Проклятые

Глаза Авроры широко распахнулись, в них отразился явный восторг. Муж знал, чем её соблазнить. Нет, не новыми нарядами. Аврора обожала оперу и готова была ради этого удовольствия терпеть дорожные неудобства, помноженные на шум и суету большого города.

Агна вздохнула. Поездки не избежать! А ей так хотелось продолжить эксперименты с зеркалом.

Может нынешней ночью? Но когда девушка поднялась в свою комнату и подошла к чудо-зеркалу у неё вдруг резко заболела голова, тело налилось непомерной тяжестью.

— Нельзя!— поняла Агна.— Ну что же, буду терпеливой. Съезжу за нарядами. Мне нужно купить...— и княжна задумалась над тем, какие магазины посетит, чего бы ей хотелось, а что и вовсе, попросту, необходимо!

* * *

Стефана огорчил отъезд Агны. Первой его мыслью было последовать за княжной в столицу. Но потом он решил сперва сблизиться с Марком, чтобы на правах его друга получить доступ в Рубиновый замок. За две недели молодые люди и правда сдружились, и Стефан стал частым гостем в княжеском доме. Но если вначале он хотел жениться на Агне ради её денег, то теперь не на шутку увлекся недоступной холодной красавицей, которая то подпускала его к себе поближе, то напоминала о необходимости держаться на почтительном расстоянии.

— Твоя сестра так прекрасна! Но она не даёт мне никакой надежды,— жаловался Стефан своему другу.

— Ты и впрямь готов на ней жениться?— Марк не понимал, как можно желать его сестру.— Да от её взгляда леденеет кровь! На что тебе такая жена? Она или испепелит тебя взглядом, или совершенно заморозит. Имей в виду: Агна неспособна прощать мужские шалости и слабости. Не усложняй себе жизнь. Мало ли добрых и ласковых девушек вокруг, дружище?

Стефан имел возможность заметить, что между братом и сестрой, существует странная неприязнь, которую они были не способны сдержать, и которую трудно понять, ведь обычно близнецы сильно привязаны друг к другу.

— Ах, Марк, я готов всё стерпеть от твоей сестры. Я, похоже, влюблён, понимаешь?

— Нет.— Марк добродушно рассмеялся.— Хорош хандрить. И поторопись, а то опоздаем к обеду.

Не занимай так Агна мысли Стефана и не будь его финансы в столь плачевном состоянии, молодой человек давно сбежал бы из этой глуши, спасаясь от скуки. Но с обстоятельствами не поспоришь. Пришлось искать доступные развлечения. Одним из немногих удовольствий провинциальной жизни Стефан считал прогулки верхом по живописным окрестностям. А уж если вдвоём с Агной, то ничего лучшего и желать не приходилось. Жаль только, что княжна не часто радовала его своим обществом. Но

чем больше на то положено усилий, тем острее удовольствие от достигнутого. Поведение Агны било по самолюбию Стефана, щекотало ему нервы, возбуждало воображение и желания, удовлетворить которые представлялось то вовсе не возможно, то вполне реально. Молодой человек уже и не знал, чего больше в его отношении к дочери князя Проста: азарта или любви, упоения красотой девушки или увлечения от игры, навязанной ею.

Ухаживания Стефана мало занимали Агну, которая в течении последних двух месяцев настойчиво, но безуспешно пыталась повторить свой эксперимент с зеркалом. По ту его сторону, что отражала события давно минувших лет, попасть никак не удавалось! Агна зачастила к Мерцающей башне. Она приходила сюда после обеда, садилась на поваленное дерево и... ждала. Но ничего волшебного и необычного не происходило.

Как то под вечер княжна соизволила согласиться на прогулку верхом в обществе брата и Стефана Альмоша. Позволив лошадям самим выбирать дорогу, молодые люди не сразу заметили, что очутились неподалёку старой дубовой рощи.

— Эти места пользуются у крестьян дурной славой,— сказал Марк.— Ни один из них добровольно не станет прохаживаться меж тех вон дубов.

— Какие стволы! Да этим деревьям не одна сотня лет! — воскликнул Стефан и, повернувшись к своим спутникам, предложил.— Сказки о злых приведениях меня не пугают. Прогуляемся?

Сердце у Агны тревожно сжалось. Но выглядеть в глазах Марка и Стефана трусихой вовсе не хотелось.

Лишая себе возможности передумать Агна стремительно тронулась с места и первой въехала под сень вековых деревьев.

То, что это и впрямь дурное место, девушка почувствовала сразу. Чем дальше вглубь она пробиралась, тем ощутимей становился тяжёлый удушливый аромат. Какие цветы имеют такой запах? Где они растут?

Большая круглая поляна выступила из-за деревьев. Она ослепительно желтела всего в нескольких шагах от Агны. Но преодолеть это расстояние оказалось ох как не просто! А повернуть назад было нельзя. Агну неудержимо влекло к удушливым цветам, головки которых вдруг повернулись в её сторону и потянулись к девушке. Вот только видела она уже не тонкие хрупкие стебельки, а руки, множество человеческих рук, что жадно тянулись к ней.

Агне стало так страшно, что охваченная ужасом она пронзительно закричала и упала с лошади в самую гущу страшных цветов, ломая, приминая их своим бесчувственным телом.

Услышав крик, молодые люди бросились на помощь. Марк подоспел первым. Он бросился к сестре, но поляна у него под ногами вспыхнула огнём, стена жаркого пламени отделила его от Агны, неведомая сила швырнула юношу вон, за пределы огненного круга.

А вот Стефан ничего особенного не увидел: посреди желтой цветочной поляны лежала бледная княжна, упавшая очевидно с лошади. Молодой человек кинулся к Агне, поднял на руки, уловив её слабое дыхание, облегчённо вздохнул и только тогда взглянул на Марка.

— Она жива,— сказал испуганному другу.

Марк, потерявший вместе с ощущением реальности и дар членораздельной речи, молча кивнул в ответ.

Так и не пришедшую в сознание девушку Марк с помощью Стефана усадил перед собой на лошадь, крепко обнял одной рукой, ухватившись другой за поводья. Ехали медленно. Марк никак не мог справиться с дрожью, сотрясающей его тело. Он был почти так же бледен, как и лежащая на его плече сестра. Дорога до замка показалась юноше бесконечной.

* * *

Поль Босье прожил долгую жизнь. Он много повидал на своём веку, немалого достиг. Судьба хранила его от катастроф и потрясений, но и то чувство, что люди зовут любовью ни разу не встревожило, не смутило его. Господин Босье вообще легко расставался с людьми, которые в его жизни мало что значили, и с вещами, красота которых никогда не очаровывала его. Делец, прагматик, скептик. Даже странно, что такого человека смог однажды покорить, влюбить в себя, загадочный и прекрасный Рубиновый замок, ставший единственной слабостью его холодного сердца.

Но потом родились внуки. И стареющий Поль внезапно по другому взглянул на жизнь. Ради этих детей, наполнивших его существование теплом и радостью, он был готов на всё. И потому тепер старик не раздумывая взгромоздил своё непослушное тело на самую покладистую лошадь, которая нашлась на княжеской конюшне, и поскакал в ту самую дубраву, откуда неделю назад Марк и Стефан привезли его бесчувственную внучку.

Чётко очерченный круг Жёлтой поляны отыскать не составило труда. Но когда старик протянул к цветам руки, намереваясь собрать для Агны лекарство, которым ему уже пришлось однажды поставить на ноги свою умирающую девочку, головки цветов стали закрываться у него на глазах, стебельки склонились к земле. Поль растерялся. Он понял, что напрасно пришёл сюда. Помощи не будет.

-И что же мне делать?— прошептал, обращаясь к страшной поляне.— Как помочь?

— Она наша, наша....— пронеслось над дубравой.— Как ты посмел сюда придти?

— Моя девочка умирает.

— Она должна нам жизнь. Должна... Жизнь...Жизнь...

Поль Босье оглянулся вокруг. Вековые деревья скрипели ветвями, которые раскачивал всё усиливающийся пронзительный ветер. Яркое зловещее пятно желтело в шаге от него. И тогда не раздумывая, повинуясь скорее импульсу, чем рассудку, старик шагнул в круг. Он остановился в центре поляны, цветы обвились вокруг его ног, которые вдруг так ослабели, что пришлось опуститься на землю. Желтое марево плыло перед глазами, удушливый аромат стал почти невыносим.

— Я выкупаю её жизнь своей, — прохрипел Поль Босье, ложась на живой ковёр.

— Пусть будет так... Пусть... Будет...— пронеслось над умирающим стариком.

* * *

Князь Прост с тоской в сердце смотрел на бледное лицо дочери. Едва уловимое дыхание Агны было единственным признаком чуть теплящейся в ней жизни. Верить не хотелось, разум князя отказывался смириться с тем, что родовое проклятье настигло его детей.

Рассказ Марка поверг хозяина Рубинового замка в отчаяние. Огонь, Желтая поляна встретила его сына огнём! Его мальчику не суждено пройти Испытание властью, и потому Марк не должен узнать о нём.

Но что не так в его детях? Отчего Мертвая деревня отвергает их?

Прост злился и терзался одновременно. Его трезвый ум, чуждый мистики и романтики, с трудом воспринимал реальность происходящего. Да, он когда-то, повинуясь порыву, провёл ночь на проклятой поляне. Но с ним там ровным счётом ничего не произошло. Удушливый запах погрузил его в бредовый сон, обрывки которого какое-то время оставались в памяти, а потом забылись. Он отдал дань традиции, но воспринимать всерьёз покрытый пылью веков бред решительно отказывался! Выходит— напрасно?

Угнетенный безрадостными мыслями князь не заметил, как дрогнули веки его дочери. Агна открыла глаза.

— Папа.

Прост вздрогнул.

— Девочка моя, слава Богу, очнулась!— облегчение, испытанное князем, было так велико, что на глазах блеснули слёзы.

— Почему ты плачешь? Что со мной случилось?— Агна попыталась подняться.

Отец помог ей сесть в постели, опершись спиной на подушки.

— Ты просто упала с лошади.

— Не помню. Я ничего не помню.

— Не надо, ни о чем не думай.

— Хочу пить. И... есть, наверное, тоже.

Князь Прост, смеясь, поцеловал дочь.

За суетой, вызванной улучшением самочувствия Агны, как то не сразу заметили исчезновение господина Босье. И только когда Агна спросила о дедушке, выяснилось, что его давно никто не видел.

Князю Просту сообщили о том, что его тесть вчера ещё поехала куда-то верхом на Смолке. Князь и сам не знал, что заставило его искать старика в злосчастной дубраве. Но поехал он именно туда и, притом, один. Оказалось — не зря. То, что пришлось увидеть, о многом сказало Просту. Захотелось кричать, выть! И он позволил себе это. А потом вошёл в круг, поднял скорченное тело, бережно вынес, глотая слёзы, положил на спину, привязанной неподалёку Смолки. И об этом он будет молчать. Никто никогда не узнает от него о пожирающей жизни Желтой поляне. А благодарность старику, ценой своей жизни, вернувшего ему дочь, князь Прост сохранит в своем сердце навсегда.

* * *

Марк слишком легко воспринимал жизнь, что бы всерьёз отнестись к тому, что случилось с ним в древней дубраве. Мало ли что привидится человеку со страху, а он ведь тогда сильно испугался за сестру. Хорошо, что у Стефана нервы оказались покрепче. А Агне и правда изрядно досталось. Как только эта девчонка умудрилась свалиться с лошади? Да ещё так неудачно!

Марк немного сожалел о том, что рассказал отцу о своем глупом видении. Хотя князь не стал над ним насмехаться, понял его переживания.

Стефану князь с княгиней были очень благодарны. Причём на столько, что когда тот решился рискнуть и попросить у них руки их дочери, то отнеслись они к его предложению весьма благосклонно. Княгиня даже пообещала поговорить с Агной.

Княжна не оттолкнула воздыхателя. Замуж так замуж. Через год, разумеется, когда закончиться положенный траур по дедушке. На том и порешили.

Стефана радушно принимали в Рубиновом замке. И хотя Агна держалась с ним ровно, чуть холодновато и даже слегка насмешливо, но молодой человек всё равно был счастлив, особенно после того, как будущий тесть, потребовав от него признаний начистоту о всех существующих долгах, долги эти оплатил. Стефан вздохнул с облегчением.

Зиму провели в столице, занимаясь приготовлениями к свадьбе, которую собирались сыграть в сентябре в городском доме Стефана . У господина Альмоша хватило ума и такта вести себя осмотрительно, он не наделал новых долгов, занят был исключительно своей невестой. Так что князю Просту не пришлось пожалеть о своём выборе. С наступлением весны все вернулись в Рубиновый замок.

Чем меньше времени оставалось до её свадьбы, тем неспокойней становилось на душе у Агны.

Однажды она не выдержала и поделилась своими сомнениями с матерью. Расстроенная Аврора поспешила к мужу.

— Я всё улажу, дорогая.— пообещал князь жене.

На следующий день, после мучительных размышлений, он приказал оседлать лошадей для него и княжны и пошел к дочери.

— Нам нужно поговорить с тобой, Агна.

Девушка согласно кивнула. Самое время принять окончательное решение.

— Только не здесь. Как смотришь на прогулку верхом? Ну, если ты не против, то через пятнадцать минут жду тебя у конюшен, лошадей уже седлают.

То, что отец целенаправленно скачет к той самой дубраве, где её угораздило свалиться с лошади, показалось Агне странным. Она попыталась возразить, но князь попросил довериться ему. Вздохнув, девушка согласилась. Когда до Желтой поляны осталось рукой подать, на Агну вдруг нахлынули воспоминания. Резко натянув поводья, она обернулась к отцу.

— Я вижу— тебе есть, что мне рассказать?— князь Прост спешился и помог дочери сойти с лошади.— Пойдём, не бойся. Мне тоже доводилось бывать здесь раньше.

Последние несколько метров они преодолели в молчании, ведя за собой фырчащих лошадей. Привязав животных, уселись на ствол поваленного дерева. Круглая поляна была не далеко, о чём говорил тяжёлый удушливый запах, исходящий от неё.

— Мы с тобой принадлежим к древнему роду, дочка. И у рода нашего есть своя история. Когда то, умирая, мне рассказал её отец. Я ему не поверил, но и забыть не смог. Отмахнулся, как от бреда, но в память врезалось навсегда. К тому же он передал мне и вот эту бумагу. Читай. Пришло твоё время.

Агна прочла. Взглянула на отца широко распахнутыми глазами.

Он грустно усмехнулся.

-А ведь ты не считаешь всё это бредом. Поверила. Сразу поверила.

Агна вздохнула и рассказала отцу, что же на самом деле случилось с ней год назад в этом недобром месте.

— Ты не знаешь, но Марк не смог добраться до тебя. Пламя разделило вас и вышвырнуло его с поляны вон.

Своей жизнью, дочь, ты обязана Стефану.

— И поэтому должна стать его женой?

— Нет. Не поэтому. У Рубинового замка должен быть хозяин. Род нуждается в наследниках. Ни ты, ни Марк не пройдёте Испытание властью. Но поляна безвредна для Стефана. Как видишь, я вынужден просить тебя сдержать данное господину Альмошу слово.

Девушка задумалась. Отец не торопил её.

— Хорошо,— сказала, наконец, Агна.— Но первую брачную ночь он проведёт не со мной, а на Жёлтой поляне. И объясни ему всё сам, отец.

* * *

Слишком уж всё хорошо для него складывалось. Стефан понимал, что так вот в жизни не бывает и подсознательно ожидал от судьбы удара, пакости, на которые она гораздо чаще бывает щедра, чем на неожиданно свалившиеся на него милости. И потому странный разговор с владельцем Рубинового замка и перспектива закончить свадебное торжество не в постели с молодой женой, а одному в "дурном месте" посреди ночного леса не так уж сильно расстроила его и возмутила.