Обещание полночной звезды 2. Родные незнакомые звёзды.

— Не стоит соглашаться на всё и сразу, — когда мы шли через площадь, сказал муж, — Бархорим превосходный манипулятор, и его энтузиазм в отношении тебя мне не понравился.

— Он хочет меня использовать, — признание очевидного. Не более.

— Безусловно. Если ты согласишься на его предложение, пути назад у тебя уже не будет... а если роды пройдут благополучно, то не только у тебя. Не я один хочу сохранить для клана сильнейшую кровь.

Отлично просто. Отказываться уважительных причин нет, а согласие слишком обязывает. Спрашивается, что хуже: ярамова немилость или его же одобрение? Элисар сегодня дважды меня закрыл — сначала от старейшин, пригрозив поединком, потом от самого ярама, воспользовавшись правом законного супруга. Ясно же, что этой отсрочкой он выиграл время, тем самым предоставляя выбор, который так упорно хотели у меня отнять.

— Диадора, идём. Идём же! — вывел меня из задумчивости чей-то взволнованный голос.

Я поднял голову и увидел, как какой-то мужчина дёргает за руку девушку, очевидно пытаясь заставить её следовать за собой. А она замерла не в силах оторвать больной тоскливый взгляд от...

Я повернулся к Элисару, потом снова к ней. Да, я знаю, кто это.

========== Глава 8. Равновесие. ==========

Она была необыкновенно красива, той редкой несовершенной мягкой тёплой красотой, которая не разит наповал приступом жгучей похоти, но вызывает желание быть рядом и оберегать. Две длинные пушистые косички светло-русых волос, большие бархатно-серые глаза, курносый носик, округлые формы и тонкая талия — удивительное сочетание женственности и простоты.

— Рад видеть вас в добром здравии, Малин, Диадора, — вежливо поздоровался Элисар.

— И тебе не хворать, — неохотно буркнул мужчина.

— Позвольте представить вам моего супруга Габриэля.

Диадора посмотрела на меня и улыбнулась. Искренне, но как-то робко и беспомощно. Так, что у меня сжалось сердце.

— Прими наши поздравления, — процедил Малин и, схватив девушку за локоть, поспешил поскорее уйти.

Мы тоже, более не задерживаясь, отправились домой. Но эта короткая встреча целый день не шла у меня из головы.

— Ты за неё собирался биться этой осенью? — уже вечером, готовясь ко сну, решился выяснить я у мужа.

— Да, — Элисар не стал делать вид, что не понимает о чём речь... видимо, тоже об этом думал.

— Ты любишь её?

— Нет, но я готов был сделать всё, чтобы она была со мной счастлива. Может быть, со временем мы и дожили бы до любви. Диадора славная девушка.

— А вместо этого ты сделал её несчастной, женившись на мне. Если бы я только знал... Может, конечно для вас ещё не всё потеряно и...

— Постой, — Элисар подошёл, положил ладони мне на плечи и чуть надавил, заставляя сесть на кровать.

Я повиновался, и он опустился рядом. Он редко прикасался ко мне, когда мы оба бодрствовали, но сейчас скользнул ладонью по моей щеке, призывая повернуться в свою сторону.

— Я не жду твоей смерти, Габриэль, и не понимаю, почему ты сам так упорно твердишь о ней.

— Изменённые редко выживают при родах.

— Но ведь выживают же. Почему ты приговорил себя заранее?

— Я видел... как это бывает...

Надо было остановиться, надо было замолчать, но не получалось. Элисар осторожно притянул меня к себе и я, не выдержав, зажмурился и опустил голову ему на плечо.

— Он был ещё совсем мальчишкой. Чистым, наивным, солнечным. Я видел, как он умирал, медленно истекая кровью, видел, как по капле уходила жизнь. У него шансов было гораздо больше, чем у меня, но...

— Ты не он. Неважно, какие у кого шансы. У тебя есть воля и сила, поэтому ты не сдашься без борьбы, даже если захочешь. Так что умереть ты всегда успеешь, подумай лучше, как будешь жить дальше. В твоём распоряжении целых три дня для этого. Я поддержу любое твоё решение.

— А ты? Чего хочешь ты?

— Я бы предпочёл видеть тебя своим помощником и союзником. Не буду скрывать, что мне это выгодно. Выгодно иметь рядом равного, особенно учитывая твоё происхождение. Однако есть и другие причины.

— И какие же?

— Мне не хочется задвигать тебя в тень. Сомневаюсь, что предел твоих мечтаний — дом и воспитание детей. Понимаю, если задашься целью, — справишься, и всё же вряд ли тебе этого будет достаточно.

— Меня готовили в младшие супруги.

— И как? Успешно?

— Не очень.

— Очень не — так будет правильнее. Мне хватило одного взгляда, чтобы это понять.

— В первую нашу встречу на мне была длинная туника, серьги и женская косметика, — напомнил я.

— Так что с того? Это не определяет твою суть. Окончательно я в этом убедился, когда ты появился на пороге отведённых нам гостевых комнат со своим предложением. Бархорима тогда поразила твоя наглость, и всё же ему пришлось уступить, потому что твои доводы оказались достаточно убедительны. Не знаю, откуда тебе стало известно, что Белые соболи остались без наследника, но воспользовался ты этой информацией весьма умело, — отметил Элисар.

— Мне просто деваться было некуда.

— Возможно. Но ты пришёл с готовым решением и заставил противника играть по твоим правилам.

— У меня бы ничего не вышло, если бы ты не согласился.

— Если чувствуешь потенциал, почему бы не подыграть?

Какая обескураживающая откровенность. Мой прозорливый супруг не лгал, не юлил и не льстил. Я провёл достаточно времени при дворе, где каждый второй мнил себя теневым правителем, чтобы это понять и оценить. Он тоже по-своему собирался меня использовать, только не вслепую, как это делают обычно, а сразу посвящая в свои планы. Ярам не зря приблизил его к себе и не за красивые глаза так настойчиво хотел сделать своим преемником.

И всё же рядом с ним мне было спокойно. Как ни парадоксально, он оказался единственным человеком, который действительно предоставил мне реальный выбор. До сих пор кто-то всё время принимал за меня решения, а я в свою очередь только и делал, что пытался выкарабкаться из очередной ловушки. И, как ни печально, далеко не всегда удачно.

— Ты, в самом деле, рад, что получил меня в спутники жизни? — чуть отстраняясь, чтобы видеть его лицо, спросил я.

— У меня нет причин сожалеть об этом, — спокойно и рассудительно.

— Даже при условии, что настоящей семьи у нас не получится?

— У нас может получиться сильный союз, основанный на уважении и доверии. Этого не так уж мало. Любая женщина хочет и достойна любви, которую я не смог бы ей пообещать даже через годы супружества. Твоё же сердце, как и моё уже отдано кому-то другому.

Я вспомнил полный тоскующей любви взгляд девушки и вдруг понял, что уже видел его раньше. Так смотрел на своего мужа Микаэль. Без надежды, без радости, но с бесконечной преданностью. Нет, Элисар никогда не поступил бы так, как Сильван, с доверчивым, столь остро зависящим от него существом. И, тем не менее, скорее всего, для Диадоры действительно лучше, чтобы её супругом стал тот, кого не придётся делить с памятью о другой.

Ночью я долго не мог уснуть, а утром почувствовал, что мне необходимо свободное пространство не ограниченное четырьмя стенами. С этим сразу после завтрака и отправился к Лешему в сопровождении увязавшегося за мной Коэна.

Моё появление, судя по любопытным взглядам, не осталось незамеченным, но я был слишком сосредоточен, на своей цели, чтобы обращать на это внимание. Благо Коэн очень хорошо знал город, и плутать по узеньким улочкам не пришлось. Более того, как выяснилось, пасынок уже умудрился с "моей свитой" дружбу свести. Никто его появлению не удивился. Леший выслушал мою просьбу и велел Але собрать походный мешок. Сегодня он никуда не собирался, но ради меня планы поменял.

Когда мы вышли за городские ворота, солнце стояло уже высоко. Маленькая тропинка вилась от основного тракта через луг прямиком к лесу. Коэн с Лешим о чём-то неспешно разговаривали, а я только рассеянно смотрел вперёд, особо не прислушиваясь.

В городе и на лугу властвовал полуденный летний зной, но в лесу всё ещё таилась ночная прохлада. Мы побродили немного и наткнулись на поляну с озером.

— Ты умаялся должно быть, — передавая мне краюху хлеба с сыром, прищурился Леший, — так что посиди здесь, да отдохни, а мы, как возвращаться будем, тебя заберём. Часов двух тебе хватит?

— Да, вполне.

— А мы куда? — удивился Коэн.

— А мы кислянку искать, самая пора её теперь. Аля травку эту засушит, а зимой будет всех взваром из неё от простуды лечить.

Я на это только улыбнулся. Кислянка кислянкой, да дело-то вовсе не в ней. Поблагодарить бы Лешего за догадливость, да он ведь опять не примет.

Берега густо заросли невысокой травой, неподвижная озёрная гладь была чёрной и прозрачной. Я разделся. А кого здесь стесняться-то? Аккуратно сложил одежду и нырнул сразу, чтобы долго не привыкать. Меж вершинами деревьев синело небо, тело казалось лёгким, почти невесомым. Если оставаться на поверхности, тепло, но там, в глубине, вода холодная.

Я чувствовал, как неподъёмная тяжесть грядущего перестаёт давить на грудь, как рассеиваются накопившиеся тревоги, и проясняется сознание. Прошлое уже невозможно изменить, но у меня всё ещё есть будущее. Элисар прав, мне надо перестать думать о смерти и принять возможности, которые предоставляет жизнь. Придётся подготовиться к тому, что легко и просто ничего не будет. Но оно того стоит. Рядом с мужем я смогу стать тем, кем никогда не смог бы стать рядом с Анри... А любовь... любовь... много ли она принесла мне радости? И стоила она недорого — всего лишь бутылку вина. Сожалеть здесь не о чем... Поэтому рано или поздно я смогу выдернуть эту занозу.

Мне необходимы были перерыв и тишина этого места, чтобы достигнуть внутреннего равновесия. Пусть пока ещё зыбкого, хрупкого, но это только пока.

Я успел обсохнуть, высушить волосы и одеться задолго до того, как вернулись мои спутники. Только я почти не заметил растворившегося в воздухе времени, как и обратного пути.

— Мне Коэн сегодня все уши твоим Якимом прожужжал. Хороший он человек, люди к нему тянутся, — после ужина сказал муж.

— Да, я знаю, — подтвердил я, — Элисар...

— Да?

— Я хочу стать твоим союзником.

========== Глава 9. Владения и порядки. ==========

После того, как я дал согласие занять место рядом с мужем в новом качестве, за меня взялись всерьёз. Правда, Элисар дал мне ещё два дня перед аудиенцией у ярама, честно предупредив, что потом на отдых времени будет мало. И он оказался прав. Я почти ничего не знал о своём новом доме, что, разумеется, было недопустимо.

Первым делом следовало ознакомиться с расположением кланов и хотя бы в общих чертах с их внутренним устройством. Как выяснилось, там всё оказалось несколько сложнее и разнообразнее, чем, скажем, на юге. Всего кланов было аж одиннадцать, и большая часть из них занимала прибрежные земли, тем самым отрезая тёмные племена от океана. Однако в своё время нашлись и те, кто выбрал иные места для поселения, так Серые рыси и Пепельные волки предпочли лес, Златорогие бараны — горы, а Краснопёрые соколы — равнину у полноводной спокойной реки Исанги. Они-то и обособились больше всего, уже который год игнорируя Великий Совет и всё менее охотно отправляя своих воинов на дальнюю границу.

При упоминании Краснопёрых соколов Бархорим неизменно кривился, будто от зубной боли. По его словам те настолько разленились, что на их "вояк" без слёз и не взглянешь — "не соколы, а индюки неповоротливые". Впрочем, тут удивляться было нечему. Судя по карте, этот клан находился в самом защищённом месте — очень далеко от океана и тёмных племён за широкой стеной Закатных гор. Скорее всего, для них разразившаяся несколько веков назад война уже превратилась в сказку, которую вполне можно рассказывать перед сном детям. Опять же мирный, размеренный, чуть сонный уклад жизни отнюдь не способствовали постоянной боевой готовности.

Златорогие бараны, редко и крайне неохотно покидали свои горные пещеры, однако всё же не пропускали ни одной ярмарки, обменивая добытые и огранённые драгоценные камни на одежду, провизию и снаряжение. Изделия с этими камушками по всему миру ценились запредельно высоко, потому что ни одному ювелиру ещё не удалось приблизиться к тому уровню мастерства, которым владели северяне. Опасное ремесло закалило их, и вместе с тем сделало несколько более, чем следовало, агрессивными и упрямыми.

Серые рыси и Пепельные волки тоже большой тяги к общению с другими кланами не питали. Конечно, возле каждого клана были свои лесочки, куда можно было сходить за грибами-ягодами, да поохотиться, но с владениями лесных обитателей, они не шли ни в какое сравнение. Серые рыси избрали для себя светлый Излучин бор, обустроившись по большей части на деревьях, а вот Пепельные волки предпочли остаться на земле под надёжной защитой тёмного Кручинного ельника.

С одной стороны, Излучин бор отделяли от дальней границы непроходимые топкие Гремучие болота, с другой от Кручинного ельника — широкая быстрая река Нерга.

Белые соболи, Бурые медведи, Пятнистые олени, Чёрные ласки, Радужные совы, Алые ястребы и Рыжие куницы, то есть прибрежные кланы, проявляли большую сплочённость, но также стремились к полной независимости друг от друга, из-за чего нередко вспыхивали споры и каждый раз чьих-то представителей недосчитывались на Великом Совете. Только было не очень-то похоже, чтобы сложившаяся ситуация кого-то серьёзно беспокоила.

Параллельно с изучением внешних связей клана, общей истории и собственного генеалогического древа пришлось вникать и во внутренние дела. Совет моему постоянному присутствию на собраниях явно не радовался, однако больше и не возражал. Следует отметить, что многие из старейшин были достаточно молоды — место передавалось по наследству от отца достойнейшему сыну вне зависимости от возраста последнего. На собраниях в основном решались текущие рутинные дела и разбирались тяжбы да споры, с которыми старосты на местах заходили в тупик. Что, слава богам, случалось не слишком часто.

И всё же обилие информации и постоянное напряжение здорово утомляли. Настолько, что добравшись вечером до дома, я только и мог, что без особого аппетита, что-то съесть и забыться тревожным сном, как только голова касалась подушки.

— Сегодня мы идём в баню, — в конце недели, когда мы вышли из замка, объявил Элисар.

— Но... — попытался было возразить я.

— Это не обсуждается. Сегодня баня — я уже распорядился, чтобы там не было посторонних, — а завтра ты отдыхаешь. Нет ни одной причины так себя загонять.

— Я в порядке.

— Не верю.

Поняв, что спорить не имеет смысла, я смирился и пошёл следом за мужем к большому деревянному зданию на соседней улице.

Солнце садилось, следовательно, час был достаточно поздний. В предбаннике Элисар протянул мне простынь, и велел раздеваться. Сам он тоже медлить явно не собирался и уже успел стянуть сапоги.

Я раньше никогда ни с кем из мужчин вместе не мылся. Даже с Анри. Тем более в бане. Помнится, в первый и последний раз при посещении подобного заведения меня сопровождала Аля. Я ещё немного нерешительно потоптался, старательно отводя взгляд от раздевающегося рядом мужа, потом посмотрел на свои руки в золотых обручальных браслетах, и решил, что веду себя, как минимум, глупо. Ну, в самом-то деле, в моём положении краснеть и бледнеть, аки девственнице, просто нелепо. Поэтому я, насколько мог, скоренько скинул одежду и замотался в простыню. На Элисаре никакой простыни, естественно, не наблюдалось, но зато бёдра были обёрнуты полотенцем.