Глубокие воды Стикса - роман

— Фуух, — наконец тяжело вздохнул тот, — Надоело уже. Ты имеешь ввиду, что наши приборы могут не зафиксировать какие-то местные формы бытия?

— Ты ещё и философ? — Александр улыбнулся. — Это вот я и имею ввиду. Помнишь, тот день, когда я придумал название для этой планеты?

— Ну, — Шедди кивнул.

— После того, как я вышел из общего отсека, меня потащила в свою лабораторию Лиля...

— Я видел, — с улыбкой перебил Шэд. — Ты выглядел очень комично.

— Правда? — Александр невольно смутился, и запнувшись, принялся разглядывать одну из ножек стула. А он ведь считал, что тогда никто не обратил на них внимания.

— Правда. Слушай, а почему ты не заведёшь с Лилей отношения?

Александр смутился ещё сильнее и теперь уже пару раз кашлянул сам. Правда лишь от стеснения.

— Из-за того, что возле неё крутится Бергинсон? Ну так он ей безразличен.

— А ты откуда знаешь? — переборов стеснение, спросил Александр, но не оторвал взгляд от ножки.

— Сабрина сказала. Они с Лилей дружат, а я с Сабриной вот уже две недели... — кашель снова прервал Шэда, а Александр удивлённо уставился на него.

— Ты с Сабриной?

— Кх-кхгг. Чёрт! Да, а что тут удивительного?

— Ничего. Просто я никогда не видел вас вместе. Вы даже не разговариваете друг с другом.

— Ха. Ты со своей "улицей" совершенно оторвался от дел внутри станции. Хотя, ты прав, на глазах остальных мы не афишируем нашу связь.

— Уу, — протянул Александр. — У вас это хорошо получается, — он улыбнулся.

— Ну так а ты с Лилей? Из-за Бергинсона?

— Ну, не только... Хотя... я думал, у них что-то есть.

— У них? Не смеши меня, Алекс, — датчанин преподнялся на локте. — Он просто клеится к ней, а она не может дать ему строгого отпора. У вас русских какое-то странное отношение в этом деле. Вы не можете посылать тех, кто стоит выше вас по служебной лестнице.

— Почему? Мы с удовольствием делаем это.

— Вот именно, с удовольствием. На нервах, когда уже доведены. А у нас в Европе при первой же сексуальной претензии со стороны вышестоящего, жертва тут же заявляет в суд. Хладнокровненько так, без эмоций и заявляет.

— Ну у вас в Европе многое по-другому, — Александр улыбнулся. — Да и ты не всё правильно о нас понимаешь, Шэд.

— Чтобы понять датчанина, нужно быть датчанином, чтобы понять русского, нужно быть русским, — Шедди улыбнулся в ответ. — Ладно, а если дело не в Бергинсоне, то в чём?

Александр на секунду поджал губы, потом цокнул ими, и выдохнув, заговорил:

— Шэд, только это между нами. Хорошо?

— Клянусь кровью предков, — с серьёзным лицом проговорил Шэд.

— Понимаешь, там, в центре подготовки... В общем, у нас не было женщин, и за территорию нас не...

— Понимаю, онанизм, — Шэд закивал, и Александр удивился, не заметив на его лице ни капли глумления. — У тебя долго не было девушки и ты отвык.

— Ну да, — выдохнул он, несмотря на серьёзность Шедди, всё же уже успев пожалеть, что открылся ему.

— Ну, что я могу сказать тебе? Алекс — ты идиот.

— В смысле? — обиделся Александр такому неожиданному эпитету.

— В самом прямом. Если тебе нравится Лиля, а ты нравишься ей, то всё у вас получится.

— Ладно, — Александр нервно поднялся и понёс стул обратно в угол отсека. — Мы отвлеклись от темы.

— Хм. Вы, русские, не любите говорить о том, что вас гложет. Особенно по-трезвому, — Шедди снова улёгся на подушку. — Знаешь, Алекс, во всём цивилизованном мире люди ходят к профессиональным психологам, а вы... а вы каждый сам себе пытаетесь быть психологами. Интересно, — он рассмеялся.

— Ничего смешного, — буркнул Александр и вернулся к кровати. — Так что там насчёт объекта? Я же не утверждаю, что это живой организм. Возможно какое-то местное метеоявление. На Земле чего-нибудь подобного не наблюдается?

— Надо подумать, проанализировать, — Шедди снова развернул ленту и стал изучать её. — Так что ты говорил про тот день? Ну, когда назвал планету.

— Да так, ничего, — Александр отмахнулся рукой. — Там тоже пока гипотезы. Ладно, давай завтра вернёмся к этому разговору. Выздоравливай.

Александр развернулся и направился к выходу, чувствуя удовлетворение от того, что не нарушил данное Лиле слово. А ведь хотел рассказать Шэду, думая, что Лиля встречается с Бергинсоном. Ведь в таком случае, Бергинсон должен был уже знать о Лилиных предположениях. Интересно, как далеко она ушла в своих исследованиях?

— Ты что, Алекс, обиделся? — раздался за спиною хрипловатый голос, и Александр остановившись возле перегородки, обернулся.

— Да брось, Шэд, — он выдавил из себя улыбку. — Когда русский обижается, это выглядит совсем по-другому.

— Понял, — ответил улыбкой датчанин и кивнул.

51