Практиканты

— А тиляк...

— Нет, нежить универсальна. Она же нежить, ей эфинно, кого есть. А вот нечисть... особенно, конечно...

— Караул! — Эльта перелетела через кусты. В прямом смысле; левитируя.

— ...живая. Что такое? Элак? Тиляк?

— Вот-вот, — Эльта протянула к нам правую руку ладонью вверх. Над ладонью тотчас возникла слегка поблескивающая призрачными красками (всё-таки, иллюзии не всегда давались Эльте идеально) полуметровая человеческая фигурка в лежачем положении.

Мы подошли ближе. Фигурка начала вращаться в горизонтальной плоскости. Эльта нахмурилась и взяла левой рукой предплечье правой. Вращение замедлилось, потом прекратилось.

— Лучше словами, — попросил Яська, — У тебя зрительная память шалит.

— Лисолак? — одновременно с ним заговорила я.

Эльта кивнула.

— Караул, — согласилась я.

— А Райтек ещё кричал, что у меня будет самая скучная практика за всю историю школы, — выразил своё отношение к ситуации Яська.

— Я надеюсь, тебе хватило ума заключить с ним пари?

— Он уже проспорил, но пока это неактуально.

Эльта встряхнула рукой, и объёмное изображение полной женщины средних лет с обезображенным укусами лицом исчезло.

Ловить лисолака, как в просторечии называется элак-лиса, довольно сложно. Во-первых, его логово может располагаться где угодно, во-вторых, тварь хитрая и шустрая, в-третьих, один укус... Кстати, об укусах...

— Яська, а если он тебя цапнет? Ты же не можешь превратиться в оборотня.

— Для нас зубы элаков просто смертельны.

— Насчёт меня я не знаю. А вот ты, Лека, пока с поляны ни ногой!

Я посмотрела на встревоженно-серьёзные лица ребят и поняла, что спорить бесполезно.

Последовавшие несколько дней мне не понравились. Мои товарищи развлекались (каждый по-своему — Яська шастал по лесу, выискивая следы элака и жалуясь на изобилие мелкой нечисти, мешавшей идентифицировать подозрительные "ниточки", Эльта изобретала что-то Очень Заумное, исписывая третий блокнот), а я была вынуждена сочинять за себя и за них дневники практики и готовить еду. Походы на озеро по степени опасности сравнялись с вылазками за пределы школы в ночное время — Эльта ругалась похуже моего декана, и пакостных наказаний в её арсенале было больше... одна "ветросеть" чего стоила, я три часа выпутывалась. Зато, наконец увидела, как выглядит "иллюзивная начерталка" — когда вместо чтения заклинания создаётся иллюзия нужных рун и иероглифов. Это, конечно, дополнительный расход силы (на само заклинание плюс на иллюзию), но при больном горле или недостатке времени — удобнее. Впрочем, у меня и простые-то иллюзии пока получались эфински. А на Эльту я, между прочим, обиделась. И готовить в тот день решительно отказалась. Правда, осталась самой голодной, но этого я ребятам не сообщила.

На пятый день Яська нашёл-таки нору элака. Нам шер сказал, что даже не пытался взять тварь живьём (я поверила, Эльта нет): слишком опасное существо, да и к редким видам его не отнесёшь. Поэтому, наша коллекция обогатилась хвостом и черепом. Череп слегка почернел в ходе изъятия.

На шестой день в деревне появился ещё один труп.

Я узнала о нём даже раньше приятелей — как раз возвращалась из ельника и решила пройти через деревню. Тут-то меня и поймали местные ребятишки, наперебой кричавшие "Эй, Лека! А ты знаешь, что Марека упырь высосал?".

Откуда взялась версия про упыря, я поняла, едва взглянув на труп, до сих пор лежавший на лужайке близ околицы. Синюшная бледность явственно указывала на обескровливание. Я подошла ближе, села на корточки, закрыла глаза и попробовала сосредоточиться на следах... нет. Не с моими способностями. Я снова посмотрела на труп. Если из Марека пили кровь — где её следы? Шея, кажется, цела. И одежда не порвана, по крайней мере, спереди. Где-то я его видела... ах, да, он был в избе у Лёшека, когда я зашла посмотреть на жертву амнезии.

— Давно он так лежит?

— Давно...

— Его девки утром нашли, когда с Кружелок возвращались.

— А подойти все боятся...

— А староста говорит — вдруг болезнь какая...

А что, это мысль. Хотя... в одночасье? Вряд ли. Или он почувствовал слабость и попёрся умирать на лужок? Да и лицо какое-то... странное, невыразительное, словно у жертвы тиляка. А откуда тиляк в лесу? Да ещё и при такой плотности нечисти на квадратный метр? Одного озера с водяницами достанет, чтобы отшить всю нежить крупнее мерка!

Я достала из кармана маленький прозрачный камушек, подержала над телом. Тот разом позеленел. Значит, смерть не естественная — в смысле "без эфина не обошлось". Я огляделась, шепнула ребятам "Тсс" и заклинанием приподняла тело. Вскрывать труп без согласия родни не положено, а визуальный осмотр не дал ничего. Одежда целёхонька, следов крови нет. Вариант "убили в другом месте и перенесли" отметался — тогда индикатор стал бы синим. Я вернула труп на место. Ничего не понимаю...

Может, проверить способ определения, о котором я вычитала прошлым летом в "Чарах живой крови"? Номинал у заклинания был очень маленький, но его с лихвой компенсировала сложность плетения. Впрочем, попытаться можно — я ведь не собираюсь использовать "сопутствующие чары" (из-за которых реальная стоимость растёт в сотни раз), а не выйдет — двадцатью нисами можно и пожертвовать.

— Ребята, тут есть лопухи? И крапива нужна, — мятлик искать не требовалось, его и под ногами хватало в избытке.

Лопухи нашлись на краю луга, за крапивой пришлось сбегать в деревню. Подготовка к обряду заключалась в рассыпании последней. Лист лопуха я аккуратно положила на землю, ободрала несколько колосков мятлика и раскрошила по листу чешуйки. Взяла складной ножик. Сконцентрировалась на запасе силы. Кольнула палец. У-у-у...

— Aresco, — чтобы кровь продолжала сочиться, — Lara ndathe lara elsa noura elleth...

В отличие от Эльты, я не знаю, что означает та или иная комбинация звуков, и приходится концентрироваться на словах. А заклинание длинное, но читаться должно на одном дыхании, и палец саднит, а им ещё узоры в воздухе рисовать надо...

Всё. Фухх, дыхания хватило. Я моргнула, перевела дух и опустила глаза на лист. Три луны мне на голову! Получилось!!! Конечно не до конца, знаки не "запечатлелись лунным светом", но иероглифы, выписанные чешуйками мятлика, меня тоже устраивали. Зализывая палец, я попробовала разобрать эти самые иероглифы. Лунным светом, конечно, было бы надёжнее, и не все чешуйки легли куда надо, но с учётом специфики из двух вариантов "маленькая большой знание" и "утрата жизненной силы" надо выбирать последний. И плыть от него — Марек в одночасье утратил жизненную силу (и гемоглобин в придачу — точно, те самые симптомчики!), какая нечисть...?

А вот этого я и не знаю.

Точка. У меня хорошая память на названия и даты. Рыться в ней бессмысленно. Я действительно не знаю.

Я неуверенно огляделась. Оказывается, толпившиеся в пяти метрах за спиной детишки успели перебраться к другому краю луга — а я и не заметила! И после этого они же сочиняют сказки про неуязвимых магов... хотя, когда-то я и сама верила таким сказкам. Кажется, мои попытки определения причины смерти Марека здорово ухудшили мнение деревенской ребятни о моей персоне.

— Лека! Каким ветром..?

Эльта в сопровождении старосты Ронека шла по дороге со стороны деревни.

— Мимо проходила.

— Ну и чего тут? Хорошенький трупик... вскрытие или поднимать?

Я хотела сказать, что уже определила причину смерти, но при людях постеснялась. Эльта балансировала на грани трансформации, ветерки шастали по траве в разные стороны. Один из них смёл с листа лопуха иероглифы, другой поставил дыбом мою чёлку. Расследование — по — Эльте оказалось гораздо короче моего. Нефритовый медальон на серебряной цепочке пару раз качнулся туда-сюда над трупом, остановился и чуть-чуть посветлел.

— Круто, — резюмировала Эльта, — Разовое воздействие на нервную и сердечно-сосудистую системы, обусловленное единовременной откачкой... так... — свободной рукой Эльта достала из кармана браслет с цветными камешками (или стёклышками, а может, каплями смолы) и поднесла его к медальону, — ...приблизительно девяносто трёх процентов аль-рин-облака.

Староста с неподдельным уважением уставился на нашу стихийницу. Я тоже. Это ж надо так морочить голову доверчивому клиенту! О нечисти мне думать не хотелось. Единовременная откачка девяноста процентов аль-рин-облака, на сленге ауры, в просторечии жизненной силы...

— Эльта, это не нежить?

— Нежить — в лесу?

Я опустила голову. Голос неожиданно сел:

— Я не знаю...

— Что? — переспросила Эльта.

— Я не знаю, кто мог такое сделать.

— Жаль.

И вся оценка. Лучше бы она дразнилась...

Весь следующий день мы готовились к отъезду — срок практики подходил к концу, задержаться в деревне ещё на месяц мы не могли, а на неделю смысла не было. Эльта иногда с тоской поглядывала на окружавшие поляну кусты — словно надеялась, что оттуда выскочит загадочный ауроед. Я на это не надеялась. На меня напала странная апатия, словно неспособность определить вид нечисти была тяжким проступком... а что делать, если единственным намёком на употребление нечистью жизненной силы являются песни о древних оборотнях, в которых два слова правды, да и те искажены, потому как рунсонские имя-фамилию произносят с висским акцентом? А вессеры в лесу не водятся! Это вовсе не стереотип, с этим согласился даже декан моего факультета на вступительном собеседовании, когда ему ужасно хотелось меня отшить.

Пришла Веретённица — та, что по поверью полгода сматывала ночь. Яська "для ассортимента" наловил по деревне плутов, а на клетки купил пяток корзин — Эльта их тут же заколдовала. Ночь мои друзья провели на озере, общаясь с местными водяницами. Я с ними не пошла.

...Не знаю, как Эльте удалось уговорить старосту подбросить нас до Синих Холмов. Внушение не абсолютно — во всяком случае, дозволенными методами заставить человека броситься в огонь (или нагрузить повозку нечистью) нельзя, а впечатление замороченного Ронек не производил. Впрочем, Эльте удавалось и не такое...

Телега въезжала в Синие Холмы под нескончаемый, тоскливый вой собак, вспомнивших о своём родстве с волками. Люди боязливо выглядывали из-за заборов и спешили снова спрятаться.

Телега остановилась у первого с краю дома, и трое молодых ребят (парень и две девушки) споро сгрузили на землю чёрные клетки из непонятного материала.

Ришана Мирельская, вышедшая на порог по причине звуковой аномалии, мысленно возблагодарила Спящих (в которых не верила с младенчества как магичка в третьем поколении) за своевременно возникшую гениальную идею сплавить эту нечисть куда подальше. Под "нечистью" подразумевались вовсе не твари жуткого вида, сидевшие в клетках...

Эпилог.

До Литвеска оставался день пути.

Привал сделали под открытым небом. Яська так устал, что уснул сразу после ужина. А вот Лека — не в пример себе обычной — ещё долго смотрела на огонь...

— Ты так сильно расстроилась из-за того, что не смогла идентифицировать последнюю нечисть? — тихо спросила Эльта.

— Да нет, — Лека пожала плечами, — Я смогла.

— О, а чего не сказала?

— Нет смысла. Магией её не проймёшь.

— Серьёзно? Что за тварь? — деловито осведомилась Эльта.

— Ты полегче, — без улыбки отвечала Лека, — Называется "Маг-Практикант Любопытный, Ничем Не Занятый".

— Ты что...

— Эльта, брось. Слушай, тебе не совестно? Эти трое... они же тоже люди!

— Да нет. Мне не совестно. Я, кстати, — если ты не заметила — себя человеком не считаю. И тебе не советую...

Эльта дулась на меня несколько дней — пока не поняла, что я не собираюсь никому ничего рассказывать.

Я вспомнила этот урок — потом, много позже... но так и не поняла, почему людям обязательно требуется кем-то себя считать. Вот я всегда знаю, кто я. 11 висская верста = 1080 ЕСМ-овских метров

2Имеется в виду количество поколений оборотней по самой длинной из линий до первого эфин-мутанта

3В переводе с древнего магического языка литен — "комароед", росянка

4Название руны "Н" в литенском алфавите. Просторечное сокращение слова "нис"