Кот и его Хозяин. Общий файл.

— Пойду гляну, авось чего полезного нарою, — пояснил мне свои действия Хозяин. — Эх, вот бы рюкзак уцелел... столько бы проблем сразу решилось...

Привстав на задних лапах, я опёрся передними о край окна и, вытянув шею, глянул наружу.

Щебёнка градом барабанила по свернувшемуся водоворотами, кое-где вставшего дыбом асфальту, пьяным и каким-то опустошённым стенам, со стуком разлеталась в пыль. Что может быть тоскливее и мрачнее дождя? Обыкновенного, самого-самого обыкновенного водяного дождя? Раньше я считал такую погоду наипаршивейшей во всём свете — холодно, сыро, отовсюду капает... куда не глянь — лужи, на улицу не выйти, бррр...

Однако сегодня моя точка зрения кардинально переменилась. Самое последнее, что я буду ждать — каменный дождь, идущий из тёмных облаков пыли, медленно, очень медленно уносимых ветром куда-то в даль... Темно, ни один лучик солнца не пробивается сквозь эту плотную вуаль неба. Щебень, разлетающаяся при падении облаками мелкого крошева, заволакивает улицы плотным пылевым туманом — показаться там сейчас без повязки равносильно самоубийству. Как, впрочем, и без каски. А лучше так вообще сидеть где-нибудь под крышей, вот как мы сейчас...

Отстранившись от проёма, в который уже начало затягивать облаком бетонной взвеси, я улёгся на старую половую тряпку, кем-то брошенную в углу. За стеной раздавались шаги, изредка что-то грохотало, скатывалось или падало. В дверном проёме, сейчас больше похожем на вогнутую линзу с боку, мелькал слабый лучик света. Интересно, это так всегда бывает — если чего-то много, то оно тебе не нужно или даже вредно, а как только это что-то хоть кому-нибудь понадобиться, то его количество уже стремиться к нулю... наверное, это один из законов мироздания. Право, жаль, что его-то Катастрофа по какой-то причине не вывернула на изнанку...

Обернувшись к окну, я вновь вернулся к размышлениям о погоде. Потом неожиданно вспомнились мысли Хозяина вечером на кануне похода... да, я, пожалуй, недалеко от него ушёл — считаю что-то самым-самым, не имея полной картины, лишь эскизы да фрагменты... хотя, с другой стороны, в чём-то верны и мои предыдущие рассуждения, ведь для меня с нынешним горизонтом кругозора это вершина пирамиды. Ох, как же всё в этом мире относительно!..

Свернувшись калачиком, я дремал. Хозяин, усевшись вплотную к небольшому костерку, перешивал чью-то одежду в новый рюкзак. Рядом с ним горкой лежали отобранные в путь вещи. На улице изредка постукивали последние камушки, возвращающиеся на землю. Да и пыль уже начала развеиваться, что на небе, что на земле — скоро уже можно будет попытаться выбраться отсюда.

Поднявшись, Хозяин слегка потрепал новоявленный рюкзак, проверяя на прочность быстрые швы.

— Ладно, — удовлетворившись результатом произнёс он. — На пока сойдёт, а потом уж как-нибудь доведу до ума... а тебе, кошатина, придётся пока что на своих четырёх топать!

Приподняв веки, я хмуро посмотрел на укладывающего вещи Хозяина. Поду я, ага, размечтался...

Закончив с поклажей, он отряхнул одежду, служившую подстилкой остальному добру. На левую руку в квартире он нашёл несколько перчаток вместо окончательно истрепавшейся, заодно подобрав и две новенькие джинсовые куртки да плотные штаны. Переодевшись, Хозяин задумчиво повертел в руках полоску чёрной ткани, затем осторожно приладил его на лицо так, чтобы полностью скрыть левый глаз. Повертев головой туда-сюда, хмыкнул и сунул повязку в карман.

Повесив на плечи рюкзак и взяв меня на руки, Хозяин сел в оконном проёме, свесил ноги вниз. Высоты метра три, хоть и страшновато, но прыгать можно. А вот топорщившийся во все стороны острыми складками асфальт отнюдь не добавляет уверенности... помедлив несколько секунд Хозяин ловко соскользнул вниз, приземлившись точно между двумя разрывами. Оглянувшись, он ошарашенно застыл, и лишь через несколько мгновений поражённо прошептал:

— Е-едрить-коротить... Скот, ты тоже это видишь, да?.. А то у меня уже один раз было что-то... глюканутое на всю дырку в груди...

Я видел.

И был ошеломлён не меньше Хозяина.

Вместо узкого прохода и арки нашим глазам предстал классический бульварчик середины двадцатого столетия. Точнее говоря, его часть, метров тридцать в диаметре, причудой нового катаклизма вставленная как раз там, где только что бушевал вихрь. Ровная серая плитка заменила изуродованный асфальт, вокруг, напоминая картонные декорации, стояли фронтовые стены пятиэтажек. В центре, будто поддерживая друг друга, склонились над простенькой уличной скамьёй два иссохших деревца. Ни одна пылинка, ни один осколок не закатился за незримую черту разграничивающую время.

Подобное мы уже встречали, и не раз — то тут, то там небольшими пяточками полянок проявлялись кусочки прошлого, неприхотливо вкроенные в окружающий ландшафт Города. Обычно они были пятьдесят-столетней давности, пару раз примерный "возраст" мысленно оценивался Хозяином в двести-триста лет. Ни разу нам не встречался осколок будущего, из чего Хозяин сделал мрачный вывод: нет у человечества другого будущего, помимо вечного заточения здесь.

Несколько раз мы даже, как и сейчас, становились свидетелями возникновения подобных мест. Однако тогда всё было куда менее... масштабно.

И на этот раз, впервые, помимо декораций из прошлого появились... люди.

Несколько секунд Хозяин стоял молча. Затем, невнятно что-то прошептав, напялил на лицо повязку и медленно, словно нехотя направился к спящей на скамье парочке. Я, чуть помедлив, побежал следом.

Это были подростки, лет тринадцать-шестнадцать на вскидку — в любом случае они были явно младше Хозяина. Девочка одета в коричневое платье и белый фартук, на мальчишке — тёмный костюм, брюки подпоясаны широким ремнём с массивной бляшкой, на топорщащихся во все стороны волосах — съехавшая набок фуражка. У обоих к одежде на груди прикреплён значок, на коленях лежат портфели.

Безвольно повесив головы, они спали. Именно спали — я слышал дыхание и биение сердца.

Хозяин, несколько мгновений стоял перед "находкой", а затем осторожно потрепал мальчишку по плечу:

— Эй, парень, ты спишь?

Дёрнувшись, он вскочил, сонно хлопая глазами, хотел было что-то сказать, но вдруг покачнулся, закатил глаза и вновь плюхнулся на скамью.

А вот теперь все признаки глубокого обморока.

Нащупав пульс и удостоверившись в дыхании бедолаги, Хозяин, памятуя о предыдущей попытке, осторожно коснулся плеча девочки. Глубоко вздохнув, она сквозь толстые стёкла очков обвела нас осоловевшим взглядом и снова сладко засопела.

— А они очень похожи... близнецы, наверное, — тихо произнёс Хозяин, осторожно переложив брата на расстеленное рядом одеяло. Сестра, тут же воспользовавшись предоставленной возможностью, растянулась по всей скамье.

Ещё раз посмотрев на получившийся лазарет, Хозяин поднял съехавшие с лица девочки очки и, сложив их, протянул руку положить их на подлокотник... так и недонеся её, он обескураженно замер.

Я, почувствовав, что в душе Хозяина что-то происходит, резко обернулся к нему. Он, побледнев, вертел в руках очки. Другие, не те что только что хотел положить на подлокотник, их оправа была куда светлее. Посмотрев на мальчишку, Хозяин, сжав губы в тонкую линию, осторожно водрузил их ему на нос. Прямоугольные линзы в чуть искривлённой оправе бросали на плитку солнечные зайчики.

Хозяин, бледный как сама смерть, обхватив голову руками, сидел на корточках, облокотившись о ствол зачахнувшего деревца. Неприкрытый глаз горел лихорадочным блеском, до моих настороженных ушей доносился сбивчивый монолог:

— Он знал, он знал!.. Как?! Неужели... нет-нет, не может быть! Но я... я обещал ему позаботиться... ах что б тебя, почему ты даже после смерти так глумишься надомной?! Хотя... кто знает сколько сейчас до его смерти... Но...

Так, пожалуй, пора бы уже вмешаться...

Подбежав к Хозяину, я, муркнув, теранулся об его колено. Замолчав, он взял меня в охапку и порывисто прижал к себе. Было не слишком удобно, но я всё равно мурчал, пытаясь вернуть своему лучшему другу душевное равновесие. Капельки слёз скатывались на шкурку, забирались под шерсть и неприятно холодили кожу, а Хозяин вновь, как и при первой нашей встрече изливал передо мной душу. Ладно уж, потерплю, не впервой чай...

* * *

И вот вновь передо мной мягко пульсирует сгусток тёплого света, Искра, стянутая отвратительной бездной. Узкий лучик, пробивающийся с боку стал чуть шире с моего последнего визита сюда... да, у меня ещё много работы, а сейчас, чтобы я там не думал, время для неё наилучшее...

* * *

Бережно сняв с колен уснувшего кота, он поднялся. Немного постоял, обдумывая свой следующий шаг, затем тихо, но твёрдо произнёс, глядя на дремлющих у скамейки подростков:

— Обещал... да, обещал. Выполню я своё обещание, выполню, слышишь?!

И, похлопав себя по карманам, достал полупустую пачку сигарет.

Глава IV

Даниэль, Скот, Михаил и Александра, центр Города, 16.05.23

2 часа 43 минуты до заката

— То есть ты хочешь сказать, что для нас в один миг пролетело полвека?! Да быть такого не может! — Миша с чувством долбанул кулаком по стене, впрочем тут же пожалев о своей несдержанности. Здешний бетон попрочнее обычного будет.

— Я хотел сказать только то, что сказал! И прекрати уже задавать глупые вопросы, продолжай лучше рюкзак искать, а то ваших бутербродов нам надолго не хватит, — я бродил неподалёку, прощупывая пыль и щебень перед собой металлическим прутом.

После увеличения нашей компании вдвое — теперь нас, считая Скота, было четверо — в полный рост встали продовольственный и свето-тепловой вопросы, если можно так выразится. Топлива и тёплых вещей было немного, а еды, в особенности воды, и того меньше. Повторно сунуться в пляшущие здания для пополнения запасов мне совершенно не улыбалось, один раз проскочили — и слава Богу. Вот и получается, что раньше, когда нас было только двое, поиск пропавшего рюкзака был бездарной потерей времени, но не сейчас.

— Эй, Даниэль! — после нескольких минут напряжённого молчания окликнул меня Миша. — Тогда... ну, когда мы только очнулись... ты что-то рассказывал нам о произошедшем. О Катастрофе... я тогда, если честно, совсем ничего не соображал и мало что понял...

— Давай потом, ночью. Поспать, чувствую, нам так и не придётся.

Солнце уже спряталось за крючковатые силуэты построек, и я начинал всё чаще и чаще с тревогой поглядывать на багровеющие облака. До темноты осталось не так уж много времени, а нам надо ещё столько всего сделать... можно конечно сейчас всё бросить и рвануть к ближайшему выходу искристого камня, я ещё более-менее помню его расположение с последнего подъёма, однако кто даст гарантии, что мы успеем до него добраться? К тому же на тот момент у меня ещё оставался небольшой запас, пополнять его я не собирался, и не удосужился как следует запомнить, где именно между руин пробивалось оранжевое сияние. А жаль.

— Нашла! — неожиданно звонко разнёсся в сгущающихся тенях Сашин голосок.

Когда я подбежал к ней, она уже старательно разгребала щебёнку с противоположной стороны глыбы, придавившей мои вещи, чтобы та сама сползла с рюкзака. Умно, хоть и медленно, если забыть про искрокамень... хотя навряд ли он ещё цел, учитывая, что творилось пару часов назад. Однако, как говорится, бережёного Бог бережёт.

— Так, подожди, не торопись, — остановил я её. Затем, поймав радостно носящегося вокруг Скота, передал ей и продолжил: — Отойди-ка чуть назад и кота подержи.

Саня, с трудом удерживая воющего и вырывающегося питомца, послушно перебежала к стене. Так, замечательно, если рванёт то они будут в безопасности. Миша тоже достаточно далеко, а я в любом случае отбежать успею, уже пробовал.

Упёршись левой рукой в глыбу — правая тут будет только мешать — я, присев, резко разогнулся, откидывая валун, и тут же что было сил бросился бежать. Сзади слегка громыхнуло, я рухнул как подкошенный, прикрыв руками голову. По спине несильно застучали бетонные осколки. Я всегда побаивался носить с собой много огненного янтаря, и взрыв вышел слабым, можно было и не падать.

— Ого! — Мишка подскочил ко мне, помогая выбраться из-под небольшого завала. — Что это такое было?

В его голосе звучал неприкрытый восторг начинающего пиромана-испытателя.

— Осколки искристого камня, — откашлявшись, пояснил я. — Это такая штука... как бы объяснить... в общем при ударе они взрываются. Если брать по не многу, то можно развести огонь. Полезная вещь, завтра как раз пойдём к его выходу, тогда и посмотришь... одно только не понимаю, почему они до сих пор не взорвлись?

Ткань, и без того побитую жизнью, разнесло в клочья, и всё содержимое мешка оказалось разбросанно в радиусе двух-трёх метров от небольшой воронки. Собрав более-менее уцелевшие вещи, я быстро их рассортировал и распределил между моим новым рюкзаком и портфелями близнецов. Готово. Теперь осталось только подготовится к ночёвке.

Посмотрев на небо, я прикинул сколько у нас осталось времени. Кажется, достаточно, однако на всякий случай стоит поспешить — кто знает, что может случиться

— Эй, Саша, Миша! Айда ко мне! — позвал я близнецов, что-то тихо обсуждавших в отдалении. Когда они подошли, я продолжил: — Умеете костёр разводить?

— А то! — с гордостью выпятил грудь Миша. — А вот она, — он тыкнул пальцем в сестру. — Нет!

Саша густо покраснела, и я вдруг каким-то шестым чувством понял — вот-вот расплачется... ну ладно, я знал, что рано или поздно это обязательно случится. Они ещё молодцом держались.

Неодобрительно посмотрев на сконфузившегося паренька, я тихо, чтобы ещё больше не усугубить положение, обратился к девочке:

— А ты... скажем... готовить умеешь?

— Д-да...

— Тогда сегодня будешь мне помогать, а затем, как освоишься, это будет твоя обязанность, договорились?

И тут, глубоко вздохнув и утерев выступившие слезы, она, совершенно неожиданно для меня, твёрдо сказала:

— Спасибо, не надо меня успокаивать, я справлюсь. И с готовкой я сама справлюсь.

И быстро направилась к середине вырванного из прошлого куска улицы, где Миша уже складывал шалашик. Направилась, оставив меня в полном смятении смотреть ей в след. Однако эта парочка начинает нравится мне всё больше и больше...

— А где спички? — крикнул мне Миша.

Подхватив свой мешок, я подошёл к трём аккуратно сложенным кострам по периметру очерченного мной круга. Замечательно, просто великолепно! Пожалуй, мой взгляд на выживании в дружной группе начинает потихонечку меняться. Господи, главное, чтобы всё не закончилось, как в прошлый раз... нет, не так... чтобы я всё не закончил, как в прошлый раз.

Вытряхнув необходимые вещи, я, вновь покосившись на темнеющее небо, начал свою лекцию, стараясь одновременно и разъяснить пытливому мальчишке побольше деталей, и побыстрее закончить:

— Спичек у нас нет, они сгорели при взрыве, зажигалка тоже лопнула. Зажигалка — это устройство, которое в моё время применяется для розжига. Нет, я не знаю, как она работает, считай её многоразовой спичкой! Всё, закончили с зажигалкой. Смотри, мы сейчас сделаем по-другому. Запоминай, это будет твоей обязанностью в нашей команде. Хорошо, если тебе так хочется, то когда ты работаешь буду называть тебя "товарищ Михаил", доволен?! Ладно, проехали... главное молчи и смотри внимательнее. Вот это — батарейка, и больше о ней тебе пока что знать не надо... А, так ты знаешь, что такое батарейка? Хорошо, тем проще для меня. Откуда, кстати? Тфу-ты, потом расскажешь, времени нет... да, нам надо спешить, так что едем дальше! Это — фольга от жва... конфеты с бумажным слоем. Разрезаем её вот так вот... а ты, пока я режу, наделай ещё немного опилок. Да-да, точно так как ты делал раньше. Так... а вот теперь смотри внимательно: прикладываешь фольгу металлической стороной к полюсам батарейки... так ты не знаешь, что такое полюса батарейки? Странный ты тип, товарищ Михаил... А вот здесь ты совершенно прав, просто запомни, что полюса — это вот эти вот концы батарейки. Чем они отличаются расскажу позже, когда достану вам по фонарику. Ладно, продолжаем. Прикладываешь один конец полоски к одному полюсу, теперь подносишь место выреза к тоненьким стружкам и прижимаешь второй конец фольги ко второму полюсу.