Летописец (трилогия). Книга 2. Тень во времени

— Ты боишься? Хочешь отступить?

— Отступить? От чего? Пока это лишь слова, гадание на пустом месте.

— Ты последователен, зять мой. Я знал, что ты не поверишь, но у меня не осталось времени на поиск доказательств. Туман сгущается, скоро подует северный ветер. Когда это случится, ты будешь знать, что конец близок, но я этого не увижу.

— Почему?

— Я умираю, Георг. Мне осталось несколько дней, и я прибыл сюда не на свадьбе пировать, а передать тебе мою ношу. Раз уж ты узнал правду, я также хочу предупредить тебя о грядущем. Береги мою дочь.

— Я бы и так...

— Ты думаешь об изуродованной спальне, о красных покрывалах, бессмысленных скандалах, но это всё чепуха. Вас обоих ждут испытания похуже. Я хочу, чтобы ты понимал это, а не гонялся с ножом за теми, с кем она флиртует.

Георг хотел возразить, но Валер отмахнулся:

— Оставь меня сейчас, я устал и хочу спать.

Георг кивнул и направился к выходу, но замер на пороге.

— Откуда Ванда узнала, что я написал портрет Катрейны? — обернувшись, невпопад спросил он. Валер не видел причин скрывать и горделиво ответил:

— Ты сам себя выдал. На портрете твой знак.

— Знак? Я не подписывал портрета.

— Я не сказал подпись. На Катрейне подаренное тобой ожерелье. Я случайно купил его у Айвариха после того, как королевские драгоценности перешли от Катрейны к Тории. Айварих сказал, что Катрейна никогда его не носила, потому что его подарил ты.

— Не носила, — Георг покачал головой, — но я представлял его на ней.

— И забыл об этом?

— Я вообще не помню, как писал портрет.

— Вот так моя дочь всё узнала, разве это не чудо, не провидение? Не ёрничай! — Валер оборвал попытки зятя посмеяться над этим предположением. — И ещё: похорони меня в усыпальнице твоих предков, если я умру здесь, — попросил Валер. Георг кивнул.

Когда зять ушёл, Валер упал на подушку. Боль, словно притаившаяся внутри на время разговора, охватила его снова, слабость растекалась по телу. Да, ему пора отдохнуть. Скоро ему откроются Врата Покоя, и он войдёт... Он не знал, куда попадёт. В царство древних богов? В эктарианский рай? Или в ад?

* * *

— Ну что? Они согласились? — нетерпеливо спросил Райгард. Ноэль покачал головой, и сын замер как от удара.

— Не согласились, но и не отказали, — неторопливо ответил Ноэль, усаживаясь в кресло. Нога болела, как и раньше, но куда сильнее его беспокоила другая боль — она поселилась внутри и всё чаще давала о себе знать. Лекарь сказал, что это последствия пыток и жизни в подземелье. Почки постепенно отказывали, слабость, тошнота и сонливость накатывали постоянно, помочиться порой становилось проблемой. Усиливались боли в голове и животе: иногда они сводили с ума. Он не всё говорил сыну, но Райгард не слепой. Дим по просьбе Райгарда осмотрел его, но помочь не смог, лишь давал ослабляющие боль настойки.

Ноэль откинулся в кресле, переводя дыхание. Райгард это заметил и покраснел: наверное, устыдился того, что заставил отца тащиться в дом Ривенхедов просить руки Илзы, а ведь Ноэль теперь даже поводья с трудом держал и верхом почти не ездил. Предстоящая миссия его не радовала, но чего не сделаешь ради сына! К тому же он верил, что Эйвард откажет Райгарду.

— Они тебя хорошо приняли? — Хорошо, если не считать презрительного взгляда Николя.

— Примерно как я и рассчитывал. Думаю, они ожидали этой просьбы, — Ноэль внимательно посмотрел на сына. Как далеко у них с Илзой всё зашло? По поведению девушки в день приезда королевы он не сказал бы, что Илза рада видеть Райгарда.

— И что?

— Эйвард даст ответ после свадьбы короля, — Ноэль не был уверен, что ответ будет положительным, но зачем огорчать сына? Может, он ошибается?

— Зачем откладывать?

Ноэль покачал головой: Райгард что, не понимает, чего хотят Ривенхеды? Вряд ли получат, но всё равно ждут.

— Райгард, это их решение, я не могу на него повлиять. А сама Илза что думает?

— Я... не спрашивал.

— То есть как? — Ноэль опешил от изумления.

— Ну, она, конечно, знает, что я её люблю...

— Ты ей сказал?

— Это и так понятно.

— Тебе понятно, а ей?

— Отец, не начинай, а?

— Не начинать? — Ноэль повысил голос: — Райгард, с чего ты взял, что она захочет выйти за тебя?

— А почему нет? Потому что я бастард? — крикнул Райгард.

— Да при чём тут это? — взорвался Ноэль. — Что ты знаешь о её чувствах? Или ты видишь только свои? Почему ты не спросил её согласия?

— Я говорил ей четыре года назад, что хочу жениться на ней, а потом она уехала...

— Четыре года — долгий срок. Прежде чем посылать меня с таким поручением, тебе следовало поговорить с ней!

* * *

Илза выглядела ослепительно, и Дайрус с тоской проводил её взглядом. Ладная, хорошенькая, роскошные каштановые волосы спускались на плечи, соблазнительно выглядывавшие из-под зелёного платья, а чистое красивое лицо приковывало взоры. Прошедшую ночь они впервые за три года провели вместе. Правда, наутро Илза ударилась в истерику из-за предстоящей свадьбы, но Карл, к счастью, её угомонил. Сейчас Илза улыбалась королю и его невесте, однако Дайрус заметил, с какой жалостью она смотрит на Марцию. "Лучше бы меня пожалела", — подумал он. Каждый шаг к алтарю давался королю с таким трудом, словно он поднимался на эшафот. Роскошное белое атласно-шёлковое платье с длинным шлейфом подчёркивало не слишком пышную грудь и невысокий рост Марции. Хорошо, хоть фата скрывает её лицо, иначе он точно сбежал бы из-под венца. Чёрт, а как с ней целоваться, когда она поднимет фату? Дайрус ощутил слабость при одной мысли об этом. Нет, надо постараться. Потом забуду этот кошмар, но сейчас надо выдержать! Может, закрыть глаза? Или поцеловать её в здоровую щеку? Мысли метались, как мухи в паутине, а доминиарх уже близко и что-то говорит. Надо было его послушать и плевать на Гиемона! Что он сделает, в конце концов? Вон, Айварих посылал его и его матримониальные планы куда подальше и не раз. "Ну да, и где сейчас Айварих?" — спросил насмешливый голос внутри. Этот голос иногда надоедал до невозможного, но прогнать его из головы Дайрус не мог.

Шум стоял невообразимый, первый летний день оказался солнечным, зрители с утра занимали места у собора и внутри него. Несмотря на прохладу в соборе Дайрус задыхался. Он и Марция по очереди повторили клятвы верности, выслушали наставления Теодора Ривенхеда, и Дайрус сумел-таки, закрыв глаза, коснуться губами уродливого лица. Кажется, он промахнулся мимо губ, ну и ладно. Сойдёт. Дайрус почувствовал облегчение при мысли, что дело сделано. Теперь Гиемон ему не угроза! Где-то над головой зазвонил колокол, и Дайрус вздрогнул. Ему хотелось заткнуть уши и не слышать, как бронзовый язык извещает Нортхед о появлении королевы. Кровь в висках стучала в такт ударам.

По пути во дворец за ними следовала толпа, разделённая по сословиям. Сначала шли высшие сановники и церковники, потом простые дворяне, стражники, монахи, богатые купцы и члены городского совета, а дальше скульпторы, кожевенники, столяры, пекари, сапожники, торговцы, рыбаки, золотых дел мастера и прочие ремесленники, а также орущие дети, одетые в костюмы Сканналии и Барундии. Над толпой ревели трубы и стучали барабаны. Всюду летали ленты, валялись цветы, и все казались довольными. Путь свадебной процессии украшали венки, факелы, надписи и короны обеих стран. Дайрус хмурился, глядя на это веселье.

Прибыв во дворец, Дайрус и Марция поднялись в покои королевы. Руки Дайруса мелко дрожали.

— Марция, прошу вас, располагайтесь, — обратился он к жене. — А мне нужно уйти ненадолго.

Она недоуменно посмотрела на короля, и Дайрус разозлился. Только поженились, а она уже пытается его контролировать!

— Я должен попрощаться с Валером Мэйдингором, — раздражённо сказал он. — Барон был одним из самых преданных моих подданных. Его хоронят сегодня. — Отличный повод, чтобы кое-куда сходить после того подвига, что он совершил.

— Ваше Величество, позвольте и мне присутствовать, ведь ваши подданные теперь и мои тоже, — тихо попросила Марция, и Дайрус опешил. Какая невеста в день свадьбы захочет идти на похороны? А как же многочисленные приметы? И что скажут люди? "Скажут, что жена должна следовать за мужем", — ехидно заметил внутренний голос.

— Но как вы поедете в таком виде?

— Я переоденусь и надену чёрный плащ.

Дура, она что, поверила, будто он пойдёт на похороны? А ведь до Калерии так близко! Плюнуть и остаться? Заподозрит неладное. Запретить идти? А если она всё равно поедет? Марция та ещё штучка, в маму, а Маэрина орешек потвёрже мужа. А может и впрямь пойти на похороны? В конце концов, на свою свадьбу он же пошёл — одними похоронами больше, одними меньше. Ладно, чёрт с ней, сама напросилась.

— Если вы так желаете, поедем вместе, — Дайрус с досадой вышел из комнаты, чтобы не видеть, как она переодевается.

Маленький храм у Волхидской площади был переполнен. "Не ты один после свадьбы отправился на похороны", — в этом Дайрус согласился с невидимым собеседником. К удивлению короля, здесь находились не только Мэйдингоры и Ворнхолм с женой, но и печальный Райгард. Рядом с ним стояли грозного вида люди.

О смерти Валера Дайрусу сообщил мрачный Георг Ворнхолм после того, как разбудил с утра пораньше. Дайрус спросонья не сразу понял, о чём речь. Оказалось, что на рассвете Георг обнаружил труп Валера и теперь просит у короля разрешения организовать похороны и присутствовать на службе вместо свадьбы. Дайрус потребовал перенести похороны, но Георг сказал, что горцы этого не поймут: по их обычаям путь мертвеца на погост должен начаться в день смерти и закончиться в день похорон. Поскольку усыпальница Ворнхолмов находилась на кладбище Нортхеда, Валера надлежит похоронить сегодня.

— Ваше Величество, недалеко от Волхидской площади есть церквушка, и там мы не помешаем вашей процессии. Сегодня Врата Покоя открылись и не закроются, пока душа Валера не обретёт покой.

"Не знал, что он умеет говорить так напыщенно", — подумал Дайрус, но упоминание Врат вызвало у него лёгкую дрожь, сонливость сразу испарилась.

— Валер просил похоронить его на кладбище Нортхеда, и я обязан уважить его последнюю просьбу. — Георг говорил так, словно уже всё решил. Это обозлило Дайруса, но не ссориться же с Мэйдингорами из-за такой мелочи? Он выдавил согласие и снова улёгся спать, но сон так и не пришёл. Он и подумать не мог, что днём окажется на похоронах!

Все, кто был в церкви, поражённо смотрели на королевскую чету, и Дайрус почувствовал неловкость. Его здесь не ждали, да и сам он толком не понимал, что тут делает, ведь он почти не знал Мэйдингора: тот редко выезжал за пределы Рургарда.

— Ваше Величество, для меня и моей семьи это огромная честь, — худосочный, болезненный на вид мужчина с блеклыми безжизненными волосами подошёл к Дайрусу.

— Грегор Мэйдингор, старший сын Валера, — тихо представил мужчину Ворнхолм. "Так это и есть наследник могущественного барона? Нда, надеюсь, Марция подарит мне наследника получше".

— Сочувствую вашему горю, — коротко ответил Дайрус. — Мы с супругой скорбим о вашей потере.

Грегор поклонился и вернулся к гробу отца, шатаясь то ли от горя, то ли от слабости. Бастард Макс шёл рядом — очевидно, чтобы брат не свалился в обморок. Дайрус тоже подошёл к гробу, Марция не отставала, сняв капюшон с головы. Люди в церкви переглядывались и шептались, но она выпрямилась и не смотрела по сторонам. Её лицо напряглось и стало отвратительным. Дайрус отвернулся — лучше любоваться на покойника, чем на новобрачную. Валер выглядел обеспокоенным — словно умер не во сне, а при решении государственных дел. Густые брови кустились на восковом лице, покрытом морщинами. О чём он думал перед смертью? Предчувствовал её или умер во сне? Дайрус не знал и не желал знать. Он быстро пробормотал молитву, теребя золотую струну на шее. Марция молилась рядом.

Дайрус дождался, когда её губы замерли, взял жену под руку и направился к выходу, кивнув по дороге родным и друзьям Валера. Их путь лежал к Вратам Покоя, а его — к брачному ложу. Дайрус им завидовал.

Глава 4. Брачная ночь

Свадебный пир затянулся до ночи: король всё никак не отпускал музыкантов, певцов, фокусников и всех, кто мог хоть как-то оттянуть конец праздника. Под звуки фанфар герольд объявлял о появлении очередного блюда, после чего входил королевский камергер со свитой из четырёх сенешалей, тридцати пажей и стражников, которые и несли подносы с рыбой, мясом и сладким.

Райгард уже наелся досыта, немало выпил и с трудом понимал, что тут делает, время от времени пытаясь пересчитать золочёные звёзды и планеты, сверкавшие на потолке украшенного к празднику зала. Только укоризненный взгляд отца удерживал Райгарда от того, чтобы упиться до бесчувствия. Идти на пир после поминок — как его угораздило? Мэйдингоры и Ворнхолмы решили провести ночь, поминая Валера, и Райгард предпочёл бы их компанию. Валер не был ему близким другом, но они вместе сражались, и Райгард сожалел о его смерти. Сегодня думать об удовольствиях он не хотел, но не мог же он подвести дядю-короля.

Впрочем, как заметил Райгард, Дайрус тоже не в настроении. Что ж, Марция не красавица, но она хорошо держится. Женщина, способная в день свадьбы последовать за мужем на похороны, заслуживает уважения. Райгард бы даже сказал, восхищения. После первого шока именно его он почувствовал, когда Дайрус и Марция зашли в церковь.

Илза сидела напротив и за вечер выпила несколько бокалов вина, но почти ничего не ела. Её братья давно забыли о сестре: Эйвард ухаживал за дочкой барона Узенрека Оливией, а пьяный Николь валялся в углу. Райгард нехотя разглядывал пышное и цветастое убранство зала, золотую и серебряную посуду на столах, обглоданные кости на полу в лужах пролитого вина. Два музыканта попытались исполнить одну и ту же песню на разных инструментах, но от их исполнения Райгарду захотелось заткнуть уши. Музыканты тоже опьянели и хохотали громче гостей, кривляясь перед девушками в коротких светлых туниках, которые обносили гостей вином и сладостями. Кажется, один Дайрус отказывался принять, что праздник окончен: он тянул время, требуя песен и фокусов и откладывая вынос последнего на сегодня блюда — свадебного торта.

Дайрус уже потанцевал почти со всеми дамами в зале, кроме жены, а когда Райгард намекнул, что неплохо бы развлечь супругу, вскочил, пригласил Марцию на танец и через минуту оставил в одиночестве. Райгарду пришлось самому танцевать с ней. Королева казалась холодной как статуя, движения её были точны, но глаза смотрели больше в пол, чем на партнёра. Райгард тоже часто отводил взгляд: ему не хотелось смущать её жалостью. Он даже толком не помнил, о чём они говорили. После этого он и напился. Вообще за весь вечер Марция мало с кем общалась. Только с отцом она беседовала долго и даже оживилась немного. Райгард мечтал пригласить на танец Илзу, но она куда-то делась. Лишь бы Ривенхеды не отказали, иначе он способен по примеру горцев похитить её и увезти куда глаза глядят!