Двенадцать Месяцев. Зима

— Стой, Снеж, погоди, — замахала руками Настя. — Как, десять лет? А разве не на всю жизнь мы спутниками Месяцев становимся?

— Что в твоем понимании значит на всю жизнь? — серьезно посмотрев на девушку своими глазами-бусинками, поинтересовался Снеж.

— Как что? — удивилась Анастасия. — То и значит, что я... — и потупилась, тяжко вздохнув, да с силами собираясь. — Я больше никогда не увижу своих родных и близких, потому что останусь в услужении... То есть буду спутницей Декабря Месяца до конца своей жизни, — закончила она, надеясь, что ее оговорка не оскорбила снежного человечка.

— Батюшка мой снег! — прошептал снеговичок, а все, кто находился на кухне, замерли, позабыв свои дела, с любопытством глядя на Настеньку.

Девушка настороженно осмотрела их, раздумывая о том, что же такого сказала, чтобы вызвать такую реакцию? Вроде как и ничего особенного, а вон как застыли все. Неужто она что-то не так поняла из бабушкиной науки? Всегда ведь внимательно слушала, чему ее учила Екатерина Викторовна, хоть и воспринимала все это как забаву, игру детскую. Поэтому сейчас, судорожно вспоминая рассказы бабушки, Настя пыталась понять, что же не так.

— А скажи-ка мне, Настасья, что именно тебе говорили, когда обучали? — нахмурил бровки Снеж.

— Меня бабушка обучала всему, — словно оправдываясь, объяснила девушка. — А она всегда говорила, что я, коль простят Месяцы наш клан, навсегда останусь спутницей, — и нахмурилась, что-то припоминая. — Или же не так это было... — Настя, потерев пальцами виски, чуть прищурилась, стараясь вспомнить тот разговор. — Нет, не так. Бабушка верила, что это будет на всю жизнь. Значит, я что-то не так поняла? — с надеждой на объяснения, посмотрела девушка на снеговичка.

— Совсем ничего не поняла, — усмехнувшись по-доброму, ответил ей Снег Снегович, поставив перед Настенькой тарелку с пирожками. — Вот, угощайся, девонька. Горячие. Только что из печи вынули.

— Спасибо вам, — взяла угощение девушка, перекидывая пирожок из руки в руку, да дуя на него. — А все же, что не так я поняла?

— Твоя бабушка, Настенька, надеялась, что ты станешь истинной спутницей для одного из Месяцев, — пояснил Снеж, подливая чая в чашку. — Скажи, ты знаешь, откуда в вашем клане сила такая необычная? Почему именно ваш род может быть спутниками, а не кто-то другой?

— Потому что однажды, давным-давно, наша прародительница в одну из зимних ночей познакомилась с Месяцами, — осторожно ответила Анастасия. — Она им так понравилась, что они благостью одарили своей... — под скептическим взглядом снеговичка и главного повара она вновь смешалась. — А у нас еще мультфильм такой есть. По мотивам легенды этой.

— Мультфильм у них есть, — проворчал Снеж. — Видел я мультфильм этот. Это ж как надо было правду в нем перекрутить, да в кривду обратить!

— Тише, успокойся, Снеж, — осадил его Снег Снегович. — Много метелей с той поры по земле гуляло. Ничего удивительного, что позабылось многое. Ты не ворчи, а лучше расскажи, как на самом деле было. Все ж полегче ей будет.

А у Настеньки, наблюдающей за ними, так глаза и заблестели от любопытства. Неужто ей и в правду расскажут? В преддверии открытия этой небывалой тайны, она подобралась вся, и умоляюще поглядела на снеговичка.

— Ладно, чего уж там, расскажу, — польщенный таким интересом со стороны слушательницы пробормотал Снеж. — Так вот, девонька, все не так в этом вашем мультфильме. Или, вернее, почти все. Многие зимы назад, в рождественскую ночь, забрела в лес девушка одна за хворостом. Жили они со своей семьей бедно, без отца, который давно уже в пургу зимнюю сгинул в лесу. Вот и приходилось Дарине по хозяйству крутиться, матери помогать. А мать-то ее болела часто, да и за сестренкой младшей догляд нужен был. В тот день матушка Дарины совсем занемогла, девушка весь день с ней просидела и только к ночи заметила, что топить печь им не чем. Как не плакала сестренка, не просила в лес одной не идти в темноту и метель такую, а все же делать нечего было. Заплутала тогда Дарина знатно и уже с жизнью распрощалась, когда костер Месяцев заметила. Понравилась она им крепко тогда, за доброту свою, за простоту и не чванливость. Особенно Апрелю Месяцу по душе пришлась. Крепко сдружились они потом, подружками неразлучными до конца жизни Дарины были.

— Как подружками? — удивилась Настя. — А как же...

— Вот же несмышленая, — усмехнулся Снеж. — Да забудь ты о мультфильме своем. Все весенние и осенние Месяцы отродясь девушками были. У них в спутниках парни из вашего клана хаживают. Неужто не видела их никогда?

— Нет, — честно ответила Настя, осмысливая новую информацию.

А ведь и могла бы спросить тогда у бабушки, почему на встрече той были только девушки, которые могли стать спутницами зимних и летних Месяцев. Но не поинтересовалась. Решила, что так должно быть. Да и Екатерина Викторовна никогда не говорила об этом, лишь раз упомянув, что у весенних и осенних месяцев немного по-другому все.

— И чему вас там только учат? — обреченно вздохнул Снеж. — Ну да ладно, продолжу рассказ. Тогда, в рождественскую ночь, они действительно менялись местами, чтобы Дарине подснежники подарить. Да только не для королевны их, а для матушки. Цветы ведь те весенние не простыми были. Помогли они вылечить женщину, все хвори отступили. Но и в дальнейшем не бросили Месяцы Дарину, помогали ей, чем могли. Все у нее в хозяйстве спорилось, урожаи были на радость ее семье и на зависть другим. Нечисть всякая стороной ее дом обходила, не смея шкодить. Знала, окаянная, что покарают сурово ее. А после смерти Дарины в потомках ее дар удивительный открылся.

— Какой дар? — прошептала Настя, заворожено глядя на рассказчика своего.

— Дело в том, девонька, — наклонился Снеж к ней поближе и зашептал, словно боялся, чтобы лишние уши тайну великую не узнали, — что нестабильны Месяцы наши быть могут. Вот как сильно в делах и заботах своих окажутся, Силу чрезмерно используют, так и беда с ними приключиться может. Раствориться могут в стихии они, словно и не было хозяев определенной поры.

— Как так? — поразилась Анастасия, совершенно забыв про угощения. — Они ведь такие сильные, сказочные...

Не могла она поверить в это. Для Настеньки Месяцы представлялись незыблемым чем-то. То, что будет всегда, не исчезнет, не растворится в небытие.

— Сказочные-то сказочные, да только и их беда поджидать может, коль не поостерегутся, — вздохнул печально Снеж. — А чтобы не произошло это, им Силу высвобождать свою надобно, в природу отдавать ее. Да только когда сами Месяцы делают это, трясет и колотит все вокруг. То пурга разгуляется, то дождями зальет, а то и засуха погубит все. Вот поэтому, когда в потомках Дарины дар этот открылся, с облегчением вздохнули все. Вы ведь действительно стабилизировать можете их, излишки Силы через себя пропуская, да безболезненно для природы отдавая. Только и тут не все гладко. На десять лет такой службы хватает вас. А коль хоть немного поболе прослужите, в мучениях страшных погибнете.

Анастасия дернулась от слов страшных таких, да локтем чашку задела. Пролился чай по столу, а девушка засуетилась, убрать шкоду пытаясь, чтобы страх свой скрыть. Да где ж его скроешь, коль вся бледная стоит, трясется, как осинка на ветру. А тут и поваренок подскочил, Настю на место усадил, тряпочкой стол протер.

— Как же так, Снеж? — потерянно спросила Настенька, руки к груди прижав. — От чего это все происходит?

— От того, Настасья, что все же люди вы, хоть и с силой особой, — ответил снежный человечек. — Не выдерживаете вы больше десяти лет службы такой. Тяжело это — Силу стихийную через себя пропускать, равновесием служить, — Снеж вновь наполнил чашку чаем, да к девушке пододвинул. — Много спутников погибло поначалу, пока поняли, в чем суть да дело. Ограничили срок службы вашей. А потом уж и пророчество появилось, об истинных спутниках Месяцев.

Глава 4

Настя задумчиво смотрела, как от чашки поднимается слабый пар, разнося по помещению аромат липы. Сжав вмиг похолодевшими ладонями глиняные бока и зажмурив глаза, девушка пыталась успокоиться. Не ожидала, не была готова к тому, что все окажется не так волшебно и сказочно. Их прошлое, обросшее множеством красивых легенд, таило много страшного в себе: и разлуку, и боль, и смерть.

— И что же за пророчество такое? — оторвав взгляд от чая, с затаенной болью посмотрела на снежного человечка.

— О том, Настенька, что появятся однажды у Месяцев спутники истинные, — тихо проскрипел Снеж, с сочувствием на девушку глядя. — Через боль и страх, через надежду и любовь придут. Будут властвовать в сердцах их безраздельно, свои взамен отдав. И пометят Месяцы их стихиями своими, одарив силой невиданной. Станут те спутники неотделимы от них, сама Смерть отступит, Жизни место уступив.

— Неужели за все это время никто сердец Месяцев не тронул? — Анастасия с удивлением смотрела на Снежа. — Ведь если по десять лет служили, это ж, сколько людей перебывало у них.

— Привыкали, конечно, было такое. А вот любить... — Снеж смущенно потер ручкой свой нос. — Только Май в своего влюблена была, а тот лишь уважение великое испытывал к ней. Да если бы и любил, страшно подумать, что бы приключилось тогда, попробуй она его стихией пометить. Ведь в пророчестве оговорка есть.

— Какая еще оговорка? — нахмурилась Анастасия.

— А это только Матушка Земля ведает, да никому не говорит, — развел ручками снеговичок. — Сказала, что не ко времени знание это. Тем и успокоила Месяц Май, пообещав, что счастье свое обретет она еще. Да только госпожа Милада до сих пор плачет о спутнике своем. Хоть и смирилась, а душа все равно болит.

— А спутницы хозяина нашего, Декабря Месяца? — поинтересовалась Настя, окончательно отодвигая от себя угощение.

После такого рассказа аппетит совсем пропал. Уже не радовал ни чай вкусный, ни варенье с пирожками. Сердце тревожно стук свой приостанавливало от какой-то безысходности, да вновь вскачь пускалось, от предчувствия беды. Как бы Настя не старалась успокоиться, а все равно все внутри замирало, и становилось трудно дышать. Вконец, разнервничавшись, спрятала руки под стол, чтобы снежный человечек дрожи их не заметил.

— Любили, — ответил Снеж, и так жалобно посмотрел на девушку, словно это он виновен был. — И Агафья, и Злата, и Ксения, все любили. Да так крепко, что смотреть на них больно было. Чем ближе срок подходил, тем печальнее становились они, все с надеждой на хозяина смотрели нашего. Он все видел, все понимал, да только...

'Не любил', — мысленно закончила за него Анастасия. И такая злость поднялась на Декабря, да обида за соклановок своих! Хоть умом и понимала, что не виновен он, а все ж сердечку девичьему не прикажешь, кого осуждать, а за кого и переживать.

— Расстроил я тебя совсем, ты уж прости, Настенька, — грустно проскрипел Снеж. — Не хотел я этого.

— Ну что ты! — воскликнула девушка, осторожно ручку его погладив. — Нет твоей вины в этом. Просто... Тяжело это все, подумать надобно.

— Думай, думай, девонька, — согласился снеговичок. — Только на хозяина не серчай. Хороший он у нас — добрый да веселый.

Не ответила ничего на это Настя. Время ей надобно было, чтобы принять это все, да подумать, как дальше быть.

Поблагодарив за угощение, Анастасия поднялась к себе переодеться. Да только не усидела в комнате. Мысли сумрачные прочь гнали, покоя не давая. Выйдя в коридор, она неспешно побрела по нему без цели особой. Равнодушно рассматривая окружающую обстановку, Настя все успокоиться пыталась. Не радовали ее ни картины необычные, на которых были изображены то метель, то лес, снегом укрытый, то гулянья праздничные, зимние. Ни вазы расписные, изо льда сделанные, ни цветы необычные, словно собравшие в себя весь спектр радужный. Проходя мимо красоты такой, Настенька только вздыхала тяжко, да взгляд отводила. Все переживала о спутницах бывших, боясь представить, как больно и тоскливо им было. Ведь хорош, ой, как хорош собой хозяин их, Декабрь Месяц. В такого влюбиться легко, сама не заметишь, как пропадешь, в глаза голубые глядючи. Где же им устоять было, глупым? Ведь и сама Настя любовалась им, красоте Месяца поражаясь. Вот уж действительно, просто сказочный красавец! Да только после историй таких решила не совершать ошибок предшественниц своих, уберечь сердце от боли лишней.

Так и бродила Анастасия по дому, словно тень. Сама с собой договариваясь да упрашивая глупостей не совершать. А когда к окну подошла, морозцем расписанному, заметила, что стемнело давно, звезды в небе зажглись.

'А он так и не вернулся еще', — всматриваясь во мглу ночную, подумала девушка.

Как бы ни говорила она себе, что все хорошо будет, а беспокойство все равно проскакивало. Ведь как бы там ни было, а все ж страшно ей за Месяца было. Да и за себя заодно. А вдруг не справится, если его стабилизировать надо будет? Обучать-то ее обучали, все подробно рассказывая, только ведь практика — совсем иное дело. И так Настя в мысли свои мрачные погрузилась, что не заметила, как в гостиную вошла. А там свечи горят, создавая атмосферу праздника. Анастасия с любопытством осмотрелась, отмечая, как все разительно изменилось, став таким уютным и спокойным. Прикрыв глаза и вдохнув витающий в воздухе аромат мандарин, девушка счастливо улыбнулась, ощущая, как покидают ее печаль и тревога, а на их место приходит уверенность, что все будет хорошо. Пройдя вглубь комнаты, Настя сняла туфельки, забралась с ногами на диван и положила голову на мягкую спинку. Свернувшись клубочком, решила дождаться здесь Декабря Месяца, да так, незаметно для себя, и уснула.

И приснился ей сон, что в гостиную открылась дверь, заглянул в нее Снеж, а потом уж и Декабрь зашел. Подошел он к ней, присел рядом, задумчиво глядя на Настеньку. Затем на руки взял, да и понес куда-то. А Настя и не сопротивляется. Тепло ей и уютно в его объятиях. Только руку приподняла, за шею обнимая, да носом в плечо уткнулась, вдыхая аромат свежести морозной. Лишь один раз дернулась, когда ее на кровать положили да одеялом укрыли.

— Спи, Настенька, спи, — прошептал Месяц, да рукой по волосам ее осторожно провел.

А утром резко проснулась Настя, словно из сна кто вытолкнул. Осмотрелась взглядом непонимающим, спальню свою узнавая. Тогда и сон свой странный припомнила.

'Выходит, не сон то вовсе был, — подумала Анастасия, почувствовав, как щеки жаром опаляет. — Да что ж такое-то? Словно не он хозяин тут, и мне ему прислуживать надобно, а все даже совсем наоборот'.

Встав с постели, девушка понуро отправилась в ванную приводить себя в порядок. Да только вещи с собой взять забыла, а то, в чем спала, надеть опять не захотела. Пришлось обматываться банным полотенцем, за неимением халата. Выйдя из наполненной паром комнаты, Настя зябко поежилась. Хоть в спальне и тепло было, но все же перепад температуры ощущался. Быстро пройдя в гардеробную, девушка вновь замерла, любуясь разнообразием нарядов. И даже то, что в большинстве своем тут были платья и юбки, ее нисколько не огорчало. Такую красоту любая бы девушка носить согласилась.