Вот сейчас мне хотелось рассмеяться. Хотелось ликовать, потому что в Игоре, кажется, проснулось чувство вкуса, которое он так долго и упорно отвергал.

— Значит, дизайн интерьера — это вовсе не фигня, как ты говорил?

Игорь обреченно склонил голову.

— Говорил. Беру свои слова обратно. Так что подберешь?

— Подберу, подберу, — уступила я мужчине. Хотя это будет трудно, вряд ли туда подойдет что-то лучший, чем наш старый.

Игорь как-то притих и все теребил мое запястье. Было такое чувство, что он собирается с мыслями, что бы сказать что-то важное. Такие вещи всегда давались ему с трудом. Или не давались вообще.

— Ты знаешь, — начал он почти что шепотом, — ты создавала уют в доме. Без тебя пусто.

У меня внутри вдруг резко все упало, глаза стали влажными и вот-вот обещали наполниться слезами. Игорь заметил, как дернулась моя рука, и, пока я не успела разрыдаться, притянул меня за талию и пересадил к себе на колени.

Мы целовались. Долго. Проникновенно. Боясь хоть на мгновение оторваться друг от друга. Стекла машины были тонированные, и никто не мог нас видеть. Хотя мне все равно было плевать на случайных свидетелей. Будь мы даже в аквариуме, с тысячей зрителей по ту сторону стекла, я бы все равно не разомкнула рук и не отстранилась от его губ.

Я не знаю, сколько времени так прошло. Две минуты или двадцать две. Слезы высохли сами собой, но в горле все еще стоял ком. Да и не хотелось ничего говорить, и ни о чем думать. Хотелось сидеть у него на коленях и смотреть в бездонные карие глаза.

Мое безметежное состояние прервал резкий гудок автомобиля. Машина Игоря перекрыла дорогу, и какой-то жилец не мог проехать во двор. Пришлось, хоть и неохотно, переместиться обратно на свое место. Бывший отъехал чуть вперед и припарковал машину на свободное место. Заглушил мотор.

— Угостишь меня кофе? — просто и непринужденно спросил Игорь.

Я кивнула, и мы поднялись в квартиру. Дымчатый котяра с радостью встретил хозяина и тут же стал ласково тереться о его ногу. Бывший осмотрелся, внимательно изучил содержимое моего жилища. Не знаю, действительно ли ему было интересно, как я тут все обставила, или он просто хотел мне угодить, но потратил он на это дело минут пятнадцать не меньше. Что для него было просто рекордом внимательности. Потом подошел к маленькому радиоприемнику на комоде и поймал радио классик. Муж, в отличие от меня, слушал только классическую музыку и не переносил ничего другого. Комната наполнилась чарующими звуками фортепиано и скрипки.

Кофе я так и не сварила...

Его губы были такими горячими, а руки такими требовательными, что я не смогла устоять. Муж был самым лучшим любовником из всех, что у меня были. Пусть он не умел говорить красивых комплиментов, не мог как следует посочувствовать, не мог связать двух слов, когда дело касалось передачи собственных чувств, но в постели он был бесподобен. Никто из моих многочисленных ухажеров не смог бы с ним сравниться. А Макс... Тот вообще и в подметки не годился. Сейчас мне было тошно о нем вспоминать. Было вообще тошно думать, что я могла променять мужа на кого-то другого. Ну, вот опять назвала его мужем. Дурацкая привычка. А может, я просто до сих пор считаю его своим?

* * *

Я проснулась от леденящего холода в постели. Игоря не было рядом. Первые пару секунд я не паниковала, соображала, где нахожусь и кого потеряла. А потом... Потом мне будто крышу снесло.

Я пробежалась по всем комнатам, поискала его ботинки, выглянула во двор в надежде застать там его БМВ, но под окнами маячила только моя красненькая Мазда, которую мы все-таки умудрились забрать вчера из сервиса. Короче его не было. И ни записки тебе, ни даже смс-ки. Сбежал, как подлый трус...

Хотелось выть, и я завыла. Ну как же он так мог? Попользовался мной (выпустил пар, как он выражался) и срулил. А я-то дура, думала, что мы помирились, и что теперь все будет замечательно. Ну как, я могла так ошибиться? Меня взяла страшная злоба. Дико хотелось высказать все, что о нем думаю. Еще и продемонстрировать наглядно.

У меня не было сомнений, что он отправился на работу. Муж говорил вчера про какое-то заседание. Короче, я была готова ворваться на какое угодно заседание, хоть в суд, и порвать его там на куски. Наскоро одевшись, я запрыгнула в машину и дала по газам.

Дорога была более менее свободная, и я неслась, как ополоумевшая. На шоссе возник какой-то странный затык. Все машины притормаживали, хотя дальше путь был полностью свободен. Я запсиховала и попыталась перестроиться. Ну что за ерунда? Глянула по сторонам, стараясь понять, в чем причина затыка. Кажется, чуть впереди была авария. Я подъехала поближе и с ужасом смогла рассмотреть в хлам смятую черную БМВ чуть ли не под колесами здоровенного грузовика, поперек перегородившего дорогу. По крайней мере, почти весь перед автомобиля плотно зашел по кузов фуры. БМВ была тонированная, и нельзя было разглядеть, что стало с пассажирами. Только два красный мягкий кубика сиротливо болтались на заднем стекле. Такие как у ... Игоря!

Я со всей дури долбанула по тормозам. Машина жалобно завизжала, но все же остановилась. Со всех сторон надрывно засигналили, а ехавший сзади Гетс чуть не впечатался мне в бампер. Мне было плевать на машину. Единственное, о чем я думала: Только бы не он... Трясущимися руками я отстегнула непослушный ремень, чуть с корнем не выдрав его из креплений. Распахнула дверь и, не закрывая, понеслась к месту аварии. Разглядела номера и на мгновение остолбенела. Я боялась, того что увижу внутри. Дико боялась. Но переборов себя, все же подошла к водительскому месту и, растолкав собравшуюся толпу, глянула внутрь.

Игорь сидел в своем кресле, безвольно опустив руки и запрокинув голову. Глаза были открыты, а со лба и разбитой брови сочились струйки крови. По лицу и на ворот белоснежной рубашки. Я машинально потянулась к шее и попыталась нащупать сонную артерию. Пальцы дрожали, и у меня ничего не выходило. Надо было успокоиться и сосредоточиться.

Какой-то мужик сзади участливо положил руку мне на плечо и сказал:

— Да вроде жив он. Без сознания только.

Но я ему не поверила, мне нужно было убедиться самой. Я, наконец, нащупала жилку и облегченно выдохнула, когда та дернулась под моими пальцами. Раз, Два, Три, Четыре...

— Скорую вызвали? — почти четко произнесла я, не смотря на то, что меня всю трясло.

— Вызвали, вызвали, — откликнулся очевидец.

Я аккуратно взяла голову Игоря и легонько похлопала по щекам. По его внешнему виду мало чего можно было определить. У него могло быть переломано все что угодно, да еще и разбитая голова. Я в красках представила себе все возможные последствия полученной травмы от простого сотрясения до овощеподобного состояния, и меня чуть не вывернуло наизнанку. Лучше думать о хорошем. Все обойдется. Ведь так?

Честно говоря верилось слабо... Поэтому я просто решила об этом не думать. Просто гладила его по волосам, слегка хлопала по щекам, боясь сделать хуже.

— Игорь... Милый мой. Любимый. Ну, очнись же ...

Но он не шевелился и даже не моргал. Водительскую дверь от удара заклинило, и внутрь мне было никак не попасть. Я попробовала другие двери. Задняя правая с пятой попытки поддалась. Я влезла в машину и пробралась на переднее пассажирское сидение. Места для ног там не было вообще, все ушло под фуру. Если бы тут кто-то сидел, от него бы ничего не осталось. Лобовое стекло потрескалось на мелкие осколки и слегка вывалилось в салон, оскалившись острыми краями. Наверняка, Игорь рассек о него лоб. Говорила же я ему — пристегивайся... А ему все было нипочем...

Правая нога, давившая на педаль тормоза, была зажата, и я даже не была уверенна, что она цела. Я обшарила руками его тело, но это мне мало чем помогло. Даже при большом желании я бы не смогла оказать первую помощь. Да, что там говорить, я даже не знала, где в этой чертовой машине лежит аптечка...

Вдруг мне показалось, что Игорь шевельнулся. Я вновь двумя руками обхватила его голову и отстранила от подголовника, стерла рукавом кровь с лица. Он моргнул.

— Игорь. Я тут... Я рядом... — попыталась я привлечь его внимание, и все гладила по темным волосам и скулам.

— Ты слышишь меня, любимый?

Он моргнул еще раз, оббежал глазами пространство вокруг и остановился на моем лице. Было такое чувство, что он спал и только что проснулся. Будто просто спросони не понимает, что происходит.

— Милый, ну скажи что-нибудь. Ты меня узнаешь?

— Лена? — вырвалось тихое из его горла. А мне захотелось завизжать от радости, что он меня узнал.

— Да. Любимый мой. Это я. Я тут. Все будет хорошо.

— Где я?

— Не важно. Ты со мной. Помощь уже едет. Что у тебя болит? Скажи мне.

Но он, казалось, не слышит, того что я говорю. Он лишь изредка моргал и шарил глазами по салону автомобиля, а потом как-то сосредоточился и выдал:

— Я ручку не нашел...

— Что? — не поняла я.

— Ручку... не нашел... во всем доме... ни одной ручки.

— Не важно, Игорь. Это не важно. Я же уже тут.

Но он все продолжал повторять:

— Я хотел...но не нашел...не было... ни одной...

Я мысленно чертыхнулась и обозвала себя дурой. Надо же было так разозлиться из-за какой-то мелочи, из-за никчемной записки, которую Игорь не смог мне оставить. А ведь он будто чувствовал и все твердил:

— Прости...не нашел...ручку...не нашел

— Я поняла, Игорь. Поняла. Скажи, что болит?

Но он меня не слышал. Последняя мысль, засевшая в его голове, была о том, что он не смог оставить мне записку. И эта мысль, словно заезженная пластинка, все крутилась и крутилась у него на губах. А я все твердила ему, что все хорошо, что я рядом. Но он это забывал, и опять пытался сказать мне про ручку. Казалось скорая едет целую вечность.

Наконец, раздался вой сирены, и в окне мелькнуло несколько мужчин в халатах. Один из них принялся ощупывать Игоря, второй орал куда-то, чтобы выламывали дверь.

— Вы с ним ехали? — спросил меня врач.

— Нет, я через заднюю дверь...

— Понятно. Кем будете пострадавшему, — стальным голосом осведомился мужчина.

— Жена, — без колебаний ответила я.

— Поедите с нами.

* * *

Я торчала в больнице уже четыре часа. В коридоре было пустынно и холодно. Казалось, весь персонал сейчас находится в операционной.

Потом вышел врач. В зеленом халате и шапочке. Понурый, уставший. Я внимательно посмотрела на него, и немой вопрос застыл на губах.

— Состояние тяжелое. Ничего не могу вам обещать. И если в ближайшие сутки он не придет в себя, то ...

Дальше я не дослушала, перед глазами все поплыло, мир закружился бешенным вихрем и сознание покинуло бренное тело, лишая его опоры.

Очнулась я от терпкого запаха нашатыря, который мне тыкала в нос молоденькая медсестра.

— Вам плохо? — спросила она участливо. — Может на воздух?

Я попыталась встать. Голова кружилась, а желудок подкатывал к горлу. В несколько быстрых неровных шагов я дошла до ближайшего туалета и склонилась над раковиной. Меня дико тошнило, но тошнить по факту оказалось нечем, потому что с утра я ничего не ела.

Заботливая медсестричка все хлопотала вокруг меня, спрашивая, не надо ли чего, и всячески стараясь поддержать под локоть, чтобы я опять куда-нибудь не шмякнулась.

А потом она вдруг спросила, и ее слова прозвучали, словно гром среди ясно неба, разом окунув мою голову в ледяную колодезную воду.

— Девушка....А вы случайно не беременны?

Послесловие

Иногда бывает, что жизнь дает второй шанс. Несмотря на все обиды, боль, разочарования и ошибки, которые, казалось бы, уже нельзя исправить. Заслуживаем ли мы этого второго шанса, не знаю. Я точно не заслуживаю. А Игорь? Трудно сказать. Мы оба были эгоистами, оба не замечали очевидно, были нетерпимы друг к другу и оказались в той ситуации, в которой оказались. Но все же он заслуживал его немного больше, чем я...

Многому пришлось учиться заново. Мы учились разговаривать. Долго, упорно. Времени на это у нас было предостаточно. Я целыми днями сидела с ним в больнице. Потом, через месяц или полтора его выписали, и я ухаживала за ним дома. У НАС дома. А когда все переломы, наконец, заросли, раны зажили, а для передвижения больше не нужен был костыль, мы опять поженились. Это был маленький скромный праздник. Только для нас двоих. Весь мир для нас двоих.

Я очень переживала, что видно животик, и что на собственной свадьбе буду выглядеть, как жирная корова. А Игорь говорил, что я прекрасна. И, что беременность меня только украшает.

Все-таки наш первый брак оказался не совсем безрезультатным (смеюсь). Надо же было, за несколько дней до развода сделать ребенка. Не просто так меня тошнило и укачивало (опять смеюсь). Медсестра оказалась права, и Маринка оказалась права, и Игорь оказался прав, когда говорил, что нам нужен ребенок.

Он оказался именно тем связующим звеном, которое было так необходимо нашему браку. У нас с мужем появились общие темы для разговоров. Общие хлопоты и заботы. И маленькое босоногое счастье. Одно на двоих.

А назвали Максимом. В честь того подлеца, из-за которого мы развелись и которому были обязаны свои примирением. Наперекор судьбе. Стирая все плохие воспоминания и забывая обиды.

P.S. Надеюсь сынишка вырастит не таким мерзким, как его тезка...

P.S.S. А муж подарил мне затычки в уши, чтобы не слышать надрывного детского ора. Только я ими не пользуюсь (смеюсь)

P.S.S.S. Я его люблю. И сынишку тоже (подмигиваю)

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓