| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— На соседку мою похожа. Там, давно, еще в том мире.
— Вот так просто... Просто похожа на кого-то, да? Я думала...
— Ты думала, надо проявить какие-то личные качества? Бывает. Знаешь, сколько раз я встречал Засранцев в разных местах? Ну обделался бедолага, впервые встретим зараженного, а тут зубоскалящиеся свидетели. Ты не довольна? Извини, поздно!
— А что, она уже не станет такой? — протянул бич, указывая глазами под ноги, где очередной нормальный еще минуту назад мужчина пытался укусить за плечо соседа.
Причем, успешно пытался.
— Какая разница? Захотел и окрестил. Пусть хоть умрет не безымянной! Ну? Так и будете стоять?
Раздосадовано махнув чему-то рукой, Харон как-то неуловимо для глаза стряхнул с плеча лук и, не целясь, выпустил одна за одной пару стрел.
— Зверь, Апорт!
Лысый, с перекатывающимися несимметричными буграми стероидных мышц под бородавчатой кожей и длинным, извивающимся хвостом Зверь будто давно ждал этой команды! Рванув вперед из положения сидя, сбивая, как кегли всех на своем бегу, в направлении одной из стрел, он в несколько прыжков преодолел расстояние к замершему со стрелой в голове зараженному, выдрал ее, размозжив распростертой твари контрольным ударом лапой освобожденный от постороннего предмета череп и повторил эту операцию со второй жертвой Харона. Довольный собой и окружающей обстановкой, приблизившись к БТР, запрыгнул к хозяину на крышу и, преданно заглядывая в глаза, передал стрелы.
— Мой хороший, один ты меня всегда понимаешь с полуслова. Пойдем внутрь, я тебя вкусняшками покормлю. Один ты сегодня заслужил, заработал свой ужин... — с этими словами довольная парочка скрылась внутри боевой машины. Дверь захлопнулась незамедлительно...
— Похоже, мы стратили, Дита.
— Пошли. Поможешь мне поначалу?
— Да куда ж я денусь-то, если в подводную лодку все люки задраены? Давай так, я стараюсь подсечь ноги, а потом уже на пару крошим в капусту? Идет?
— Не попробуем — не узнаем.
Говорят, правильно составленный план, разработанная тактика боя — половина будущего успеха кампании!
А еще говорят, что гладко было на бумаге, да забыли про овраги...
В любом случае, вернее всего придерживаться где-то середины этих, безусловно, мудрых высказываний.
Если, по всей видимости, умудренный каким-то житейским опытом, какими-то случавшимися в его истории драками мужик и сумел с первого удара попасть в ногу твари, то... То дальнейшее развитие ситуации пошло по новому для актеров сценарию. Во-первых, его удар пришелся не совсем туда, куда он метил. Не в колено, травма которого, несомненно, снизила бы маневренность даже такого живучего создания. Удар рассек бедро! Качественно, глубоко! Как всякое рассечение этой переполненной всякими крупными и мелкими артериями плоти, результатом стал просто-таки фонтан крови из разорванных, разошедшихся краев. Но скорость зараженного от такого повреждения упала не сильно. Нет, потом, через минуту-другую он, возможно, и упал бы, но пока же попросту выбрал цель, прыгнул на нее все своим телом, вцепился в топор одной рукой, в волосы бича второй и вонзил ему в плечо зубы. Ну да, в плечо, целился в горло, а коварная жертва успела-таки наклонить голову! Спросите, что же Дита?
Может быть, не стоит? Ну, раз вы настаиваете... Дита в это время, выронив из рук топор, упав на колени и уперевшись обеими руками в такую твердую и устойчивую землю... блевала. Женщины могут ее понять. Мужчины где-то даже посочувствуют. Бичу было не до этих высоких чувств! Он готовился к самому решающему движению в своей жизни! Не в силах выдернуть топор или освободить вторую руку, не имея достаточного места для замаха головой, он попросту... повторил маневр твари! И удачно! Вырвал зубами кусок мяса из ее горла и уже выплевывал его для повторения маневра, когда до зараженного наконец-то дошло, что в своей первой трапезе в данной ипостаси ест не он, а вовсе даже наоборот!
Ну пусть не едят. Но зато откусывают! И успешно! Что-то прохрюкав, тварь отпустила свободную руку бича и попыталась ею закрыть рот противника. Удачно, очень удачно. Снова патовая ситуация? Ну... так бы и было, если бы пальцы так вовремя освободившейся руки не вонзились бы в глаза уже обмякающего от потери крови зараженного.
— Как же мне его окрестить-то? — бормотал в это время наблюдающий за ситуацией через смотровую щель Харон. — Мясником? Было бы грозно, но паренек заслуживает чего-то более благозвучного. Девчонка, конечно, предсказуема, но очухается ли?
Знаете вы или нет, но подобной привычкой — бормотать иногда вслух — зачастую. Сами того не замечая, обзаводятся люди, подолгу скитающиеся в одиночестве. Не неделя, нет, гораздо-гораздо дольше. Наверное, эта деталь поможет нам узнать о Хароне немного больше и понять его глубже? Посмотрим.
— Ты смотри, что вытворяет! Нет, ты видал, Зверь!
А посмотреть действительно, было на что: полностью освободившийся от захвата мужчина поднял резким рывком бледную Диту, дал ей в руки свой топор, не теряя времени, чтобы поднять ее оружие и спокойно, даже как-то ласково выдохнул:
— Руби, девочка. Руби. Ты сможешь, иначе нам обоим хана. Этот чертов ублюдок не выйдет. Руби, маленькая...
— Зверь, из него выйдет толк.
Наверное, сценарист какого-нибудь фильма ужасов теперь руками Диты все-таки снес бы голову пытающемуся ползти ослепленному зараженному. Наверное. Но в этой истории все снова вышло немного иначе.
Ему раздробил череп подоспевший на помощь мужичок лет за пятьдесят. Раздробил добрым десятком ударов здоровенного гаечного ключа, ну знаете, при помощи которых меняют колеса. Бил, пока не превратил в полное месиво из осколков кости, мозгов, крови, волос...
— Фух... едва успел. А ты думал, парень, что все разбежались? Да погляди, народ просто вооружается, кто чем может! Кстати, паря, со спины ты больше на этакого безумца был похож, — это уже бичу, — очень вовремя обернулся!
А в это время народ из машин начал потихоньку организовываться — маленькими, а иногда и большими стайками кучковаться вокруг новорожденных тварей... Вот группа метрах в десяти сомкнулась, несколько взмахов всякими подручными инструментами и... и с отвращением расходится от оставшегося кровавого месива на земле. Вон другая, лица суровые, хоть и ошеломленные; оглядываются, ищут глазами нового врага.
— Явился? — бич, явно рассерженный, зло уставился на Харона.
— Имеешь что-то против? Так скажи сразу, чтобы не было между нами недоговоренностей. Нет? Молчишь? Ну так готовьтесь, самый пик, самый скачок на первые часы, а следующие день-два только остатки добивать. Вопросы?
— У меня вопрос, уважаемый, — подоспевший человек с ключом. — А в самом деле, почему не помог?
— Кому, дядя? Тебе? Ему? Каждый из вас может такой же тварью стать. Так какой резон? Среди всей этой толпы я могу быть уверен только в себе и Звере! Ты можешь мне гарантировать, что, пока я бы рвал задницу ради него, — ткнул пальцем в бича. — он бы меня не тюкнул своим топориком по затылку?
— Ну... Сложно все как-то...
— Сложно станет, когда выживете, а пока так, цветочки. Ладно, развлекайтесь. Дита, зайди в машину, — и, к ее спутнику: — а ты далеко не уходи, к тебе тоже дело будет!
На этом явление Харона народу закончилось. Правда, дверь в машину осталась открытой, но возле входа лежал такой добродушный Зверь, скалясь ласковой улыбкой, что вряд ли случайный прохожий решился бы без приглашения заглянуть на огонек. Кстати, он же, выждав минуту, носом подтолкнул замешкавшуюся Диту ко входу.
— Харон, я... — начала она, понурив голову.
— Ты женщина, Дита, я все понимаю. Знаешь, каков процент женщин среди измененных? Примерно такой же, каков будет среди выживших на этом поле, если не меньше. И потом им становится по0настоящему плохо. Представляешь, как уставшему от прогулки по таким дорогам вернувшемуся в стаб и нажравшемуся до синих чертей рейдеру хочется бабу? А?
— Почему до синих? — хлюпая носом, переспросила Дита.
— У каждого — свой колер. Тебя только это волнует?
— А... а какой выход? Ты же про это?
— Молодец, быстро отходишь. Что умная, я уже понял. Есть выход, но очень рискованный. Смотри.
На руке Харона появилась небольшая черная горошина, невзрачная на вид, маленькая, но, почему-то притягивающая внимание.
— На, подержи в руке. Чувствуешь, как она теплеет, правда?
Дита заворожено кивнула, продолжая хлюпать носом.
— Что это? И что я должна сделать?
— Это? Это твой шанс, девочка. Или смерть. Может быть, тело останется живо, но разум умрет. Погаснет. Станешь как те, даже хуже — сильной, ловкой, быстрой, настоящей смертью для каждого встречного. Но если все будет в порядке, если эта черная жемчужина предназначена именно тебе, ты получишь очень сильный дар. Очень. Там тоже не все так просто, но для тебя лучший, едва ли не единственный шанс жить нормальной жизнью, а не раздвигать ноги перед десятком мужиков ежедневно, пока не сдохнешь от такой жизни.
— А ты бы что выбрал?
— Я? Хочешь переложить решение на старенького Харона? По-женски, ничего не скажешь.
— Прости. А без нее?..
— Без нее, с ней ли... шансы одинаковы. Все просто, девочка, с ней ты почти гарантировано станешь сильнее. Слушай меня внимательно, в некоторых стабах. Продав такую жемчужину, можно жить безбедно год. Ты представляешь, что такое год жизни в таком веселье, как за окном? Но если ты решишься, и вы с ней понравитесь друг другу, то перед тобой откроется намного больше... Я бы просто мог тебе сказать — ешь, ничего не объясняя. И ты бы послушалась, ведь правда?
Дита в очередной раз кивнула.
— Сегодня твой первый день тут. Поэтому вероятность срабатывания эффекта... Статистики нет, очень мало кому везет настолько — заполучить жемчуг в свои руки в первый день. Даже увидеть жемчуг удается далеко не каждому. Но если подействует плохо — я пойму. И убью тебя сразу же, пока еще могу справиться, пока ты не станешь сильнее — зачем плодить тварей, их и без нас с тобой хватает. Ну так как?
— Просто есть.
— Просто есть. На, запьешь потом, это придаст сил. Не волнуйся, алкоголя немного, и я мешаю с неплохим коньяком. Вот так... Проголодалась? Ну, как захочешь есть, возвращайся, а пока иди, девочка, иди. Привыкай к виду крови, ее теперь на твоем пути будут целые реки. И позови мне... черт, ну ты поняла, да?
Явившийся в дверь бич вид имел довольно рассерженный, но сдерживал себя, не отнять.
— Я не буду вмешиваться, если ты снова об этом, — предупредил его вопрос Харон. — И объяснять лениво, потом как-нибудь. Тебя только это злит?
— А тебе этого мало? Я смотрел этой твари в глаза, там же нет ничего человеческого!
— Ну я же говорил уже, — со вздохом протянул Харон. — Экий ты невнимательный. И я не человек, и ты скоро им станешь. Или такой же тварью безумной, или измененным, вроде меня. Кстати, о твоей драке, тебе только глаза не понравились?
— Ты сдурел, да? Я дрался с обычным, с виду мужиком. Хлюпиком-ботаником, и то едва одолел, а мне на своем веку... ну, довелось, одним словом, начальник. Как вы тут живете вообще с такими соседями?
— Да по-разному, кто как. У кого с мозгами в порядке, тот нормально.
— Как себя поставишь, да?
— Почти. У них, у зараженных, развитие идет в тело, у нас, иммунных, открывается Дар. Или два, или...
— Помню, помню... скажи, меня все мучит эта фишка с погонялами... что, тоже примета такая? А если я не суеверный и, придя в этот твой стаб, назовусь иначе, у меня что, все время шнурок развязываться будет?
— Иди, — Харон махнул рукой в сторону открытой двери.
— Ты гонишь, начальник. Я же не про сейчас, а вообще. Куда я один пойду-то?
— Ну, если приведу я, то первым делом зайду к ментату и расскажу о крестниках. А потом и тебе зайти придется, это обязательно для всех. А ментат уже снимет с тебя слепок и отправит другим. Это если в двух словах.
— Ясно. Прописка, как на родной зоне. Какое погоняло заслужил, с тем свою пайку и хлебай весь остаток срока. Ну, дело знакомое.
— Не на зоне же тебя таким приемам научили, правда?
— Ну тут ты пальцем в небо метишь. Там замесы бывали и покруче.
— Как хочешь, не лезу, — продолжил Харон. — Дар хочешь?
— Бойся данайцев, приносящих дары, — на что Харон только хитро усмехнулся. — Что взамен потребуешь, начальник? Стукачка себе заиметь решил?
— Совсем даже наоборот. На, посмотри, — на этот раз в руках Харона появилась красная жемчужина. — С очень большой вероятностью откроет в тебе сильный, очень сильный Дар прямо сегодня. Взамен молчание, полное, обо всем, пока мы идем вместе. Навсегда!
— Гладко стелешь. Погоди... А если проболтаюсь. Ты, конечно, меня на краю света отыщешь, да?
— Палец о палец не ударю. Тебя грохнут заинтересованные лица, до которых дойдет твой треп. Вначале будут долго, вдумчиво расспрашивать специально обученные люди, ну, ты понимаешь. О ком я. Чтобы проверить, не упустил ли ты чего. А потом убьют. Просто из жалости. Тело твое регенерировало бы, но ты, как по конвейеру, попал бы к следующим любопытным, и потом еще к следующим. Ну?
— Понял. Тебе помощник нужен, да? А какие гарантии. Что ты меня не того?
— Никаких. То, что ты держишь в руках...
— Дорогое?
— Лет пять жить хватит.
— Эх... мне не хватит.
Если б было море водки,
Стал бы я подводной лодкой!
Если б было море пива!
Я б дельфином стал красивым!
— Ну, считай, что тебе повезло. Тут алкоголиков и нет, почитай. Так, народ в стабах поквасит месяц-другой и надоедает. Отходняк неслабый, все по правилам, но тело регенерирует. Зато наркоманов навалом.
— Так не бывает, Харон.
— Бывает, бывает. Алкоголь приносит из того мира. А вот наркота уже из местных тварей, из зараженных.
— Не жизнь, а курорт. Убедил. Ну, что мне делать? Говорить: 'Вот те крест на пузе?' и глотать?
— Если тебе так хочется, можешь сказать, мне пофигу. Сначала дослушай. Когда мне понадобиться твоя помощь... Этого может и не случиться... Ты кое-что узнаешь. Сопоставишь факты. Прикинешь хрен к носу. Одним словом, я пойму твою цену. Поверь мне, пойму!
Бич только весело усмехнулся:
— Харонову ладью я вижу пред собою
И взмах его весла над черною рекою.
Я слышу кормчего. "Не медли, — он кричит. —
Тебя здесь ждут. Иди! Спускайся к нам в Аид!
— Жан Баптист Расин, Ифигения... За нее когда-то мой крестный меня и окрестил. Вот если ты мне сейчас соврешь, что читал в нужнике на зоне или дежурным по роте от скуки,.. а если скажешь правду, имеется неплохой вариант имени.
— Институт Востока. Так, для общего образования.
— Вон оно как, Петрович. Так ты шпиён?
— Да куда мне. Рылом не вышел. И не доучился... Одним словом...
— Одним словом, Улисс, если решился — глотай. И запей живчиком.
— Все, что ли? Так просто? И красная? А Дану ты какой купил?
— Черной. Суеверие. Страхуюсь, может и не сработать, а так шансы выше. Начнешь превращаться в тварь, убью немедленно.
— Начну болтать — убьют слушатели. Харон, а другие варианты есть? Ну пряник какой-нибудь? Стоп, Улисс? А... вот он, пряник! Ну че, за крестины!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
