"Участковая для нечисти", часть 6

Немного позавидовав им, она сама до своей любимой стратегии добраться не могла уже месяца три точно, девушка открыла шаблоны отчётов, подтянула поближе копии смежной документации из сельского совета и клуба, и начала делать то, за что свою работу терпеть не могла. Заполняла бумажки.

Утро тянулось, как резиновое. Хотелось всё порвать и выкинуть в мусорку. А ещё лучше спустить в шредер.

Жаль только, что это желание однозначно выполнимым не было.

Именно поэтому, когда за окном раздался сигнал автомобильного клаксона, Лида была рада тому, что сейчас бумажная работа закончится! Раз кто-то сердито гудит, предупреждая о своем появлении, значит дело важное.

И может быть, только может быть!, удастся сбежать и заняться чем-нибудь более интересным.

Чего, а точнее кого Лида не ждала — так это собственного начальника.

Хлопнула дверь, раздался стук тяжелых армейских сапог, и на пороге появился седовласый тучный мужчина с моржовыми усами.

— Геннадий Аксёнович?! — ахнула девушка, поднимаясь из-за стола. — Доброго дня вам.

— Доброе, доброе, Лидок. Садись. Не в ногах правда, а разговор долгий будет.

— Так, может, я чайник поставлю?

— Ставь, — решил мужчина, ввергнув свою подчинённую в ещё больший ступор.

Геннадий Аксёныч заезжал к Лиде на участок редко, потому что доверял своему "молодому специалисту", да и считал, что неожиданные проверки отношения между начальством и подчинённым никак не улучшат.

Поэтому предупреждал заранее, приезжал ненадолго, от чая отказывался, а для действительно серьёзных разговоров вызывал Лиду в город.

А тут... такие неожиданности.

Щёлкнув чайник, Лида вытащила печенье из ящика, выложила в вазочку, поставила на стол. Заварила две кружки чая, и всё это время начальство молчало!

Не самый хороший признак.

А уж когда гость ещё и съел пару печенюшек, интуиция Лиды во весь голос затрубила тревогу.

— Лидок, — Геннадий Аксёныч откашлялся и заговорил. — Мы оба взрослые люди, хорошо понимаем, что к чему, поэтому я буду сразу говорить прямо.

— Хорошо, — кивнула девушка, пряча дрожь в пальцах за кружкой с чаем.

— Я хочу спросить, напишешь ли ты добровольно заявление на увольнение?

— Нет, — инстинктивный ответ прозвучал быстрее, чем Лида до конца осмыслила вопрос, потом резко затрясла головой. — Добровольно?! Ни за что! Никогда!

— Спокойствие. Это просто был вопрос, — мужчина отвел взгляд за окно, потом снова посмотрел на Лиду. — В любом крупном городе есть экстрасенс, который двадцать четыре часа в сутки мониторит обстановку. Собственно говоря, какие-то из них сильнее, какие-то слабее, но ни один экстрасенс не пропустит появление лича.

— Господи...

— Вчера, в десять вечера и три минуты в районе Звёздного парка был зафиксировано появление лича, а следом — его смерть.

Лида побледнела так сильно, что казалось, ещё мгновение — и она рухнет в обморок.

— Лидок!

— Всё... нормально...

— Значит, я не ошибся. Это была ты.

— Да, Геннадий Аксёнович. В Брянске, в этом парке вчера была я. Но он не должен был напасть!

— Егоза, — пожурил ласково девушку начальник, — видимо, личу об этом не сказали. На место преступления выехал Олесь Русланович. Вместе с ним выехал и я, получилось так, что мы в одной компании отмечали юбилей общего друга. На месте... преступления, скажем так, было только то, что осталось от лича и четыре пустых гильзы, весьма необычной формы. С их помощью прибывший экстрасенс сказал нам, что случилось. На мужчину и молодую женщину напали вначале некромантические каракатицы — с ними справился мужчина, а следом появился лич. С ним справилась после несколько промашек юная женщина.

— Экстрасенс... сказал что-то ещё?

— Да. Это и есть причина того, что я приехал сегодня к тебе. Обойдусь без вежливых фраз. Он не отступится. Он сделает всё, чтобы добраться до тебя. Ты словно кость в горле некроманта.

— Чтоб он мною подавился! — выругалась Лида, отворачиваясь.

— Лидок?

— Что ещё сказал экстрасенс? Почему вы задали вопрос про добровольность увольнения?

— Если ты увольняешься добровольно, у тебя на пару процентов будет больше шансов выжить. Впрочем, экстрасенс предупреждала, что ты не согласишься. Что ты из той постепенно растущей прослойки полицейских, которые не только любят свою работу, но ещё и отлично знают, что должны делать. И, удивительное дело, в большей части у них это отлично получается.

— Вас это удивляет?

— Ничуть, Лидок. Ничуть. Что ты сделала некроманту?

— Вы знаете, что я "матушка" для полуночников?

Звонко звякнула ложка, выроненная из мужской руки.

— Матушка? Полуночников? Да как же ты... как же ты смогла?

— Так... само получилось. Геннадий Аксёныч, есть более удивительная вещь, которой я о себе очень долгое время не знала. И не узнала бы, если бы на нашей территории не появился снежный зверь. Всё началось с него. После всех тех убийств, я начала видеть сны. Скорее, даже кошмары, в которых я ребёнком бежала по улицам какого-то города. А меня преследовал лич.

Только поднятая ложечка дрогнула и покатилась вторично. Гость даже её поднимать не стал, потрясённо глядя на Лиду.

— Я ослышался?

— Мне было семь с небольшим. Я была не самой послушной девочкой, но уж точно... не создавала лича. Я... не знаю до сих пор, почему лич меня преследовал. Память о моем детстве запечатал Мельник по просьбе папы.

— Зачем это понадобилось Степану Викторовичу?!

— Вы тоже не знали, да? Сколько вы знакомы с моим папой?

— Лет семь были знакомы до твоего появления в моем участке, — задумался Геннадий Аксёнович. — Нас как раз Олесь и познакомил.

— Значит, Олесь Русланович должен знать. Мой папа — кащей, если вам о чём-то это скажет. А я, — Лида приложила ладонь к груди, — должна была стать бабой ягой. Может быть, и не самой могущественной в столетии, но я подавала надежды. А потом на меня напал лич. И всё закончилось. Я потеряла свой дар. И папа решил, что память о том, кем я не стала, будет ранить меня. И мне запечатали память.

— Господи, — пробормотал Геннадий Аксёныч. — Лидок, а покрепче ничего нет?

С губ девушки сорвался короткий смешок, подойдя к сейфу, она вытащила бутылку коньяка и плеснула щедро в чай начальства, потом вернулась на своё место.

— Оказалось, что вокруг меня столько людей, связанных с миром полуночников, что очень страшно. А недавно, как раз незадолго до начала праздника леса, немногим позднее ребят из отдела оперативного реагирования прибыла моя бабушка. И знаете, Геннадий Аксёнович, я до этого никогда не видела, чтобы отряд вояк так синхронно бледнел и вытягивался во фрунт.

— Я так понимаю, что ты о ней не помнила?

— Да. А папа почему-то не горел желанием снова нас познакомить. Видимо, считал, что бабушкина сила может подтолкнуть мою память, а это было то, чего ради моего благополучия делать не стоило. Скворцова Влада Сергеевна.

Кружку Геннадий Аксёнович удержал в руке, потом приложился, отдышался и покачал головой:

— Что ты сделала, некроманту, Лидок?!

— Сами гадаем уже который день. Видимо, что-то сделала, уж больно он активно пытается добраться до меня.

— Хорошо. Слушай мою команду. Отряд Гусарова Алексея... Ты знаешь этого человека? Ведь это же с ним ты была в парке.

Вздохнув, Лида продемонстрировала кольцо.

— Я его невеста, Геннадий Аксёнович.

— Тогда, я совсем не понимаю, что здесь происходит! — рассердился начальник. — Короче, Лидок. Гусаров в отпуске, половина его команды возвращается к местам дислокации. Ещё половина — остаётся здесь ещё на месяц. Экстрасенс сказала, что всё разрешится до того, как на землю выпадет первый снег. Понятия не имею, почему так, а не иначе, но эта девушка ещё никогда не ошибалась. Нам просто повезло, что её из златоглавой столицы к нам временно направили для усиления местного отделения.

— Девушка?

— Да, — кивнул Геннадий Аксёнович, потом поднялся. — Спасибо за чай, Лидок. О новостях теперь ты знаешь, что мог я тебе рассказал. Со своей стороны обещаю, если что-то нужно будет — звони сразу же, организуем.

— Спасибо, Геннадий Аксёнович.

Начальник сухо кивнул, двинулся к дверям, остановился на миг и не поворачиваясь сказал:

— Я надеюсь, что ты появишься на новогоднем корпоративе, Лидок, так что... живи. Выживи вопреки этому гаду.

— Я его ещё и поймаю, — засмеялась Лида.

И мужчина вышел в коридор.

Смех стих почти сразу же, девушка встала со стула, подошла к сейфу и открыла дверь. В мутном растворе плавало то нечто.

Память отказывалась возвращаться.

События вокруг происходили одно другого хуже.

И было абсолютно непонятно, что со всем этим делать!

И... надо ли?

Тряхнув головой, Лида выбросила мысли не по уставу и вернулась к отчётности. Шелестели сухие страницы, мощно гудел компьютер, выплёвывая на принтер один за другим распечатанные документы и копии.

Следовало их ещё заверить, а потом отправить уже свои копии Марине в клуб и Макару Никифоровичу в сельсовет.

Обед проскочил незамеченным, Лида позвонила Мельнику, чтобы рассказать то, что передал ей Геннадий Аксёныч и получила вполне ожидаемый ответ, что в таком ракурсе до первого снега она переезжает на постоянное место жительства на мельницу.

Поругавшись немного с своевольным Михаилом, девушка в итоге всё равно сдалась и сообщила, что в таком ракурсе — ей надоел ограниченный запас посуды на мельницы. Так что, да, она согласна (всё равно не отстанет ни сам Мельник, ни папа, ни бабушка) — но в таком случае, они едут в магазин и покупают нормальную посуду!

А ещё пару скатертей, нормальные занавески на кухню и пару комплектов постельного белья. И набор прихваток, потому что обжигаться, а потом просить Мишу, чтобы он залечил ожоги, ей уже надоело!

Потому что это постоянно, постоянно приходится отвлекать его от дел! А ей этого совсем-совсем не надо.

Точнее надо было, и хотелось очень. Только следовало помнить о том, что это всё неправильно и делать так нельзя!

А после обеда в опустевшем участке снова начали появляться гости.

Первым появился Саня, а за ним — уже хорошо знакомый Лиде Марат Ахтыров, заместитель отряда оперативного реагирования Гусара. В тот самый день, когда прибыли спецназовцы, в конце рабочего дня Лида гуляла у мельницы под присмотром Шторма.

Узнав о своей новой роли няньки, келпи ржал долго, смотрел на серьезного Мельника, снова заваливался на луг и начинал кататься, дрыгая в воздухе копытами.

Что не помешало ему потом идти рядом с Лидой вровень, позволяя не то за себя держаться, не то себя обнимать.

В тот же вечер он рассказал Лиде немного о келпи, отрядах оперативного реагирования и о Мельнике в этой связи.

Из всех полуночных малых народцев, известных обывателям по сказкам, легендам и мифам — ирландские келпи были одними из самых умных и в то же время диких народов. Агрессивные и умные — они не только избегали людей, когда это было необходимо, но еще и эффективно устраивали на них засады.

В то время как другие малые народцы нуждались в вере для собственной жизни, келпи вера была особо и не нужна. Есть — хорошо, получится летать и мчаться со скоростью ветра, а может даже разгоняться до скорости звука. Нет — ничего страшного, на Земле много воды, в которой можно от людей спрятаться и куда можно их затащить.

Агрессивных водяных коней боялись совершенно справедливо. С ними невозможно было договориться или поторговаться, в стычке келпи против человека, человека даже не находили.

— Среди всех, кто там стоял, — Шторм фыркнул в волосы Лиды, — не испугался меня только один. Которого назвали по имени. Чернявая пиявка. Такие самые опасные, потому что везде и всегда сохраняют спокойствие, много знают и мало чего боятся. Как только он понял, куда быстрее остальных, на ком вы примчались, он уже продумал до мелочей все. Куда прятаться, как на меня кидаться, какие приказы отдавать своим подчиненным. Но еще больше он испугался, когда догадался, кому я принес присягу.

— Присягу?

— Невозможно приручить келпи, его поймать и сломать. Келпи навсегда остается свободен. Но мы, — Шторм топнул копытом, — гордый народ, мы уважаем тех, кто силен, чей дух крылат и кто так же, как и мы живет на два мира. Когда-то, очень давно, я познакомился с Мельником. И человек спас мне, главе табуна жизнь. Я был настолько восхищен этим, что принес ему присягу, пообещав следовать за ним до конца дней его. Я передал управление в табуне достойному преемнику. Вьюга пошла со мной. Она моя воспитанница и будущая танцующая в волнах, вроде вашего понятия "жена", — мудрый келпи качнул головой. Черная как ночь грива взвихрилась, и завороженная Лида застыла, лаская этот поток шелка пальцами. — Она собиралась взглянуть на человека, который сманил меня и проверить его, доказать мне, что он недостоин моего выбора. Глупая кобыла не понимала, что она унижает этим мой выбор. Но... Мельник доказал ей, что я не ошибся, и Вьюга ушла из табуна вместе со мной. По мнению людей, Мельник, совладавший сразу с двумя келпи, может быть только чудовищем.

— Миша не чудовище! — возмутилась Лида.

Шторм фыркнул ей в волосы и кивнул:

— Нет. Но ты запомни то, что я сказал и постарайся держаться подальше от того чернявого длинного. Он опасен и для тебя.

Уточнять, чем именно он опасен, Лида не стала. Догадывалась, что этот мрачный брюнет только на вид хладнокровен.

За те несколько дней, что прошли в тесном сотрудничестве, девушка успела выяснить ещё пару вещей. Например, что никаких авторитетов, кроме Гусара, у Марата попросту нет. Человек он циничный до невозможности, и наряду с высокой самодисциплинированностью, очень болезненно относится к вопросам дисциплины в отношениях с другими людьми.

Хорошо зная Лёшку, Лида могла предположить, что жених допускает своим ребятам некоторые поблажки, а вот Марату о них даже говорить не стоило — он ненавидел любое отклонение от уставов.

Одним словом, хороший служака, но пофигист и к тактике со стратегией человек в принципе не особо годный.

Самым же смешным во всём этом было то, что за коллегу он Лиду не считал, а похоже относил её в разряд той же самой нечисти, что и лешего, водяного, келпи и Мельника.

И совершенно закономерно в этом перечне был уважительный страх перед Владой Сергеевной — Лидиной бабушки.

— Доброе утро, Лидия Степановна.

— Доброе утро, Марат, — улыбнулась Лида, кивнув благодарно Сане, который опередил сотрудника отряда быстрого реагирования буквально на несколько секунд.

Не сказать, чтобы с Маратом у участковой Скворцовой сложились плохие отношения, но определенным образом напряженность там присутствовала.

Ахтыров так и не простил Лидиного своеволия и отказа пускать отряд на свою территорию без принесения клятвы. А поскольку сам Марат вёл себя очень далеко от добродушия, Лида только убеждалась в своей правоте.

При этом оба оперативника оставались профессионалами, и диалог между собой вели именно с этой позиции. Вежливость, взаимодействие и взаимовыручка.