Часть вторая

      Наследнице клана случалось оставлять в хорошем ресторане или в бельевой лавке и побольше, так что глубину беды она не осознала:

      — Если уверен, займи денег. Суд взыщет с проигравшего. Если не уверен, нечего лезть в суд!

      Посетитель часто задышал, показалось — вот сейчас из ушей ударят струйки пара. Сгреб прошение с планами, поклонился как плюнул. Крутанулся и вышел, мало не хлопнув дверью.

      Сэрью прикрыла веки, подумала: “Вот суки, сколько я таких в поместье перевидела. Наверняка документы подскоблены, местный судья видит. Доказать не может — в селе хрен ты найдешь концы, там круговая порука... Но по той же причине легко затянуть дело, чем судья и воспользовался, чтобы не добавлять себе хлопот. А эти жучары думают, что получат вердикт инспектора — и, зацепившись за эту бумажку, выкрутят все в свою сторону. То-то жалобщик мялся, как виноватый, сопя и краснея...”

* * *

*

      Сопя и краснея, парень выкатился обратно в прохладный общий зал.

      Вот сука столичная!

      Аргав скрипнул зубами. Зато ноги у нее... Местный обычай выстроен жарой и западным ветром — женщины берегут кожу от солнечных ожогов и суховея. Выходят из дома что твои мумии, виденные как-то в пещерах под северной стеной. Вся разница, что сами ноги переставляют — а накручивают, пожалуй, столько же. Не поймешь: где сиськи, где ягодицы. А у этой коленки видно. Не то, что штаны парусом — шнурки и ремень встают!

      Нет, но пять сто для нее мелочь!

      Уже половину обратного пути прошел, а лицо все горит, и сопением на чайник похож...

      Аристократка, падла!

      “Эх, не пожалеет батька. — думал Аргав, топая пыльными улицами. — Скажет, как отрежет. Лучше бы правда лозой секанул!”

      Подумал еще, не зайти ли к настоятелю за советом — да показался себе жалким и смешным в разношерстном наряде посреди городской чистоты и роскоши. Настоятель тоже ученый, и тоже сказануть может; Аргав и без того не поднимал взгляд от носков сапог, пока не ткнулся в родную калитку.

      — Ну што, сынку? — засмеялся отец, завидев повешенную голову отпрыска. — Помогли тебе твои ляхи?

      Убедился, что за калиткой никто не подслушивает, закрыл ее. Взял сына за плечо, встряхнул. Заговорил серьезно:

      — Слушай сюда. Приходили вербовщики от какого-то “Ночного Рейда”. Я тебя записал. Платить будут или не будут, а по ходу заварухи не зевай, добра какого-нить поднакопим.

      Аргав, еще не отошедший от разговора, опешил:

      — Э, батя, а не убьют меня там нахрен?

      Отец огорчился:

      — Ну ты тупо-ой! Просто в первые ряды не лезь, выскочек на копья примут. Задним не будь, отставших конница стопчет. Будь как все, глядишь, и приподымемся. Наш клочок земли, думаешь, откуда у меня? Уж точно не от девочки в зелено-золотом камзольчике!

* * *

*

      Камзол зеленый с золотыми кантами — вот и все нажитое...

      Сэрью оперлась на отставленные руки. (“Работают, работают, успокойся уже!”) Механическим движением погладила Коро. После дня жалоб мысли выгорели, горячий западный ветер продувал пустую голову насквозь. Здесь, между зубцов стены — главной стены, что повернута к западной сухой полупустыне — век бы сидеть, не спешить, не уходить, не думать...

      Тепло...

      Был отец, учитель был...

      Как можно не мстить?

      И куда еще идти наследнице клана Юбикитас, кроме службы?

      Ведь не торговать же — восемнадцать поколений семья не торговала, и не Сэрью менять порядок вещей. Противно служить капризному Императору, “его жирнейшеству” Онесту? Служи закону: закон установлен для всех людей. Хотя и есть некоторые неправды в порядке, а только без него вовсе гибель.

      Но почему те же селяне не идут жаловаться, почему не верят судьям? Да что селяне: саму-то куда привело служение закону? Отец то ли погиб, то ли предателем убит. С учителем хотя бы ясно, что убит. Полезла разыскивать, кем — порезали так, что никто уже не позарится... И какая теперь из нее невеста для порядочного рода? Судейская въедливость, армейская прямота, обе руки на шарнирах, да в сиськах полфунта имплантов — ну куколка натуральная, разве не видно?

      — Видно, хлопотный был день?

      Сэрью вздрогнула, радуясь, что до края бойницы далеко — не упасть. Вот, уже и генерала Эсдес не заметила... Кстати, Коро тоже не встревожился: считает за свою? Сыщица промолчала. Генерал некоторое время глядела в сухую степь. Ветер метался между зубцов, трепал полы камзола, перекладывал рыжие и синие волосы по золотому шитью погона.

      Эсдес вспомнила, как на острове толстощекий колобок советовал заботиться о своих, и сказала:

      — Не переживай так сильно. Выгоришь. Сходи вон... — махнула правой рукой за спину, где остался город:

      — С детишками поболтай, что ли...

      Сэрью безразлично пожала плечами:

      — Я даже не знаю, о чем с детьми говорить. После службы в Гвардии, после службы в полиции у меня такой словарный запас...

      Генерал отделила синие пряди от рыжих. Тоже шевельнула плечами:

      — А ты не говори, ты слушай. Все лучше, чем тут киснуть. Ты мне свежая нужна, скоро в дело.

      — Вот как? Что-то известно?

      Эсдес перешла к внутреннему краю стены, оперлась на съемные деревянные перила, глянула в мешанину плоских крыш, над которыми собор простер вечернюю тень:

      — Вон, вижу, гонец торопится... А вон, кстати, у часовенки при фонтане, детишки. Правда, сходи, что ли. Я получу сводку и потом тебя найду.

      Сыщица послушалась больше от удивления: заботливая Эсдес! Расскажи кому, не поверят... Что же было с ней на том южном острове? Вряд ли обыкновенное слово так сильно действует...

      Размышляя так, Сэрью дошла до фонтана. Перед чашей на неровной брусчатке трое похожих девчонок — сестры — весело гоняли пару мальчишек-близнецов.

      “Осенние листья цвета страха...”

      Наследница усмехнулась: нет бы что хорошее вспомнить — пошлятина лезет. Армия да полиция не лучшие университеты для молодой девушки приличного рода... Кругом это самое... Попа.

      — Попу в узел завязав, спит под деревом удав... — пробормотала Сэрью, неожиданно для себя самой. Детишки бросили возню, собрались полукругом. Покосились на Коро, но тот просто щурился, не показывая зубов.

      — Мышь-дракон меняет цвет — кажется, что попы нет. — сказала Юбикитас уже в полный голос.

      — Ух ты! Еще! — запрыгали мальчишки.

      Сэрью улыбнулась:

      — Чтоб светить себе в ночи, попу, светлячок, включи...

      Сестренки засмеялись одинаковым шелестящим смехом.

      Коро поднял голову и заворчал.

      По ржаво-бурым блокам ступеней со стены спускалась Эсдес, гоня перед собой незримое облако тревоги. Сэрью поднялась: очевидно, гонец торопился не зря. Поднялся и Коро, зевнул во все клыки. Дети отпрянули, поглядели на рыжую. Та улыбнулась, показала рукой: поиграйте где-нибудь в другой стороне. Мальчишки понятливо взяли сестренок за руки, и все пятеро в полном восторге поскакали вдоль площади с криками:

      — Мышь-дракон меняет цвет! Кажется, что попы нет!

      Эсдес приблизилась, и рыжая наследница клана Юбикитас окончательно повернулась к детям спиной.

* * *

*

      — Спиной к этим хитровы... Хитросделанным рубакам из “Рейда” мы больше поворачиваться не станем... — Эсдес мерно расхаживала по цветной мозаике главного зала. Витражи собора освещали генерала зеленым, желтым, лиловым.

      — В прошлый раз им удалось разделить наши силы, вырубить часть отряда. В этот раз мы никуда бегать не станем.

      Без капли почтения Эсдес указала на человека в кресле посреди алтарного возвышения:

      — Вот их цель. Просто сидим в соборе, просто несем охрану. День, два, пять, месяц. С настоятелем договорено, служители... Скажем так, уступили... Жилые комнаты в нижнем ярусе. “Рейд” не сможет выжидать полгода, и даже месяца не сможет. Распущен слух, что завтра утром Сэрью с лучшими стражниками начинает прочесывание города, и непременно найдет базу “Рейда”. Что вполне вероятно, город небольшой. Десяток улиц поперек долины, втрое больше улиц вдоль, от стены до стены. Не Столица, обыскать возможно. После чего в нужное место ударят все “Охотники” разом.

      Рыжая сыщица кивнула:

      — Я собрала всех толковых стражей в здании суда, и прямо с военного совета направлюсь к ним.

      Эсдес прошла вдоль ряда цветных витражных окон, сияющих в последних лучах заката, снова вернулась к горстке подчиненных:

      — Либо “Рейд” атакует до рассвета, либо Сэрью найдет его завтра. Насколько я знаю характер генерала Ривер, утра она ждать не будет. Противник силен, однако теперь ему придется атаковать в лоб, а мы успели кое-что подготовить. Все вы знаете, что хорошие укрепления можно долго защищать меньшим числом против большего.

      Вал и Куроме переглянулись, ничего не сказав. Ран улыбнулся. Сэрью тихо выдохнула: да, войско у них невеликое. Эсдес продолжила:

      — Ран следит за полем, его задача давать мне сведения. Где, кто, куда, сколько. Влезать в драку только для помощи Сэрью, потому что ей придется действовать вне собора. Ран, Сэрью — фонарик?

      — Вот.

      — Вот.

      — Сигналы помните?

      — Разумеется.

      — Помню.

      Эсдес удовлетворенно кивнула:

      — Задача Сэрью со всеми стражниками: отвлекать, не давать работать, если повезет — откусить зазевавшегося одиночку. В свалку не лезть, убегать не стесняться. На крайний случай, Ран соединяется с тобой, закрепляетесь в здании суда. Наша наименьшая задача: отбить штурм. Наибольшая — связать “Рейд” на несколько часов, чтобы его успели обложить солдаты гарнизона. Гарнизон предупрежден, с кем будет иметь дело. Так что войска будут подходить сразу сотнями, поодиночке никто не побежит на помощь. С одной стороны, это долго. С другой — сотня бойцов одолеет измором или массой даже мастера наподобие Акаме... Таков план. Вопросы?

      — Тайсе, — первой неожиданно спросила тихоня Куроме. — Не лучше ли было укрыть градоначальника в форте, среди солдат? Есть старый форт на северном конце главной улицы, есть новая цитадель, просторная и хорошо укрепленная, на южном конце. Там бы он мог принимать подчиненных, вести дела, сидеть хоть год. И там больше военной силы.

      Синеволосая согласилась:

      — На севере наместники так и поступают. Но здесь мы должны учитывать ряд обстоятельств. Первое, увидев недоступность цели, “Рейд” перенесет операцию и повторит, когда нас тут не будет. А мы тут вечно сидеть не можем тоже. Второе, среди большого количества солдат проще затеряться убийце. Третье, немаловажное. Собор весьма уважаем среди местных жителей. Чем бы ни кончился бой, “Рейд” нападет на собор, “Рейд” причинит собору разрушения и ущерб — и в сознании людей это запомнится... Четвертое...

      Солнце село, и собор затопила темнота, в которой голос Эсдес прозвучал четко и глухо:

      — ... Ущерб, причиненный храму при любом исходе сражения, поумерит заносчивость Истинной Веры Чистой Земли. Ведь мы уедем, а у Империи в здешних землях не один “Рейд” противник.

      — Звучит красиво, — проворчал Вал, — но что, если они догадаются блокировать или штурмовать здание суда?

      — А зачем? — Эсдес откровенно удивилась. — Выделять на блокирование суда одиночку глупо, Сэрью его заборет. Выделять больше одного — так “Рейд” тоже не бесконечный. Ударная группа лишится преимущества, а оно и так небольшое. У нас тут укрепления, у нас тут, без ложной скромности, я...

      Генерал постучала пальцами по чашке шпаги:

      — Штурм же... Ну, допустим, взяли они суд. Тогда им нечем будет штурмовать нас. К цели это их не приблизит, а прецендент вооруженного бунта создаст. Империя введет войска, объявит чрезвычайное положение, усилит бдительность, и тому подобное... Готовить покушение на градоначальника станет сложнее. Не думаю, что Ривер этого не понимает. Позавчера мы прибыли в город, и вот уже слух, что будем искать и уничтожать “Рейд”. А это значит, что внезапность утеряна, и что утеряна инициатива. Противнику остается либо выгрызть у нас инициативу, пока мы не начали свои ходы: облавы, обыски, зачистки — либо давать отбой.

      — Но почему было не спрятать градоначальника хотя бы на сегодняшнюю ночь? Двойника, например, засветить?

      — Двойника мы просто не успели организовать, — ответил Ран, положив изящные руки на золотую пряжку пояса. — И здесь мы хотя бы полностью контролируем, кто приближается к градоначальнику. Нападет “Рейд” на то место, где будет находиться цель. Но ни в коем разе не на нас. Разделившись, мы дадим Акаме роскошный подарок.

      — А если мы вместе с целью спрячемся в форте, то повстанцы просто подождут, пока нам придется уехать. Это уже говорилось, и я понял, — проворчал моряк. — Получается, мы ловим “Рейд” на живца. Может быть, наплевать на “Рейд”? Отпугнем — и хватит. Пусть переносят сроки, пусть разрабатывают все заново?