Пальмира (Атолл#2)

Вначале думала колоть вторую дырку, чтобы отсосать отработку (концентрированную морскую воду), но потом просто всунула макаронину в уже проколотую, но немного под другим углом. Отсосала. Потом пришлось вливать туда свежак. Свежую морскую воду. Не такую концентрированную. Для этого макаронины не понадобилось. Достаточно было налить воды из океана на плёнку, где она, под силой притяжения, сливалась в лодку сама. Правда, в первую очередь, она попадала в ёмкость для престной воды, но у всех девушек есть (ха-ха) способность отсасывать. Что я и сделала, выплюнув морскую воду из разбитой бутылки в океан.

В то время, пока я это делала, услышала крик. Оглянулась по сторонам. Никого не увидела. Подняла голову вверх. Орала птица, снующая по границам горизонта. Хотелось закричать — Земля!

Но я себя лишний раз не обнадёживала.

* * *

Когда-то в молодости. А точнее, в отрочестве. Я решила создать скульптуру. Отец тогда строил дом, и у него осталась в итоге целая куча ненужных вещей. Просто целый дурдом, сколько их разных и ненужных осталось. Начиная болтиками и винтиками, железными никелированными штучками от всякой сантехники, и заканчивая зажимами для досок и погнутыми ломами. Да — погнутыми ломами, ибо они, оказывается, тоже гнуться. Ну и главное — доски. Их было очень много. Их обрезков. После того как положили пол, обрезков было действительно много. В один день отец всё это собрал и выставил во двор, чтобы в последствии вывезти на свалку. Потом отец уехал по рабочим делам на несколько недель.

Хорошо, что все обрезки доски были одинаковой толщины и ширины. Длина у них была разная, но мне это не помешало, сверля дрелью на торцах отверстия, вкручивать в них саморезы, соединяя их в одну единую конструкцию. Конструкция вскоре начала заваливаться на пол, поскольку начала представлять из себя дикое нагромождение перегородок и полок толщиной не более пятнадцати сантиметров. Поэтому я её прикрепила к стене, не пожалев вбить дюбеля сквозь дорогущие обои. Потом я конструкцию вновь отодрала, покрыла очень тёмной, почти чёрной морилкой и двумя слоями лака. И вновь прикрутила к стене. Это была основа. Почти сотня маленьких полочек и перегородок, блестящие лаком. Почти у всех есть эта основа. Пусть не у всех есть лак, чтобы всё это блестело, пусть не у всех есть дрель и саморезы, чтобы сделать эту конструкцию устойчивой. Плевать. У меня было.

Я съездила на рынок и купила набор со сверлами. Разных диаметров. За две недели я всандалила в получившуюся деревянную конструкцию весь мусор, все металлические части от сантехники и системы отопления. И покрыла всё это лаком. Каждая полка означала какой-то этап в моей жизни. Где-то были торчавшие из доски ощерившиеся оцинкованные гвозди, а где-то перегородка была обклеена фетром. На самом верху была птица. Орёл. Древняя фигурка советских времён, весьма тогда распространённая и как-то попавшая в наш дом. Только ноги я ему отпилила ножовкой. Иначе его было очень неудобно прикручивать к моей 'финальной' доске.

Если сказать, что отец охренел, приехав со своей поездки, то это означает ничего не сказать. Больше часа он уточнял значение отдельных прилепленных лаком элементов конструкции.

— Ты потом об этом никому не говори, — сказал он, — зачем тебе нужно, чтобы кто-то копался в твоей жизни? Мы это на выставку какую выставим.

— Может не надо? — спросила я.

— Надо, — отец ещё раз провёл рукой по деревянному орлу, — привыкай обламываться. Такова жизнь.

Короче, мою скульптуру отодрал от моей стены с дорогущими обоями, и отправили на выставку. Где орла с отпиленными ногами и спёрли.

Птицы — они такие.

* * *

Птица на самом деле могла означать только одно — где-то рядом должен быть берег. Не бывает птиц, которые пасутся вдали от берега.

Птица тем временем задала крутой вираж и опустилась на капот автомобиля. Кот сразу же принял охотничью стойку, но я быстро взяла его на руки, не давая спугнуть нашу гостью. Надо сказать, что гостья оказалась обыкновенной чёрной вороной.

— Ка-а-ар! — прокричала ворона, словно подтверждая мои мысли, и агрессивно замахала крыльями, отчего шерсть у кота встала дыбом.

— Откуда ж ты взялась в море? — спросила я у неё.

— Ка-а-р! — ещё раз проорала ворона, замахала крыльями и взмыла вверх.

Сделав почётный круг вокруг автомобиля, он полетела куда-то проч. Я наблюдала за ней до тех пор, пока она не превратилась в маленькую чёрную точку. Да и та вскоре исчезла за горизонтом. А я, как зачарованная, уставилась в то место, где исчезла птица. Сидела так несколько часов, пока мои усилия не были вознаграждены. Вознаграждение выглядело, как другая точка, правда уже не чёрная. К тому же и неподвижная. Просидев так ещё несколько часов почувствовала сильную жажду. И немудрено — пить на этой жаре хотелось почти каждый час. Я залезла на крышу, где располагался мой импровизированный опреснитель и пришла к неутешительным выводам — воды, добытой таким способом, явно не хватало. К тому же макаронины заканчивались — все они, постепенно размокая, приходили в негодность.

С трудом оторвавшись от очередной порции воды, я снова уставилась на так манящую меня точку. Возможно она несколько увеличилась в размерах. Понять это было сложно. Я даже не поела в этот день — так и сидела на капоте до тех пор, пока не стемнело.

Уснуть в эту ночь я так и не смогла. Всё думала о точке на горизонте. Всё говорило о том, что это была земля. Наличие вороны доказывало, что эта земля не является островом. Правда удивляло то, зачем эта ворона залетела так далеко в открытое море. Насколько мне известно, воронам это не свойственно. Короче, странная какая-то ворона.

Уже под самое утро я услышала какой-то шум на крыше. Кот, спавший у меня на руках, мигом проснулся и зашипел. Аккуратно отложив его в сторону я, как можно тише вылезла на капот. Уже почти светало, и в свете восходящего солнца я увидела мою вчерашнюю гостью. Гостья занималась уничтожением моей пресной воды. Предварительно уничтожив и само устройство по её добыче. Полиэтиленовая плёнка в месте, где стояла стеклянная бутылка, была изорвана в клочья. У меня язык в горле застрял от такой наглости.

— Ка-а-ар! — ворона подняла голову и уставилась на меня. С очень недовольным видом. Видите ли — я оторвала её от утренней трапезы.

В этот момент за лодкой, на которой сидела ворона, наметилось какое-то движение. Я перевела взгляд на это непонятное движение и ворона, почуяв неладное, обернулась. Как раз в тот момент, когда непонятное движение превратилось в летящего кота. Ворона мигом сориентировалась и расправила крылья, но Ра уже успел вцепиться в её хвост. Ворона была довольно крупной и, прежде всего, я испугалась за кота и поэтому бросилась разнимать этих дуэлянтов. Но в тот момент, когда я оказалась на крыше, ворона вырвалась, оставив в лапах кота несколько иссиня-чёрных перьев. Ра досадно проводил взглядом птицу и полез в салон.

— Мм-да, — я осмотрела остатки моего опреснителя. Схватка между животными окончательно его добила. От плёнки ничего живого не осталось. Хорошо хоть лодку ворона клювом не пробила. Хотя в лодке, когда я её надувала, я обнаружила пакетик с латками и клеем, так что ничего неисправимого бы не произошло. С плёнкой было намного хуже. Запасная была, но с такими успехами надолго её не хватит.

Со всей этой котовасией, а если выражаться дословно "котоптицией" я совершенно забыла про то, из-за чего не спала всю ночь. Про землю. И вообще — интересно я по морям путешествую. Нормальные люди по морям на лодке плавают. Только лодка эта у меня на крыше автомобиля, а не там, где ей по логике полагается быть.

За ночь земля стала намного ближе. Теперь отчётливо можно было различить желтое пятнышко с примесью зелёного. А вообще — создавалось впечатление, что это остров. Хотя на таком расстоянии однозначно утверждать это нельзя было. И вообще, получалось, что та фиговина, на которой стояла машина, действительно куда-то дрейфовала. Не мог же дрейфовать сам остров.

Поскольку опреснитель был уничтожен, мне пришлось использовать воду из моего неприкосновенного запаса. Хотя, откровенно сказать, мне только хотелось называть его неприкосновенным. На самом деле воды из опреснителя мне категорически не хватало. Неприкосновенный запас и так таял на глазах, а без опреснителя будет ещё хуже. Так что надо его восстанавливать. Это всё равно лучше, чем тупо пялиться на землю, которая приближается слишком медленно. Настолько, что заметить невооружённым взглядом сей факт было просто невозможно. А вооружённого у меня не было. Папик охотой никогда не страдал, а посему бинокля у него никогда не водилось.

Ворона появилась ближе к обеду, когда работа над опреснителем давно была закончена, а я, приложив ухо к плёнке, слушала, как капает вода в ёмкость для её пресного аналога. Дело в том, что плёнка всегда запотевала и узнать, работает схема или нет, можно было только по звуку.

Вороне однозначно хотелось пить. Увидев меня она начала выписывать круги вокруг машины.

— Ка-а-ар! — наконец прокричала она в качестве приветствия.

— И Вам не кашлять, — ответила я.

Ворона видно приняла мою фразу за приглашение и приземлилась на капот машины. В нескольких метрах от меня. Произнеся очередное 'кар', птица начала нетерпеливо расхаживать туда-сюда, клацкая когтями по эмали. Мне пришла в голову одна нехорошая мысль, что если ворону я не напою, то ночью она мне всё опять 'сруйнует'.

— Жди — повелела я и полезла в багажник за минералкой.

Когда я влезла на крышу, ворона всё также ходила взад вперёд по капоту. Неплохо было бы изловить эту бестию. А то волнуйся тут каждый раз за свой опреснитель.

Я налила в пластиковый стаканчик минералки и поставила перед собой.

— Пей, — сообщила я.

— Ка-а-ар! — ответила ворона, но к стаканчику не подошла.

— Как хочешь, — ответила я и 'типа' отвернулась.

Ворона расхаживала по капоту минут десять. Периодически посматривая на стакан. Потом всё-таки решилась. Но тут всё испортил Ра — как только птица приблизилась ко мне настолько близко, чтобы я её могла схватить, на сцене внезапно появился кот, не преминувший вцепиться в её многострадальный хвост и выдравший, как и обычно, несколько перьев.

Интересно, что бы я с ней сделала, если бы поймала. Скорее всего, съела бы. Только готовить не на чем, да и не настолько я сейчас голодна, чтобы ради этого убивать целую птицу. Честно сказать — никогда птиц не убивала. Однако обстоятельства требуют. Необходимо сохранить каждую калорию. Хотя, если честно, от обезвоживания я загнусь значительно раньше.

Другой вопрос, почему птица так отчаянно хочет пить. Поковырявшись в памяти, я вспомнила пару картинок из жизни, когда вороны пили из лужи. Или из ручейка. Выходит, не было у этой вороны ни лужи, ни ручейка. Это наталкивает на мысль, что чужая она в этом мире. Так же как и я. Мне почему-то вспомнился роман Громова 'Феодал' (рекомендую к прочтению), где к свихнувшемуся от одиночества грузину прилетела ворона. И он её кормил мясом со своего живота. Жуть конечно, но момент блистательный. Показывает, как иногда человек ценит что-то со своего мира. В том романе птицу грузин называл 'Нана'. Ну, с ударением по-грузински.

Короче, Нана, с именем мы тебе определились, осталось тебя только изловить.

К концу дня на видимой земле уже можно было различить жёлтый пляж и некую зелёную растительность. Однако глаза мои слипались, и это не удивительно — я ведь всю ночь не спала. Плюнув на всё, я залезла в салон, прижала к себе кота и сомкнула веки.

Проснулась я от солнца, которое, взойдя из-под горизонта, резко и ярко ударило в глаза. Кот сидел на спинке водительского кресла и как-то уж слишком виновато смотрел на меня.

— Ага, — произнесла я, чувствуя неладное.

В полиэтилене виднелось несколько мелких дырочек, цепочкой от края лодки, а над ёмкостью с пресной водой — одна большая. Ну и воды, естественно не было. Прошляпил кот, прошляпил. Ворона умудрилась бесшумно приземлиться на край лодки, аккуратно пройтись по полиэтилену, оставив в нём дырочки от когтей, и, пробив большую дырку клювом, вылакать всю воду. Умная птица — ничего не скажешь. Только вот, что опреснитель мой после такого извращения над своей принципиальной схемой работать не будет, ей мозгов не хватило.

Птичье отродье. Доберусь я до тебя. Кстати, что там с землёй?

Теперь земля была видна, как на ладони. И, если честно, я даже не знала, что мне делать — плакать или смеяться.

Дело в том, что земля представляла собой самую распространённую карикатуру про необитаемые острова. Песчаный пляж: размером пятьдесят на пятьдесят. И три пальмы, растущие, как казалось из одного корня. И всё. Больше абсолютно ничего.

Моя фиговина, увенчанная автомобилем медленно приближалась к этому острову. И, спрашивается, что мне делать? Кидаться на этот остров, где вообще ничего и никого нет? Верх безумства. Мой автомобиль куда круче. И удобнее. Пусть даже и пальм на нём не растёт.

— Мя-я-я-у! — протяжно завыл кот, впившись глазами в берег. Видно ему морская стихия надоела по самое не могу.

Тем временем автомобиль приблизился к острову и медленно дрейфовал мимо него. У меня началась паника. Что делать? Ещё немного и этот остров уплывёт от меня. А точнее уплыву от него я. А вдруг там, на этом клочке суши я найду какие-нибудь отгадки на мои вопросы.

Короче я, вероятно, психованная, но я приняла решение, когда мы подплывали к связке трёх пальм.

Включила лебёдку на 'разматывание'. Сама в это время натянула ласты и маску. Выпрыгнула в воду и вцепилась в трос лебёдки. Трос оказался неожиданно тяжёлым, но я справилась. По ходу заметила весёлы разноцветные кораллы, окружающие меня. И всякую живность, в них обитающую. Это разноцветье в одном месте резко заканчивалось. Как говориться — 'будто обрезали'. По кромке кораллового разнообразия виднелась почти чёрная синь, куда уходил трос от бака, на котором стоял мой автомобиль. Мне пришлось практически шагать по дну, чтобы тащить крюк лебёдки. Но я справилась. Мне даже не пришлось всплывать наверх для того, чтобы набрать воздуха.

Уже на берегу я побежала к пальмам, таща с собой крюк и трос лебёдки. Оказалось, что в ластах бегать очень неудобно. Я несколько раз споткнулась, но до цели всё-таки добралась. Обвернув трос вокруг одного из стволов я защёлкнула карабин и устало села на песок.

Да-а! Вот уж дура. А что сейчас будет? А будет то, что когда трос натянется, автомобиль тупо уйдёт под воду. А под водой моторная тяга лебёдки однозначно не сработает. Просто автомобиль не заведётся. Поняв всё это я с трудом вскочила на ноги и побежала к воде. Получалось комично — слишком высоко приходилось задирать ступни, чтобы не свалится. Кот на крыше уже вовсю орал, понимая, что происходят какие-то недобрые события.

Когда я доплыла до машины трос был уже натянут. И, что самое интересное, ничего не происходило. Даже в том смысле, что залезть на машину я тоже не могла. Если раньше я делала это схватившись за опущенный в воду трос, то теперь у меня такой возможности не было — трос был натянут и находился в метре над водной поверхностью. Мне удалось дотянуться до дисков передних колёс, но дальше хвататься не было за что. Тоже самое было и с глушителем.