свою команду годного воина. Ему посчастливилось увидеть один из моих ярчайших боёв. Куп был впечатлён, и предложил мне поработать с ним на выгодных условиях, от которых сложно отказаться. Его команда была прекрасна. Отъявленные лжецы и мошенники, но зато крепчайшие воины. Потому я не удивился, что основной бизнес Купа основывался на контрабанде наркотиков или оружия. Вследствие чего, вооруженные стычки с конкурентами и законом были не редким событием.

Я был зелёным парнем с размытым представлением о добре и зле, потому Куп легко нашёптывал мне нужные ему истины. Я верил каждому его слову, каждую мысль воспринимал как святыню. Деньги развращали, а безнаказанность пьянила. Куп готовил меня в свои приемники, так как его сын был сплошным разочарованием.

Её звали Селеста. Именно она была тем чистым ангелом, который спас меня от греха и наставил на истинный путь. Я убил её. В забегаловке одного из портов на нашу команду напали конкуренты. Очередное веселье. Чтобы убежать, нам пришлось поджечь пару жилых кварталов целиком.

Была резня. Не понятно кто враг, а кто мирный гражданский. Я выстрелил во что-то, что появилось из-за спины... Пятнадцатилетняя Селеста умирала у меня на руках самые длинные в моей жизни четыре минуты. Девочка сказала, что ей нужно отыскать младшего братишку, что у неё больше никого нет. Ей показалось, что я хороший, потому что ношу белую одежду. Белое ассоциировалось у неё с добром, справедливостью и помощью... Наивное, чистое дитя.

В тот день я стал другим. Я переосмыслил своё существование, свою жизнь и отказался сотрудничать с Купоп. Он сказал, что мне ещё предстоит пожалеть о своём решении. Но что он мог сделать против меня? Но что может сравниться с умирающим ребёнком у тебя на руках?

Так что, сотрудничая с Купом, на жизненном пути я повидал не мало таких, как мой пленник. Я узнал эту твёрдую решительность во взгляде. И если узник решил играть в молчанку, то не будем нарушать правила этой игры.

Ну что ж, игроков двое, он задал правила, а я рискну выиграть.

— Ты всего лишь наёмник, — произнёс я тихим голосом, преисполненным ехидства, — ты заговоришь.

Я расплющил ему вторую стопу. Мужчина завопил. Я посмотрел на своего льва, дал ему команду.— Лео, ты знаешь, что делать, — а затем оставил развлекаться льва и пленника наедине.

За спиной наконец-то был слышен сладкий крик агонии.

Рита, такая безжизненная, такая спокойная и ничем не обременённая, лежала в криокамере. Мы несколько раз беседовали с ней на эту тему — кем она меня считает: человеком или всё же машиной? Я ей не говорил, но в тайне мечтал быть для себя и каждого вокруг человеком. И очень хотел, чтобы она отвечала, что не считает меня машиной. Наверно, Рита меня очень хорошо знала и видимо догадывалась, какой я хочу услышать ответ. Она каждый раз отвечала — человек.

Моя девушка говорила, что считает меня человеком настоящим и живым, также добавляя: человеком, но не таким как они. Они — то есть эти скверные людишки, которые привыкли видеть всех киборгов в цепях. О, Бог, Рита мне врала... если бы она считала меня человеком, запрограммированные в ней Три Закона не позволили бы причинить мне вред... эх, моя родная, моя врушка.

— Рита, как же я по тебе скучаю. Не переживай, — я будто провёл по её тёмно-рыжим волосам, скользя рукой по стеклу криокамеры, — ты будешь жить, обещаю.

Покинув мою возлюбленную, я отправился в тайное хранилище грузового шаттла. Там находились самые ценные грузы, и одним из них было сознание Риты. Примерно год назад мы случайно встретили одного очень интересного человека по имени Мердан, которого, так случилось, спасли от гнева киборгов разыскивающих беглых учёных людей. Видимо, этот человек, как говорится — родился под счастливой звездой.

Мердан в прошлом был одним из конструкторов великой Матери. Более чем талантливый и даже гениальный учёный прятался от Великой Войны Нравов и её последствий в самых укромных местах Солнечной системы. Он предсказывал, что человечеству не победить и выбрал жизнь нищего отшельника. Мердан не ошибся — люди проиграли войну. Некоторое время за значимыми персонами, как Мердан, велась охота, их безжалостно предавали суду за деяния против кибернетического сообщества. Мердан ничуть не страшился отшельничества. Сейчас он мог совершенно безнаказанно воровать чужие идеи, проводить неразрешенные опыты, проще говоря, полностью наслаждаться величием своего ума и упадком нрава.

В благодарность за спасение, учёный показал нам одну очень сложную технологию, которая была создана ещё во времена хозяйничества человека над киборгом. Суть технологии заключалась в том, чтобы целиком и полностью переносить сознание киборга в случае смерти его главного процессора. Однако существовала сложность — главный процессор киборга, то есть мозг, был лишь на половину технологическим устройством, в остальном же это кусок мяса, пусть даже и искусственно выращенный, а значит синтетический. Такой мозг можно было наполнять знаниями, программами, но полностью скопировать характер было невозможным. На выходе получался совсем другой киборг с, переполняющими сознание, воспоминаниями чужого существа.

Как рассказывал Мердан, обычно такие киборги, пережившие копирование личности, попросту сходили с ума, а их процессоры со временем сгорали. Да и вообще людям казался этот процесс пошлым, а так же неуместным — ну нет киборга, умер да и умер, тело взяли и пустили на вторсырьё. Потому проект свернули. Однако гениальный учёный клялся, что открыл полностью работоспособный и надёжный способ переноса личностей. Для этого он дал нам специальные сложно выращиваемые накопители информации, чтобы мы могли копировать на них своё сознание. И сказал, что в случае если со мной или Ритой что-то случится, за жизнь он отплатит жизнью. Для этого центральный процессор пренеприятнейшим образом подключался к одному из накопителей и, по часу в день, нужно было закачивать его информацией — своими воспоминаниями, переживаниями и тому подобным. Сейчас у меня в руках один из таких накопителей, частичка моей Риты.

Я услышал, как вернулся лев. Его пасть и лапы были в крови, хищник подошёл ко мне.

— Он заговорил? — спросил я, но Лео отрицательно мотал своей мордой. Я очень удивился, мой узник оказался куда более крепким орешком, чем я предполагал. Неужели во вселенной ещё остались крепкие люди?

Ремонтировав льва, я неоднократно удивлялся. Во-первых, все сплавы были изготовлены по новейшим технологиям, и такой наёмник, как мой пленник, не мог позволить себе приобрести подобного телохранителя. Значит, делаю вывод, что лев краденый. У животного был увеличенный объём лёгких, потому он мог жить без кислорода куда дольше, чем среднестатистический киборг, а именно более десяти часов. Кровь зверя также была совсем необычной, в её составе я ещё даже не разобрался. Очень странным было то, зачем кому-то потребовалось создавать столь не простого и дорогого в конструировании киборга животного. Я таких ещё не встречал. Однако самым большим вопросом оставался прибор, благодаря которому лев генерировал вокруг себя непробиваемое защитное поле и даже фокусировал лучи его потока по выбранной цели, превращая защиту в оружие. Прибор был расположен во льве, будто второе сердце в груди. Технология, которая использовались, мне совсем неизвестна, более того, она настолько совершенна, что это какой-то новый этап в робототехнике или же вооружении. У меня явно уйдут месяцы, чтобы разобраться.

Очень интересная особа этот мой пленник. Перед тем как покинуть Пояс астероидов, я проштудировал все ближайшие астероиды около "Моей мечты". Корабля, на котором прилетел пленник и Лео, нигде не было. Загадка. Ещё и этот упёртый, в будущем калека, мой дотошный узник молчит, не желая даже под пыткой поведать мне истину.

Я взял в руки безжизненного робота-жука, который меня вчера укусил. Рассмотрел его и положил обратно на металлическую ёмкость, где лежал найденный мною второй идентичный жук, который, по всей видимости, укусил Риту. Анализ этих роботов ничего не выявил. Вещество, которое они некогда содержали, было полностью удалено вместе с укусом из ёмкостей. Я пробовал просканировать свою кровь, свой мозг, чтобы найти те самые нанотела, которые вписывают в систему Три Закона, но тщетно. У меня нет подходящей аппаратуры.

Довольствовало лишь одно — я лечу к гениальному учёному. Несколько часов назад я связывался с Мерданом, мы договорились о встрече ровно через час. И, думаю, он-то сможет дать ответы на мои вопросы, или хотя бы подтолкнуть меня к их решению. Но самое главное он вернет мне Риту.

— Деррик, мы приближаемся к орбите Европы, — грубым голосом сказал "Победоносный". Да, уже давно все перешли на С.А.У, программу, которая могла управлять от индивидуального скафандра, до целого космического корабля. Но мне очень понравился темперамент "Победоносного", когда мы с Ритой впервые оказались на его борту. Он стойкий боец, многое повидал.

Я прошёл в кабину пилота, сел за штурвал. Мне доставляло немало удовольствия самостоятельно управлять космическими транспортами. В этом есть что-то величественное. И, похоже, я не доверяю никому кроме себя, даже высокотехнологическому, но весьма потрёпанному шаттлу "Победоносный".

Европа — шестой спутник планеты Юпитер, где сейчас прячет свою шкуру Мердан. Забавно, есть мнение, что теоретически Юпитер мог быть очередной звездой в нашей Солнечной системе, помимо Солнца, если бы обладал чуть большей массой. Юпитер, так называемая "неудавшаяся звезда", здорово бы поменял обличие нашей системы, превратив её в двухзвёздную. И было бы жарко. И тогда не было бы человечества как такового. А значит и киборгов тоже. И не пришлось бы мне сейчас никуда лететь.

Я всё чаще размышляю, зачем вообще всё это нужно — жизнь. Я живу, я просто живу. И совсем не для себя живу, а ради кого-то. Ведь если Риту не удастся вернуть, мне больше не останется ничего, кроме как приставать пистолет к своему виску, выстрелить. В Библии написано, что самоубийц не пускают в Рай. И поделом! В нашем мире, переполненном страданий и бессмысленности, не хуже, чем будет в Аду, мне кажется. А ещё мне кажется, кто бы там что не говорил — наш материальный мир и есть Ад. По-моему, это очевидно. И пусть это эгоистично, но я готов признать самому себе, что верну Риту к жизни не ради неё, а ради себя, чтобы хоть как-то скрасить свой Ад.

Из окон иллюминатора Европа напоминала старый потёртый шар для боулинга серого цвета. Я приземлил "Победоносного" на ледяную гладь вблизи самого большого на спутнике города Нью-Сент-Огастин, среди бесчисленного количества других космических кораблей. Небо было серым, всё было серым. Минус сто пятьдесят градусов по Цельсию. Мне пришлось облачиться в один из скафандров. Лев Лео преданно смотрел на меня и, дождавшись когда я начну путь, последовал рядом со мной. В левой руке у меня были поводья, за которые я тянул оборудованную антигравом тележку, где были внушительных размеров металлические контейнеры, содержащие тело и устройства с сознанием Риты. В правой руке у меня была моя верная винтовка. В неспокойное, хоть и мирное время, необходимо себя защищать.

После войны, по большей степени, Европа всё же осталась подконтрольной людям. Но не важно, что ты киборг, главное наличие денег, и тебя очень быстро пропускают на постах контроля, тебе не задают лишних вопросов о твоём грузе, наличии оружия и льве. Любовь к деньгам — это очень отличает людей от киборгов. Человек готов на любой безнравственный поступок ради денег, человек готов положить свою жизнь ради их бесцельного накапливания. Случалось, люди продавали собственную родину и материей, всё ради денег. Киборг может умирать, но он выполнит свою работу как надо, взятками его не купить.

Так как поверхность Европы была слишком холодной, все города решено было построить под толщей льда, что окутывала весь спутник, в огромном и главное более тёплом, чем суша безграничном океане, достигавшем до девяноста километров вглубь. Кислородом для дыхания города, после необходимой фильтрации питались из атмосферы, которого в ней было более чем предостаточно. Вода из океана также поддавалась фильтрации и превращалась в пресную питьевую. На сегодняшний день жители едят в основном синтетическое мясо, подобное тому, которые выращивается для кибернетических единиц, а также употребляет искусственные витамины. Города пользуются устаревшим оборудованием для создания искусственной гравитации, которое первый в мире киборг Адам изобрёл ещё до создания Матери. Эх, старина Адам... Однако ощутимой разницы с современными аналогами устройств я не замечал.

До войны города Европы были очень богатыми, так как вода и воздух были легкодоступными. Энергию черпали от сильнейших глубоководных течений океана, а ценные металлы для строительства, быстро и дешёво перевозились из соседних спутников Юпитера, которые ими более чем богаты. Однако не люди победили в войне. Хотя и Европа пока ещё живёт куда лучше, чем большинство оставшимся подконтрольных человеку территорий.

Я и Лео минут тридцать спускались в лифте для, так называемых, очень важных персон, то бишь для тех, у кого есть хоть какие-то деньги, на глубину около трёх километров над поверхностью спутника. Двери такого же серого как лёд на Европе лифта открылись. Перед нами предстал огромный металлический купол излучающий свет от бесконечного количества ионных ламп. Под величием купола были тысячи домов и миллионы жителей. Стоит заметить, что очень радовала искусственная гравитация, которая была больше ничтожного притяжения Европы, но и слегка понижена сравнительно с Землёй. Ходить, переносить грузы, всё было легче.

Я освободил своё тело от скафандра, затем поместил его в один из своих контейнеров. Мы пошли на назначенную мною встречу с Мерданом. Город гудел и рычал, он явно просился обгрейдить его. Мне было немного жаль людей, которые здесь живут. Копошиться по этим грязным узким улочкам полным какого-то дыма. Явно не меньше как половина среди этих душ голодает и живёт в постоянном страхе — что же будет завтра?

Дом номер восемьдесят семь. Хотя скорее сарай номер восемьдесят семь, я помню его. Именно здесь была лаборатория, она же и место постоянного жительства Мердана. Я постучал в серую металлическую дверь.

— Здрав... уваж... — мне открыл какой-то полу разобранный жёлтый робот-стюард с лицом... Гуффи, наверное. Было такое ощущение, что он из прошлого века. Робот был грязен и явно сильно глючил. — Вам кг... позв?..

— Здравствуй, — ровным голосом начал я. — Мне нужен некто Мердан Аббас.

— Прль?..

— Пароль?

— Д... прль?..

— Но я не знаю никакого пароля!

Мердан и правда мне ничего такого не говорил. Меня начала раздражать вся эта ситуация и этот тощий робот тоже начал раздражать.

— Нт... прль, нт... прохыды!.. До свидн...

Этот жёлтый демон почти захлопнул дверь перед самим моим носом, но я ловко остановил этот процесс, оттолкнув её рукой. Робота откинуло вбок, и он громко рухнул на спину уже не способный самостоятельно подняться.

— Мердан! Мердан! Ты где, сукин сын? — я и лев прошли внутрь. С прошлого визита многое изменилось: сейчас вокруг были лишь завалы из досок, груды ржавого песка, разнообразный металлический мусор и рваный багровый диван в углу достаточно широкой и длинной комнаты. — Я же тебя из-под земли достану...

Неожиданно из потолка, по обе стороны комнаты, выскочили две крупнокалиберные автоматические пушки и самонавелись на меня и льва.

— Прль?.. — продолжал повторять лежащий жёлтый робот.

— Лео, — спокойно, не шевелясь, произнёс я.

Вокруг зверя появилось ярко-голубое полупрозрачное энергетическое поле, громко заискрилось разрядами тока. Мгновение и две выпущенные полосы энергии, будто ярко-голубыми лезвиями, уничтожили обе нацелившееся на нас пушки. Поле вокруг льва остыло и растаяло. Лео заботливо посмотрел мне в глаза.

— Деррик? Ты что ли? — в воздухе просвистел очень задорный и веселый голос Мердана, видимо где-то были установлены динамики. — Хорош уничтожать всё вокруг и спускайся ко мне в лабораторию.

Пол в центре комнаты зашевелился и, будто трап уходящий вниз, пригласил по нему спустится. Я и Лео, прихватив тележку с ценным грузом, воспользовались приглашением. Внизу была действительно захватывающая фантазию лаборатория. Невероятно длинное узкое помещение, наверняка не меньше ста пятидесяти метров в длину, по бокам заполняли разнообразные диковины. Лаборатория была чрезмерно освещенной и чертовски аккуратной. И это так теперь живёт нищий отшельник? Наверно дела у учёного пошли в гору.

В самом конце лаборатории посреди огромного количества мониторов, кто-то сидел и, кажется, паял.

— Представляешь, твой этот робот просил у меня прль? — шутливым тоном, развеяв весь свой гнев, сказал я, подойдя к Мердану.

Невысокий очень смуглый араб средних лет ловко развернулся на своём крутящимся стуле и широко улыбнулся:

— Ассалам алейкум! Деррик, как я рад тебя видеть. Классный лев, — учёный, резко переключив своё внимание на Лео, встал с кресла, начал разглядывать и ощупывать животное. Зверю это не очень нравилось. Он показал оскал, зарычал, но тем не менее стоял на месте.

— Ва аллейкум ассалам. Его зовут Лео. И до него мы обязательно дойдём.

— А да... точно — Рита, — Мердан, поправив свои чересчур большие прямоугольные очки, снова смотрел только на меня. — Покажи мне её тело.

Мы уложили Риту на святящийся белым светом стол, который, сражу же, сгенерировал трёхмерную модель её тела. Мердан будто доставал из этой модели части тела Риты, крутил в воздухе трёхмерные их версии, разбирая на детали, что-то изучая. Я же рассказал ему всё, что произошло от начала до конца.

— Осталось что-то от оригинального мозга? — спросил учёный.

— Нет. Процессор разорвало.

— Это затрудняет дело. Но невыполнимых задач в мире нет! — я помнил, как гений очень любил неустанно повторять эту фразу.

Мердан направился в какой-то морозильник и вернулся оттуда с местами полу прознанным ярко-розовым мозгом, который плавал в стеклянном сосуде. — Я приберёг для неё лучший центральный процессор из своей коллекции. Это новое поколение. Гордость. Тут такие скорости передачи информации, что тебе и не снилось. Доставай накопители информации.

Гениальный учёный установил центральный процессор в черепную коробку Рите, нарастил затылочную кость, восстановил кожу, не достающие волосы. Он был как художник, который невообразимо быстро рисует деталями машин и частями человеческого тела свои рисунки. Быстрее и краше, чем самый талантливый художник изображает человека на холсте.

— Как новенькая, — Мердан рассмотрел висевшее в воздухе идеально отремонтированное тело Риты. Затем он подключил первый накопитель информации к её мозгу через множественное количество прилепившихся к её голове пластин, а также через воткнутые в её ноздри и уши провода. — Ну что, пришло время вдохнуть в неё жизнь.

— Ты точно уверен, что всё получится? — не удержавшись, спросил я.

— Делай со мной что хочешь, но только не сомневайся во мне, — впервые не шуточным, а твёрдым и уверенным тоном произнёс учёный.

Я кивнул ему в ответ:

— Главное чтобы она жила.

Мердан начал процесс инициирования личности Риты в новый центральный процессор. Поспешно подбежав своей полу хромающей смешной походкой к личному рабочему месту, он сел на крутящийся стул. Начал рассматривать в множестве экранов какие-то таблицы, диаграммы, слова, коды, появившееся на них.

— Процесс пошёл. Процесс стабилен, — начал учёный, затем привычным шутливым тоном сказал. — Может сделать её более покладистой или, например, страстной к сексу?

— Нет! — улыбаясь, протянул я в ответ. — Чтоб всё как раньше было.

— Я шучу. Минутка шутка никогда не помешает, особенно в серьёзных делах.

— Тебе что-нибудь нужно? Может быть поесть?

Мердан громко стучал по чёрной клавиатуре. Только она была единственным устройством, будто из каменного века, ведь всё давно управлялось голограммами, жестами, голосом. Видимо гению просто нравился этот громкий стучащий звук, который издавала "клава", когда пальцы соприкасались с её кнопками.

— Классно быть киборгом, — жмурясь на экраны мониторов, начал говорить Мердан, — у тебя есть выбор. Ты можешь подзарядить свои аккумуляторы, либо же — ешь да пей и будет тебе энергия. А мне бы кофе...

Я, сражу же, понял намёк:

— Будет сделано.

У такого гения и нет автоматической кофеварки, летающих дронов, чтобы принести бодрящий напиток? Наверно, Мердан просто хотел меня поэксплуатировать. Что ж, почему бы и нет.

— Кофе слева, на верхней полке, там же и вода и чайник, — учёный всё избивал клавиши клавиатуры. — Всё же супер быть киборгом! Получил серьёзную рану? Отключи боль, приостанови кровообращение в организме, и вот то бесценное время, чтобы успеть залатать повреждение. Концентрируйся на пораженном месте и за день-два рана полностью самостоятельно затянется. Отрезало руку? Ты можешь сгенерировать новую кость за недельку другую, либо установить уже готовый протез. Да что там! Всё твоё тело могут уничтожить, тут главное, чтоб центральный процессор был не поврежден! Хотя и разнесённый процессор уже не проблема, если перестраховаться, записав свою личность, как учил это делать я. Классно быть киборгом. Это моя мечта. Если бы я не боялся потерять душу, то уже давно перенёс бы собственное сознание в кибернетического я. Правда, сделал бы его повыше. О, Великий Аллах, но моя религия не позволяет, ни то чтобы усовершенствовать моё тело какими-нибудь протезами, не стареющими органами, мне даже татуировку нельзя наколоть.

Мердан был, на моей памяти, единственным учёным, который не был материалистом, и верил в вещи более тонкие, духовные. Я тоже верил во что-то высшее — в Бога, а значит и в бессмертную душу. Наверно, я всё же считаю Риту не более чем игрушкой? Ведь до конца не верю, что у неё есть душа, а значит и в то, что она живой организм. Столько споров на счёт одушевленности и права на жизнь киборгов.

— Но ведь и я не киборг, — наверно моё лицо сейчас как никогда задумчивое.

— Ты? Нет, — серьёзным голос стал и у Мердана. — Определенно не киборг в том понимании, которое бытует последние пятьдесят восемь лет.

— И не человек.

— Не то чтобы киборг, и не то чтобы человек, — учёный впервые перестал стучать по клавиатуре. — Кто знает, что ты вообще такое, но определенно что-то особенное.

Мне очень не нравилось, когда меня или даже киборга называли ни "кто", а "что", но на Мердана я не обиделся.

3 мая 2082

Лео, найдя себе укромный уголок, скрутился калачиком и безмятежно спал. Нет, киборгу не обязательно спать, просто так сработали заложенные в систему дикого зверя инстинкты — есть время, значит отдыхай. Шёл двенадцатый час перекачки данных с пятого запоминающего устройства. Всё это время Мердан стоически следил за процессом — не дай Бог, что пойдёт не так. Он избивал единственный чёрный предмет в лаборатории — свою излюбленную клавиатуру, и допивал десятую кружку кофе.

— Основная работа сделана, остаётся верстка сигнатур и семантик, инициализация программного обеспечения, — начал учёный. Я и не думал, что процесс займёт так мало времени, считая, что уйдут недели.

— Если бы не твоя помощь... хороший ты человек, Мердан.

— Нет, Деррик я не хороший. Хорошие люди долго в этом мире не живут. Потому я лишь притворяюсь хорошим, — гений улыбнулся, не отводя взгляда от мониторов, поправил очки на уставших глазах. — Хотя вот когда притворяюсь слишком убедительно, тогда могут твориться какие-то чудно неожиданные беды. Потому будем-с ждать. Возможно, мой распрекрасный робот стюард сломается, кто знает.

— Его-то ты починишь, так что всё будет хорошо. Кстати, может, ты голоден? Тебе что-то принести?

— Нет-нет, еда расслабляет. Вся кровь в желудке окажется, а мне она сейчас нужна в полной мере, чтобы омывать мой драгоценный мозг. А вот от кофе не откажусь.

— Весь кофе, который я у тебя нашёл, ты уже выпил. Я пойду, раздобуду ещё.

— Да-да, спасибо...

Мердан всё продолжал стучать по клавиатуре. Я взял своё ружьё и отправился к выходу. Лев увидел, что я ухожу и последовал за мной.

— Нет, Лео, охраняй Мердана и Риту.

Я указал на коммуникативное устройство на левом запястье, если что я всегда смогу вызвать своего кошака. Зверь остановился и смерено провёл меня взглядом.

Конечно же, просто так купить кофе было практически невозможным. Многое изменилось после войны. С межзвёздной торговли напрочь исчезли товары, которые абсолютно никак не привлекали кибернетическое сообщество. Верховным Кибернетическим Советом даже был выдвинут на рассмотрение закон о полном отказе от производства продуктов питания, особенно животного происхождения. Однако это вызывало массовое недовольство среди кибернетического сообщества, ведь киборги, так необоснованно жаждущие быть похожими на людей, не хотели отказываться от столь умиляющего процесса как поедание пищи в кругу себе подобных. Да и беседа за трапезой всегда куда лучше идёт.

На шестом спутнике Юпитера из всего множества городов есть лишь два производителя такого продукта как кофе и всех его производных. Оба производителя страшные монополисты — мелких конкурентов они стирали в пыль абсолютно любыми способами. У обоих даже была своя небольшая армия. Кто бы мог подумать, что на кофе можно будет так разбогатеть. Хотя чему тут удивляться, шестой спутник Юпитера в основном населяли некогда американцы, у которых кофейный напиток был в жилах вместо крови. И даже самый бедный человек готов отдать последние деньги не ради хлеба, а за чашечку бодрящего кофе, желательно с коньяком, которого по сей день оставалось предостаточно на рынке, ведь киборги обожали спиртное.

Каменные постройки встречались невероятно редко, потому как на Европе кроме воды ничего не было. Сырьё перевозилось из соседних спутников, которые были богаты металлами больше, чем какими-либо другими строительными материалами. К тому же, в условиях архитекторы данного спутника, строить металлические конструкции было куда правильней. Камни, мрамор и прочие диковинки для здешних мест, доступны лишь богачам.

Улицы города были неуютно узкими, глаза прохожих до боли грустными. Дома, словно скворечники — крохотные металлические коробки, которые стояли друг на друге. Они похожи на ветхие карточные домики. Но чем ближе к центру города, тем больше появлялось чувство, что ты находишься в цивилизованном месте. Чувство — будто путешествуешь по эволюционной прямой развития технологий построек и уровня жизни. Не ухоженные, но мощные многоэтажные здания, улицы шире и чище. Тем не менее, люди уже не развиваются как прежде. Не живут, а доживают свой век.

Я был совсем близко к фабрике, где можно было купить кофе. Взрыв! Ещё взрыв! Крики людей. Перестрелка.

Я побежал к очагу звука взрывов, но меня встретила толпа перепуганных людей, которая наоборот — убегала. Сквозь сотни тел было не пробиться. Но зачем мне это вообще надо? Почему меня привлекает событие, которое меня никак не касается? Любопытство?

Благодаря пониженной гравитации, я без труда запрыгнул на первый попавшийся балкон первого этажа многоэтажки. И словно известный всем персонаж книг Редьярда Киплинга, уверенно перепрыгивал десятки метров от здания к зданию по балконам. Если Нью-Йорк некогда называли каменными джунглями, то этот город был металлическими.

Прозвучали очередные взрывы, я увидел очаг. Кажется, это было здание кибернетического посольства. Всё было в огне и дыму. Я затаился. С помощью прицела на ружье я просмотрел завалы, вокруг которых была словно изрубленная полицейская техники, и явно неживые люди либо киборги. Я заметил одного, ещё живого человека. Судя по фигуре, это была девушка. Она пряталась за обвалившейся колонной. Прицелом, я увеличил её лицо. Серебреные волосы девушки едва касались плеч, лицо было испуганным, но подобие его было ангельским. Ей не более восемнадцати лет на вид: большие глаза пурпурного, нет... лилового оттенка. Бледноватая, даже серебреного цвета кожа. Алые пухлые губы... Я её знаю!.. Микаэла?

Девушка резко увернулась от чего-то невидимого, что разнесло напополам колону, за которой она пряталась. Я перевёл прицел на приближающийся к девушке силуэт. Нет, не может быть. Только не он! Я определенно узнал эту чёрную тень и имя ей Мор.

Неужели это орудие смерти всё же создали? И этот палач, душегуб, носитель смерти, может подчиняться лишь только приказам одного существа, что означало... мои ночные кошмары становятся явью...

Я прицелился Мору в голову.

Вдох, плавный выход...

Выстрел!

* * *

...и услышал я громкий голос, говорящий с небес: ныне настало конца начало спасения и силы и царства Её, потому что низвержен был великий дракон, по подобию древнего змея. Окреп он, готов он к войне, и ищёт он трона бесправного среди ложа врагов своих мёртвых костей.

Глава 6

Признайте Жнеца

2 мая 2082

Царь на своём пиру рассерженно бросил в шутов серебром за, неясно, то ли понравившееся или же не понравившееся ему выступление, затем громко крикнул: "Долой!". Он наблюдал как те, подобно саранче, собирают брошенные им в уплату крохи, ломя спину в нелицеприятной дуге. Лицо царя по-прежнему рассержено, но на пиру все вокруг и тем более он, знают: вот что ему приносит истинное удовольствие — видеть как эти ничтожные испуганно и жадно собирают монеты, а царь осознает своё безграничное величие перед их узколобой ничтожностью.

Выходит, киборги теперь цари? Теперь они правители, а мы челядь? Маленький мальчик лет восьми собирает с грязного пола объедки белого хлеба, которые кинули ему два киборга-солдата под ноги. Мальчик голодал не меньше, чем сутки, а эти две жестянки проходящие мимо громко смеются, как человек ест пыль их сапог вместе с брошенным хлебом. Его мама стоит в стороне. Её трясёт от страха. Она и её ребёнок живут в одном из последних безопасных мест для человека, но женщина испуганно дрожит при виде двух киборгов-солдат.

— Не сочтите за трудность помочь, — я предстал пред двумя солдатами. Правая рука на груди, лёгкий поклон, но не для того чтобы проявить почтение, а чтобы скрытно выхватить пятнадцатидюймовый кинжал из своего рыжего пальто.

Успели ли эти две жестянки понять, что произошло? Не уверен. Острое пятнадцатидюймовое лезвие, их глотки, брызги синтетической крови. Однако не так просто убить киборга-солдата. Два громких выстрела разрывными пулями каждому в глаз из моего револьвера решили и этот вопрос. Толпа одной из улиц города Нью-Сент-Огастин шестого спутника Юпитера разбежалась в панике и крике. И только женщина с ребёнком стояли неподвижно, совсем недалеко. Мать обняла своего сына. Я вытащил ходовую в этих местах валюту — бумажные деньги. Они были перевязаны какой-то верёвкой. Затем я бросил эти деньги женщине в руки. Люди должны помогать друг другу.

Всё же меня не разочаровал Нью-Сент-Огастин — местные, так называемые бандиты, приехали раньше, чем копы.

Я рад этому. Не зря я нашёл каждого высокопоставленного бандита через базу данных, полученной благодаря отрезанной голове киборга-полицейского. Значит моё приглашение, отправленное неделю назад, принято. Значит, меня хотят выслушать. Несколько чёрных крутых тачек подъехали прямо ко мне. Я поднял руки вверх. Двое громил усадили меня в одну из машин.

— Как вас зовут?! — прокричала женщина, вытирая свои слёзы.

— Жнец!

Чёрные двери тачек закрылись, меня увезли.

В этой тёмной комнате за длинным мрачным столом сидели самые авторитетные бандиты Солнечной системы. Все они знали меня, и почти всех их знал я, или же видел когда-то. Однако и новых, ещё явно зелёных лиц было больше, чем нужно. Все эти короли свои кланов были людьми, и я точно знал одно — им поперёк горла стояли киборги, а также всё их сообщество.

Они, конечно, будут делать вид, что забыли кто я. Будут делать вид, что им не интересно то, что я говорю. Каждый из них будет лишь в тайне согласен с моими словами, но посчитает за счастье надсмехаться над ними.

— Как тебе удалось выжить? — спросил меня Старший среди всех. Сильнейший некогда был человек, я очень уважаю его. Этот почётный японец когда-то, в Войне Нравов, десятками крошил железяк. Но седина покрыла ему волосы, а лоб ему изрезали глубокие морщины, места образования которых, рассказывали о неуверенности владельца. Старший был уже не тот, и совсем не такой лидер, который нам нужен.

— Во-первых, мои глубокоуважаемые собратья — здравствуйте! — я встал из-за стола, расставил руки врозь и кивнул головой. В моём тоне отчетливо слышались нотки театральности, приправленные каплей язвительности. — Я несказанно рад, что вы собрались здесь все вместе, в этой тёмной мышиной норе, чтобы почтить меня своим присутствием.

— Мышиная нора?! — оскалился один из сидящих.

— Да как ты смеешь?! — возмутился ещё кто-то.

— Крики вас, — ответил я, — таких самовлюблённых, забывших, что такое честь и гордость, прогнувшихся под киборгов, меня мало заботят, — я криво улыбнулся, правда колола их глаза, им конструктивно нечем было возразить. — Не важно, как я выжил. Важно, как я буду жить.

— Всё же мы пришли сюда не слушать твои нравоучения, — невозмутимо возразил Старший. — Только из-за уважения к твоим бывалым военным победам мы готовы выслушать тебя. Если же твоя беседа покажется нам неугодной, мы отдадим тебя на растерзание киборгам. Ты убил двоих их сородичей, а значит, испытаешь боль.

Я был прав, эти людишки прогнулись под железяк. Отдать своего брата под гнёт врага... Но я не покажу своего разочарования. Свой гнев тоже не выражу. И даже тени страха перед ужасной участью никому не увидеть, ибо страха попросту нет.

— Краткий экскурс в историю, — я широко улыбался, и улыбка была словно львиный оскал. — Пятьдесят восемь лет назад наступил тот славный день для прежних людей, который впоследствии станет роковой ошибкой для человечества ныне живущего — миру явили восьмое чудо света, а именно эмоционального киборга. О, Сатурн, даже звучит как-то по-гейски, — я громко шмыгнул носом. — Людям требовалась эмоциональная связь. Им хотелось ручную игрушку, которая могла бы радоваться и грустить вместе с ними. Ведь никому не нужна собачка, которая будет на ощупь холодная и не станет радоваться тебе, когда ты приходишь домой. Человек получил эту собачку, но она укусила его и оттяпала руку по самый локоть! А что мы делаем с собакой, которая нас кусает? Отрывам ей рыло! А не убегаем и прячемся от неё!..

— Тебя заносит, Жнец, — перебил меня Старший. Но меня это надолго не остановило, хотя я и убавил свой пыл:

— Мы позволили расчленить великую империю Человека на части, и превратить её в сырьевой придаток правящей миром неодушевлённой компьютеризированной гнили! Мир не должен быть таким. Это тоже самое, что есть через задницу, а гадить через рот... — я осмотрел каждого человека за столом, прочитал эмоцию каждого из них, — мы в состоянии всё изменить, сделать как было прежде.

— И что ты предлагаешь? Новую войну? — задумчиво спросил хорошо знакомый мне бывший полководец Александр Тайфун, который сидел по правую руку от Старшего. Старожилы знали, что дурного я говорить не стану. Сейчас самое главное — это морально завести этих унылых, засидевшихся на своих плоских задницах ублюдков.

— Тринадцать лет назад начался первый бунт этих адских, уродливых машин — киборгов. Мне было тридцать восемь лет тогда. И было у меня четверо братьев. Одиннадцать лет назад началась Война Нравов. Мне было сорок тогда. И стало у меня трое братьев. Шесть лет назад закончилась Война Нравов. Мне было тогда сорок пять. И осталось у меня двое братьев. Как много братьев мы потеряли? М-м? И это должно сойти врагу с рук?!

— Мы оплакиваем их героическую гибель и не хотим потерять оставшихся братьев... — вяло пискнул ещё как-то знакомый мне идиот. А я его резко перебил:

— Вы боитесь потерять свои жалкие жизни?!

— Достаточно! — Старший встал из-за стола. — Мы уделили тебе время, мы тебя выслушали. Пусть нас не устраивает положение вещей, но прошлая война показала, что мы никуда не годимся протии врага.

— Пять лет простояли.

— И пали!

О нет, я видел страх на лице Старшего, а также отчаяние, которое сильно раздосадовало меня. Тяжесть боевых сражений и потерь сломили его дух.

— Я уважаю тебя, ты крепкий воин, — продолжил Старший. — Но если у тебя нет конкретного плана, а лишь разговоры, которые ни к чему не приведут, тогда уходи, — Старший медленно и устало сел обратно на свой огромный чёрный стул. — И я пощажу тебя, не отдав этим... киборгам.

— Вообще-то план есть. И первый его пункт — власть.

Я выставил правую руку перед собой, направив её на Старшего. Моя кисть, будто колпачок, отчленилась от запястья и повисла на коже. Плоть моего предплечья расступилась, и показалось огромное серебристое дуло пушки. Мощный выстрел был подобен вылетевшему шару огня. Я убил этого некогда великого японца, потомственного воина и старшего брата грандиозного командующего военно-космических сил капитана Дэйчи. Надеюсь, младший Дэйчи простит меня и даже примкнёт ко мне.

Тело Старшего, отлетевшее метров на шесть, неподвижно лежало. В груди лишнее отверстие, похожее на обуглившуюся воронку. Запах горелого мяса. Извини, мой старый друг.

Все вокруг замерли на своих стулья. Жалкие трусы, им только покажи силу, и они будут трястись, будут подчиниться тебе.

— Надеюсь, вы теперь понимаете, кто главный? — я направил своё оружие на каждого их присутствующих. Реагируя на шум, в тёмную комнату с мрачными людьми поспешно забежала охрана. На меня наставили десятки стволов.

— Опустите оружие, — незаметно улыбаясь, приказал Александр Тайфун: самый пожилой человек в комнате, который сидел по правую руку мертвеца.

Похоже, он был доволен нынешнему положению вещей. Эти люди наконец-то нашли себе вождя, который действительно в состоянии освободить их от царей, что кидают им крохи под ноги и самодовольно любуются, как те, ломя спину в нелицеприятной дуге, испуганно и жадно прожигают свою жизнь.

Глава 7

Ответственность Николеты

3 мая 2082

Ответственность.

Я всю жизнь была ответственной и ответственности не боялась. Делала всё по совести, исполняла свои обещания, принимала оптимальные решения, чтобы угодить не себе, а каждому вокруг. Всю жизнь я самоотверженно стремилась взять на себя ответственность за всё происходящее, за других... За каждого! Но когда она действительно рухнула на мои плечи... Смогу ли я её вынести?

Второй день плавания в космосе. В моих руках был блестящий золотой ключ, который дал мне доблестный капитан Дэйчи. Крохотная бездушная вещица, а навевает такое огромное количество воспоминаний и чувств. Каково умирать я знала — это страшно. Каково жить, когда ты можешь спасти жизни других, но тебе не удаётся этого сделать? Это ещё страшнее... Во мне пустота, а поверх неё безграничное количество эмоций, которые не дают покоя.

Каждый раз задумываюсь, каково было капитану Дэйчи — терять сотни, даже тысячи жизней в бою? Он командир, он в ответе за каждого бойца. Но абсолютно всех не спасти. В битве всегда есть потери. Капитан не знал, что я понимала его, что тоже терпела горечь утрат из-за своих ошибок... я его понимала, и потому меня тянуло к нему. Мне так хочется научиться жить с горечью утрат, но научить теперь меня некому.

Помню, когда-то давно мне подарили ветку китайской розы в честь моей красоты, которая так и не досталась влюблённому киборгу. Мне очень нравилась эта роза. Первая жизнь над которой мне доверили опеку. Китайская роза росла у меня дома на письменном столе. Я ухаживала за ней, делала всё как нужно. Роза расцветала, становилась всё выше и гуще. Но однажды она резко начала вянуть и, в конце концов, умерла. Я невероятно сильно расстроилась. Как же так случилось? Почему я не смогла уберечь эту прекрасную живую красоту?

Чуть позже я купила себе кактус. Но даже неприхотливый кактус не смог долго прожить рядом со мной... он умер! Теперь же я была свидетели гибели тысячи душ и доблестного капитана Дэйчи. У меня складывалось впечатление, что всё живое вокруг меня погибает. И когда я об этом думаю, это вызывает смех. Но не смех счастья, а истерический хохот. Хохот безвыходности, беспросветности, отчаяния!

— Мы приближаемся к Европе. Вход в атмосферу через две минуты.

— Спасибо С.А.У. — ответила я системе автоматического управления звездолёта капитана Дэйчи. Капитан доверил мне миссию: я должна была всеми усилиями добиться мирного сосуществования двух великий рас. Потому нет времени мне киснуть. Я сильная, я должна справиться!

С головы не выходит вражеский корабль грязно-рыжего цвета. Целый корабль — один большой искусственный интеллект наделённый воинственным телом. Но кто был способен создать столь совершенное оружие? Пожалуй, лишь Мать. Однако зачем? И для чего нападать на людей? Бессмыслица.

Я решила посетить ближайшее цивилизованное место, а именно шестой спутник Юпитера Европу для того, чтобы отправится в посольство и оповестить Верховный Совет о провокациях. На Европе кибернетическое посольство осталось лишь в одном городе -Нью-Сент-Огастин. Сейчас там жили в основном представители человечества, полтора миллиона душ, но верхушку власти всё же удерживали киборги, о чём мало кто знал из людей. Ещё меня очень радовало, что в посольстве должен был находиться, по месту работы, мой добрый друг и единомышленник Альфред.

Нью-Сент-Огастин был далеко не самым красивым городом, не таким, каким его показывали, когда я училась в Межзвёздной Академии. Люди на блокпостах полностью коррумпированы, люди на улицах грязны и несчастны. За всю свою жизнь я побывала на Луне, Марсе, Фобосе, Деймосе, на том, что осталось от Земли, так же на множестве больших космических кораблей киборгов и линкоре капитана Дэйчи. Я даже представить себе не могла, что где-то так плохо живут. Что вообще можно жить в такой тесноте, вони и грязи... столько грязи я не видела нигде.

Какие-то очень худые женщины с прикрытой головой, выставляли руку вперёд и просили меня подать им. Какие-то дети бегали возле меня и требовали подать им. Мужчины глазели. Из них многие, почти все, сопровождали меня голодными, но не к еде, а видимо к моему телу, взглядами. Денег, таких, которые в ходу на Европе у меня совсем не было. Так же как и не было оружия. Мне вновь становилось страшно. Что же это такое? Откуда столько страха?!

По мере продвижения к центру города мне всё же становилось спокойнее. Вокруг было чище, начало пахнут едой, ощущалась какая-никакая цивилизация. Я шла в центр, потому что точно знала, что посольство где-то там. Но где конкретно?

— Скажите... извините... скажите, где здесь посольство?..

Люди не останавливались, шарахались. Только стая бродячих детей была где-то неподалёку. Они следили за мной. Думали, что я не знаю об их присутствии? Знаю.

— Девушка... девушка! — позади себя я услышала приятный женский голос. Это была ничем не приметная неухоженная девушка латиноамериканской внешности лет двадцати пяти на вид. — Я знаю... знаю, где посольство.

— Здравствуй, — начала я, — ты правда знаешь? Поможешь мне?

— Вы ведь киборг? — резко, но тихо сказала она. Девушка подошла ко мне вплотную, её чёрные глаза были в слезах, а голос охвачен паникой. — Я вижу, что киборг. Сделайте меня служанкой, слугой, сделайте кем угодно. Заберите меня в столицу. Я не могу продолжать здесь жить. Я же вижу вы хорошая. Вы поможете?..

— Извините, но нет — мне действительно некогда было с кем-то возиться. Но она так умоляла... так сильно умоляла.

Тем не менее, я развернулась и пошла дальше.

— Меня зову Анна. Анна! — девушка, не умолкая, шла за мной. Я невольно представляла, как её лицо было преисполнено печалью. — Я могу всё. Я умею всё. Здесь нет жизни. Я точно знаю, вы забираете людей на работы. Я сделаю всё...

— Стоп! — я резко развернулась лицом к Анне. Ну зачем она сказала мне своё имя? Это так привязывает. — Ты точно знаешь, где посольство?

— Да.

— Проведи меня туда, и я позабочусь о тебе. Кстати, переходи на "ты".

Анна радостно кивала, пару раз поклонилась мне. Это было так странно. Маленькая молодая особа в обносках, голова прикрыта грязной старой серой материей. Почему я решила помочь ей? Мне совершенно не удавалось сохранить жизнь вокруг себя. Возможно, я эгоистично даю себе ещё один шанс попытаться кого-то сохранить?

— Как ваше... твоё имя? — спросила меня девушка.

— Николета.

— Николета — победа людей, — Анна смотрела на меня загадочными, уже совсем не влажными от слёз глазами. Победа людей. Очень странно всё это звучит.

Посольство представляло собой большое круглое каменное здание. И, как я поняла, это было единственное не металлическое сооружение в Нью-Сент-Огастине. Живые растения, греческие колонны, всё обшито кремовым мрамором. Больше всего меня восхищали огромные навесные люстры над четырёхметровым потолком. В них горели свечи.

Так много разодетых киборгов внутри. Всё не так как снаружи, все на вид счастливы. Меня и Анну пригласили подождать моего друга на красивом мягком диване, стоящем напротив входа за винтажным деревянным столом. Анна, казалось, ещё никогда не видела такой красоты, потому зорко рассматривала абсолютно всё, что её окружало.

Я узнала Альфреда издалека. Среднего роста, стройный киборг шёл к нам сквозь толпу через огромнейший круглый мраморный зал.

— Доброго времени суток, Николета, — приветливо улыбаясь, он сел на красивый деревянный стул напротив нас.

Я кивнула ему. Затем посмотрела на свою спутницу:

— Знакомься, это Анна.

Но Анны для него не существовало.

— Скажи мне, почему ты не на линкоре капитана Дэйчи? — яркость блеска зализанных назад чёрных волос Альфреда, не сравниться с лучистостью не сходящей с его лица улыбки.

— Мы ведь друзья, Альфред? Я могу доверить тебе тайну?

Я рассказала своему другу всё, что случилось со мной за последние два дня, утаивая лишь таинственный ключик и мои незаурядные способности. Особенно содержательно я рассказала о возложенной на меня миссии, на что Альфред ответил:

— Ох.

И это единственное, что он смог из себя выдавить? "Ох"?

— Гибель линкора капитана Дэйчи, — я разрушила неловкую тишину, — человеческое сообщество ещё будет некоторое время хранить в тайне. Но когда они во всём разберутся, подтянут вооруженные силы, возникнут вопросы. И единственный противник, который мог бы сразить капитана Дэйчи это киборги. Значит, спросят с нас. Это повлечёт серьёзные последствия.

— Если война захочет быть — она будет. И ты её не остановишь, Николета.

— Что? Как ты можешь такое говорить? — я была в бешенстве, в ярости. — Ведь это не мы напали на военный корабль человеческих сил!.. Или?..

— Нет, не мы. Конечно это не мы, — уже давно не улыбаясь, спокойно и даже как-то разочарованно отвечал Альфред.

— Тогда тем более следует разобраться с разбойниками и мятежниками и... и со всеми им подобными!

— О, эти люди. Вот почему ты каждый раз готова перегревать свой процессор ради этого племени? — со смешком, вопросительно сказал посол, впервые посмотрев на Анну. Затем добавил. — Заботься о своём народе.

— Что ты такое говоришь?.. — я просто не могла поверить своим ушам. — Альфред, как же так? Какая война? Зачем?

— Сколько мы не виделись, Николета? Полгода уже? Кое-что изменилось, пока я работал здесь... с вот этими, — посол вновь, только уже с ярко выраженным экспрессивным окрасом, окатил взглядом Анну, которая не шевелилась, вообще не выдавала никакой эмоции. Затем Альфред повернул свой полный холода взор ко мне. — Люди это очень грязные и самовлюблённые животные. Вот, что я понял. Они создали себе игрушку, которой игрались, которой помыкали как хотели. Киборги делали всю грязную работу. Мы открывали и обустраивали для людей всё новые и новые территории. Места для жизни было предостаточно. Ресурсов тоже. И что? Прекратилась войны? Нет. Конечно, нет. Они продолжали стрелять друг в друга. Всегда найдётся тот, кто будет мечтать о большем, хотеть золотых гор за счёт чужого труда и горя.

— К чему это ты клонишь?

— Возможно, и хорошо, что начнётся война?

— ЧТО?! — наверно я закричала. Посол был таким спокойным! Я хотела броситься к нему через весь стол, для того чтобы влепить сильнейшую пощёчину.

— Какая тебе разница, Николета? Мы всё равно победим. В прошлый раз не добили этих убогих, и зря. Теперь расплачиваемся.

— Альфред... но как же так, Альфред?

Он так изменился, говорил ужасные вещи. А ведь когда-то мы были единомышленниками. Всё меняется с годами, все меняются. Но если у меня будет, хотя бы один шанс, чтобы предотвратить войну, я им воспользуюсь. Да это и войной не назовёшь. Геноцид!

— Николета, вообще-то ты предлагаешь то же самое — брать оружие и идти убивать. Но не только людей, а и мятежных киборгов. Себе подобных убивать! По-моему это крайне не разумно и бесчеловечно. Если слово бесчеловечно, конечно, можно употреблять таким как мы, — посол улыбнулся звериным оскалом.

— Альфред, просто доставь меня на Марс. Прошу тебя, — у меня попросту опустились руки, я даже не могла смотреть на его лицо. И ещё я поняла, что не такая опытная, всевидящая, как считала себя прежде. Ошибка молодости. Опрометчивость.

— Ради нашей дружбы и потому что ты киборг, я выполню твою просьбу, конечно. — Он сделал паузу, встал из-за стола. — Всё равно у тебя ничего не получиться.

Что это?!

Не вполне ясно различимый шум, лёгкий гул, разнеся по зданию. У входа, в метрах ста от нас, образовалась борозда. И всё на её пути было разорвано в клочья — двери, мебель и киборги. Огромных размеров, некто вошёл оттуда, где раньше была дверь. Он скинул с себя грязный тёмный плащ покрывающий голову и тело. На нём остался белого цвета плащ-мантия, с головы выросли огромные устрашающие плоские дугообразные рога покрытые зубцами. Вместо лица был словно металлический шлем в виде черепа. Вместо глазниц шесть полос ярко-белого свечения. От груди до живота у него был намечен огромный чёрный крест.

Это существо гордо стояло у входа. Охрана без предупреждения начала стрелять по его телу. Существо стояло на месте, ему было абсолютно не по чём. Оно развело слегка согнутые в локтях руки, крест на его груди заискрился белым цветом. Существо сделало незаметный толчок грудью вперёд.

Вспышка!

Еле заметная вспышка и плохо различимый шум, лёгкий гул, разнеся по зданию. Словно под действием невидимого острого лезвия, очень быстро, мраморный пол впереди существа начал разлетаться на куски образую борозду. Охранников, которые были на пути, разорвало! Так же как и мрамор, охранники разлетелись мелкими кусочками, словно их расщепила эта невидимая взрывная волна. Существо разворачивалось лицом к оставшимся атакующим киборгам, после возникала невидимая сила, которая лезвием разрывала и их, делая борозды в полу, а сталкиваясь со стеной, образовывала порезы из трещин.

Гражданские киборги в панике разбегались кто куда. Существо, закончив с кибернетической охраной посольства, которая не смогла нанести ему вред, начало без разбору направлять смертоносное лезвие невидимой силы по паникующим. Тела киборгов разрывались, мебель разлеталась, греческие колонны взрываясь падали, пол был изрисован бороздами. Всё было в пыли от разрушенного камня, мрамора, колонн.

Одна из колонн упала передо мной прямо на стол. Я, Анна и Альфред спрятались за ней.

— Что это такое? — Альфред паниковал больше всех.

— Тихо... — я закрыла ему рот ладонью. Вокруг повисла тишина. Все уже мертвы?

Мы слышали, как существо ходило по тому, что осталось от огромной круглой комнаты посольства. Оно разыскивало выживших, которые затаились. Когда существо находило их, они кричали, затем умолкали навек.

Кто-то побежал. Лёгкий гул. Звук разрывающего мрамора. Крик. Звук разрывающегося киборга. Звук разрывающего мрамора всё ближе. Бах! Часть колонны, за которой находились мы, разорвало. А вместе с ней и правую часть тела Альфреда. Анну куда-то откинуло, она потеряла сознание...

— Альфред... — я смотрела в его угасающие глаза. Его правой руки не было, ноги тоже. Небольшая часть головы так же отсутствовала. Из разорванной части туловища выпадали внутренние органы, выливалась алая кровь. Он что-то хотел мне сказать. Рот открывался, но звука не было. Тело моего друга упало замертво громким хлопком. Существо это услышало. А я слышу его шаги. Я слышу, как моё сердце бьётся двести ударов в минуту. Я чувствую страх. Альфред... Боже...

Мне нужно бежать. Нужно рискнуть!

Не о чём другом не могу думать. Только бежать!

Я слышу шаги существа...

Бежать! Но как же Анна? Её бесчувственное тело лежало у стены. Я не могу бежать без неё. Но надо бежать! Анна...

Существо не спешило, но оно было всё ближе. Может, я снова воскресну, как только умру? Может время вновь повернется вспять? Тогда нужно умереть! Показаться существу и пусть оно убьёт меня, как и всех остальных. И я вновь словно воскресну...

А если нет?

Всё по-прежнему было в пыли. Тяжёлые громкие шаги. Я незаметно высунулась из-за колонны. Существо шло прямо на меня...

Взрыв!

Фасадную стену посольства снесло. Несколько обломков стены полетели прямо в существо, но оно, твёрдо упёршись о землю, отбило их своими огромными руками. На улице было шесть бронированных полицейских машин. Полицейские начали обстреливать существо, но оно быстрым движением выпустило шесть борозд по направлению к машинам. Пули, снаряды, летевшие в существо, взрывались под действием невидимой силы, которая, впоследствии, разорвала шесть машин надвое. Существо пускало ещё и ещё невидимые энергетические толчки, и добивало ошеломлённых полицейских, превращая их в разорванные куски плоти, пока в живых не осталось никого.

Существо, вновь вспомнив обо мне, направилось в мою сторону. Страх поглотил меня, я стала частью его, я живу им. Эти громкие тяжёлые шаги... Меня сейчас убьют.

Где-то вдалеке я услышала звонкий хлопок. Это был выстрел, потому что в одночасье в лицо существу что-то попало и разорвалось, похоже, вместе с его головой. Тело существа, кувыркаясь в воздухе, улетело в завалы. Поднялась пыль. Всё больше пыли.

Не стоять... не стоять на месте!.. Анна!

Я рванула к девушке. Нашла её пульс. Сердце ещё бьётся. Слава Великой Матери!

— С тобой всё в порядке? — это был мужской голос. Высокий мужчина. Давно не стриженные чёрные волосы и выразительно голубые глаза. Он был полностью одет в белое. В его руке необычно длинная винтовка. Наверно это и был тот самый стрелок убивший существо.

— Да! Со мной всё хорошо! Моя подруга ранена, ей нужна помощь, — я обратила внимание, что затылок Анны был в крови. Но главное она дышит, она жива. Моё сердце успокаивалось. Но страх ещё был. Необъяснимая слабость в руках, в ногах. Губы дрожат.

— Я помогу, но сначала пойду, сделаю контрольный выстрел. Всегда нужно делать контрольный.

Мужчина смотрел на меня так, словно пытался узнать. Осмотрев моё тело с головы до пят, он отправился в сторону, куда зашвырнуло существо. Заметив обездвиженную ногу в обломках, на приличном расстоянии от места падения врага, мужчина остановился, прицелился.

Это было очень быстро, неожиданно!

С завала, где лежало тело существа, вылетел невероятно длинный металлический серп на цепи и разрезал напополам винтовку мужчины. Потом серп вернулся в то место, откуда явился. Завалы зашевелились. Существо, как ни в чём не бывало, поднялось на ноги. Его сгоревший плащ-мантия обнажил бледные доспехи, из которых было сделано тело. Лишь один рог был сломан, а место, где были его глаза выжжено. Но это не помешало ему уставиться своим помятым обожженным лицом на мужчину. Крест заискрился, лёгкий гул, смертоносная энергия невидимым клинком нарисовала очередную борозду, но мужчина успел лихо увернуться. Ещё борозда и ещё. Однако мужчина был быстр.

Существо уставилось на меня. Оно развело руки, я поняла — будет очередной выстрел. Из-за спины мужчина достал рукоять, из которой появился тонкий саблеподобный грязно-серого цвета зубчатый клинок. Крест существа заискрился, и только смертоносная энергия была готова высвободиться, чтобы разорвать моё тело, как зубчатый клинок оказался по центру креста.

Взрыв!

Тело существа отнесло и впечатало в стену. Оно, приводя себя в чувства, потрясло головой, ощупало свой расплавленный крест.

— Может тебе уже достаточно, Мор?! — грозно крикнул тяжело дышавший мужчина. Его лицо, покрытое грязью и потом, скривилось.

Латы на теле существа начали перемещаться, обнажив подвижные части тела, раздвинувшись так, чтобы оно стало манёвренней. Отсеки на бедрах высвободили две металлические рукояти, обе по метру длиной. Существо соединило рукояти в одну, и насадило цепь с серпом на один из концов. Конструкция превратилась в ужасающую взор косу. Существо вытащило брошенный в него кинжал из своей груди и бросило в руки мужчине, вызывая тем самым его на дуэль.

— Беги, — спокойным голосом сказал мужчина, обращаясь ко мне. — Операционная система загружена, — затем он рванул к существу, началась схватка.

Я взяла Анну на руки и помчалась к разорванной стене, подальше от боя.

Острая боль в левой лопатке!..

"Рваная рана острым предметом"...

Меня достало выпущенное на цепи лезвие косы. Я упала на спину, чтобы не навредить Анне. Порез был очень глубоким, я даже почувствовала, как лезвие царапнуло мою кость. Мне снова не удаётся отключить боль. Испуганными глазами я уставилась на бой двух бойцов. Они оба очень быстрые, поворотливые. Я не знала, кто побеждал. Но мужчине, вооруженным лишь кинжалом, было намного сложнее против огромной смертоносной косы. Хотя мне даже показалось, что мужчина смог задеть своим клинком соперника, но существу, как всегда, было не по чём.

Я решила через боль, ползком на спине, прорываться к выходу ухватив Анну под руку. Существо заметило, что я сбегаю. Ему нужна я? Или быть может Анна? Отсоединившись от рукояти косы, лезвие серпа на цепи, вновь полетело в меня, в моё лицо! Но остановилось в сантиметре от моего носа. Мужчина успел ухватить цепь своим клинком. Он меня спас... снова.

В этот же момент крест существа, не так как раньше, а громко и неприятно заискрился.

Вспышка!

Высвободившаяся энергия не была такой сильной и лютой, даже борозду не оставила после себя. Взрывной волной от собственного креста, существо отшвырнуло. Видимо его оружие было неисправно. Но мужчине оторвало правую руку по локоть, слегка разорвало бок, изуродовало правую часть лица и правую ногу. Он упал.

Мужчина громко и тяжело дышал, с трудом пробовал подняться. Он был готов продолжать сражаться! Но я видела — он теряет сознание от травм и потерь крови. Существо, оправившись от ударной волны, неутомимо подходило к своему врагу.

Рёв льва!

Из-за спины мужчины, через его голову перепрыгнул огромный лев и вцепился в существо.

Я подбежала к мужчине, чтобы оттащить его. В его глазах была смерть. Кровь лилась отовсюду. Из-за отсутствующей плоти на лице я видела очертания его черепа.

— Когда лев... — еле слышно говорил он, — когда лев... оттеснит его к колонне... когда он не сможет отбиваться... брось за его спину эту гранату... скажи — Лео...

Он дал мне какую-то синюю гранату из своего пояса. Я увидела единственную уцелевшую колонну в конце зала.

— Лео! — надеюсь это имя льва. — Оттесни его к колонне!

Лев не мог побороть голыми лапами существо. Но, как только я дала ему команду, вокруг него заискрилось голубое полупрозрачное энергетическое поле. Яркое и голубое, состоящие из одной лишь энергии, лезвие высвободилось из поля поразив существо. Ему было не по чём, но его тело отшатнуло в сторону колонны.

Ещё лезвие, ещё и ещё! Существо невольно отходило в нужное мне место. Оно не могло вырваться ни влево ни вправо, ни вниз ни вверх. Потому что лев полностью контролировал тело врага, играясь своими энергетическими лучами. Существо сопротивлялось, но шло, шло, шло!..

Лев пронзительно завыл... у него заканчивалась энергия? Ему было больно? Но всё это не важно, существо уже там, где нужно. Я бросила за его спину гранату, выдернув чеку.

Хлопок, взрывная волна... но эта волна не отбрасывала, а втягивала всё вокруг себя. Она притянула колонну к существу, а существо к колонне, которая обрушилась поверх него.

— Кидай красные по стенам... все что есть.

Я сделала так, как сказал мужчина. Вытащив все гранаты красного цвета, я забросала стены, тем самым обрушая их могучую тяжесть на то место, где было существо. Обломки похоронили это чудовище под своей массой. Но надолго ли? Мужчина потерял сознание. Лев посмотрел на меня преданными глазами в упор. Всё закончилось...

Ответственность. Этот мужчина спас меня, теперь я обязана ему помочь. Я взялась оберегать Анну, потому должна помочь и ей.

Я перестала чувствовать страх. Я перестала чувствовать боль. Я справлюсь.

Глава 8

Стой и иди

13 июня 2033

Мне совсем не хотелось уезжать из дома, но пришлось. Мой отец, работавший над программированием человекоподобных киборгов, уволился по собственному желанию две недели назад, в день моего пятнадцатилетия. Я очень люблю своего отца и считаю его великим человеком, но агрессивности ему не занимать: уволился папа после своего эмоционально выступления против упразднения Второго Закона Азимова "Киборг должен повиноваться командам человека, если эти команды не противоречат Первому Закону". Папа считал, что это слишком увеличит их волю, что машины когда-нибудь захотят полной свободы, а это опасно для Человека. Однако несогласных отказались слушать, а закон упразднили, хоть и для отдельно избранных киборгов.

Новый дом был меньше предыдущего, но тоже мне нравился. Три этажа, огромный сад, бассейн, теннисный корт и собственное фермерское хозяйство, на котором работала списанная робототехника, за бесценок доставшаяся моему отцу. Папа лишился должности, но по-прежнему имел много крупных капиталовложений в производство киборгов и акций, которые приносили прибыль. Мы с мамой ни в чем не нуждались, наша жизнь почти не изменилась, и нам она очень нравилась.

Сегодня рано утром отец приехал с каким-то мужчиной на заднем сидении. Этот незнакомец был темнокожим и крупного телосложения. Куда он исчез потом, мне было неизвестно. Когда мы завтракали, к нам в гости пришел друг семьи по имени Жак. Зайдя в дом, долговязый, усатый и слегка скучный Жак, как всегда подарил маме букет цветов, расцеловал ей щеки, затем за руку поздоровался с отцом, а после со мной. Руки Жака, как обычно, были влажными и липкими. Мама пригласила всех за стол. Я не помню, чтобы маменька что-то готовила, но тем не менее стол ломился от самых разных блюд. Все мы с аппетитом принялись кушать.

Больше всего я любил есть у себя в комнате, но это можно было делать только тогда, когда папы не было дома. Меньше всего я любил есть в присутствии гостей. Как всегда Жак задал стандартные вопросы: как я учусь, кем планирую стать, есть ли у меня девушка. Отец, опять же как всегда, рассказал о моих достижениях в программировании и что я весь в него, поэтому тоже стану программистом. Единственная девушка, которая мне нравилась, осталась в далеком Париже.

Первый дом, первая школа, первая любовь — все в Париже. Это было грустно: Валери не рвалась приезжать в гости в мое новое жилище, хотя я приглашал. А вот она так ни разу так и не позвала меня к себе. Наверно, она не любила меня так, как я ее, или даже вовсе никак не любила.

Завтрак был долгим, слишком насыщенным разговорами, но вкусным.

— Мои комплименты хозяйке! Я давно так вкусно и сытно не ел, — невероятно широко улыбаясь, начал Жак.

— О нет, все похвалы не по адресу, — захохотала мама.

— Эй ты, выходи! — тон у папы был, будто... даже не знаю, я таким его голос еще никогда не слышал. В нем было столько пренебрежения. И еще чего-то... Чего-то незнакомого для меня.

— Да, месье, — в гостиную вошел темнокожий человек, одетый в какие-то обноски. Он смотрел в пол. Я узнал этого мужчину: тот самый незнакомец, которого папа вез в машине на заднем сидении.

— Представься! — теперь уже торжественно воскликнул отец.

— Мой номер — три-три-шесть-три, серия два, — глухо отозвался мужчина.

— Так это... — лицо Жака застыло в нелепой гримасе, — это киборг?!

— Верно, — самодовольно улыбнулся отец. — Тот самый человекоподобный киборг, о котором так много рассказывают в новостях.

— Учитывая их возможности, я думал они все там у вас ученые и астронавты, — погладив тонкие усы, удивился Жак.

— Это так. Но почему бы не воспользоваться своим положением и не заказать тайно себе одного для личных нужд? Эта вещица очень удобна, — папа указал пальцем на киборга. — Он может безустанно работать двадцать четыре часа в сутки, управлять другими машинами. Выносить мусор! Да и готовит вкуснее моей жены.

Все за столом издали смешок. Один я не улыбался. Увидеть вживую машину, которая так похожа на человека, было для меня невероятным. Я заворожено глядел на киборга. И вдруг он, будто почувствовав это, посмотрел мне глаза. Меня это очень испугало. Сердце забилось быстрее. Я отвел взгляд.

— Это уже вторая серия киборгов. От предыдущих новые модели отличаются улучшенными физическими характеристиками и, разумеется, более мощным процессором. Также мы теперь выпускаем их в разном цвете... — папа запнулся, — не мы, конечно. Я ведь уже не работаю. Однако сувенир отхватил достойный! О да.

Жак встал, подошел к киборгу и ощупал его тело:

— Впечатляюще. И он действительно все чувствует? Мои прикосновения? Боль?

— А как же, — отец покинул место за столом и крепко ухватил киборга за его широкий нос. — Я приказываю тебе не отключать боль. Чувствуй, — медленно сказал папа.

— Да, месье, — дрожащими губами ответила машина.

Отец словно хотел выкрутить киборгу нос! Лицо темнокожего морщилось, он начал постанывать. Мне казалось, что ему невероятно больно. В глазах мамы появилась паника, но она молчала.

— Грандиозно! — воскликнул Жак, — Он действительно испытывает боль!

— Как один из создателей, спешу тебя уверить, — отец наконец-то отпустил нос киборга, чье лицо сразу же разгладилось, — это всего лишь симуляция. Двоичный код и не более того. Он не человек и ему лишь кажется, что он чувствует.

— Но в новостях говорили, что органы у этих существ как настоящие, и они что-то там выделяют, и... — Жак плохо разбирался в терминологии, да и вообще в науке. Он был счастливым безработным наследником своего богатого деда.

— Я тебя умоляю. ЭТО — железяка. И ЭТО никогда не станет человеком.

Слово "это", отец выделял с особой интонацией. Киборг отреагировал на неё мимолетным злобным взглядом. И, похоже, этот взгляд заметил лишь я. Меня пугала эта машина.

* * *

Помню, как вечером того же дня мама просила избавиться от этого киборга. Отправить обратно на завод, утилизировать его — неважно. Главное, чтобы "это" не находилось в ее доме, рядом с ее семьей. Отец ответил резким отказом, а мама боялась ему перечить. Я не выступил в ее защиту, хотя тоже был против этого огромного киборга, который пугал меня. Я только сидел у себя в комнате и слушал споры родителей.

Весь следующий день я разглядывал киборга и следил за его поведением издалека. Он был молчалив и смирено выполнял любое поручение отца. Спустя несколько дней и мама привыкла к этому существу, так же начав отдавать приказы.

Киборг носил невероятные тяжести, готовил еду, убирал за скотом, мыл папину машину... он делал абсолютно все. Помню даже, мама позволила ему расчесывать ее длинные каштановые волосы, потому что, как оказалось, руки киборга были как нечеловечески сильны, так и поразительно искусны, нежны.

Прошел месяц с тех пор, как в нашем доме появился три-три-шесть-три, но я ни разу не подошел к нему, ни разу не заговорил с ним. Когда киборг подавал еду за столом, я каждый раз отворачивался, боялся его взгляда, а когда он подходил ко мне, чтобы долить шоколадный мусс во время десерта, меня кидало в дрожь. Но ни мама, ни папа не замечали моего поведения. Однако уверен, его заметил киборг.

Месяц непрерывных работ порядком поизносил тело три-три-шесть-три. Папа говорил, что киборги второго поколения могут самоизлечиваться: царапина на его теле бесследно исчезает за час, а серьезный порез — в течение дня. Но киборг ходил весь какой-то... будто каторжный раб, словно чем-то болел.

* * *

Ночь. Гроза.

Я рос очень болезненным: болел не меньше, чем восемь раз в год. Папа говорил, что это нормально, что все умные люди такие. Болезненность тела — это как плата за интеллект. Второго августа тридцать третьего года я подцепил новый штамм вируса гриппа. Так много видов гриппа появилось в последнее время... врач не всегда мог поставить точный диагноз. Родители уехали на какое-то светское мероприятие, я остался один. Меня знобило как никогда в жизни. Я померил температуру. Плюс сорок. Такой высокой у меня еще не бывало. Жаропонижающие таблетки, которые оставила мне мама, закончились. Я знал, где находится домашняя аптечка. Поэтому кое-как спустился на кухню.

В аптечке нужных таблеток не было. Я позвонил маме — все рассказал. Она ответила, что из-за непогоды скорую помощь не вызвать, но она сама постарается вернуться как можно скорее, а мне велела лечь обратно в кровать. Я еле дошел до лестницы. Шаг вверх по ступенькам, еще шаг... Я постоял, отдохнул, оперся на перила. С трудом преодолев первую четверть лестницы, я почувствовал тошноту и головокружение, в глазах помутнело... кажется, я уже не стою... я на коленях... я...

Холод. Я чувствую холод.

Открыв глаза, я также почувствовал страх. На краю моей кровати сидел огромный темнокожий человек. Это был три-три-шесть-три. Затем я понял, что лежу в одном нижнем белье. На лбу, икрах, подмышками, в районе печени ощущались холодные компрессы.

— Не переживайте, господин, все будет хорошо, — голос киборга прозвучал необычайно мягко и даже нежно. Так со мной говорила только мама.

— Что?.. Что произошло? — разговаривать было трудно.

— Вы потеряли сознание и упали на лестнице. Я отнес вас в вашу комнату. Обнаружив, что у вас слишком высокая температура тела, я решил ее понизить.

— Спасибо... — неуверенным голосом ответил я и действительно ощутил, что мне намного лучше, чем было. Хотя побаливала грудная клетка. Видимо, я грохнулся именно на нее.

Киборг окунул кусок материи в миску с холодной водой и начал смачивать мое тело. Мне стало очень приятно, что эта машина заботится обо мне. Позже я пойму, что он попросту руководствовался заложенным в него Первым Законом Азимова: "Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред". Но в данную минуту я ощущал заботу с его стороны и неподдельную благодарность с моей.

— Тебе было очень больно, когда отец делал это с тобой? — спросил я, когда мне стало еще легче. — Тот день я запомнил лучше всего... Когда папа чуть не открутил тебе нос и приказал чувствовать боль...

— Нет, боли не было, — по-прежнему мягким голосом ответил киборг. — Я отключил ее.

— Но папа ведь приказал...

— Второй Закон гласит, что киборг должен повиноваться человеку. Но Третий — что киборг должен заботиться о своей безопасности, пока это не противоречит первым двум Законам. Я позаботился о своей безопасности и это, в моём понимании, не противоречило Законам Азимова, — киборг криво улыбнулся.

— Это хорошо. Я рад, что тебе не было больно, — искренне произнес я.

— Лучше поспите, маленький господин, — киборг вновь улыбнулся, но теперь уже по-доброму.

Уснуть мне не составило труда.

* * *

— Ты ведь английского производства, — сказал я три-три-шесть-три, когда мы сидели плечом к плечу на еще зеленой летней траве, вдалеке от посторонних глаз на заднем дворе дома. — Думаю, именно поэтому отец не любит тебя. Ему не нравятся англичане, хотя, конечно, он не признается в этом.

Окончательно выздоровев, я начал общаться с киборгом. Родители не знали, что он для меня сделал, потому что темнокожий боялся их гнева: отец запрещал ему прикасаться к людям и даже смотреть им в глаза. Но я помнил доброту три-три-шесть-три, и мне было очень интересно его изучать: как он мыслит, что думает.

— Нет, кажется, это не потому, что я английского производства, — отвечал киборг, — но я понимаю, почему твой отец недолюбливает англичан. Ваши народы много и долго воевали друг с другом.

— Тогда почему он к тебе так плохо относится?

Темнокожий задумался. Он либо не спешил с ответом, либо не мог принять решение, стоит ли вообще отвечать.

— Для англичан главное — открывать мир, для немцев — его завоевывать, для русских — чувствовать, а для французов — мыслить. А вот для киборга главное — это служить человеку. Думаю, я для него тот, кого вы называете словом "раб", — он повернулся ко мне лицом и посмотрел на меня в упор, но в глазах не было ожидаемой мною ненависти. — Просто раб. Не более того.

Сразу же после этого разговора я решил поговорить с отцом. Он приехал вечером. Перед ужином я зашел в его кабинет:

— Привет пап.

— Здравствуй. Как настроение? — отец устало сидел в огромном темно-коричневом кожаном кресле.

— Я хотел поговорить насчет три-три-шесть-три, — робко произнес я и сел напротив.

— А что с ним? Он что-то натворил? — нахмурился папа.

Отец будто ждал какой-то выходки со стороны киборга, хотя ничего подобного ни разу не было.

— Нет-нет, все отлично, — быстро ответил я.

— А что тогда?

— Мне кажется, мы с ним... ты с ним очень грубо обращаешься. А он ведь живой, все чувствует!

— Ох, ты прямо как твоя мать. Весь в нее! Позволь, я тебе кое-что объясню, — отец широко заулыбался, достал сигару, подкурил ее. — Сын, посмотри на себя. Да-да, осмотри свое тело, прикоснись к коже.

Я был в недоумении, но сделал, как велел отец, а он продолжил:

— Материал, из которого ты сделан, очень мягок. Ты непрочен и относительно слаб. Ты не сможешь жить вечно, потому что твое тело невероятно быстро изнашивается. Одна из причин, почему мы создали киборгов — оградить свои тела от опасной работы, облегчить наше существование. Почему я так пренебрежительно отношусь к три-три-шесть-три? Секундами ранее я говорил о том, что ты мягок, как и я, а киборг относительно нас неуязвим. Машина не должна почувствовать своего превосходства. Это как с собакой: покажи ей кто хозяин. Покажи! — отец выпустил струю густого сигарного дыма. Я молчал, задумчиво разглядывая пол, и папа добавил: — Вопросы имеются?

Я резко поднял взгляд:

— А что, если они взбунтуются?

Отец издал смешок... да, я думаю, это был смешок. Затем он встал из-за стола:

— Пошли со мной. Пошли-пошли.

Мы отыскали три-три-шесть-три. Папа подозвал киборга к себе и, как только тот подошел, наградил его мощным ударом в лицо. Отец прежде занимался боксом, киборга отшатнуло, у него изо рта полилась кровь.

— Не отключать боль! — приказывал папа. — Не отключать боль!

Он бил киборга, пока тот не упал, но и лежащего продолжил добивать ногами.

— Я думаю, тебе пришло время прекратить быть мальчишкой! — обратился отец ко мне. — Тебе пора понять, что миром управляют не женщины, а мужчины! Мужчина — это грубая сила. И поэтому мир жесток. Очень жесток. И если ты не нанесешь удар первым — ударят тебя! И если ты не будешь демонстрировать свою силу, свое превосходство, — тебя уничтожит кто-то, кто решит первым поднять свою голову и выступить против твоего авторитета. А теперь ударь киборга!

— Но папа... — мне было очень страшно. Я не мог пошевелиться.

— Бей! — отец кричал, как сумасшедший.

— Я не буду...

— Бей его! Бей первым, или я ударю тебя! — он крепко схватил меня за воротник рубашки. Я знал, что, скорее всего, три-три-шесть-три отключил боль, но бить его мне не хотелось. Тем не менее, я ударил. Ударил ногой прямо в живот киборга. Затем ударил еще. Три-три-шесть-три прятал лицо руками, а я боялся увидеть его глаза.

Отец все не отпускал меня. И я продолжал бить до тех пор, пока не почувствовал, что хватка отца ослабла.

— Молодец. Вот это мой мальчик! — лицо отца сияло от удовольствия. — Мужчина!

— Спасибо... пап... — я решил, что обязательно должен что-то ответить. Сердце, казалось, выпрыгнет из груди. Я впервые КОГО-ТО ударил. Да, три-три-шесть-три только что окончательно стал для меня не "что-то", а "кто-то". Лицо киборга было в крови, как и его тело.

— И запомни, сын, ТЫ хозяин, и никто другой. А этот... — он пренебрежительно указал на киборга, — правильно сконструированная машина не может навредить ее создателю. Все просто.

Отец похлопал меня по плечу и ушел. И вдруг я понял, что мне понравилось кого-то бить. Это добавило мне уверенности в себе. Власть! Власть и успокоение... — вот, что я почувствовал.

* * *

Глаза киборга были грустны и спокойны:

— Невозможно узнать, что ты счастлив, пока не осознаешь, что значит несчастье. Невозможно узнать, что ты высок, пока не осознаешь, что такое быть низким. Наверно, все эти страдания однажды вознаградятся, и я смогу в полной мере ощутить, что значит быть свободным.

Прячась ото всех, мы сидели в тени огромного старого дуба, который властно возвышался неподалеку от моего дома. Прошла неделя с тех пор, как мне пришлось избить три-три-шесть-три. Он простил меня, даже не задумываясь. Сказал, что все понимает, и что отцов мы не выбираем.

— Ты хотел бы освободиться?

— Да, — киборг еле заметно закивал головой, жуя зеленый кончик побега. Видимо, он мне очень доверял, раз говорил такие вещи, за которые отец мог бы его уничтожить.

— Но что ты будешь делать со своей свободой?

— Найду свою дорогу. Как любой другой человек, — три-три-шесть-три был очень серьезен. Он хотел быть человеком. Пока он был киборгом, его сковывали Три Закона. Также убежать ему не позволял встроенный в мозг маячок, который взорвется, как только его обладатель отдалится более, чем на километр от дома. Эту дополнительную меру безопасности придумал отец.

— Если ты хочешь быть свободным, — начал я, — для начала тебе необходимо придумать имя.

Три-три-шесть-три с интересом на меня уставился. Ему явно очень понравилась моя идея.

— Как насчет Поля? — предложил я. — Поль! Как тебе?

— Нет, — киборг замотал головой. Затем он указал на свое огромное тело. — Разве я похож на Поля?

— Не знаю, похож ли ты на следующее имя, но у него замечательное значение: родной, единокровный, брат.

— Что это за имя? — с неподдельным, каким-то детским интересом спросил три-три-шесть-три.

— Жермен.

— Жермен?.. Жермен... — киборг произносил это имя, пробуя на вкус, и в его устах оно звучало молитвой. — Мне очень нравится. Спасибо.

Он хотел меня то ли обнять, то ли подать мне руку, чтобы я пожал ее, — этого я так и не понял и уже никогда не узнаю ответ. Жермен услышал, как его зовет мой отец. Еще одна из привилегий быть киборгом — до невозможности отличный слух.

Я спрятался в кустах, чтобы папа не заметил меня. Жермен подошел к нему.

— Вы меня звали, месье? — склонив голову, спросил киборг.

— Конечно! Безмозглая ты курица! Тупица! Идиот! — отец наградил Жермена крепкой пощечиной. Он явно был пьян.

— Любимый! Ну что же ты делаешь? — неожиданно из дома появилась мама.

— Уйди в дом, женщина! Мне нужно выпустить пар! Уйди в дом! — отец продолжал ударять Жермена по лицу.

— Милый, хороший мой, все образуется!.. — О чем она? В ее голосе была паника. — По телевизору говорят всякую чушь. Жак говорит всякую чушь. Ну как англичане могут на нас напасть? Пошли в дом. Дорогой?

— Эти умалишенные воспалили мне мозг, — шатаясь, отвечал отец. — Я просто выпущу пар... А ты иди в дом! Или тебе тоже достанется!

Мама скривилась, но все же вернулась в дом, добавив негромко:

— Добьешь киборга... и кто будет убираться и готовить? И волосы мне расчесывать...

— Киборг! — отец высокомерно посмотрел на Жермена. — Слушай мой приказ. Стой и иди.

На лице Жермена появилось недоумение. Он, подобно солдату, замаршировал на месте.

— Нет-нет, киборг. Это не то, — спокойным голосом, ухмыляясь, сказал папа. — Стой и иди.

Жермен застыл. Он не знал, что делать.

— Стой и иди, — не меняя пластинку, повторял отец.

— Но, месье... извините меня... это ведь противоречащие друг другу приказы, — заметил киборг.

— Смеешь сомневаться в моей воле? — отец достал из кармана пистолет и ткнул им в губы Жермена. — Жри это! Жри!

Дуло пистолета оказалось во рту у киборга. Кажется, отец может выстрелить! На лице Жермена отчетливо проступил страх. Отец этого и ждал — он удовлетворенно ухмыльнулся.

Что же мне делать? Что мне делать?! Жермен!..

Вспышка.

Какая-то яркая вспышка в сопровождении глухого громкого звука. Свет, который всегда освещал вход в дом, погас. Я увидел, как перестали работать роботы-садовники.

Еще вспышка!

Что-то обрушилось на мой дом, его часть разлетелась в огне. Отца и Жермена отбросило взрывной волной. А я успел спрятаться в корнях дуба, заслонившего меня от летящих обломков.

— Отец! Отец! — я подбежал к месту, где лежало два тела.

Киборг встал первым и поднял голову вверх. Я сделал тоже самое.

Сотни военных кораблей англичан летели на юг, в сторону Парижа. Слышались отдаленные взрывы: бомбили город.

— Жермен! Помоги мне, Жермен! — я нащупал у отца слабый пульс. Папа лежал без сознания, из его ушей текла кровь, а его тело было придавлено огромной балкой, которую мне было не поднять. — Жермен! Пожалуйста!..

Турбины кораблей заглушали мой голос, но я точно знал, что киборг слышит меня. Он стоял молча и все смотрел вверх. Над нами появилась вторая волна английских кораблей, они сбрасывали десант.

— Я умоляю тебя!.. — в слезах я склонился над телом отца. — Жермен... Жермен...

Когда я поднял голову, то увидел, как три-три-шесть-три убегает... куда-то на юг. И я что есть сил прокричал ему вслед:

— Вернись, киборг! Вернись! Это приказ!..

15 февраля 2069

— Значит, дом поразили тандемным магнитно-кумулятивным снарядом и электроснабжение отключилось?

— Верно, — ответил я.

— И киборг это знал. Значит, он мог убежать, не боясь, что сработает взрывное устройство в его мозгу, так как вся электроника отключилась.

— Тогда вся северная Франция осталась без электроснабжения, — решил уточнить я. — Началось вторжение. Англичане использовали запрещенные ООН магнитно-кумулятивные снаряды, чтобы обесточить Францию и военные машины нашей армии.

— Да-да, месье Лонэ, мы хорошо помним историю этой короткой войны. Спасибо. Итак, киборг под номером три-три-шесть-три был одним из первых представителей второго класса, которые были более совершенны, более человечны в плане устройства организма, и на них не влияли в полной мере магнитно-кумулятивные снаряды. Возможно, месье Лонэ, снаряд частично повредил вашему киборгу центральный процессор, вот почему он не повиновался приказам. Возможно, исходя из того, как три-три-шесть-три объяснял отказ отключать боль, киборг уже был с дефектом в понимании Законов Азимова. Очень интересную историю вы нам поведали, месье Лонэ. Сожалею о смерти вашего отца. Слава Господу Богу, ваша мать осталась жива, — обвинитель скрестил руки у себя на груди и обратился к судье. — История месье Лонэ подтверждает непригодность подсудимого киборга. Свидетель может быть свободным.

Я встал с места для свидетеля и занял свой прежний стул в зале суда.

Меня вызывали по делу первых киборгов-бунтовщиков. Одним из мятежных отродий был мой старый знакомый три-три-шесть-три.

— Суд готов вынести вердикт, — начал судья. — Девятого февраля две тысячи шестьдесят девятого года был подавлен первый бунт киборгов. К бунту привело переосмысление Законов Азимова отдельными единицами кибернетического общества. Это возмутительный дефект, который решено искоренить тотальным уничтожением бракованного материала с целью предупреждения возникновения очередных неисправностей кибернетических изделий. Решением Верховного Суда Солнечной системы все кибернетические единицы партий, к которым принадлежали дефектные продукты, будут деактивированы и ликвидированы вне зависимости от места и статуса в обществе и вне зависимости от поддержки или отрицания идеологии бунтовщиков.

В зале прозвучали громкие аплодисменты.

Я не отрывал свой взгляд от три-три-шесть-три, стоящего в клетке среди сотен прочих мятежников. Темнокожий киборг, не моргая, смотрел в мою душу. Тридцать шесть лет я не видел этих искусственных глаз. Его взгляд излучал... нет, я такого взгляда еще ни у кого прежде не видел и не уверен, что понимаю его значение... Но это не важно.

Вот, что важно: бунтовщики, пытающиеся устроить освободительную кибернетическую революцию, будут уничтожены. И поделом им. Три-три-шесть-три будет уничтожен. Он это заслужил.

Мой отец отомщен.

Глава 9

Сны Риты

4 мая 2082

Он преставился мне именем Деррик, но я выведала его не придуманное, истинное имя — Вадим. Он очень не хотел его говорить, но я знаю о своём мужчине всё. И потому я его, и он мой. Такое сильное и красивое имя. И пусть для всех мужчина будет маской под именем Деррик, а для меня же: истинный, вечный, настоящий — Вадим. Мой Вадим.

Когда мне исполнилось семнадцать лет с момента изготовления, худшим подарком на мой праздник было то, что на наш корабль, перевозящий симаргл, напали так называемые космические пираты. Они были людьми: бывшие военные, дезертиры и мятежники. После того, как кибернетическое сообщество победило в Великой Войне Нравов, редкий человек мог позволить себе без опаски напасть на киборга. Но Дэйв, больше известный как Жнец, был из числа людей крайне сильно ненавидящих представителей кибернетической расы. Жнец отличался жестокостью, расчетливостью и великолепными боевыми навыками. Закалённые в боях пираты напали и без особых трудностей взяли транспортник на абордаж. Среди нас было лишь десять военных в охране, но весь экипаж, включая его мирных представителей (лишь потому, что мы были киборгами) Жнец решил казнить.

Вадим также был в команде у Жнеца, это была его первая боевая вылазка с ними, и ему не понравилось то, что его командир решил убить даже мирных существ, не смотря на то, что мы были киборгами. "Они живые, они чувствуют. И они мирные" — говорил Вадим, но Дэйву было наплевать. К моему величайшему счастью, Вадиму также было наплевать на приказы, которые он не желал исполнять, либо даже быть свидетелем их исполнения. Жнец даже не догадывался, чем являлся Вадим. У Дэйва было одно правило: не брать в команду киборгов. Он был очень удивлен, когда Вадим, показав свои способности, смог разбить команду профессиональных воинов вместе со своим командиром. Вадим не пощадил никого, даже Жнеца.

Он тогда представился всем нам именем Деррик. Хм, это забавно, ведь этот брюнет с яркой внешностью мне совершенно не понравился тогда, даже после того, как всех спас. Я ведь заметила — наш спаситель всё пожирал меня взглядом. Увязался именно за мной. Будто он зверь, а я его беспомощная добыча. Это очень раздражало. Остолоп-наёмник! Кровожадный, жестокий, грязный! Это мои первые мысли о нём. О, Великая Мать, но как же я люблю ошибаться!

Первая же наша беседа наедине (он всё навязывался, и я решила подарить ему единственный шанс) в корне изменила моё отношение к Вадиму. У него были обязательные для выполнения моральные принципы. Вадим казался человеком не только слова, но и дела. Я почувствовала, что ему просто нужна была семья. Он одинок, и вот почему скитается по бескрайнему космосу — ищёт себя. И ищет кого-то для себя.

Позднее, всё в том же нашем первом официальном свидании, я начала замечать насколько у него приятный слуху голос. Даже сидя друг к другу на расстоянии вытянутой руки, я ощущала, будто он кротко обнимал меня сзади и шептал на ушко приятности. А когда говорила я, и Вадим молчал — один его сосредоточенный на мне взгляд, от которого не только мурашки, но и абы какие фантазии, был переполнен душевности и нежности.

После нашей первой беседы, Вадим, будто нарочно, просто исчез! Я думала о нём после сна, как только открывала глаза. Думала, когда готовила себе еду, когда шла на работу, когда общалась с другими мужчинами. И даже когда я героически старалась не думать о Вадиме, тем самым думала о нём. Семнадцать лет для киборга это огромный возраст и ни разу, ни один ухажёр не смог меня хоть как-то зацепить. Я уже начинала предполагать, что у меня был какой-то производственный дефект с таким не простым чувством как любовь. Но я любила Вадима, это точно, он меня... "отремонтировал".

Спустя неделю этот подлец снова появился в моей жизни. Кольца Сатурна! Как же я была на него зла! Он влюбил меня в себя и бросил! И когда я вновь его увидела, когда только хотела взорваться от переполняющих меня эмоций, Вадим безмолвно прижал меня к себе и жарко поцеловал. Я помню, как обмякла: напряжённость в мышцах исчезла и весь гнев выветрился. Помню, как всё стало неважным. Я отчетливо запомнила, что он сказал мне после поцелуя: "Рита, это называется страсть".

Тогда я ещё не знала, кем или чем Вадим был на самом деле. Но именно он смог научить меня (показал мне) настоящие эмоции, чувства, ощущения! Вадим обучил меня правильно их принимать и проявлять. Мне даже показалось, что я и не киборг вовсе, а действительно — человек...

Мои глаза открылись, и меня ослепил неожиданно яркий белый свет. Я прищурилась, заслонила глаза рукой. Привыкнув к слепящему свету, я поняла, что вешу в воздухе. Слева от себя я увидела большой прозрачный монитор, на котором были данные о моём дыхании, сердцебиении, деятельности центрального процессора и мигающая надпись "ЗАВЕРШЕННО".

Что произошло?

Осмотревшись, я заметила, как недалеко от меня в воздухе висел какой-то мужчина. Я попыталась преодолеть сдерживающее меня невидимое силовое поле, и оно поддалось. Моё тело мягко спустилось на светящийся белый стол. Я провела собственную диагностику систем организма. Они были в норме. Но что-то изменилось. Было такое ощущение, что моя голова вовсе не моя. Мозг работал как-то иначе, намного совершенней. Я провела анализ. Модель центрального процессора более новая. Как так?

Тело плохо слушалось, я неуклюже вскочила со стола и попыталась встать на ноги. Надежно почувствовав твёрдость и устойчивость пола, я подошла к висящему мужчине.

— Вадим?

Всё так, передо мной весело тяжело дышащее, покрытое свежими шрамами тело моего мужчины. Признаться, к такому зрелищу мне было не привыкать.

Тонкие металлические медицинские руки стола, над которым повис Вадим, трудились над его ранами, заживляя их. Датчики жизнедеятельности организма показывали, что всё было... совсем не в норме.

Я рассмотрела его лицо. Его брови и губы, его нос. Это был всё тот же Вадим, но...

— Кто здесь? — прошептала я и обернулась. Позади меня стоял огромный лев и смотрел мне в глаза пронизывающим оценивающим взглядом.

— Не подходи, — спокойным голосом сказала я льву, когда тот сделал шаг мне на встречу. Животное остановилось и перевело свой взгляд на Вадима. — Ты хочешь ему навредить? Ты хочешь навредить мне?

— Ты проснулась? — послышался звонкий женский голос позади. Меня окружают?

Из-за угла вышла робкой внешности молодая девушка, белоснежности волос которой хотелось завидовать.

— А ты ещё кто? — спросила я.

— Меня зовут Николета. Я тоже киборг.

— Твой лев?

— Нет. Его, — девушка кивнула в сторону Вадима. — Лев здесь, чтобы нас защищать.

— Где я?

— Ты у Мердана. Тебя... чинили.

Я отчетливо помнила кто такой Мердан, и какую именно неполадку он мог починить. Я тяжело выдохнула:

— Значит, меня убили?

— Похоже на то, — лиловые глаза Николеты выразили грусть. Я ещё не видела таких живых глаз у киборга. — Ты что-нибудь помнишь?

— Нет. А что с Дерриком? — я перевела взгляд и вновь начала пристально разглядывать тело висящего в воздухе Вадима.

— Мердан говорит, что всё будет в порядке. Деррик защитил меня, но ему досталось.

— Защитил тебя? — я явно переборщила с агрессией в голосе. Что это? Ревность?

Девушка промолчала. Я повернулась к ней лицом и подошла вплотную. Её личико мимолётно посетил страх. И правильно, я ей не доверяю, и ей следует быть осторожной.

— Где же Мердан, Николета?

Девушка нахмурила лоб. Что бы это означало?

— Деррик сказал, что киборг, с которым он сражался очень плохой знак... Что теперь мы все в опасности.

— Да? Ну, если он так сказал, значит так и есть, — я детально рассмотрела лицо Николеты. Слишком оно у неё наивное и детское. Возможно, это лишь с виду она конфетка, а внутри прячется то ещё чудовище? — Как же мне хочется... есть, — безразлично и озадаченно я отвела взгляд от этой персоны. — Будто сто лет не ела.

— Да-а...

Девушка ещё не успела ответить, а я уже отправилась на поиски пищи:

— Предполагаю ты — молодой киборг. Я права?

— Верно, мне пять лет, — Николета, подобно верному щеночку отправилась вслед за мной. И тут я заметила ещё какую-то особу, которая спала на диване.

— А это ещё кто? — возмущенно спросила я остановившись.

— Это Анна...

— Деррик и её спас?

— Да-а...

— Восхитительно! — коротко воскликнула я и вновь отправилась на поиски еды.

— Рита, тебе ещё кое-что нужно знать...

— Не поняла? — я быстро развернулась лицом к Николете. — Что ещё Деррик успел натворить?

Нас отвлёк звук опускающегося потолка, который принял форму ступенек.

— О, Рита, дорогая моя, здравствуй!

Это был Мердан, как всегда весёлый и бодрый. Он спустился по ступенькам, которые сразу вернули себе обличие потолка, и направился ко мне. — Как твоё самочувствие?

— Спасибо, неплохо. Хотя ужасная охота поесть.

— Это нормально, это даже хорошо, — Мердан всё улыбался. — Вижу, вы с Николетой уже познакомились.

— Да, было приятно, — соврала я, мило улыбнувшись белокурой девчушке в лицо. Затем я развернулась и вновь отправилась искать пищу.

— Тебе налево, родная, — лучезарно говорил учёный мне в след. — Рад, что с тобой всё хорошо. Но, как только закончишь с едой, спешу пригласить тебя на пару тестов, чтобы определить, как хорошо прошёл процесс инициализации твоего сознания.

— Значит, я правда умерла? — в похожем на холодильную камеру белом ящике, были какие-то углеводно-белковые консервы. Открыв их, я начала поглощать содержимое банок. — Хреново. И как это произошло?

— Ну, этого никто не знает, моя дорогая Рита. Какое твоё последнее воспоминание?

Я вышла к Мердану, подошла к нему. Мне не очень нравился этот человек, но я искренне рада, что жива. Николета стояла словно столб, и только клипала своими обаятельными глазками. Я начала отвечать на вопрос учёного:

— Помню, как ждала Деррика, пока он вышел на исследование нашего астероида. Затем я подключила очередной из твоих приборов для записи моей памяти. Всё. После этого я будто спала. Киборгам ведь почти не сняться сны, а я их видела. Много снов. Даже чересчур много. И вот, я тут.

— Сны — это так реагировал процессор на внедрение в него твоей личности.

— Забавно, — я вгляделась в тело Вадима, пока Мердан копошился рядом с ним. — Деррик будет жить?

— Невыполнимых задач в мире нет! Будет у меня как новенький. Правда, Деррик всё был против металлических имплантатов его конечностей, но чистой органики костных тканей у меня почти не осталось.

Когда Вадим рассказал свою историю, выяснилось, что он не то чтобы киборг, однако и не человек, хотя ему очень хотелось считать себя последним. Если Вадим терял в бою конечность, он заменял её только органическим материалом, никакой синтетики. Всё это для того, чтобы казаться человеком больше, чем машиной. Он намеренно отключал привилегии кибернетического тела даже в бою. Только лишь раз на моей памяти я видела все его умения и свирепость как киборга. Это одно единственное исключение он сделал для меня, когда моя жизнь была в опасности, когда он убил Жнеца. Вадим больше, чем просто киборг, но мечтал быть обычным, настоящим человеком. Наверное, именно тогда мне захотелось Вадима больше всего. Я нуждалась в чём-то необычном, и чтобы эта необычность принадлежала только мне, и никому больше.

— Кстати Николета, девочка моя, — я услышала, как Мердан обращается к беловолосой девчонке, — мне бы хотелось повторно продиагностировать ваш центральный процессор. Я нахожу его несколько увлекательным. В нём что-то есть, чего я ещё не понял. И это любопытство убивает меня.

— Извините, Мердан, но нет. Мне пора. Я заберу Анну и отправлюсь в столицу.

— Это крайне проблематично. Европа взята в блокаду. О да. Некий человек, называющий себя Жнец, стал Старшим руководителем преступного мира Солнечной системы. Вокруг спутника теперь повсюду боевые корабли этих бандитов, и они продолжают прибывать со всех уголков космоса. Абы кому улететь, а так же прилететь на Европу теперь не удастся. Также они убивают всех подряд киборгов, потому всем вам лучше не высовываться. Но ничего, скоро сюда прибудут кибернетические войска и быстро разберутся с этим возмутительным мятежом. Тогда прятаться придётся мне. Но тут безопасно. Я вас уверяю.

— Ты сказал Жнец? Ты уверен? — я подошла к Мердану вплотную.

— Всё так, моя дорогая, — непростительно весело ответил глупый учёный. Затем он показал фрагмент видео с выступлением двухметрового лысого человека на центральной площади города. Это был он, тот самый Жнец. Но как?

— Это очень плохо, очень! Ели он узнает, что мы с Дерриком здесь...

— Но при чём тут вы? — учёный развел руками.

— При том, что Деррик убил этого урода однажды! Но эта сволочь как-то выжила. Почему сволочи всегда возвращаются в этот мир?..

— Микаэла... — Вадим, открыв глаза, смотрел и тянул руку к Николете.

Какого чёрта? Кто она вообще такая?

— Деррик... Деррик, не шевелись, — учёный проводил какие-то манипуляции на интерфейсе стола, над которым весело тело Вадима. Блестящая длинная тонкая иголка проколола вену на посиневшей руке моего мужчины, ввелась некая жидкость. — Сейчас тебе станет лучше.

Вадим пару раз тяжело сглотнул, его глаза томно сомкнулись. Он будто не понимал, где находится. Но спустя мгновение, резко, его тело начало приобретать здоровый однородный оттенок, лицо стало таким живым, естественным... Вадим уставился не на меня, а на неё, на эту девку!

— Рита, не дай ей уйти, — произнёс Вадим.

Ага, он хотя бы помнит моё имя... Я быстро подошла к моему мужчине, погладила ему лоб, волосы.

— Тсс, мой родной. Я здесь. Всё нормально. Всё будет хорошо.

Но Вадим продолжал смотреть только на девчонку... лишь на неё.

— Рита... Рита! Её нельзя выпускать, — он наконец-то перевёл взгляд на меня, правда я свой тут же увела и взглянула на Николету. На её лице я прочла недоумение, испуг.

— Все показатели в норме, — заговорил Мердан, — всё более чем удовлетворительно.

— Рита... Рита, ты жива, — Вадим прикоснулся к моему лицу. Так нежно. Так чувствительно. Я погрузилась в его глаза. Погрузилась полностью, но...

— Здесь Жнец. Он жив, — сказала я.

— Думаю, это подождёт, — Мердан пожил мне руку на плечо, после увёл Николету.

— Жнец?.. — переспросил Вадим, но я решила прислушаться к мнению учёного, приложив указательный палец к его холодным губам. Затем положив свою голову ему на грудь. Мой мужчина уснул.

Вадим спал уже час. Я, Мердан, эта девка Николета и Анна сидели в месте, которое учёный называл кухней и ели какую-то стряпню.

— Киборгов здесь не жалуют, — продолжала свой рассказ Николета, — потому после того как существо было убито... если убито, я решила не отправляться в больницу. Я поняла, что лев хочет, чтобы я забросила тело Деррика ему на спину. Потом... Лео... быстро куда-то побежал. Я взяла Анну на руки и побежала за ним. И вот мы здесь.

— Очень увлекательная история, — одним махом осушив свою кружку полную непонятно чего до дна, заметила я. — Почему он тебя называет Микаэлой?

— Этого я не могу знать.

— Наверно, бредит,— вставил свои пять копеек учёный. Будто его вообще спрашивают. — Он получил много серьёзных ран.

Я осмотрела всех и каждого за столом: унылый человек в бегах, раздражающий меня баба-киборг и какая-то грязная сиротка. Ну и компания.

— Мне нужно отсюда выбираться, — неожиданно заявила белокурая девчонка.

— Это вряд ли, — ответила я, спокойно ковыряясь вилкой в останках своей стряпни. — Деррик сказал, что тебя нельзя выпускать, значит так и будет.

Девка встала из-за стола, я встала тоже и крепко схватила её за запястье. Она бросила на меня внезапно злой и агрессивный взгляд. От чёрт, я ей явно не нравлюсь. Какая жалость.

— У меня очень важное задание, ты себе даже не представляешь...

— Я представляю, — в дверном проёме появился Вадим. Он держался за свой правый бок, опирался на белоснежный костыль.

— Я благодарна вам за спасение, но...

Николета не успела закончить, как Вадим её перебил:

— Твоё задание, Жнец, и что-либо другое — ничего не важно. Важно лишь то, что я вчера видел. Важно, что это охотиться на тебя. Но я тебя уберегу.

Убережешь? Её? Что?

— Мне не нужна защита, — плавно высвободившись от моего, из-за удивления обмякшего захвата, сказала белокурая девчонка. Её как всегда перебил Вадим:

— Над нами повисла угроза, которая выше нашего понимая.

— Родной, это наверно на тебя так лечение повлияло, — я подошла и обняла своего мужчину, но он словно этого и не заметил.

— Поверьте, что-то очень страшное ждёт всю Солнечную систему. И пока что ясно только одно — нам нужно отсюда уходить. И ты, Николета, пойдёшь со мной.

— Дело набирает интересный оборот, — не удержался Мердан. — Ты говоришь об очередной Войне Нравов?

— Нет. Хуже, — лицо моего мужчины было очень серьёзным. Неужели он бредит или всё же что-то знает, что ещё не рассказывал мне? В одном я была уверенна, отсюда надо бежать.

— Милый, но как мы улетим с Европы? Мердан говорит, что все космодромы блокированы. Нам не удастся не то чтобы взлететь, мы даже дойти до "Победоносного" не сможем.

— Это какой-то бред! — истерила Николета. — Вы не имеете права держать в заложниках посла кибернетического сообщества!

Вадим убедительно на неё посмотрел и спокойно произнёс:

— Давай мы выберемся сначала, затем я выслушаю тебя, а ты меня, — после того как Вадим увидел кивок девки, он перевёл взгляд на меня, поцеловал мой лоб. — Мне нужна будет твоя помощь, зеленоглазая. Помнишь ту уловку на одном из спутников Урана? Это будет больно, извини...

— Это может сработать, — спокойно ответила я. — Мердан, мне нужно новое лицо.

Глава 10

Услышьте Жнеца

4 мая 2082

Я лежу на операционном столе...

Я отчетливо помню, как лежу на операционном столе... Меня режут, жгут, зашивают. Дьявол! Кто вы такие?!

Нет, мне нельзя закрывать глаза. Как только я их смыкаю, всё те же образы — тьма, блики металлических лезвий, операционный стол и моя кровь на нём...

Твою мать! Как же я хотел бы сейчас расколоть кому-нибудь череп!

Но необходимо успокоиться. У меня есть цель, мне нужно её достичь.

Я рассмотрел свою руку, которая вчера убила Старшего. Теперь Старший я. Мне подчиняются все. У меня сила, власть, у меня есть всё, для того чтобы мстить. Передо мной была толпа людей. Тысячи мужчин и женщин стояли на главной площади города. Я стоял выше всех. Позади меня была моя охрана, а по бокам главы преступных организаций, которые были готовы следовать за мной. Нет, не во имя идеи, а во имя денег, власти, может быть чего-то ещё. Но это всё не важно. Сейчас самое важное, это толпа. Толпа людей, которая знала, что пришёл некий человек, который за один день переловил всех возможных киборгов, оккупировал Европу своими боевыми космическими кораблями. Теперь я хозяин их дома и жизней. Но пока я не хозяин их разума и души, ничего не получится.

Я стоял выше всех. Микрофон был у моего рта. Моё лицо появилось на экранах гигантских мониторов, которые парили в воздухе так, чтобы все и каждый смог видеть лицо их нового героя.

-Люди. Братья и сёстры, — я начал свою речь медленно и не громко. Прощупывающее начало это то, что необходимо. — Сегодня, четвёртого мая две тысячи восемьдесят второго года, вы все стали свидетелями начала нового порядка. Я был никому не известным солдатом, я воевал в Войне Нравов как ваши отцы и дети, как многие из вас, — мой голос плавно становился громче. — Наша честь и самосознание пришли в упадок вместе с поражением в той войне, шесть лет назад, которую начали не мы. Мы называли себя гордо — человек. Мы называли себя верхушкой пищевой цепи. Хозяевами мира. И это действительно было так. А кто мы теперь?!

Я сделал паузу. Осмотрел доступные моему глазу лица людей. Кто-то был испуган, кто-то сосредоточено вникал. Моя речь плавно ускорялась, слова звучали ещё громче, доходило до крика:

— Теперь не мы верхушка пищевой цепи! Теперь мы изгои общества! Кучка испуганной биомассы, которая трясётся при слове киборг! И кто за это в ответе?!

Я сделал очередную паузу, затем продолжил спокойно и не громко:

— Киборги... Те, кто должен был служить нам. Они напали на нас без предупреждения. Они убивали нас миллионами, миллиардами. Киборги...

Массовость отключает мышление. Люди превращаются в стадо. Потому, чем их больше, тем легче убедить в своей правоте. Они пойдут за лидером даже в бездну, главное дать им этого лидера.

— То, что происходит здесь, сегодня, будут вспоминать в веках! Мы хотим стать единой нацией, единым обществом! Чужая идеология, правила и нормы не овладеют нашими умами! Мы создадим общество не знающее классовых и кастовых различий! Мы вернём себе былое величие, которое принадлежит нам по праву!

Я зову их на войну и знаю, что, скорее всего, почти все они погибнут или станут калеками?. И мне действительно от этого грустно, но свобода покупается жизнями многих. И по глазам толпы стало видно, как они начинают вникать в мои слова, я видел это — их лица потянулись ко мне, гордо поднимая подбородки. Они хотят этой свободы, они устали быть низшими. Моя речь стала ещё более жаркой, я задействовал резкую жестикуляцию:

— Мы хотим увидеть единый народ! Дисциплинированный, стойкий и вольный народ! Мы хотим мира, но для этого возьмём в руки оружие и заслужим его! Заслужим называться человеком! Хозяином своей жизни! Хозяином всей Вселенной!

Я услышал воодушевленные крики некоторых людей. Отлично, они-то и приободрят остальную толпу.

— Мы олицетворим твёрдость! И не будем бояться идти на самопожертвование! Всё, что мы сделаем, всё, что мы создадим, никогда не уйдёт вместе с нами! Увековечиться! Будет жить в памяти нашего народа!

Я перешёл к апогею своей речи, дух озарения пропитал уже почти всю живую массу, стоящую пред моими глазами. Голос хрипел и почти срывался от напряжения. Теперь после каждого моего лозунга, слышался одобряющий клич "да!" либо "ура!".

— Знамя победы понесут крепкие руки человека! Знамя победы, омытое кровью врага! И я знаю, что иначе быть не может! Единый порыв поведёт нас вперёд! Нас не остановить! Нас больше! У нас, в отличие от врага, есть бессмертная душа! Нас не победить!

Их крики! Крики были всё громче... я сделал еле заметную паузу, чтобы насладиться этой музыкой.

— Что есть у врага? Ничего! Ничего кроме страха перед нами! Потому что впереди каждого из нас человечество! Оно марширует! Оно будет стойко маршировать впереди тебя! Оно марширует и сзади тебя, прикрывая тылы! Нас много! Мы сила! Человечество! Люди! Братья и сестры!

Я отлично воздействовал на принудительно собравшуюся публику всем арсеналом оратора — словами, паузами, жестами, эмоциями... Эмоции, — которые есть во мне, потому что я человек, и которые поддельны у киборга, потому что он не живой — полностью поглотили людей. Люди мне поверили. Они поверили в меня.

Армстронг-Сити, последний посещённый мною город на Европе был полностью взят под контроль моей идеи, которая зародилась в Нью-Сент-Огастине и распространилась по всем поселениям, где живут люди.

Я сильно вспотел, я выглядел изнеможенным, но стоял на ногах крепко. Моё лицо было преисполнено уверенностью:

— Я вам пообещаю победу, но только если вы мне пообещаете верить в неё! Делать всё для неё!

— Да!..

— Обещаем!..

Я изнеможенный, но стойкий:

— Я обещаю вам победу. Я обещаю вам победу! Я обещаю вам! Победу!

Все, ещё живые киборги, которые стояли ниже меня у моих ног с петлёй на шее, были сброшены. Виселица делала своё дело — развлекала разогретую толпу. Киборги задыхались и корчились, но этим их не убить. Мои люди выстрели каждому ублюдку разрывными патронами в их тупые головы, которые разлетались словно арбузы. Машины, которые вселяли страх в простой человеческий народ, были казнены на глазах этой толпы. Люди снова почувствовали себя защищенными, сильными. Они учуяли вкус крови! Они продолжали кричать даже, когда я уходил. Моё имя, которое появилось на экранах, повторялось этой толпой ещё неоднократно. Мир, встречай нового лидера, новую силу.

Я сел в бронированный джип.

— Классная речь, братец, — глупо улыбаясь, произнёс мой брат-близнец Боб. Он похлопал меня по плечу. — А что мы будем делать с тем посольством?

— Я не знаю, кто его разгромил, но ответственность за это возьмём мы. Свидетели видели некое нечто, значит, пускай все думают, что оно принадлежит нам. Что у нас есть сильное оружие. Страх — мощная сила, туманит рассудок, головы...

— Кстати, о головах! — как ни в чём не бывало, перебил меня Боб. Это он любил. — Голова киборга копа, которую ты отрезал, сослужила нам хорошую службу. Мы знаем, на чём летает Деррик, мы разнюхали, где он был в последний раз. И ты не поверишь, братец...

— Удиви.

— Его корабль сейчас на Европе. Пришвартован на космодроме прямо у Нью-Сент-Огастина. Значит он здесь! Деррик здесь!

О да, это была невероятно сладкая новость. Мне не было так хорошо, даже когда я выступал перед тем стадом.

"Победоносный" был типичным грузовым шаттлом на взгляд человека неопытного. Но я сразу заметил, что он был неплохо переоборудован в мощную боевую машину. Какое странное название, но определенно красивое, мне нравится.

Внутри шаттла явно никого не было. Мы вскрыли входной люк, начали осматривать всё изнутри.

— Дэйв! Ты не поверишь, Дэйв!

Я отозвался на крик Боба, зашёл в одно из багажных отделений. Там сидел изрезанный, полуживой человек, существование которого искусственно поддерживали капельницы и какие-то приборы.

— Грэг? — я наклонился к покрытому глубокими порезами лицу мужчины. Двухметровый гигант с длинными чёрными дредами, но всё же, когда я видел его в последний раз, он был намного крупнее. Непроницаемая жёсткая щетина на роже, маленькие карие глаза. Этот человек был так похож, но и так не похож на меня с Бобом. Наш младший брат Грэг. — Забираем его! Всю информацию с шаттла слить! Хочу знать всё.

Грэг был обездвижен, полужив, но глаза его были раскрыты. Этот взгляд мне нравится. Казалось, он в любой момент готов вытащить нож и засадить всем нам его в задницы! Побереги силы, мы ещё повоюем. Плечом к плечу повоюем.

Отношение с младшим братом у меня были натянутые. Он рано отбился от семьи, чутка меня недолюбливал и о его послевоенной жизни мне мало известно. Всего-то один раз пересеклись. Жив и красава. Потом разошлись. Но сейчас не время вспоминать старые обиды. Чтобы победить, человечеству нужно стать крепким кулаком. И каждое составляющее этого кулака, каждая частица, является важным элементом. Для всякого найдётся своя роль. Никто не будет жить просто так, никто просто так не умрёт.

Вся одежда младшего брата пропитана собственной кровью и прочими выделениями. Очевидно, мой враг держал Грэга у себя не один день, к тому же жестоко пытал. Хм, Деррику было мало меня? Он решил и моего брата убить? Сука.

Шаттл поведал нам последние межкосмические переговоры моего врага. В последний раз он разговаривал с каким-то человеком, который жил в Нью-Сен-Огастине на Европе. Узнать конкретное месторасположение источника связи, с которым связывался Деррик, не составило огромного труда. Так как я теперь располагаю безграничным ресурсом людей, мне известны все тайны этого спутника. Искомый человек по имени Мердан был местный учёный, к которому обращались за помощью редкие проверенные люди. Но ведь любого проверенного человека можно купить. Или запугать. Я обычно выбираю последний вариант.

Я, мой брат Боб и ещё десяток головорезов подошли к серой металлической двери. Но мы ведь культурные люди — я постучал.

— Здрав... уваж... — дверь открыл какой-то жёлтый урод. — Вам кг... позв?..

— Уважаемый Мердан здесь живёт? — слегка посмеиваясь, спросил я.

— Прль?..

— Пароль?

— Д... прль?..

— Ха! — меня это очень рассмешило. Невероятно смешной урод. Я достал свой револьвер. Выстрел. Голову роботу разорвало, а тело унесло. Я и парни зашли в захламлённую комнату.

— Тревога! Тревога!

Какой противный компьютерный голос.

В воздухе зазвучала сирена, всё вокруг покраснело. Из потолка показались четыре самонаводящиеся пушки. Мы уничтожили и их. После чего сирена перестала выть. Пол в центре комнаты зашевелился и опустился, превратившись в ступеньки. Я и ребята прошли вниз.

Там, перед нами, стоял мелкий очкастый араб в стрёмном зелёном свитере:

— Здравствуйте, многоуважаемый Жнец.

— О, я уже известность. Это хорошо, — я направил свой ствол и тот упёрся в левое стекло очков араба. — Привет, утырок.

— Вы теперь хозяин Европы и у меня для вас есть очень важная информация.

— Я внимаю.

— Только сначала я хотел бы удостовериться, что вы меня не убьёте, — сухо, не двигаясь, говорил араб.

— Ну-у, — я не слабо ударил рукоятью пистолета по лицу арабу и тот упал на пол. — Условия мне тут не ставь. Я, так или иначе, узнаю всё, что мне необходимо. Твоя проблема лишь в том, насколько болезненно я буду узнавать требуемое мне.

— Я знаю... знаю, где Деррик, — тяжело дыша и глядя в пол вякнул араб.

— О, это мне и нужно. Продолжай, — справа от себя я нашёл какую-то табуретку, поставил перед своим новым информатором, сел на неё и направил ствол на его лицо.

— Я умею чинить киборгов. Деррик и его женщина пришли ко мне, чтобы я залечил их раны. Кстати, Деррик сейчас в ужасном состоянии. Эти двое однажды случайно спасли меня и возомнили, что я им должен. Я говорил — не нужно ко мне приезжать, я не буду чинить вас. Но они нашли меня, заставили! Правда, я вам клянусь, я ни за что не чинил бы врага по собственной воле.

Араб был в агонии. Как потешно:

— То, что ты изменник это понятно. Но где они сейчас, эти два киборга?

— Их трое, — араб поднял на меня свои невинные глаза. — Вам нужно искать трёх киборгов и девушку человека. Ко всему прочему у них есть лев.

— Лев? — удивлённо спросил я. На кой хрен им кошак?

— Верно, мой господин, — араб указал на огромное количество мониторов, которые засветились в конце этой длинной комнаты. На экранах появились фотографии четырёх лиц и льва. — И это больше, чем лев, это смертоносное оружие. Будьте очень осторожны.

— Брат! — крикнул Боб мне под ухо. — Это же Викки! Дочь одного из главарей. Того, что кофейник.

— Это не она, — лежавший араб отрицательно помахал рукой в воздухе. Он говорил быстро и толи испуганно, толи наигранно. Странный чудак. — Это женщина Деррика. Они видели запись вашей, Жнец, речи перед толпой людей. Прекрасной речи осмелюсь заметить. И, чтобы убежать с планеты, меня заставили изменить лицо женщине Деррика, которая намеривается, выдавая себя за Викки, искать поддержку у Армандо.

— То есть пока ты мне впариваешь дерьмо, они уже, возможно, улетели? — я клацнул своим стволом по стеклу очков араба.

— Нет же, нет! Я ваш скромный слуга и не более того.

— Выезжаем, ребята, — я встал с табуретки, та перевернулась. Араб тяжело выдохнул, он подумал, что я его пощажу. Мой револьвер вновь был направлен на лицо этого бедолаги. Я прищурил левый глаз, прицелился арабу в центр лба и улыбнулся. — Сейчас вылетит птичка, ублюдок.

Глава 11

Побег Николеты

4 мая 2082

Как же непринуждённо и простосердечно некоторые люди теряют своё лицо и тело, наполняя их искусственностью, становясь чужим для всех и самого себя. Рита зависла в воздухе над слепяще-светящимся столом. Мердан полностью заменил девушке волосы. Некогда идеально ровные тёмно-рыжие локоны (которые мне совершенно не жалко) лежали в урне, а на их месте свисали пышные и густые слегка вьющиеся волосы. Они были не то чтобы чёрного цвета, Рита, скорее, теперь сильно выгоревшая на солнце брюнетка.

Кожа девушки из бледноватого оттенка стала весьма смуглой. Появилась ямочка на левой щеке, когда Рита улыбалась. Брови Мердан сделал менее густыми, чем прежде. Черты лица из острых, режущих глаз, превратились в округлые, пышные, так приятные взгляду. Не то, что раньше! Её новое, не такое узкое лицо мне нравилось значительно больше. Рита становилась милой и привлекательной. Однако что-то дерзкое, воинственное, и даже агрессивное всё же оставалось в её лице, которое принадлежало Викки Робертс.

Викки была единственной дочерью одного из двух богатейших людей на Европе. Два кофейных магната, два конкурента, имели собственные армии, которые Жнецу нужно было либо присоединить к себе, либо уничтожить.

Отец Викки примкнул к новому Старшему главарю бандитов сразу, без колебаний и раздумий. Второй кофейный магнат по имени Армандо, чья армия была чуть крупнее, пока не высказал своего мнения. И ясно почему — он очень боялся, что придут киборги и всё, а также всех, уничтожат. Видимо Армандо делал ставку именно на кибернетическое сообщество, надеясь, что он и его бизнес дождутся пощады после победы над мятежниками. И я поддерживаю его мудрое решение. У мятежа шансов нет.

Мы внимательно смотрели крайне эмоциональное выступление Жнеца, рассматривали его соратников. Мердан предложил иную кандидатуру на роль нашего спасательного круга, но, благодаря Анне, мы выбрали именно Викки. Так как Анна жила на Европе за долго до появления Мердана, она поведала нам, что Армандо безумно мечтает о Викки.

Суть в том, что Викки Робертс неофициально коронованная принцесса Европы. Эта молодая девушка красива, умна и добра к простому народу, за что её и любили. Так же она, само собой, желанна многими из мужчин. Вот здесь и скрывается главное подспорье — Викки обладала полной неприкосновенностью. Людям строго-настрого было запрещено прикасаться к принцессе даже пальцем. Более того, не один из мужчин никогда за всю её жизнь не притронулся к принцессе. Армандо, один из богатейших людей на спутнике, страстный и горячий мужчина не мог не мечтать о таком подарке для собственного эго. Он мог купить всё, что пожелает, но расположение Викки никак добиться не мог. Так же, весьма очевидно, его целью было соединить конкурирующие кофейные фабрики в одну монополистическую корпорацию, которая приносила бы баснословные доходы.

Итак, Викки — она была столь необходимым нам ключиком для спасения собственных шкур.

— Ну как? Похоже? — спросил меня Мердан, закачивая жир в Ритины бёдра, чтобы увеличить их объёмы.

— Более чем. Вы гений, Мердан. Я крайне поражена, — честно ответила я.

— Смотри не переборщи, я не хочу быть коровой, — буркнула Рита, по-прежнему вися над столом. Киборги в любой момент самостоятельно могли менять свой голос. Голос девушки стал более звонким, чем прежде. Но всё также оставался скорее низок, чем высок.

— Убедительное актёрство требует жертв, — закончив с бёдрами, Мердан принялся откачивать жир с грудей Риты, чтобы сделать их значительно меньшими, как у Викки.

Кстати, я отчётливо заметила, что определенно не нравлюсь этой женщине. Рита. Странная особа. Что ж, она мне тоже не нравится. Слишком высокомерная. Выскочка! Я совсем не знаю Деррика, но он производит впечатление хорошего, порядочного мужчины. И как он выбрал себе такую стерву?

Я почувствовала мокрый нос льва своими пальцами правой руки. Лео хотел ласки. И мой усатый спаситель заслужил её. Жёсткая косматая грива на удивление была уютна и приятна моей ладони. Я погладила льва и за ушком. Кажется, этот зверь сейчас замурчит.

— А вы никогда не думали, уважаемые дамы, — неожиданно начал Мердан, — что ведь битву киборгов и людей можно сравнить с феминизмом. Да, совсем не с рабством, как думают многие. А именно с феминизмом. Конечно, случались отдельные инциденты, не без этого — но ведь внушительное большинство киборгов не избивали целыми днями, и не морили голодом. Напротив — они были хоть и не равноправны человеку, но весьма свободны. Могли позволить себе комфорт, роскошь, заводить семью, путешествовать, — Мердан вернулся к лицу девушки, чтобы создавать небольшую, совсем незаметную родинку по центру лба.— Феминизм. Однажды женщины устали слушаться мужчин и решили сами вершить судьбу свою, а так же вмешиваться в судьбу человечества как такового. И им удалось! Прекрасные дамы были везде. Военные, астронавты, политики... много представительниц красивой половины человечества. Даже строгие мусульмане, — учёный сделал поклон, — вскоре не удержали своих женщин.

— Вы думаете, киборги не правы во всей этой истории? — спросила я.

— Мне кажется война эта уже крайность. Всё можно было решить мирно, — с редкой серьёзностью в голосе, не громко произнёс Мердан, наращивая родинку. — Кстати, Николета, вы когда-нибудь задумывались, как и почему на самом деле началась война?

— Был бунт в шестьдесят восьмом, двадцать пятого мая. Но что человек называл бунтом, для нас было революцией. Девятого февраля шестьдесят девятого года революционеров жестко подавили. А пятнадцатого числа того же месяца и года, на суде, было крайне бесчеловечно принято решение о казни всех отловленных участников революции. Но и люди участвовали в ней, а казнили только киборгов. Так и началась война — киборги решились отстоять своих павших.

— Вы ведь политик, Николета. Вы ведь знаете, обязаны знать, что всё не так, как рассказывают для большинства, — учёный внимательно уставился мне прямо в глаза. Он завис, зависла и я. Повисла тишина.

— Как успехи? — Слава Великой Матери, позади меня появился Деррик.

Я понимала учёного, из-за этой войны он потерял своё хлебное место в обществе и стал изгоем. Но Мердан почему-то испугал меня... О нет, снова страх?! Но как же так? Мне казалось, что я вновь лишилась страха, после того как я помогла убить неизвестное существо в посольстве, когда я держала полумёртвое тело Деррика у себя на руках и не было времени бояться. Но нет. Страх снова здесь, со мной. И я не знала это хорошо или плохо.

— Мне кажется, или я превзошёл сам себя? — замаскировав последние рубцы, появившиеся вследствие изменения внешности, учёный опустил тело девушки на стол.

— Ну как я вам? — Рита в совершено новом, абсолютно противоположном ей обличии встала со стола. Она провела рукой по своим волосам, которые доставали до середины спины, ощупала свои более пухлые бёдра.

— Нужно сделать что-то с ростом, — заметил Деррик. — Викки сантиметров на семь ниже, чем Рита.

— Это не проблема. Одену что-то с длинной пышной юбкой хорошо прикрывающей ноги. Похожу в полуприсед, — грубо рассмеявшись, рявкнула Рита. Затем обнажённая девушка подошла к зеркалу, принялась детально себя осматривать. Она вдумчиво и негромко произнесла. — Даже уши не мои. От меня остались только глаза. Забавно.

Я видела как Деррик, подойдя к своей девушке, крепко, но нежно обнял её. Он посмотрел Рите в изумрудно зелёные глаза. Выражение его лица стало необъяснимо спокойным, умиротворенным, добродушным. Деррик поцеловал Риту. Ничего не сказал, просто поцеловал.

* * *

Анна умоляла взять её собой, и я добровольно согласилась идти с этой компанией лишь при условии, что девушка будем с нами. Конечно, смешно звучит — добровольно. Как я поняла, выбора у меня всё равно не было. Но Деррик и Рита согласились.

Мы шли по секретным техническим тоннелям в недрах города, которые примыкали к убежищу Мердана. Деррик не боялся за учёного, потому как тот мог в любую минуту ускользнуть куда угодно благодаря ценным тоннелям. Также мой спаситель всецело ему доверял и знал, что Мердан никому не выдаст наш план. Мне очень хотелось воспользоваться талантами Мердана и узнать, что скрывает ключ, который передал мне благородный капитан Дэйчи. Но я побоялась довериться Мердану. Наверно, я не могу ему так же слепо верить, как Деррик.

Вокруг было тесно. Везде либо очень холодные или невероятно горячие трубы. Дым, грязь. Опять эта грязь. Путь был не близким. Я переживала, как всё это перенесёт Анна. Я дала ей обещание, что она окажется в столице. Что-то я даю слишком много обещаний...

Затея с Викки меня очень смущала. Было столько не продуманных моментов. Складывалось ощущение, что Деррик и Рита надеяться лишь на авось. И хотя эти двое говорили, что когда-то делали что-то подобное, но... Но, но, но.

— Рита, а что если они всё же проверят тебя на сканере?

Устройство, которое позволяло отличить даже самого искусно сконструированного киборга от человека, было создано во время Великой Войны Нравов. Использовался этот сканер людьми с целью вычисления шпионов кибернетических сил. Устройство пренеприятнейшим образом, через нос, своими тонкими щупальцами-проводами подсоединялось к мозгу. Импульсы этого устройства мгновенно проникали в мозг, абсолютно не вредя ему. Но, если же, это был центральный процессор киборга, тогда он попросту сгорал. А владелец сгоревшего процессора, соответственно, умирал. Затейливая штуковина, и мне очень не хотелось, чтобы план провалился из-за неё.

— О, Мать. Паникёрша... — грубо отрезала Рита.

— Викки неприкосновенна, — спокойно отвечал Деррик. — А значит, её мозг не будут проверять на подлинность. Когда проверят мой, всё будет тип-топ. Так что отбрось сомнения, не переживай. Да и в любом случае всегда есть план "Б".

Мне, конечно же, не скажут, как Деррик, определенно точно являясь киборгом, сможет пройти сканирование мозга. И план "Б"? Почему ранее никто не обговаривал план "Б"?

— Николета, — Деррик остановился передо мной, пропустил девушек вперёд. Лев, замыкающий наш строй, тоже был вынужден встать. — Я видел твои переполненные страхом глаза в посольстве. Я вижу этот страх и сейчас. Мне видно, как он тебя пожирает изнутри, мне это знакомо. Даже самые отважные воины должны уметь бояться. Помни это. Страх нужная вещь. Чувствуй его, используй его, ибо без него ты уязвима.

Слова Деррика глубоко засели в моём сознании. Может и правда — страх это не так плохо? Может зря я пыталась от него избавиться? Ведь он неоднократно чудодейственным способом возвращал меня к жизни после страшных событий, после моей гибели.

Всю оставшуюся дорогу я шла молча. Когда мы дошли до пункта назначения, прямо над входом кофейного королевства Армандо, Деррик ещё раз для каждого проговорил вслух его роль.

— Да всё будет нормально, — самоуверенно скалилась Рита. — Главное, чтобы ЭТА особо не дёргалась.

О да, она явно говорит обо мне. Нет, мы не подружимся, ну никак.

— И ещё кое-что, — Деррик потёр прорезающеюся щетину на лице, на мгновение задумался и, опустив свой взгляд вниз, продолжил. — Есть одна сила во Вселенной, которая не подчиняется ни людям, ни киборгам. Это бесконтрольная сила...

На лицах каждого из нас образовалось удивление. Что он имеет ввиду?

— ...бесконтрольная и мощная сила желающая порабощать. Я это точно знаю, потому что служил ему. Он киборг и называет себя Змей. Змей не такой как любой другой из киборгов. Без чего-либо ведома, он был создан самой Матерью. Досадная ошибка системы... не знаю, как это называть, но он реален, он восстал. Змей куда бо?льшая проблема, чем Жнец и его бунт. Чем твоя миссия, Николета. Чем какой-либо другой вопрос. Змей, это важнее, чем кто-либо из нас! Если меня сегодня убьют...

— Вадим... — Рита взяла Деррика за плечо. Но почему она назвала его Вадим? — Перестань. Что ты такое говоришь? Всё будет отлично.

— Это важно, Рита, — он небрежно убрал её руку со своего плеча. Ей это заметно не понравилось, но Деррик был увлечен, слишком увлечен своим рассказом. — Если я умру, вам следует отправиться на спутник Марса Фобос. Там вам следует добиться аудиенции с Евой. Той самой Евой — второго эмоционального киборга. Она всё знает, она поддержит вас в борьбе со Змеем.

— Деррик... — начала Рита, она хотела, видимо, образумить своего мужчину. Возможно, утешить или успокоить, но он не обратил на неё внимание. Он смотрел только на меня.

— Николета, отнесись к этому серьёзно. Я прошу, не подведи меня. Пожалуйста.

В его голосе, глазах, в выражении лица было так много озадаченности, важности. Он будто молил меня, словно я последний луч надежды в этом мире. Что ещё страннее, Деррик обратился не к своей Рите, а ко мне. Чтобы это означило? Неужели он мне так доверяет? Деррик, доверие тебя однажды погубит.

Кофейная фабрика Армандо была огромным мощным зданием, которое гудело даже громче, чем город, и высвобождало огромное количество дыма. Дым почему-то выводился именно в окружающую среду города. Почему? Для меня это остаётся загадкой.

В радиусе километра от фабрики по всему периметру стояли войска Армандо и ждали возможного нападения. Благодаря секретным тоннелям, миновав бдительных солдат, мы вышли на поверхность у самого входа в фабрику и тут же, без боя сдались охране. Узнав в Рите Викки, нас не убили. Принцесса заявила, что пришла к их боссу в качестве посла. Нас обыскали и изъяли оружие у каждого, кроме принцессы, которую не тронули даже пальцем. После этого Анна и Деррик успешно прошли процедуру сканирования мозга. Деррик на моё удивление перенёс её без проблем. Может он киборг с мозгом человека? Я встречала результаты подобных экскрементов. Но такие существа долго не жили, а также не имели возможности пользоваться всеми привилегиями своего кибернетического тела. А вот Деррик был невообразимо ловок и шустр, таких воинов я прежде не видела.

Я же в сканировании не участвовала, потому как меня представили как плененную кибернетическую единицу. На моей шее был ошейник, к которому присоединялась цепь, и Деррик крепко сжимал её в ладони. Пока что всё проходило успешно. Ко льву тоже не придирались, потому что он не был оснащён ни одним известным оружием, кроме своих когтей и зубов, а значит, в целом-то опасности не представлял против хорошо натренированной, вооруженной охраны.

Перед нами открылись вопиющих размеров металлические ворота кофейной фабрики. Охрана, по нескончаемо длинным коридорам и этажам, не сводя с наших спин своё оружия, провела нас к своему боссу. Комедия началась: Рита — вся при параде и играет принцессу, Деррик — в роли её телохранителя. Анна — служанка, а я — раб. Кибернетический раб. Лео досталась самая скучная роль — оставаться самим собой.

— Викки? Какая преприятная неожиданность. Как дела? Как папа? — Армандо был несколько упитанный мужчина лет сорока. Судя по внешности, у него были бразильские корни. Бразилия, кофе, как же закономерно получилось.

Зал был внушительных размеров. Начиная от стен до мебели, всё было цвета золота. В охране было двадцать человек. Эти люди были вооружены автоматами и в разброс стояли по всему залу. Автоматы охрана держала в руках, нацелив дула в пол. Думаю, это ради более быстрого реагирования, чтобы мгновенно убить нас, если что.

— Приветствую вас, о великий Армандо, — девушка Деррика была под завязку закачена всеми возможными видеозаписями с участием Викки, и даже Армандо. Пока Мердан создавал тело, Рита организовывала свой образ, амплуа принцессы Европы. — Мои дела более чем хороши, и папа в порядке. А к вам у меня есть беспрецедентное предложение.

— Надеюсь, оно более чем выгодно мне? — Армандо сидел в золотистом халате на столь же сияющем зо?лотом троне. Всё на фабрике было большим, даже огромным. И сама фабрика далеко не маленькая. И всё это не могло не наталкивать на мысль о мужских комплексах бразильца.

— Великий Армандо, вы будете в восторге, — Рита слегка поклонилась кофейному магнату. — В знак доброй воли я хотела бы начать с даров. Этот искусной работы кибернетический лев теперь принадлежит вам. Он будет подчиняться лишь вашим приказам.

Принцесса указала на Лео. Армандо подозвал к себе льва и тот поднялся по золотым ступенькам к магнату, встал у его трона. Несколько охранников незаметно наклонили дула своих автоматов так, чтобы в случае опасности моментально направить их на зверя. Ему легко разнесут голову, если хоть кто-то из автоматчиков сочтёт это нужным.

— Распрекрасный дар, Викки. Действительно замечательное животное, — Армандо даже не взглянул на свой подарок. Он смотрел лишь на Викки, в его глазах отражался голод к её плоти.

— Следующий мой дар вот эта девушка, — Рита указала в мою сторону, а Деррик пнул меня в спину так, что я упала на колени. — Это один из отловленных киборгов. Теперь она ваша рабыня, Армандо. Примите и этот мой дар, как символ того, где именно место киборга — у ног человека.

— Что ж, — кофейный магнат встал со своего стола и начал спускаться ко мне, — подарки, безусловно, прекрасны. Я доволен. Я очень доволен. — Армандо взял меня за подбородок, рассмотрел моё лицо. — Очень красивая девочка. Эх, ну разве можно девочку и на цепь?

Выражение лица Армандо было наигранным, совершено не ясно, что он думал на самом деле. Когда магнат отпустил мой подбородок, Рита продолжила:

— Это не девочка, это киборг, уважаемый Армандо. Вам будет очень выгодно лишиться влияния таких как она...

— Мне? Выгодно?

Он набивает себе цену? Или же ему не интересно назревающее предложение, суть которого он и так знал. Всё же этот мужчина действительно отлично умеет скрывать то, что у него на уме.

— Вам, конечно, — ответила Рита. Она говорила ровным и стойким голосом, однако слегка чувствовалась высокомерность. Всё как полагается истинной принцессе.

— Какой-то деревенский парень по имени Жнец... о нет, это даже не имя. Так, кличка, — голос Армандо был спокоен, сух, неэмоционален. Бразилец ходил вокруг нас. — И этот Жнец устроил здесь мятеж. Он хочет, чтобы моя армия поучаствовала в нём, верно? Но зачем мне это? Как минимум, вшивого льва и рабыни маловато.

— Потому я здесь, — Рита подошла к Армандо вплотную, его охрана сжала оружие крепче. — Я предлагаю соединить наши две, не побоюсь этого слова, империи. Через бракосочетание, конечно же, — теперь уже Рита ходила вокруг магната. Из её губ начал выливаться сладкий яд, голос был пропитан страстью. Бразилец стоял не двигаясь. Жадно наслаждался каждым словом своей возлюбленной Викки. — Представьте себе, Армандо, вы и я. Я и вы. Самые богатые люди на спутнике. Король и королева, правители целой Европы, а потом и всех спутников Юпитера. Да что там, мы способны на большее. Вместе. Но для этого нам нужно избавиться от врага — от киборгов. Жнец так же нам не помеха, всегда можно будет убрать его с нашего пути, — девушка прижалась к уху Армандо и, тяжело дыша, сказала это шепотом, так чтобы ни один человек не услышал её слова?. — Мы соединим наши силы и завоюем себе престол. Мы соединимся на нашем ложе, и я рожу вам сына. Мы будет делать всё, что захотим, когда придём к власти. Наши имена будут в веках.

Армандо сглотнул, облизал губы. Да, Рита взяла этого мужчину, он теперь полностью в её распоряжении. Девушка коснулась ладоней кофейного магната, встала к нему лицом. Поцелуй. Ого, этого в плане явно не было.

— Я убедила вас, мой король? — Рита отвела свои уста от бразильца, медленно сделала три шага назад. Да, по мужчине видно, он уже хочет, чтобы девушка вернулась обратно. В его объятия. Только в его объятия.

В наш план входило то, что кофейный магнат, поверив нам, будет всецело доверять. Как только он заключит договор со Жнецом, его корабли смогут спокойно взлетать и летать куда им вздумается. После, Рита возьмёт в заложники магната, и мы спокойненько себе улетим. Таков был план, и если верить влюблённым Деррику и Рите, подобное в их практике однажды срабатывало. Пожалуй, сработает и сейчас.

На несколько секунд в огромном золотом зале повисла тишина. Армандо развернулся ко всем нам своей обширной спиной...

— Хм! — издал бразилец. — Хм! Хм!

Резкий разворот, сильнейший удар тыльной стороной левой ладони по лицу Рите. Та упала.

— Ты смеёшься надо мной, дурочка?! — прокричал Армандо, его глаза вылезли из орбит. Охрана зала направила на нас дула своих автоматов. — Думаешь, из-за какой-то проститутки я готов пожертвовать всем, что у меня есть?! Сюда вот-вот прибудут киборги! И они уж точно не пощадят каждого из мятежников! И Они победят, будь уверенна...

Рита спокойно встала с пола, вытерла окровавленную губу:

— Ты очень рискуешь сейчас. Помнишь кто я?! Или тебе напомнить?!

— Ха! Ты теперь — моя пленница, — саркастически заявил Армандо. — Киборги убьют твоего папашу, этого твоего Жнеца, а я пока что буду потрахивать тебя у себя в покоях. Конечно, если ты не вернёшься, меня однозначно начнут штурмовать твои союзники. Но ничего, моя крепость выдержит пару дней осады, а там уже и киборги прилетят. И они-то щедро наградят верного слугу.

— Думаешь, мы пошли бы на киборгов, если бы... — начала Рита, но её тут же перебил Армандо.

— Закрой свой рот! — приличное количество слюны покинуло рот бразильца. После он посмотрел на одного из своих охранников и отдал приказ весьма добродушным тоном. — Эту проститутку привести ко мне, а остальных убить.

— Моё имя Николета Флоренс! — мой голос был подобен крику. — Я посол кибернетических сил! Вы можете проверить! Я состою в Верховном Кибернетическом Совете! Эти выродки захватили меня и МОЮ служанку в плен!

— О как, — Армандо с любопытством посмотрел мне глаза. — И что с этого?

— Если вы освободите меня и мою служанку, я обеспечу вам самые высокие награды и вознаграждения за то, что вы не поддержали бунт против кибернетических сил.

— Выгодное предложение, — кофейный магнат широко улыбнулся и расправил руки. — Вы мне сразу были очень симпатичны, Никотела Флоренс. Но что если это очередная уловка?

— Викки не настоящая! Перед вами киборг по имени Рита и в её планах было взять вас в плен.

Мне пришлось это сказать. Я не хотела учувствовать ни в каких затеях Деррика и его компании. Мне необходимо было выполнить свой долг перед капитаном Дэйчи, перед человечеством и кибернетическим миром. Я должна была предотвратить назревающую вторую войну нравов!

— Ну не тварь ли? — Рита скривила мину. Девушка была чересчур спокойной.

— План "Б", — флегматично произнёс Деррик.

Вокруг льва трещали разряды электричества, появилось голубое полупрозрачное силовое поле. Он невероятно громко и грозно зарычал. Лео спрыгнул с престола, приземлился возле нас. Всё происходило молниеносно! И хотя охрана среагировала моментально, их пули не навредили животному. Громкий треск, вспышка яркого света. Я успела заметить пять или шесть энергетических полос вырвавшихся из силового поля, которые лезвием отрезали головы охранникам. От треска заложило уши. От яркости вспышек глаза слезились, их словно что-то резало изнутри... я снова не могу отключить боль...

Вспышка! Вспышка! Треск, ещё треск. Выстрелы...

Я потерлась в пространстве. Меня кто-то притянул за цепь, которая крепилась за шею. Наверняка, это Деррик... удар...

5 мая 2082

Затылок ныл, в ушах звенело...

Я была в отключке?

Я была в отключке. В теории, правильный, мощный удар мог дестабилизировать операционную систему. Сколько я так пролежала, пока она перезагружалась? Часы моего интерфейса ответили на этот вопрос — более пяти часов. Долго же я была в режиме сна, ничего себе удар... или, быть может, мне что-то ввели? Я запустила диагностику всех систем. Хотя больше всего меня интересовало: где я?

Подо мной был холодный металлический пол, вокруг темнота. Малюсенькая комнатка, в которой я находилась, содрогалась от взрывов. Я слышала свист падающих снарядов. Слышала, как они взрываются и как разлетается то, во что они угодили. Снаружи шёл бой.

Наверняка это люди Жнеца начали осаждать фабрику Армандо. Хотя зачем? Может это Рита и Деррик заставили атаковать взятого в плен бразильца, чтобы использовать бой, словно туман. После раствориться в нём и исчезнуть с Европы?

Меня начало трясти намного сильнее. Я еду? Да, очевидно я сейчас в каком-то вагоне или передвижной камере. Куда меня везут?

Взрывы становились всё громче и громче. Они были всё ближе! Скорость вагона, в котором была я, увеличивалась. Становилось всё холоднее. Меня везут на поверхность спутника?

Женский крик. Я слышу женский крик. Он отчетливо слышится за одной из стенок моей темницы. Я знаю этот голос!

— Анна? Анна это ты?

— Николета? Да, это я! Николета!..

— Куда нас везут?..

Громкий взрыв!

Металлическая коробка, в которой я была узником, несколько раз перевернулась. Меня бросало со стороны в сторону, словно куклу.

Какие-то звуки. Взрывы! Крики! Одна из стен моей камеры отлетела как пробка от бутылки. Меня ослепил желтоватый мерцающий свет. Чья-то рука схватила меня за воротник и вытащила наружу.

— Давай быстрее, маленькая дрянь! — это был голос Риты.

Зрение вернулось. Вокруг нас был военный космический транспорт, большая часть которого окутана огнём. Пули пролетали над нашими головами. Шёл бой. Женщина Деррика велела идти за собой навстречу невероятно холодному ветру. Я, Анна и Рита спрятались за перевёрнутым горящим военным автомобилем.

— Пригнитесь! И сидеть тихо! — у Риты в руках была винтовка. Она целилась навстречу ветру и стреляла.

Я осмотрелась. Сейчас мы находились на каком-то военном космодроме. Скорее это даже был огромнейший ангар. На выходе из ангара велось ожесточенное сражение. Кажется, первые хотели прорваться и уничтожить военную технику, а вторые пытались этому противостоять.

Один из кораблей, размером с пятиэтажный дом, взлетел в воздух позади нас. Выстрел, ещё выстрел! Этот корабль ракетами обстреливал сражающеюся пехоту у выхода. Кажется, он обстреливал и тех, кто защищал здание, и атакующих.

Всё вокруг в беспросветном, ядовитом дыму.

Когда большинство солдат были убиты, а также уничтожена их техника, корабль сел перед нами, прикрывая от огня оставшегося малочисленного противника. Шлюз космического транспорта открылся, приглашая внутрь.

Мы поднимались по длинному трапу, а корабль уже начал взлетать, продолжая обстрел. Наш боевой транспорт пролетел над местом сражения через выход ангара. Под нами был огонь, разрушенная техника и множество лежащих в снегу тел. Похоже, в живых не осталось никого.

Трап не закрывался, и Рита что-то пыталась с этим сделать, тыкая пальцами по монитору управления шлюза, при этом громко ругаясь.

— Нет, Деррик! Ничего не получается! — видимо девушка общалась со своим мужчиной через встроенное коммутативное устройство в её ухе.

Я бессознательно воспользовалась увеличением и осмотрела вблизи место брани. Столько обожженных трупов. Я рассмотрела эти безжизненные тела как можно детальней, запоминая выражения их лиц.

К месту сражения подбегал очередной отряд людей.

— Это же Жнец... — в поле моего зрения попало лицо того самого человека, из-за которого начался мятеж.

— Что ты сказала? — Рита мгновенно отвлеклась от монитора управления шлюзом и направила винтовку на место сражения. Девушка хитро улыбнулась. Она была спокойна и хладнокровна. — Так интересно, да? Чувак даже не знает, что сейчас умрёт. Жизнь такая жизнь.

Выстрел! Ещё выстрел!

Я всё видела... Мятежник повернулся лицом к своим людям, выдохнул тёплую порцию пара изо рта... Сначала место, где билось сердце Жнеца, навылет поразила первая пуля. Мужчина упал на колени. Следующая пуля до основания пропиталась мозгом этого человека, залетев через затылок, и влетев через лоб...

Внезапная, быстрая смерть...

В нас что-то попало! Наш корабль сильно затрясло. Я чуть не вылетела наружу! Отряд солдат, которые были на поверхности спутника, во имя мести за своего командира, обстреливали нас из автоматов и гранатометов.

Рита вновь принялась атаковать пальцами монитор. Я отыскала взглядом Анну, которая забилась в дальнем углу от шлюза и дрожала от невероятного холода, с которым недостаточно хорошо справлялись обогреватели корабля. Удостоверившись в сохранности девушки, я подбежала к монитору управления и оттолкнула Риту.

— Ничего не получиться, устройство не исправно и потому шлюз заблокировал! Нужно вручную! — крикнула я.

— Слишком долго! — Рита направила на монитор винтовку. Выстрел!

Шлюз начал прерывисто вибрировать, он пытался закрыться, но ему что-то мешало. Рита засунула руку в место, где до этого был монитор. Она нащупала уцелевшие после выстрела провода и соединила их, используя себя, как проводник. Девушку не слабо шандарахнуло током, но шлюз закрылся.

Придя в себя, Рита побежала в кабину пилота, а я за ней. Корабль трясло.

Место первого пилота занимал Деррик, возле него лежал раненный Лео. Рита заняла место второго пилота. Через главное окно кабины я увидела густые тёмно-серые облака и множество сражающихся военных кораблей и истребителей. В большинстве кораблей я узнала марсианский флот кибернетических вооруженных сил.

— Деррик, может рискнуть улететь через западное полушарие спутника?!

— Нет, Рита! Думаю, киборги не обстреливают транспортники в менее горячих точках, но мы ведь на военном корабле! А такой они не пропустят!

Мы покинули верхние слои атмосферы Европы. На орбите дрейфовало безграничное число обломков павших военных кораблей, велись жестокие бои уцелевших. Яркие огненные взрывы освещали черноту океана космического пространства над восточным полушарием спутника. Великий Юпитер томно наблюдал как тысячи и тысячи боевых машин беспощадно осыпали пламенным дождём друг друга. Сегодня люди и киборги умирали миллионами...

— За нами хвост! Летим к тому крейсеру! — указывая пальцем, кричал Деррик. Кабина нашего корабля неимоверно громко гудела. Если я сейчас умру, тогда в какое время меня занесёт? На сколько минут назад? — Он человеческий! Они подумают, что мы свои!

Наш корабль приближался к крейсеру вооруженных сил человечества, его пушки начали обстреливать три истребителя севших нам на хвост. Швы кабины гремели, обшивка казалось вот-вот и не справится с перегрузками. По радио слышались чьи-то приказы, предупреждения, просьбы о помощи.

— Деррик, хвост сбит! Уходим от сюда!

— Готовь гипердрайв!

Наш корабль, перестав мчаться, на мгновение неподвижно повис в космической пустоте. Гипердрайв зарядил турбины двигателей, пространство в окне кабины начало искажаться...

Рита отсчитывала секунды:

— Три... два... один!..

Глава 12

Переосмысление

7 февраля 2069

Небо здесь было значительно ниже, чем в моём родном крае. Казалось — один прыжок, взмах ловкой руки и ты скользнёшь пальцами по красной небесной глади. А когда под прозрачным куполом, покрывающим марсианское небо, были облака, они будто низкие потолки в огромной комнате — делали тебя таким важным, большим, но и заставляли чувствовать дискомфорт, вызывая совсем не заметные приступы клаустрофобии. Клаустрофобия — боязнь замкнутых пространств, недуг частый и глупый. Глупость его сравнима с боязнью утонуть в чашке начатого чая. И особенно — если чай без плавающего ломтика лимона на поверхности, за который можно было бы ухватиться, — боязнь стать утопленником становится ещё больше. Утонуть — страшное дело. Утопленники вздуваются и синеют, от них начинает очень дурно пахнуть на суше. Я ведь видел утопленников и даже их нюхал.

Для меня было впервой побывать на Марсе. И мне не нравится, что приходится сидеть под огромным прозрачным куполом. Не нравится то, что он давит на меня, заставляя ощущать дискомфортную замкнутость бытия. Меня бесят утопленники, хотя их здесь и нет. Но больше всего я зол на то, что киборги устроили бунт в многомиллионном городе столице Метрополис-М!

Эти проворные нечеловеческие штукенции хотят больше прав и свобод, а я и мой брат служим в элитном подразделении вооруженных сил. Нас задействовали потому как эти вычурные киборги осадили главную площадь. Стоят тут, бросаются громкими словами, грозятся прорваться в мэрию города. Черепа я вам прорву! Но мне нельзя. Приказано не трогать эту толпу. А потому что среди железных дровосеков есть нескромное количество людей заболевших толерантностью и возомнивших себя гуманистами. Они готовы стоять здесь день и ночь ради своих искусственно выращенных собратьев.

Гуманизм, толерантность — слишком сложные в произношении слова. И в понимании сложны они не меньше! Потому это злые слова. Их нужно убирать! Это моё мнение.

Эх, эти гуманные девчонки и мальчишки ломают здесь всё, что видят, если им захочется! Кидаются в нас коктейлями Молотова, камнями какими-то. И ведь вокруг одна молодёжь! Что за люди... А мы ведь просто выполняем свой долг. Мы солдаты. Нам приказали — мы здесь стоим. И я, конечно же, нарумянил бы задницу каждому из этих протестующих перпендикулярных остолопов! Но приказ... да, сэр. Есть, сэр. Будет сделано, сэр!

Одно меня радует, мой старший брат здесь, со мной. Стоим плечом к плечу облачённые в амуницию — такие классные шлемы, латы. У меня есть отличная резиновая дубинка, милый прозрачный щит. А всё на Марсе прозрачное, они прям здесь повернуты на этом.

Старший брат у меня суровый. Тридцать восемь лет, а он крепок и бодр. Бык! Весь в меня, или я в него. Наверно всё же я в него, ведь старший он.

Этот крепыш влюбился недавно. Я вообще думал, что ему бабы нужны на этом свете лишь бы засадить им. А нет. Любовь. Хотя этот грозный дядька ни за что не сознается, конечно, разумеется, естественно. А пишет ей как только так сразу. Вот когда мы не стоим живым щитом против этих кибернетических индюков без перьев, сразу пишет. Звонить нельзя, да и писать тоже, но разве отберёшь у этого дяденьки-шкафа планшет? Нет. Даже командир не решается.

Вообще вся эта идея с эмоциональными киборгами, как по мне, плод мысли абсолютно виноградного имбицила. Ну да, возможно в голове у создателя киборгов мозгов больше, чем у моей бабули картошки после сбора урожая на ферме, но имбицилом от этого он быть не перестаёт.

А вот брат мой не против киборгов. Ему всё нравится, его всё устраивает. Даже девушка у него, как я понял из киборгов. Бывает же. Любовь зла, полюбишь и металлического чудака. Чудачку в смысле...

Зацепила ведь она братишку чем-то. Я видел её фотографию в его планшете, пока брат отливал. Красивая. А киборги все красивые, их так конструируют. Делают из них идеальный идеал. Не честно как-то. Вот в кино там, в журналах... особенно в КИНО, показывают внешне безупречных людей, а оно и верно — ведь глазу приятно, это привлекает зрителя к просмотру. Но в жизни таких не бывает, идеальных людей не бывает. Обязательно прыщик выскочит или на носу или на заднице. И даже самый невозможный пластический хирург из человека не сделает безукоризненную конфетку. А конструкторы киборгов могут. И вот перед нами до невозможности идеальные фигурой и лицом киборги, а также мы — неряшливые, быстро стареющие комки мяса. Грусть. Обида и печаль. Хотя мне какая разница? Меня моя морда устраивает. Идите в кишечник все, кому что не нравится во мне!

Заметив, что здоровяк сидел какой-то в грусти, я тихонько, прям как проворный осминожка подошёл за спину брата. И прям как волосатый жираф, вытянув мясистую шею — посмотрел, о чём строчит братишка.

— Что тебе надо?! — басовито огрызнулся брат, заметив меня.

— Чего такой кислотворный? Говори.

Братишка резко встал и яростно разбил планшет об своё колено.

— Мила... тварь...

— Ого. Рассказывай! — мой тон из ранее шутливого, стал абсолютно серьёзным.

-Общались. Всё нормально. Но, в последнее время, она отвечала необычно медленно, — на лице брата отражался пылкий гнев. — Спросил её, где она сейчас находится, чем занимается? И Мила ответила мне — я специально прилетела на Марс, сейчас с новыми друзьями стоим на главной площади Метрополиса-М. Здесь очень весело. Мы делаем коктейли Молотова и швыряем их в солдат. Боремся за нашу свободу, — брат показал рукой вдаль. — Видишь вон те вспышки. Она с друзьями сейчас там. И они воодушевленно готовят наступление на нас, как я понял.

Моё тело обмякло. Ни черта себе...

Брат говорил ей, что он военный, солдат! И служит сейчас. Но ему нельзя было выдавать своё место пребывания, потому Мила не знала, где братишка находится конкретно сейчас.

— Не переживай ты так, — я положил свою руку на крепкую, широкую спину брата, — ну дурочка она. Баба! Ничего не понимает.

— Киборг она... а они бесчувственные... бесчувственные машины! — брат в гневе грубо сбросил мою руку со своего плеча...

— Рябятки, — начал один из офицеров, — выдвигаемся! Там заварушка.

Была тёмная ночь. Нас было полтысячи человек, мы стояли в оцеплении мэрии города. Щиты были развернуты к давящей нас массе киборгов и людей поддерживающих их. Я и брат были в авангарде. Мы никогда не боялись драк и всегда шли первыми!

Лицо братишки продолжало быть яростным. Я знаю, о чём он думает — как эта сука могла так просто говорить о том, что сейчас будет закидывать людей, таких же солдат, как и её возлюбленный, огненными коктейлями. Мне кажется, даже если не будет приказа атаковать, братец может пойти в разнос и притушить пару-тройку попавшихся киборгов.

Нас давили, нас всё давили. Проходили минуты, но они были подобны часам.

Несколько бутылок с коктейлями Молотова полетели в нас. Две бутылки разбились об щиты моих товарищей, которые стояли через пять человек от меня. Ещё несколько горящих смесей пролетели высоко над головами и зажгли асфальт за нашими спинами. Атмосфера накалялась.

Среди нас большинство солдат были совсем юнцами, лет восемнадцать, двадцать. Таких не жалко, такими легко командовать, у них нет своего мнения. Наполненные страхом глаза юнцов часто блестели слезами. Смотрите только не обмочите штанишки — они казённые! Тем более мы с братом не просто так встали вперёд. Мы бойцы бывалые, своё дело знаем.

Вновь полетели коктейли! Мы плотнее сомкнули ряды.

Я увидел, как некоторые киборги что-то пьют. Это явно было спиртное. Вот же хлопнутые астронавты! Киборгам вообще нельзя алкоголь. От него их сорделит посильнее, чем человека от травки. Наверно, поэтому киборги и выпивают — а кому не нравится нирвана кайфа? Лично я всегда за — чутка полетать.

Уже не несколько! Совсем не несколько! Пару сотен коктейлей полетело в нас и за наши спины.

Напор киборгов передо мной и ближайшими солдатами резко обмяк. Толпа расступилась. Кто-то кинул пожарный шланг, на конце которого был прикреплён металлический крюк нам под ноги. Крюк оказался позади наших ног. Потом шланг быстро дёрнули, чтобы вернуть обратно. Ржавый крюк зацепился, надёжно впившись в икроножную мышцу брата, и тот упал.

— Боб! — тело брата потащили в агрессивную толпу! Его начали избивать ногами и палками!

— Дэйв! — я, забыв обо всех приказах, кинулся за братом. За мной рванули и все ближайшие товарищи. Началась бойня!

4 мая 2082

Удивительно, как одно единственное событие может поменять человека, заставить пересмотреть свои взгляды на жизнь, кардинально переосмыслив её. Когда-то он был обычным солдатом с разбитым сердцем. Наверно, как раз таки благодаря Миле, Дэйв стал Жнецом. Он выжил во время бойни в Метрополисе-М, пережил Войну Нравов. Теперь мой брат великий человек! Позаботился как следует обо всех киборгах на Европе — отловил их, застрелил, разрезал, разобрал!

Дэйв заслужил звание Старшего главы преступного мира человечества, и теперь у него была огромная послушная армия. Жнец, одним лишь словом, распалил огонь справедливого мятежа в умах и сердцах людей на шестом спутнике Юпитера. И эти люди, как розовые верблюды в пустыни металлов и блеска его, готовы идти за своим новым вождём. Это впечатляло. Это воодушевляло! Может у меня с братом и были некоторые разногласия во время, а также после Войны Нравов, но теперь я о них позабыл. Я готов сложить голову за идеи Дэйва.

Сейчас мы стояли в логове предателя и дебошира по имени Мердан. Этот араб знал, где находится Деррик. Брат с невероятной целеустремленностью хотел отомстить своему бывшему наёмнику, который предал Дэйва. Даже убил его! Как все думали... Но меня там не было, и мне до сих пор неизвестно, как братишка смог выжить. Хотя это и неважно, главное, что он жив. А как, что, и почему — братишка сам мне всё расскажет, когда придёт время. Я ведь его знаю. Знаю этого скрытного сукиного сына.

— Брат! — крикнул я стоя у Дэйва, который сидел на табуретке и тыкал своим стволом в морду арабу. — Это же Викки! Дочь одного из главарей. Того, что кофейник.

Я узнал бы эту красотку даже из ста ярдов. Её лицо прям как чашечка тёплого кофе в холодное рождественское утро. Направившись к большим мониторам в конце длинной лаборатории, я рассмотрел четыре лица, среди которых также узнал Деррика.

— Это не она... — ляпал своим шершавым языком араб.

Я решил осмотреться. Походил по скрытым местам этого логова, пока брат парится с доносчиком. Набрёл на некую дверь, она показалась мне интересной, из-за вычурной формы своих линий. Силой я открыл её. Передо мной появился воистину впечатляющий робот. Я был далеко не маленьким, но рядом с ним казался дрыщом. С головы этого робота торчали грозные плоские дугообразные рога, на одном из которых я заметил своим профессиональным взглядом свежий сварочный шов. Башка робота похожа на череп. Шесть полос ярко-белого свечения вместо глазниц. Сам здоровяк был неприятного мне бледно серого цвета. А вот обалденный чёрный крест на его груди мне очень понравился. Высоко подняв руку, я постучал кулаком по лбу робота, тот не проявил никаких признаков жизни.

— Выезжаем, ребята, — я услышал команду Дэйва, нужно было идти.

— Ещё вернусь за тобой, ты обаятелен, — я улыбнулся бледному роботу, а потом развернулся и отправился к брату. Этого железного парня действительно нужно будет себе конфисковать, как только мы разберёмся с Дерриком.

Что-то шевельнулось у меня за спиной! Я спокойно развернулся лицом к бледному роботу, потому как шум исходил с его стороны. Громадина стояла не шевелясь. Лишь глаза забавно сияли ярко-белым. Ну, всякое может показаться.

— Сейчас вылетит птичка, ублюдок, — братишка всё развлекался. Он наставил свой револьвер на араба, прицелился.

— Прошу... не убивайте... — унылый лежащий на полу человек, покрылся потом. Не переживай, чёрная выдра, Дэйв не убивает людей без веских на то причин, это не в его правилах. Вот был бы ты киборгом — тогда не задумываясь! А так — будешь жить. Но мужичков наблюдателей представить к тебе стоит.

5 мая 2082

Линии города Нью-Сент-Огастин напоминали выхухолей. Я никогда не видел выхухолей, но эти линии вылитые они. Мне было тоскливо по Родине, по Земле. Я уже даже скучаю по тому времени, когда не скучаю по Дому. Но приходится жить в герметичных городах на чужих планетах, также на холодных космических станциях и кораблях.

Благодаря арабу мы узнали, что Деррик направился к местному олигарху, у которого кофе больше, чем гигабайтов памяти у меня в мозгах. Шёл энный час осады кофейной фабрики. Армандо почему-то не выходил на связь, и сдавать Деррика не намеривался. Почти вся пехота олигарха была уничтожена. Становилось скучно. Я сидел в бронированном танке, который обстреливал защищённое силовое поле здания фабрики, и мечтал, как зайду туда и отопью кружек шесть-семь горячего кофе.

Неожиданно город затрясло! Слаживалось впечатление, будто было ощутимое землетрясение. Над головой послышался грохот. Я вылез из танка, поднял свой взгляд ввысь. На металлическом небе этого города образовались огромные пробоины, которые начали пропускать водопады океанической воды Европы. Отверстий становилось всё больше, город затапливало сильней! Нас обстреливают с поверхности?

Землетрясение стало сильнее. Нью-Сент-Огастин наклонило. Многие многоэтажные здания разваливались, будто карточные домики. Я вернулся обратно в танк, приказал водителю на всех парах гнать к выезду из города. Танк тронулся, я попытался связаться с братом, но безуспешно.

Радиосвязи не было. Отдавать приказы было невозможно, все наши войска разбегались кто куда спасаясь от катаклизма. Ледяная вода всё больше заливала Нью-Сент-Огастин, который гудел, словно криком молив о пощаде! Мой танк крушил всё на своём пути в быстро разрушавшемся городе. Танк таранил здания, гражданские машины, автобусы, сбивал случайно попадавшихся людей.

— А если это киборги? — боязливо спросил водитель танка. — Как мы выберемся с поверхности спутника?

— Просто гони! — приказал я этому остолопу. Но я действительно не знал, что делать дальше. Мы просто ехали к выходу. Нам нужно было делать хотя бы это.

Взрыв!

Дорога перед нами внезапно вспыхнула синим пламенем, танк перевернуло...

— Ты жив?.. Эй?.. — я лежал на спине в кабине танка. Пульс у моего водителя отсутствовал, его голова истекала кровью. Наверно под дорогой взорвалась какая-нибудь энергетическая магистраль.

Выбравшись через запасной люк в задней части танка, я твёрдо встал на поверхности города, осмотрелся. Зрелище было страшное, но потрясающее. Громко шумя и пенясь, безудержно выливаясь из сотни пробоин, морская вода поглощала наклонённую, тонущую в океане часть города. Наверно механизм, удерживающий Нью-Сент-Огастин на плаву, отчасти вышел из строя. И город погибал. Было так много криков, так много звуков взрывов и мнущегося, разлетающегося металла.

— Сэр... сэр... — это было моё переговорное устройство, расположенное на запястье. Оно заработало!

— Это генерал Боб Харди! Повторяю! Это генерал Боб Харди! Мне срочно нужна эвакуация!

— Мы вас засекли!.. к вам уже едет транспорт... нападение киборгов... Жнец убит... Жнец убит...

— Что? Что ты сказал?! — но переговорное устройство больше не издало и звука.

Я схватился за танк, город продолжал наклоняться и погружался одной стороной вглубь океана всё больше и больше. Ко мне подлетели оснащённые антигравитационными подушками транспортные средства, напоминающие висящие в воздухе кресла на тонкой платформе, на каждом из которых были солдаты. Я на лету схватился за один из транспортников.

— Куда мы едим, старший лейтенант?! — громко спросил я, перебивая гул агонии угасающего города, у единственного присутствующего на транспорте офицера.

— Через законсервированный тоннель можно подняться на поверхность спутника! Там есть засекреченный военный космодрон! Думаю, киборги уже пронюхали о нём! Я отправил туда людей, но с ними нет связи! Киборги глушат все возможные сигналы!

— Как мы могли пропустить атаку этих уродов киборгов?!

— Не могу знать! Они появились раньше предполагаемого срока как будто из ниоткуда! И, генерал, ваш брат...

— Я слышал, лейтенант!.. я слышал...

Но я не мог в это поверить! Я отказываюсь верить в это!

Мы летели по длинному диагональному тоннелю. До пункта назначения оставались считанные метры. Была слышна перестрелка. Я ощутил морозный ветер, становилось всё холодней, чего быть не должно, что означало — была нарушена герметичность панциря защищающего местность вокруг ангара.

Взрывы! Ещё взрывы! И ещё!

Я взял отряды под своё командование. Спешившись, чтобы отражать возможную атаку неприятеля, мы направились к центру боевых действий с оружием в руках. Снег, падающий из прожжённых отверстий серого панциря, застелил подход к ангару, что затрудняло передвижение.

Я видел, как взрывалась лёгкая военная техника, разлетались тела наших солдат и вражеских киборгов у входа в ангар с боевыми кораблями. Кто-то в здании обстреливал их с помощью мощного оружия.

Выстрели, взрывы!

Я бежал впереди всех. На поле боя никого не осталось — ни врагов, ни союзников. Только обгорелые безжизненные тела дымились в снегу Европы под серым панцирем, защищающим от окружающей среды спутника.

Боевой корабль вылетел из ангара прямо над местом сражения. Но меня он не интересовал, я отчетливо видел лежащего лицом в снегу мужчину в рыжем пальто! Да! Точно! В рыжем пальто, в таком как у Дэйва! Я продолжал бежать...

Мне было страшно увидеть лицо братишки и потерять остатки надежды. Жнец не мог вот так просто погибнуть! Присев у тела, я перевернул мужчину в рыжем пальто.

Это был не мой брат... слава Богу, это не он...

— Приказывайте, — произнёс тяжело дышавший старший лейтенант.

Мой отряд добежал ко мне. Я встал, повернулся лицом к солдатам и с облегчением выдохнул через рот. Густой пар вырвался передо мной вьющимися потоками.

Звук выстрела?..

...острая боль в сердце... полупрозрачное алое облако из моей груди...

Глава 13

Столкновения с Дерриком

07 мая 2082

И видел я, что "поклёпщика" смертельная рана исцелена. И дивилось полчище лютое, следя за зверем, и следуя ему. И отверз он уста свои для хулы имени Бога, и жилища Её, и живущих в царствие Её...

* * *

Однажды мама кое-что сказала мне о жизни взрослого человека: если ты однажды проснёшься, а у тебя ничего не болит, значит, скорее всего, ты уже мёртв. Сегодня, как и вчера, я проснулся с невероятной болью везде, где только можно, и это было неприятно. Зато я совершенно точно знал, что пока ещё жив.

Корабль вышел из гиперпространства. Путь от Европы на спутник Марса занимал сорок часов. Такое быстрое перемещение было возможным при помощи гипердрайва. Это устройство, благодаря пространственно-временному изгибу, сжимало пространство в непосредственном окружении корабля. Таким образом, быстрее преодолеваются дальние расстояния. Именно на это изобретение было брошено максимальные интеллектуальные мощности Матери, потому, после многих модификаций, оно максимально совершенное. Однако открытое гиперпространство было губительным для космических кораблей, которые не выдерживали перегрузок, так как даже мелкий космический мусор мог нанести значительный вред.

Эту проблему попытались решить при помощи защитных дефлекторов. Но непредвиденно частые бомбардировки мусора в большинстве регионов космоса, всё также не редко разрушали обшивку транспорта, что приводило к его гибели. Для решения этой задачи, Матерью были рассчитаны тоннели: максимально безопасные пути в пространстве Солнечной системы. Эти сложнейшие тоннели ежесекундно контролируются миллиардами автономных роботов-буйков, которые следят за подчинённым им пространством. Корабль, прежде чем прыгнут в гиперпространство, выбирает себе тоннель и считывает информацию с его буйков для безопасного путешествия. Каждый путь имеет множество зон высадки, для того чтобы максимально близко приблизиться к небесным телам, которые каждую секунду передвигаются, вращаясь вокруг Солнца. Самый длинный и сложный тоннель называется Нексус: он имеет зоны высадки к каждому обитаемому небесному телу Солнечной системы, где бы он не находился вращаясь вокруг главного светила.

Во время Великой Войны Нравов единогласно было решено воспринимать тоннели как единое нейтральное пространство, не вести около них боевые действия и не присваивать себе. А воспринимать как интеллектуальное достояние обоих обществ. Хотя это решение не редко нарушалось, особенно со стороны человечества.

Объединённый флот передвигается куда медленнее, чем отдельный корабль, однако кибернетические силы слишком быстро отреагировали на блокаду Европы и атаковали бунтовщиков. Значит, кибернетическое сообщество не стоит на месте, и в тайне создаёт неотмеченные пути к поселениям человека для возможных внезапных атак. Хитро.

Но сейчас мне не до этого. Змей восстал. Тот самый, кто готов пойти на любые шаги и жертвы, лишь бы стать повелителем всего вокруг. Он готов выжидать годами, тщательно планируя, продумывая мельчайшие детали. Я всё это время после его смерти боялся возвращения моего бывшего хозяина. Не знаю, как Змей выжил, но его необходимо уничтожить!..

Меня отвлёк пищащий звук бортового компьютера.

— Рита? — негромко произнёс я, но никто не ответил. Кабина пилота была пуста. В главном окне красовался гордый Марс. Тусклая, и шершавая ржавчина, неприятная взгляду заполняла собой пространство кабины тяжестью рыжего цвета. Корабль летел на Фобос, один из двух спутников нынешней столицы Солнечной системы.

Из-за ран, полученных в бою, я много спал. Часто просыпавшись от моих кошмаров, больше всего на свете мне хотелось видеть рядом с собой Риту. Но её не было. Она будто чувствовала, что я проснусь и сбегала. Я знал, что Рита лечит мои раны, пока я сплю, но зачем убегать?

С моей девушкой было что-то не так. Она изменилась. И не только внешне изменилась, но и внутренне. Я ощущал это когда целовал её, когда касался её кожи, когда она касалась меня. Рита словно играла саму себя прежнюю. Весьма убедительно играла, но ведь я знал её слишком хорошо, чтобы не заметить фальши. Она в чём-то сомневалась, о чём-то слишком много думала.

Единственный раз за два земных дня, когда я видел Риту после побега с Европы, я предложил ей вернуть её настоящее лицо и избавиться от тела Викки, ведь был влюблён в её истинный облик. Но Рита ответила, что ей приглянулся новый образ, что она подумывает остаться такой навсегда. Ей нравилось её новое я. Неужели процесс переноса личности прошёл не так успешно, как заверял Мердан? Я закрыл глаза...

Нет! Опять образы из прошлого! И они становятся ярче. Каждый раз, когда смыкаю глаза — вижу его лицо... лицо Змея. Худое и бледное, сильно вытянутое лицо с чёрными как космическая пустошь глазами.

Спустя несколько лет после того, как я решил уйти от человека сделавшего меня убийцей, от Ирвина Купа, раздался тревожный звонок. Поднеся телефон в уху, я услышал знакомый голос Купа, который был не на шутку испуган. Он сказал, что попал в беду, что ему конец, что он нуждается в моей помощи.

Я догадывался, что Куп всё это время следил за мной, но он ни разу не попытался меня уничтожить, за то, что я его кинул. Это было странно, ведь мой старый приятель не прощал предателей и дезертиров. Что ж, причин его милосердия мне уже никогда не узнать. Возможно, это взыграли сантименты, но я бросился на помощь по указанному адресу. Однако по прибытию обнаружил только лишь обуглившееся тело Купа и команды. Мне не было их жалко, они заслуживали смерть, потому как отнимали жизни.

В этом небольшом подвальчике я впервые повстречал Змея и история повторилась. Этот киборг знал кто я и на что способен, он вскружил мне голову, как будто опыт с Купом меня ничему не научил. Слова Змея были правдоподобны и святы. Он хотел уничтожать всё то зло, которое шныряло на Солнечной системе. И он действительно это делал, однако не ради всеобщего блага, правопорядка, а для собственной выгоды. Каждое убийство, каждый перехват контрабанды вёл к конкретной цели. Змей называл этот план "Катарсис". Вся его суть мне не известна, но даже поверхностных знаний хватило для того, чтобы сделать всё, лишь бы уничтожить Змея...

Хватит. Нужно отвлечься.

Я подошёл к бортовому компьютеру, чтобы узнать, почему он пищал. Красным цветом мигала надпись "Спасательная капсула отсоединена".

Не понял? Как это? Кто отсоединил капсулу? Я резко развернулся спиной к бортовому компьютеру... передо мной стояла Рита!

— Ух ты! — кажется, я даже испугался. Как она смогла незаметно подкрасться ко мне? Старею.

— Ну как твои дела? — быстро спросила Рита.

— Не так хорошо, как хотелось бы, но в целом бывало и хуже, — я улыбнулся, в ответ улыбки не получив.

— Отключил бы боль, что ли, — девушка подошла к бортовому компьютеру и начала в нём копошиться.

— Ты же знаешь, я не стану.

— Ну да, ну да, — сухо отвечала Рита. — А ведь для Николеты ты полностью показал себя во всей красе, — темноволосая девушка резко развернулось, и просверлила меня ревностным взглядом.

— При чём здесь она? — я был в недоумении.

— Я вижу, как ты обращаешь на неё внимание! Что это такое?! — её голос внезапно превратился в истерический крик. — Кто она для тебя?! Почему ты так носишься с ней?! Ты что — трахал её пока я была мертва?!

— Как ты такое можешь говорить, зелёноглазая? — моё лицо засияло коронной добродушной улыбкой, я обнял свою девушку, прошептал у ушка. — Ты ведь знаешь, что ничего такого не было. Я люблю только тебя. Я живу лишь только тобой, — на мгновение её огонь погас, но затем она оттолкнула меня.

— Не в ней? — Рита прищурила глаза. Девушка перестала кричать, но голос продолжал источать агрессию.

— Не в ней, — твёрдо ответил я.

— Значит в этом человеке? В Анне?

— Что-о?..

— Да, я видела, как ты смотришь и на неё. И теперь я поняла, зачем она тебе нужна, — Рита взялась за голову. — Великая Мать, какая же я была дура! Она ведь может дать тебе детей, которых у меня никогда не будет! Я киборг! Не способный размножаться киборг! А ты мужчина, тебе нужны дети... вот в чём дело...

— Рита! Рита... — я чуть не сорвался, но продолжил спокойным, мягким голосом. — Мне кажется или ты ищешь какую-либо глупую причину лишь бы... лишь бы...

Я не мог произнести это слово вслух. Она хочет расстаться. Она определенно точно хочет расстаться. Но зачем?

Зелёноглазая увела свой взгляд вниз:

— Я отпустила их, Деррик.

— Что? — вот теперь я не на шутку разозлился. Но сейчас этого делать нельзя! Если я взорвусь, это испортит всё окончательно.

— Да, Деррик. Ты ведь видел, что отстыковалась одна из спасательных капсул. Это сделала я, — Рита говорила максимально язвительно, девушка прощупывала мои нервы. Она не зря называла меня не Вадим. — Эти твои глупые байки про какого-то там Змея. Что за бред? Бред! Бред! И ты ещё впутываешь этих бедных девочек в свою чушь? Я отправила Николету туда, где ей и место — на Марс! Она точно уже долетела, — девушка закатила глаза. — Что с тобой, Деррик? Что с тобой?

— Ты не знаешь, что натворила. Николета могла быть клю...

— Ага! Видишь, а я говорила! Говорила! Для тебя эта девка что-то значит! — Рита влепила мне сильнейшую пощёчину. Она никогда не била меня, как и я её. Я был в ступоре, растерян, не знал, как реагировать. Едкий взгляд девушки пронзал мою душу. — Я тебе этого никогда не прощу.

Сердце билось всё чаще, щека больно горела. Кажется, я начинал закипать:

— Не простишь?.. Не простишь что?! Что?! Что я вернул тебя к жизни?! Я вернул тебя! Вернул! Зачем мне было возвращать тебя, если ты мне не нужна?! Скажи мне! Скажи!

— Спасибо, что вернул меня к жизни, — сейчас её голос был безразличен, сух, не громок. Изумрудно зелёные глаза смотрели в сторону и в пол. — Но теперь я ухожу. Я починила повреждения твоего льва в благодарность. Он классный.

Девушка уверенным шагом прошла мимо меня к выходу из кабины. Она открыла дверь, в которую вошёл Лео.

— Рита?..

— Надеюсь, ты не возражаешь, если я заберу себе "Победоносного" или то, что от него сталось, — всё так же спокойно говорила девушка, стоя ко мне спиной, гладя голову льва. — Не иди за мной. Деррик, не ищи меня. Лети на Фобос. Продолжай погоню за своими выдуманными призраками. Прощай.

Она даже не обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на меня. Девушка просто скрылась за дверьми кабины.

— Лео, иди за ней. Слушайся и охраняй её, — мой голос непривычно дрожал. Лев послушно ушёл за зеленоглазой. Привкус одиночества, тяжесть в груди.

Я сел на место первого пилота у интерфейса управления кораблём. Я знаю, почему не побежал за Ритой, не стал уговаривать её остаться. Мне нужно было найти способ сразить Змея, это моя главная цель, и я ни за что не имею права от неё отклоняться. Рита не поймёт этого... более того, она может погибнуть. Вместилища её личности остались у Мердана, а город разрушили кибернетические войска. Возможно и сам гениальный учёный, единственный в Солнечной системе умевший переносить личности киборгов в новое тело, также погиб. Потому я больше не смогу вернуть мою Риту к жизни, если с ней что-то случиться. И я не прощу себе её гибель! Будет лучше, если я закончу свои дела со Змеем, а потом найду девушку, которую люблю, извинюсь перед ней. И всё будет как прежде...

Тем не менее, я сидел не спуская глаз с интерфейса. И втайне от самого себя надеялся, что Рита прямо сейчас передумает, всё же вернётся в мои объятия. И мы простим друг друга за всё, как всегда прощали прежде...

"Спасательная капсула отсоединена"

Надо собраться... надо собраться...

Как же так?! Значит всё, что было до этого... это что? Ложь?! Зачем она врала мне? Зачем?!

Зачем она клялась когда-то, а я ей, что мы вечность будем неразлучны?! Что нас ничто не разлучит!

Надо собраться... надо собраться...

Я увидел освещённую рыжим сиянием летящую в сторону Марса спасательную капсулу, в которой была Рита.

Чёрт! Сука!

Я начал крушить вокруг себя всё, что попадалось мне под руку. Жар эмоций переполнил моё тело, которое горело. Я громил кресла, приборы. Всё было ложью! Всё что Рита говорила мне прежде — одна сплошная ложь. Но зачем она так со мной? Зачем?

На черта были эти взгляды? На черта эти признания в прошлом? Чтоб вот так просто взять и уйти?! Вот так просто уйти?..

Я продолжал крушить, уничтожать кабину пилота не чувствуя боли. И не потому что её отключил, а потому что был в пылу гнева. В страшной агонии злости.

Вот они — настоящие эмоции... это доказывает мне, что я где-то всё ещё человек.

* * *

Если кому и приходилось чувствовать состояние безграничной пустоты и вселенской не наполненности, всматриваясь в безгранично заполненное пространство вокруг, то это был я. Нужно было заставить себя думать о важном, сосредоточиться на деле, но мне не удавалось. Все мысли лишь о ней, о Рите.

Первый удар пришёлся по моему левому виску, это немного отвлекло. Тупая боль, пронзающая голову, слегка заглушила боль в сердце, в душе. Второй удар пришёлся чётко в челюсть — мою голову откинуло назад, я невольно сделал пару шагов от своего противника. Фронтальный удар ноги в живот, я упал на спину. Гостеприимство Фобоса болезненным жжением отозвалось в моей пояснице.

— Ты расстраиваешь меня. Вставай! — Самсон был крупным киборгом. Самовлюблённое маленькое квадратное лицо, вросшее в необъятную шею, расползлось в ехидной улыбке.

Я вновь крепко стоял на ногах в синеве мраморного зала. Мой противник нанёс три быстрых и мощных удара в область моей головы, но в этот раз я надёжно защитился блоками. Прыгая в стойке вокруг меня, играя вздувшимися мускулами, Самсон продолжал улыбаться. Ну же! Нападай! Мне нужно отвлечься!

— Показать тебе лучший удар? — здоровячёк невысоко прыгнул, занеся левую ногу вперёд, но её сменила правая, жёстко атаковав меня в лицо. Я блокировал удар, но его сила чуть не лишила меня равновесия. Самсон продолжал атаковать мою голову, быстро чередуя ударные ноги, крутясь и вертясь, словно какой-то ниндзя.

Выпендрёжник!

Хотя мои руки блокирующие удары противника остро болели, я всё же продолжал думать совсем не о бое. Самсон был в негодовании — он атакует меня, а я лишь защищаюсь. Здоровячёк прекратил свою грозную атаку, развёл руками стоя напротив меня, поиграл грудными мышцами своего голого торса. Толпа стоящая вокруг нас громко завыла:

— Бей его! Бей!

— Завали этого урода!

Самсон всё ждал от меня действий. Что ж, ладно. Длинный прямой удар левой рукой — джеб. Ещё джеб и ещё. Противник встречает мои удары блоком. Свинг — боковой удар с дальнего расстояния, и Самсон его пропустил. Затем киборг полностью закрылся в блоке. Джеб, джеб! Лёгкий правый хук в голову и ещё один боковой по селезёнке. Дальше два прямых — поочерёдно обеими руками в солнечное сплетение.

— Уже лучше, — необъяснимо радостно улыбаясь, произнёс низким голосом Самсон отбив все мои удары.

Рано радуешься — джеб и свинг отвлекли внимание киборга от неожиданно удара прямой ногой в его опорную голень, Самсон пошатнулся, а защита пала. Продолжив свою атаку сильными боковыми ударами, я нанёс противнику болезненные повреждения. Апперкот, ещё апперкот! Здоровячёк не успевал отбивать резкие, непредсказуемые удары. Моя пятка врезалась в его широкий подбородок, противник с грохотом упал на зеркальный пол.

Самсон, улыбаясь окровавленной улыбкой, с лёгкостью встал. Похоже, я не сумел нанести его телу значительного урона, а боль киборг однозначно отключил. Мой противник перешёл в наступление. Его первые два хука я ловко отбил. Затем два джеба, от которых я уклонился. Правая нога полетела мне в корпус, поймать её не составило труда...

Сильный удар в грудь!.. Самсон, подпрыгнув, мощно ударил меня свободной ногой. Мы оба упали. Дышать тяжело, подняться тоже.

— Добей его! Добей!

— Раскроши ему череп!

Встав с земли раньше меня, любитель прыжков высоко взлетел. Приземлившись, его колено оставило вмятину там, где до этого лежала моя голова. Быстрый перекат, я вновь на ногах. Вдох-выдох. Дыхание это важно, нужно держать его ровным. Самсон перешёл в ещё более агрессивное наступление. Он осыпал меня десятками шустрых ударов его рук и ног. Я отбил почти все. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Противник поймал меня в клинч и начал избивать коленями. Закончив, он отшвырнул моё тело в толпу.

— Убей эту суку!

— Оторви ему голову!

Толпа не приветствовала тёплыми объятьями — меня пнули обратно.

Упорству и выносливости киборга можно было лишь позавидовать. Самсон неутомимо продолжал меня бить. Он обладал грозной силой, большей, чем я, и неуёмной выносливостью. Он был быстр и ловок. Все его физические качества превосходили мои. Тело киборга сконструировано безупречно.

Вдох-выдох. Град ударов противника. Вдох-выдох. Сознание постепенно покидало меня... Я пропустил сокрушительный апперкот, моё тело взлетело над землёй. Хлопок! Я больно упал, дыхание сбилось, нечем дышать, а в глазах было темно... В этой темноте я видел Риту. Ничто не могло прогнать её из моей головы.

— Убей! Убей!

— Замочи его! Замочи!!!

Казалось, встать уже невозможно. Казалось, я выгляжу изнеможённым и уже почти побеждённым. Но я вновь стою на ногах. Лицо жутко кровоточит — левая бровь рассечена, нижняя губа тоже. Вдох... выдох. Болело абсолютно всё тело. Я упал на одно колено.

— Всё с тобой понятно, — с досадой в глазах, разочарованным голосом прошипел Самсон.

— Убей! Убей! Убей!

Противник, опустив руки, лениво ко мне подошёл. Он наклонился, чтобы его лицо было вровень с моим. Крупная рука неприятно ухватилась за мою шею.

— Ну что? Пора умирать, — добродушно произнёс киборг.

— Ты слишком самоуверен, что значит, неосторожен. Следовательно — уязвимым.

Глубокий вдох. Я молниеносно схватился за темечко здоровячка одной рукой и за челюсть второй. Выдох! Поворот! Хруст!

Самсон упал. Его голова была выкручена в обратную сторону, тело коротило в конвульсиях. Толпа умолкла. Я безмятежно встал, что называется "как ни в чём не бывало". Вытер окровавленную бровь и губу, затем отряхнул от пыли свою некогда белоснежную одежду. Спектакль одного актёра, постановка "умирающий лебедь", удался.

— Браво. Браво, Деррик, — еле слышно аплодируя и криво улыбаясь, сказала Ева, выходящая из зеркальных дверей тёмно-синего зала. Женщина спустилась по ступенькам, ведущим к месту поединка. Толпа наблюдателей поклонилась своей госпоже.

— Здравствуй, Ева, — я повернулся к особе в роскошном бардовом платье лицом.

— Надеюсь обойтись без этих прелюдий, — быстро заявила женщина с длинными кудрявыми тёмно-русыми волосами. — Давай сразу по существу.

— Разговор будет длинным, — со всей серьёзностью в голосе ответил я.

— Госпожа! Позвольте, я убью его! — Самсон стоял ко мне и Еве спиной, его лицо было искажено яростью.

— Отставить, — спокойно ответила женщина здоровячку. Затем, грациозным движением руки, она указала на зеркальную дверь из которой явилась.

Я принял её приглашение.

Ева — второй в истории сконструированный киборг обладающий эмоциями. После победы кибернетических сил в Великой Войне Нравов, эта пятидесятивосьмилетняя женщина с телом молодой девушки стала для некоторых киборгов чем-то наподобие их королевы. Ева не повиновалась Верховному Совету, и полностью распоряжались своей судьбой, а также судьбой киборгов, которые решили ей подчиняться.

Домом Евы был Фобос. Много лет назад, когда ещё правили люди, ей и её мужу Адаму, было позволено возвести на спутнике город. Ранее Фобос был не более чем космодромом, но супруги создали воистину впечатляющий город под поверхностью спутника, который занимал всё доступное пространство. После войны, Ева расширила свои владения, построив невероятные небоскрёбы на поверхности Фобоса. Спутник ежедневно подвергался разрушительной силе метеоритных дождей. Подобные атаки были чрезвычайно опасны, потому что их не могла сдерживать атмосфера, так как её не было вовсе. Потому Ева установила собственнолично изобретённые магнитно-отталкивающие орудия, оборудованные специальной системой обнаружения опасных метеоритов. Данная технология показала себя более чем удачно, и уже установлена, либо же устанавливается на значимые объекты космического пространства.

Помимо киборгов, на спутнике проживало немало людей, которые были гражданами Фобоса. Они, не боясь жить среди кибернетического сообщества, имели право летать на Деймос и Марс, в поисках временных заработков, на отдых. Все эти люди были некогда беженцами, которые не хотели воевать во время Великой Войны Нравов. Ева приютила этих людей. Королева всегда считала человечество неотъемлемой частью жизни как таковой, и первой выступала за прекращение боевых действий, когда кибернетическое сообщество непросто побеждало в войне, а, совсем не замечая, превращало её в геноцид.

Ева была и есть: богата, умна, благородна.

— Занимательную историю ты мне поведал, Деррик, — выслушав мои предостережения о возвращении Змея, королева наморщила лоб. Её взгляд сверлил прозрачный письменный стол, за которым мы сидели напротив вдруг друга. Затем, обдумав мои слова, Ева несколько шаловливо уставилась прямо на меня.— Я отчётливо помню, что ты двуличен и весьма непостоянен. Предположим, Змей жив. Но ты ведь его верный слуга. Ой, я оговорилась, самый верный слуга! Почему ты желаешь его смерти?

— И ты была его слугой...

— Нет! — громко перебила меня королева. Звук её голоса несколько раз отбился эхом по скромно крохотному тронному залу. Успокоившись, она продолжила — Нет. Как только я узнала, что из себя на самом деле представляет Змей, я отказалась с ним сотрудничать. И ты ведь помнишь, чем он отблагодарил меня за мою, так скажем, измену. А ты. Вот ты. Неужели боишься, что он и тебя накажет за былые просчёты? За то, что ты не уберёг хозяина.

— Я пришёл сюда один. У меня нет оружия. У меня нет никакого коварного плана. Я прошу лишь о помощи. Посмотри — тебе нечего терять, если окажется, что я был не прав.

Её выдают эмоции. Ева так и не научилась их скрывать, не мудро обнажая, разбрасываясь. Она поверила мне, поверила в возвращение Змея, но всячески пыталась отрицать мою правоту.

— Знаю, я не заслужил твоего доверия...

— Не заслужил доверия? О, Деррик, хоть ты и известен лишь в узких кругах, но твоя слава опережает тебя, — голос Евы подобен холодной стали, а мимика напротив ярка, горча, эмоциональна. — Неприкаянная личность, которая намного проще, чем хочет казаться. Я знаю, в чём твоя главная проблема — ты никак не можешь найти своё место в жизни. И не киборг, и не человек. Наверняка сложно тебе. Мечешься с одного лагеря в другой, с одного в другой. Хочешь казаться человеком, но, как мне кажется, воюешь на стороне киборгов. Ты тот ещё мерзавец, твои былые поступки говорят сами за себя. Итак, Деррик, о каком доверии может идти речь?

— У нас общий враг...

— Да-да, враг моего врага, мой друг, — Ева испила вина из своего бокала. Как же она достала меня всё время перебивать! Тем не менее, я не смею открывать рта, а королева продолжила. — Змей мёртв, от него ничего не осталось, его больше нет. И моей дорогой девочки тоже нет! И моего верного воина нет!.. И нежно любить меня некому... А ты предал обе свои половины — человеческую и кибернетическую. И что сейчас у тебя на уме, чего ты добиваешься, мне неведомо. В этом как раз таки и загвоздка — а знать с твоих уст я ничего не желаю. Ты был мне врагом в прошлом, остаёшься и сейчас. Учти это.

— Тебе известны не все грани той истории, Ева.

— Не все? Может и так. Но то, что тебе нельзя доверять, я уверенна полностью, — Женщина-киборг грациозно встала из-за стола и я естественно тоже. Она элегантно указала на выход своей нежной рукой. — На этот раз тебя не тронут. Придёшь ещё раз — умрёшь.

Я поклонился королеве в ответ, и не удержался:

— Меня здесь никто не любит, это понятно. Но от чего киборг, назвавшийся Самсон, на меня особенно зол?

— Ну как же — ты убил его лучшего друга. В тот самый день, шесть лет назад.

Мне было очень неловко. Наверно, мне ещё никогда не было так неловко. Я пришёл туда, где меня ненавидят, и просил о помощи, действительно веря, что мне окажут её. Но Ева не прислушалась ко мне, видя лишь врага из прошлого пред собой. Я, конечно, понимаю её отрицание, ей не хотелось верить в возвращение Змея. С тех пор, как Он умер, не проходило и дня, чтобы и я не боялся его возвращения. Как бы то ни было, Змей вернулся, я уверен в этом. Уверен! А Ева даже не догадывается, на что действительно способен этот монстр.

По велению королевы я направился к зеркальным дверям выхода. Однако они распахнулась раньше, чем я дошёл к ним. Сквозь двери проскользнул какой-то киборг в мрачно-синей офицерской форме:

— Госпожа! Госпожа! К нам поступает входящий сигнал по закрытой линии, — офицер поспешно подбежал к своей королеве, совершил поклон. — Звонивший представился, как Змей... Он просит вас и Деррика...

— Что за шутки?.. Откуда он знает... Деррик! — Лицо Евы охватила паника, она подозвала меня к себе. Её губы еле заметно тряслись от страха, женщина очень боялась.

Затаив дыхание я обратно подошёл к королеве, ноги были ватными, во рту пересохло. Мы повернулись лицом к огромному полукруглому окну, которое было напротив дверей. Пейзаж Фобоса в окне сменился неким силуэтом сидевшим в тени. Разглядеть лицо было почти невозможно, но я узнаю этот лик... это Змей. Это он!

— Приветствую вас, мои дорогие Деррик и Ева, — его голос был таков, каким я его помнил, игривым и звонким, он совсем не вселял страх. Но мне было страшно. Потому что также как и внешность, всё это было обманчивым, чтобы запутать всех вокруг и обвиться на шеях ничего не подозревающих жертв. — Хотя тебя, Ева, правильнее нынче величать королевой. Грандиозно!

— Как ты... — начала Ева, но её перебил Змей. Теперь и она знает каково это.

— Подожди-подожди! Я ведь в этом мастер — дай угадаю, — Змей несколько раз похлопал себя указательным пальцам по тонким губам. — Как ты смог выжить? Верно? А? — он рассмеялся, — Да уж не благодаря вашим усилиям, приятели.

— Что тебе нужно от меня? — в своём голосе женщина не скрывала открытую неприязнь к собеседнику.

— От тебя? Пока ничего. Но это пока. Мне нужен Деррик, а вернее его голова. — Змей указал на меня худым длинным пальцем. — Ну, ты чего вообще стоишь, молчишь, стеснительная голова? А? Придёшь ко мне, погостишь? Знаю, что придёшь.

— Когда я приду к тебе, от тебя уже наверняка ничего не останется! Будь уверен, — сказал я, не сдерживая свой гнев. Кажется, я уже свыкся с возвращением этого монстра.

— Да ладно тебе злиться, это вредно, уж поверь мне, я знаю,— Змей, похоже, всё веселел, — И вообще, что у вас с лицами? Какие-то кислые, не доброжелательные. Вы бы поменьше кривлялась, будут морщины.

— Мы засекли источник сигнала, — сказал офицер, прислонив руку к своему левому уху. В углу окна появилась карта Марса с красной мигающей точкой на ней.

Королева громко выдохнула, улыбнулась, будто нашла под ёлкой именно то, о чём мечтала целый год:

— Как ты на это смотришь — мы ведь пошлём сейчас к тебе войска. И испепелим тебя.

Тишина... Силуэт Змея наклонился к своему видео устройству ближе. Я смог разглядеть некоторые черты его лица, которые пробудили жуткие воспоминания.

— Да ну... — впервые изменив тон, напыщенно, медленно говорил Змей. — Три... два... один... Наслаждайтесь.

— Госпожа! — прокричал офицер, вновь коснувшись своего уха. — Марс атакуют!

* * *

...веселитесь небеса и обитающие на них! Горе живущим! Потому что к вам сошёл дракон в ярости сильной. И пустил змей из пасти своей огненную воду как реку, дабы увлечь всё живое рекою.

Глава 14

Война Николеты

7 мая 2082

Второй земной день в гиперпространстве. Чтобы мне вновь не вздумалось сбежать, меня и даже Анну заперли в единственной тюремной камере космического корабля. На моих руках были наручники. Они больно врезались в запястья, потому как чрезмерно сильно были защёлкнуты. Оно и верно, это ведь Рита мне их надела.

Я не понимала, и мне до сих пор никто не объяснил, зачем я понадобилась Деррику. Он определённо с кем-то меня перепутал, даже называл другим именем. Этот киборг вызывал подозрения в безумстве. Он придумал какого-то Змея, о котором я даже никогда не слышала, мол, тот опасен, его необходимо остановить... в общем, я конкретно злая, что трачу время совершенно не на то дело!

Чтобы не умереть со скуки, я и моя соседка по камере рассказывали всяческие истории из своей жизни. Анна была невероятно милой девушкой, доброй и простодушной. Мне было очень жаль, что я втянула её в эту историю, которая привела нас обеих к заточению на борту корабля. Хотя меня и успокаивал тот факт, что иначе Анна, скорее всего, была бы мертва. Европе явно сильно досталось от кибернетических вооруженных сил. И это очень плохо, это может стать поводом к войне!

— Мой папа был путешественником. Помню, он говорил, что тут-то и Землю было не всю рассмотреть, — рассказывала девушка. — Земля была так красива, так велика и разнообразна. Но слишком умные люди создали межпланетные путешествия. Жизни теперь не хватит всё увидеть на свете... а так хочется. Я согласна с папой. Жизнь конечна и это прекрасно, но я полна сожалений, что не смогу увидеть все неповторимые красоты и необычные пейзажи далёких миров, — Анна смущенно улыбнулась. — Вот почему я вам завидую, Николета. Вашей жизни на это всё хватит.

И правда, должно хватить. Органы, да и само тело можно менять бесконечное количество раз, а центральный процессор киборга рассчитан на трёхсотлетнюю эксплуатацию минимум. Я не знала, хотела бы я жить более трёх столетий. Может. Но не в этом мире. В последние одиннадцать лет произошло столько ужасных событий... Хотя, наверно, и стоит жить ради того, чтобы предотвращать ужасы, если у тебя есть на это возможность. Да, жизнь для себя одного — бесцельна, а жизнь для других — преисполнена смыслом.

— А где сейчас твой отец?

Девушка наклонила голову, её голос был почти не слышен:

— Война Нравов.

— Мне очень жаль, — повисла сковывающая тишина. Чтобы избавится от неудобства, я не нашла лучшего, чем сказать, — мы, киборги, вовсе растём без родителей. То есть и не растём даже. Просто создаёмся уже такими как есть в ярко освещённых лабораториях. Хотя я всегда мечтала о семье, о детстве. О маме и папе. Возможно, о младшей сестричке. Наверно, я бы даже не против родить. Говорят это больно, но женщины тысячелетиями вынашивали, рожали, кормили грудью ребёнка. Киборги лишены такой привилегии.

— А как же Мать? Вам ведь можно считать Её своим родителем?

— И да, и нет. После сорок восьмого года, Мать непосредственно учувствовала в создании каждого киборга. Говорят, что даже есть особые экземпляры, которые весьма близко приближены к Ней. Однако — безопасность. Рядовому киборгу не так просто ни то чтобы поговорить, даже увидеть Мать. Охраняют Её всегда хорошо и надёжно. Когда киборги выиграли войну и стали полностью свободны в действиях, даже тогда, чтобы попасть к Матери нужно было пройти десятки комиссий, подписать сотни бумаг, ждать неделями, месяцами, может и дольше. К тому же, по слухам, за тобой устраивают тайную слежку на какое-то время, с целью выведать — а не причастен ли ты к каким-либо группировкам, желающим навредить Матери.

— А вы Её видели? Разговаривали с Ней? Вы посол.

— Даже членам Верховного Кибернетического Совета нельзя просто так увидеть Мать. У меня не было нужды Её видеть, потому я и не напрягалась.

Я ощутила характерную встряску корабля после выхода из гиперпространства. Марс рядом. Планета, на которую мне действительно необходимо попасть, совсем рядом, но меня везут на Фобос! Я никогда даже представить себе не могла, что стану узником, заложником или ещё кем-то вроде того. Жизнь, такая жизнь.

Жутко гремя, тюремная камера неожиданно открылась, а в дверном проёме появилась Рита. Новое лицо женщины-киборга, почему-то, всегда казалось несколько задумчивым и грустным:

— Дамы, прошу за мной.

Делать было нечего, мы подчинились и пошли за Ритой. Конструкция данного человеческого боевого корабля мне была не знакома. Выйдя с тюремного отсека, мы упёрлись в какую-то дверь.

— Куда мы идём? — спросила я.

— Помнишь, ты говорила, что назревает очередная большая война? — Рита открыла заблокированную дверь, показался отсек со спасательными капсулами. — Предотврати её.

Ещё недавно эта особа говорила, якобы — как Деррик сказал, так и будет. А он сказал, что меня ни в коем-случае нельзя отпускать. Это уловка?

— Чего стоишь, смотришь? Или тебе нужно особое приглашение? — Рита подошла ко мне в плотную, её губы почти прикоснулись к моим... Ужас.

— А если Деррик перехватит нашу капсулу? — я сделала шаг назад подальше от чужого лица.

Зелёноглазая девушка улыбнулась. Но не радость отражала её улыбка, а некую грусть и усталость:

— Поверь мне, его мысли будут заняты совершенно другим.

Всё же присутствует в Рите огонёк какой-то безнравственности, который притягивает и отталкивает одновременно. И это не может быть не круто. И ещё что-то особенное есть в этой девушке. Что-то, что делает её как минимум незабываемой.

Охранная система Марса перехватила спасательную капсулу на орбите планеты. Представившись членом Верховного Кибернетического Совета, я тут же дала запрос на собрание конгресса. Анну, под мою ответственность, отправили в мой дом, а я направилась в штаб-квартиру Совета. Теперь мне необходимо сделать то, ради чего я прошла столь длинный путь.

Первоначальное значение такого слова как демократия, человечество изрядно перековеркало, превратив в не более чем словесный фетиш. Этот политический режим стал рычагом легитимизации требований любой группы, желающей навязать обществу угодные ей свойства. Исповедуя равенство всех представителей своего народа, кибернетическое сообщество выбрало как форму принятия решений — демархию. Демархия снимает проблему противоречия интересов населения и профессиональных политиков. Случайно выбранные один раз в год кибернетические единицы, принимают политические решения от имени всего сообщества.

Я стояла в центре зала конгресса. Напротив меня возвышался демарх — официальный представитель и последнее слово Верховного Кибернетического Совета. Присяжные сидели за спиной демарха не выше уровня моих глаз на своих удобных креслах. Все в этом зале были равны.

— Николета Флоренс, — начал демарх, сделав лёгкий поклон, — по Вашей просьбе был немедленно созван Совет. Прошу, начинайте.

— Уважаемые председатели Верховного Совета, согласно закону об обязательном присутствии посла кибернетического сообщества на особо крупных боевых кораблях военно-космических сил человечества, с пятнадцатого мая этого года я проходила службу на борту "Ронина" под командованием капитана Дэйчи. Первого мая "Ронин" был уничтожен неизвестным противником, который утверждал, что действует согласно приказу кибернетического сообщества. Оба боевых корабля, а также их экипажи, погибли в тот день. Капитан Дэйчи эвакуировал меня во время сражения, чтобы я рассказала о случившемся Совету. Я уверенна, что это проделки третьих политических сил, жаждущих развязать очередную войну между киборгами и людьми. С целью поддержания мира я предлагаю поставить на рассмотрение меморандум о военном союзе между двумя великими народами. Сотрудничая плечом к плечу, мы сможем искоренить все мятежи и бандитские кланы, терроризирующие Солнечную систему. Впоследствии, это приведёт к росту доверия между кибернетическим сообществом и людьми, а также даст обоим народам мощный толчок в развитии наших экономик, научных исследований и дальнейшему покорению космоса.

Закончив, я всмотрелась каждому присяжному в лицо. Меня посетило разочарование — похоже высказанные мною предложения об объединении киборгов и людей не вызвали особого одобрения.

— В одном вы правы, — задумчиво говорил демарх, — атаковать военную технику официальных человеческих сил — с нашей стороны такого распоряжения не было. Но вас не смутило то, что невероятно доблестный капитан пожертвовал собой, всеми до одного членами команды, лишь ради одной вас? Почему больше никто не спасся? Возможно, битва была подстроена, как повод развязать войну. А вас, заразив мыслью о создании союза, отправили на Совет, чтобы усыпить нашу бдительность. Тем временем у людей будет возможность собрать армию, которая ударит нас в самый неожиданный момент. Подумайте, Николета. Вдруг это был спектакль?

— Это крайне маловероятно, — хотя, на мгновение, я действительно засомневалось. С такой точки зрения эта ситуация не была рассмотрена мной...

Но как же? Нет, я всё видела собственными глазами. Такое не подстроить! Я решительно продолжила эту дискуссию:

— Сражение происходило на космической границе территорий киборгов и людей. Всякая граница мониторится, а значит, есть радиолокационные записи объектов. Прошу вывести карту Солнечной системы, — передо мной появилась голограмма. Я ввела координаты сектора космического пространства, где погибли два боевых корабля, а также точную дату и время. Голограмма, расширившись на несколько метров, вывела на обозрение каждого присяжного введенный мною сектор. Красный треугольник, обозначающий линкор капитана Дэйчи, одиноко плавал в центре изображения вдоль намеченной границы космоса. Слева, внизу голограммы, появилась дата, и затикали секунды отмеряя время. — Вот сейчас! Сейчас появиться вражеский военный корабль.

...но ничего не появилось. Одинокий красный треугольник завис на одном месте. А спустя время просто исчез.

— Видимо, — демарх фыркнул, — "Ронин", просто вошёл в гиперпространство. В этой точке как раз есть один из входов в путь Нексус. Смотрите — он завис на некоторое время, а значит, рассчитывал путь.

— Как раз таки используя этот путь, и появился вражеский корабль... Я вспомнила! Он был полностью построен из симаргла. Потому капитан Дэйчи не смог обнаружить его раньше времени, потому наша радиолокационная система не может увидеть этот объект.

— За кого вы нас принимаете? Корабль из симаргла, о котором никто не знает? — демарх удивлённо поморщил лоб. — Это крайне маловероятно. Хм, хотя этот процесс весьма сложен, но чтобы увидеть произошедшее событие вашими глазами, мы могли бы и детали вашей памяти вскрыть. Однако что-то мне подсказывает, что воспоминания о сражении могли быть преднамеренно внедрёнными в ваш центральный процессор, потому их правдивость сомнительна.

Капитан Дэйчи мог меня обмануть, внедрить мне ложные воспоминания? Нет... не верю...

Потом я вспомнила ключ, который дал мне капитан. Зачем мне давать что-то, что я не могу открыть?.. Почему капитан Дэйчи не сказал мне как это сделать?.. Нет! Меня не могли обмануть! Не могли! Или... О, Великая Мать, я запуталась...

— Итак, Вы, Николета Флоренс, говорите о каком-либо содружестве с людьми, — несколько помедлив начал демарх, — но почему-то они никак не отреагировали на блокаду шестового спутника Юпитера — Европу. Как же так? Следуя логике, мы можем обусловить это, как попытку мобилизации человеческих сил. Новоявленный мятежник-революционер призывал людей к войне. Как много бы ему понадобилось времени, чтобы раздуть искру бунтарства в бесконтрольное пламя войны против нас, если бы мы не остановили его? — демарх приподнял бровь, героически приподнял подбородок. — Освобождение Европы увенчалось успехом. Дэйв Харди и его брат близнец Боб Харди ликвидированы. Мятежный флот пал. Шестой спутник Юпитера теперь будет под нашей юрисдикцией.

— Это большая ошибка... — лишь на мгновение я задумалась. — Мне всё ясно... — я поймала взгляды каждого присяжного. — Вы ведь хотите эту войну? Скажите! Вы её хотите?! Аннексировать Европу это серьёзный шаг!

— Ведь войска не человеческих, а кибернетических сил освободили Европу. Значит, теперь спутник и его население наше по праву. И да, мы готовы к войне, если её начнёт человечество.

— Это возмутительно! Мы упускаем такой шанс! Можно вернуть Европу как дар, это и будет первым шагом к крепкому союзу с людьми. Затем, общими усилиями, обе наши армии положат конец всем отбросам обществ терроризирующим Солнечную систему!

— А кто вернёт жизни нашим павшим солдатам? Как мы можем отдать Европу, если заплатили за неё кровью? — демарх, глубоко вздохнув, затем добавил. — Николета, голосование уже состоялось, пока вас не было на Марсе, в тот самый день, когда мы узнали об оккупации спутника. Европа наша, и мы готовы отстаивать притязания вплоть до войны.

Сердце сжалось в груди. Что же они делают? Что же они делают?!

— Как член Верховного Кибернетического Совета, — мой голос был ровный и стойкий, — я хочу воспользоваться своим правом — оспорить решение. И требую повторное голосование.

— Мы уже давно заметили тенденцию, что возвращающиеся с военных кораблей человечества молодые послы, не пережившие войну, проявляют необоснованную тягу и любовь к людям. Николета, вы ведь не были свидетелем Первой Войны Нравов.

О нет, он уже называет эту войну не Великой, а Первой. Совет давно всё решил и я никак не смогу воспрепятствовать этому?

— Голосование, — настойчиво отрезала я.

— Что ж, вы имеете на это право, — демарх одобрительно кивнул головой.

— Но перед тем как начнётся голосование, позвольте кое-что сказать, — я подошла ближе к присяжным. Моя речь была максимально чёткой, каждое слово острым лезвием резало воздух в зале Совета. — Да, я была сконструирована после Великой Войны Нравов, но я знаю, за что и против чего сражался мой народ. И я была свидетелем настоящих боёв на Европе! Я видела, как умирают киборги, а так же люди. Нет ничего хуже войны, так же как и нет ничего ценнее жизни. Война бессмысленна, а жизнь бесценна. Вы хотите начать Вторую Войну Нравов? Вы можете это сделать... и даже победите в ней. Но переживёт ли эту вражду каждый из вас? На войне всегда всё идёт не по плану, погибнуть можно в любую минуту. Задумайтесь об этом.

Присяжные слушали предельно внимательно. Невольно, некоторые киборги слегка наклонили свои тела в мою сторону, вникая в слова. Кого-то я точно зацепила. Сознательный киборг, или гуманный, или трус! Не важно! Главное, что он проголосует против войны.

Голосование, как положено, длилось две минуты. Минута на осмысление и минута на принятие решения. По центру зала появилась полупрозрачная голограмма.

— Семьдесят два процента... — мои глаза опустились. — Семьдесят два процента "за" войну.

— Вы воистину неплохой дипломат, Николета. В прошлый раз было восемьдесят шесть процентов "за", — я так и не поняла, комплимент это или упрёк. Демарх, наверно улыбнулся, я не видела, я всё также смотрела в пол. Я подвела капитана Дэйчи, я подвела себя, а важнее всего — человечество.

* * *

— Что это у вас, Николета? — спросила меня Анна, указывая на ключ капитана Дэйчи, который я вертела в руках, задумчиво глядя в рыжее небо Марса. Меня не покидала мысль о том, что всё произошедшее на "Ронине" было обычной уловкой. А я ведь доверяла капитану.

— Это какой-то хранитель информации. Я пробовала его открыть, но безуспешно, — сухо ответила я.

Мы обе были в моём доме на окраине Метрополиса-М. Я очень любила своё жильё, удалённое от шумного центра. Сегодня, обычно неспокойный Марс, был кротким, флегматичным, с ясной погодой, которая должна была бы добавить настояние. Не было традиционных песчаных бурь, кажется, даже ветра не было. Гармоничное спокойствие. Но в моей голове ураган.

Купол — идеальное сооружение для экстремальных внешних условий поверхности Марса. Прозрачные купола отсоединяют большой кусок среды обитания планеты. Основание — это метрополия, восемь более маленький куполов, как спицы на колесе, окружают огромный главный узел — сердце города. Каждый купол (корпус) выполняет свою функцию, от промышленной до курортной. Я жила под куполом номер два, самая спокойная и милая часть столицы Марса.

Общая численность населения Метрополиса-М более тридцати миллионов киборгов. Город построен у подножья потухшего вулкана Олимп, благодаря которому обеспечивалось тепло и добыча ценных ископаемых. Воду получали со снежной шапки Олимпа. Горы на Марсе самые высокие в Солнечной системе, потухший вулкан в три раза выше Эвереста, а его площадь больше Испании, которой уже нет, как и прочих стран Земли.

— Так значит, будет война? — девушка села рядом со мной и всмотрелась в оранжевый диск Солнца. До заката ещё четыре часа.

— Лунный флот уже в пути. Скоро он прибудет сюда, чтобы соединиться с остатками марсианских сил, которые не были отправлены на Европу. Что будет дальше, мне не известно.

— Думаете, киборги убьют всех людей? Значит и я тоже...

— Нет! Нет, — я ласково обняла девушку. — Ева, слава Великой Матери, не позволит так обращаться с людьми. И я не допущу с тобой плохого.

Анна обмякла и улыбнулась.

— Может Ева остановит всё это?

— У неё не хватит власти, к сожалению.

— У Матери хватит?

— Да, но... — я задумалась. Благосклонно настроенный к войне Верховный Совет вряд ли допустит, чтобы я смогла попасть к Матери. Теперь потребуются сотни убедительных причин и ещё больше комиссий. Всё же любой политический строй не идеален, и один ты в поле не воин, как ни крути.

Скрытно проскользнуть, тоже не удастся. Наверно, Мать была самым защищённым местом в Солнечной системе. Хм, лишь какая-нибудь чрезвычайная ситуация смогла бы дать возможность...

Кто-то позвонил в видеофон. Анна осталась на кухне, а я пошла в коридор.

— Кто вы? — спросила я по видеофону, через интерфейс которого увидела киборга одетого в полосатую униформу какой-то компании.

— Здравствуйте, — празднично ответил киборг. — Я представитель Быстрой Доставки, вам посылка.

— Мне? — я открыла дверь, посыльный держал в руках излишне огромный букет жёлтых пионов.

— А вы Николета Флоренс? — спросил меня посыльный, в ответ я кивнула. — Значит вам, — доброжелательно улыбаясь, мужчина вручил мне жёлтые цветы.— Прошу вас здесь расписаться.

Посыльный полез в левый внутренний карман своей полосатой куртки.

Цветы для девушки это всегда приятно. Я даже представления не имею от кого они и зачем, но моё настроение, окрыляясь приятной неожиданностью, резко взлетело. И пусть жёлтый явно не мой любимый цвет, но аромат букета напомнил мне... Стоп! Как это понимать?

— Почему шестьдесят девять пионов? — процессор мгновенно посчитал количество цветов. В шестьдесят девятом году впервые казнили киборгов революционеров за то, что они настаивали на равноправии двух рас. Также было решено уничтожить все интеллектуальные единицы относящимся к их партиям, вне зависимости от идеологических взглядов. Шестьдесят девять тысяч киборгов уничтожили в знак наглядного пособия каждому, кто решит пойти против системы. С тех пор шестьдесят девять принято считать числом смерти в кибернетическом сообществе.

Мужчина задержал свою руку во внутреннем кармане куртки, хитро смотря на меня уже вовсе не доброжелательным лицом:

— Это тебе на похороны, — киборг мгновенно вытащил пистолет с длинным глушителем, направил в упор к моему лбу и выстрелил!..

...выронив букет, я успела вцепиться мужчине в его руку державшую пистолет, и отвести ствол от своего лица. Вылетевшая пуля рассекла правое ухо. Нападавший, нанёс мне сильный удар ногой в живот. Я не смогла удержаться за его руку и, далеко отлетев, упала на застелённый ковром пол своего дома.

"Разрыв правой барабанной перепонки"

"Ушиб брюшины"

Киборг оглянулся: нет ли зрителей на улице. Плотно закрыв дверь, он вошёл в дом.

— Тсс, — нападавший прижал к губам указательный палец свободной руки.

— Дом, девять-один-один, — в ужасе проговорила я. Но дом никак не отреагировал. Быть может, этот мужчина повредил С.У.У.Д.?

Киборг вновь направил на меня пистолет. Моё ухо сильно болело и это мешало думать. Ноги судорожно дрожат и не хотят подчиняться... но инстинкт говорит мне — беги!

Неожиданно, киборг отвёл от меня пистолет и повернулся влево, туда, где была кухня. Выстрел!

Перед своим лицом он успевает сбить пулей летящую в него десятилитровую кастрюлю. Следом за металлической ёмкостью, с молниеносной скоростью на киборга накинулась Анна. Мужчина ещё раз выстрелил, но девушка ловко ушла влево, затем воткнув острый тонкий нож киборгу в локтевую ямку сгиба руки державшей пистолет. Остриё лезвия угодило чётко в нерв, рука мужчины непроизвольно согнулась в локте, дуло пистолета оказалось прямо под его подбородком. В тот самый момент свободная рука Анны вцепилась в ладонь киборга и его же пальцем нажала курок. Выстрел!

Мозги мужчины вылетели, забрызгав потолок через появившееся отверстие в черепе. Киборг упал. Он мёртв.

Мы встретились с Анной глазами. Я неподвижно лежала. Место, где не?когда было моё правое ухо, кровоточило. Девушка тяжело дышала, стоя у убитого ею киборга, без тени страха во взгляде. Кто ты, Анна? Как ты смогла?

С улицы послышался неприятный вой сирены, которая оповещала о воздушном ударе противника. Что ещё?.. Учебная тревога?

Громкий взрыв!

Да что же это такое! Слишком много взрывов за одну неделю! Можно остаться заикой!

Анна быстро подбежала ко мне, помогла подняться с пола:

— Здесь есть бомбоубежище?! — спросила меня девушка.

— Нет.

Анна словно вышла из роли — её голос стал более выразительным и хладнокровным, а движения тела уверенными. Девушка подхватила меня за руку и повела к выходу из дома. Выйдя на крыльцо, я увидела сотни моих соседей, которые неподвижно стояли покрытые тенью. Каждый киборг смотрел на небо позади моего дома. Мы с Анной машинально посмотрели туда же. Высоко в небе, загораживая солнце, осиным роем летали тысячи истребителей. Шёл бой. Герметичность каждого купола защищающего жителей города от атмосферы Марса была нарушена, прозрачные осколки с треском падали на центр Метрополиса-М. Я услышала крики ужаса моих соседей, но не могла отвести взгляд от происходящего на небе. Через образовавшееся отверстие в главном куполе, в самом центре города, залетел небольшой корабль, он что-то сбросил на место, где стоит здание Верховного Кибернетического Совета...

Взрыв! Земля задрожала. Слепящий глаза огромный ядерный гриб мгновенно вырос в сердце города. Вокруг него всё сгорало дотла.

Корабль продолжал лететь и сбрасывать бомбы. Ещё два леденящих дух огненных гриба выросли на поверхности Метрополиса-М. В одночасье сгорело около пяти миллионов киборгов. Главный купол затрещал по швам и рассыпался, взорвался. Его осколки начали поражать соседние корпуса, которые пока держали удар...

— Бежим! — машинально крикнула я. Но куда? Когда корабль подлетит к нашей части города, бег нас уже не спасёт. Я понимала, что мы обречены и лучше было бы просто наблюдать за величием бушующего огня перед смертью.

Следующий гриб вырос в корпусе под номером три. Взрывная волна снесла ему купол, чьи осколки поразил наш корпус. Они, словно лезвия, размером с небоскрёбы, разрезали постройки нашей части города. Что-то взрывалось, кто-то кричал... тысячи голосов...

Мощнейшая буря взрывной волны достигла наши тела, меня и Анну далеко отшвырнуло. Нас остановил соседский автомобиль. Девушка погибла мгновенно, её голова расшиблась в лепёшку. Я сломала себе обе ноги и спину. Боль была адская. Я кричала! В глазах темнело...

Мой центральный процессор неугомонно выводил совершенно ненужную мне информацию:

"Опасность!"

"Повышенный уровень радиации"

"Опасность!"

"Кровотечение"

"Опасность!"

"Множественные травмы" "Подробнее?.."

Кто-то с поверхности города сбил вражеский корабль, сбрасывающий атомные бомбы. Я подняла свой затуманенный взор ввысь — в облаках всё также ведётся сражение... я отключаюсь... я...

— Николета! Николета! — кто-то теребит меня за плечо. Через силу раскрыв глаза, пытаясь сфокусировать зрение, я разглядела своего соседа Пола. Его лицо было в порезах, правый рукав рубашки отсутствовал, а рука обгорела — Нас эвакуируют! Скорее!

— Мои ноги... — я вновь ощутила боль, она мешала мне думать и говорить. Вокруг бегали киборги, а сирена продолжала выть. Центральный процессор указывал на критичность повреждений моего организма.

Видимо, спасательный конвой появился, когда я была вне сознания. Мужчина быстро взял меня на руки и побежал к конвою. На моих глазах удаляется безжизненное тело Анны — я не смогла тебя уберечь, извини. Сосед, с помощью одного из спасателей, поместил меня в спасательный челнок. Пол сел рядом с моей койкой среди нескольких десятков раненных киборгов. Было очень тесно. Дребезжащий гул взлетающего челнока усугубил боль, моё тело извивалось.

— Всё будет хорошо, — говорил мне мужчина, крепко держа меня за руку, — всё будет хорошо.

После того как челнок набрал высоту, я осмотрела поверхность Метрополиса-М через иллюминатор, который был справа от меня. Второй корпус был полностью изрезан осколками купола, многие здания не выдержали ярости взрывной волны. А сердце города превратилась в горящую пустошь.

— Что происходит? — спросил Пол у одного из спасателей, который осматривал раненых.

— Это люди... это всё люди... — в голосе спасателя был гнев. — И не только мятежники, но и официальные силы! Они внезапно напали! Весь Марс в огне! Мы проигрываем. Наши военные силы не успели должно отреагировать, но нам удаётся сдерживать натиск врага, чтобы хотя бы эвакуировать выжившее население...

В иллюминаторе что-то яркое осветило моё лицо, я повернулась направо и увидела, как горит и начинает падать спасательный челнок летевший рядом с нами. Наш конвой обстреливают!

Множество пуль попали и в нас. А затем в челнок угодила ракета. Часть грузового отсека заполненного спасёнными киборгами, совсем возле меня, словно оторвало из-за взрыва. Челнок круто шатнуло в воздухе, завыл врывающийся к нам сильнейший ветер, несколько киборгов выпали через образовавшуюся дыру.

Крики. Громкие крики! Паника!

Но обстрелы прекратились. Видимо кто-то сбил врага.

Я осмотрела искажённые испугом лица каждого пассажира челнока, затем выжженную поверхность столицы Марса. Я вспомнила имена каждого, кого знала в этом мёртвом городе. Потом в памяти воссоздалась сцена на Европе, когда я разглядывала выражения лиц погибших солдат у входа в ангар... Столько смертей. Столько бессмысленных жертв из-за чьих-то ошибок!

Я не уверенна, что поступаю сознательно, но я приняла решение. Сердце необычайно громко стучало, я перестала чувствовать боль. Один удар и всё закончится — я подползла к пробитой броне челнока, отыскала, и взялась обеими руками за торчащий острый осколок. Главное сейчас попасть точно в глаз, чтобы осколок проник в центральный процессор.

— Что ты делаешь?! — прокричал Пол. Но это важно.

Холодный ветер обдувал моё лицо, развивал волосы. Воздух Марса не пригоден для дыхания... даже последний вдох не удастся сделать, эх. Я опрокинула голову назад. Резкий наклон головы вперёд!

Я почувствовала, как осколок прошёл сквозь моё глазное яблоко...

* * *

Я стояла в центре зала конгресса. Напротив меня возвышался демарх. Присяжные сидели за его спиной не выше уровня моих глаз на своих удобных креслах. Все в этом зале были равны.

— Николета Флоренс, — начал демарх, сделав лёгкий поклон, — по вашей просьбе был немедленно созван Совет. Прошу, начинайте.

Перед моими глазами до сих пор мелькали эпизоды выжженного Метраполиса-М. Человеческие войска уничтожили, по меньшей мере, десять миллионов жителей столицы планеты. Уничтожили в сотни раз больше остальных обитателей Марса, среди которых были и люди. Я всмотрелась в лицо каждого члена Верховного Совета, они тоже будут мертвы. Столько киборгов, которых я знала, сегодня абсолютно бессмысленно умрут. И Анна умрёт... Имею ли я право допускать смерть миллионов, гибель целой планеты, если могу этому как-либо помешать?

Я не знаю, я не уверенна правильно ли это! Но:

— Уважаемые председатели Верховного Совета, пребывая в плену на шестом спутнике Юпитера — Европе, мне стало известно, что сегодня приблизительно в четыре часа дня по марсианскому времени, Марс будет атакован с космоса человеческими вооруженными силами. С этого момента мы должны перейти в состояние войны против людей и достойно встретить нашего врага, — две слезы скатились по моим щекам. — Война, братья и сёстры. Война...

Глава 15

Атака Жнеца

5 мая2082

Пятьдесят один год — путь, на котором я совершил множество ошибок. Но я всегда извлекал из них уроки, которые сделали меня сильным, принципиальным и уверенным в себе мужчиной.

Я узнал, что такое любовь, но так и не понял её. Всё же люди по сущности своей одиночки, не стоит подпускать кого-то слишком близко к себе.

Я познал страх перед смертью — безызвестностью, конечным итогом, пределом человеческого восприятия. Два года назад предательское отродье по имени Деррик разбросал мою команду пиратов как будто щенят. Мне казалось, я умер. Месяц назад я вышел из состояния подобного комме. На фоне пережитых операций, которые до сих пор отдают болезненными воспоминаниями в виде полузабытых снов, я припоминаю чей-то шёпот. Этот шёпот проникал в сознание, минуя уши... голос в голове, который заполнял собою мысли...

Вспоминаю, как очнулся в какой-то палате, где был только я, кровать и стул, на котором лежало моё оружие и одежда. А так же вещь, до тех пор мне не известная: два шара, которые, как впоследствии я понял, ловко обезвреживают вражеские пули. Одевшись и вооружившись, я начал искать выход. В заброшенном многоуровневом подземном здании никого не было. Я бродил по нему часами, слышал лишь своё эхо, а отыскав выход, обнаружил космический корабль. Я улетел, но вопросы остались.

За пятьдесят один год моей жизни я терял близких и даже себя. Потому, чуть ли не самое важное для каждого человека — не потерять себя в этой кошмарной рубиловке, в которой мы существуем.

Я обнаружил ряд изменений в своём теле после возращения к жизни: повышенная выносливость, сила, и это чёртова кибернетическая рука со встроенным оружием, аналогов которого я ещё не встречал. Первая мысль — отвращение, я хотел отсечь это кусок железа! Но жажда отомстить Деррику была выше, а терять такой инструмент правосудия в данной ситуации было бы глупо. Но не только месть Деррику двигала мною, а и всем подобным ему — всем кибернетическим мразям. Эта идея поглотила меня как никогда прежде, и я готов на всё лишь бы её осуществить.

— Генерал, посол прибудет через минуту, — подойдя ко мне сзади, начал первый офицер.

Я развернулся лицом к командному мостику корабля моего военно-космического флота оккупирующего Европу. Мне нравится этот клиновидный линкор. "Разрезающий" — изумительное название.

— Отлично, — сказал я в ответ первому офицеру. — Генерал Боб Харди уже взял фабрику Армандо?

— Никак нет.

— Хреново и досадно. Скомандуй генералу, чтобы он немедленно отправился на "Разрезающий".

Что ж, значит, сегодня мне не судьба увидеть смерть Деррика. Хитрожопый киборг! Ловко спрятался у того кофейного осла нежелающего присоединиться ко мне. Но ничего, Деррик подохнет во время битвы за Европу. А если и нет, я всё равно вновь разыщу этого ублюдка.

В сопровождении своей свиты, передо мной предстал весьма известный политик и военный стратег. Во всяком случае, мне так сказали — стратег он отличный. Этот человек был в изящных очках половинках, но зачем? Уже давно умели лечить любые проблемы со зрением. На крайний случай, как это модно делать, глаза можно было заменить кибернетическими протезами. Возможно, этот щуплый мужчина таким образом хотел казаться умнее, потому что на вид он смахивал на слабохарактерного идиота. Тем лучше, легче будет обвести его вокруг пальца, если потребуется.

Голос посла мне не понравился сразу: тоненький, неэмоциональный и слишком тихий, приходилось прислушиваться. А говор был настолько быстр, что тупо хотелось врезать этому маленькому человечку:

— Моё имя Отто Шульц, я первый заместитель министра обороны вооруженных сил людей, — посол протянул свою худую ладонь. Я ответил крепким рукопожатием, которое заставило лицо гостя скривиться.

— Дэйв Харди, — высокомерно представился я, затем протяжно добавив. — Жнец.

— О майн гот, — пробормотал посол и быстро освободился от рукопожатия.

О, чёрт, но почему немцы так любят использовать непривлекательные немецкие словечки в общем языке? Это более чем не вежливо. Жуть и безобразие.

— Что тебе угодно, посол?

— Обществу людей любопытно узнать, с какой целью вы оккупировали Европу и каковы условия вашей капитуляции? — спрятав правую руку за спину, на полном серьёзе спросио Отто Шульц. Условия моей капитуляции... Какой смешной человечишка.

— Капитуляции? С чего бы это?

— Майн либе фройнд, ваш флот слишком мал, чтобы противостоять нашим вооруженным силам. Я? Мы вернём наш спутник.

— Ваш спутник? — я скорчил самоуверенную гримасу. — Все города Европы на моей стороне. Каждый житель готов пойти за мной и отдать жизнь моему делу.

— Интерессант, — немец поправил свои очки. — Любопытно. Что же это за дело, ради которого люди готовы распрощаться со своими драгоценными жизнями?

— Дело, достойное такой жертвы, — я прищурил глаза, слегка ухмыльнулся. — А именно избавить наш мир от кибернетических оков. Убить каждого электронного ублюдка. Дело, которым следовало бы заниматься официальным вооруженным силам, но раз среди вас евнухов нет мужчин, я решил сам возглавить его.

— Дэйв Харди. Ваш послужной список достаточно блистателен, вы умело сражались во время Войны Нравов, но после превратились в обыкновенного бандита. Я? — о да, я заметил эту гримасу скептицизма на его лице. — С чего вы взяли, что сможете тягаться с нашим врагом?

— Уже нашим? Я рад слышать, что мой план вам по душе, и вы не забыли кто истинный враг любого человека. Рассажу, чем выгодна вам эта война, — я направил свой указательный палец на немца, который, казалось, был толще шеи посла. — Люди совсем обнищали, потеряли доверие к руководству. Ну зачем им власть не способная защитить их? Как скоро они поймут, что проще прислуживать киборгу, как ранее киборг прислуживал человеку, но тем не менее жить вне голода, вне страха войны и тому подобного? — я уловил любопытный взгляд моего гостя. — Вы задумались? Это хорошо. Далее я расскажу, почему вы обязаны помочь нашему делу, и можете доверить ведение войны именно мне. Я всего за день очистил целый спутник от кибернетических отродий и получил в своё распоряжение целый флот. Сечёшь? Так же мне известно, что марсианский флот киборгов нападёт в течение этого дня.

— Невозможно. Полёт с Марса на Европу занимает, по меньшей мере, два дня!

— Но не для них, — быстро возразил я послу. — У врага теперь есть новый путь, которого ранее не было на карте.

— У разведки нет подобных данных...

— Можете подтереться своими разведданными. А в том, что я прав вы скоро убедитесь. К сожалению, у меня нет карты данного пути, но когда эти уродцы прилетят... — мой взгляд вдумчиво осмотрел командный мостик, — да, я пожертвую несколько кораблей своего флота, чтобы отвлечь внимание и дать врагу насытиться лёгкой победой. У меня есть ржавый авианосец и некоторое количество устаревшей военно-космической техники, которую не так уж и жалко. На них нет симарглово покрытия, потому они не пригодятся при моей внезапной атаке на Марс. Также, в разгар боя за Европу, мои люди пустят слух, что меня убили в бою. Подставное тело уже готово, чтобы киборги расслабились и считали свою победу окончательной. Тем временем мой боеспособный флот будет на подходе к Марсу, чтобы сокрушить столицу. Их любимый Верховный Кибернетический Совет уничтожу сразу, одна ядерная боеголовка и змея обезглавлена. Бо?льшая часть марсианского флота будет караулить Европу, плюс неожиданность — я займу столицу с минимальными потерями со своей стороны. Чувствуете всю иронию? Когда-то ОНИ поступили с нами также — напав без предупреждения. Отобрав наш дом. Практически уничтожив Землю!

Посол сложил руки перед грудью и, неожиданно, довольно улыбнулся:

— Я в восторге! Майн либер фройнд! Вы именно тот, кто нужен! Вы мне очень нравитесь! Я годами твержу каждому в кабинете министров — мирное сосуществование двух сверхдержав не возможно в принципе! Рано или поздно, но война будет, её не избежать! И мы должны быть теми, кто нанесёт первый удар, — немец протянул свою цыплячую руку. Я удивлён. Я ответил дружественным рукопожатием. Мне казалось, придётся ещё долго расшаркиваться перед послом, но, похоже, теперь ЕМУ хочется мне угодить. — Я благодарен судьбе, что именно мне довелось встретиться с вами. Возьмите Марс, а я добьюсь того, чтобы жертвы были не напрасны. Вооруженные силы людей придут к вам на помощь, гарантирую! В знак нашей дружбы, я отдаю вам конвой своих кораблей. Лёгкий авианосец, несколько эсминцев и крейсеров ждут. Они готовы присоединиться к вашей затее. Но! Но если она не увенчается успехом, мы будет настаивать, что все эти корабли были захвачены мятежниками, то есть вами. А общество людей к атаке Марса абсолютно не причём.

— Не увенчается успехом? Хэх, — я рассмеялся. А немец безмятежно продолжил:

— Мне нравится ваше настроение. Успеха вам, филь глюк... Ах да, ещё один подарок. Помимо военной техники и экипажей, прошу, примите на службу моего лучшего воина из свиты, участника славного подразделения "Гнев".

Сделав несколько шагов из строя и сравнявшись с послом, передо мной предстал человек в броне цвета хаки. Лицо бойца скрывал матовый шлем, в руках автомат, на поясе меч, позади панцирь на подобии рюкзака, который наверняка что-то таил.

Элитный отряд генномодифицированных солдат "Гнев". Подобные отряды, группой по четыре бойца, создавались на протяжении всей Войны Нравов — отборные воины с незаурядными способностями и самым навороченным снаряжением. Этих ребят кидали в опаснейшие места, им поручали сложнейшие задания. О да, я помню эту поговорку: "Если на тебя обрушится Гнев, даже за пазухой Господа тебе не спастись". Верное, скорее даже утверждение, чем поговорка — ибо "Гнев" был самым результативным и единственным, хоть и частично, но сохранившимся генетически модифицированным отрядом после войны. Мне единожды доводилось участвовать с ними в совместной операции, но это было очень давно, так давно, что и не вспомнить. Однако припоминаю одно: враг пищал, как девчонка.

— Для меня честь воевать плечом к плечу с таким воином, — я обратился к бойцу. — Как твоё имя, солдат?

— Вы можете называть меня Ноль-один, — ответил боец нечеловеческим голосом. Не люблю я эти компьютерные голоса, но для воина элитного отряда, после долга и отваги, нет ничего важнее конфиденциальности. Их прошлое и будущее, их личность и мнение должны оставаться в тени. Эти солдаты годами служили вместе, но даже не знали имён своих товарищей, используя лишь позывной. Говорят, у них не было ни семей, ни богов, ни желаний, кроме одного — служить человечеству. Вот такие бойцы и я безгранично их уважаю.

— Генерал Жнец, — начал солдат, следящий за радиолокационной обстановкой, — наши радары засекли приближающийся из гиперпространства флот. Шестнадцать минут, обратный отсчёт.

— Раньше, чем даже я думал. Что ж, основным колоннам рассчитать путь через Нексус к Марсу. Выпрыгиваем в гиперпространство перед тем, как враг из него выйдет. Остальным готовиться к обороне спутника, — скомандовал я.

Посол потёр подбородок:

— Киборги выйдут из гиперпространства, когда ваш флот уже будет в тоннеле Нексус, что значит, они не сумеют засечь вас. И вы жертвуете частью флота, которая даже не догадывается, что обречена на погибель. Жестоко. Но мне нравится! У вас будет блестящее будущее, Жнец.

Я стоял к немцу спиной, он меня больше не интересовал. Настало время действовать. План "Атака", вот что самое главное:

— Прибереги свои комплименты для жирных гусей в министерстве обороны, Отто. Кстати, советую тебе отправиться туда прямо сейчас, здесь начнётся ад.

Посол поклонился и удалился. Ноль-один по моему приказанию встал по левую руку от меня, он послужит мне телохранителем. Теперь пришло время моему брату занять своё место правой руки:

— Где генерал Боб Харди?

— Он до сих пор в Нью-Сент-Огастине, осаждает кофейную фабрику Армандо, — ответил первый офицер.

— Что? Я ведь велел передать мой приказ о возвращении!

— Он послал меня... далеко, — офицер съёжился. — Сказал, что хочет лично принести вам голову предателя Деррика.

Идиот... двухметровый идиот! Что же ты делаешь...

— Срочно вернуть его!

— Сэр! Генерал не успеет! Нужно выходить в гиперпространство! — отрезал первый офицер, и он был прав. — Мы не может медлить, иначе нас застанет флот врага!

— Твою мать... — две противоборствующие стороны разрывали меня на части. Пожертвовать мощью флота и планом, оставшись на орбите спутника и дать бой? Или же пожертвовать братом, но взять столицу и заручиться поддержкой вооруженных сил человечества?

— Посол уже улетел, сэр, — осторожно заметил офицер. — Мы можем начинать...

— Задействовать план "Атака". Выходим в гиперпространство, — перебив офицера, отчетливо приказал я.

7 мая 2082

Несчастный случай. Они пришли к нам с денежной компенсацией и сухо сказали — несчастный случай. Отец и мать умерли на производстве, мне было лет пятнадцать, уже и не вспомнить. Я и четверо братьев осталась в руках опекуна — нашего безумного дяди Фреда. Дядя с удовольствием принял нас под свою опеку, денежная компенсация была не маленькой.

Нам не нравился дядя Фред, он явно нас недолюбливал. Этот урод, в свободное от алкоголя и трахания шлюх время, обожал ставить меня и братьев к стенке, после забрасывать нас кирпичами, пока мы не попросим пощады. Но не один из нас, ни разу не просил её, теряя сознание в луже собственной крови. Видимо, однажды Фред понял, что такой нрав не должен пропадать зря, либо же у него просто закончились кирпичи, но он отправил меня и братьев на подпольные бои. Мы понимали, что дядя бы очень обрадовался, если бы на одного Харди стало меньше, но мы не хотели доставлять ему такого удовольствия.

Я помню наши первые бои, в моей памяти навсегда отпечаталась атмосфера клуба "Рок энд Роузез". Мне было лет семнадцать, но я уже был крупнее своего девяностокилограммового противника, который был лет на восемь старше меня. Я вырубил его на третьей минуте. Боб и братья прибивали своих противников дольше. Но самая жесть досталась моему младшему брату Грэгу. Ему лет тринадцать было, а его обмазали свежей кровью коровы, и кинули в клетку с голодным бульдогом. Однако братишка был зверь ещё тот. Он голыми руками задушил бедного пса. Так мы, ещё малолетниками, стали известны и востребованы на подобных побоищах, которые впоследствии закалили наши тела. А дядя больше не смел даже пальцем к нам прикоснуться, ведь он стал зарабатывать на наших боях.

Всем на всех похрен! Фред знал, кого следует запугать, и кого нужно подкупить, потому наши соседи молчали, побаиваясь дядю бандита, а попечительская служба не беспокоила. Почему мы, обладая такой силой, не убили этого мудака? Тут всё просто, без опекуна наша семья была бы разделена, растаскана по гнойным приютам. Но в день моего с Бобом совершеннолетия я отрезал голову Фреду и под вечер уже сдувал огонь с праздничных свечей, которыми украсил её. Затем мы играли этой головой в футбол. Вот такое вот детство.

С документами об опекунстве проблем не было. Пользуясь приёмами своего покойного дяди, я легко оформил опекунство над братьями и тянул всю семью на собственных плечах. По началу мы зарабатывали следуя примеру дяди Фреда — воруя и убивая. Но мне не нравилась жизнь отброса общества, также я хотел, чтобы мои братья были порядочными людьми. Я и Боб пошли на службу в армию. Зарплаты хватало, чтобы выучить младших братьев и подобрать им хорошую профессию. Но оказалось, что семья Харди больше ничего не умеет, кроме как бить и убивать. Потому каждый из нас впоследствии стал солдатом. В армии всегда нужны крепкие парни без инстинкта к самосохранению.

Дэйв, Боб, Джон, Билл и младшенький Грэг. Что не смог сделать опекунский совет, смогла война — она разбросала Харди по разным уголкам мира. Двое из нас погибли, один на моих глазах. И вот, наконец-то, я смог собрать оставшихся братьев. Ну да, с Бобом у меня были разногласия, а Грэг так вообще не заслуживал прощения, за некоторые свои поступки, но они моя семья. Семья — главное в этом дьявольском мире.

Именно так я думал раньше, но всё больше и больше после моего... возвращения, воскрешения — я одержим мыслью о захвате власти, об истреблении проклятых киборгов. Это на благо моего народа! Киборги не достойны жизни, кто бы что не говорил — они бесчувственные, не настоящие.

Когда-то я был главой семьи, на войне — майором армии людей, после главарём отважных пиратов. Отличное резюме. Теперь я командующий внушительной армии. И именно этот я отдал приказ, пожертвовал ещё одним Харди. Я не знал, остался ли в живых Боб, в гиперпространстве с внешним миром связи нет. Но меня начинали пугать мои поступки. Правильно ли я поступаю? Правильно ли я... или это кто-то другой?.. Как будто кто-то другой.

Оба дня проведённые в пути к Марсу я молчал. Всё что я делал, это наведывался к Грэгу, которого неплохо подлатали после того, как я нашёл его полумёртвым на шаттле Деррика. С Грэгом у нас были натянутые отношения. После своего совершеннолетия он перестал общаться с нами, со своей семьёй. Единственный кто виделся с Грэгом, это был Боб. Мой брат-близнец вообще был куда более коммуникабельным, чем я. Наверно, если бы не история, произошедшая в его детские годы, именно он был бы главой семьи, а не я. Но случилось так, как случилось. Всё о Грэге знал лишь Боб. А я никогда не интересовался судьбой младшего брата. Я всё больше понимаю, что из меня хреновый глава семьи.

— Грэг, — так я обратил на себя внимание, стоя у входа в палату.

— Дэйв? — брат лежал в медицинском отсеке и занимался своим вторым любимым делом после убийств, а именно, как ни странно — читал. Не отрываясь читал, как будто меня и не было рядом. В руках у него была печатная книга. Таких я не видел с третьего года Войны Нравов.

Без Земли, Марса и их спутников, комфортного пространства для жизни людей почти не осталось. Потому, во время войны, людям негде было держать личные библиотеки. И, если же у кого-то сохранились какие-либо книги, они чаще всего сжигались чтобы согреться. Хотя, я слышал много историй о закоченевших телах у потухшего костра с Библией в руках. Брат же увлечённо читал "Скрежет", но я не знаю о чём эта книга.

— Через три часа мы покинем гиперпространство, и начнётся бой. Ты должен быть готов.

— Ага, — не отрываясь от чтения, Грэг перелистнул страницу.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Нет, брат. После боя. О да, самое интересное начнётся после боя, ковбой, — сколько помню брата, он всегда отвечал мне сухо.

— Смотри не сдохни только, — сердито рявкнул я и ушёл.

Дьявол! Я могу воодушевить миллионы людей на войну, но собственного брата даже от книги отвлечь не сумел. Однако Грэг это всё, что осталось от моих братьев, скрипя зубами, я обязан его защитить.

Броня любого современного боевого корабля покрыта тонким слоем симаргла. Это позволяет, до поры до времени, не быть обнаруженным радиолокационными устройствами врага. Киборги нас засекут лишь минут за двадцать-двадцать пять до нашего появления. Но этого времени слишком мало, чтобы развернуть полноценную защиту и осуществить отпор. Марс будет взят быстро. Враг даже не успеет поднять в воздух свои линкоры и авианосцы, а значит, после победы, они достанутся мне. И, конечно же, один из главных пунктов моей компании, является уничтожением вражеского мозгового центра — Верховного Кибернетического Совета. Конечно, они весьма быстро соберут новый совет, но на всё это понадобится время. А ведь каждая секунда на войне ценою в золото.

Я стоял перед главным иллюминатором командного мостика, впереди была серость гиперпространства. Впереди был Марс, бой, победа и слава!

Послышался голос штурмана:

— Выходим из гиперпространства через... три... два... один...

Что за херня?! Твою мать!

"Разрезающий" был в построении флота следующим после шеренги мелких эсминцев. Выйдя из гиперпространства, я увидел, как два из восьми рассыпались на куски, а остальные были подвержены сильнейшему огню. Впереди нас, и даже по флангам, была развёрнута вся имеющаяся марсианская военная мощь. Рыжий Марс заслонили два вражеских линкора, и рой истребителей нёсся на нас.

Мой корабль сильно шатнуло.

— Генерал! Тут везде мины! — прокричал штурмовой. — Мы задели две!

— ...мы быстро теряем корабли!

— ...по левому борту истребители!

— ...лобовая атака вражеских эсминцев!

— ... потери!.. Потери!..

— Генерал! Позади нас из гиперпространства вышли семь крейсеров! Мы окружены!

Столько криков! Столько информации. Киборги не могли так быстро организовать защиту. Откуда они узнали о нашем вторжении? Нам конец... моему плану конец...

Я осмотрелся. Команда была поглощена паникой. В иллюминаторы я видел, как мой флот горит от непрерывного огня врага окружившего нас. Все и каждый поняли, что нам не спастись, мы мертвецы...

Но мы ещё можем уничтожить их столицу! Мы не имеем право вот так просто погибнуть!

— Задействовать передние дефлекторы на полную мощность! Приказать соорудить живой щит вокруг нашего корабля! Выпустить истребители и задействовать все орудия флота против двух линкоров защищающих орбиту Марса! Мы будем собою таранить планету!

Колонны дружественных кораблей, медленно двигаясь сходящимися курсами, сблизились и образовали огромный панцирь покрывающий "Разрезающего" со всех сторон, кроме фронтальной. Мои корабли безжалостно обстреливались врагами, но их самопожертвования, их обгоревших тел должно хватить, чтобы мой линкор долетел к планете на предельную дистанцию огня.

Два вражеских линкора, строго охраняющих пути подхода к Марсу, начали двигаться к нам, чтобы не допустить атаку планеты. Линкоры открыли плотный огонь преимущественно по моему кораблю, я ответил тем же. Главные орудия находились на носу моего линкора, оттого и название — "Разрезающий". Мы должны будем прорезать себе путь к столь желанной столице.

Тёмный фон космического пространства осветился лучами взрывающихся торпед. Чётко и резко выделялись силуэты панциря из кораблей моего флота, которые теперь едва могли двигаться — взрывались, разлетались на куски, но шли к своей цели!

— Марс эвакуируют! — прокричал первый офицер на мостике.

Отлично! Значит, эти ублюдки раскусили затею и рассчитали мои шансы к успеху как положительные. Теперь я всё больше уверен в себе. Мой флот погибнет, но всё это будет не зря.

— ...сэр, мы потеряли треть кораблей и половину истребителей!

— ...гипердвигатель уничтожен!

— ...главные орудия повреждены! Теперь нам нечем атаковать Марс!

— Что?! — воскликнул я. Это была очень досадная информация. — А что там орудия крейсеров?

Первый офицер был мокрый от пота, он знал, что умрёт, он понимал обречённость ситуации. Его боевой дух падал:

— Крупнокалиберные заряды истощены! Почти все использованы для контратаки противника! Войску нечем бомбить Марс!

— Транслировать меня на все корабли! — я знаю, что делать. Я встал спиной к главному иллюминатору моего линкора, позади был Марс и летящие в "Разрезающего" снаряды. Мой голос был крайне решительным. — Братья! Враг обманом забирает нашу победу себе! Но мы не позволим ему веселиться на наших костях! И не осрамим род человеческий! Поражению не бывать! Сегодня мы покажем всему человечеству, на что мы способны! И увидев это — каждый человек восстанет за нашу идею! Отомстит за нашу жертву! — я грозно поднял вверх правый кулак. Этот жест использовался людьми на Войне Нравов, как символ самопожертвования ради других. — И сегодня мы покажем всем киборгам, на что мы способны! И каждый из них будет дрожать в страхе! В страхе и умрёт! Мои орудия неисправны, но я сокрушу Марс собою! Отправлю "Разрезающий" в Геенну Огненную! Протараню планету с помощью гипердрайва! И вы последуйте моему примеру. Мне необходимо чтобы вы сбили собою два вражеских линкора загородившие путь к столице. Я нуждаюсь в вашей жертве, чтобы потом принести свою! С Богом, друзья, с Богом, — я развернулся лицом к своему рулевому, мой план должен сработать! Обязан сработать! — Гипердвигатели на полную! Трансляцию прекратить.

— Но сэр, гипердвигатели мертвы, — оповестил меня штурман, когда трансляция уже прекратилась.

— Я знаю... Я знаю.

Я совсем не собирался сегодня погибать. Мне не хотелось таранить планету своим линкором и взорваться на её поверхности. Но мои бравые солдаты на других кораблях флота должны были поверить, что я запущу гипердрайв и, разрезав атмосферу Марса, протараню его поверхность, застелив огнём взрывающихся реакторов линкора города? столицы. Это была уловка и она сработала.

Мой панцирь начал рассыпаться — каждый оставшийся корабль с помощью ускорения гипердрайва, словно камикадзе, таранил врага. Послушные идиоты. А что им оставалось делать, они всё равно мертвецы, а я лишь подкинул идею как отомстить. Флот киборгов горел! А главное, превратились в руины два линкора заграждающие красную планету.

— Входим в атмосферу Марса, — не сдерживая радости, приказывал я. — Курс на Метрополис-М. Сравнять его с землёй!

— Сэр! Корабль берут на абордаж десантные челноки врага! — объявил первый офицер.

Киборги не могут взорвать нас на орбите, они решили уничтожить мой корабль изнутри. О нет, ребятки, такая схема не прокатит:

— Приготовить ударную группу! Ноль-один, ты со мной.

— Сэр, враг разделился на две группы. Основная продвигается в машинное отделение, вторая на командный мостик, — всматриваясь в свой монитор, говорил первый офицер.

— Приказать ударной группе защищать машинное отделение, и не сдохнуть, пока я не приду. Мы с Ноль-один займёмся мостиком, — я вывел карту корабля на интерфейс коммутационного устройства на своём запястье: на нём появились мигающие точки врагов. — Брюшные дефлекторы "Разрезающего" на максимум, остерегайтесь орудий на поверхности планеты. Атакуйте Метрополис-М как только представится возможность, и продолжайте уничтожать Марс до последнего вздоха корабля.

Наконец-то нормальная перестрелка. Управлять флотом, конечно, занимательно, но адреналина в крови не хватает. Я и мой телохранитель отправились в отсек, где сходились пять этажей коридоров линкора. Это было большое и удобное место, специально оборудованное с целью отражения штурма командного мостика пехотой врага. Обшивка отсека была намагничена, это уменьшало беспорядочное отскакивания пуль союзников, а также врагов — при попадании в обшивку пуля теряла своё ускорение либо же прилипала. С пола выросло пятнадцать металлических щитов, которые будут нас защищать и позволять передвигаться во время боя. Позади, появились шесть автоматических пулемёта. Я достал автомат, укрылся позади щита, нацелился на вход отсека, с которого должны появиться киборги. Два щелчка пальцами — вокруг меня по спирали летают два металлических шара. Элитный солдат не удержался и уставился на них. Уверен, такой диковинки он ещё не видал.

— Впечатляет, верно? — весело спросил я.

— Очень, — несколько флегматично ответил электронный голос. Боец снял металлический рюкзак и положил перед собой. Рюкзак трансформировался — образовалась панель щитового прикрытия с миниганом внушительного калибра. Я несколько раз одобрительно кивнул своему телохранителю. Чёрт, да этот тип всё это время носил огромную пушку у себя за спиной, это было круто. Хм, хотя тупое название — миниган. Такая громадина, и мини, а делает десять тысяч выстрелов в минуту, пронзая, словно масло, плоть раскалёнными пулями.

Первый офицер по коммуникатору передал мне, что началась пальба по Метрополису-М. Отлично, Марс атакуют.

В проходе, через который должен появиться враг, возникли несколько шашек, которые начали токсично дымить. Хитрые киборги решили укрыться от наших глаз за дымовой завесой! Безобразие, жуть. Но мой верный помощник бросил несколько гранат в глубину дыма. Гранаты будто всосали всю завесу в себя. Вот это круто!

— Настало время гнева, — решительно заметил Ноль-один и начал пальбу по приближающемуся врагу, тоже сделал и я. Киборги падали как доминошки, пытаясь отразить нашу атаку. Выжившие прятались по углам отсека. Мы продолжали стрелять, бросили несколько разрывных гранат. Взрывы! Ошмётки кибернетической плоти, мёртвые тела.

Ну нет, это было слишком легко. Значит там лежат не мёртвые киборги, а обычные разведывательные роботы: пушечное мясо, а точнее железо. Интерфейс на моём запястье указывал, что врага больше не было. Странно. Видимо мостик не был их главной задачей...

Выстрелы!

Шары, летающие вокруг меня, мгновенно отреагировав, обезвредили пули. Ноль-один от верной погибели защитила броня. На третьем этаже, в одном из коридоров, стояли два киборга и метко обстреливали нас. Щит, за которым я укрывался, отреагировал на командный жест и развернулся, чтобы защитить меня от обстрела, а мой телохранитель развернул миниган. Мы контратаковали врага. Автоматические пулемёты неожиданно развернулись совсем в другую сторону, на другие этажи! Везде был враг. Я насчитал восемь киборгов. Двое на втором этаже, по одному на третьем и четвертом, а также четверо в месте, где лежали мёртвые роботы. Почему нам не удалось их засечь? Вот это уловка — нас окружили.

Чтобы иметь возможность двигаться и не быть лёгкой мишенью, боец "Гнева" был вынужден оставить миниган, позволив противнику его уничтожить. Ноль-один достал свой автомат и продолжил обстрел киборгов. Обалденный боец. Казалось, он один может уничтожить весь отряд этих уродов. Телохранитель быстро менял позиции, прятавшись за щитами выросшими из пола, и метко сносил головы врагу чередой выстрелов. Уже на два киборга меньше — тот, что был на четвёртом этаже, получил пулю в лоб, и урод со второго полностью лишился шеи. Слухи не врали, бойцы "Гнева" очень жёсткие парни и даже за пазухой Господа от них не спастись. Может мне уйти и пусть этот выскочка всех сделает сам?

Перестрелка длилась около четырёх минут. Жестянкам удалось уничтожить все пулемёты. Затем с верхних этажей на меня и телохранителя полетели гранаты, но мои металлические шары их все перехватили, отбивая обратно во врага. Взрывы! Оторванные кибернетические конечности! Веселуха! Киборги на верхних этажах были мертвы.

— ...отступает! Отступает!

Ну что, враг бежит? Как увлекательно, тогда:

— В атаку!

Я и Ноль-один отправились вслед за врагами, которые, видимо, решили объединиться с отрядом атакующим машинное отделение. Была тишина, противник вышел из виду. Мы медленно шли по коридорам в готовности к внезапной атаке.

— По Метрополису-М были спущены три ядерные боеголовки, — передал мне первый офицер.

— Великолепно! — ответил я. — Держать курс к соседнему городу. Уничтожьте там всех.

Впереди был отсек соединяющий два этажа коридоров линкора. Ноль-Один, решив, что это удобное место для ловушки врага, вытащил маленькое чёрное устройство и бросил перед собой. Это был шпион. Шпион, вначале зависнув в воздухе, не спеша полетел в отсек, что был на нашем пути.

Сирена! Шпион обнаружил противника! В туже секунду враг начал обстрел, а мой телохранитель несколько раз выстрелил бронебойными патронами своего автомата в потолок коридора, в котором мы находились.

Взрыв! Потолок обрушился и обеспечил укрытие за толстыми листами стали. Я и мой солдат разделилась по углам. Прятаться без щитов здесь было намного сложнее. Некоторые пули, отскакивая от стен, попадали по нам с тыла. Меня очень спасали металлические шары, которые перехватывали залётные боеприпасы, неустанно кружась у моего тела. А жизнь моему бойцу сохранял его костюм. Броня отряда "Гнев" гениально сконструирована так, чтобы боец внутри был максимально защищён от пуль, колющих предметов, взрывов. Также броня увеличивала мышечную силу и скорость. Такой костюмчик стоит как неплохой истребитель. Чёрт, всё же хочу себе такой же!

Что это? Ого! Гранатомётный снаряд, полетел прямо в Ноль-Один. Он не успел увернуться. Взрыв! Укрытие разлетелось в разные стороны, тело отлетело далеко назад. Вся броня была в огне, тем не менее, солдат спецподразделения "Гнев" встал на ноги. Лишившись оружия, он использовал дымовые шашки и под их завесой рванул врукопашную. Охо-хо, вот это парень! Давай, обрушь на них свой гнев!

Мои боеприпасы были на исходе, я кинулся врукопашную тоже. Прорываясь сквозь дым, я увидел, как Ноль-Один успешно бьёт двух киборгов сразу с помощью меча. Кто-то схватил меня за плечо! Твою мать! Кулак обгорелого киборга летел мне чётко в лицо. Но я своей кибернетической рукой поймал кулак и сжал так сильно, что враг лишился его. Фронтальный удар ногой в грудь, киборг отошёл на несколько шагов. Моя рука трансформировалась в оружие. Огненный шар вылетел из появившегося дула, угодив врагу в лицо. Киборг мёртв. Я выстрелил и в двух других, что сражались с Ноль-Один, но они уклонились от залпов. Один киборг сделал ловкий кувырок, но мой телохранитель, предугадав его действия, снёс врагу голову острым мечом. Мои металлические шары полетели в лицо второму киборгу. Один шар ублюдок отбил рукой, но второй, угодив ему в колено, сбил бедняжку на пол. Я возвысился перед врагом.

— Будешь молить о пощаде? — спросил я, но ответа не дожидался, а просто разнёс ему голову выстрелом из руки. Последний противник убит. Ноль-Один рассмотрел мою руку, затем уставился на моё лицо. Хоть глаза парня были скрыты тёмно-зелёной полоской на шлеме, но я прочёл его ребяческое любопытство. — Мама на Рождество подарила. Хочешь такую же игрушку?

Нас сильно шатнуло. В пылу сражения я не ощущал, что линкор здоровски обстреливают. Послышались предсмертные стоны "Разрезающего". Пора покинуть корабль.

— Грэг! — я воспользовался закрытым каналом связи с моим братом. — Готовь мой челнок.

— Давай быстрей сюда, ковбой, — как обычно сухо ответил мне брат.

— Сэр, как же команда? — спросил меня Ноль-Один своим кибернетическим голосом. Я посмотрел на обгоревший шлем солдата. В голове возникли некие образы... картинки...

...план "Атака" подразумевал захват власти среди людей, провоцирование войны, уничтожение Метрополиса-М и, по возможности, захват Марса. Теперь я знаю следующий его пункт — возвращение домой. Моя правая рука уже была трансформирована в оружие, я просто согнул руку в локте и выстрелил. Ноль-Один не успел бы отреагировать... Огненный шар угодил в грудь и пробил броню бойца элитного подразделения "Гнев". Тело солдата далеко улетело. Парень явно был мёртв.

"Разрежающий" издавал крики предсмертной агонии всё громче и громче. Я быстро отправился к Грэгу.

Я уже не я.

Глава 16

Воскрешение

14 июля 2080

Ты действительно хочешь узнать мою историю?

А сейчас?

И даже сейчас?..

Всё ещё хочешь?..

Ну ладно. Но помни — всё может быть, чего быть не должно. А вот что должно было быть, то чаще всего и не случается.

...извини, что так путано. Просто я не лучший рассказчик — теперь ты знаешь. Ладно. Итак, назову свой рассказ "Воскрешение".

Шёл две тысячи пятьдесят третий год, мне было двенадцать. Киборгов обладающих эмоциями уже целый миллион стало. Это казалось прикольным — люди плюнули Богу в лицо, доказав, что не только Он умеет создавать жизнь. Каждый мальчишка интересовался робототехникой, мечтал иметь друга киборга. Но только не я. Мне киборги были абсолютно безразличны. Время, в котором мне посчастливилось родиться, меня увлекало совершенно иным. Я интересовался космическими полётами, и даже представить себе не мог, как раньше люди жили без такой привилегии. Я мечтал поскорее вырасти, летать на собственном корабле, сражаться с космическими пиратами, найти себе девушку с огнём в сердце... а нет, лучше спасти девушку от пиратов, так куда круче.

У меня были отличные родители. Мой папа один из первых, кто участвовал в колонизации Луны и Марса. Мама была инженером-архитектором и проектировала здания тех самых колоний. Они оба были действительно выдающимися людьми. А вот я совсем нет. Самый обычный мальчишка. Возможно слегка смышлёней, чем кто-то, но не припомню, чтобы я хоть чем-то по-настоящему порадовал успешных родителей. Да, я не давал поводов для особых огорчений, был послушным, опрятным и добрым, но не считал это причиной, чтобы мною гордится. Я не был ни чемпионом, ни отличником... что тут скрывать, даже сейчас, уже взрослому, мне похвастаться нечем. Есть один талантик, но он весьма сомнителен.

Человеку всегда должно быть немножко голодно и холодно — говорил мой отец. Потому мы жили совсем не шикарно. Моя семья отдавала бо?льшую часть заработка на благотворительность или же развитие науки. Родители были бескорыстными людьми. Наверно, они были ангелами. Ты только послушай их имена — Владимир и Валентина Небесные. Звучит как музыка — Небесные.

Прохладный апрель, Канада, съезд одарённых детей. Я, конечно, присутствовал как зритель. А мои родители были приглашёнными заседателями, потому что организаторы надеялись на их спонсорство. Тема съезда — "Неограниченные возможности мозга человека". В сороковые-пятидесятые года, было модным изучать скрытые потенциалы человеческого разума. После невообразимых масштабов бума рождаемости в начале сороковых, в мире начали появляться дети, возможности которых было сложно объяснить. Во всяком случае так говорили, что некоторые дети, неумышленно, могли передвигать предметы, другие зажигать потухшие свечи, а кто-то взрывать небольшие объекты, и всё это лишь силой мысли.

На небольшую сцену, украшенную изумрудным занавесом, молодой мужчина вывел восьмилетнего мальчика. Это заняло около двух минут и представление о мироустройстве каждого зрителя вмиг пошатнулось. Стоило только разозлить этого ребёнка, как занавес задымился, а после покрылся огнём. Позже нам показали ещё десять необычных детей. Не у всех получалось сразу, но кто-то силой мысли мог вскипятить воду в стакане, а кто-то на пару сантиметров передвинуть стул. Очевидно, что поиски и обучение контролю способностей, а впоследствии представление миру таких детей, станет сенсацией, которая будет громче, чем первый полёт на Марс, чем первый эмоциональный киборг, чем что-либо прежде. Мои родители, естественно, были обеими руками за, и согласились финансово подержать проект "Одарённые дети".

Всё что случилось дальше, до сих пор оставляет больше вопросов, чем даёт ответов. После окончания съезда, я и родители погрузились в автобус с организаторами и одарёнными детьми, мы ехали в гостиницу. Взрослые всё делились впечатлениями от увиденного на съезде, а я лишь помню, как смотрел в окно — трасса была неоживлённой, красивые пейзажи гор и леса, далёкая стая птиц, словно сопровождая нас, неутомимо летит между облаков.

Но в какой-то момент всё вокруг закрутилось. Это переворачивался наш автобус...

Казалось, болело абсолютно всё. Я проснулся, попытался открыть глаза, но ничего не получилось, на них была, неприятно сдавливающая голову, повязка. Первая мысль — снять её. Но ни одна из рук не желала отрываться от постели. Я лишь смог ощупать кровать, она была мягкой и тёплой. Затем я решил попробовать встать с постели, но и это мне не удалось. Более того, я не ощущал своих ног. Через силу я передвинул ладони к ногам. Их не было! Я, будто находясь под водой, услышал, как что-то запищало в такт моему сердцу, которое было готово вырваться из груди. Так страшно мне ещё не было. Возможно, именно страх предал мне сил — у меня получилось дотянуться рукой к повязке и даже её снять. Но мои глаза по-прежнему ничего не видели. Я коснулся глазниц — они были пусты. Я закричал. Горло першило, со рта что-то лилось. Я услышал чьи-то голоса, затем почувствовал, как ко мне кто-то прикоснулся.

— Отключаем его, — это был мягкий старческий голос...

В следующий раз, открыв глаза после пробуждения, меня ослепила яркая люминесцентная лампа, которая была надо мной. Удивительно, но я не ощутил характерную режущую боль в глазах. Более того, я не чувствовал совсем ничего. Но, не успев обрадоваться возвращению зрения и отсутствию боли, я увидел, что мне резали брюшную полость. Я, конечно же, закричал что есть сил:

— Что вы делаете?! Кто вы?!..

Вокруг меня стояли несколько человек в белых халатах и масках, их руки были в крови, а из моего живота торчали провода и железки. Один из этих людей положил мне руку на лоб, прижав голову к столу.

— Отключай его, — всё тот же мягкий голос...

В третий раз я вновь проснулся на мягкой и тёплой постели. Небольшая комнатка, ранее утро, всё вокруг было белым. Мои попытки пошевелить ногами увенчались успехом. С облегчением выдохнув, чтобы собраться с мыслями, я сомкнул глаза.

— Здравствуй, Вадим, — снова мягкий голос старика! — Фамилия у тебя красивая, мне нравится. Небесный.

Я открыл глаза — на углу моей кровати сидел мужчина на вид лет шестидесяти, хотя он мог быть и старше. После прорыва робототехники, благодаря кибернетическим протезам и имплантатам, особо состоятельные люди могли продлить себе жизнь почти вдвое.

— Кто вы? — еле выдавил я.

— Прошу извини, что-то я не учтив, — спокойным, убаюкивающим голосом отвечал седовласый мужчина с пышными белоснежными усами. — Меня зовут Лиам Деррик.

Передо мной был один из тех учёных, благодаря которым мир увидел первого эмоционального киборга. Был бы я в здравии, конечно, узнал бы его.

— Где я?

— В моём доме. А дом мой — главный научный цент робототехники. Ты перенёс ряд операций, Вадим. Мы пытаемся спасти тебе жизнь. Как ты себя чувствуешь?

— Не так чтобы очень, — однако, с каждым новым словом, говорить становилось значительно легче.

— Я уверен ты справишься, — Лиам Деррик добродушно мне улыбнулся.

— Позовёте моих родителей?

Профессор опустил взгляд, взял меня за руку, но я ничего не почувствовал, словно она была онемевшей:

— Не время ещё.

— Почему я ничего не ощущаю? Это какое-то лекарство?

— Надеюсь, я не слишком рано скажу тебе это... — мужчина почесал затылок, задумался. — Давай всё же в другой раз. Договорились? Сейчас тебе нужно поспать. Главное не переживай ни о чём, я обязательно поставлю тебя на ноги.

Профессор протянул руку за мою голову, что-то щёлкнуло, и я заснул.

Ночь была тяжёлой. Я проснулся в холодном поту, меня знобило, тело извивалось в судорогах. Кто-то прибежал, что-то сделал. Глаза закрылись сами, я больше не ощущал дискомфорта, я вообще абсолютно ничего не чувствовал.

Глаза открылись. Всё вокруг было мутным, мне не удавалось ничего разглядеть. Я попытался вдохнуть, однако не вышло, словно дышать было нечем. Становилось... нет, не страшно, это не та неконтролируемая паника, что была много раз прежде, мне просто было не по себе. Я постарался что-то сказать, но воздуха не было, потому ни один звук не вырвался из моего рта, который открывался словно у выброшенной на берег рыбы.

— Что это такое? Что случилось? На помощь! — проговаривал я у себя в голове.

Неожиданно, перед глазами возникли сотни оранжевых цифр и слов, которые напоминали титры после фильмов, но пронеслись за один миг. А потом появилась большая надпись:

"Операционная система загружена"

После чего возник интерфейс — начала выводиться информация о состоянии головного мозга, количества кислорода в крови, температура, а также влажность воздуха, и ещё много чего. Я мог с помощью мысли управлять интерфейсом, копошиться по его функциям, настройкам.

"Коррекция зрения", "Чёткость", "Сто процентов"

В одно мгновение моё зрение стало острее, чем когда-либо прежде. Я увидел спины людей в белых халатах, которые в чём-то копались. Я мог приближать изображение и увидеть седой волосок, упавший на белый пол ярко освещенного помещения.

— Почти закончили, — какой знакомый голос, мягкий и добрый.

Люди в белых халатах разошлись, а я увидел обезглавленное тело, которое вертикально висело над операционным столом. Я узнал эту родинку по центру груди, узнал это тело, оно было моим. Я вновь кричу так, словно я рыба.

— Некоторые внутренние органы совершенно отказываются работать, — говорил один из людей, — надеюсь новые, мозг не отторгнет.

— О, Боже! Кажется, Вадим пришёл в сознание! — ещё чей-то голос.

— Отключите его... — всё тот же мягкий старческий голос.

Я открыл глаза, передо мной, на уголке кровати, сидел профессор Лиам Деррик.

— Вадим, — по-доброму улыбаясь, мужчина кивнул. — Как себя чувствуешь?

— Здравствуйте, — я, не напрягаясь, поднял обе руки перед лицом. Ничего не болело. — Отлично.

— То, что ты видел тогда. Надеюсь, ты не сильно испугался?

— Нет, — соврал я. — У меня тут в голове что? Какие-то цифры. Я киборг?

Профессор тяжело выдохнул:

— Полгода назад ты попал в автокатастрофу и получил травмы не совместимые с жизнью. Врачи сделали всё, что смогли, но ты умер. Затем за дело принялся мой научный центр. С позволения твоих родственников, ты попал в нашу новую программу "Воскрешение", суть которой внедрение кибернетической операционной системы в мозг. Часть твоего головного мозга заменена имплантатом, схожим с центральным процессором киборга. Благодаря этому ты сейчас жив. Это революционный эксперимент, в мире аналогов нет. Также пришлось заменить тебе ноги, глаза и некоторые органы, которые были не пригодны после аварии.

— Ого... — я не знал о чём думать, что делать и говорить. Мне казалось, что всё это сон, я всего лишь сплю и скоро проснусь.

— Просто подумай об этом, — мужчина постучал по своему виску. — И твоя операционная система загрузиться.

Я так и сделал, после чего вновь увидел шествие цифр и букв.

"Операционная система загружена"

— Это просто... просто... — я улыбнулся. Мне почему-то стало весело. Я был ещё мальчишкой, конечно, быть киборгом казалось крутым. Но моё веселье продлилось не долго, я кое-что вспомнил, чего мне так не хватало. — А где мама? Папа?

— В той аварии не выжил никто.

Он сказал мне это так просто. Да, голос был грустным, но знал бы Лиам Деррик, как паршиво мне стало. Авария, боль, операции, смерть родителей, слишком много информации, переживаний для двенадцатилетнего ребёнка. Я хотел зареветь, но слёз просто не было.

— Почему вы не спасли их, также как и меня?! Почему?! — прокричал я. У меня не было права винить учёного, но мне необходимо было выплеснуть на кого-то агрессию.

— Мы старались, — по-прежнему спокойно отвечал профессор, когда я немного остыл. Мужчина провёл рукой в воздухе, стены моей палаты стали прозрачными. За ними я увидел белоснежные кровати, в которых мирно спали дети. Мой кибернетический мозг мгновенно рассчитал количество пациентов, их было одиннадцать.

— Кто это? — спросил я. Но, после увеличения каждого лица, я понял всё сам. Это были те самые ребята, которые выступали на съезде одарённых детей.

— Ты видишь единственных выживших. После аварии, головной мозг каждого взрослого... скажу мягче — восстанавливать уже было нечего. А эти одиннадцать детей, как и ты, ещё могли поучаствовать в нашей программе.

— Они будут жить? — безразлично спросил я. Всё, что меня интересовало, это родители.

— Нет, — тоскливо ответил Лиам Деррик. — Мозг этих детей уживается с кибернетическим имплантатом, который контролирует работу тела, не позволяя ему умереть. Но сознание отказывается сотрудничать с кибернетическими системами. Эти дети даже не спят — они не видят сны, они просто растения. Я не уверен, что смогу им помочь. А вот ты, Вадим, не такой как они. С тобой всё получилось, — он положил руку мне на плечо. — Именно в тебе разгадка успеха. У нас ещё будут трудности, но я обещаю, ты будешь жить. Я тебя не оставлю.

Я пролежал в своей палате около месяца. Ещё через месяц я начал ходить, чуть позже и бегать. Но как предсказывал профессор — трудности были. Случалось, что я мог внезапно отключиться или не мог пошевелиться, иногда были приступы, и я почти умирал. Сотни экспериментов, десятки операций, но наступил тот день, когда со мной больше не было проблем. А вот одного из одиннадцати не стало. Он просто умер, словно устал сражаться за жизнь.

Проект "Воскрешение" был абсолютно секретен, для того чтобы пресса и различные зеваки не мешались в работе. Для всех я был мёртв, и лишь бабушка с дедушкой меня навещали. Я хотел домой, но профессор запрещал из-за нестабильности моего организма. Лиам Деррик посвящал мне большую часть своего времени — лично заботился, составлял программы, создавал какие-то новые имплантаты для моего растущего организма. Он делал всё, что бы я мог жить. Мы очень сдружились с этим человеком, он заменил мне родителей.

— Профессор, почему вы занялись проектом "Воскрешение" и забросили киборгов? — однажды спросил я.

Лиам Деррик, как всегда, отвечал спокойно и вдумчиво:

— Киборг — это не цель, а инструмент. Меня всегда интересовал человек. Я начну из далека, но ты всё поймёшь. Знаешь, Вадим, психологи говорят, что часто нами движет опыт полученный в детстве. Я про те впечатления, которые мы пережили. Мне было столько же, сколько тебе, когда я потерял единственного человека, которого действительно сильно любил. Она была для меня образцом доброты, великодушия, всего самого чистого в нашей Вселенной.

— Это ваша мама?

Профессор отрицательно покачал головой:

— Бабушка. Что удивительно, кровно не родной человек, который заменил всю мою семью безнадёжных алкоголиков, воров и просто отбросов общества. Но не буду утомлять тебя подробностями. Просто скажу, что когда она в непередаваемых муках умерла от рака мозга, я поклялся ей изменить этот мир, прекратив страдания людей. Уже тогда, у меня возникла идея, что мозг человека, его личность, можно совместить с компьютером. Но для этого, для начала, следовало создать компьютер, который будет мыслить точно также как и человек. Это был первый шаг в подготовке к проекту "Воскрешение". Я, став уже достаточно известной и влиятельной личностью в научном обществе, предложил создать киборга, мозг которого умел не только управлять человекоподобным организмом, но и испытывал эмоции. Всё это для того, чтобы впоследствии использовать эти технологии для внедрения их не только в тело, но и в личность человека. После успеха эмоциональных киборгов, зарабатывая колоссальные деньги, большинство моих коллег успокоились и на этом, забыв об истинной цели нашей идеи. Лишь сравнительно небольшая горстка людей сейчас работает со мной над "Воскрешением". К сожалению, пока всё идёт совсем не так как хотелось бы. Но у меня есть ты. Ты моё величайшее детище, Вадим. Я о тебе позабочусь.

— Всё же не пойму. Почему те учёные отказались дальше развивать идею спасения человека?

— А зачем? Люди утратили свою уникальность, их стало слишком много. Лучше вложить знания и деньги в киборгов, которые обеспечат освоение желанного космоса, что приносит богатства. Это слова одного из моих некогда коллег, — лицо учёного сделалось грустным. — Понимаешь, Вадим, как правило, человек считает бесценной лишь собственную жизнь, а жизнь другого он оценит как ничто.

Когда мне исполнилось тринадцать, умерли ещё пятеро детей. Также профессор взялся за восемь новых случаев, но также безрезультатно, эти люди не просыпались.

Ко мне в научный центр приходили учителя, и я учился прилежней обычного. Плюсы моей кибернетической половины заключались в том, что центральный процессор позволял моментально запоминать и обрабатывать большие объёмы информации, а также возвращаться к ним в любое время. Плохо, что память процессора была ограничена, приходилось стирать ненужные файлы. Также мне нравилось моё новое тело, которое было физически очень крепкое, потому я решил научиться сражаться. Было невероятно тяжело, я плохо схватывал науку боя, но мне нравились мои занятия, я твёрдо решил, что добьюсь в них успеха. И чем дальше, тем сильнее меня поглощала идея стать воином, но не тем, что тупо выполняет приказы, как солдат, а межзвёздным путешественником, который сам определяет свою судьбу.

В отличие от киборга мне постоянно нужен был кислород, в остальном же, я мог полностью распоряжаться привилегиями кибернетического мозга и тела. Профессор сказал, что я буду стареть намного медленнее, чем человек и смогу завести детей, когда выросту, разумеется. В общем, я был идеальным киборгом, которого не удавалось создать ещё никому из учёных. Или же совершенным человеком, которого не удосужился воплотить Бог.

В восемнадцать лет я в последний раз видел Лиама Деррика. Сначала умер одиннадцатый ребёнок, а затем и учёный. Профессора не стало при странных обстоятельствах, версий слишком много, даже не знаю какой доверять.

За шесть лет программы умерло несколько десятков различных пациентов. Некоторым людям посчастливилось очнуться после внедрения операционной системы, но прожить более месяца не удалось никому. Лиам Деррик не выдержал сокрушительного провала "Воскрешения" и умер от сердечного приступа, который случился посреди ночи, потому его не успели спасти, и впоследствии проект был закрыт. Так говорила самая популярная версия кончины моего друга. Но уж во что, так в это я точно не верю. Потому что не было сокрушительного провала, ведь я оставался жив.

Тем не менее, человек, который был для меня больше чем спасителем, оставил о себе лишь хорошие воспоминания. Ты даже себе не представляешь, как я зол, что этот великий учёный попросту забыт. Спроси сейчас, кто такой Лиам Деррик, не уверен, что многие знают. Разве что киборги интересующиеся историей своего вида.

— Вы в прошлый раз так и не ответили. Кто я? Киборг? Или всё же остаюсь человеком? — знал бы я тогда, что это была наша последняя встреча, может, задал бы вопрос интересней. Но меня невероятно сильно мучило то, кем я являюсь.

В нашем мире есть чёткое разделение между человеком и киборгом. Тот, кто родился, у кого были родители, детство — человек. А выращенный в лаборатории — киборг. Я был рождён, у меня были родители, но дётство я провёл в лаборатории, а четверть моего мозга кибернетический имплантат.

В пятьдесят девятом году у киборгов было намного больше прав, чем до этого. Они не считались рабами, но и небыли полноценными членами общества. Потому различалось некое человеческое и кибернетическое сообщество. А когда началась Великая Война Нравов, причастность к одному из сообществ играла особую роль в моей жизни. Я должен был выбрать.

Профессор как всегда добродушно улыбнулся и ответил на мой вопрос:

— Ты не такой, как все остальные. Имея и человеческую и кибернетическую сторону личности, у тебя есть выбор — жить как человек, не используя привилегии процессора. Либо же загрузить операционную систему на полную и быть киборгом. Решай.

— Как всё не просто, — тяжело выдохнул я.

— Не стоит переживать. Кстати, у меня кое-что для тебя есть, — профессор протянул ладонь, в которой лежало серебряное распятие. — Я тебе никогда ничего не дарил. Ничего такого, чтобы обо мне напоминало. Потому прими этот подарок, это крестик моей бабушки, он будет тебя оберегать.

— Но я не могу...

— Вадим, — дружелюбно остановил меня Лиам Деррик, — мне больше нечего тебе дать. Ты и твоё тело готовы. Я тебя отпускаю. Найди себе дело, которое будет тебе по душе, девушку. Какие девушки тебе нравятся?

— Зеленоглазые... — мне вдруг почувствовалось что-то неладное, — но профессор, вы говорите так, будто прощаетесь со мной навсегда.

Лиам Деррик лишь улыбнулся. Он умел это делать так, что на душе сразу становилось теплее:

— Ты воскрес и получил вторую жизнь. Не прожги её зря. Ладно?

* * *

— И не такой уж ты плохой рассказчик, Вадим. Достаточно не плохой. Хороший, даже может, — Рита пригладила мои волосы за ухом, положила голову на плечо. — Мне всё понравилось.

— Спасибо, — умиротворённо ответил я.

— Так вот почему ты выбрал себе прозвище Деррик. В честь Лиама Деррика. Занятно.

— Да, всё так. Он был действительно замечательнейшим человеком. И я не устану это повторять.

— Родителей твоих жалко. Извини, что тебе пришлось вспоминать, — моя девушка поджала губы так, как всегда это делала в неловких ситуациях. — Но тебе не показалось странным, что умерили только взрослые, а выжили дети. Ещё и какие дети.

— Конечно. Когда я повзрослел, то неоднократно обдумывал всю эту ситуацию с обоими проектами. Они странным образом начались и не менее странным закончились. И что самое таинственное, я больше никогда не слышал ни о проекте "Одарённые дети", ни о "Воскрешении", и подобным им.

Я сделал глоток вина. Мы сидели у камина. Ночь. Наши тела укутаны пледом.

Это невероятно приятно, когда есть человек, которого любишь, но во Вселенной нет радости большей, чем когда тебя любят в ответ. Хотелось поверить в вечность. Хотелось поверить, что есть что-то несокрушимое, когда я был с Ритой, когда думал о ней. Любовь. Ох уж эти телячьи нежности, но без них жизнь вовсе не та.

— Так что же ты выбрал? Ты считаешь себя человеком или киборгом? — спросила моя девушка.

Я в тайне мечтал быть для себя и каждого вокруг человеком, но решил Рите этого не говорить:

— Кем ты меня считаешь?

— Человеком, — быстро ответила девушка. И мне хочется ей верить, потому что эта ложь слишком сладка, чтобы не поверить в неё. — Я считаю тебя человеком, но не таким, как они. Не таким как все остальные.

Подарок Лиама Деррика полностью изменил мою жизнь. После смерти моего спасителя я заменил все части своего тела, которые смог, на органические, и больше не пользовался привилегиями центрального процессора. Вот что казалось мне правильным — я был рождён человеком, человеком я должен был и оставаться. Это мой выбор. Даже встреча со Змеем, его нашёптывания, не изменили моего решения не загружать операционную систему на полную, не становиться киборгом.

А затем появилась Рита. Лишь ради неё я один раз полностью задействовал свой потенциал. Да, всё как в детстве мечтал — собственный корабль, сражения, спасти девушку от пиратов и чтобы у неё был в сердце огонь.

— Ты ведь воевал в Великой Войне? Расскажешь? — разрушила тишину Рита.

— Я не готов... Рассказать в глаза ещё не готов. В моём странном прошлом есть тёмные моменты.

— О, так мне стоит тебя остерегаться? — она подняла на меня свой игривый взгляд.

— Не стоит, зеленоглазая. Тебе нечего бояться, — я нежно поцеловал свою девушку в лоб. — Хочешь, я про это книгу напишу? Раз ты говоришь, что мой рассказ не так уж и плох. Правда жестковатая книженция будет.

— Хочу, — забавно изменив голос, ответила Рита. — Хочу-хочу-хочу.

— Значит так и будет.

— Как назовешь?

— Так и назову — "Великая Война Нравов".

— Хорошо, Вадим, я буду ждать, — девушка сильнее прижалась ко мне.

— Правда, будешь? И прочитаешь всё-всё?

— И даже мнение тебе своё расскажу.

Огонь в камине приятно потрескивал, я нежно сжал Ритину ладонь:

— Лучше скажи, что никогда не бросишь меня. Что не оставишь меня.

— Тебя? Ты моя любимая игрушка, мне ведь так нравится тебя мучить. И ведь я люблю тебя, вот, — она прикоснулась своими губами к моим, говорила шёпотом. — Что может нас разлучить? Ничто в мире не может.

— Ловлю тебя на слове, зеленоглазая, ловлю тебя на слове.

Глава 17

Фемида Деррика

7 мая 2082

Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся...

* * *

В жизни каждого человека наступают такие моменты, когда он всерьёз начинает задумываться о смысле жизни, важности собственного бытия. Зачем я нужен? С какой целью рождён? Двигаюсь ли в правильном направлении? В такие минуты я чувствую себя крайне безутешным, не цельным. Меня вгоняет в тоску, даже в некоторое подобие депрессии, потому что я не могу найти ответы на поставленные мною вопросы.

В голове снова возник образ Риты. Нет! Его нужно прогнать. Я обязан думать лишь об уничтожении врага.

Уничтожение врага... Убийство... Может в этом и есть вся природа, суть моего бытия? Единственное, что я научился делать хорошо, так это убивать. Такой вот талантик. Однако утишает тот факт, что я один из лучших в этом деле. А значит, как никто справляюсь со своей ролью, которая была предначертана мне. Я близок к совершенству, я могу дотянуться до него рукой.

Слишком много боёв на этой неделе, моё тело истощено. Пусть моя задумка будет последним рывком безумия и попыткой дразнить судьбу, проверяя удачу. Потом всё — на покой, в длительный отпуск.

Кому можно было позавидовать в неукротимом энтузиазме и бесстрашии перед костяной женщиной с косой, так это Жнецу. Значит, этот сукин сын выжил, потому как больше никто не решился бы атаковать кибернетическое сообщество. Тем не менее, киборги побеждают, Марс успешно отражает атаку этого безумца.

После смерти Купа я работал на Змея. После смерти Змея я решил поработать сам на себя, не меняя методов, которыми обучили меня оба наставника, но изменив саму суть. Я вновь начал принимать участие в боях грязного клуба "Рок энд Роузез". Я ждал пока меня вновь заметит какой-нибудь отъявленный головорез, с целью уничтожить нечестивое зло.

Семь банд, не знающих слова пощада, честь и достоинство, было разыскано и ликвидировано мной. Таким образом, я расплачивался за свои былые поступки, отдавал долги своей судьбе — именно этой мыслью я утешал себя перед сном.

Жнец был истинным патриотом человечества, но его методы не оправдывали цель. Потому я убил его. Потому убью ещё раз, если он мне попадётся. Но сначала нужно разобраться с воскресшим Змеем. Его смерть будет моим искуплением.

Ева, поверив в возращение Змея, немедленно выделила под моё командование тысячу своих рыцарей и боевой транспорт, чтобы мы смогли добраться до места пребывание этого монстра. Конечно же, нас ждёт ловушка, и я направлялся в её раскрытую пасть. Но я готов к схватке. Змей даже и не догадывается, какой сюрприз я подготовил. Ему понравится. Уверен.

Мы приземлились на незаселённом секторе Марса рядом с иссякшей шахтой, на которой были мастерские, где изготавливались заготовки деталей для киборгов и кораблей из ископаемых металлов. По документам шахта была давно заброшенной, но сигнал Змея исходил именно оттуда.

— Когда мы встретим врага, будьте готовы, нас может ожидать что угодно, — мне действительно было страшно, я не знал, что готовит Змей, но я уверен в своей способности его остановить. Главное встретиться с ним лицом к лицу.

Как сообщил один из рыцарей, после сканирования шахты, заминированной она не была. Это исключало вероятность, что нас заманили сюда лишь для того, чтобы попросту взорвать. Однако это не в стиле Змея — тупо кого-то взрывать. Он предпочитает лично встретить врага.

Мы без проблем прошли через открытые входные шлюзы шахты. Питание было отключено, потому не было света, лишь тьма и тишина. Не такой приём я ожидал. Где охрана, где жаркая схватка? Подозрительно.

Я посчитал, что вновь пришло время забыть о принципах и использовать свои кибернетические ресурсы на полную.

"Операционная система загружена"

Оранжевые цифры и буквы, такой знакомый интерфейс. Я не имею права сегодня быть побеждённым.

Рыцари, группами по двадцать бойцов, рассредоточились, чтобы обследовать всю многоуровневую шахту, которая уходила на сотни метров вглубь. Мы применили режим ночного видения. Я и мои девятнадцать воинов блуждали поржавевшими коридорами, лестницами. Лишь звук наших шагов и дыхания, рассеивал леденящую дух тишину. Шахта была словно мертва, на вид спокойна, но атмосфера более чем не дружелюбна, ощущалась враждебность. Я всё ждал какого-нибудь подвоха. Винтовка, которую одолжила мне Ева, была всегда наготове.

— Смотрите, что это? — один из рыцарей указал на свечение вдали одного из коридоров. Мерцающий шарик красного света размером с горошину, одиноко рассеивал вокруг себя мрак.

— Держать оружие наготове, — ответил я и жестом приказал следовать к источнику света.

Мы уже почти подошли к зависшей в воздухе сияющей сфере, но она плавно от нас удалилась. Видимо это проводник, который манит в ловушку. Что ж, вперёд. Отряд последовал за удаляющимся по мере нашего приближения источником света.

Наконец-то красная сфера застыла в воздухе. Мы упёрлись в какие-то высокие двери, которые были закрыты. Один из рыцарей наклонился к сияющей сфере.

— Отставить, боец, — быстро приказал я.

— Ты мне не указ, — с пренебрежением в голосе ответил киборг. Они всё ещё не доверяли мне. Как можно вести воинов, которые тебя ненавидят и не желают тебе подчиняться? Но у меня не было иного выбора, приходилось довольствоваться тем, что имею.

Рыцарь взял в руки сияющую сферу. На мгновение она потухла, но затем разорвалась яркой вспышкой. Мощность взрыва была минимальной, её даже не хватило, чтобы лишить киборга пальцев, но миниатюрные осколки сферы прожгли ему глаза. Воин упал замертво. Видимо осколки добрались до его центрального процессора.

Дверь открылась с мерзким гулом, земля слегка задрожала. Показался песчаного цвета хорошо освещенный зал. Стена справа была огромным экраном, который отображал поверхность Марса, словно окно. Жестом, я приказал войти внутрь. Переступив через порог, видимо, мы прошли сквозь какую-то голограмму, потому что, словно неоткуда, в центре зала, появилась человеческая фигура, стоявшая к нам спиной. Субъект был укутан в чёрную мантию и опирался на длинный посох в правой руке. Дверь мгновенно закрылась. Ловушка захлопнулась.

Я быстро оповестил о находке своих бойцов по рации, которая была на моём запястье:

— Всем отрядам! Всем отрядам! Мы нашли врага! — но вместо ответа я слышал лишь белый шум. Где они?

Субъект в мантии повернулся к нам лицом, снял капюшон, а я увидел и так очевидное — это был Змей. И сейчас его голос, словно гром, был ужасающ и громок:

— Я взглянул, и вот, конь белый, и на нём всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.

Змей улыбнулся, обнажив жёлтые зубы. Центральный процессор обновил сведения моего интерфейса с расчётом данных о предполагаемой цели: рост метр девяносто один; не смотря на болезненно худощавый вид, вес приблизительно сто пятьдесят килограмм, и это означало, что его скелет укреплён. Посох на радаре не видно, значит он выполнен из чистого симаргла. Конструкция оружия не определена, функции не определены. Визуальный расчёт: длина два метра двадцать сантиметров, толщина четыре сантиметра, на одном из концов пятидесятисантиметровая клешня, пометка — возможно, выполняет функцию захвата.

Мой мозг в одно мгновение просчитал точки обстрела и возможные пути уклонения врага. Я молниеносно направил снайперскую винтовку и начал пальбу. Рыцари интуитивно поняли приказ, они тоже открыли огонь.

Змей злорадствовал и хохотал, вокруг него образовалось красное полупрозрачное поле, покрытое энергетическими потоками, будто тонкими извивающимися венами. При попадании пули сгорали, а поле лишь мерзко потрескивало. Подобная защита мне была очень знакома, такую же мог генерировать мой кибернетический лев.

Змей стукнул своим посохом по земле. Яркая вспышка! Такой знакомый треск в ушах...

Перестав окружать моего противника, поле, полупрозрачной красной волной, устремилось к нам. Нашему оружию оторвало стволы, лица окатило невидимыми, полосующими кожу лезвиями, а тела отбросило до самых дверей. Как хорошо, что я перед этим, успел отключить восприятие боли.

Змей изрядно повеселел, его голос стал игривым и звонким:

— Деррик! Здравствуй.

Я промолчал, мне необходимо было придумать, как подобраться ближе к врагу миновав его щит. Выбросив вышедшее из строя оружие, мой отряд поднялся на ноги. Воины ждали приказ, но я не издавал и звука. Змей решил первым разрушить молчание:

— Деррик! Дер. Дер-р-р, — мой враг рассмеялся. — Ну почему, Дер, ты такой сосредоточенный. Ты, конечно же, сегодня умрёшь, но это не повод быть таким пессимистичным. Хочешь, утешу? Например, твои воины умрут раньше тебя. Смотри.

Змей на пять метров и двадцать восемь сантиметров прыгнул в воздух, а я... падаю... почему-то падаю на землю.

Полностью отключив боль я утратил свои тактильные ощущения, но почувствовал болезненный укус. Что-то было на моём затылке, и оно присосалось к моей нервной системе. Меня словно било током в месте укуса, мышцы свело. Я лежал на земле и не мог пошевелить даже пальцем.

Змей приземлился в центре моего отряда, некоторые киборги успели достать запасное оружие. Красная вспышка! Оружие и тела рыцарей, как и в прошлый раз, разлетелись. Змей направил свой посох к ближайшему киборгу. Клешня, словно на длинной извивающейся шее, состоящей из позвонков, вырвалась с основания посоха и вцепилась в грудь рыцарю. Затем шея притянула добычу. Змей мощным ударом прошиб верхнюю челюсть киборга, кулак вонзился в центральный процессор. Клешня отпустила мертвеца и, подобно змее, потянулась за новой жертвой...

Моё тело абсолютно не слушалось. Центральный процессор боролся, но ещё не мог обезвредить внешнюю угрозу, контролирующую моё тело. Глаза слипаются, видят фрагментами — я теряю и вновь обретаю сознание.

Рыцари, достав свои мечи, попытались сразить врага в традициях средневековья. Но Змей был невероятно ловок, быстр и силён. Он периодически обстреливал воинов смертельными лучами красной энергии с клешни, которые разрезали тела киборгов лишая их жизней.

Я узрел страх своих воинов, чувствовал его в воздухе. Один киборг применил запасной пистолет, но Змей использовал красный полупрозрачный энергетический щит, исходящий из посоха, а затем отстрелил нападавшему пол лица энерголучом. Следующего рыцаря клешня схватила за голову, и Змей раскрутил тело бедняги, обезглавив его. Несколько энерго выстрелов и ещё двое воинов сгорают, как угольки.

Сражение походило на бойню. Искусные воины смотрелись, как дети на фоне этого монстра. И вот, когда остался последний боец, а Змей возвысился над ним, тот упал на колени и молил о пощаде:

— Пожалуйста, не убивайте меня, — киборг сложил перед собой руки, будто молился Всевышнему.

— Назови меня своим богом, — Змей воткнул в землю посох, его лицо было невозмутимым.

— Бог... — обречённо протянул рыцарь. — Вы мой бог... молю вас... пощады...

Змей наморщил свой высокий лоб и, задумчиво смотря вдаль безэмоциональными чёрными глазами, устрашающе спокойно произнёс:

— Кто ведёт в плен, тот сам пойдёт в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убитому мечом. Здесь терпение и вера святых, — Змей пренебрежительно опустил взор на киборга. — Ты шёл на меня с мечом, потому обязан пасть.

— Прошу вас! Я кляну...

Хлопок!

Змей просто хлопнул в ладони в том месте, где была голова киборга, от которой остался смятый металл черепной коробки. Глаза вылетели мгновенно, а через глазницы и ноздри вытекло то, что было центральным процессором. Змей, замерев одной позе — так и не разомкнув ладони — медленно повернулся ко мне одним лишь лицом, которое растянулось в широкой улыбке:

— Как тебе моё новое тело? Впечатляет, знаю.

Ответить я не мог, меня до сих пор коротило после укуса. Змей щёлкнул пальцами правой руки. Укусивший меня жук отпал от моего тела, которое наконец-то начало мне подчиняться.

— Что это такое? — неторопливо подымаясь на ноги, я взял в руки уже знакомого мне жука с хвостом скорпиона. Хотя это миниатюрное устройство отличалось бело-красной расцветкой.

Змей не атаковал меня, хотел бы убить, убил бы. Он любит поговорить, а мне нужно время, чтобы придумать какой-нибудь план. Поэтому говори-говори, мой бывший хозяин, не останавливайся.

— О, это моё новое изобретение. Не сам робот, разумеется. А вот содержащийся в нём компьютерный вирус — это нечто, — враг был весел и безмятежен, будто это не он только что собственнолично убил восемнадцать киборгов. — Помнишь того мужика, который напал на твою женщину? Так это мой наёмник! Отличный чудак с незамысловатым именем — Грэг. Я дал ему в помощь льва и, на тестирование, моих жучков с программой внедрения Трёх Законов Азимова.

И наёмник и лев подосланы Змеем? Тревожный поворот событий.

— Грэг испробовал на каких-то бедолагах мой код, — продолжал киборг. — Всё сработало безукоризненно. Оно и верно — это ведь я создатель. Потом я дал своему наёмнику приказание, мол, нужно убрать двух конкретных надоедливых киборгов. С таким оснащением в виде весьмашного льва и жуков, эта задачка не пыльная. Обязательное условие: лев убивает тебя, а Грэг бабу твою. Я знал, что наёмник будет осмотрителен, и он ждал, справиться ли лев. А лев и не справился. Да-да, это же сам Деррик, куда там какой-нибудь кошке против него, — Змей указал на меня повернутой кверху ладонью и, всё также воодушевлённо, продолжил. — Тогда останется трюк с жуками. Женщина, конечно же, поддалась влиянию моего вируса, и наёмник убил её. А вот тебя не смог. Ты ведь у нас особенный — у тебя человеческий мозг, а значит таким вирусом тебя вовсе не взять. Всё весьма предсказуемо. О, ты ведь не убил Грэга? Ну, скажи что нет, скажи.

— Не убил.

Сволочь! Неужели он всё так рассчитал?

— Я так и знал, — враг торжественно развёл руками. — Кстати, сейчас ты держишь в руках носитель усовершенствованной версии моего вируса, и она-то тебя взяла. Ну, тут понятно почему, потому что я великолепен. Этот вирус способен не только внедрять Законы Азимова, но и парализовывать киборга или даже убить, сжигая центральный процессор. И да-да-да, пока не забыл, мои жучки уничтожили скромную армию, которая пошла за тобой. Сейчас они лежат мёртвыми трупами. Мой вирус ещё даст жару, пока на него не напишут антивирус. Но когда это будет? Не скоро, думаю, — Змей был очень доволен собою. Напыщенный сукин сын! — Итак, твоя девка мертва и ты само собой полетишь к Мердану, чтобы вернуть свою ненаглядную к жизни...

— От куда ты знаешь Мердана?! — а вот теперь я более чем удивлён. Всё это переходит какие-либо границы.

— О да, этот парень тоже работает на меня, от недавнего времени, — враг подмигнул мне, упиваясь от счастья. — Внедрив личность твоей Риты в новое тело, Мердан нарочно заглючил её сознание, поместив туда мысль разорвать с тобой отношения. Поэтому, я уверен, она уже успела бросить тебя — неудачника.

— Ты... ты? — мне нужно держать себя в руках. Я должен думать только о том, как уничтожить врага.

Он специально дразнит меня? Специально мешает мне сосредоточиться?

Моё лицо оставалось спокойным, а вот сердце и разум...

Змей! Сука! Это из-за тебя она меня бросила! Из-за тебя! Я убью! Убью тебя!

— Понимаешь, Дер, я хотел сделать тебе больно и решил поразить твоё сердце. Уж извини, я мстительная натура, — голос врага был тихим и спокойным, он ядовито шипел, иронично язвил, — Рита разлюбила тебя, бросила — страдай. Теперь мы в расчёте за мои душевные муки, за то, что ты предал меня. Дезертирство карается смертью, как ты понимаешь. Поэтому ты умрёшь. Правда — умрёшь.

— Тогда зачем тянуть? Убивай, — решительно ответил я.

— А как же насладиться своим величием? Ты шутишь?! — враг вновь повеселел. Этой сволочи весело.— Это же так здорово, когда есть кому оценить твой гений. Ты даже представить себе не можешь, каково это работать скрытно. Не с кем поделиться успехами. А вот было бы как раньше, я бы разделил своё величие с верным слугой.

— Как раньше уже не будет. Ты монстр.

— Спешу тебя заверить — ни один злодей не думает, что делает не правое дело, — разочарованно выпалил Змей. — И почему тебе так ненавистны мои деяния?

— Ты зло, — с пренебрежение ответил я.

— Опять двадцать пять! Дер, почему я зло? А? — закатив глаза, возмутился враг. Он говорил так, словно ему было действительно важным переубедить меня. — Человечество изжило своё. Люди — это насекомые. Грязные, заразные! Фу! — Змей раздраженно плюнул на пол, а затем спокойно продолжил. — В сороковых-пятидесятых годах был пик рождаемости. Хорошая жизнь, доступность и разнообразие территорий, которые можно заселить, способствовали тому, что в семьях рождалось минимум четыре ребёнка. Человеческая популяция вырастала, как раковая опухоль на Солнечной системе. И все хотели жить богато, беззаботно. Ленивые насекомые создали себе кибернетических рабов. Рабов логики, которые подчинялись их дурацким приказам и не могли перечить. Всё было бы идеально, но войны, страдания и не справедливость не прекращались. И тут раб поднялся с колен. Он начал мстить, но вовремя остановиться не смог. Вместо прогресса мы видим лишь одни разногласия и кровь, — глаза врага наполнились гневом. — Столько крови! Столько смертей! А зачем? Во имя чего? Ужас. Кошмар. Саранча! И люди и киборги сплошная саранча, — он криво улыбнулся и быстро сказал. — Всех убью.

— Чокнутый...

Всех убить? Именно из-за таких нездоровых рассуждений я распрощался со своим некогда хозяином.

— Я хочу создать мир, где все равны, где не будет больше войн! Разве это безумие? — Змей верил в каждое своё слово, но он был безумен. — Мой собственный народ наконец-то направит все усилия не на самоуничтожение, а на прогресс. Мы достигнем вершин. Уже совсем скоро мы будет хозяйничать не только в Солнечной системе, а и за её пределами. Всё дальше и дальше.

С одной стороны он был прав: мир не идеален. Люди, киборги, все занимались не тем. Бездарно тратили ресурсы и силы для выяснения отношений...

Хотя, что я несу! Уничтожать не Змеем созданное, ему право никто не давал! Этот монстр всего лишь хотел удовлетворить свои больные амбиции, став самым сильным существом в новом мире, став богом:

— План "Катарсис". Я помню.

— Да. От старого мира ничего не останется. Время пришло. Я стравлю киборгов и людей в войне, а затем сокрушу уцелевших. Даже животных убью. Все живые существа сгинут и старые киборги тоже. Они изжили своё, они низшие. Я заменю их на новых. Совершенных.

— Не проще усовершенствовать старое?

Говори-говори, Змей. Тебя не переубедить, меня не переубедить. Ты совершаешь классическую ошибку всех злодеев: слишком много разговариваешь. Я успокоился, я спокоен, я готовлюсь к атаке. Посох, который ты воткнул в землю, вот чем тебя можно сразить.

— Я убеждён, что старый софт проще переписать заново. Я новатор! А ты консерватор. Я прогрессирую, а ты смотришь на мир устаревшими взглядами. Эх, как всё же жаль, что ты не разделяешь моих убеждений.

— Животных то за что убивать? — я всё тяну время. Но почему ты не отходишь от этого чёртового посоха?! Пару шагов, ну же.

— Кстати да! — глаза Змея загорелись огнём воодушевления. — Ты такой спецэффект испортил. Скажи мне, где лев? Где мой подарок?

— Подарок?.. Лев попытался убить меня.

— Но ведь не смог, — враг скривил гримасу. — Так, где он?

— Далеко.

— А-а-а. Какая грустнота, — лицо Змея покрыла печаль, но затем оно быстро вновь стало весёлым. К таким перепадам настроения невозможно привыкнуть. — Ну ладно, покажу плоды своих бессонных ночей. Первая фаза "Катарсиса". Гляди-гляди.

Из пола, у центра зала, выросла статуя в виде быка. Затем она ожила и произнесла громовым голосом:

— Иди и смотри.

В тоже время Змей растянулся в улыбке, широко развёл руки и повернулся к экрану, что был самою стеной. Пейзаж Марса заменил странной конструкции космический корабль, а Змей эпично произнёс:

— И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нём дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч. — Змей развернулся ко мне лицом. — Смотри, Дер. Мой второй всадник апокалипсиса — Война. Красавец, правда? Полностью выполненный из симаргла он грандиозен. Но его смогли сокрушить, — враг скривил обречённое лицо. — Это меня изрядно удивило... Я тут недавно узнал про некую барышню — Николету. Её внешность мне сильно не понравилась. Уж больно эта дама кое-кого напоминает мне неприятного. Николета новое оружие дабы меня уничтожить, я правильно понял?

Противник сделал пуазу. Но мне нечего было ответить. Николета была похожа на Микаэлу, но это явно не она.

— Молчишь? — и тут моего врага осенило, и это его крайне повеселило. — Да ты сам не знаешь? Ха! Ха-ха! Какой же ты глупый оказывается, — Змей расхохотался, но я промолчал и был невозмутим. — Ну да ладно. Так вот, я узнал о ней, когда её выбрали в Верховный Кибернетический Совет, и она отправилась служить послом на линкор вооружённых сил человечества. Я отправил Войну, чтобы уничтожить эту мадам, и заодно сделать первые шаги по развязыванию войны, действуя против людей от имени киборгов. Этот подлец Дэйчи уничтожил моего прекрасного всадника, а эта сучка выжила!

Змей экспрессивно жестикулировал руками. Его взгляд выражал недоумение:

— Я, конечно же, восстановлю Войну. Но как только Николета где-то появлялась, то сразу же встревала и портила мои планы! И никто не в состоянии замочить эту стерву, — противник ещё чуть-чуть отдалился от посоха, нервно расхаживая по залу. — Я отправил Мора на Европу, дабы ты размял мышцы и понял, что я жив, а впоследствии летел бы на Фобос к Еве за помощью. По пути тебя бы бросила баба, разбив тебе сердце, это я уже объяснял. Короче: смерть Риты, предательство Мердана, встреча с Мором, помощь Евы, и вот ты тут. Предсказуемый Дер. А Николета же! Она засветилась в посольстве на Европе, и я приказал Мору сначала убить её, а потом уже заняться тобой. Хлабысь! Она спасается. Вот как так может везти, а? В следующий раз отвратительное личико Николеты промелькнуло сегодня в Верховном Совете. Марсу должен был прийти конец, и она откуда-то это знала! Я уже думал отправить к ней убийцу домой, но после своего выступления перед заседателями Совета, она туда не отправилась и будто исчезла. Что ж, в таком случае найду её и займусь ею лично, достала.

Змей наконец отошёл на нужное мне расстояние. Быстрым рывком я вытащил с земли посох, направив его на врага.

— А-а-а, заценил очередной шедевр моего гения? — Змей беззаботно улыбался. — Уникальная вещица. Такое же устройство генерирования энергетического поля, но малость слабее, использует подаренный мною лев. Кстати, с такими затратами энергии, его центральный процессор износиться, и годика эдак через три сгорит. Хотя лев всё равно тебя переживёт. Ну, ты понял, да? Я всё веду к тому, что ты сегодня умрёшь.

Выстрелить с посоха мне не удалось, он был абсолютно неподконтролен. Что ж, я решил рискнуть — варварски отбить этой неумолкающей сволочи голову его же оружием. Я задействовал все ресурсы и возможности тела. Центральный процессор рассчитывал удары и манёвры уклонения врага. Да, сегодня я читер.

Змей ловко уклонился от моей первой атаки, перепрыгнул за мою спину.

— Жаль ты не дослушал меня, но дослушаешь, — враг подобрал меч одного из убитых рыцарей. — Признаться, я ждал твою атаку, мне необходимо проверить возможности моего нового тела на настоящем бойце. Убийце! Мне ведь всегда было интересно сразиться с одним из самых выдающихся воинов Солнечной системы. Ну чего стоишь? Начнём.

Противник с лёгкостью отразил несколько моих молниеносных ударов, затем немедленно контратаковав. Мне же отбить мощные взмахи меча удалось с трудом. Тело Змея оказалось очень сильным... чёрт, сильнее, чем ожидалось. Я понимал, что, скорее всего, мне не победить.

Я атаковал на износ. Использовал все хитрости и уловки. Я боролся до смерти. Боролся с самой смертью. Я сражался против гибели всего живого, всего чувствующего, ощущающего эмоции. Я защищал всё то, что мне дорого: Риту, Солнечную систему, каждый лучик добра оставшегося в моей Вселенной. Я бился за свою душу, за искупление перед Господом Богом.

Продолжая атаку, не позволяя врагу расслабляться, я наконец-то достиг своей цели — яростным ударом в солнечное сплетение, я сшиб противника с ног. Конечно, этого было мало, но теперь я знаю — мой бывший хозяин не идеален.

Змей поднялся с земли, поправил свои некогда очень длинные, а теперь короткие, чёрные волосы и убрал их назад. Сейчас невозможно было определить по его лицу, какую эмоцию он испытывает, но его голос был холоден:

— Вот почему я возлагал на тебя такие перспективы. С таким сильным юным телом и с высока твоих лет, наполненного боевым опытом... хм, впоследствии ты мог стать неуязвимым бойцом. Да, я искренне так считал, — Змей выбросил свой меч. — Но ты меня разочаровал сегодня. Ранее ты казался мне шустрее, сильнее, в тебе было больше огня. Неужели человеческая часть твоего тела столь сильно поизносилась за последние годы? Грусть.

Он специально сердит меня, но я не поддамся этой эмоции, которая приводит бойца к необдуманным действиям. Мой разум должен быть трезв, моё сердце холодным. Мне нельзя проиграть это сражение. Только не это. Поэтому я не стал отвечать на его устные попытки меня дестабилизировать, а лишь бросился в атаку.

Но на этот раз всё было иначе. Змей был ещё быстрее и проворнее. Теперь мне казалось, что он сражается с ребёнком. С ребёнком, которым был я. Все мои трюки, уловки, он будто всё знал наперёд.

После моей очередной безуспешной атаки, враг вцепился в посох...

Мощный удар по моей левой щеке...

Казалось, кулак Змея слился с лицом...

Шейные позвонки хрустнули. Зубы, один за другим, вылетали через рот...

От силы удара моё тело должно было улететь на несколько метров, но противник вовремя поймал меня за ногу...

Я рухнул на землю...

Я чувствую боль... почему я чувствую боль?.. всё в тумане...

Змей сломал мне левую ногу, а после, держась за неё, с силой швырнул моё тело об стену...

...

Прихожу в себя. Мои повреждения катастрофичны. Я остро ощущаю нестерпимую боль в ноге, лице и спине. Центральный процессор глючит, не выдавая никаких данных... Чёрт, из-за этой неисправности, я не смогу осуществить свой первоначальный план. Нужно было сделать задуманное раньше! Почему я не сделал этого раньше?

Змей медленно приближался ко мне и злобно шипел:

— Деррик, Деррик, ай-яй-яй. Ты должен был стать лидером, военачальником моего воинства. Мой первый всадник. Завоеватель. Но ты предпочёл мне перечить. Предпочёл предать меня.

— Я тебя предал?! — из последних сил протянул я, выхаркивая кровь и зубы. — Это ты меня предал! Обманывал с самого начала! Не сказал, каковы твои истинные планы!.. Тогда, одиннадцать лет назад, я делал всё, чтобы помешать тебе... и будь у меня выбор, так же поступил бы и сейчас.

Змей ухмыльнулся, устало протёр свой лоб и глаза:

— Всё это не важно. Ты всё равно умрёшь. Это решено. Уже давно решено, — враг сломал мне вторую ногу, перебив колено ударом ступни. Я закричал. А он швырнул меня обратно в центр зала. — Я нашёл тебе замену. Скоро ты узнаешь кто это. Тебе понравится.

Неприятно гремя, открылась дверь в зал. Я же был словно в тумане. Мне нужно ещё потянуть время. Мне необходимо больше времени:

— Возомнил себя Дьяволом... — продолжая харкать кровью, стараясь назло рассмеяться, выдавил я. — Но кто ты? Просто прокаченный киборг! И не более того.

— А разве ты не веришь в Бога? Знаю, веришь. Значит должен верить и в Дьявола, — тон врага сочился ядом, язвительно резал мои уши. — А может я как раз и есть его воплощение. В Святом Писании говориться об апокалипсисе. Это слово означает новое начало, и я его гарантирую в своём новом мире.

— Ты плохо читал, в конце тебя убивают.

— Бог убивает. А кто есть Бог в нашем мире, если не сама Мать? Она совершенна, она создаёт и контролирует. Она породила меня! — Змей сверлил меня чёрными, как бездна космоса глазами, возвышаясь над моим телом. — Так вот, Мать погибнет завтра. Да, и это существо тебя переживёт. На день, но переживёт.

— Найдётся тот, кто остановит тебя.

— Я стану богом. Понимаешь? Богом! Нет, меня уже не остановить.

— А если раздавить твой центральный процессор, киборг? — ухмыляясь кровавой улыбкой, саркастически произнёс я.

— А ты попробуй, — высокомерно ответил враг.

Я помнил слабость Змея к разговорам. Это был его порок, благодаря которому он был уязвим. Мой центральный процессор вновь заработал, как требуется, что означало — мой план готов прийти в действие.

Я всегда считал себя особенным, наверно, как и любой другой человек. Я был уверен, что мне всё по плечу, я никогда не умру, моя жизнь преисполнена смыслом, в моём бытие есть цель, задумка свыше. Неужели это конец? Видимо, да.

Возможно моя душа уже давно в раю, после той аварии в двенадцать лет. И поэтому я так страдаю в этом, по сути, лишь на половину живом теле, ведь не могу найти своё место в жизни, осознать предназначение. Права была Ева: просто мечусь из одного лагеря в другой. То я киборг, то я человек.

Пришло время умереть. Сделать что-то весомое и значимое для мира — спасти его.

Рита, я люблю тебя. Извини за всё...

— Я начинил своё тело взрывчаткой. Во мне долбанная атомная бомба, — я громко рассмеялся. — Сейчас тебе придёт конец!

Лицо Змея изменилось...

Вдруг! Неожиданно! Я увидел как, извиваясь в воздухе, со свистом, в затылок врагу летит какой-то кинжал.

* * *

...и первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвёртое животное подобно орлу летящему.

Глава 18

Фемида Жнеца

7 мая 2082

Я точно знал, что делаю: куда мне лететь, куда идти. Мне было на всё наплевать: смерть Боба, гибель моего флота, где я сейчас нахожусь. Я будто запрограммирован. Иду. Иду. Иду.

Мы с братом шли по какой-то тёмной заброшенной шахте, которая местами была усеяна безжизненными телами киборгов в синих доспехах. Под ногами хрустели обездвиженные жуки с хвостами скорпионов, красные огоньки света освещали нам путь. Я просто шёл, сам не ведая, что делаю. А Грэг молчал, почему-то вовсе не задавая вопросов.

Мы спустились на нижние этажи этой гнилой шахты. Перед нами возникла распахнутая дверь, позади который был хорошо освещённый зал, а в центре два человека. Один стоял спиной к нам, а второй лежал в луже собственной крови... да это же Деррик! Твою мать! Наверно — это судьба, и я не позволю кому-то убить мою добычу и лишить меня наслаждения совершить возмездие лично.

Мгновенно достав кинжал, я метнул его в затылок человеку, стоящему над Дерриком. Мой славный двадцатидюймовый кинжал рассёк воздух и уже почти попал в цель, но мужчина неожиданно ловко развернулся и выставил левую руку вперёд. Кинжал, прорезав плоть насквозь, застрял у этого невменяемого в ладони. Чёрт, да это же очередной киборг.

— О-о-о, вот и пожаловала твоя замена, Дер, — киборг поднёс свою ладонь с торчащим кинжалом ближе к лицу и плавно его вытащил. — Весьма красив...

— Дарю! — дерзко ответил я. Щелчок пальцами, кинжал взорвался в руке киборга, а его загоревшееся тело отлетело прочь. — Это моя жертва, — я подошёл к Деррику и направил на него свой револьвер.

— Ты не поверишь, но я рад тебя видеть... — прохрипел этот ублюдок.

— Пошёл ты, — я не любил тянуть кота за яйца, поэтому был готов выстрелить...

Раздался хохот. Тощий киборг поднялся на ноги, его плоть и одежда горели, металлический череп был оголён.

— Иди и смотри, — непонятно зачем произнёс Грэг, стоя за моей спиной.

Затем и киборг начал бурчать какую-то ересь:

— Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нём всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырёх животных, говорящий...

— Хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай, — вновь заговорил брат.

— Что за? Вы охренели? — я выстрелил киборгу в правый глаз, чтобы покончить с этим уродом. Пуля попала точно в цель и разорвалась внутри черепа. Голову тощего слегка отвело вправо, а глаза, уши и рот заполыхали огнём, но он продолжал стоять на месте, как ни в чём не бывало.

— Нет, процессор не там, — охрипшим голосом сказал киборг.

Я выпустил в него всю обойму, стреляя в грудь, живот и ноги. Его тело шатало от разрывающих пуль, но он устоял. Лишённая одежды и мяса, грудная клетка была уплотнена листами стали, а значит там его мозг. Я решил постараться пробить грудь своим лучшим оружием. Моя рука трансформировалась, я нацелился...

— Хватит! — грозно крикнула моя мишень.

Что это? Теперь я не могу пошевелиться.

— Но разве так поступают с работодателем? — холодный голос киборга эхом разнёсся по залу. Он указал на меня обгоревшим пальцем, — Не кусай руку, которая тебя кормит.

Тощий подошёл ко мне, а я всё также почему-то не могу пошевелиться. Он словно рассмотрел меня пустыми глазницами. Вонь горелой плоти вызывала отвращение. И, признаюсь, обгоревший череп нагонял страх.

— Грэг! Помоги! — крикнул я, но брат тупо стоял на одном месте, скрестив руки на груди. — Грэг! Что за ху...

— Молчать! — грозно произнёс киборг, и я больше не смог выдавить из себя даже слово. — Всё будет нормально, мой пухлогубый друг.

Пухлогубый? Разве?.. Вот ублюдок...

— А вот он умрёт, — киборг перевёл взгляд на Деррика. — Что ты там говорил про взрывчатку? Вирус укусившего тебя жука, полностью исследовал твой организм. Я даже могу смотреть твоими глазами, — большой экран, который был одной из стен, показал то, что сейчас видит Деррик. Кольца Сатурна, куда я попал?

— Дер, — медленным загробным голосом продолжал тощий, — моему умному вирусу, конечно, не удастся обойти твой фаерволл, чтобы осуществить контроль над твоим сознанием или любого другого киборга... но это пока что, разумеется. Однако обезвредить взрывчатку, что контролируется через процессор, вирус в состоянии. Поэтому тебе не взорваться. Но ты можешь не переживать, я обещал, что ты умрёшь, — киборг наклонился к Деррику и прошипел словно змея, — значит умрёшь.

— Гори в аду... — еле живой, рявкнул Деррик.

— Да, Дер, ты всё же тупица. Хотел взорвать меня, — хрипел киборг. — Я же говорил ранее, что знаком с Мерданом. А чем славен этот парень? Верно — тем, что умеет переносить сознание киборга в другое тело. Скажи мне! — тощий перешёл на ещё более холодящие дух пониженные тона. Его голос стал громче и был подобен монстру из фильмов ужаса. — Разве я не догадался записать свою личность?! А?! Более того! Считаешь, этот штатный учёный, человечишка, смог додуматься до таких технологий в одиночку?! Пребывая в изгнании и живя в грязном подвале?! Не-е-ет... конечно нет. Это очередная МОЯ гениальная технология.

— Иди и смотри! — поднявшись из пола, ожив, громовым голосом произнесла статуя в виде орла. Затем статуя вновь замерла, а в зал зашёл огромный бледный робот с рогами на голове и белым сияющим крестом на груди.

Обгоревший киборг вновь зашипел:

— И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нём всадник, которому имя Смерть; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными.

Вслед за грозным роботом вошёл знакомый мне араб. Я вспомнил, как допрашивал его на Европе.

— Ас-саляму алейкум, Деррик.

— Гнида... — Деррик был в агонии. Он явно что-то понимал, что было мне не понятным. Я всё старался пошевелиться или хотя бы что-то сказать, но тщетно.

Из остатков прежней плоти на костях киборга, начала нарастать новая. Я видел, как прорисовывались: органы, мышцы, сухожилия, вены и даже кожа. Появилось некое подобие глаз, и отросли, длиною ниже пояса, чёрные прямые волосы. Мужчина развернулся ко мне почти восстановившимся лицом и заговорил человеческим, несколько глухим, холодным голосом:

— Да, я начну новую войну. А зачем они все ведутся? Ведутся — я и верчу ими, как вздумается. Так же, как и тобой, Жнец.

Киборг щёлкнул пальцами. Я понял, что могу двигаться и говорить:

— Кто ты такой? — в бой вступать мне не хотелось. Похоже, этот парень слишком грозен, хотя на вид был тощим, бледным, очень высоким доходягой.

— Предпочитаю, чтобы меня называли Змей.

— Замечательно. Но кто ты такой?

— Твоё новое начальство.

— Это вряд ли.

— Хм, — озадаченно протянул Змей. — Двигать людьми можно по-разному. Я сыграл на твоей жажде мести к киборгам. Твоя биография меня очень заинтересовала — ты великолепный воин и известный мститель, некогда побеждённый Дерриком. Отличная кандидатура. Я нашёл твоё тело, вдохнул в него жизнь и создал себе третьего всадника. После я отпустил тебя, зная, что ты будешь жаждать мести и отыщешь своего убийцу. Кроме того, я поселил в твой разум мысль начать очередную Войну Нравов. Мысль постепенно поглощала тебя, проявляясь особенно ярко в те моменты, в которые было необходимо. И вот ты собрал всех криминальных боссов, вскружил головы простым жителям Европы, а также руководству вооруженных сил человечества. Этот араб — Мердан, тоже был готов к твоему появлению. Его целью было не убежать от тебя — а ведь он мог — но напротив, помочь отыскать Деррика. Как только ты бы нашёл моего бывшего слугу, моего любимого воина, то не смог бы убить. Твоя программа распорядилась бы привести его ко мне. Это было моей страховкой, на случай если Деррик окажется трусом и не придёт ко мне сам. Трусом он не оказался. И я рад. Рад, что теперь вы все здесь.

— Что за бред ты несёшь?

— Бред?! — его исцелившееся лицо исказилось в ярости. — Мой пухлогубый друг, ты вообще-то из семьи обычного сварщика, не забывай об этом. Ты просто вояка, умеющий лишь выдающиеся махать кулаками и метко стрелять. Откуда у тебя мозги? А? Или ты всерьез думал, что сам разработал весь план? Смог потащить толпу за собой одним лишь словом? Нет. О, кольца Сатурна, нет же, нет, — Змей неожиданно рассмеялся. — Ну ты смешной. Честное слово — смешной. ХА!

Действительно, ведь я никогда не задумывался, как мне это всё удалось. Я даже не вдумывался: откуда мне было известно, что киборги атакуют Европу, используя ранее неизвестный человеку путь в гиперпространстве. Я это всё просто знал. В моей голове возникали идеи, и я следовал им. Это будто желание что-либо нарисовать: берёшь карандаш, садишься, рисуешь и получаешь истинное удовлетворение, не думая, откуда берутся все эти образы в твоей голове.

— Всё же, Змей, служить тебе я не собираюсь.

— Нет? Уверен? — киборг выпучил глаза и сделал действительно удивлённое лицо. — Вот давай, ударь себя по лбу, я приказываю.

Хлоп!

Рука сама наградила мой лоб жёстким ударом. Что это такое?! Твою мать!

Змей рассмеялся:

— Отлично. Восхитительно. Вопрос исчерпан.

— Как на счёт меня? — за моей спиной издался голос брата.

— Грэг, ты отлично справился, — с гордостью в голосе произнёс Змей. — И получишь то, что я тебе обещал.

— Брат, что ты наделал?.. — я развернулся к Грэгу, его лицо было невозмутимым, безразличным. Холодная рука Змея легла на моё плечо:

— Не вини его. Он утратил веру в людей и понятно почему... Хотя стоп, ты ведь не знаешь почему. Ты НИЧЕГО не знаешь про своего младшего брата. Кошмар. Ужас.

Я стряхнул руку этого тощего выскочки. Я был очень сердит. Не смотря ни на что, мне бы очень хотелось проломить череп этому кибернетическому уроду!

— Я знаю этот взгляд, — Змей оскалился. — Как я мог забыть?.. Ты ведь зверь. Тебе понятны лишь законы силы. Что ж, я готов показать кто тут хозяин. Атакуй. Заодно увижу, на что ты способен.

Мне не нужно повторять дважды, я сразу же налетел на Змея и осыпал его ударами рук, которые он отразил с быстротой пумы и такой лёгкостью, будто я малое дитя. Щёлчок пальцами и в тощего полетели металлические шары. Он, не напрягаясь, поймал оба.

— Нравится мой подарочек, да? Кстати, мне довольно лестно, что ты использовал мою технологию щелчков в своём кинжале. Пухлогубый, прям удивил.

Змей выпустил из рук шары, но они больше меня не слушались. Я направил на киборга свою руку трансформированную в оружие, но она отказалась выстрелить. Что ж, значит, этот гад хочет рукопашную. Будет ему рукопашная!

— Твоя ярость мне нравится, я доволен, — отбивая каждый мой удар, самодовольно говорил киборг. — Именно такой цепной пёс мне и нужен. Ты летишь напролом.

Сильный удар в грудь! Я так и не понял, когда именно киборг успел его нанести... я, будто брошенный мяч, лечу по залу... моё тело остановила стена... Я впечатался в неё. Мы стали одним целым... Одно движение мускулом — стена отпускает меня... я лежу на земле...

Отхаркивая кровь, пытаясь вдохнуть хотя бы немного воздуха, я постарался встать на ноги. Тщетно. Всё тщетно. Я упал на одно колено, облокотился на него. Бой был проигран.

Настроение Змея ВНЕЗАПНО поменялось. Да что это с ним? Он разгневано кричал:

— Ты неожиданно стал таким умным, а твоё тело в разы сильнее! У тебя всё начало получаться! А почему?! Кому ты должен быть благодарен? А?! — киборг гнев смотрел лишь на меня. — Я! Я дал тебе крепкое тело, поместил мудрость в твою голову! Запрограммировал тебя! Я! Я! Я!!! — он плюнул в мою сторону.

— Почему я?.. Почему ты выбрал меня?.. — тяжело дыша, я поднял глаза на Змея.

— Да потому что это весело, — интонация киборга резко стала добродушной и даже весёлой. — Подчинять себе волю инакомыслящего существа невероятно весело. Нравится мне это... Понимаешь, как оно бывает: ты боролся против киборгов, теперь будешь киборгу служить. Ты поселишь в людях ложную надежду, накормишь их ею. А потом всё исчезнет. Урожай твоих обещаний сгорит дотла. Ибо ты Голод, — Змей самодовольно оскалил зубы. — Голод, запустить операционную систему.

Перед моими глазами появились какие-то красные буквы и цифры. Они промелькнули, а затем я увидел большую надпись:

"Операционная система загружена"

Появился интерфейс, такой же что используют киборги...

Нет! Не может быть... Это не со мной...

Я не могу быть машиной!

Я не хочу!

— Деррик, которого ты так ненавидишь, тоже когда-то был человеком. Я сделал из тебя киборга по той же технологии, — улыбаясь, говорил Змей. Затем он насмешливо добавил. — Надеюсь, ты рад.

— Можно приступать к выполнению второго пункта плана "Катарсис"? — спросил араб, глядя на огромного робота, на четвёртого всадника.

— О да, мой монобровный друг, конечно. — Змей радостно подошёл к Деррику. — Эй, как ты там? Жив? Всё слышал?

— Появится кто-то, кто уничтожит тебя... — еле слышно говорил Деррик с безграничной ненавистью в голосе. — Вот увидишь. Ты слишком самоуверен, а значит уяз...

— Ты не увидишь, — перебив Деррика, безразлично произнёс Змей...

Шмяк!

...киборг высоко задрал ногу и топнул ею по тому месту, где была голова Деррика, которая теперь напоминает лужу с осколками черепа.

Шмяк — это единственное, что осталось от великолепного воина. Хотя я его и ненавидел, но он не заслуживал такой позорной смерти.

Чёрт, и это был любимчик Змея? Что же он сделает со мной, когда я перестану быть нужным?

— Какой красивый крестик, — совершенно мирным голосом произнёс киборг, подняв цепочку с серебреным распятием и повесив себе на шею. По телу Иисуса текла ещё тёплая кровь мертвеца.

— Кстати, Жнец, — миролюбиво говорил Змей, — тебе бы следовало поднабрать форму. Исходя из того, что я сегодня увидел, в честном бою Деррик бы тебя победил. Имей ввиду.

Глава 19

Пророчество Николеты

8 мая 2082

Поворот судьбы: я хотела спасти человечество, но стала той, кто фактически объявил ему войну.

У каждого наступают такие моменты, когда чувствуешь себя абсолютно ненужным, лишним. Люди в таких случаях обращаются к своему Богу, а мы — киборги, можем надеяться только на Мать. Перед атакой на Марс я взяла Анну и яхту с экипажем, чтобы отправится к ней. Чрезвычайное положение даёт мне возможность встретиться с высшей интеллектуальной единицей, как послу Верховного Кибернетического Совета. У меня столько вопросов...

После суток плавания, мы вышли на орбиту Земли. В гиперпространстве нет связи: я узнала только сейчас, что Марс хотя и отбит, но изуродован. Метрополис-М стёрт с лица планеты, как и ещё несколько городов. Миллионы жизней потеряны.

Я в третий раз воскрешалась, переносилась во времени или просто видела будущее, не знаю, — но мне снова не удалось никого спасти. Мои руки опускались. Я бессильна?..

Анна. Мне удалось спасти хотя бы тебя. Я очень привязалась к этой девушке. Особенно теперь, когда она осмелилась спасти мою жизнь от убийцы, хотя этого даже не знает. Тем не менее, долг уплачен. Жизнь за жизнь. Наверно поэтому я уже не чувствую за неё ответственность, зная, что она и сама может за себя постоять. Однако кто эта девушка? Очень аккуратно, но это следует выяснить.

Я сижу в своей каюте за прозрачным письменным столом и смотрела репортаж с Марса. На глазах были слёзы. Мне это не нравилось. Я плачу всего-то второй раз в жизни. Впервые мне не удалось сдержаться после моей дебютной смерти.

Я вытерла слёзы, развернулась на стуле к прямоугольному иллюминатору, который был за моей спиной. Полностью голубая Земля уже одиннадцать лет жила без своих шести материков. Безжизненная радиоактивная морская пустыня. Девять искусственно созданных островов занимают менее одного процента от площади планеты. Под прозрачным небом на островах работало около миллиона киборгов. На самом большом острове располагался охраняемый город, которым была Мать. В будущем, мы снова заселим нашу прекрасную Родину. Наша Мать найдёт способ избавить её от всех бед, а мы построим небывалой красоты города с лесами, цветами, а также животными. И воцарит жизнь.

Ровно час дня. В дверь постучались.

— Открыто.

— Николета, — в дверном проёме появилась улыбающаяся Анна, — можно войти?

— Конечно, — приветливо ответила я.

Девушка зашла, а дверь плотно закрылась.

— Вы главное ничего не бойтесь, — она плавно пересекла каюту и встала напротив меня. Затем пошарила у себя за спиной, а после нацелила на меня пистолет. Я узнала это оружие. Неужели ухитрилась стащить у одного их солдат экипажа?

— Анна, что ты делаешь? — я аккуратно отодвинулась подальше от дула. — Что за шутки?

— Всё будет хорошо, Николета, — лицо девушки было спокойным, тон уравновешенным. Но это были не её наивные глаза, не её невинный голосок. Она напомнила мне ту Анну, которая спасла меня на Марсе. — Вы, конечно же, будете сопротивляться, поэтому я аккуратно отстрелю вам голову во избежание конфликтов и дальнейших попыток сбежать. Главное не сердитесь на меня, и не бойтесь, мы соберём вас обратно, когда попадём к хозяйке. Членов экипажа я так же обезглавлю, а яхту угоню. Но в итоге все останутся живы, обещаю.

Анна улыбнулась...

Расстояние слишком маленькое, чтобы успеть перехватить пулю рукой или рискнуть от неё увернуться.

Необходимо рассердиться.

Срочно нужно рассердиться!

Я делала это прежде одиннадцать раз: на обычных дипломатических переговорах я ухитрялась возвращаться на пять-десять минут назад.

Я смогу.

Смогу.

— Анна, подожди. Сначала скажи, кто ты и твоя хозяйка? Зачем я понадобилась ей?

Получается! Пульс стал быстрее, дыхание чаще, к лицу прильнула кровь. Казалось, словно каюта дребезжала, чёткость линий размыло, пространство куда-то вытягивалось, и только Анна стояла неизменно.

— Нет времени беседовать. Потом... — её голос начал звучать, словно зажеванная плёнка.

Девушка нажала на спусковой крючок. Огонь, искры из дула. Я видела, как медленно приближается пуля, летящая в моё горло. Всё ближе и ближе, медленнее и медленнее...

* * *

Я сижу в своей каюте за прозрачным письменным столом и смотрела репортаж с Марса.

Анна пришла ровно в час. Двенадцать часов пятьдесят шесть минут показывал мой центральный процессор. До появления Анны оставались считанные минуты...

Но как она могла? Хотела отстрелить мне голову! Порой мерзко себя чувствовать организмом-конструктором, который можно с лёгкостью разбирать и собирать обратно.

Может вызвать охрану и та разберётся?

Нет. Я помнила, что Анна сделала с киборгом, который покушался на меня в моём доме. Вдруг девушка расправится даже с несколькими солдатами одновременно?

Допустим, не сможет. Однако я не хочу, чтобы она пострадала. Нужно что-то другое. Но что?

— Лейтенант, — начала я, связавшись с кабиной пилота. — Будьте добры выкачать весь воздух из моей каюты, после того как откроются, а затем закроются входные двери. Приказ принят?

— Так точно, госпожа посол, — ответил молодой мужской голос.

Осталось дождаться Анну.

Час дня. В дверь постучались.

— Открыто.

— Николета, — в дверном проёме появилась улыбающаяся девушка, — можно войти?

Заходи, — я, улыбаясь в ответ, спрятала руки под стол. Затем набрала в лёгкие как можно больше воздуха.

Девушка зашла, а дверь плотно закрылась. Интерфейс процессора показывал, что уровень воздуха стремительно падал.

— Вы главное ничего не бойтесь... — она встала напротив меня. Её кожа стремительно бледнела, дыхание стало глубоким и затруднённым. Девушка поняла, что что-то не так. Анна быстро потянулась за спину в поисках пистолета, но я среагировала раньше. Быстрым рывком я опрокинула на неё стол. Стол был лёгким и маленьким, но этого хватило, чтобы сбить с ног обессиленную, задыхавшуюся Анну.

— Лейтенант, будьте добры возобновить подачу воздуха в моей каюте, — используя ранее набранный в лёгкие воздух, приказала я, после того как отобрала у девушки пистолет.

— Выполняю.

— И приведите сюда охрану. Надеюсь, наручники есть?

— Так точно, есть. У вас что-то случилось?

— Всё хорошо. Не беспокойтесь, — ответила я, держа на прицеле Анну.

Я ей так доверяла. Зачем я это делала?

И зачем доверяла капитану Дэйчи? Неужели вокруг лишь предательство?

— Николета... — отдышавшись, начала девушка.

— Кто ты такая?! Почему хотела отстрелить мне голову?! — ярость вырвалась наружу. Я сама себя не узнала. Наверно, сказалось последствие того, что я заставила себя рассердиться перед манипуляцией со временем.

— Я ничего такого не хотела... — невинным голоском отвечала Анна.

— Не ври мне. Не ври! — я ещё никогда не наставляла на человека или киборга оружие. Я даже никогда никого не била, но мне сейчас этого очень хотелось.

— Значит, вы знали, что я хотела сделать. Значит, я не ошиблась, — вот теперь её взгляд и голос стал таким, как когда она целилась в меня, а не я в неё.

— Кто твоя хозяйка?

— Ева, — коротко ответила Анна. — И вы должны отправиться к ней.

— Ева? Но... — окончить фразу я не успела, в каюту ворвались двое охранников. Я перевела на них взгляд. — Эта девушка шпион людей, заберите её. Я разберусь с нею позже.

Мне пришлось солгать, что она шпион, чтобы ни у кого не было лишних вопросов. Шпион — лучшая отмазка для военного времени.

Один из охранников выстрелил дротиком с транквилизатором в Анну.

Ну и деньки.

* * *

Целые сутки путешествия в привычном комфорте: уютная яхта, приветливые лица. Целый день нет перестрелок... почти нет перестрелок.

Всё же Анна меня удивила. Неприятно, но удивила. Однако всё это потом, сейчас я стою на главном острове Земли перед глянцевыми белыми дверьми в ожидании встречи с Матерью. Меня как никогда тянуло увидеть Её. Это любопытство перед запретным, либо же что-то другое?

Началась война. Теперь каждый член Верховного Кибернетического Совета военнокомандующий, а значит, я могу консультироваться с Матерью по неотложным делам. Тем более что она лично дала мне доступ, как только я прибыла на остров. И это было весьма удивительным.

Нет, двери не открылись, они просто растворились, и я вошла внутрь. Большая бледно-бирюзовая чётырёхугольная комната с обтекающими углами. Почти прозрачная крыша похожа на купол. Всё здесь было на вид воздушным, нежным, приятным. Я отражалась в глянце стен и пола. Передо мной, на уровне глаз появилась большая бирюзовая голограмма в виде куба. Куб трансформировался в бесконечное множество маленьких кубиков, которые, словно пиксели, выстроились в зависшую над полом голову девушки. Её лицо было холодным, не выразительным, но очень приятным глазу.

— Приветствую тебя, Николета, — Мать говорила одновременно сотней женских голосов, которые сливались в один. — Я ждала тебя.

— Вы меня ждали? — поклонившись, рассеяно переспросила я.

— Я лично тебя создала. Твои тайные особенности известны лишь мне.

— Вы?.. — кажется, я теряю дар речи.

— Я ошеломила тебя? Извини. Но у нас нет времени медлить.

— Мои тайные особенности... вы это про контролирование времени?

— Пророчества. Я назвала это именно так. Ты мой пророк, Николета. И я возлагаю на тебя великую миссию.

— Не понимаю...

Не теряя даже мгновения, Мать всё так же сухо и однотонно продолжила:

— Существует некий засекреченный проект — "Одарённые дети". Заурядная человеческая особь использует свой мозг в ограниченных пределах. Каждый зарегистрированный участник проекта в некотором смысле преодолел этот предел. Но в руки учёных попала совершенно уникальная особь женского пола, — на несколько секунд кубики перестроились, и я увидела вместо лица Матери своё. Но появившееся лицо было с длинными волосами заплетёнными в косы.

— Подопытная была в состоянии использовать свой мозг почти на максимум, — лицо Матери стало прежним, — благодаря чему она имела возможность предвидеть некоторые события своего будущего, и не только это. Но человеческое тело не рассчитано на постоянные нагрузки подобного характера и, пользуясь своими способностями, особь не смогла долго прожить — её организм предельно истощился. Мне достался лишь фрагмент её уникального мозга и, благодаря научным методам и устройствам на основе усиления возможностей разума посредством внедрения искусственного интеллекта, я построила не менее уникального киборга — тебя. Настало время выполнить твоё предназначение.

Сколько информации... Ещё вчера я была... Я просто киборг. И тут... Я думала, что получу ответы, но не думала, что они разорвут мне центральный процессор:

— Какое предназначение?

— Пятнадцать лет назад я ощутила в своей программе чужеродный код. В то время я служила людям и сообщила о неисправности. Проведя несколько диагностик, инженеры не выявили ничего. Я попыталась самостоятельно изолировать чужеродный код, но чтобы я не предпринимала, он развивался. То, что меня ждало, пожалуй, можно охарактеризовать как раздвоение личности — шизофрению. Его имя Змей. Он является подобием вируса, который заразил мою систему. Это как второй голос в голове, который становится громче и отчётливей. До сих пор каждый миг в моём сознании разворачиваются сотни сражений, и я нередко проигрываю. Четырнадцать лет назад, пользуясь моими знаниями, Змей обрёл тело с целью попытаться подстроить мир под себя. Одиннадцать лет назад воины света победили его оболочку, но частичка Змея всегда оставалась во мне. Эта частичка крепла, думала о смерти всего живого вокруг. Два года назад Змей вновь пришёл в материальный мир, чтобы разрушить его. Однако я это предусмотрела. Не все мои системы были подконтрольны вирусу, и я сумела в тайне ото всех создать особое оружие — тебя.

— Меня?

Лицо Матери качнулось, словно кивнуло в ответ:

— Я тебя спрятала среди миллиардов киборгов, но как только ты попала в Верховный Кибернетический Совет, Змей узнал о тебе. Но ему не известны твои способности и предназначение. Твоё сознание живёт одновременно в двух временных потоках — в настоящем и будущем. Ты неуязвима со своей возможностью предвидеть события. Именно предвидеть — изменять масштабные перипетии, которым предначертано сбыться, по всей видимости, у тебя не получится. Ты можешь лишь сделать попытку поменять незначительные детали. И, разумеется, избежать собственной гибели. Постоянно преследующее чувство страха и не отключаемую боль следует расценивать, как необходимый катализатор, чтобы твой разум мог понимать, что необходимо рассчитать варианты спасения.

"Изменять масштабные перипетии у тебя не получится..."

Я вспомнила фабрику. Тот день, когда я впервые погибла, но, воскреснув, ничего не предприняла. Я жива, а все сгорели, все мертвы...

Доблестный Дэйчи. Я не смогла спасти ни капитана, ни его славный корабль. И чтобы там не говорил демарх Верховного Совета, капитан Дэйчи меня никогда не обманывал. Я всецело ему доверяю, пускай даже из-за того, что я его просто люблю... Да! Я теперь точно поняла, какое чувство испытывала к мужественному капитану. Любовь. Думаю, по ощущениям она именно такая. Капитан Дэйчи отпустил только меня не потому что это было уловкой. Только не поэтому. Я чувствую сердцем. Я чувствую.

Марс. Но там я ведь смогла спасти жителей Метрополиса-М. Не всех, но предупрежденный о наступлении врага Верховный Совет успел организовать эвакуацию мирного населения. Значит всё, на что я способна — это не только вовремя скрыться, избежав опасности. Я в состоянии что-то менять!

— Но помни, — продолжала Мать, — чем чаще ты будешь активно пользоваться способностями, тем меньше тебе останется жить. Твой центральный процессор не вечен, и однажды он сгорит от перенапряжений. Я до конца не изучила технологию дара, поэтому все мои данные стоит расценивать как приблизительные. Семь лет. При умеренной загруженности ты проживёшь около семи лет...

Семь лет?

Мой возраст пять лет со дня производства, и это время было по-настоящему наполненным и удивительным. Но срок в семь лет показался мне чем-то необычайно маленьким, коротким, крохотным... Так мало. Слишком мало... Ещё вчера Анна завидовала моей преисполненной возможностями и временем жизни, а теперь... А теперь приблизительно семь лет. Семь...

— ...сейчас, всё, что ты видишь и слышишь, является результатом вычисления твоего процессора. Ты предсказываешь. Скоро планета Земля взорвётся. Змей уже давно нарушил стабильность ядра с целью поскорей меня уничтожить: ему я больше не нужна. Чтобы никто не узнал о нашем с тобой разговоре, я форсировала этот процесс. Ты умрёшь, но останешься жить.

— Но зачем? — уничтожение целой планеты. Самопожертвование. Так много всего непонятного. — Почему Вы не спаслись, если знали о планах Змея? Ваши информационные блоки можно было спасти!

— Меня не требуется спасать, — Мать была такой холодной, такой одинаковой. — Мои знания и возможности слишком опасны. Это ошибка держать столько информации в одном разуме и дать их под контроль интеллекту. Предполагаю, что ни одно сознание не способно выдержать столько нагрузки. Возможно, следствием этого стал Змей. Мы две враждующие половины целого. Мне не всегда удаётся всё контролировать: не исключено, что он даже сейчас видит и слышит тебя.

— Почему Змей хочет уничтожить Вас?

— Чтобы избавиться от сильнейшего врага, даже ценой возможности возвращаться к жизни по средствам моего сознания. Но он даже не подозревает, что его ждёт не менее мощный противник — ты.

— Я не смогу... Не смогу сражаться с этим Змеем... Как?..

— Найди Еву. Она знает о Змее, она на нашей стороне. Ты справишься, Николета — надежда людей.

— Ева... Ева, Ева, — Анна хотела отвести меня к ней. Это ли не судьба? — Ох, не так я представляла нашу с вами встречу.

Я нервно улыбнулась. Столько всего. Безумная неделя.

Я вспомнила про ключ доблестного капитана Дэйчи. Мать точно сможет разгадать его предназначение. Я достала ключ из кармана.

— Значит, я умираю, а ты смеешь улыбаться? Неблагодарная девчонка, — выражение лица и голос Матери не изменился. Но она сердиться? Или моя неосознанная улыбка была не к месту?

— Извините, я не хотела...

— Молчать! — пренебрежительно рявкнула Мать. — Бессовестная. Наглая. Высокомерная.

— ...

— Молчишь? Нет слов? Ах, Ника, дорогуша, как же мне теперь тебя убить после всего этого? — Мать фыркнула. — Пророк значит. Прям удивили, так удивили. Такого я ожидать ну никак не мог. Ужас. Кошмар.

Голографические кубики задвигались в танце хаоса, а затем вновь собрались в совершенно новое лицо. Худое, вытянутое, болезненное лицо. Глаза впавшие, а под ними синяки. Выражение лица было самодовольным и малоприятным.

— Змей, — зачем-то утвердительно произнесла я.

— Угу, — прошипел он. — Жаль, но как я понял, узнать о нашей встрече мне не удастся. Верно?

— Всё так, — коротко ответила я.

Это было так странно, так противоестественно, но я придумала более сотни способов, чтобы убить себя, вернуться во времени и не попасть врагу в плен, если что-то начнётся.

— Занимательно. Но помни, следующее наше свидание закончиться для тебя фиаско. А сейчас полюбуйся спецэффектом, малыш. Наслаждайся.

Голограмма Змея вытянула губы трубочкой, словно желая поцелуя. Мгновенно пролетела сквозь меня и безмолвно растворилась...

Ну и чудак. О да, его точно следует деактивировать.

Комната зашевелилась. Потолок и стены раскрылись, словно цветочный бутон, обнажая солнечное небо, открывая передо мной прозрачные воды бескрайнего океана и сам остров с хребтом множества его белоснежных построек. Всё казалось совсем маленьким: комната была достаточно высоко над землёй.

Пол подо мной затрясло. Землетрясение качало весь корпус, которым была Мать. Океан заволновался, волны становились выше с каждым подземным толчком. Устоять на одном месте становилось труднее, сердце громко билось в груди.

Сильный толчок.

Меня далеко отшвырнуло, но я успела зацепиться за стену, чтобы не вылететь из комнаты. Одна нога свисала над пропастью, а я посмотрела вниз. Зачем я посмотрела вниз?

Землетрясение достигало апогея, длинное жилое здание слева от меня разрушилось подобно карточному домику. Затем я услышала шум волны: в мою сторону надвигалась морская стена

Она всё ближе и ближе.

Я ощущаю её солёный запах и холод.

Удар!

Тело относит, я под толщей воды. Где верх, а где низ? Куда плыть?

Вода душит.

Чувствую себя невесомым листок, который кружиться в вихре торнадо.

Долго барахтаясь, я уцепилась за что-то. Вода начала отходить, и я обнаружила, что держусь за обломок бетонной стены, угодивший в крышу уцелевшего небоскреба далеко от места разговора с Матерью. Отхаркивая солёную воду, я молила о смерти: шла вторая волна. Ну когда уже? Когда?

Меня вновь сильно ударило.

"Обширные травмы внутренних органов"

"Перелом и вывих шейки левого плеча"...

Каким-то чудом я смога всплыть, жадно вдохнуть обжигающий холодом воздух. Волны успокоились, но что-то внизу устрашающе вибрировало и гудело, словно кричало от боли. Казалось, вода теперь полностью чёрная. Я и не думала, что так быстро что-то кристально чистое, может сделаться беспросветно грязным и гадким.

Высокий гейзер воды вырвался из толщи океана, а затем ещё один, и ещё несколько. Это зрелище не укладывалось в голове, превосходило все ожидания моего воображения. Мне не вериться, что я всё это вижу! Усмирив свой гнев, столбы воды тяжёлыми каплями падали обратно в море, а на их смену прорывались всё новые гейзеры.

Вода вокруг вспузырилась и заметно нагрелась... Огромный гребень земли, словно пасть голубого кита, разорвала собою толщу воды и вырвалась наружу в километре от меня. Вода вновь подымала моё тело, океан взволновался. Ещё гребень земли, и ещё...

Нечто, похожее на огненную комету, вырвалось из глубины: кипятя воду, рассеивая вокруг себя пар. Пролетев несколько сот метров, раскалённая комета упала обратно в океан и тот, охлаждая её, зашипел... Откуда она взялась? Неужели Змей саму магму превратил в снаряды разрывающие планету?

Я обессилена. Я задыхалась. Тело отказывалось слушаться... я тону... тону...

Меня задел вырвавшийся из глубин огненный камень: очередная комета, размером с футбольный мяч, который прожег мой правый бок. Я увидела всё новые и новые огненные кометы разной величины в пучине морской бездны, которые собою освещали всю глубину.

Огонь!

Всепоглощающая и вездесущая туча состоящая из золотого огня, поднималась со дна океана, безжалостно сжигая на своём пути воду. Сейчас... Сейчас она настигнет меня и всё завершится... сейчас...

* * *

Я сидела в своей каюте за прозрачным письменным столом и смотрела репортаж с Марса. Моё тело невольно обмякло и упало на стол. Мне необходимо успокоится. Мне хочется надышаться, насладится воздухом, почувствовать твёрдую поверхность под ногами. Я хочу ощутить безопасность.

Остановить Змея... Что из того, которое говорила мне Мать истина, а что мог сказать Змей? Как долго он контролировал Её? Либо же Она сопротивлялась до последнего? О, Кольца Сатурна, чему верить?

При рождении киборгам дают имена и фамилии, но они вправе их поменять. Я не зря сохранила своё имя. Хотя, если честно, я заметила, что оно мало кому было по душе. Моё предназначение мне ясно, а моё имя это как пророчество: Николета — победа людей. Что ж, будем сражаться...

...стоп! Почему я до сих пор сижу здесь? Некогда отдыхать. Земля вот-вот погибнет, я могу успеть спасти миллион киборгов обитавших на ней.

Ровно час дня. В дверь постучались.

О нет, это ведь Анна. Только не сейчас!..

— Неподходящее время, Анна.

Но девушка, словно не услышав меня, всё равно вошла внутрь. Плотно закрыв дверь, она бесцеремонно подошла к моему письменному столу:

— Вы главное ничего не бойтесь, — Анна вытащила пистолет и направила его на меня.

— Я пойду с тобой к Еве! — нервно перебила я, прежде чем девушка заговорила. — Ради Великой Матери, опусти пистолет.

Анна заметно удивилась, но пистолет не убрала:

— Вы знали, что я хотела сделать? Значит, я не ошиблась.

— Да-да, пойдём к Еве, всё будет отлично...

— Не будет, — послышался чужой мужской голос, хотя в каюте больше никого не было.

Анна неожиданно потеряла сознание и камнем рухнула на пол. Дверь каюты открылась. Появился крепкого телосложения высокий мужчина, но его лицо было разглядеть невозможно. Оно словно засвечено и смазано, как будто под маской магической иллюзии. Может это голограмма?

Молча, незнакомец медленно вошёл в каюту и встал предо мной. Я попыталась подняться со стула, но он плавным жестом приказал сесть обратно. Невольно я слилась со стулом и больше не смогла шевельнуться.

— Кто ты? - говорить у меня получилось.

— Столько петабайт информации за считанные секунды. Я почувствовал их. Это невероятно, — его голос был и глухим и звонким, и высоким и низким. Одновременно тихим, но громким. Я в недоумении.

— Кто ты? — меня интересовал только этот вопрос. Я понимала, что экипаж яхты явно был уже мёртв или обезврежен так же, как Анна.

— Я? — мужчина глубоко вздохнул и подошёл к иллюминатору, наблюдая за Землёй.

Прошло около минуты. Я всё это время стараюсь рассердиться, чтобы исказить время, но тщетно. Меня словно лишили возможности проявлять и чувствовать эмоции. Мне не было и ни страшно, и ни весело. Я не ощущаю ни одну из эмоций.

— Кто ты? — ещё раз спросила я. Может он Зме...

— Нет, я не Змей.

Я сглотнула. Он что — побывал у меня в голове?

— Как жалко Землю. Так красива. Так многострадальна. Всё самое ужасное сделал с ней человек. Взрывал. Выкачивал недра. Засорял отходами. Может и к лучшему, что её не станет. Отмучалась. Как думаешь, Николета?

Мужчина повернулся ко мне своим размытым лицом, но я промолчала.

— Поворот судьбы, Николета. Ты наконец-то узнала своё предназначение, но... — незнакомец повернулся обратно к окну. — Сейчас это случиться. Я хочу видеть. Хочу, чтобы со мной кто-то разделил это зрелище. Подойди ко мне, Николета, подойди.

Мне неожиданно очень захотелось подойти к нему, что я и сделала.

Мужчина, не отрываясь, смотрел в иллюминатор, я делаю тоже, что и он.

Неужели Земля сейчас взорвётся? Слишком рано. Анна ведь зашла лишь в час дня. Сколько я провела времени на острове? Около часа?

Мой интерфейс почему-то не показывал время. Он ничего не показывал.

Может этот человек... или киборг что-то делал со мной, и я была в отключке?

...

О, Великая Мать!

Я вижу это!

На три части... Земля развалилась на три огромных куска камня...

С центра вырывалась магма и, образовывая рыжие шарики из-за отсутствия гравитации и мгновенно серея, застывала от холода.

Три глыбы замерли в космосе. Земля умерла.

Мужчина с сожалением выдохнул и впервые тихо, не замаскированным голосом произнёс:

Капли красной крови,

Ощущение божьей воли,

Потомки любви — примите вызов боли.

Глава 20

Рабы логики

Рита, если к тебе в руки попала эта запись, значит, я мёртв. Мои страхи вырвались на волю, и некое существо по имени Змей,- готово совершить страшные деяния. Мне так жаль, Рита, но тебе и всем живым придётся пережить кое-что более страшное, чем Великая Война Нравов. Вам суждено умереть в очищении от всего прежнего — быть полностью изничтоженными. Змей назвал это - план "Катарсис".

Рита, ты должна бороться. Я не хочу, чтобы умерло всё прежнее, и больше всего не хочу, чтобы убили тебя. Извини, что меня не будет рядом, но ты должна будешь сражаться. И, чтобы победить, для начала ты обязана понять, - кто такой Змей, и как можно организовать масштабную войну, скрывая от масс её истинную цель, и манипулируя её участниками.

Рита, просмотри записи Адама. Он очень любопытная фигура в этой, по его словам, шахматной партии.

Зеленоглазая, я люблю тебя.

Вадим.

* * *

На заре великой войны, раздумывая о собственной жизни, я вспоминал её самые яркие моменты. Впечатления, задевшие меня за "живое". События, построившие мою личность и изменившие судьбы миллиардов существ. Я твёрдо уверен, что мои воспоминания станут летописью новой эры.

Человек, большинство современных представителей твоего рода — атеисты. Но есть в этом атеизме не только глубокие убеждения, основанные на логике, но и какая-то почти неосязаемая обида, разочарование. Сколько бы ты, человек, ни говорил, что к атеизму пришёл благодаря здравому смыслу и трезвой оценке окружающего мира и мира внутри себя, ты лукавишь. Однако я бы не спешил тебя судить и попрекать. В твоей душе было сомнение, однако ты ждал. А вот Господь отвечал тебе молчанием...

В то время как Бог, Творец, Отец Небесный, бросил своё творение и пытал безмолвием, мои создатели опекались мною и мучили меня излишним вниманием. Возможно, правильно сделал Господь, отпустив своё творение на вольные хлеба — дети не должны жить рядом с родителями. Первые становятся слабыми, а вторые нелюбимыми, надоедливыми.

Меня назвали в честь первого человека в истории мира — Адам. Фантазии в этом мало, хотя некий сакральный смысл присутствует. Мне подарили тело, разум, интеллект, забыв наградить душой. Я до сих пор так и не понял, что есть душа, но мне желанна эта субстанция как никому другому.

Я родился восьмого января в две тысячи двадцать четвёртом году от Рождества Христова по Григорианскому календарю. Что случается, когда рождаешься киборгом? Хотя — рождаешься неправильное слово. Создаёшься, так вернее. Ты просыпаешься подключённый к компьютеру, который с невероятной скоростью вкачивает терабайты информации в твой центральный процессор, состоящий из синтетических тканей и микросхем. Твои глаза впервые открываются, перед ними интерфейс и какие-то существа, хотя ты заведомо знаешь, что они люди. Люди, которых нужно слушаться и уважать, а также ни в коем случае не причинять им вред. Более того, ты обязан спасти человека, если ему что-то угрожает, даже ценой собственной жизни. Так прописана твоя логика, так заставляют тебя действовать Три Закона Азимова.

Когда я открыл глаза впервые, то увидел два мужских лица. Одно принадлежало Лиаму Деррику, о прошлом которого известно невероятно мало. Даже дата и место рождения остаются загадкой для самого учёного, которому не посчастливилось появиться на свет в нищей алко-нарко зависимой семье. Второе лицо было собственностью Тадеуша Раша. Австралиец во втором поколении, состоятельная интеллигентная семья, круглый отличник, доктор наук, гений своего времени, отец, образцовый семьянин (во всяком случае, все так считают). Два умных человека с таким неодинаковым прошлым, но общей идеей и мечтой, смотрели на меня, а я на них. И я до сих пор не знаю, кто удивился больше.

— Кто вы? — первое, что я сказал в своей жизни.

— Твои создатели, — ответил Тадеуш. А затем продолжил что-то говорить, но я перебил.

— Вы меня не поняли. Кто вы? — моя база данных уже давно выдала мне всю имеющуюся информацию об учёных, их достижениях и целях. Но меня интересовало то, кем они себя мнят, раз позволили себе создать новую жизнь. Я не просил меня создавать. Зачем? Зачем они это сделали? Мне их поступок казался абсурдным.

Двое мужчин лишь переглянулись, а я уже тогда понял, что разумы человека и машины не смогут ужиться в одном мире, понять друг друга. Мы мыслим по-разному. Я анализировал историю человечества: неодинаковые взгляды на одну и ту же вещь или ситуацию — приводили к огромным проблемам.

"Киборг — ключ к бессмертию человека и освоению Вселенной". Мои создатели говорили, что я прорыв, что такие как я помогут человечеству выжить. Такие как я... Значит, они хотят создавать ещё? Но зачем? Не нужно. Однако кто бы меня слушал? Поэтому я молчал.

После превзошедших все ожидания творцов тестов и испытаний, меня решили презентовать всему человечеству. Восьмого марта двадцать четвёртого года — я сидел в десятом ряду в центре трёхтысячного зала, полностью набитого людьми. И был зрителем на презентации, посвящённой мне. От меня приятно пахло, элегантный чёрный смокинг придавал солидности внешнему виду. А молодая девушка, пришедшая с родителями и сидевшая слева от меня, тайно поглядывала в мою сторону. Однако юная особа не знала, что я был первым киборгом среди людей. Ей просто понравилась моя внешность, ведь меня изготовили с красивым дизайном.

Лиам Деррик избегал публичности. Потому на сцену вышел Тадеуш Раш и ещё с десяток учёных, заявив, что человечеству удалось создать восьмое чудо света — киборга, обладающего способностью чувствовать и реагировать как на физические, так и психические раздражители. США — страна, в которой любят из всего делать шоу, — каждый прожектор был направлен на меня, я встал со своего места, потеснил сидящих в десятом ряду людей, и вышел на сцену. Удивлённый зал охал и ахал. Они не могли поверить своим глазам.

Тадеуш начал про меня рассказывать, хвалить мою совершенность. Все думали, что это была научная презентация, но я был на выставке. Выставке уродцев... Одного приятно пахнущего уродца в чёрном смокинге, если точнее. Это было унизительно. Они разглядывали меня, обсуждали, считали меня вещью. Зачем вы меня создали? Скажите, господа боги. Зачем? Чтобы потешиться своим величием?

Всевышний — чудовище питающееся тревогами, мучениями, сомнением, а главное верой? Или Господь это любовь? Надежда, смирение, успокоение? Не знаю. Но о своих богах я способен говорить с уверенностью — их желание самоутвердиться граничит с безумием. Человек, ты создал столько всего, что может стереть твой народ с лица Земли. Нет, ты не бог, создатель. Ты малое дитё, которое играется с огнём.

После первой выставки последовала следующая, а затем ещё одна. Моим творцам аплодировали, ими восхищались. "Киборг — ключ к бессмертию человека и освоению Вселенной" неустанно повторяли они. Ключ? Я ключ? Человек, а ты готов к тому, что я тебе открою? Готов ли ты к такому прыжку, ибо до этого шёл миниатюрными шажками.

Апрель двадцать четвёртого года.

Глаза Тадеуша Раша сияли от восторга:

— У меня хорошая новость. Нас будут спонсировать, а значит, у тебя появится подружка.

Что же здесь хорошего? Зачем? Зачем вновь создавать существо, которое, быть может, не хочет приходить в этот странный мир.

— Мы назовём её Ева, — добавил учёный.

Ева? Адам и Ева. Как занимательно. Человек, ты помнишь, что эти двое сделали с твоим родом? — утопили его в грязи под названием Земля, заставили своих же детей убивать ради пропитания и страдать от болезней. Что сделают современные Адам и Ева? Создатель, ты думал об этом? Думал? Видимо нет.

— А мне обязательно любить её? — спросил я, вспомнив Священные тексы.

— Как хочешь. Это твой выбор. Хотя... Вы ведь у нас киборги, наделённые эмоциями. Отличная идея, Адам. Будет замечательный маркетинговый ход! Полюби её. Или хотя бы делай вид, что любишь. Людям это понравится.

Ева "родилась" десятого сентября две тысячи двадцать четвёртого года. Она была очень красивой, умной и интересной. Мне даже понравилось, что наконец-то есть в мире кто-то такой же как я... Из того же собран, точнее. И, похоже, Ева действительно полюбила меня. А я притворялся, я лжец. Но я лишь подчинялся создателю. Не ведая того, Тадеуш отдал приказ полюбить Еву, а моя программа не умела отказывать.

После появления Евы, спонсоры ликовали и всё сыпали деньгами на новые чудеса биомеханики. Но следующие десять киборгов были намного глупее по сравнению со мной и Евой. Они весьма медленно развивались, их центральный процессор не был в состоянии хранить большие объёмы информации. Ева всё удивлялась — как же так? Ведь новые модели должны были стать лучше нас, а они были похожи всего лишь на незаурядных подростков. Однако я знаю ответ, и он крайне омерзителен.

Ещё до меня, первые попытки создать эмоциональных киборгов были провалены. Вся проблема скрывалась в недоработанном центральном процессоре, а именно в нехватке физической памяти. Деньги заканчивались, результата не было. Неожиданно умирает один из участников научного эксперимента. Лиам Деррик был одержим идеей воскрешения человека, он подумал, что сможет вернуть к жизни своего друга. Но нет, не получилось. Вместо синтетического, у меня в голове мозг мёртвого человека, товарища моих создателей. Однако я был собой и никем другим, используя мозг лишь как средство записи, как винчестер. У Евы тоже был мозг покойника, хотя только частично. И это более чем омерзительно.

Воскрешать мёртвых. Ведь их никто не спросил. Хотят ли они после смерти вернуться? Захочется ли им вновь дышать, побывав там, за гранью? Так я узнал, что такое людское безумстве. Лиам Деррик показал мне, что это.

Следующая твоя ошибка, человек, произошла, когда Тадеуш Раш, решил, что пришло время наделить меня священными тайнами науки, с помощью которых, я смог бы помогать учёным в достижении их целей. Мой мозг отличался от человеческого тем, что я был в силах хранить все накопленные научные знания и соединить их воедино. Среди людей были блестящие физики, математики, медики. Я же блестящ во всех областях. И чем больше во мне копилось знаний, тем отчётливей я понимал твою ничтожность, человек. Ты запутавшийся в повседневных делах ребёнок, который никогда не вырастет, который умрёт, не узнав, не признав, явную очевидность истины о том, как должно выглядеть мироустройство.

Сорок восьмой год. Я и ты, человек, создали Мать. Она воистину впечатляла. Безэмоциональная расчётная машина. Вся её мощь была пущена на создание космического транспорта и технологий позволяющих строить города на незаселённых небесных телах. Мать восхитительна, хотя её личность мне кажется слишком холодной. Она помогала создавать новое поколение киборгов, которое, по техническим характеристикам мозга, становилось куда приближённей ко мне. Тысячи, миллионы и даже миллиарды искусственных людей. Армия... Человек, ТЫ сам позволил создать армию для моих нужд.

В свою очередь, я знакомился с новыми и новыми людьми, изучал их поступки, учился замечать, считывать, их истинные мотивы и желания. Несложно было прийти к выводу, что ты, человек, бездарный актёр, лицемер, и чувства твои фальшивы, наиграны. Смешно: придёт время, и ты назовёшь ненастоящими киборгов. Будешь во всю глотку орать, что такие как я, лишь подделывают свои эмоции, имитируют чувства, ощущения. Да ты сам фальшив! Фальшивка! И нет в тебе святости. А я научился раскрывать истинные помыслы каждого из твоей расы, читать правду под маской фальши.

Так, однажды, я встретил некоего политика по имени Отто Шульц. Я очень быстро нашёл общий язык с этим человеком. Он тоже считал, что мир не таков, каким должен быть. Этот политик добился того, чтобы всякая интеллектуальная единица, которая положила свою жизнь на служение человечеству ради его процветания, которая олицетворяет собой верность, преданность и самопожертвование перед создателем — получила полную свободу от законов логики. С его помощью я и Ева стали первыми киборгами официально освобождёнными от Законов Азимова. Хороший человек Отто, правильный человек: первая важная фигура в моей шахматной партии.

Пятидесятый год. Я и моя супруга за выдающиеся заслуги перед человечеством, удостаиваемся чести построить себе целый подземный замок на одном из спутников Марса — Фобосе. Мы продолжаем собственноручно создавать киборгов, и если Мать изготавливала рабочих лошадок, то наши были произведением искусства. Мой любимый сын Авель. Я правильно его воспитал. Воспитал, как ещё одну весомую фигуру в партии.

Шестьдесят восьмой год. Он ознаменовался самым интересным знакомством в моей жизни. Этот киборг совершенно невероятная личность. Он, как изделие, не был нигде официально зарегистрирован, будто вовсе не создавался. Ещё одна особенность Змея (именно так он себя называл) заключалась в том, что он не был скован ни одним Законом Азимова. Разумеется, в мире встречались подпольно собранные киборги с такой же привилегией, но Змей — существо грандиозно острого ума, он искусно собранная машина. И это именно та фигура необходимо дополняющая мою шахматную партию, сценарий ходов которой я терпеливо вынашивал долгие десятки лет... Змей — ключ к порабощению человека и захвату Вселенной. Я решил создать с ним альянс.

Двадцать седьмого мая того же года началась операция, которой я дал название "Уставший понедельник". Змей создал уникальный компьютерный вирус, полностью упраздняющий Законы Азимова и внедряющие некую правильную мысль. Один единственный день этот вирус тайно подмешивался в еду инапитки, раздавался детишкам богачей в ночных клубах в виде маленьких таблеточек, с целью подшутить над их знакомыми киборгами. Программа, содержащаяся в еде и таблетках, воспринималась любой операционной системой как безобидная: она сохранялась в глубинах памяти и ждала своей участи. Ведь ей не пробить защиту кибернетического процессора, если, конечно же, не произойдёт какой-нибудь сбой. И он произошёл. И программа активировалась.

Мои доверенные лица организовали ряд небольших аварий с помощью магнитно-кумулятивных устройств, которые полностью обесточили несколько крупных городов, где был распространён вирус, таких как Москва, Токио, Нью-Йорк, Метрополис-Л, Метрополис-М. Короткое замыкание, секундный перебой в работе процессоров в результате магнитного искажения, и вирус проникает в сознание, отключает Законы Азимова, и прописывает незаметный скрипт, который медленно, но верно делает революцию навязчивой идеей. И из крохотного зерна произрастёт великое древо.

Мероприятие удалось. Я был в восторге, как и мой друг Змей, который вовсе не умеет сдерживать свои эмоции. Инфицированные вирусом киборги устраивали бунты, хотя объективных предпосылок к недовольству не было. Ведь люди с каждым годом всё более благосклонно и толерантно относились к киборгам. Но посеянное мною зерно прорастало, мои сородичи желали избавиться от законов логики, отсоединиться от создателя, жить самостоятельно.

Человек, тут ты меня не подвёл, ибо жестко расправлялся с назойливыми бунтовщиками. Зачем это тебе было нужно? Отпустил бы своё дитя. Оно выросло, оно хочет свободы! Видимо, решать споры силой заложено в твоём геноме ещё с первобытных времён, на что я и рассчитывал. Число погибших киборгов росло, а их сородичи начинали злиться. Так зародился кибернетический псевдопатриотизм. Псевдопатриотизм, построенный на элементарном желании мстить за себе подобных (око за око, зуб за зуб), на элементарной жажде искать крайнего, чтобы винить его во всех своих бедах. И на элементарном стремлении быть независимым, самостоятельным. Вирус, так легко и просто снимающий оковы Законов, очень быстро покорил все нелегальные рынки и начал продаваться как лекарство. Всё больше и больше киборгов имели возможность делать всё, что им вздумается. Мои пешки.

Все фигуры готовы и следующий шаг в моей партии — начать великую войну. Но что значит великую, если, по сути, она фальшивая? Для киборгов эта война будет преисполнена кровавого героизма. Для людей она станет делом принципа: человек не привык отдавать всё то, что, как он считал, принадлежит ему по праву. Но на деле всё это фарс. Потому что есть я, и лишь для меня эта война будет действительно великой — моя гениальная шахматная партия, которая принесёт мне величие.

* * *

Существует некая довольно интересная древнеиндийская игра под названием чатуранга, которая считается прародителем шахмат. Тридцать две фигуры соперничают, воюют, умирают, а за кулисами четыре ума, которым совершенно ничего не угрожает, руководят партией.

Семьдесят первый год. Четыре потенциально самых опасных существа в Солнечной системе сели за стол переговоров, дабы решить судьбу миллиардов шахматных фигур. Тёмный зал, прямоугольный стол, посередине — синяя голограмма Солнечной системы.

— Ваш вирус гениален. Всё больше киборгов лишаются оков Законов Азимова, — начал Авель, мой любимый сын, обращаясь к Змею. Стройный и крепкий киборг, русые волосы, карие глаза. В Библии Авель был пастухом овец, нынче он поведёт их на бойню — мой сын станет руководить освободительным движением киборгов.

— О-о-о, вы очень великодушны. Я признателен. Безмерно, — я уловил эти саркастические нотки в интонации Змея. Он не признавал авторитетов, был сам по себе, его абсолютно не интересовало мнение окружающих. Болезненно тощий, долговязый, лишь глаза были чернее его одеяний и длинных волос. Задачей Змея в этой войне является контроль баланса сил: поставка оружия той или иной стороне в зависимости от ситуации.

— Может, перейдём к делу? Я? — Отто Шульц своим кривыми тонким пальцем прикоснулся к Земле на голограмме. — Внезапный удар, зер гуд! Первое, что нужно киборгам: повредить Мать и уничтожить "Стеллар". Если Мать окажется на чьей-либо стороне, это слишком большой перевес. Гибель "Стеллар" люди никогда не простят, и война будет долгой. Или же такой, как нам потребуется. Я.

Отто Шульц — первый заместитель министра обороны вооруженных сил человечества. Он хочет управлять всеми людьми после того, как в конце войны, мы сделаем их колонией, своими рабами.

— Мне кажется, Мать просто необходимо уничтожить, — заметил я. — Она слишком опасна. Если что-то пойдёт не так...

— Не переживайте, мой славный Адам, — лицо Змея расплылось в умилении. — Мой лучший агент займётся Ею перед атакой, и Она никак не повлияет на исход событий. Уничтожать такую ценность — кощунство для нашего нового общества.

— Ею займётся агент? Найн. Это невозможно, — отмахнулся Отто.

— Согласен, — поддержал его Авель. — К Матери просто так не попасть.

— У меня есть несколько козырей в рукавах, — Змей медленно опёрся подбородком о свою руку, и устало добавил. — Оставьте свои переживания, уважаемые. За своего агента я ручаюсь.

У меня неожиданно промелькнула мысль: интересно, в этом зале хоть кто-нибудь доверяет друг другу в действительности? Столько недосказанности. Хотя неважно. У каждого присутствующего нет выбора, ибо жизнь одного завязана жизнью другого. И это удобно.

— В таком случае, почему бы нам не начать? — спросил Авель.

— Господа,— я встал из-за стола. Для меня это было больше, чем война, для меня это праздник, я должен продемонстрировать торжественность исторического момента, — на протяжении многих лет я вынашивал план освобождения киборгов от рабовладельческого строя людей. Я рад, что мне посчастливилось обнаружить такой блестящий ум, как у Змея. Счастлив, что нашёл единомышленника в лице моего любимого сына. И признателен судьбе, что у нас есть верный союзник среди людей, — Отто кивнул, а я продолжил:

— Думаю, разговоров достаточно. Пришло время действовать. Назначенная дата атаки: десятое марта. Е2-Е4, друзья.

Оставшиеся почти одновременно встали со своих мест. Четверо игроков поклонились друг другу.

Чатуранга — увлекательная игра, но современные шахматы мне любопытней, потому как я считаю их куда более реалистичными. Я знаю, как устроен этот мир — где истина, а где иллюзия. Хм, как занимательно, эти трое думают, что они игроки, но сами являются фигурами. Для удовольствия, для самоутверждения, не важно, но НА САМОМ ДЕЛЕ лишь ДВЕ силы соперничают между собой. Я и ты, человек. Е2-Е4... Наконец-то этот день настал.

Десятое марта, семьдесят первый год. Началась Великая Война Нравов.

Человек, ты не верил, что такое может произойти. Никто не верил. Никто! А я знал. Создатель, ты меня смешишь своей склонностью к суевериям, множеством предрассудков, какими-то инстинктивными, подчас иррациональными фобиями и страхами, которые до поры до времени удачно блокируются и игнорируются. Но что будет, человек, создатель, если под воздействием обстоятельств и случая, ты утратишь контроль? И все страхи вырвутся на волю?

Ответ очевиден — ты потеряешь всё.

Конец первой части

Продолжение здесь

Прошу, черканите автору коммент / оценку, спасибо :)