— Кто ты?
— Тёма.
— Просто Тёма?
— Да. Больше я ничего не помню.
— Что же мне делать с тобой, Тёма? — задумчиво произнёс купец, продолжая изучать лицо разговорчивого пленника, как две капли воды похожего на исчезнувшего три года назад принца Камии.
Временной маг мотнул головой, вырываясь из хватки работорговца, отскочил в сторону и вцепился в руку друга.
— Кто бы ни был твой брат, Дима, он — псих.
— Это не повод пугать его, господин Джомхур.
— Я подумаю, как лучше распорядиться вами, — проигнорировав слова мага, деловито сообщил купец и повернулся к солдатам: — Накормите их и поместите отдельно от остальных...
И караван продолжил свой путь на север Камии, в Крейд.
Почти неделю Джомхур наблюдал за новыми рабами, пока окончательно не уверился в том, что Тёма всё-таки не принц Камии, а его двойник. Сын великого Олефира, по мнению камийца, не мог выглядеть столь жалким и беспомощным, да к тому же обладать весьма слабым рассудком. Работорговец смотрел, как охотно Тёма вступает в беседы с любым, кто заговорит с ним, беспричинно смеётся, корчит дурацкие рожи, и пришёл к мысли, что во всей Камии никто не заинтересуется безумным рабом больше, чем нынешней владелец замка Ёсс, граф Кристер. Когда-то Кристер слыл другом Артёма, но после смерти любимой наложницы Катарины неожиданно для всех покинул свиту принца и заперся в родовом замке, Эльте. Ходили слухи, что граф затаил злобу на сына великого Олефира, подозревая его в убийстве своей любимой Катарины. Многие соглашались, что подозрения Кристера небезосновательны, но никто не одобрял его затворничества: смерть любимой наложницы не стоила дружбы с сыном повелителя Камии.
После гибели Олефира и исчезновения Артёма граф покинул Эльт, захватил Ёсский замок, объявил себя правителем Крейда и наконец-то почувствовал себя хоть немного отомщённым. Но лишь немного: заветная мечта Кристера — увидеть распятый на воротах Ёсса труп принца Камии, пока оставалась мечтой. "Он не откажется от моего раба, даже если это всего лишь жалкая копия принца", — думал Джомхур, предвкушая громадную прибыль.
И, для того чтобы сделать графу сюрприз, он приказал нацепить на лицо Тёмы тряпичную маску. Чокнутый болтун с радостью принял новые правила игры. Дмитрий же в бессильной ярости наблюдал, как его то ли брат, то ли друг веселится и дурачится, не осознавая унизительного положения, и со счастливым любопытством пялится на умиротворяющие пейзажи Крейда сквозь прорези уродливой маски. Артём без устали восторгался каменистыми, пологими холмами, поросшими медно-ствольными соснами, жёлтыми квадратами возделанных полей и изумрудными пятнами заливных лугов. А после того как караван миновал несколько чистых и аккуратных деревень и маленьких городков с добротными каменными домами и мрачными замками, доверительно сообщил Диме, что камийские пейзажи кажутся ему странно знакомыми.
— Хочешь сказать, что ты уже бывал здесь? — шепотом спросил маг, но Артём только рукой махнул:
— Может, бывал, может — нет! Кто меня знает?! Должен же я был где-то быть, до того, как попал в пустыню? Так почему не здесь?
Тёма громко расхохотался, обратив на себя внимание надсмотрщиков, и Дима прекратил расспросы. Однако размышлять магу никто не мешал, и всю дорогу до Ёсса он пытался найти способ вырваться из плена. Но Джомхур стерёг ценных рабов, как зеницу ока: рядом с повозкой постоянно находились солдаты и надсмотрщики.
Караван неумолимо приближался к столице Крейда, и как-то под вечер глазам Дмитрия открылся Ёсс. Среди округлых лесистых холмов возвышался угрюмый, неприступный замок. Словно хищная птица, он нависал над большим городом, опоясанным серыми мрачными стенами. Едва завидев Ёсс, Артём забеспокоился. Он перестал хихикать и дурачиться, шоколадные глаза лихорадочно заблестели, а как только фургон въехал в город, клещами вцепился в руку друга. Дмитрия изумило его поведение, но разговаривать на виду у соглядатаев он не стал. Лишь обнял Тёму и прижал к себе, решив, что сумасшедшего испугал большой город и мрачный замок.
Фургоны вползли в Ёсс, колёса застучали по каменным плитам мостовой. Дима думал, что их отвезут прямо в замок, но караван свернул с главной улицы и вскоре въехал на мощёный гостиничный двор. Солдаты спешились и гурьбой вошли в дом, надсмотрщики занялись размещением рабов, а местные конюхи — быками и лошадьми. Об Артёме и Дмитрии тоже не забыли: пленников препроводили в подвал и втолкнули в узкую каморку с маленьким зарешеченным окном и двумя широкими лавками. Едва дверь за надсмотрщиками захлопнулась, Дима усадил Тёму на лавку и стянул тряпичную маску: в глазах безумца стояли слёзы, лицо побледнело и осунулось.
— Я боюсь, — прошептал временной маг и горько расплакался.
Дмитрий снова обнял его, погладил по растрёпанным пшеничным волосам и тихо сказал:
— Я буду рядом, Тёма, и постараюсь помочь тебе.
Артём всхлипнул ещё раз и замер, прижавшись к другу. Пленники молча сидели на лавке. Временами до них доносилась весёлая музыка, женский визг и упоительные запахи еды: Джомхур и его солдаты праздновали успешное завершение перехода из Бэриса в Ёсс.
— Есть хочу, — проскулил Тёма и снова заплакал.
Кусая от досады губы, маг напоил его водой и стал убаюкивать на руках, как дитя. Артём прижался к другу и вскоре уснул, а Дмитрий ещё долго смотрел на тонкую полоску света под дверью, гадая, что готовит им завтрашний день...
Пленники проснулись от громкого топота деревянных подошв, цокота копыт и отрывистых криков. Дверь каморки распахнулась, и друзей вывели во двор под ослепительные лучи снежно-белого солнца. Лицо Артёма вновь закрыла тряпичная маска, но он больше не плакал, только в шоколадных глазах застыла печаль.
Джомхур придирчиво оглядел рабов, удовлетворённо кивнул, взял из рук конюха повод вороного коня в отделанной золотом сбруе и вскочил в красное кожаное седло:
— Отправляемся!
Солдаты окружили пленников, смуглые рабы подхватили тяжёлые лари с дарами для правителя Крейда, и длинная процессия двинулась к замку.
Глава 3.
Легенда для Ричарда.
Ричард заворочался, потянулся, открыл глаза и приглушённо вскрикнул: чужое белое солнце нещадно жгло кожу, а над головой простиралось равнодушное бледно-голубое небо. Вокруг ни деревца, ни куста, ни травы, лишь горячий орехово-бурый песок. Море песка, до самого горизонта.
— Чёрт! — Инмарец сел, потирая влажное от пота лицо. — Так я и знал.
— Где мы? — испуганно прошептала Маруся.
— Понятия не имею, — буркнул Ричард и протянулся к одежде, заботливо разложенной на песке. — Ясно, что не в Лайфгарме.
Королева Инмара тоже оделась, приладила на спину ножны с мечом. Рукавом утерев струящийся по щекам пот, она ещё раз огляделась и уныло заметила:
— Похоже на пустыню.
— Что такое пустыня?
— Ничего хорошего. На Земле пустыня одно из самых опасных мест для человека. Нужно найти воду, иначе жара убьёт нас.
— Пошли! — скомандовал Ричард и зашагал вперёд...
Несколько часов правители Инмара шли по иссушённому солнцем песку, рассыпающемуся под ногами. Шли тяжело, порой увязая в песке по колено. Безжалостное солнце поднималось всё выше и выше и наконец застыло над головами путников. Белые лучи слепили глаза, и Ричард с Марусей не сразу заметили облако пыли на горизонте. А, заметив, остановились и стали ждать. Время текло медленно, словно жара растягивала минуты. Мало-помалу облако росло, и вскоре стало понятно, что приближается караван. Могучие быки с мохнатыми буро-жёлтыми шкурами и плоскими, загнутыми вперёд рогами тянули большие крытые телеги. Тяжёлые копыта продавливали в песке бесформенные лунки, широкие колёса оставляли глубокие узкие колеи. На облучках сидели люди в белых просторных одеждах. От бешено палящего солнца их головы и лица защищали холщёвые шляпы со свисающими полями. Возницы выглядели унылыми и вялыми, точно страдали хроническим недосыпанием. Зато наёмники на пятнистых высокорослых лошадях были на редкость бодрыми и жизнерадостными. Они шумно переговаривались, смеялись и играючи перебрасывали друг другу увесистые бурдюки с водой.
Заметив путников, всадники остановились и разом взглянули на грузного пожилого мужчину в сияющем золотым шитьём халате. "Хозяин", — машинально отметил инмарец и посмотрел на жену:
— Не нравится мне всё это.
— Их не так много, — заметила Маруся.
— И всё же будь осторожна.
Ричард выхватил меч и вновь повернулся к каравану. Хозяин, бурно жестикулируя, что-то втолковывал охране. Выслушав наставления, наёмники направили коней к путникам, и инмарец подобрался и стиснул ладонью витую рукоять, готовясь отразить атаку. Он не хотел нападать первым: "Всегда есть шанс договориться". Но всадники выхватили короткие кривые мечи, и Ричард понял: переговоров не будет. Глухо рыкнув, усилием воли бросил уставшее тело вперед, точным ударом выбил охранника из седла и запрыгнул на коня.
— Вот теперь потолкуем! — грозно проревел он и рубанул наотмашь, освобождая лошадь для своей королевы.
Маруся вскочила в седло, и правители Инмара ринулись в бой. В мановение ока они разметали охрану каравана. Несколько наёмников остались лежать на горячем песке, а остальные, наплевав на сердитые крики хозяина, попряталась за телегами. Ричард не стал добивать трусов. Гордо выпрямился, положил меч поперёк седла и направил коня к хозяину обоза, который с благоговейным трепетом взирал на разбойников.
— Что вам надо?
— Вода, еда, информация, — высокомерно усмехнулся инмарец и с ехидцей добавил: — Угодишь — езжай, куда пожелаешь.
Караванщик покосился на Марусю и быстро закивал:
— Всё, что хотите. Только не убивайте.
— Как тебя зовут?
— Фаррох, купец из Бэриса. Мой караван возвращается в столицу. Я — лучший поставщик рабов ко дворам правителей Камии.
— Рабов?
Ричарда передёрнуло от отвращения, и в глазах караванщика отразилось недоумение. Он с подозрением оглядел разбойников, чуть кивнул и осторожно произнёс:
— Да. Члены лиги работорговцев самые богатые и уважаемые люди в Камии.
— Так мы в Камии? — сухо спросила Маруся, вытирая окровавленный меч полой дорожного плаща.
— В пустыне Харшида, — любезно уточнил Фаррох и, набравшись смелости, предложил: — Поступайте ко мне на службу. Вы прекрасные воины, а мои караваны нуждаются в охране. В мире не спокойно. С тех пор, как принц Артём убил великого правителя Олефира и исчез, всё пошло наперекосяк.
— Расскажи подробнее! — потребовал Ричард, и брови караванщика поползли вверх:
— Что рассказать?
— Всё, с того момента, как пропал Артём. Хотя, про Фиру тоже послушать интересно. У нас, в Лайфгарме, он тоже много чего натворил.
Лицо караванщика наполнилось ужасом и изумлением. Он бухнулся на колени, закатил глаза в фанатичном экстазе и заикаясь простонал:
— Вы такие же, как великий правитель Олефир!
— Мы лучше, — плотоядно оскалилась Маруся и погладила рукоять меча.
— Вина! Еды! — истошно завопил караванщик, вскочил на ноги и, сорвав с плеч роскошный халат, расстелил его на песке. — Прошу Вас, мой господин!
Лукаво подмигнув жене, Ричард спрыгнул на импровизированный ковёр, убрал меч в ножны. Фаррох почтительно поклонился, выхватил из рук подбежавшего раба чашу с вином и с торжественным лицом вручил её разбойнику. Ричард принял чашу, с наслаждением сделал глоток и повернулся к жене. Маруся спешилась и тоже пригубила вина, с удовольствием ощущая, как терпкая влага льётся в иссушенное солнцем нутро.
Работорговец тем временем пришёл в себя. Он перестал дрожать, маленькие, заплывшие жирком глаза стали хитрыми и цепкими. Окинув Марию критическим взглядом, Фаррох цокнул языком и заискивающее улыбнулся Ричарду:
— У Вас необыкновенная наложница, господин.
Инмарец самодовольно кивнул, крепко стиснул руку жены и зашагал к навесу, с феерической скоростью возведённому рабами. Гости и хозяин вольготно расположились на пёстрых подушках перед низким столом, уставленным фруктами, сладостями, кувшинами с водой и вином, и работорговец завёл неспешный рассказ:
— Великий Олефир много лет правил благословенной Камией. До воцарения величайшего из владетелей, наш мир утопал в хаосе — нищета, голод, болезни и непрерывные войны раздирали Камию. Но небеса услышали наши страстные мольбы, и во главе огромного войска явился Освободитель. Дикие воинственные царьки, рвавшие мир на части, объединились для решающей битвы с иноземным войском бесстрашного Олефира, и два огромных воинства встретились в Харшидской степи. Рассветы сменялись закатами, а свирепая битва всё не кончалась. Пали первые тысячи, но звон мечей не стихал — воины сражались, стоя на телах мёртвых товарищей. Десять дней продолжалось великое противостояние, и армия Освободителя одержала блистательную победу — карающий меч великого Олефира очистил нашу землю от скверны.
Сорок дней хоронили павших, а место триумфа великого Олефира навсегда осталось пустыней. Когда же последнего воина предали земле, вся Камия собралась у стен волшебной крепости Ёсс, что за одну ночь воздвиг великий магистр. Мудрый воитель Олефир стал нашим повелителем, и в мире воцарились закон и порядок. Многие годы Камия процветала. Мы забыли о голоде и междоусобных войнах. Правитель установил справедливый порядок: сильные властвуют — слабые служат им. Великий Олефир учил нас, что слабый — всегда раб, но сделать рабом сильного — редкое искусство. Мы с восхищением внимали мудрым речам повелителя и строили идеальный мир.
Мы были счастливы, когда великий Олефир привёл к нам своего сына. Принц Камии оказался красив, умён и благороден. А как он умел развлекаться... — мечтательно протянул Фаррох и тяжело вздохнул: — Но случилась беда: принц Артём влюбился. Рыжая Бестия из другого мира зачаровала бедного юношу. Мудрый отец пытался образумить сына, но принц, ослеплённый колдовской любовью, обезумел и убил великого магистра. Артём ушёл вместе с Рыжей Бестией, и с тех пор никто не слышал о нём. Наш мир понёс невосполнимую утрату. Мы все любили великого Олефира и его сына-чародея. Они были оплотом нашего существования, и когда безвременно оставили нас, началась война. Камия распалась на шесть государств. Крупнейшие из них — кайсария Харшид и графство Крейд. Я живу в Бэрисе, столице Харшида. Нами правит прекрасная кайсара Сабира, единственная женщина Камии, способная управлять государством. Она обладает безоглядной храбростью, воистину мужским умом и мудростью змеи...
— Всё ясно, Фаррох! — Ричард поставил кубок на столик и поднялся. — Прикажи собрать нам провизию. Кроме того, мы возьмём трёх лошадей.
Караванщик церемонно поклонился:
— Как скажете, господин.
— И ещё нам нужна карта Камии и деньги.
— Конечно, сударь, — услужливо закивал Фаррох и, сняв с пояса расшитый бисером футляр, бережно протянул разбойнику.
Ричард достал карту, развернул и сунул её под нос работорговцу:
— Покажи, где мы находимся.
Фаррох ткнул пальцем в южную часть пустыни:
— Вот здесь, господин.
— Ясно.
Инмарец свернул матерчатый лист, сунул его в футляр, и вместе с женой покинул шатёр.
