— Давай тогда, хотя бы наймем служанку, чтобы она для тебя по магазинам ходила, да прибирала.
— Это успеется. Понимаешь, пока есть необходимые дела, я шевелюсь, пусть и через силу. А как только за меня все станут делать, я сразу превращусь в деградирующую и вечно стонущую развалину.
— Хорошо, мы уже, наверно раз сто говорили на эту тему. Слушай, у меня тут просьба к тебе. Ты же у нас незаменимый знаток по индейцам.
— Да какой там знаток... Стараюсь вот, хотя бы от жизни не отставать, — немного пококетничал старый профессор.
— Ладно-ладно, не прибедняйся! Тут на меня вышли с просьбой из одного института.
— Из Москвы? — удивился Константин Алексеевич тому, что его не спросили прямо с прежнего места работы или университета.
— Нет пап, это ребята из провинции, — догадался о причине удивления сын. — Они вышли на меня, не зная, как тебя потревожить.
— Так дай им мои контактные данные, и поговорим. Какие проблемы?
— Сам знаешь, в нынешние времена старым людям, да еще в центре Москвы, есть чего опасаться. Ты бы и на улицу по возможности один не ходил.
На самом деле сын знал, о чем говорил — уж больно много было темных случаев с одинокими стариками и черными риэлтерами и другими прохиндеями. Да и на улице отец оставался слишком легкой добычей.
— Но Коля, ты и сам уже фрукт не первой свежести и должен понимать: кто же из молодых вынесет мой черепаший темп передвижений? Ну, может, разок пройдется кто-нибудь для очистки совести. И потом, я же не изверг, чтобы детвору мучить, — он весело подмигнул Ванюшке, отвлекшемуся от монитора и с любопытством подслушивавшего, о чем прадед с дедом могут болтать.
— Ладно, но на улицу только в полдень!
— Хорошо, слушаюсь и повинуюсь!
— Ты у меня прям старик Хоттабыч. Короче, тебе позвонит человек по имени Евгений Григорьевич Котов...
— Погоди, ручку возьму, запишу. Сам знаешь, на голову надежды никакой, — Константин Алексеевич по-стариковски суетливо разыскал карандаш и записную книжку-календарь, куда по прежней привычке записывал все, что нужно было сделать. — Какое у нас сегодня число? Ага, запишу на завтра. Когда он позвонит-то? Ну и хорошо. А что старому человеку не вспомнить былое?..
На этом они и закончили разговор. Деда Костя посмотрел на своих молодых приятелей и усмехнулся:
— Ну что, тряхнем стариной? В ваши игры мне, конечно, не угнаться, но вот насчет рассказать — это не заржавеет!
— Давай деда, ты же обещал! — сразу отпрыгнул от компьютера Ваня и, устроившись удобнее на диване, похлопал по нему рядом, указывая прадеду, куда тому нужно приземлиться для рассказа.
— Дед Кость, а кто звонил-то? — оторвался от компьютера Игнат. — Дедушка Коля что ли?
— Да, он просил принять какого-то сотрудника с другого города. Нужна консультация по индейцам. Вообще-то странно, будто и без меня нет специалистов в этой области.
— Нет, ты у нас лучший спец — это всем известно! Погоди только чуть-чуть, не начинай. Я поставлю "Пинакла" файл выводить, и полчаса комп все равно ничего делать толком не сможет, — спустя пару минут, в течение которых дед с младшим братом послушно ждали компьютерного специалиста, Игнат щелкнул последний раз мышью по пусковой иконке и сказал. — Слушай дед, а расскажи лучше про ту, самую первую экспедицию в Чиапас. Ведь ты все время избегаешь о ней говорить, но ведь уже не те времена, чтобы чего-то бояться.
— Нет, деда про Пернатого змея обещал рассказать! — начал отстаивать свои интересы Ванюша и дело грозило закончиться потасовкой. Предвидя такое развитие ситуации, прадед решил вмешаться:
— Ну хватит! Давайте так: я расскажу вам про ту экспедицию и как сам повстречал Пернатого змея и еще одну прекрасную индейскую богиню. Но, чур, никому ни слова! Ты прав, Игнат, я никому не рассказывал об этой экспедиции, но не потому, что боялся властей. Просто с этой поездкой связана одна тайна, которую я поведал только вашей прабабушке Наде, да еще, гораздо позже, рассказал детям — вашему дедушке и тете Лизе. Вот смотрите, — и дед, неуклюже расстегнув ворот рубахи, извлек на свет кулон, сделанный из зеленого камня.
— Ух ты! А кто это такой?
— Страшный немного...
— Да, эта страшненькая фигурка изображает одну из наиболее прекрасных индейских богинь, Чиракан, которая собственноручно подарила мне этот амулет, и он хранил меня и нашу семью всю мою жизнь.
— А что, он и нас хранит? — заворожено глядя на странную фигурку, спросил Ванюшка.
— Надеюсь, что да, — ответил тихо и торжественно старик.
— Ну ты загнул, дед! — воскликнул старший и поэтому более практичный правнук. — Как же богиня тебе могла его вручить? Она что, сама к тебе с небес сошла для этого?
Дед только усмехнулся:
— А вот об этом-то и будет долгий рассказ. Садитесь поудобнее и слушайте, — выдержав мхатовскую паузу, дед начал повествование. — Волею судеб и больших политиков ваш покорный слуга полвека назад оказался в составе совместной американо-советской экспедиции к руинам древних городов империи майя...
ГЛАВА 3. СТРАННЫЙ ГОСТЬ
(беседа третья)
Еще вечером того же дня Константина Алексеевича побеспокоил звонок. Вообще-то звонили ему много. Хотя ровесники и старшие, в основном уже отошли в мир иной, многочисленная поросль Ручейниковых не забывала своего патриарха и регулярно его теребила, обмениваясь последними сплетнями и справляясь о здоровье. Но это был тот звонок, о котором говорил сын Коля.
— Здравствуйте, вас беспокоит Евгений Котов, — раздался из телефона ровный и уверенный голос еще молодого мужчины.
— Здравствуйте.
— Я имею честь разговаривать с Константином Алексеевичем? — несколько высокопарно, но уважительно спросил человек.
— Да, имеете честь, — не удержался от шутки старик.
— Простите за напыщенность, но не знал, как к вам лучше обратиться, — сразу перешел на нормальный язык Евгений.
— Да так и обращайтесь... Вы вот лучше скажите, какими судьбами будете?
— Как бы это объяснить, — после некоторой паузы задумчиво произнес собеседник. — Нам очень нужна ваша помощь, можно сказать, жизненно необходима, но по телефону...
— Хм, кому это "вам" нужна помощь выживающего из ума старика? — Константина Алексеевича явно смущал такой оборот дела.
— Я, наверно, не совсем правильно излагаю, но помощь нужна очень многим, в том числе и вам самому, — явно замешкался собеседник.
— Какими-то тайнами вы говорите, — уже заинтригованно произнес старший Ручейников. — Ладно, чего уж там. Приезжайте и расскажете все. Вы в Москве?
— Нет, но к утру могу быть. Это не составит труда.
— Тогда запишите адрес... — Константин Алексеевич продиктовал, куда ехать, и они договорились на одиннадцать утра, пока правнуки еще пребывали в школе.
Назавтра, ровно в назначенное время, раздался звонок домофона и спустя минуту гость предстал перед хозяином. Среднего роста, возраста и внешности мужчина выглядел бы не особо примечательно, если бы не его глаза. Константин Алексеевич немало пожил на свете и привык доверять первому впечатлению. Так вот, эти глаза не давали покоя из-за какого-то противоречия. Несмотря на улыбку, они смотрели грустно и понимающе, как глаза старца. Он не знал, может и у него самого такое выражение лица, но это другое дело — ему по возрасту положено. Но взгляд незнакомца располагал и гипнотизировал. Так и хотелось ему рассказать о всех своих бедах, хотя их и не было много, вернее, одна, да и та давнишняя...
Гость поставил портфель в сторону, поздоровался, еще раз представившись, и несколько смущенно протянул старику картонную коробку:
— Это вам. Домашние ватрушки. Мама одного моего друга, физика, испекла. Она очень хорошо их делает, но, конечно, с вашей супругой не сравнится...
— Откуда Вы?.. Прошу, не надо о ней... — сердце старика сжалось от приступа растревоженной тоски, и в углу глаза невольно появилась слеза. Он отвернулся, чтобы скрыть неловкость, но гость заметил:
— Простите, не хотел. Поверьте, это от всего сердца. В самом деле, у вас великолепная супруга, — и с хитринкой в голосе спросил. — Как вам удалось такую красавицу заинтересовать?
— Вы говорите о ней, как о живой... А впрочем... — пожилого человека вдруг захлестнула волна приятных воспоминаний, — Вы правы, ох и много ухажеров у нее было! Так что, не столько я ее, сколько она меня выбирала. Считайте, что в лотерею выиграл. Но что же мы в коридоре? Проходите в комнату. Может чайку, раз вы с угощением?
— Давайте. Не откажусь — прямо с дороги к вам. Только одно условие: вы сядете и будете говорить, что делать, а я все приготовлю.
— Ну куда ж мне деться, действуйте! — согласился хозяин и провел гостя прямо на кухню.
Спустя десяток минут они уже вкушали дымящийся свежезаваренный чай с прекрасными ватрушками.
— И правда, кажется, словно Наденькой приготовлено, — признался Константин Алексеевич, откровенно наслаждаясь любимой выпечкой. — Честно сказать, я уже почти забыл их вкус. Вспоминаю только, что были очень вкусные, с хрустящей корочкой... Эх, знаете вы, Евгений Григорьевич, чем старика порадовать!
— А можно меня на "ты" и Женей называть? — как-то по— детски откровенно спросил странный гость. — Так привычнее и правильнее. Я ведь вам наверно во внуки гожусь.
— Хорошо, Женя — очень хорошее имя. Только смущает меня что-то в тебе. Такое ощущение, что я не с младшим по возрасту, а со сверстником разговариваю.
— Ну, спасибо, Константин Алексеевич. В старцы меня записали! — мягко усмехнулся гость.
— Ха! Знаешь, на самом деле разница-то небольшая. Я внутри себя все тем же пацаном ощущаю. Просто опыта больше, чем у мальчишки. А опыт зависит не только от количества прожитых лет, но и от способности делать выводы и анализировать события и поступки. Так вот, у меня впечатление, что, несмотря на кажущиеся ошибки в поведении, ты делаешь их специально, чтобы, как сейчас говорят, раскрутить старика на откровения. А вести себя так, может себе позволить только умудренный жизнью человек. Но я и не возражаю — пожалуйста, считай, что раскрутил.
— Спасибо, — кратко и спокойно ответил Женя.
В этом кратком ответе тоже чувствовалось и признание правоты хозяина, и нежелание что-то скрывать или спорить. Профессор лишний раз убедился в верности своих выводов. Вот только ясности в цели визита странного гостя это понимание никак не вносило и тогда он решил перейти в наступление, прямо спросив:
— А из какого ты института и почему я понадобился тебе? Что-то мне слабо вериться в свою уникальность.
— Константин Алексеевич, — начал говорить гость, подумав. — Я не хочу вам врать, и не собираюсь от вас ничего скрывать... ну почти ничего. Но дайте мне время постепенно подойти ко всем моим тайнам. Мне необходимо ваше понимание и осознанная помощь. Поэтому предлагаю поболтать для начала о разных, так сказать, философских вопросах, прежде чем перейти к делу.
— Ну что ж, я согласен. Ты знаешь, я немало пожил, чтобы понимать, что процесс зачастую более важен и интересен, чем результат. А чем еще лучше занять время, чем беседой с интересным собеседником?
— Тогда начнем с первой правды, которую вам раскрою, — опять грустно улыбнулся гость. — Я не сотрудник исторического, археологического или этнографического института. Я сотрудник биологического института, да и то, можно сказать, бывший сотрудник.
— Ну я тебя не виню. Наша тяжелая действительность многих заставила сменить профессии. Но не понимаю, зачем тогда я мог тебе понадобиться? — и хозяин не удержался от иронии, добавив. — Неужто, какой темный бизнес и в историю индейцев вмешался?
— Нет, упаси бог! — заразительно рассмеялся Женька, оценив деланный испуг профессора. — Но именно ваш "индейский" опыт, если можно так выразиться, и послужил причиной моего визита. Но давайте сначала поговорим о смерти.
— О смерти? Ты меня пугаешь, Женя! — удивился пенсионер, но на самом деле не испугался, так как собеседник упомянул об этом как-то мягко, словно это было что-то хорошее.
— Ну что вы, Константин Алексеевич! Мне интересно, что человек, умный и знающий так много о всевозможных религиях и культурах, думает об этом явлении с философской точки зрения.
— Спасибо за комплимент, но что об этой старухе с косой можно сказать? — профессор задумался, потерев подбородок в предвкушении интересной беседы. Как-то незаметно гость сумел разговорить старика, и вскоре тот уже излагал свой взгляд, только иногда сопровождаемый тем или иным комментарием гостя.
Смерть — это было то, что, он надеялся, скоро произойдет с ним. А в общем можно сказать, что это неизбежное следствие рождения на свет: если уж родился, то, никуда не денешься, изволь и умереть. Если думать, что смерть — конец всему, а религии и вся мистическая лабуда, только проявление страха перед абсолютным концом, то куда девать тысячелетние наработки индейцев, египтян и других народов в области танатологии?
Конечно, надо учитывать, что страх смерти — это, безусловно, основной движущий фактор в развитии всех религий. Тут уж никуда не денешься. И на поверхности лежит простой и ясный ответ на загадку: этот страх виной всей духовной деятельности человека, всем его помыслам, желаниям и фантазиям.
Но чтобы дать такой ответ, надо ограничить свое сознание от понимания многих очевидных вещей. Тогда придется признать, что наш мир бессмысленен и возник, вроде как случайно или по ошибке. Этот, казалось бы, странный вывод следует из очень простой логической цепи: если человеческое существование оканчивается смертью, то вся его осознанная деятельность в попытке познать мир и себя напрасна. Отсюда обратный вывод: мир бессмыслен или имеет смысл для каких-то других, осознающих его сущностей. Но, поскольку, мы не знаем других сущностей, то пока можем говорить просто о бессмысленности мира.
Профессор, прикрыв глаза, полностью отдался своей стихии, даже не замечая, насколько внимательно слушает гость.
Исходя из такой логики, можно предположить, что мир был кем-то создан для человека. Но такое допущение было бы слишком простым. На самом деле, мир очень парадоксален. На мой взгляд, наш мир и был создан, и развивается сам по себе, так же как, скорее всего, он создан для многих других, осознающих себя существ, которые, в свою очередь, должны для чего-то служить.
Многие бьются над вопросом: мир был создан или существовал всегда? Но в действительности, мир может существовать всегда и быть созданным — одно другому не мешает, ведь мы мало что знаем о времени и вечности. Может, его создавали вне нашего временного континуума. Это просто у нас в голове не укладывается.
Профессор склонялся к тому, что мир все-таки был создан, хотя бы из столь банального соображения, что должен же он был откуда-то взяться? Тогда, следуя логической цепочке, надо признать, что мир имеет причину и смысл, и, как наиболее вероятное следствие, человеческое существование тоже имеет смысл. Что, в свою очередь, несопоставимо с понятием абсолютной смерти после земного существования, которая сделала бы все мироздание бессмысленным.
