Вель

Обвешанная вещами с ног до головы, Вель быстрым шагом пошла прочь.

Глава 13

Сгоревший лес был страшен. Ни одного живого растения, ни птиц, ни зверей. Сажа, поднимающаяся вместе с пылью, забивающая нос и мешающая дышать. За долгие годы, что Вель жила в этих лесах, она исходила их вдоль и поперек, иногда отдаляясь от дома на несколько суток пути. До пожара она знала, где можно найти ягоды, где родник бьет из-под земли, но теперь все изменилось.

Родник удалось найти только к концу вторых суток, когда жажда уже мучила сильнее голода. Здесь она и устроила первый настоящий привал.

Костер из обугленных веток загорелся быстро. Вель вскипятила котелок воды, бросила в воду горсть сушеных ягод, пожевала немного сушеного мяса, запила ягодным настоем, прикусывая сотовым медом, потом легла на черную землю, подстелив рубаху, сшитую из заячьих шкур, и уснула. Ни комаров, ни муравьев, ни мух, и вообще никаких насекомых.

Проснулась рано, еще только светало. Лежала и думала, правильно ли она идет. Вель поразмыслив, решила, что лес мог загореться только от костра, поскольку гроз с молниями долгое время уже не было.

А там где костер...там и люди. И Вель пошла в том направлении, в котором впервые увидела клубы дыма. Еда быстро закончилась, и только мед, который с кусочком сотов она держала во рту, стараясь как можно дольше растянуть удовольствие, поддерживал силы.

На ее пути встретилось озеро. Часть рыбы плавала кверху брюхом, издавая невыносимый смрад, но в озере была и живая рыба. Вель несколько дней провела около этого места, набираясь сил. И снова в путь. Ей встречались сгоревшие животные, но есть их уже было нельзя. И вот, когда Вель уже начала впадать в отчаяние, она дошла до того места откуда начал гореть лес. Черная мертвая земля закончилась, живой зеленый лес, радостно приветствовал ее.

Как приятно дышать воздухом, пахнущим листвой и цветами, а не гарью и дымом. Еще полдня перехода и Вель вышла на дорогу.

Это была именно дорога, а не тропа, проложенная дикими животными. Вель испугалась, слишком долго она не видела людей. Она утроила осторожность, и пошла лесом, не выпуская дорогу из вида, и прислушиваясь к малейшим звукам, раздающимся с той стороны.

Дорога была не слишком оживленной, за весь день, не проехало ни одного человека. А вечером Вель вышла к дому, стоящему на перепутье.

Она нашла близлежащий ручей, вымыла лицо и тело. Расчесала волосы, заплетя их в косу, надела рубаху с юбкой, сапожки, взяла одну монету, нож, навесы от дверей, хорошо спрятала все остальные вещи и подошла к дому.

Большая усадьба, огороженная забором, широко распахнутые ворота, Вель сдвинулась в сторону, чтобы видеть, что происходит во дворе.

Мужчина средних лет рубил дрова, больше никого не было. Понаблюдав за человеком еще какое-то время, сочтя его не опасным, Вель вошла в ворота. Она настолько неслышно приблизилась к нему, что, когда подняв глаза, он обнаружил стоящую перед ним девушку, от неожиданности выпустил топор из рук. Впрочем, тут же схватил его, и угрожающе двинулся к ней.

Она протянула ему железные навесы, и рукой показала, что взамен просит еды. Мужчины с огромным интересом, рассмотрел предметы, предложенные Вель на обмен, и одобрительно хмыкнув, исчез в доме.

Появился через несколько минут, протянул ей кринку молока, ломоть хлеба, и еще два каравая, завернутые в тряпицу. Вель вгрызлась зубами в ломоть. Какая вкуснота! А, молоко? Ничего вкуснее нет на свете. Мужчина с доброй и даже жалостливой улыбкой смотрел на нее, вдруг Вель услышала какие-то незнакомые звуки, где-то далеко-далеко. Она насторожилась, эти же звуки услышал и хозяин дома.

Он быстро потащил Вель к воротам, что-то обеспокоенно говоря, и всем своим поведением показывая, что она должна убегать отсюда как можно быстрее. Последний жест, изображающий отрезанную голову, не оставлял сомнений, о чем предупреждал мужчина. Он указал ей рукой на восток, и что-то убежденно сказал. Схватив хлеб, она исчезла в лесу.

...Велен Молчун колол дрова во дворе дома, стараясь, как можно дольше, растянуть свою работу. В дом ему заходить не хотелось. А больше всего, ему не хотелось видеть испуганные глаза своей новоявленной жены и ее, затравленный взгляд, которым она его одаривала, стоило лишь зайти в дом.

Женат он был чуть больше месяца, и эта женитьба была для него полной неожиданностью, такой же, как и для его жены. Он работал конюхом в замке графа. До смерти боялся его, как и все, хотя к нему хозяин относился чуть лучше, мать Велена Молчуна была кормилицей графа.

Граф де Ладуэрт был женат уже больше года, но девушка, которую он взял в жены, была столь молода, что священник наложил на него обет не прикасаться к ней, как женщине, в течение года. Когда этот срок прошел, граф, готовясь к роли супруга, в подарок своей жене, повыдавал замуж и удалил из замка всех своих многочисленных любовниц.

Вот таким образом Молчун в одночасье обзавелся женой, и качестве ее приданного коровой, лошадью и добротным домом, стоящим на перепутье, жаль, что дорога была не слишком оживленной. Но он не жаловался, теперь его жизнь была намного спокойнее и безопаснее, чем в замке.

Жестокость графа была запредельной, пытки и казни — самое обыденное дело. А здесь тишина, покой, жаль только, что молодая женщина, которую за него насильно выдали замуж, боялась всего на свете и его в первую очередь.

Он колол дрова, и вдруг увидел девушку, стоящую прямо против него. Худая и щуплая, глаза горели голодным светом. Она протянула ему несколько навесов, Молчун удивился, где она могла их взять, но потом заметил, сажу, въевшуюся в руки, черные пятна кое-где на одежде и волосах, и понял все: дом сгорел, и только это от него осталось.

Вынес молока, хлеб, с удовольствием наблюдал, с какой жадностью она ела. Девушка насторожилась, к чему-то прислушиваясь, и вдруг где-то далеко и он услышал звуки охотничьего рога, спутать которые не мог ни с чем. Звук охотничьего рога графа.

Он показал знаками, что девушка должна бежать, опасаясь не столько за ее жизнь, сколько за ее честь. Граф с понравившимися девушками не церемонился.

Глава 14

Насколько легче дорога, когда знаешь куда идти. Вель сразу поверила, что мужчина, показав направление, желал ей помочь, поэтому ноги быстро несли ее на восток.

Оказалось, что между двумя ковригами хлеба, ей в дорогу положили еще кусочек сыра. Как это вкусно: ломоть хлеба с сыром, а потом мед.

Вель, каждый каравай разделила на шесть частей. В день съедала одну часть, когда от двух хлебин осталось три части, она услышала запах дыма. Только не грозного и страшного, как от лесного пожара, а мирного и домашнего, напоминающего об уюте. Вель вышла на лесную поляну, посередине стоял дом, красивее которого она не видела.

Крыльцо, лесенка, что на него вела, наличники над окнами, карниз, все было украшено деревянной резьбой. Несколько окон, смотрели на нее прозрачными пластинами. Цветные занавеси украшали их.

Рядом с домом находился сарай, в открытые двери было видно двух лошадей. Из трубы шел дым.

Вель долго стояла, спрятавшись за кустом, ожидая увидеть хозяев. Только к вечеру на крылечко вышла девушка, юная и красивая, совсем недавно перешагнувшая подростковый возраст. Она позвала кого-то по имени, и тут же из дома вышел парень, чуть старше нее.

Они взялись за руки, и отправились вместе в лес, о чем-то тихонько разговаривая. Вель посчитала, что это очень хороший момент, чтобы заявить о своем присутствии, и вышла им навстречу. Как они испугались, причем оба. Девочка спряталась за спину парня, а он начал что-то кричать, высоким, еще ломающимся голосом, напрасно стараясь сделать его грозным, внушающим страх.

Вель протянула к ним руки, показывая, что она без оружия и на языке жителей лесной общины, попросила о помощи. Разумеется, они ее не поняли, но увидев, что Вель не внушает страха, сами догадались пригласить ее в дом.

Усадили за стол, накрытый скатертью, поставили перед ней тарелку, положили ложку, что-то при этом, говоря, словно за что-то извиняясь, наполнили тарелку едой.

Вель вдохнула запах поднимающийся от жареной утки, натертой какими-то пахучими травами, и чуть не потеряла сознание от наслаждения. Потом она стала есть, стараясь сдерживать себя изо всех сил и не рвать зубами мясо, как ей бы хотелось.

А потом...а потом ее уложили на кровать в маленькой комнате, на мягкий тюфяк, накрытый тонкой тканью, а сверху укрыли покрывалом. Так Вель не спала еще никогда.

Она проснулась раньше хозяев. Решив отблагодарить их за гостеприимство, постаралась переделать всю необходимую работу по дому.

Вымыла тарелки, вытряхнула скатерть, подмела полы. Принесла воды, колодец оказался сразу за домом. Набирать воду было очень легко, необходимо подвесить ведро на крючок и опустить поднятую вверх сторону палки в колодец.

Потом Вель зашла в сарай. Пахучее сено лежало в углу, набила им кормушки для лошадей, принесла два ведра воды, напоила их. Мельком глянула на поленницу. Вот это настоящие дрова, а не ветки, которыми Вель топила печь. Мелькнула беспокойная мысль, что дров маловато, но она успокоила себя, хозяева знают, сколько дров им надо на зиму.

После этого Вель тихонько скользнула в лес к своим вещам.

Взяла хлеб, горшок с остатками меда, по дороге нарвала ягод, и когда девушка с парнем спустились вниз, их ждал королевский завтрак. Увидев мед, девочка что-то счастливо залопотала, было заметно, что она рада такому лакомству.

Потом она потащила Вель в свою комнату и стала наряжать ее в свои платья. Девочка переплела ей косы, украсила их цветами, заставила надеть какой-то роскошный наряд, все время что-то весело приговаривая. Увидев себя в зеркале в темном, расшитым блестящими нитями платье, мягким на ощупь, словно самая тончайше выделанная кожа, Вель ахнула. Девушка, чуть старше великодушной хозяйки, смотрела на нее недоверчиво удивленным взглядом. Вель была все также молода как много-много лет назад. Она ничего не понимала. Впрочем, ей было не до осмысления, происходящего с ней.

Искренняя забота совершенно незнакомой девушки тронула до слез, Вель не знала, чем благодарить за такое внимание.

Так хотелось побольше узнать о ней и о парне. Кто они? Почему здесь живут, но спросить смогла только их имена.

Ткнув себя рукой в грудь, представилась: "Вель". Девочка поняла, что от нее хотят, также ударила себя в грудь и выдала несколько замысловатых слов, улыбнувшись, сказала коротко: "Энели, — потом показала рукой на дверь и видимо, имея в виду парня, добавила, — Тэрин"

Стало понятно, парня зовут Тэрин, а девушку Энели. Кем они приходятся, друг другу сомнений не возникало, они не были братом и сестрой. Вель видела несколько раз, как они целовались, к тому же спали в одной комнате, значит муж и жена, но все-таки что-то ее смущало. Сначала она не могла точно сказать что именно, но потом поняла. Страх, неприкрытый страх, стоило лишь какому-либо шуму появиться снаружи дома. Это не был страх встречи с диким хищником, страх Энели и Тэрин был совсем другим. Они замирали на месте, вслушиваясь в звуки, и только стоило убедиться, что это всего лишь шумели деревья от порывов ветра, радость возвращалась на их лица.

Как Вель поняла, они собирались жить в этом доме всю зиму, но никаких приготовлений к зимовке не делали. Это ее страшно удивляло. В лесу еще можно было найти последние грибы и ягоды, солнце их уже не могло высушить, но около очага это было вполне возможно. Не запасались сухой травой для лошадей, того сена, что было в сарае не хватило бы и на начало зимы.

И это не говоря о мясе и рыбе. Осенний лес еще был полон дичью, но когда все завалит снегом, добыть еду будет сложно, но хозяева дома ничего запасти не старались.

Глава 16

То, что Энели и Тэрин беглецы Вель догадалась давным-давно, правда, сначала она решила, что они убежали от родителей, не разрешающих им пожениться. Она часто думала, чьи родители Энели или Тэрина стояли на их пути? Думала, как Тэрин или Энели могли кому-то не нравиться. Такие добрые, такие искренние и... такие глупые. Они никак не хотели понимать, что скоро наступит такое трудное и тяжелое время, и что если к нему хорошо не подготовиться, можно погибнуть.

В тоже время такое легкомысленное отношение к предстоящей зимовке наводило Вель на мысль, что так долго жить в этом доме, они не собирались.

Ни Энели, ни Тэрин не желали, ни ветки таскать из леса поближе к дому, ни ягоды сушить, ни грибы собирать. Они только веселись, смеялись и целовались. Вель думала про себя: " Все понятно: они сбежали из дома, а теперь, только ждут, когда у родителей от беспокойства за их жизни, пройдет вся злость, и тогда они вернуться к ним, и родители будут вынуждены согласиться на свадьбу", — она даже время примерное могла предсказать: после первого снега, когда у лошадей закончится корм, не станет птиц на озере, и появятся первые трудности в добыче еды, но все оказалось не так.

Сначала, в один прекрасный день, Энели почувствовала головокружение и тошноту. И она сама, и Вель сразу поняли, что это означает. У Энели будет ребенок. Как она и Тэрин радовались этому известию, смеясь и лаская друг друга.

По мнению Вель, время возвращаться домой наступило, но, ни Энели, ни Тэрин не приступали к сборам, и, ни слова не говорили об отъезде. Наоборот, теперь они еще больше сюсюкали между собой, вообще забросив все дела.

Вот тогда Вель не выдержала, всеми доступными ей способами, стала объяснять им, что они должны вернуться домой, что они совершенно неприспособленны к жизни в лесу, что они не смогут вырастить ребенка сами, что родители ждут их.

Энели отрицательно замотала головой, что-то с жаром объясняя. Вель выхватывала смысл отдельных слов: "Возвращаться нельзя...ждет смерть...останутся жить здесь...дома нет"

— Почему смерть? — спросила Вель, — Кто принесет смерть? Мать? Отец?

Энели снова замотала головой, и снова стала повторять слово, которого Вель не знала. Заметив, что ее не понимают, Энели схватила Тэрина за руку и опустилась рядом с ним на колени, изображая какой-то обряд, потом оттолкнула Тэрина и вместо него руками нарисовала образ высокого мужчины, постаравшись придать своему лицу грозное и страшное выражение.

И в эту минуту Вель поняла: Энели сбежала от мужа! Вель окатило волной ледяного страха. И в морском поселении, и в лесной общине, жену, сбежавшую с любовником от мужа, ждало только одно наказание — смерть, смерть обоих.

Вель в ужасе стала объяснять это Энели, но та спокойно кивнула головой, подтверждая, что знает об этом. Вель стала говорить, что они не должны оставаться в этом доме, их все равно найдут и убьют, но Тэрин засмеявшись, сказал, что они обманули погоню, и их ищут совсем в другой стороне.

Его слова не убедили Вель, но и Энели встала на сторону Тэрина, знаками изобразив, как уставший от поисков муж, прекращает их, оставил свою жену в покое.

Вель была поражена таким обычаям. В общине, да и в поселке, муж искал бы, сбежавшую жену до тех пор, пока не удостоверился, что она мертва. Ну, может в этих землях другие порядки? Вель постаралась унять свое беспокойство. Зато ей в голову пришла мысль показать свиток с кораблями и замками Тэрину. Мысль оказалась очень хорошей.