Пойманная

Энзо скрипнул зубами, и мне не составило труда понять, о чём он думает. Он обожал моего отца, как родного, но считал его одичавшим безумцем, который всю свою жизнь искал того, что невозможно найти.

— Я никогда не понимал ваших игр, Найя, и никогда тебе не завидовал.

Грохот шагов в коридоре оборвал наше глубокомысленное молчание. К тому моменту, когда дверь почти слетела с петель, мы уже знали, что это — Август Летинский. Только он использует металлические набойки на сапогах и появляется с такой помпой.

— Жива? А жаль, — искренне посетовал королевский маг и старший член плеяды. Он никогда не предупреждал о своих визитах и бесцеремонно входил через портал, расположенный в одной из пустующих гостевых комнат. Иногда мне хотелось поселить там гостью женского пола, просто, чтобы посмотреть на его реакцию, когда он материализуется посреди её спальни и будет встречен криками и требованиями загладить позор немедленной свадьбой.

— Я тоже рада вас видеть, господин Летинский. Ещё раз спасибо за то, что выручили меня. — Моё распухшее лицо умело прятало глубокий сарказм, но Август всё равно мне не поверил.

— Не смей меня благодарить, — огрызнулся он. — Ты знаешь, что если бы всё было по-моему, ты бы уже давно была сослана к оркам!

— У орков хорошо, — мечтательно протянула я.

— Я не собираюсь с тобой спорить. Ты всего лишь избалованная девица, которая слишком много себе позволяет. Я здесь по требованию Его Величества. Он велел предупредить тебя, чтобы ты пока что не появлялась в столице, особенно во дворце. Кстати, он очень на тебя зол. — Август ехидно рассмеялся, видимо, надеясь, что Сибериус меня накажет. Ммм, не думаю. — Сибериус сказал, что сам к тебе приедет, я оставлю портал открытым.

— Что-то случилось? — поинтересовалась я, надеясь, что это не очередной конфликт с соседними королевствами.

— Наша единственная проблема — это ты! — выплюнул Август и, со вздохом, добавил: — Аден взбесился, потребовал от меня информацию о твоём расследовании, и мне пришлось признаться, что я его обманул. В этом виновата только ты! Если бы ты вела себя, как подобает достойной женщине, то мне не пришлось бы с тобой нянчиться! — Он снова вздохнул, признавая тщетность нотаций. — Аден настаивает, что тебе нужен лекарь.

— Ей действительно нужен лекарь! — вмешался Энзо, показывая на мой нос.

— Ей только полезно будет, — холодно ответил Август. — Если останется уродиной, то, может, научится не играть в идиотские игры. Не появляйся во дворце, пока не заживёт лицо. Аден, понимаешь ли, считает, что ты пыталась покончить с собой и что тебе нужна душевная поддержка. — Маг закатил глаза, этим выражая высокую степень презрения к моей "неподдержанной" душе. — Он пожаловался королю и грозится вызвать свидетелей.

— Когда он успел это сделать? Ведь прошло всего несколько часов!

— Успел! Такие всё успевают. Новенький, полный энергии, ненавижу таких.

— Какая у него магия? — почему-то спросила я, хотя и знала, что это запрещённый вопрос. Как старший маг королевства, Август имел доступ к любой секретной информации, а вот для остальных таланты королевских магов оставались строжайшим секретом. В плеяду попадали только высшие маги с четвёртым или, изредка, третьим уровнем магии. Большинство умели манипулировать материей, звуками и ощущениями. Редко у кого имелся ментальный дар. Некоторые считали себя приверженцами определённой стихии, например, огня или воды, но, в большинстве случаев, дар высокого уровня означал, что у его владельца имеются смешанные возможности в разных областях магии.

Август укоризненно глянул на меня, но, к моему удивлению, ответил.

— А сама догадаться не можешь? Какой дар бывает у таких выскочек, как он?

Значит, магия огня. Уж знаю, с каким презрением Август относится к огневикам. Полагаю, он прав, энергии у Адена с избытком. Приверженцы огненной стихии часто оказываются грубыми и наглыми выскочками. Раз Аден член плеяды, значит, скорее всего, он маг четвёртого уровня и способен создавать энергию из ничего. Не слабо. Магов огненной стихии такого уровня всего единицы, поэтому не удивительно, что он такой наглый. Даже королю успел пожаловаться, а Сибериус, конечно, тут же впал в ажиотаж, так как он боится, что о моём даре узнают и переманят меня в другое королевство.

— Всё, я передал тебе приказ короля, так что сиди дома, — приказал Август. — Сибериус сам к тебе придёт, если ты понадобишься. А когда заживёт лицо, сделаешь что-нибудь с волосами, чтобы Аден тебя не узнал. Перекрась, сделай длиннее, закрути... сама придумай, что именно.

— Хорошо. — Во дворец мне и так не хочется, так что скучать я не буду, а визитов короля не боюсь. Но меня не оставляет чувство, что Август что-то скрывает. Мутные глаза мечутся по комнате, отказываясь останавливаться на мне. А это настораживает. Весьма. Интересно, какой коварный план созревает в его убелённой сединами головушке? Ведь он уже собрался уходить, но передумал. Сидит на самом краешке стула и лихорадочно что-то обдумывает.

Старший маг резко выдохнул и решился.

— Учти, что Аден настроен очень решительно, он даже запросил в магическом ведомстве регистр роз чёрной страсти. Как он умудрился увидеть твою розу?

Шесть дьявольских мучений! Далась же Адену моя роза! От неприятного предчувствия комната поплыла по кругу, принося следом волну тошноты. В регистре указывается число носителей разного вида роз и их ориентировочное расположение на Новой земле. Так как я — единственная владелица агатовой розы, опознать меня по регистру очень просто. Любой член королевской плеяды мог запросить у Августа допуск к этому регистру, но только в случае обоснованной необходимости. А спортивное любопытство таковой не является!

— Я была в беспомощном состоянии, и Аден вытащил мои амулеты, — пробурчала я, опуская голову. — Он бы всё равно почувствовал розу по моей ауре, — попыталась оправдаться, прекрасно понимая, что проблема заключалась не в том, что Аден знал о моей розе, а в том, что он её видел. Август тут же подтвердил мои опасения.

— Аден утверждает, что видел твою розу, и она показалась ему необычной. Он хочет сличить её с иллюстрациями в регистре.

Вцепившись в спутанные волосы, я выругалась, и старший маг презрительно поджал губы.

— Не давайте ему допуск к регистру, — попросила я.

— Не дам, — неохотно согласился Август, зная, что король всё равно заставит его сделать всё возможное, чтобы скрыть сущность моего дара от любопытного новичка. — Пока что не дам. Но есть одна проблема...

Август пытался выглядеть серьёзным, но торжествующая ухмылка пробилась наружу, растягивая сухие губы. Значит, мы подбираемся к тайне, которая пряталась за мутными, бегающими глазами старшего мага.

— Проблема в том, что Аден утверждает, что ты попыталась внушить ему чёрную страсть.

— Чтооо??!!! — завопила я, тут же взвыв от боли в лице. — Не может быть! Это бесстыдная ложь! Да вы и сами знаете, что я не могла внушить ему чёрную страсть!

Видели бы вы, с каким удовольствием Август смаковал эту новость. О таких серьёзных обвинениях оповещают только через официальную повестку из магического суда, но он не сдержался. Нарушил закон и доставил себе удовольствие.

На лице Энзо животный ужас, и это причиняет больше боли, чем ушибы. Надо же. Мой брат сразу, с лёгкостью поверил, что я повлияла на судьбу Адена, чтобы разгадать интересную загадку. Он думает, что я попыталась сделать с Аденом то, что отец сделал с мамой.

Скажу вам правду: я не могу внушить чёрную страсть. На это способны некоторые обладатели ментального или тактильного дара, а также те, кто умеет менять ауру человека и внушать ощущения. Всего на Новой земле осталось несколько десятков роз, так как, по неизвестным причинам, магия нашего материка слабеет и исчезает. Несмотря на то, что я не обладаю даром внушения, два года назад Август и Сибериус заставили меня носить розу чёрной страсти. Они обосновали это тем, что я могу манипулировать будущим, направляя мужчину на такие линии судьбы, в которых между нами появляется страсть. Способна ли я на такое? В принципе, да. Будет ли эта страсть чёрной? Не знаю, не пробовала и не хочу пробовать. Чёрной страстью считается то нездоровое, болезненное влечение, которое крадёт волю и мысли, отрывает вас от нормальной жизни и заставляет совершать безумные поступки. Она разрушает вашу жизнь, вашу память и ведёт к гибели. Её боятся больше, чем болезней, больше, чем божественной кары. Это — проклятие, ниспосланное непокорным смертным самими Создателями.

Я с полной ответственностью заявляю, что не пыталась вызвать в Адене чёрную страсть, но при этом осознаю, что мои клятвы никого не убедят. Даже Энзо не усомнился, что я на такое способна. Аден заведомо лжёт, чтобы узнать, кто я такая, и наказать меня за скрытность. Август же использует выдвинутые обвинения, чтобы мне отомстить. Пока не знаю, как, но уверена, что он не упустит этот шанс. А Сибериус... А что Сибериус? Он ничем не отличается от обычных смертных. Наш король живёт в болезненной зависимости от моих советов, но при этом тайно ненавидит меня за это. Как же можно любить женщину, которая держит в руках вашу судьбу и знает все секреты, даже те, которые вы ещё не придумали? Сибериус, небось, без ума от радости, что сможет теперь шантажировать меня обвинениями Адена.

Другими словами, я доигралась.

А это значит, что самое время вступить в игру. Настоящую игру. Это не прыжки перед колёсами карет, а горячая, опасная, реальная жизнь, которую я придумаю сама. О, Боги... Осознание возможностей окатило меня жгучей волной.

Август задрал подбородок так высоко, что жабо заплясало на его груди.

— Надеюсь, ты понимаешь, Найя, что мне придётся провести расследование. Это — очень серьёзное обвинение.

Надо же, как я ему надоела. Бедолага прямо светится от счастья в предвкушении моих неприятностей.

— А какие доказательства предъявил Аден?

Старший маг выпучил глаза, давая мне понять, что слово мага — достаточное доказательство. М-да, забавный будет судебный процесс, давно у нас такого не было.

Не подумайте, на самом деле я очень даже испугана, так как меня никогда ни в чём таком не обвиняли, но во всём этом присутствует некий комический элемент. Сами посудите: маг заявляет, что я внушила ему чёрную страсть, и все срываются с места расследовать сей феномен. Доказательств у него никаких, кроме, предположительно, неприятных ощущений той самой чёрной страсти. И как они будут доказывать мою вину?

— Что ж, спасибо, что предупредили. И что меня ждёт?

— Расследование, — пропел Август. — А потом по обстоятельствам. Если докажем твою вину, то больше не сможем скрывать тебя от Адена. Тебя ждёт публичный суд, детальная расшифровка ауры, потеря лицензии, тюрьма, позор, цепь правосудия и клеймо на щеке в форме розы, как предупреждение для всех окружающих.

Сказав это, маг расстроенно пошлёпал губами и уставился на свои руки. Видимо, перечисленное не показалось ему достаточным наказанием, и он пытался придумать что-нибудь ещё.

Усталость навалилась на меня, как огромный мешок с песком. Неприятно, когда тебя так сильно ненавидят. Публичный суд? Противно, но не смертельно. Детальная расшифровка ауры? Удачи! У меня зрительный дар, и с аурой он не связан, так что они не найдут ничего интересного. Да и кто меня проверять будет, если я — единственная носительница агатового дара на Новой земле. Они заберут мою лицензию? Ха-ха, можно умереть от смеха. Что от этого изменится? Любой другой дар можно заблокировать воздействием на ауру, но агатовый дар от этого не изменится. Не могут же они приказать мне не использовать мои собственные глаза? В лицензии говорится только, что я — маг, а зрение — это не магия.

А вот тюрьма, позор, цепь и клеймо — это неприятно, но сначала им придётся доказать мою вину.

Вздохнув, я поспешила закончить неприятный разговор.

— Спасибо, что зашли, Август. Не подбросите нас к лекарю, а то мне надо вправить нос?

— А ты пешком иди! — с ожидаемой готовностью отозвался Август, радуясь возможности отказать мне в помощи. — Будет время подумать о своём поведении. — И, торжествуя, что смог меня ещё чем-то уязвить, он зацокал каблуками по коридору.

* * *

* * *

**

К счастью, лекарь меня усыпил, хотя даже во сне я услышала хруст костей, когда он вправлял мой нос. Магия магией, а варварские методы всё так же популярны, как и сотни лет назад. Хотя целительную магию на мне всё равно применять нельзя.

Я проснулась после наркоза умиротворённая, весёлая и старательно не замечала зелёной бледности Энзо, который присутствовал при операции. Не знаю, чем меня усыпляли, но я бы с удовольствием приняла это ещё раз, ибо отлично выспалась и теперь была готова петь и танцевать. Такого прилива энергии я давно не испытывала.

Воспользовавшись моим оптимистичным настроением, Энзо встал в торжественную позу и начал читать нотации. Видимо, его весьма потрясло то, что лекарь сделал с моим лицом.

— Моё терпение иссякло, Найя. Я не могу так больше жить. Ты разрушаешь себя, упускаешь все возможности...

Да, я знаю, что он прав. Пропущенные возможности — мой самый страшный грех, который постоянно давит мне на плечи и пригибает к земле.

Что бы вы сделали, если бы у вас были безграничные возможности?

Ведь я могу подогнать изгибы судьбы таким образом, чтобы стать кем угодно, даже королевой. Я могу начать войну, изменить ход истории.

Говорят, что я могу вызвать чёрную страсть.

Я. Могу. Всё.

Но не делаю совершенно ничего.

Безграничные возможности парализуют.

Я парализована и не знаю, как и куда мне двигаться.

Отец говорил:

— Мир бесконечен и полон захватывающих возможностей. Он понесёт тебя туда, куда ты готова полететь. Так что не сиди на месте, встань на край скалы и лови попутный ветер судьбы.

Красиво, правда? О да, мой отец умел выражаться красиво. Я слушала его, не дыша, до головокружения и тёмных точек в глазах. Но при этом сам он умел делать только одно: скучать о моей матери. И плакать по ночам.

Словами он рисовал для меня восхитительный, бесконечный мир, а в реальной жизни он запер себя в клетке.

Так было не всегда. Я помню совсем другое время, когда мы были счастливы, и дома нас ждала мама. Отец учил меня обманывать судьбу. Мы путешествовали по Новой земле, играли судьбами королей и простых людей.

— Мы — вершители судьбы Новой земли! — восклицал мой отец, утопая в грандиозных идеях. — Мы можем выбирать королей и королев, сажать их на трон, а потом свергать и выбирать новых.

Потом отец шептал мне на ухо:

— Ты можешь вершить историю так, как считаешь нужным. Я никогда в тебе не разочаруюсь, даже если ты оступишься и сделаешь что-то не так. Даже если ты пойдёшь на поводу у тщеславия, мести или выгоды. Как бы ты ни использовала свой дар, я всё равно буду тобой гордиться.

И мы пользовались нашим даром. Вместе мы скользили по линиям судьбы, сверяли увиденное, принимали решения, смеялись, разгадывали загадки. Но при этом, за фасадом благополучия назревал конец нашей идиллии.