Синие осколки ненависти.

— И все равно это не дает вам никакого права...

— Я так хочу, — отрезал он.

Мне стало страшно настолько, что я запаниковала. Захотелось бежать отсюда, не оглядываясь.

— Но я не хочу! — его рука взметнулась к лицу, он сорвал маску.

— Нет! — закричала я, закрывая лицо руками. Таким отчаянным жестом попыталась себя сберечь от его прекрасного лица.

— Снимите маску, — потребовал он.

— И не подумаю, — в тон ему ответила я.

— Снимите!

— Нет!

— Я приказываю вам!

— Я вам не подчиняюсь, — сказала я дрожащим голосом.

Йас двинулся на меня, а я продолжила отступать назад, но он оказался слишком быстр. Одна рука обхватила меня за талию, другая скользнула по лицу. Маска осталась у него в руке.

— Довольны? — мне впору было плакать, но я улыбалась, — нравится?

Маска с легким шелестом упала на пол. Его пальцы холодком прошли по линии бровей, вискам и скулам.

— Что это? — прохладное дыхание защекотало кожу.

— Это подарок одной не слишком далекой, но чересчур амбициозной богини, — я сжала руки в кулаки и закусила губу, чтобы позорно не разреветься.

— И...как же звали эту богиню? — холод, исходящий от него стал, осязаем, отчего кончики пальцев стали замерзать, а изо рта вырывались облачка пара.

— Ирим-Миру.

Вот и конец мне, — подумала я, глядя, как с лица коронара исчезают последние эмоции, превращая его с маску хищника, прирожденного убийцы, для которого слова пощады не существует.

— Никогда. Больше. Ты. Не произнесешь. Это. Проклятое. Имя, — чеканя каждое слово, сказал он. Его рука на моих ребрах сжалась так, что я услышала хруст. Кричать я уже не могла, до крови прокусила губу, ногтями впилась в мягкую ткань камзола.

— Пусти...

Тут я сквозь боль услышала звон, он словно часы начал отсчитывать одно ему известное время.

Дзинь-дзинь...тупая боль поселилась в груди...дзинь-дзинь-дзинь...легкий почти неощутимый укол в сердце...дзинь... и раздирающая, чудовищная лавина страдания погрузила меня в густую черноту.

Все...

15. Солеа-Миру.

— Пусти... — это стало единственным словом, которое впрочем, не решило ничего.

Йас сдавил ей ребра так сильно, что послышался хруст ломаемых костей. Девушка не издала ни одного стона, она умирала тихо, не сопротивляясь, ведь это была почти случайность...

Он убил ее, не моргнув глазом, а потом словно сломанную куклу бросил на пол. Лишь слова девушки заставили его вновь вспомнить прошлое, вспомнить, как богиня исковеркала ему и его семье жизнь. Жаль, что эти воспоминания доставили только отголоски старой боли, заменив все остальное жгучей всепоглощающей ненавистью.

Кирио бросил взгляд на лежащую девушку, скривившись, когда заметил расползающееся под ней пятно крови. Он хотел позвать слуг, чтобы они избавились от тела, но краем зрения заметил мерцающую лужицу портала, из которого вышла маленькая девочка.

— Солеа-Миру, приветствую! Чем обязан столь неожиданной встрече! — она подняла на коронара глаза, в них светилась злоба пополам с болью.

— Мальчишшка! — прошипела Солеа, подходя к телу девушки, — что ты натворил!

Йас впервые за свою жизнь растерялся, абсолютно не понимая, что происходит, но вслед за этим пришло совсем другое чувство — ярость.

— Ты забываешься Солеа-миру, я в своем праве, — процедил Кирио.

— Право? О каком праве ты говоришь?

— Она моя подданная, — спокойно ответил он, в голубом тумане глаз заблестела ненависть.

— Она гостья, — Солеа опустилась рядом с девушкой.

— Гостья? — задумчиво проговорил Кирио, внимательно вглядываясь в лицо мертвой девушки.

Солеа тем временем просунула руку под спину лежащей Дары. Белоснежные кружева ее платья окрасились кровью, но богиня не обратила на это никакого внимания. Когда рука нашарила под телом осколок, вынула руку.

— Что это? — поинтересовался подошедший к Солеа-Миру коронар.

— Это твое! — Солеа обернулась к Кирио, бросив в него осколком.

Осколок, долетев до груди, втянулся в тело. От слияния с осколком Кирио тряхнуло, и он без чувств упал на пол.

Солеа посмотрела на Кирио, вернулась к девушке.

— Что ж он не оставил тебе выбора девочка, — она ласково провела рукой по бледной щеке, — но ты нужна им всем, я не могу тебя отпустить, да и провожать тебя некому. Так что, придется жить...

Тишина, повисшая в покоях коронара, разлетелась в клочья, так же как и дверь, впуская в себя вихрь черного линка. 'Незрячей' ворвавшейся столь бесцеремонно хватило двух взглядов, чтобы оценить ситуацию. Ее бледное лицо, стало бесцветным, глаза утратили свой блеск, а губы дрогнули.

— Нет, — почти беззвучно, но ее услышали.

Лана покачнулась, горе накатило беспощадной лавиной, накрывая весь разум, лишая последней воли. 'Незрячая' упала рядом с Дарой на колени. Из ее глаз потекли крупные капли слез, они скатывались по щекам и падали на грудь Даре.

Лана все никак не могла заставить себя прикоснуться к мертвому телу, будто понимая, что это будет конец для нее, а может и для всех тех, кто попадется на пути сошедшей с ума от горя 'незрячей'. Дрожащие руки она спрятала в складках платья, медленно подняла глаза на замершую рядом Солеа-Миру.

— Спаси ее, — срывающимся голосом прошептала Лана, — спаси, она должна жить...должна.

Солеа не отрываясь, смотрела на рыдающую 'незрячую' и понимала, что если уж такой, в сущности, монстр научился любить и плакать, то и пришедшая из другого мира девочка сможет изменить что-то большее, чем принести любовь в душу без сердца.

— Она мертва, твой брат сломал ей ребра, при этом задев осколок. Он прошел сквозь сердце и легкое. Я не могу ей вернуть ЕЕ жизнь...но могу подарить другую. Ты хочешь этого? — для себя Солеа уже решилась на этот шаг.

— Да! Она должна жить! — глотая слезы, сказала Лана, и не осталось у нее сил, чтобы сдерживаться. Она подтянула тело Дары к себе, обхватила руками, качая, словно маленького ребенка.

— Она будет равной мне, равной чистокровному. Она будет вашей покровительницей! — сказала Солеа, и, не обращая внимания на удивление, проступившее на лице 'незрячей' вынула из воздуха кинжал, — положи ее на пол и переверни на живот.

Лана не шелохнулась.

— У нас нет времени на сомнения, иначе даже я не смогу ей помочь.

— Хорошо, — коротко ответила Лана и сделала все в точности, как сказала Солеа.

Солеа полоснула по ладони кинжалом и поднесла руку к ране на спине девушке. Из пореза закапала прозрачная, как слезы кровь.

— Переверни, — скомандовала Солеа, и Лана тут же исполнила.

Солеа-Миру вновь провела лезвием по уже затянувшемуся порезу на ладони, но на этот раз поднесла руку к лицу девушки. Капли закапали, падая на щеки, веки и на приоткрытый рот, они скатывались внутрь или просто впитывались в кожу.

— Теперь надо ждать, — устало сказала богиня, отстранившись от девушки.

— Кем она станет?

— Я сама точно не знаю, — виновато призналась Солеа, пожав плечами, — она может стать выдающимся воином, быть может, лекарем, или еще кем-то, но одного не изменить, она будет богиней!

— Она сможет жить среди нас?

— Да это единственное, что я не могу изменить, вход в наш мир ей закрыт. Смерть привязала Дару к Аестиру, — Солеа поднялась с пола, расправила помявшиеся юбки, — Лана, я надеюсь, к твоему брату вернулось достаточно...и еще. Те осколки, что украшают лицо этой девочки...

Следующие слова она сказала, наклонившись к уху 'незрячей', а после исчезла в зеленоватом блеске портала. Лана так и осталась сидеть, ошарашено хлопая глазами, не в силах сказать даже слово.

16. Пещера.

Сидеть на ледяном полу оказалось почти комфортно, но все равно приходилось периодически подниматься, чтобы размять затекшие мышцы, и растереть отсиженное мягкое место.

Я в который раз подошла к высеченному прямо во льду символу. По темно-синему льду, который местами разрезали полоски белого и черного цвета, порхал тонкокрылый мотылек.

— Ты тоже не понимаешь, почему это странное существо символизирует твою новую сущность? — спросила вошедшая в пещеру Лана.

— Да, то есть я догадываюсь. Это мотылек, насекомое. Такие живут в нашем мире. Там на земле я жила не чувствуя себя полноценной, 'одной из', 'потребителем', так же и мотылек прежде чем стать таким...свободным, ползает страшной гусеницей, которая не умеет ничего кроме как есть, — я перевела дыхание, — но потом гусеница плетет себе кокон в котором засыпает. Так и я попала сюда, умерла. А Солеа-Миру дала мне новую жизнь, и я стала мотыльком.

— Кажется, я понимаю, — сказала Лана.

— Но это всего лишь предположение, — смущенно добавила я.

— По-моему очень логичное, — возразила Лана.

— Тая, когда я смогу выйти отсюда? — я, наконец, задала так волнующий меня вопрос.

— Уже, — улыбаясь, ответила Лана, — твоя сила полностью сформировалась, так ведь?

— Да. Показать? — Лана кивнула, — вот.

Я повернула левую кисть ладонью вверх. На ней виднелась черная дуга, кончики которой загибались вверх.

— Что это? — удивленно спросила 'незрячая'.

— Это всевидящее око оно пока спит, но стоит мне только захотеть оно проснется и покажет мне все, что я пожелаю.

— Знающая. Теперь ты знающая! Дара-Рут-Миру!

— Рут, значит знающая?

— Да. Ну что, пойдем отсюда?

— Конечно, эта пещера хоть и полезная, но здесь чертовски скучно.

Когда мы почти дошли до выхода, в пещеру вбежала маленькая йаса, а, увидев нас, испуганно попятилась назад.

— Что ты хотела? — решилась спросить я, пока ребенок не заработал себе заикание от вида нашей парочки.

— Я, я, я...

Ну вот, — подумала я.

— Смелее, — поддержала меня Лана.

— Я хотела увидеть нашу новую покровительницу, — девочка смешно шмыгнула носом и спрятала руки за спину.

— Хочешь, — сказала я, приседая около нее на одно колено, — я скажу, кем ты станешь, когда вырастешь?

— Хочу, — просияла она, и закивала головой.

— Тогда смотри! — я вытянула левую руку вперед.

Око на моей ладони, перестав быть просто рисунком, дрогнуло, превратившись в симпатичный зеленый глаз с черный горизонтальным зрачком. Веки с длинными ресницами сонно затрепетали, а потом с любопытством посмотрели на стоящую девочку, которая с открытым от удивления ртом наблюдала за оком.

— Покажи мне, — попросила я, тут же в мое сознание хлынули картины будущего, — Шалиа, ты будешь хорошим воином, одной из боевой квинты коронара.

— Девочка в квинте? Очень редкое явление, — заметила Лана.

— Ну что Шалиа, а теперь беги домой. Пещера не самое лучшее место для игр, — девочка серьезно кивнула и убежала.

— Пошли, — сказала Лана, а я не заставила себя ждать.

За пределами пещеры ярко светила бледно розовая Лота, готовясь укатиться спать, оставив небосвод чернильной темноте, на которой поблескивали загадочные и далекие звезды. У этого мира не было своего спутника, как у нашей земли.

Тая впереди меня вдруг резко остановилась.

— Что? — я обошла Лану, внимательно проследив за ее взглядом, посмотрела туда же.

Мне хватило доли секунды, чтобы оказаться рядом с ним, приставив к горлу выхваченный из ножен Ланы кинжал. Он смотрел на меня туманно-голубыми глазами, но вот только в них не читалось ни капли узнавания, лишь удивление.

— ТЫ УМРЕШЬ! — я не узнала свой собственный голос. Испуганно вздрогнула, отчего на шее коронара появился тоненький порез, из которого засочилась алая кровь.

— Дара, не надо! — вскрикнула где-то сзади Лана, а мгновение спустя я почувствовала ее руки обнимающие мою талию. Ее дыхание защекотало шею, — Дара, послушай, он теперь другой и не помнит...не помнит тебя, и все что сделал.

— Тая, кто эта девушка? — вдруг спросил коронар.

Лана уткнулась лбом в мою спину, а я почувствовала, как она улыбается.

— Она наша новая покровительница, богиня Дара-Рут-Миру, — нежность в голосе Дары заставила меня замереть от пришедшей на ум мысли.

Коронар поднял руку, аккуратно перехватив мою, сжимающую кинжал, отвел в сторону и, не отпуская ее, опустился на колено. Его глаза потеплели и стали лучиться, как ночные звезды Аестира.

— Я принимаю твое покровительство прекрасная Дара... — прохладные губы прижались к запястью, от этого прикосновения пробежала приятная дрожь.

— Тая, ты чувствуешь это? — прошептала я, не отводя взгляда от улыбающегося йаса.

— Да... мы... любим тебя, — сказала Лана, теснее сжимая объятья.

Эпилог.

На зеленом море колышущихся трав рос одинокий исполин. Его мощный ствол покрывала седая кора, а толстые ветви расходились во все стороны. Крона исполина чуть тронутая жарким светилом казалась перламутровой, переливалась всеми цветами.

На самой нижней ветке удобно расположились двое: мальчик и девочка. Перед ними в воздухе зависла прозрачная сфера, в которой они наблюдали за своими подопечными.

— Трое, — задумчиво сказал мальчик.

— Трое, — утвердительно произнесла девочка.

— Ну что сестра? По-моему наша проделка, оказалась полным провалом, — говоря это, мальчик улыбался.

— Тогда ты действительно кровавый бог Шаршар, — передразнила она его.

— Глупости, нужны мне их моря крови! — недовольно фыркнул Шаршар, сложив руки на груди.

— За свои поступки надо отвечать!

— Просто они оказались слишком впечатлительными, когда я заявил о дани, — пафосно заметил Шаршар, — зато ты у нас благодетельница Солеа.

— Сложно быть другой, когда твой народ так заботится о своей покровительнице! В отличие от не в меру амбициозной Ирим!

— Да-а, твоя сестра получила свое. Я и не думал, что у этого мальчишки такой потенциал, — восхищенно воскликнул Шаршар.

— Именно! Вот поэтому он должен любить свою богиню, а не вынашивать коварные планы по ее устранению.

— И тут ты постаралась!

— Отнюдь! Это чистая случайность. Чувства Кирио разбитые на мелкие осколки, после долгих скитаний решили найти себе носителя, а когда Дара появилась в мире Аестира между коронаром и девушкой протянулась нерушимая связь, о которой они очень скоро узнают.

— А как же 'незрячая', Солеа?

— Она тоже любит нашу Рут, и у этой троицы будет очень интересная и насыщенная жизнь...

— Я им завидую, — протянул Шаршар, откидываясь на шершавый ствол.

— Я тоже брат, я тоже...